Однажды летом XIII

Около полудня мы вошли в фойе компании. Ее секретарша была одной из зачинщиц  всякого рода социальных вакханалий и ждала Телеграмму с нетерпением. Она, как никто другой, понимала сложности взаимоотношений американцев с угрюмо-секретными русскими душами. Ведь именно ей приходилось выбивать из них всякого рода информацию административного толка, касающуюся семейных медицинских страховок.
Секретаршу звали Стефой. Она была разведенкой высокого пошиба. Ее екс был на двадцать лет старше и владел дилерством шведских автомобилей. Все знали, что документально развод еще не оформлен до конца, но она уже единолично живет в когда-то их общем доме и ездит в обоих Саабах, а бывший снимает квартиру, поддерживает ее материально и должен будет делать это до финального окончания бумаг.
Стефа не могла знать, кто будет доставлять телеграмму и была очень удивлена увидеть меня в шлеме и трико. До момента поздравления, начала рабочего перерыва, было еще несколько минут, но она решила сообщить моим бывшим сотрудникам о прибытии Поющей Телеграммы. 
Я сидел в позе прусского генерала, когда через дверь офиса стали входить в фойе люди.
Конечно, я узнавал их всех и по прежней одежде и по обычному выражению лиц. Они не узнавали меня напрочь, однако понимали, что сейчас будут поздравлять Аркадия, и значит этот шпак в каске – часть спектакля.
В первую минуту я было не хотел входить в контакт. Подумаешь – не узнали. Бывшие сотрудники с преувеличенно озадаченными лицами делали вид, что не понимают, зачем их позвали раньше времени, и один из них, самый словоохотливый, поинтересовался на счет пицы, кока-колы и торта с 50 свечками. Я со своего места вставил, что любителю кока-колы давать ее пить не следует, потому что получасом позже весь офис будет загазован до нерабочего состояния.
Тогда-то я и был признан и мгновенно обласкан, окружен вниманием и засыпан идиотскими вопросами типа ... тебя позвали назад, а если нет, то зачем я здесь да еще так странно одетый.
Я небрежно ответил, что открыл свой авто бизнес поздравлений при цветочном магазине, что в штате у меня 2 актера – парень и девушка, которые танцуют и поют куплеты сообразно торжеству, что в день бывает до $500 выручки, но приходится иногда на работе выпивать и лапать незнакомых по сценарию баб.
После этой фразы поцарилась мертвая тишина.
К счастью, в этот миг «раздетая» поздравительница вступила под музыку в фойе и уверенно направилась к одиноко стоящему Аркадию. Танцевщица была одета по-восточному - с обнаженным животом, в прозрачных шароварах.
Она комически пыталась обратить внимание рожденника на свою пульсирыющую плоть и работу бедер, а Аркадий пытался увернуться от нее, прикладывал руку к груди и уверял ее гломко по-русски, что он женат.
Я попал на собеседование немного позже условленного времени, и в попыхах переодевания забыл отклеить свои браденбургские усы.
Компания находилась в небольшом помещении здания на втором этаже.
Ее хозяин пригласил меня к себе в офис и предложил распологаться и чувствовать себя, как дома, пока он повесит на стену только что доставленную часть его коллекции – фотографию какого-то бейсболиста во время метания бейсбола.. Несмотря на то, что он стоял ко мне спиной, наш разговор все равно состоялся. Точнее сказать, я отвечал на его вопросы. Мои ответы каким-то образом не соответствовали его представлениях о правильном. В конце концов он спросил меня... ты и в России так часто менял работы?
Я ответил ему, что не так часто, потому что там всюду платили одинаково мало.
Он сказал мне, что несмотря на то что берет он меня «с улицы», платить мне все равно будет больше, чем на предыдущей работе, но чтобы я не радовался преждевременно.
К тому времени фотография уже висела, и хозяин коллекции и офиса переместился за свой стол и посмотрел на меня поподробнее. Потом он усмехнулся чему-то и спросил, не было ли у меня сложностей с такими усами в миграционном офисе или при устройстве на другие работы.