Страх

«Ну, сколько можно бегать! Да ладно бы просто бегать, а то – убегать!.. С другой стороны, не убегать страшно. Того и гляди – прибьют ни за грош, а уж если за грош, то еще и закопают». – Такие мысли роились в голове Михи Пыжикова, пока он выбирался из очередной передряги.
Тут надо пояснить, почему, собственно, Миха всё время от кого-то убегал. А произошло вот что.

В небольшом академическом городке «во глубине сибирских руд» – раньше подобные города назывались, да и были по сути, «закрытыми» – располагался очень «хитрый» и очень засекреченный институт. Занимался он со времен самого Лаврентия Павловича Берии проблемами мозга и результатами воздействия на него различными излучениями. В одной из лабораторий и работал младший научный сотрудник Михаил Иванович Пыжиков, которому накануне доверили активизировать излучатель, а вернее «гаситель» эмоций страха. Эксперимент должен был быть локальным и проводиться на обезьянах Радже и Гите. Но что-то пошло не так, то ли скакнуло напряжение, то ли сбились настройки мощности, только «выхлоп» накрыл весь городок. Кроме Михи.
Вся хитрость состояла в том, что он один находился рядом с излучателем в крохотной заэкранированной кабине, а весь залп ушел наружу, не зацепив его и, соответственно, не лишив чувства страха. Сам он пока об этом не мог знать.
Но стоило Михаилу покинуть стены института, как вокруг него стали происходить, меняясь с калейдоскопической быстротой, удивительные события.
Вначале к нему подскочил пацаненок лет десяти и, который сплюнул под ноги и заявил:
– Привет, очкарик. Дай закурить.
Хотя Миха очков не носил и никогда не курил, такая бесцеремонность и хамство его обидели.
– Я вот тебе сейчас дам закурить. Живо к родителям отведу. – Сказал он мальчишке в ответ и хотел взять его за шиворот.
Тот отскочил и громко огрызнулся, прежде чем убежать:
– А мне по-фиг! Я не боюсь никого. Ладно, иди куда шел, пока я добрый.
Может быть, Михаил и не придал бы особого значения этому эпизоду, мало ли невоспитанных отроков вокруг, но следующие встречи заставили-таки его задуматься, что все же происходит?
Не успел Пыжиков дойти до остановки автобуса, как его чуть было не сбил мотоциклист без защитного шлема на голове. Чуть потому, что байкер сам в последний момент отвернул. Но лишь отвернул. Сделав эффектный маневр, он дал газу и помчался прямо на Миху. Что произошло бы, не отскочи тот вовремя в сторону нетрудно догадаться. Бесшабашный мотоциклист, на полном ходу взлетев на бордюр, поднял своего стального коня на дыбы, развернулся на заднем колесе и рванул по тротуару в противоположную от Пыжикова сторону. За все время этого мотородео у Михи в голове вертелась только одна мысль: «Совсем страх потерял, сумасшедший». Но если гонщик-хулиган оставил Михаила в покое и умчался в поисках другой жертвы, то трое парней вполне себе студенческого вида, выйдя из-за остановки, где справляли нужду, свою жертву в лице младшего научного сотрудника уже нашли.
– Оба-на! А чёй-то мы в одиночку прохаживаемся в вечернее время? Совсем страх потерял? Глянь, братцы, супермен на прогулке.
Говорил, судя по всему, самый смелый и старший из троицы. Он же подошел вплотную к Михе и продолжил:
– Часики снимай и карманы покажи.
Сердце Пыжикова не знало куда деться, то ли в пятки спрятаться, то ли из груди выскочить. Возможно, его так бы и ограбили, но из-за спины вдруг раздался еще чей-то голос:
– А ну, ручонки укороти, пока мы их тебе не укоротили. Мы этого кента от самого НИИ пасем, наш он.
Михаил машинально повернулся и увидел другую троицу. Это были ребята спортивного телосложения, коротко стриженные и с бейсбольными битами в руках.
– Кто это вдруг такой храбрый нарисовался? – Этот вопрос прозвучал уже от кого-то из первой компании.
Назревал силовой конфликт. И причиной его был Миха.
Пока конкурирующие стороны сближались, Пыжикову удалось, втянув шею в плечи, сначала попятиться за остановку, а когда завязалась драка, незаметно убежать вдоль забора промбазы, которая примыкала к их институту.
За ближайшим поворотом его ждала еще одна неожиданная встреча. На бетонных плитах, сложенных как попало и составляющих затейливые разновысокие нагромождения расположились паркурщики. Эти ребята просто обожали преодолевать различные препятствия в «городских джунглях». Миха видел многое из подобных трюков. В основном это были зарубежные ролики в Интернете. Но то, что он увидел сейчас, превзошло его понимание риска и необходимости проделывать подобное. Один из парней забравшись на самую верхотуру и встав у края, объявил:
– Аттракцион невиданной смелости! Прыжок смерти! Полет в преисподнюю! Нервных просьба удалиться.
Пыжиков обратил внимание на то, куда собирается прыгать и приземляться паркурщик. Это был узкий колодец образованный плитами. Человек, конечно, мог пройти в него, но только медленно опускаясь и контролируя ситуацию. Прыжок же с высоты шансов не размозжить голову или не переломать все кости его исполнителю практически не давал. Видимо поэтому, Миха не удержался и крикнул:
– Ты же разобьешься! Остановись!
Трюкач повернул голову на голос. Заметив, что ему помешал незнакомец, он обратился к своей компании:
– Ребята, кое-кто сомневается в наших талантах, да еще и боится. Докажем ему, что все возможно под луной и не стоит опасаться. Пусть сам прыгнет. А?
– Точно. Пускай убедится, что это не страшно. – Поддержала прыгуна небольшого роста, но крепкая телосложением девица.
Двое парней подошли к Пыжикову и, взяв под руки, явно собирались сопроводить его наверх. Скорее всего, открутиться от безрассудной выходки Михе бы не удалось. Но тут произошло непредвиденное. Верхняя плита, на которой стоял смельчак, вдруг слегка сдвинулась с места. То ли из-за ненадежности всей конструкции, то ли парень своим весом нарушил балансировку верхней плиты, только он из-за этого не удержался на краю и полетел вниз, в колодец. Вся его компания оторопела. А Михаил вырвался из цепких рук паркурщиков и снова побежал. Теперь уже, куда глаза глядят. Не очень-то он верил, что даже после случившегося его оставят в покое и не пошлют следом за упавшим.
Бежал Михаил  и думал: «Что, чёрт возьми, происходит? Что за день такой? Все как с цепи сорвались!»
«Стоп!» – Тут же приказал он себе мысленно. – «А если не с цепи, а со страху? Может это наш эксперимент тому виной? Уж очень похоже поведение и мальчишки, и мотоциклиста, и тех на остановке, и этих на плитах на реакцию людей напрочь лишенных ограничителей страха. Я же читал об этом в монографиях известных психиатров и психологов».
Осененный неожиданной мыслью, Миха решил было вернуться в лабораторию, чтобы попробовать разобраться со всеми непонятными вопросами на месте, как вдруг заметил в тупичке у забора знакомую машину. Это была подержанная праворукая «Хонда» заведующего их лабораторией. Обрадованный Пыжиков рванул к ней в надежде, что уж вместе они точно смогут выяснить, что происходит.
То, что Миха увидел, заглянув в салон, отбило у него всякое желание возвращаться в институт и, фактически, подтвердило его версию про излучатель.
Была у замдиректора института секретарша. Очень яркая и бесшабашная девица. Бесшабашность свою она проявила уже через неделю, охмурив солидного семейного человека и став его любовницей. Причем она сама этого не скрывала, а напротив – пользовалась при случае, зная, что шеф без ума от нее.
Заведующий лабораторией сам, в свою очередь, тоже запал на Марину, так звали секретаршу. Он, в отличие от нее, всячески старался скрывать свои чувства, но народ не обманешь. Сплетни дошли до замдиректора. Тот вызвал соперника и сказал напрямую, что загонит его «за можай», если завлаб еще хоть раз приблизится к секретарше не по рабочим вопросам.
Заведующий был человек трусливый, поэтому не стал больше искушать судьбу и не реагировал на Марину даже тогда, когда она откровенно провоцировала его на взаимность.
И вот сейчас Михаил увидел такое, чего ни в одном немецком фильме для взрослых не показывали. А в главных ролях он узнал завлаба и Марину.
Меж тем теплый сентябрьский день заканчивался. Наступили сумерки. Михе надо было добираться домой. А как сделать это самым безопасным способом, и есть ли такой в сложившейся ситуации, он не понимал. Если все вокруг теперь бесстрашны, то ждать можно чего угодно и от кого угодно: от агрессии, которую он уже почти физически испытал на себе, до чьих-нибудь самых сумасшедших, безбашенных выходок, которые, в свою очередь, тоже могут оказаться небезопасными. Но при любом раскладе, очевидным было одно – обходиться придется только своими силами.
Пока он так размышлял и анализировал, двигаясь пешком по направлению к дому, глаза его замечали многое, подтверждающее догадки. На одном из заборов появился плакат: «Мы не рабы! Рабы немы!» Именно так, слитно, было написано последнее слово, а дальше перечислялись врачи, учителя и другие бюджетные профессии. Увидел Пыжиков и целую процессию странно одетых людей, которые прятали свои лица под балахонами, а в руках несли транспаранты: «Долой президента! Вся власть идолопоклонникам!»
Отметил Миха и то, что весь общественный транспорт ехал теперь, как кому заблагорассудится, не соблюдая ни знаков, ни сигналов светофоров, ни разметки на дорогах. Потому им он благоразумно решил не пользоваться, а то ведь или водитель решит, что он пилот Формулы-1 или в самом автобусе нарвешься на храбрецов-беспредельщиков. Людные места и даже обычных прохожих тоже решил избегать, мало ли кто встретится. Через пару часов он предполагал добраться до своего жилья, а там в спокойной обстановке обмозговать события завершающегося дня. Как оказалось, его расчет был весьма оптимистичен, но не реален…
Как только Михаил миновал промзону и двинулся дальше, выбирая пустынные переулки, его стало обуревать гнетущее чувство, что за ним следят. Несколько раз он специально неожиданно оборачивался, но кроме неясных силуэтов вдалеке никого не замечал. Решив перепровериться, он подошел к освещенному подъезду старого трехэтажного дома, каковых в этом районе было немало. Возможно, это была тактическая ошибка. Единственный подъезд, над которым светилась лампочка, находился ровно в середине дома и, если бы с двух сторон к нему вздумали подходить недруги, то деваться ему, кроме как заскочить в подъезд, было бы некуда. Все потому, что напротив, вплотную к дорожке, на которой он сейчас стоял, примыкал палисадник с невысоким, но обросшим колючим кустарником, забором. Увы, так и получилось: с двух сторон на Миху надвигались темные фигуры. С каждой стороны их было минимум по двое.
Не теряя ни секунды, Пыжиков заскочил в дверь подъезда. Домофона не было и в помине, что дало ему несколько дополнительных мгновений. Надо было решать: стучаться во все двери или бежать наверх, а потом через чердак на крышу, а уж потом…
Что было бы потом, ему додумать не удалось, потому что он увидел приоткрытую дверь в одну из квартир на первом же этаже. Михаил успел не только юркнуть в нее, но и закрыть изнутри так, что преследователи этого маневра не заметили и побежали наверх, предполагая, что это мог быть единственно верный путь для него.
Переведя дух, Миха огляделся. Увиденное повергло его в оторопь. Со стен прихожей на него смотрели головы то ли людей с выпученными глазами и перекошенными ртами, то ли посмертные маски пришельцев с иных планет. На полу тут и там были видны густые лужицы, которые в полумраке легко можно было принять за кровавые. Но как ни странно, запахов никаких не было. В зловещей тишине непонятно откуда разносились шелестящие звуки, похожие на шепот мертвецов из какого-нибудь ужастика.
Пыжиков осторожно вошел в комнату. В самом ее центре, за столом накрытом багровым покрывалом сидела женщина в такого же цвета мантии. На голову ее был накинут капюшон, но даже так можно было разглядеть черные круги вокруг глаз. Перед ней на подносе лежал нож явно не для чистки картошки, а скорее для ритуальных убийств. Такие часто используют всё в тех же ужастиках.
Никакого желания задержаться здесь надолго у Михаила не возникло. Но и пути назад тоже не было. В дверь уже кто-то стучался громко и настойчиво. Путь был только вперед. А прямо по курсу у него было распахнутое окно, куда он и сиганул, не ожидая ничего хорошего и от хозяйки этой загадочной и страшноватой квартиры.
Лететь было невысоко, а приземляться не жестко. Первый этаж всего лишь. Не оглядываясь, Миха что есть мочи припустил в сторону лесополосы и уже через минуту никто никогда не сказал бы, что он здесь вообще был.
Страх гнал его через плотные заросли кустов и невысоких деревьев, которые, словно преследователи, цеплялись за одежду в попытках задержать, опутать и передать в руки сообщников, бегущих за ним по следу. Но догонять его никто и не помышлял.
Через некоторое время Михаил выдохся и сам сбавил темп бега. Сразу стало тише, поскольку он перестал тяжело и громко дышать, ломать ветки и продираться вперед с неимоверным треском. Перестав шуметь, он тут же отчетливо услышал чужие звуки. В глубине зарослей явно что-то происходило. Сквозь них Пыжикову удалось разглядеть и блики от костра.
Любопытство перебороло его страх и заставило осторожно подобраться поближе к освещенному месту. Вокруг кострища сидели люди, которых в другой ситуации можно было бы принять за туристов или бардов, собравшихся попеть у огня. Эти же сидели молча в своих балахонах и внимали речитативу женщины в багровой мантии с капюшоном на голове, которая возвещала, что настал час расплаты, что только самые смелые и преданные их делу имеют право существовать на Земле и править миром.
«Не может быть! – Воскликнул про себя Миха. – Она-то откуда здесь?» Его возбужденный мозг не хотел допустить и малейшей возможности нахождения здесь хозяйки той самой странной квартиры. Ведь мчался он от нее сломя голову, и она ну никак не должна была его опередить. «Мистика какая-то. Надо понаблюдать. Может их несколько?». – Решил он и замер, прислушиваясь и приглядываясь к происходящему.
Действо у костра разворачивалось своим чередом. Загадочная дама закончила говорить и откуда-то с противоположной от нее стороны появились три человека. Двое из них были в спортивных трусах, майках и футбольных бутсах, а третий, которого они вели, был одет чуть-чуть иначе, но тоже, похоже, имел отношение к спорту.
– Говорите, – обратилась к ним женщина.
– Мать-вершительница, мы привели сюда этого судью, потому что сегодня в финале кубка города по футболу он засудил нашу команду. Болельщики требовали: «Судью на мыло!» И вот мы здесь вместе с ним.
– Что вы предлагаете?
– Мы уважаем своих фанатов и хотим осуществить их желание. Котел уже несут. Давайте сварим мыло.
Такого ответа Пыжиков никак не ждал. Что за жуть? Что за мать-вершительница? Неужели, правда, станут варить мыло из человека? Вопросы накатывали на него один за другим, приводя во все больший ужас.
– Что скажешь ты? – Теперь женщина обратилась к футбольному арбитру.
– А что, варите. Достали уже все орать на меня на каждом матче. Потом моим мылом пускай натрут себе веревки и повесятся, – сказал он спокойно в ответ и вдруг неожиданно запел. – Что наша жи-и-изнь? Игра-а-а! – Допев, все так же спокойно констатировал: – А вот Смерть бессмертна! И я ее не боюсь.
Еще два футболиста подкатили к костру огромный чан и теперь пытались пристроить его над огнем. Кто-то отправился за водой. Чтобы не мешать, дама в мантии отошла в сторону, капюшон упал на ее плечи, лицо осветилось костром. От неожиданности Михаил не удержался и довольно громко вскрикнул. Это была Клава Борхударова – завхоз их института. Поговаривали, что когда-то она тоже была любовницей замдиректора НИИ. Но тот порвал с ней все отношения, когда узнал, что она, якобы, посещает некую секту и даже практикует оккультизм.
Обнаружив себя, Пыжиков снова должен был бежать. Тем более что в его сторону от костра двинулось несколько человек в балахонах. Как назло, за брючину крепко уцепились колючие ветви боярышника, и какое-то время Миха потерял, высвобождаясь от них. Дальнейшее он помнил как в тумане: вот он бежит от костра, вот откуда-то с боку к нему бросается тень человека и чья-то рука пытается ухватить его за воротник, вот он вырывается, оставив воротник в этой руке. А вот он всё же отрывается от погони и вскоре забивается в дальний угол в лабиринте самостийно и беспорядочно построенных гаражей, чтобы отдышаться и прийти в себя.
Успокоив нервы, и окончательно убедившись, что ему опять-таки удалось оторваться от преследователей, Михаил принял твердое решение не возвращаться домой, а поскорее выбираться из города, потому что ему смертельно надоело бояться и убегать, убегать и бояться… И он очень верил в то, что страх был потерян только в их городке…

…Младшему научному сотруднику Михаилу Ивановичу Пыжикову по статусу не положено было знать всех нюансов запущенного им эксперимента, например, того, что сила воздействия излучения пока что была очень ограничена по времени и что уже всего лишь через каких-нибудь двадцать семь минут заряд эту силу потеряет, к людям вернется страх, а, значит, всё будет не так страшно.