Адвокатские будни

  Было около десяти часов утра, когда мы с коллегой, адвокатом Курташкиным Леонидом Аркадьевичем, подъехали к одной из адвокатских контор города Калининграда.
  Это - достаточно бедная, простоватая консультация, в неудобном месте для жителей Калининграда и области, кто хотел бы быстро и с комфортом пообщаться с адвокатом по решению горячих обстоятельств, возникших "из неоткуда" проблем. Поблизости не было ни одного, сколько бы значимого в определённой востребованности "проходного места", но коллектив казался доброжелательным, а заведующая консультацией олицетворяла монумент упорства и настойчивости, выносливости и выдержки, терпеливости и надёжности. Она с большим достоинством защищала и консультировала адвокатов по сложным делам, насколько это было возможно. Заведующая задействовала все доступные способы, чтобы в городе и области многие люди знали, что адвокат из данного юридического образования не допустит ошибок и промашек, проявит высокую организацию труда по оказанию юридической помощи гражданину. Адвокаты это ценили и без сожаления вливались в среду коллег.
  Встретившийся на ступеньках среднего роста тощий тельцем армянин лет сорока косо, но с интересом окинул нас взглядом и кривобоко побежал в сторону стоянки автомобилей, а добежав до них, решил вернуться назад, почувствовав запах больших денег.
  - Вот посмотрите, коллега, каков хитрец! - Сказал Карташкин Леонид, указывая пальцем на его лицо. - Глуп ведь как дерево, а попробуй чем-нибудь поделиться с ним, или попросить совета по делу, мигом украдёт! Ну, чего это вернулся, коллега?
  Армен, поняв, что тут ему ничего не обломится, не ответил ничего и вошёл в здание. 
  Мы также за ним вошли, и в первой же комнате слева на длинном стуле без спинки восседала заплаканная Агата Васильевна Майорова. Увидев нас, она взвизгнула и закрылась ручками. Возле неё стоял адвокат Пустынц, испуганный и сконфуженный до жалости. Он до того потерялся, что бросился пожимать нам руки, как будто обрадовавшись нашему приезду.
  Я бросил вопросительный взгляд на прибывшего со мной коллегу, Курташкина Леонида Аркадьевича, не молодого, но скользкого не по годам адвоката, который вёл дела расчётливо и грубо, пользуясь преимуществом знакомства с сильными мира сего. При защите интересов граждан он пускал в ход все известные приёмы для выколачивания как можно большего гонорара в свою пользу. Ему завидовали, его не любили в адвокатской среде, но, при случае, сплавляли ему всякие неоднозначные дела, от которых у многих его коллег могла пострадать не только совесть, но голова; он же на них лихо приумножал своё богатство. Офис его внушительный по размеру и дизайну, находится недалеко как от Администрации области, так и от Администрации города.
  Сейчас тоже было всё очень напряжённо у Агаты Васильевны и Пустынца Александра: Агата и "Мэтр" Пустынц, не просчитав риски и свои возможности, взялись за "янтарное дело", получив заранее за это хороший гонорар. Люди с тёмными намерениями не стали мелочиться, но деньги отдали только после подписания договора, который обсуждался сторонами трое суток.
  Дело было в "простой ерунде" - вызволить из таможни контрабандный янтарь на сумму в несколько миллионов долларов США.
  Через несколько дней адвокаты поняли, что бывают "двойные, тройные и прочие неуловимые значимые крыши". Никак не помогали делу чудные внешние данные Агаты, важное и значимое место Пустынца Александра в общине.
  Возникла жизненно важная необходимость или включать в дело кого-то из коллег или мирно, пока есть время, попытаться отказаться от него, но жадность и авось победили.
  После двух месяцев безуспешной и утомительной работы их вызвал главный спонсор гонорара Рудольф Гусейнов.
  - Прошло достаточно времени и должен быть какой-нибудь положительный результат, а его нет, - начал Рудольф, - или вы ошиблись в своих способностях решить дело? - Прошу внятно объяснить ситуацию!
  - Уважаемый Рудольф Ибрагимович! - Начала было Агата Васильевна Майорова.
  Её резко прервали.
  - Вы у меня и попрошу соблюдать обычаи моего дома! - Здесь женщины говорят, когда им разрешат, - говорите Александр!
  - Э-э-э, видите ли, уважаемый Рудольф Ибрагимович, - начал он неуверенно, - это невероятно сложное дело и требуется гораздо больше времени и сил, чем мы предполагали; на складе таможни янтаря в два с половиной раза больше, чем должно быть. Откуда взялось остальное нам пока неизвестно, но, хуже всего, что весь янтарь находится в одной куче и без указания владельца. С одной стороны это и плохо, а с другой - мы ищем решение о разделе и вывозе со склада как бы второсортной продукции. Мы были уже готовы к действию, Но, заместитель начальника Евгений Борисович Головёнкин был тяжело ранен кабаном на охоте и теперь на излечении в Москве. Других контактов нет, ищем.
  - С вас даже неустойку нечем взять, прошипел Рудольф Ибрагимович, - вы поняли меня? - Я вам даю месяц на результат, а потом премия или могильная пыль! - Если нет вопросов - вы свободны.
  После посещения Рудольфа Гусейнова, ужас сковал души Агаты и Пустынца. Три дня каждый из них проводил по-своему: Агата искала утешение в любовных утехах Пустынц же общался со своей внебрачной дочкой.
  Отдых победил бессилие коллег, и они решили обратиться за помощью к нам, имея в виду, мою светскую деликатность и деловое хамство Курташкина.
  Оценив ситуацию, мы с Леонидом запросили за возврат имущества со склада таможни по 15 миллионов рублей на каждого. На уступки мы не пошли,не смотря на слезливость наших коллег, которым было жалко расставаться с деньгами, но им, разумеется, хотелось любой ценой избежать кладбища.
  Через пару недель янтарь был передан Рудольфу в Гданьске, который за нашу изворотливость выдал премиальные в сумме 50 тысяч Евро каждому, которые были использованы нами на покупку недвижимости недалеко от Красного озера.