Саянскими тропами. Храм

ВИКТОРИЯ БЕЛЬКОВА - http://www.proza.ru/avtor/viktoriyabelkov - ВТОРОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "ПО ВСЕМУ МИРУ" МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ

 «А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно,
Богу же всё возможно»
(Евангелие от Матфея 19; 26)


                Часть 1


                Машина шуршала по гравийке, пробираясь в молочном тумане, который сгущался в низинах и слегка рассеивался на взгорках.  Водитель напряженно всматривался сквозь лобовое стекло в набегающие волны водяного пара. В те редкие минуты, когда машина выныривала из туманного моря, слева от трассы открывались идеально обработанные поля Белореченского агрохолдинга.  Справа тянулась защитная придорожная полоса перемежающихся между собой тополей и елей.

 
                В салоне было тепло, из динамика лился голос Ваенги о несчастной любви.  На заднем сиденье тихо всхлипывала Тома.  Настёнка, утомленная долгой дорогой, перестала без умолку щебетать и притихла, склонив голову на плечо сестре Даше.  Даша тоже безуспешно боролась с одолевающей ее дремотой.  Плачущую Тому никто не утешал. Да и как можно утешить человека, совсем недавно пережившего предательство?  Какие бы слова ни прозвучали – все они будут неказисты, неловки.  Можно только быть рядом, подставить плечо, чтобы чувствовалось дружеское тепло.  Невозможное человекам – возможно Богу.  Вот этого, неземного утешения, и искала Тома, отправляясь с нами в дорогу.


               Мы ехали в Голуметь – старинное, в дореволюционные времена купеческое село, расположенное по пути от федеральной трассы к Саянским предгорьям.  В ясную погоду заснеженные верхушки Саян видны бывают с расстояния более сотни километров. Но сегодняшнее туманное утро не оставило нам надежды полюбоваться Саянскими красотами.  Ехали мы на праздник – столетний юбилей храма. Удивительна его история, мало кого оставляющая равнодушным. Деньги на строительство собирались на стыке девятнадцатого и двадцатого веков, на протяжении почти тридцати лет. Не торопились местные купцы жертвовать свои сбережения.  И отцу Фортунату, первому настоятелю, пришлось приложить немало молитвенных трудов для сбора средств и строительства храма.


              Освящение главного престола в честь святителя Николая произошло в далеком 1914 году. В тридцатые годы храм закрыли.  Но стоящий вдали от оживленных дорог, он не мозолил глаза большому начальству. Возможно, поэтому выстоял в советское лихолетье. Пятиглавый храм-богатырь, стены которого сложены из добротного кирпича, поражает своим великолепием. Раствор для соединения кирпичей замешивали с добавлением яиц, которые жертвовали крестьяне со всей округи.


             По размерам, красоте и величию храм достоин, как минимум, губернского города.  Путешественнику, впервые приехавшему в эти таежные места, вдруг, неожиданно открывается долина извилистой речушки, вдоль которой на несколько километров протянулось село. В центре него удивительный храм, колокольня которого свечой восходит к небу.  Редко у кого не захватывало дух от такой красоты!  Как это возможно? И где? В «медвежьем» углу!

   
             К концу прошлого столетия храм выглядел израненным уставшим воином, с огромной дырой в главном куполе, которую проломил в советские годы осатаневший сектант.  Коровы спасались от зноя под сводами святого места.


             Многим казалось, что храм умер. Навсегда.  Но люди иногда слышали чудное пение, доносящееся из пустого храма.  Неземное пение.


              А однажды произошла встреча.  Поворотная встреча для храма. Проезжающий по своим делам владыка епархии был изумлен величием и красотой собора, расположенного в таежной глубинке, в предгорье Саян, на вечной мерзлоте.


– Что это за храм? – воскликнул владыка.


Но никто из сопровождающих ничего вразумительного ответить не смог.  Оказывается, храмовое здание, как таковое, вообще не числилось на балансе епархии. Видимо, не числилось оно и в учетных списках советского времени.  Вот и еще одна возможная причина того, что храм не разделил участь своих разрушенных варварами собратьев.  Конечно, во всем был промысел Божий.


             Итак, их встреча состоялась.  И владыка заболел храмом.  Казалось бы – проще простого – послать священника для восстановления. Но простота эта только кажущаяся.  Большинство батюшек в епархии – городские жители.  А здесь нужен был особенный батюшка – смиренный, работящий, глубоко верующий, знающий, так сказать, специфику деревенской жизни, безсеребреник – подвижник одним словом. Где ж его взять вот так, сходу?  Поэтому прошел еще не один год, когда по улице Голумети в сторону храма прошел неизвестный молодой священник в рясе – отец Димитрий.


                Если сказать, что батюшке пришлось не сладко, особенно первое время, то не сказать ничего. Все пришлось начинать с нуля. Прежде всего на двери храма были навешены замки.  Коровы, привыкшие коротать летнюю жару в алтаре, не очень обиделись на батюшку. Но хозяева коров, потомки тех самых купцов, не слишком ратующих в свое время о скорейшем строительстве храма, посчитали себя кровно оскорбленными.  Они сбивали замки, и коровы радостно бежали от хищных оводов в спасительную прохладу.  Батюшка устанавливал новые замки. Но на утро и те были сбиты.


                И не известно, сколько бы продолжалось это противостояние, пока однажды в гости к отцу Димитрию не приехал его старший брат.  Профессиональный военный, он и проблемы привык решать по-военному быстро и прямолинейно.  Раздобыв где-то незаряженное ружье, Александр, как зовут батюшкиного брата, отправился в утреннюю засаду. Ждать пришлось недолго.  Вскоре появились взломщики церковных замков, выглядели они довольно внушительно.  В руках одного из них был ломик, а в зубах дымилась сигарета.   


                Александр, поджидавший на крыльце, поднялся навстречу.  Вид у подошедшей компании был невозмутимо-нахальный.  Александр до синевы в пальцах сжал приклад ружья и, слегка потрясая им в воздухе, произнес хрипловатым от волнения голосом:


– Если еще раз! Вы слышите? Если еще раз…


Закончить он не смог, ком в горле перехватил дыхание.  Обладатели ломика остановились.  На их лицах читался не столько испуг, сколько недоумение и удивление:


– Ты чего, мужик? Ты чего?


Александр понимал, что силы неравны и оружие неравноценно – ломик против незаряженной старенькой одностволки.  Для себя решил, что просто так не сдастся. Компания постояла еще несколько минут в нерешительности, но биться насмерть из-за «удобного загона» для скота – это, по-видимому, в их планы не входило. Окурок «главного» полетел на землю:


– Пошли отсюда.


Оставшись один, Александр повернулся в сторону алтаря и широко перекрестился:

 – Слава Тебе, Боже, слава Тебе!

Больше замки с дверей храма никто не срывал.


             Нужно было начинать спасение храма. Средств нет. Проект восстановительных работ, стройматериалы – на все нужны были миллионы. Отец Димитрий, оценив возможности маленького прихода, грустно заметил:


– Ну что ж, если я и камень один положу в восстановление храма, мне Господь и это зачтет.


             Первым этапом по спасению стремительно разрушавшегося храмового здания стала задача по очистке помещения от мусора.  Тонны и тонны хлама, коровьего навоза и птичьего помета были вывезены из храма.  Десятки скважин пробурены для укрепления фундамента.  В первых рядах – батюшка. Он и шофер и грузчик. А понадобился лес – и лес поехал валить на отведенном администрацией участке.  Что такое валка леса в сибирской тайге в тридцати-сорокоградусные морозы, мы, большей частью, знаем только теоретически. Просто отец Димитрий понимал – вдохновить людей можно только личным примером.


             Но прежде всего, был открыт временный приход в здании старого магазина.  Потекла молитва и не замедлила помощь Божия.  Господь послал и спонсоров и помощников. Храм оживал, преображался. Была открыта воскресная школа, которую возглавила матушка.  Соседнее заброшенное здание отремонтировали под трапезную, тут же стихийно самообразовалась небольшая богадельня.  Построили мастерскую, разбили огородик, тепличку.  Для прокорма своей немаленькой семьи батюшка с матушкой занялись привычным для них крестьянским промыслом по выращиванию коров, гусей.  Обзавелись небольшой пасекой, огородом. Позднее, на базе заброшенного с советских времен детского летнего лагеря, был открыт епархиальный Православный лагерь «Роднички».  Вернее, «Роднички» переехали из соседнего района под заботливое батюшкино крыло.


               Владыка, по его собственным словам, бросивший отца Димитрия, как котенка в воду (выплывет – не выплывет?), переживал и оттого довольно часто навещал Голуметский приход.  Отца Димитрия, как правило, дома не заставал.  Осмотрев храм, приходскую жизнь, полюбовавшись с колокольни местными красотами, владыка, ведомый батюшкиными детьми по хоздвору, с удивлением вопрошал:
– Это чьи коровы? Ваши? И поросятки? И гуси, тоже ваши?
Сыновья батюшки, как некрасовские мужички, деловито и подробно, по-свойски, рассказывали владыке о своем житье-бытье.  И митрополит, пряча довольную улыбку, бывало так и не дождавшись батюшку, уезжал успокоенный.

Продолжение:

http://www.proza.ru/2015/12/07/337
http://www.proza.ru/2015/12/08/1298


Фото:
Свято-Никольский храм
село Голуметь Иркутская область
2001 год