Цветок Фибоначчи

Звезда была, как звезда. Ничего особенного. Огненный шар в гравитационной воронке. Обычный жёлтый карлик. Не понимаю, чем она зацепила. То ли невиданным одиночеством, то ли  трогательной, как головка одуванчика, короной. Но что-то неуловимое заставило меня притормозить.
И планета была, как планета. Маленький приплюснутый шарик. Рядом вертелись куда солидней, но только она лучилась синевой. И пахла морем. Таким  же, как дома. Или не таким, но всё-равно морем.
Я сбросил скорость и скользнул вниз. Кокон плазмы полыхнул огненно-красным…

***

Шторм налетел внезапно. Вдруг заклубились облака. Подул свирепый ветер. Хлынул дождь и выросли волны. Яхта, в клочьях пены, неслась по ним, то замирая внизу, то снова взмывая.
Ия была разочарована. Она мечтала увидеть тюленей на прогретых солнцем песчаных отмелях. Стаи рыб и колонии птиц, которых так много в Северном море. А вместо этого пришлось забиться в угол каюты и страдать.
 «Ты помнишь… в нашей бухте сонной… спала зелёная вода», успокаивала себя Ия, стараясь не смотреть в иллюминатор. И потому, зелёные,  как та вода, глаза  Ии  смыкались. А вместо волн, вверх-вниз, вверх-вниз, взлетали качели. 
 – А-а-а-а! – кричала Ия, перелетая через перекладину и, придавленная дорожной сумкой, просыпалась.
Шторм продолжался всю ночь и закончился вместе с ней. И как только серый рассвет обозначил линию горизонта, яхта нырнула в узкий фьорд.
 Наступало то время, когда на скалах таял туман…
Ия вышла на палубу в видавших виды свитере и джинсах. Облокотившись на леера,  она смотрела, как плавилось на вершинах скал солнце. Как заискрилась прозрачная вода. Как засияло лазурью небо. Как заструились с гор ручьи. Открылись пропасти, загрохотали водопады.
 – Что это? – вдруг диссонансом раздалось за спиной.
Волшебство было разрушено. Ия вздрогнула и обернулась.
 К другому борту неслышно подошёл аквалангист Славка. А там, где виляла змея фьорда,  дрожал на воде огненный шар.
– Звезда,– немного замешкавшись, придумала Ия,– красный карлик.
Славкин взгляд метнулся от шара к ней, но по дороге застрял.   
– То есть…как звезда? Нельзя ли поподробнее, – разглядывал Славка её, разбросанные по плечам, рыжие волны.
Ия, скрывая улыбку, сморщила вздёрнутый нос.
– Такое случается, когда одна звезда заслоняет собой другую. И лучи последней, искривляются и преломляются.
– Значит, шар – фантом? – изумился Славка.
– Может фантом, а может, и нет,– подпустила туману Ия. – Но смахивает на гравитационную линзу.
Её забавляло, что Славка верит каждому её слову. Будто она известный на весь мир учёный. А не аспирант кафедры геофизики. Но разве большая величина в научном мире станет заниматься пустой болтовней? Тем более, если рядом творится что-то необычное. Нет, конечно. Учёный всё разглядит: откуда, куда и как. А вот Ия не успела. Потому что шар быстро исчез. То ли скрылся под водой. То ли растворился в атмосфере. Ия не видела. Впрочем, Славка тоже скоро ушёл, а яхта бросила якорь. Недалеко от норвежской деревни и, прижавшейся к скале, двухмачтовой рыбачьей шхуны.
 И уже в полдень, когда северное солнце плеснуло лазури в прозрачную воду фьорда, экипаж исследовательской яхты «Кеплер»  пополнял запасы на берегу. 

***

– Представь себе самого совершенного робота. На кого он будет похож?
– На тебя.
– Не совсем,– не обиделся Славка.
– Тогда на меня.
– Не-е, – ухмыльнулся он,– на человеческий скелет.
Улыбка красила Славку, как акулу зубы.
– А если подумать, – продолжал он, – то вообще неизвестно, кто мы. То ли люди. То ли роботы. Которые, создавая себе подобных, пытаются изобрести велосипед. Ведь природа знает лучший способ.
     Ия сидела на краю отвесной скалы. Рядом гуляла белая чайка. Славка топтался сзади и читал  Ие лекцию. Его светлые волосы причёсывал ветер. А немного наивные серые глаза то улыбались, то сердились. Это оттого, что он пытался устроиться  рядом, но Ия не позволила. Потому что Славка разбил коленку, и Ия боялась за него.
Заглядывать в бездну очень страшно. Где-то внизу, голубой дорожкой, убегает фьорд. К морю по нему плывёт игрушечная шхуна. На берегу рассыпался  веер красных крыш. Рядом летают облака и чайки.
 Здесь хорошо. Только пора уходить.
     Ия вздохнула, и немного повозившись, встала. Покормив птицу хлебными крошками, отправилась вниз. Славка шёл рядом, припадая на одну ногу. Дорога напоминала спираль, закрученную вокруг горы.

***
 
Ближе к вечеру начался прилив. Чтобы он далеко не утащил Ию, Славка установил возле скалы буй и привязал к нему верёвку.
Ия в гидрокостюме сидела на корме шлюпки. Она любила это место. Потому что качка от Славкиных телодвижений там ощущалась меньше всего.
– Готово, – объявил, наконец, Славка и помог ей надеть акваланг. Ия натянула ласты, маску и, не мешкая, скользнула в жгучую и холодную, не такую уж прозрачную, воду.
Скала спускалась вниз уступами, на которых среди водорослей, ползали звёзды и  морские ежи.
Вход в пещеру оказался огромен. Течение  её отнесло сразу к нужной стороне. Там, вдоль стены шёл карниз. С него спускалась к воде лестница. Но, прежде чем всплыть, Ия поднесла к  глазам ручной компьютер. Он показывал время декомпрессии.
В сюрреальной зеленоватой голубизне ожидание длится долго…   
«Может», думала Ия, «десятимерные пространства Калаби-Яу не такие уж и свёрнутые? И искать их надо не в космосе, а здесь, в глубине воды? Взять хотя бы вон то, которое  лежит, свернувшись в сферу. Или вот этот красный цветок. Он такой большой. И не сказать, что сильно красивый. Но совершенно точно – необыкновенный».
Только богатое воображение могло дать название «цветок» чему-то странному, взгромоздившемуся среди водорослей на широком уступе.
Отгоняя рукой стаю рыб и задевая листья ламинарии, Ия попыталась  дотронуться до лепестков. Они оказались твёрдыми, как кристаллы.
«Многие растения», подумала, разглядывая цветок, Ия, «растут также. Сначала появится один лепесток, потом ещё один, потом сразу два, потом три, потом пять.…Это ряд Фибоначчи. На основе которого строится спираль. Но только у этого закристаллизовавшегося цветка они почему-то выросли рядами. В первом – один. Во втором – тоже один. В третьем  – два. В четвёртом  – три. В пятом ряду – пять. В шестом – восемь. В седьмом – тринадцать… Рядов много. А лепестков внизу уже не сосчитать. И потому они тонкие, как иголки».
Пока она рассматривала, поразивший её цветок, время декомпрессии вышло. 
Лестницу Ия обнаружила сразу, как только всплыла. Оставив снаряжение на широкой нижней ступеньке, Ия в гидрокостюме поднялась наверх. Дверь жилого блока и сенсорная панель с зелёной кнопкой вжались в породу напротив лестницы. Ия дотронулось до кнопки, и лампы, идущие вдоль карниза, зеленовато вспыхнули.
Пещера засияла. Красный и розовый гранит  искрился в тех местах, где висели светильники. «Хрустальные» сталактиты и вода меняли цвет с голубого на бирюзовый. Но это радужное безмолвие угнетало. Пещера казалась похожей на склеп.
– Эй! Горный Король! – крикнула Ия, чтоб отогнать страх.
– Ей-ей-ей, о-лё–лёль, – пропел вслед за ней многоголосый хор.
– Я – Сольвейг! – орала Ия.
– Я-а-а, ей-е-е – повторил хор.
– Где вы, тролли? 
– Де-де-де, ли-ли-ли,– вторило эхо.
В жилом блоке, как на таёжной заимке, она нашла лишь самое необходимое. Там давно никто не жил. Ия тоже не стала засиживаться, и, сунув босые загорелые ноги в, стоящие у двери, резиновые сапоги, отправилась дальше.
До геодезической базы она шла по карнизу. Дорога петляла и поворачивала, и не будь освещения, и, уложенных на дороге ровных плит, можно было бы заблудиться в  ответвлениях и лабиринтах.   
Аппаратура находилась в глубине скалы, в естественной выемке, размером с хорошую квартиру.  Её закрывала дубовая дверь. Помимо скальной породы, приборы от помех защищали  ещё и металлические корпуса. Ие пришлось приложить немало усилий, чтобы эти корпуса открыть. Вот бы где мог пригодиться Славка. Но, ничего не поделаешь. Случилось то, что случилось.
     Один из приборов, который пытался поймать геонейтрино, занимал целую комнату. Эти неуловимые частицы  образуются при ядерном распаде в центре Земли. И они, как демоны, проходят через любую материю. Какой бы толщины она не была. Хоть с целую Вселенную. И сразу улетают в космос. Очень любопытные частицы. Но Ию больше интересовали не они, а гравитационные волны. Их обнаруживал  портативный лазерный интерферометр.  Иногда он фиксировал всплеск в коротковолновом диапазоне. А гораздо чаще – вообще ничего. Потому что гравитационные волны бегут к Земле издалека. Их гонят к ней или сливающиеся чёрные дыры, или какая-нибудь взрывающаяся звезда. Поэтому Ия не слишком рассчитывала на удачу.
Но когда она увидела яркую цветную картинку с расходящейся волной, то забыла даже своё имя.
Интерферометр показывал сильный всплеск. Но в длинноволновом диапазоне.
Откуда же взялась такая волна? Ведь в космосе не происходило ничего необычного. Ия не знала, и потому разволновалась. А, успокоившись, сохранила  данные  и, выйдя на карниз, захлопнула входной замок.
«Скорее бы утро», думала Ия, возвращаясь в жилой блок. Ей не терпелось сообщить коллегам о результатах. 
  Звук, похожий на плеск волны у пирса, она услышала, когда почти дошла. «Уж не встречает ли меня Славка», подумала Ия, и заглянула за ограждение. Внизу поблёскивала  вода. А в толще её плыла сфера.
Теперь Ия точно была в этом уверена. Под ярким светом фонаря, в прозрачной бирюзе, сфера выделялась особенно чётко.
«Похоже, всплеском длинных волн, мои открытия  не ограничатся», опять подумала Ия. Но, чтобы не искушать судьбу, она прибавила шагу. Однако и шар ускорился, и что было хуже, затеял с ней игру. Он, то притягивал Ию. И тогда ей приходилось стоять. То отпускал. И она продолжала идти. В какой-то момент Ия почувствовала, что её тянет в воду.
– Не-е-т! – закричала она, обернувшись. От резкого движения, нога, которая как тычинка болталась в огромном сапоге, подвернулась, и девушка упала навзничь.   
 – Е-е-е…е-е-е… грустно пропело эхо.

***

Море здесь такое же, но холодное. А в центре Галактики светло и тепло.
И спектр огней электромагнитный. У гравитационного поля он  другой. 
И, не надо быть профи, чтобы знать ряд: один, один, два, три, пять, восемь, тринадцать.…
Неужели им трудно догадаться, что измерений всего пять.
Три геометрических и два поля.
Если бы они знали гравитацию, то огненное существо сейчас оборонялось.
Ну вот, закричало, почувствовало неладное…
 
    ***

Наверное, Ия ещё долго бы  приходила в себя, если б не чужое прикосновение.
Тот, кто дотронулся до неё , был таким же, огненно-рыжим. С голубыми глазами, скошенными к вискам, тонким носом и ртом. Только четыре длинных пальца с перепонками ужаснули Ию. Наверное, такими же были и ноги. Но их Ия не видела, потому что существо стояло на коленях. 
– Ты кто? – спросила Ия, приподнимаясь на локтях.
– Меня зовут Лэй, – услышала она ответ внутри головы.
Оказывается, он мог читать  мысли.
– Ты живешь в море?
– И в море, и на суше, но в центре Галактики.
– Это твой шар под водой?
– Да.
– А зачем ты преследовал меня?
– Я шутил. Вы не знаете гравитации.
–  Ничего себе шуточки,– обиделась Ия и, преодолев головокружение, села. А потом возразила,– немного знаем.
Ей показалось, что Лэй усмехнулся. 
– Во Вселенной нет ничего мощнее гравитационных волн,– услышала она опять. – Мы научились их использовать. Не надо строить огромные межзвёздные  корабли. Достаточно иметь под боком небольшие планеты. Например, такие, как мой шар. Или ваш спутник. Или ваша Земля.
– Разве твой шар не искусственный?
– Это один из наших спутников. Не так уж сложно превратить его в корабль, который полетит со скоростью света.
– Никто не может так быстро летать, – пожала плечами Ия.
– Это не так. Когда волна проходит через планету, она сначала её сжимает, а потом растягивает. И не только её, но и орбиту тоже. И, неужели вам не приходило в голову, что если у волны такая мощь, то что ей стоит вытащить малые космические тела из гравитационной воронки? И увлечь за собой на край Галактики. Или Вселенной. А потом вернуть назад. Или не вернуть, если чей-то разум того захочет. Именно так летают кометы. Их орбита вовсе не параболическая, как вы думаете, а растянутый вдоль малой оси эллипс.
– А зачем вам нужно лететь на край Галактики или даже Вселенной?
– Чтобы найти море.
– Что?– удивилась Ия.
Но в её голове ответ не прозвучал. Потому что Лэй вдруг вспомнил о том,  что  девушка, как и всё живое на этой планете, погибнет. И это случится скоро, когда придёт большая волна. Которая заберёт Землю в центр Галактики.  И с которой он вернётся туда, где моря высыхают. Это должно случиться  в считанные часы. Ведь он установил гравиантенну. Так что же теперь делать?  Если убрать её, то  придётся  опять искать море. И опять мотаться по закоулкам  Галактики.
Лэй задумался. Потом, словно что-то решив, бросился к ограждению.  У края карниза обернулся…   
Ия успела заметить лишь, как взметнулось вверх его рыжая грива. И, как через несколько мгновений, исчез шар . 

***
 
«Рассвет близко», подумала Ия, выныривая у скалы, «туман почти рассеялся».
Начинался отлив, и течение понесло её в сторону моря. Но Славка на шлюпке быстро её догнал. Бледное солнце, висевшее низко над скалой, вдруг встрепенулось и вспыхнуло. А горы, освещённые косыми лучами, стали ярче. 
Славка радостно что-то тараторил, но Ия не слушала. Потому что подбирала со дна шлюпки красные осколки.   
«Кто же разбил цветок?», недоумевала Ия, «Неужели Славка? Может, он тоже нырял, пока меня ждал? Вряд ли. В шлюпке не видно ни маски, ни ласт. Да и одет он не для дайвинга».
Догадка вспыхнула в мозгу, как сверхновая.
«А если это Лэй? Может, цветок его? Но разве он прилетал сюда, чтобы посадить растение? Или это что-то другое. Но что?»
«Антенна для приёма мощных гравитационных волн», вдруг, словно извне, пришла подсказка.
Ия обомлела.
«Как же я раньше об этом не подумала! Ведь видела же всплеск в длинноволновом диапазоне. Но, если цветок это антенна, то ряд Фибоначчи означает… »
И опять, будто кто-то подсказал:
«…количество рядов – число витков в спирали Вселенной. А количество лепестков  – число измерений в галактиках. И Млечный путь раскручивает свою маленькую спираль всего лишь на пятом витке плоской спирали Вселенной».
     – Приезжай в ноябре, – упрашивал  Славка, методично наваливаясь на весла. 
– Зачем?
– Сюда приплывут касатки, будут охотиться на сельдь.
– Ну и что?
Славка задрал вёсла и завёл их за борт. Ему было жарко. И хотелось  распахнуть штормовку. Но мешал оранжевый спасательный жилет.
– Так интересно же. С ними можно познакомиться. Сделать хорошие снимки.
 Он ждал ответа, вытирая со лба пот, но Ия молчала. Ей нечего было сказать. Глубоко внутри она понимала, что Славка и есть её судьба. Но сейчас, устроившись на корме, Ия думала не о нём, а о Лэе и красном цветке. А смотрела на скалу, к которой по дорожке бежало солнце. И когда от блеска воды уже ослепли глаза, ей вдруг стало казаться, что  не дорожка это вовсе, а огненный шар, который лежал и качался. А потом взмыл ввысь. И далеко-далеко, в чёрно-звёздной бесконечности, изменил цвет на серебристый.


Рецензии