Помошники

 
           Первую модель субмаринного источника я начал сооружать в подвале, на Охте*. Был я тогда аспирантом. Дневал и ночевал в этом подвале. Возился со схемами, приборами, аппаратурой. Очень скоро у меня появились добровольные помощники. В основном, студенты, быстро обжившие подвал. Один из них, со странной фамилией Шляпинтох, мне как-то сказал:
   - Помощники у вас всегда будут. Ребятам с вами интересно. Здесь пахнет наукой, романтикой, увлеченностью. Только не гоните их из подвала.

        Гена Шляпинтох оказался прав. Летом я уехал в Гантиади с другими ребятами. Их выделил лично декан, с жестким условием прохождения практики. Но через пару недель ко мне по одному, по двое стали прибывать мои "подвальные" ребятишки. Какими путями они удирали со своих практик, где добывали деньги на проезд, мне неведомо. А у студентов, как известно, денег никогда нет. Выкручивались. Жили впроголодь.

        Начальник погранзаставы, посетив меня, хмыкнул.
   - Ну, ты даешь, аспирант! Оформил разрешение на трех человек, а сейчас у тебя их десяток. По виду не шибко кормленных. Небось в Турцию собираетесь со своими аквалангами?
   - Майор! Вот тебе акваланг. Если доплывешь хотя бы до нейтралки.
   - Ладно, чего уж там. Двигай науку. Только поаккуратнее, не утопните. Ну и ежели под водой диверсанта поймаете, сразу ко мне.

          Забивать аппараты приходилось в Гаграх. Иногда даже в Сухуми. Это около сотни км. Что бы я делал без ребят? Они же везли их в электричке. Причем билеты не брали принципиально. Кто-нибудь пробовал таскать на себе пару аппаратов по жуткой жаре и ездить с ними в курортных электричках? Объяснить это невозможно. Можно только испытать самому.
          Солидная публика на пляже побаивалась моих оборванных ребят. Зато их дети, особенно девицы, ребят иногда подкармливали. Приходили к нашим палаткам слушать гитару. Кто знает, сколько там возникало романов?

          Через десять лет все это повторилось в Крыму. Первую палатку я поставил над бухтой Ласпи. И тут же свалился с жесточайшей простудой. Температура была высокая. Посещали невеселые мысли.
   - Допрыгался. Доездился, Что я смогу сделать здесь один? Людей в поле не дали. Вот так и пропаду здесь в одиночестве. Больной. Брошенный.
   Три дня спустя рядом с моей палаткой стояли еще пять. Потом их стало штук пятнадцать. Приехали ребята из Питера, из Москвы, крымские. Естественно, все за свой счет. Используя отпуска, отгулы, тратясь на дорогу, терпя неудобства палаточного быта.
   - Ты, командир, говори, что надо делать. Мы сюда приехали поработать.
   - Мужики! Я вам даже бутылку не могу поставить. Не то что заплатить. Как я могу загружать вас работой.
   - На харчи мы заработаем в другом месте. И о деньгах более не упоминай. Обидишь. Мы еще тебя прокормим.

          О незабвенный Гена Шляпинтох! О зохен вей, как ты был прав! Работали ребята безотказно, не за страх, а за интерес. На следующий год они уже специально планировали отпуска, чтобы приехать ко мне вовремя. Находили мой лагерь и в Ласпи, и в Тарханкуте, и на Казантипе.

         Оглядываясь назад, я понимаю, что большая часть моих научных работ досталась государству на халяву. Ее сделали мои друзья. Добровольные помощники, безумно любившие море, акваланги, гитару и хорошую компанию. Низко вам кланяюсь. Где вы теперь?
 
   *) Охта - правый приток р. Невы.