Трещина на фото

    ... не отрекаются, любя...

Всё было просто и банально: она беременна, а у него – другая...
Ощущение радости, счастья и неимоверного восторга от того, что в ней зреет частичка их любви, выплаканная, вымоленная у Бога за долгих девять лет, померкло. В голове прозвучало: «Зайка, родная, прости, но сегодня буду поздно – у нас завал и аврал! Разгребу дела и примчусь домой, аки принц на белом коне».

В глазах вдруг потемнело. Фотографии выпали из рук. Её зазнобило, а внутри разлилась холодная и пугающая пустота.
Какой же он на них счастливый и помолодевший! И женщина, прильнувшая к нему, ей знакома. Где же она видела эту шалую улыбку и пухлые девичьи губы? Обожгла мысль: «А он их целовал! И целует? А какой красивый малыш у неё на руках! Кажется, девочка». Со злостью передразнила вслух: «Зайка, зайка - попрыгайка!»
От ревности, обиды и ещё чего-то жгучего и пугающего сердце забухало в груди, от тугого узла в животе перехватило дыхание. Она заметалась по квартире, спихивая в дорожную сумку вещи. Скорее! Скорее! Куда? Да куда угодно, только подальше от него, от подлости и обмана! Далеко, что б никогда не видеть и не слышать!

Позже, немного успокоившись, она вспомнила эту нахальную, дерзкую девчонку, которая полгода назад на сабантуйчике у общих друзей, выпив лишнего, бессовестно, на глазах у всех, строила её мужу глазки, липла к нему так, что всем, кроме неё стало неудобно. И как подруга, с которой она пришла в гости, с трудом утащила её домой, а потом звонила, извинялась: «Мол, простите её, перебрала, с кем не бывает, вообще-то она не такая, она хорошая».

«Лапуль! Зай! Ты спишь? Вернулся твой победитель, голодный, как дракон! А у нас, что, был маленький разгром?» - он остановился в дверях, с недоумением рассматривая разбросанные вещи и фотографии. На одном из снимков он с раздражением увидел, как к нему сбоку прилепилась та нахалка с чужим ребёнком на руках. Роза из букета больно уколола ему палец, он чертыхнулся и уронил цветы на журнальный столик. Что-то свалилось на пол, хрустнуло. Стекло на фото, где они с женой вдвоём у фонтана, лопнуло посредине, разделив их смеющиеся лица тонкой, почти невидимой змейкой.

«С той поры прошло почти шесть месяцев. Может, хватит вспоминать прошлое? Скоро появится малыш и я должна позаботиться о нём» - подумала она. Приказав себе выкинуть из головы плохие мысли, с трудом поднялась по ступеням поликлиники и остановилась у колонны, чтобы перевести дыхание.
Малыш пнул ножкой. На её лице заиграла улыбка. Шепча одному ему что-то ласковое, она стала поглаживать рукой свой большой живот. Вдруг взгляд упал на мужчину, стоящего к ней спиной у витрины магазина напротив. Улыбка сползла с её побледневшего лица. Она рванула на себя тяжёлую дверь поликлиники.

Он не верил своим глазам! Женщина, которая чуть не убила его своим исчезновением, жива, здорова, да к тому же, беременна! Он ничего не понимал: почему, за что? Как она посмела исчезнуть в никуда так, что, сколько он ни искал её у родных, друзей, знакомых, приятелей, в больницах, в моргах, где только мог, пока хватило душевных и физических сил, найти не сумел! Молил Бога помочь ему, не находя объяснения произошедшему, пока не ушел в запой, из которого помнил только боль и тоску по ней. Потом прихватило сердце. Больше месяца отвалялся в больнице и еще три недели тупо пялился в телевизор в шикарном номере санатория, куда его чуть ли не силой отвёз друг и зам по работе.
Застыв у витрины, он разглядывал её: «И кто же этот счастливчик, от которого она собралась рожать? Этот гад, из-за которого она исчезла и пряталась столько времени! А она похорошела и выглядит счастливой».

Резкая боль в животе согнула её пополам: «Ой, мне же ещё рано! Всего лишь семь месяцев!» Прикусив губу, она с трудом побрела к регистратуре. Кто-то участливо спросил её: «Женщина, вам плохо? Вы слышите меня?»

«Да отойдите вы, бегите лучше за носилками. Не видите что ли, что она рожать собралась?» - вдруг услышала она знакомый голос. Его руки бережно подхватили её.
- Говори быстрее, кому и куда позвонить? Ну... это... - он кивнул головой на живот.
- Никуда и никому - только и успела сказать она, глянув в его злое, растерянное, но по-прежнему родное и любимое лицо, как её снова скрутила схватка.

Дальше всё было как в кино: скорая, роддом, шесть часов под окном, как тигр в клетке, санитарочка на пороге: "Эй, папаша, с дочкой тебя!"
- Да я... не папаша, но всё равно, спасибо!
И ушёл.

Блондинка за соседним столиком с любопытством уточнила у своей собеседницы: «Так вы снова вместе? Или он так и живёт с той девицей?»
Темноволосая миловидная женщина покачала головой: «А не было никакой девицы. Это всё от людской зависти, что у нас всё было замечательно. Да и я – дура». Помолчала, глядя на маленькую девочку, играющую в догонялки с высоким мужчиной, и сказала: «У нас и сейчас всё замечательно». И добавила совсем тихо: «Да, это так. Вот только трещина на фото осталась...»