Были-небыли. Глава 21

                21

       И у изгоев бывают матери,жёны,сёстры и просто любимые.Нет в языке человечьем понятия,чтоб объяснить необъяснимое.Пусть негодяй,душегуб и убийца,пусть хоть весь мир ярым гневом обрушится - но завсегда хоть один человечек любит и ждёт,печалью иссушится.Помнят ведь жёны и сёстры,и матери маленька мальчика,юношу,мужа - честного,верного,очень живого,а не замёрзшим от жизненной стужи.Дети рождаются все ангелочками,это уж после,взрослея от боли,с нас осыпается прелесть кусочками,нам по душе - аромат чужой крови...
       Позарастали стёжки-дорожки к буслаевскому подворью за три года:недобрый это был дом и каждый честной новгородец старался десятой дорогой обойти это проклятое место с его проклятыми хозяевами.Сам дом,ранее дом как дом - ничем не лучше,но и ничем не хуже других -  вроде как испуганно съёжился,ожидая кары небесной за злодеяния Васьки:то ли молнии с неба,то ли землетруса из-под земли.Но кара пока не приходила и дом ёжился всё боле и боле - тускнели стёкла окошек,крыша помаленьку просаживалась,а подворье густо позарастало крапивой и лебедой - и только несмышлёные муравьи  пробирались по страшному подворью,рискуя испытать гнев божий ни за что,ни про что...
       Изменилась и хозяйка Авдотья Васильевна,ране честна вдова,а ныне мать Васьки-убийцы.Три года назад,после бесполезного хождения к князю,она проснулась поутру с предчувствием беды.Кинулась в дальнюю комнатку - дверь нараспашку,Васеньки нет.Выбежала во двор и застыла на крыльце в изумлении - над Новгородом зависла тишина,мрачная и угрюмая,какой досель не бывало:ни собачьего или бабьего брёха,ни крика домашней живности,ничего.Тишина.И туман какой-то непонятный,струящийся снизу,весь в розовых струечках,ласковый такой,ласковый...Выбежала за ворота - и ноги сами подкосились,а руки потянулись к   нательному крестику:не было дороги,была узенькая тропочка меж гор трупов,с которых капала незапёкшаяся ещё кровь и,высыхая,тянулась к Солнцу туманом..."Васенька!"
       Она опрометью кинулась домой,бухнулась перед иконой Пресвятой Богородицы и зашептала,заскороговорила все молитвы,какие знала.Молитвы лились,лились от неё к Богородице,ласково поглядывающей на неё - а тишина на улице начала прерываться несмелым женским плачем,а розовый туман всё окутывал и окутывал Солнце;и уже лик Богородицы порозовел - а Васеньки всё не было.
       Опомнилась она от резко скрипнувшей двери и грубых мужских шагов.Обернулась испуганно - а то подельнички Васины,Костя Новоторжанин да Хома Горбатенький притащили Васино тело.Охнула она,испуганно прикрыв рот,но бандиты успокоили её,отпустив Васины руки,отчего тот сильно ударился головой об пол:
        - Ничего,мамаша,жив ваш Васька,только устал малехо.
       Подлетела она к Васеньке,приподняла веки - да,живой...От сердца отлегло...А Васенька дрогнул,глянул осмысленно и прошептал:
       - Сейчас,мама,только руки помою...
       Уже после того страшного дня Васенька уверял,что видел её на мосту,но Авдотья Васильевна только крестилась,молчала и думала о своём.
       Молиться она стала чаще,искренне веря,что хоть одна из молитв дойдёт до Бога и тот наставит Васеньку на путь истинный.Но время шло,знакомых и приятельниц становилось всё меньше,пока совсем не исчезли,а плохих слухов о Васе всё больше - и молитвы постепенно стали просто привычкой,серой и обыденной.Поначалу она молилась в церкви вместе со всеми,но заметив,что рядом с ней всегда пустое место,старалась обождать,пока в церкви никого не будет.Она просто сидела на погосте рядом с церковью,на могиле Буслая,и терпеливо наблюдала за входом в храм.Буслаю она не жаловалась на непутёвого сына - зачем беспокоить покойника,у того и так забот в том мире хватает.
       А Василий заматерел,как матереет волчара.На лице у него появился шрам через всю щеку - и матери казалось,что такой же шрам пересёк его сердце,разделив его надвое:до и после резни.Он часто исчезал куда-то и появлялся то весёлый,то злой - но всегда с добычей.Авдотья Васильевна пугливо обходила кучи всякого товара,истово крестясь на ближайшую икону,благо,их теперь было в каждой комнатке по несколько.Так и соседствовали мирно - иконы с награбленным товаром.
       Этот день ничем не отличался от других,оставшихся ей на этом свете:так же нехотя поблескивало Солнце,так же дул пронизывающий северный ветер,и так же было скучно и тоскливо.Авдотья Васильевна услышала быстрые,пружинящие шаги сына и внутренне съёжилась:она не знала,чего ждать от этого человека,родного по крови,чужого по сердцу.
       А Василий зашёл к матери в горницу и бухнулся перед ней на колени:
       - Мама,благослови.Хочу со своими ребятами в Иерусалим съездить,Господу помолиться,к святыням приложиться,в Иордани искупаться.Благослови!
       Не поверила Авдотья Васильевна ушам своим,а потом охнула и быстро закрестилась,и зашептала молитву.
       - Неужто опомнился,Васенька? - И глянула с любопытством на мужика пред собой - весь огромный такой,заросший,медведь медведем. - Или обманывашь?
       - Да что вы,мама.Скучно стало,надоело.Вот граблю всё,граблю,а задумываться стал - на кой мне это всё?Добро бы жена была,семья,а так...Надоело.Не то,чтобы так уж в Бога уверовал,нет,мама,просто чего-то нового испробовать охота.А может сказки вовсе и не сказки и есть таки Бог?Хотя и сомнительно...Не знаю - надоело всё,благословите.
       Вздохнула Авдотья Васильевна:не сын,а перекати-поле,всё дёргает его куда-то ветром,всё не приткнёт нигде.
       - Ежели на доброе дело - чего не благословить?А ежели опять разбойничать начнёшь - не дам благословения!
       - Да что вы,мама,я же не маленький какой,сам понимаю.Охота дальние страны повидать - да заодно и богу помолиться.Ежели он есть.
       - Смотри,Василий.Ежли что - прокляну,не сын ты мне будешь,да пусть мать сыра земля тебя со мной проклянёт! - И тут же,чуток подумав. - Ты уж побереги себя,Васенька,свою буйну головушку.Нрав то у тебя,сам знашь,не ангельский.Поберегись.
        И отправилась первая на Руси ОПГ к местам святым,местам покаянным.Загрузили на ладью запасов поболее и тронулись в путь:на носу Потанюшка Хроменький по сторонам зыркает,на корме Костя Новоторжанин правилом рулит,а по палубе Васька Буслаев с корешем лучшим,с Иваном Потешаевым расхаживают да байки друг другу травят,время убивая замест людишек:всё вроде занятие богоугоднее.
       Приглянулся Ваське Иван-царевич с первого взгляда,с пира княжеского,и пригласил он его не долго думая в дружину свою.Иван Потешаев подумал,подумал да и согласился:что в Киеве делать,сердце рвать на куски?Дела межкняжьи вроде наладились,весточку в Киев отправил,а дале...Может,"с глаз долой - из сердца вон"?И Иван вступил в Васькино бандформирование.Людей он не убивал,даже наоборот - старался смягчить крутой Васькин нрав и там,где можно,обойтись без убийств.Ну,а если уж людишки совсем упорствовать будут за барахло своё...Что ж - у каждого есть выбор,что ему дороже,жизнь или кошелёк.А девки...Девки на продажу были,есть и будут;неизвестно ещё,чем змий Еву ту соблазнил - яблоком паршивым или чем другим.Да и как соблазнил,Библия умалчиват:чьи там дети - Адама или змия,тьма полнейшая,может в каждом из нас,хоть поганая капля,но змеиной крови...
       ...- Так вот она ему,деду своему и кричит - какой,на хрен,грит,экскаватор,дедушка,его ещё не придумали!
       - А что такое экскаватор?
       - А я почём знаю?Ну,слушай дальше...
       - Корабль!Корабль попереду! - крикнул с носа Потанюшка и команда привычно потянулась к абордажным крюкам,но Васька крикнул:
       - Отставить абордаж!Мы теперь мирное судно,а не каки-то там пираты Карибского моря! - И все вздохнули уныло - скучно без развлечений.
       Пришвартовались друг к дружке,поздоровкались,сидят,чаи гоняют.
       - А и как нам,добры молодцы,до Иерусалима добратися?
       - Если прямой дорожкой,недель семь будет.Если окольной - годика полтора, - так ответствовали добры молодцы,купцы толстопузые,сторожкоглазые:мало ли с кем волчара чаи распивает,а что волчара,так это даже не сердце,а кошель,в кармане подрагивающий,подсказывает.И поясняют:
       - На море на Каспийском есть остров Куминский,на том острове застава разбойничья - ни ладья,ни бусик,ни галера мимо безубыточно пройти не могут,всех ограбят да изувечат.
       - Разбойничья,грите? - хмыкнул Васька. - Ну да,ну да...Спасибочки,только ни бог,ни чёрт нам не страшны,давно отбоялися.Спасибочки.
       И дале поплыли.
       Ни богу кадило,ни чёрту затычка,обоих их на х...й,сарынь да на кичку!Нас папы зачали,а мамы родили,чтоб ихние дети счастливыми были.Так сбросим ярмо ненавистное с плеч - в одну руку пику,в другу руку меч и силой возьмём то,что наше по праву:чёт-нечет со смертью - весёла забава!Пущай мы не готы,не гунны-бродяги,мы хуже,страшнее - мы русски варяги!Закон нам не писан - мы сами их пишем;живём на свободе,свободою дышим;а быдло,живуще по княжьим законам,пущай и помрёт как жило - с рабским стоном!Мы вольные птицы и жизнь нам в копейку,своя иль чужая водою сквозь жменьку стечёт незаметно - и хрен с ней,с бадягой,зато полетали,мы - вольны бродяги!
       Глядят - высится скала,огромная-преогромная,а на самом верху её булыга стопудовая блином на ребре стоит,от ветра покачивается;прям-таки чудо природы,туристам бы показывать,да нет их ещё...Любопытно.
       - Ну чё,ребята,поглядим?
       Пристали к бережку и почесали,всё вверх и вверх.Идёт Васька первым,от напряжения подъёма хекает,по сторонам осматривается.Вдруг споткнулся обо что-то,глядь - а то череп человеческий,весь уже выбеленный дождями да ветрами.Пнул с досады,откатился череп,развернулся к Ваське пустыми глазницами и защёлкал челюстями:
       - Ты пошто это,Васька,разбойничаешь?Лежал я себе,лежал,никого не трогал,никому не мешал,пришёл ты и здрасьте - мешаю я тебе!Ты не пни меня,не охальничай,по-людски да по-божьи меня привечай!Был и я удалой знатный молодец,да пришёл мой черёд и всему конец.Маюсь скукой полнейшего одиночества,но исполнится вскоре пророчество:ляжет главушка буйна твоя да рядышком,будем грить да болтать до упадушку!
       Плюнул Васька с досады и буцнул череп ещё дальше:
       - Слышь,дух нечистый,не искушай - я святостью проникаюсь!А то забуцаю до самого Иерусалима на хрен!
       Обиделся череп,хотел язык показать,да вспомнил,что нет языка - обиделся ещё более,развернулся и заскрежетал жёлтыми зубищами.А Васька поднялся на самый верх к булыге,а у подножья её надпись выложена речной галькой:"Вдоль - ходи,а поперёк - не искушайся,"Задумался на миг...а, - где наша не пропадала! - и полез на булыгу.Встал на кромочку,тонюсенькую-тонюсенькую,и огляделся вокруг.
       Эх,до чего хороша земля русская!Вот и лес шумит-перекачивается,зелёным листом перешёптывается;вот и речка бежит да поблёскиват,на речных перекатах погрюкиват...И всё вокруг свобода - и нет свободы на Руси.Да и где она есть,в какой стороне или дали?Вряд ли...
       Глянул вниз - и от высоты закружилась головушка...Чёт - нечет,жизнь - смерть,хошь верь - хошь нет.Влево-вправо,взад-вперёд,жизни мало,кто поймёт.Тянет-манит высота,коль на сердце пустота руки в сторону раздвинь,посмотри в небесну синь,сделай шаг и полетишь,над Землёю воспаришь...
       Встрепенулся,остановил ногу,уже занесённую,и глянул вбок на дружину свою.Все стоят,рты разинули,кто-то уже и крестится,атамана впрок поминая...Усмехнулся,сплюнул под ногу и растёр плевок:
       - А весело здесь,ребята! -Спрыгнул и глянул на булыгу,всё покачивающуюся на ветру...Чёт - нечет...Нет!
       - Кто посмедее?Это вам не сабелькой махать,ну-тка!
       Позабавились ребята с булыгою,перевели дух и дале двинули,в места святые - а потому диковинные.Рано ли,поздно ли,но доплыли-домаялись до острова Куминского.Поточили сабельки - мало ли что,и спустились на берег.Земля то уже не русская - ни деревца,ни кустика,один песок да вдали какие-то круглые шатры стоят.Откинул Васька полог и зашёл в самый богатый шатёр.Глянул - а там разбойнички сидят и с последнего ограбленного корабля дуван дуванят.
       - Это тебе...Это снова тебе...Это опять тебе, - всё отбрасыват какую-то рвань мощный двухметровый амбал хилому заморышу,а тот всё озабоченно хлопает ресницами - и вроде всё правильно,и что-то не так...
       - Здорово,бродяги!
       Оторвался амбал от добычи,глянул сумрачно:
       - Ты кто будешь?
       - Васька я Северный.Слыхал?
       - Слыхать то слыхал,а повидать - посмотрим...Пить будешь?
       - А то!
       - Слышь,Серый, - обратился амбал к заморышу, - забалабась-ка чифиря,в глотке пересохло.
       Засуетился заморыш Серый - водичку закипятил в кружечке жестяной,кинул туда пару пригоршней индийского чая (№ 36) и протягиват Ваське:
       - Угощайся. - А сами с амбалом пытливо на Ваську смотрят.
       Сунул палец Васька в кипяток,высунул,глянул - почернел от заварки палец.Глотнул и выдохнул с аппетитом:
       - Спасибо,братаны,уважили.
       Поскучнели разбойнички,успокоились - свой.
       - Куда путь держишь,Васька Северный?
       - Да вот слышал я про места святые,про Иерусалим и прочую хрень,туда правлюсь,глянуть,что и как.Ну,как не врут - может и есть что святое в жизни этой?
       Почесал затылок амбал,вздохнул сокрушённо:
       - Может и есть,да я не слыхивал...А от нас чего хочешь?
       - Да провожатого бы мне.А то только из лесу вышел,в песках ваших не кумекаю ни хрена.
       - Слышь,Серый, - хлопнул амбал заморыша по спине так,что тот надолго закашлялся, - святости хочешь поднабраться?Хочешь-хочешь,я знаю.Езжай с Васькой.А тебе,Васька,вот доля с общака, - и кинул к ногам мешок с чем-то звенящим, - за нас,грешных,там помолишься да мзду попам тамошним дашь - их то бог без мзды ни одной ведь молитвы не слышит,барыга барыгою.
       И дале поплыл Василий Буслаев со дружиною да с провожатым Серым.Приплыли в Иерусалим и разбрелись,святости набираться.Помолились Васька с Иваном-царевичем Господу,к святынькам приложились - ко всяким там деревяшкам да косточкам иссохшим,сунулись в Иордани искупаться,но глянули,что в эту речку-вонючку испражняются все,кому не лень,и скот,и люд,и побрезговали:только пальчики на ногах помочили.Дале то что?
       - А погшли,Иван,чаи погоняем.Жив-водицы здесь днём с огнём хрен найдёшь,басурмане,так хоть чайку купеческого похлебаем.
       Зашли в чайхану,сели на циновки,пот вытирают.Прибежала девушка,глянул Иван - и сердце сжалось:до чего же на Настю,на Чалыкушу бывшую похожа!Те же брови,те же глаза...Да когда это кончится,твою же мать!
       - Слышь,красавица, - обратился к ней Васька, - звать тебя как?
       - Шаганэ, - скромно потупилась девушка.
       - Эти волосы взял я у ржи,Если хочешь,на палец вяжи,я нисколько не чувствую боли - потому что я с Севера что-ли... - задумчиво пробормотал Васька и оживился. - А подай-ка нам чайку да покрепче - чтоб мороз по коже,а сердце кипятком обдало!
       Сидят,чаи гоняют,друг на дружку посматривают,о своём думают...
       - Слышь,Иван,ну и как - посветлел душой,возликовало сердце? - глянул насмешливо на Ивана из-под прищура глаз.
       - Нет.
       - Вот и я...Какая,на х...,святость,везде одно и то же,торгашество да душепродавство!Видать,нет в этом мире ничего,за что держаться стоит...
       - А любовь?
       - Любовь,любовь,заладил одно и то же!Кака любовь?Нет любви,одна физиология!Душа болит,а тело просит,тьфу!Захотел бабу - и начинаешь сам себе в мозгах выкрутасы выкобенивать!
       Промолчал Иван,не стал спорить - лишь пожалел Ваську,не любившего...
       - Ладно,Иван, - шумно сделав последний глоток,отставил чашку Васька, - погостевали и будя,пора домой возвращаться.Собираем наших гопников и домой,в родные,на хрен,пенаты!
       На пути обратном снова остановились у скалы с булыгою покачивающейся.Постоял Васька задумчиво у черепа,зло затаившего,обиженно молчащего,но не стал буцать его - сразу полез выше,на булыгу.Стоит,по сторонам посматривает,к ветерку принюхивается...
       ...Чёт-нечет,да-нет,хошь верь,хошь нет.Тянет-манит высота,коль на сердце пустота,руки в сторону раздвинь,погляди в небесну синь,там свобода и легко,там привольное житьё.Не боись и не плошай,только в небе будет рай.Сделай шаг и не боись,воля-воля - это высь...
       Стоит банда со ртами разинутыми,смотрят,как Васька развёл руки - и прыгнул вперёд.Долго летело его тело,на каменьях острых подпрыгивая,пока не остановилось прям у черепа.Развернулся тот,вгляделся в тело,с костями да мясом в мелкий фарш перемолотое,и осклабился довольно:
       - А что я тебе говорил?Надо,Василий,слушать старших - они дурного не посоветуют.
       Осиротевшая ОПГ вернулась в Новгород,зашла к Васькиной матери и всё честно рассказала.Заплакала та горючими слезами,но тризну выкатила и выставила.Поели-попили молодчики молча - и разбежались кто куда:без Васьки всё было не то,ушёл весь кураж вместе с ним.Жаль...
       А Иван Потешаев вышел со двора буслаевского,осмотрелся тоскливо,закрыл глаза и приподнял голову,к себе прислушиваясь...Нет - ничего,кроме Насти...Вздохнул грустно и пошёл котомку собирать,в Киев возвращаться.Ежли нет ничего боле?