Путевые заметки. Прибалтика

Из книги "Время и люди"


Мне довелось побывать во всех трёх прибалтийских республиках, правда, в разные годы. Первой я посетила Латвию. Конечной целью моего путешествия была Лиепая, а пересадку я делала в Риге. Времени между поездами было много, и я почти целый день провела в этом удивительном городе.
Ночью в узких улочках Риги
Слышу поступь гулких столетий…
Была в те годы такая песня. Ночью по улочкам Риги я не ходила, но вот поступь столетий легко было услышать и днём. Было бы желание и немного фантазии. Удивительная в своей готической красоте Ратушная площадь, мансарды, выглядывающие с одной крыши, выше неё другая крыша, и тоже с мансардами, а за ней третья. Жаль, что нельзя было посмотреть на улицу из этих окон. Вид, наверное, замечательный. Мощёные булыжником улочки, так и кажется, что вот-вот раздастся цокот копыт и появится рыцарь в шлеме и латах.
Полюбовавшись с моста на величавую Даугаву, отправляюсь в Домский собор. Удивительное строение. Сейчас на работе мне часто приходится объяснять студентам различные стили в архитектуре и искусстве, приносить кучу иллюстраций, что бы поняли. Если б эти занятия я проводила в Риге, то просто привела бы ребят в Домский собор.
Самое древнее крыло здания построено в романском стиле, с характерной тяжеловесностью и сдвоенными окнами. Более позднее северное крыло – изумительная по красоте готика, с её легкостью, стрельчатыми арками, которые опираются на коринфские капители колонн. Деревянная резная кафедра выполнена в стиле Ренессанс, а проспект органа, тоже вырезанный из дерева, содержит как ренессансные черты, так и барочные, причём, барочных больше. И всё это гармонично сочетается в одном внутреннем пространстве.
Услышать знаменитый орган, один из лучших по красоте звучания в Европе, мне не довелось, концерты проводились вечером, да и то не каждый день. А мне надо было спешить на поезд, и ещё раз полюбовавшись на великолепные витражи и резьбу, я поспешила на вокзал.
В Лиепае было две гостиницы – «Лиепая», находящаяся в старом здании, и «Лива», более современная. Я поселилась в «Ливе». Рядом находилась интересная церковь, она была закрыта. Мне сказали, что откроют в воскресенье, там будет служба.
В воскресенье я туда пошла. Церковь была протестантской. Никаких привычных иконостасов, росписей. Всё строго, чинно. По центру алтарь оформлен скульптурным распятием Христа. У нас Бога изображают на иконах, то есть используют живопись, а там важнее скульптура.  Объёмные  распятия, статуи мадонн, у католиков ещё и ярко раскрашенные, всё это было крайне непривычно, а значит, и интересно.
За кафедру  встал священник, и служба началась. Уж не знаю, что он там говорил, но когда заиграл орган, я оцепенела. Играли Баха. Странное ощущение у меня было от этой музыки: я то чувствовала себя раздавленной, ничтожной перед величием Бога, то вдруг моя душа поднималась куда-то ввысь, и я понимала насколько велик и прекрасен человек, создающий такую музыку и такую красоту, потом меня снова придавливало, бросало от великой гордости, к столь же великому унижению.
Подошёл служка с церковной кружкой, я не глядя, достала какие- то деньги и отдала ему, снова погружаясь в эту прекрасную нечеловеческую музыку. Вышла из церкви  вся в слезах, а я и не заметила, что плачу, но полная счастья и гордости за человека.
Фуги и Хоральные прелюдии Баха я слушала и раньше в грамзаписи, но никакая запись не в состоянии вызвать такие чувства, какие вызвало живое звучание органа. И это в небольшой провинциальной церкви, а что было бы в Домском соборе?

В годы работы в комсомоле я дважды брала путёвки в молодёжные лагеря Прибалтики. Первый такой лагерь назывался «Ноорус» и находился  в Эстонии на морском побережье недалеко от Нарвы.
Нарва удивительный город, расположен на двух берегах реки Наровы, небольшой, не шире нашего Чагана. На одном берегу высятся развалины Ивангородской крепости, построенной ещё дедом Ивана Грозного, Иваном Третьим, а на другом нависают над водой строгие башни Нарвского замка. Здесь проходила древняя граница между Ливонией и Россией, а сейчас граница с Эстонией. Обе части города соединяет мост. В те годы его называли мостом Дружбы, сейчас это, видимо, пограничный пункт, граница между странами идёт по реке.
Во времена Ивана Грозного Нарва какое-то время была единой и входила в состав России. Это был крупный морской торговый центр, выход в море. Но потом шведы захватили Нарву, и выход в Балтику был потерян вплоть до правления Петра Первого.
«Ноорус» привольно раскинулся вдоль побережья. На территории лагеря была современная гостиница, с комнатами на два человека, вокруг неё множество летних домиков, сауна, на побережье – бар. Был декабрь, море возле берега замёрзло, и я доставила себе удовольствие, походив пешком по морю. В лагере было весело и интересно. Нас поделили на четыре команды, и мы постоянно соревновались в конкурсах, КВНах, играх. В конце смены выводился общий итог, и победивший отряд получал право ещё раз посетить сауну. А вечерами все собирались в холле, кто-то приносил гитару, и начинали петь. Я услышала и выучила там много новых бардовских песен.
Сауна там была удивительная. Всё из дерева. Огромный холл с мангалом посередине, по стенкам холла небольшие комнатки, где можно было отдохнуть. В парилке температура выше 130 градусов, бассейн под открытым небом, и это в декабре, температура воды  +1. Идёшь в бассейн босиком по тонкому ледку на бортике бассейна, и в воду. Ощущения передать невозможно, будто заново на свет родилась.
Накануне отъезда я заболела ангиной, поднялась температура, а наша команда собиралась в сауну. Отказываться от такого удовольствия я не стала. Пошла. Несколько раз парилась и ныряла в бассейн, на следующий день никакой ангины, как рукой сняло.
Иногда нас вывозили на экскурсии. Так я побывала в Таллине и Тарту. По дороге в Таллин, сделали остановку в небольшом городке, даже не помню, как он называется. Мы с шумом высыпали из автобуса, ребята сразу стали толкаться, разминая ноги, громко смеяться. Я поймала осуждающие взгляды редких прохожих. В Прибалтике так себя не ведут, там ходят чинно и не орут на улицах.
В этом плане всегда удивляли дети. Они не носятся по улицам как оглашенные, не устраивают истерики в автобусах, требуя конфету или лимонад,  не стучат палками по мусорным бакам, сопровождая грохот собственными восторженными воплями, не пытаются забить камнями кошку и т.д.  Они ведут себя так, как и положено вести себя на улице, в общественном месте или транспорте. Они никогда не нагрубят взрослым, но при этом и не потеряют чувство собственного достоинства. С самого раннего возраста их приучают к культуре поведения. Это вовсе не значит, что они менее весёлые и подвижные. Дети, они везде дети, но там они воспитанные дети.
Старый Таллин притягивал внимание узкими улочками, разнообразными флюгерами на крышах, от него веяло покоем и умиротворённостью. Сохранившаяся древняя крепостная стена была узнаваема, там снимали фильм про Снежную королеву. Кинематографисты вообще любили снимать в Таллине картины про европейскую жизнь. Командировки в Европу на натурные съёмки давали тогда неохотно. А тут среднеевропейский город, со средневековыми церквями, башенками, домами. Подойдёт для любой сказки, для любой истории без конкретного адреса.
Пройдя обязательную экскурсию и традиционно сфотографировавшись у ратуши, мы разбрелись по городу кто куда. Наши парни пошли в Менди-бар, я увязалась за ними. Это один из самых старых баров в Таллине, принимал гостей ещё в девятнадцатом столетии. Спустившись по крутым ступеням в подвальчик, мы оказались в полумраке. Бар был небольшим. На столиках, где сидели посетители, горели свечи. Мы сели за свободный столик и нам тоже зажгли свечу. Свеча сгорала довольно быстро, а по правилам бара, как только она догорит, гости должны покинуть заведение. Я ушла раньше, оставив парней сидеть в баре, хотелось посмотреть ещё очень многое.
В одном месте мне надо было перейти неширокую улицу.  На перекрёстке по обеим сторонам стояли люди, хотя транспорта никакого нигде не было видно. Я спокойно пересекла улицу, несмотря на запрещающий знак светофора, и снова поймала на себе осуждающие взгляды. Когда я шла назад, автомобилей опять не было видно, но я уже стояла вместе со всеми, ожидая зелёного света.
Тарту – небольшой, очень уютный городок с древнейшим университетом. Университет здесь открыли ещё в средние века, теперь там медицинский институт. Везде чистота, порядок, горбатые арочные мостики через канавки, выложенные из камня, от которых так и веет стариной. Очень приятный городок. Здесь находился известный в СССР театр Карела Ирда. Удивительно, что в таком маленьком городе такой известный театр. Жаль только, что наша короткая экскурсия не предусматривала его посещение.

Через год я снова поехала в Прибалтику. На сей раз в Литву, в молодёжный лагерь «Золотые дюны». Лагерь находился на Куршской косе. Удивительное создание природы. Длина косы около 150 километров, а ширина от 200 метров до двух километров. Коса разделяет пресноводный Куршский залив и Балтийское море. Начинается коса недалеко от Калининграда, а заканчивается возле Клайпеды. В Клайпеде мы на косу переправлялись на пароме.
 Куршская коса природный заповедник. Здесь добывается больше всего солнечного камня – янтаря. После волнения на море по берегу ходят люди, разгребая палкой водоросли, ищут янтарь. На пляже нам постоянно предлагали бусы, кольца, кулоны из янтаря. Все ручной работы, и намного дешевле, чем то же самое в магазинах. Море здесь щедро одаривает людей.
Главной природной достопримечательностью Куршской косы являются дюны – горы мелкого золотистого песка. Литовцы берегут их, не разрешают праздным туристам, вроде нас, по ним ходить, бегать, чтоб песок не укатился в море, и не пропал там. Для спуска с дюн построены всевозможные лесенки, тропки, деревянные дорожки.  Когда-то, не помню в восемнадцатом или девятнадцатом веке, возникла угроза уничтожения этого уникального уголка природы, море сильно разрушало косу, и тогда, чтоб укрепить её были высажены сосны. Сосны низкорослые и кривоватые, специальный какой -то сорт, своими корнями скрепили песок, задержали его, и не дали морю уничтожить косу, хотя в самом узком месте в сильный шторм море перехлёстывает сушу, и солёная вода попадает в залив.
Сосновые заросли приют для всякой лесной живности. Как -то утром мы пошли на пляж, и вдруг на дорожку вышло семейство диких свиней. Мы резко остановились и замерли, встреча с этими животными могла оказаться небезопасной. Впереди сердито похрюкивая шла свинья-мама, а за ней, забавно перебирая копытцами, семенило пять или шесть полосатых поросят. На нас семейство не обратило никакого внимания. Людей они не боялись, знали, что люди их прикармливают. Встреченное семейство явно направлялось к нашему лагерю, доедать остатки нашего завтрака. На Куршской косе много домов отдыха, санаториев, и везде свиней прикармливают. Но до поры до времени.
 Поскольку хищников на косе нет, то свиное поголовье быстро растёт, поэтому ежегодно проводится плановый отстрел животных. Нам показали поляну, на которой стоит несколько вышек, вот с них-то и отстреливают свиней. В Клайпеде легко было купить шкуру дикого кабана, при желании даже и с головой, и совсем недорого. А большинство баров и ресторанов в Прибалтике оформлено шкурами диких животных, и не только кабанов, но и оленей, лосей, часто висят рога, головы.
Есть на Куршской косе совершенно удивительное место, называется Гора ведьм. Вход на тропинку в гору отмечен деревянным указателем с интересной резьбой. Это музей деревянной скульптуры под открытым небом. Но скульптура здесь только на сказочную тематику. Уже на тропинке вы можете посидеть в объятиях Лешего или Бабы-Яги. Это кресла, где сиденьем является обычный пенёк, а спинкой резное изображение сказочного персонажа. На вершине пригорка расположилось множество существ. Тут и летящий дракон, и чёрт, подойти к которому можно только через чёртовы ворота – прямоугольную арку с изображением разных чудовищ. Большинство фантастических персонажей трудно классифицировать, но дух сказочного мира передаётся очень хорошо.
Сам лагерь был менее комфортабельным, чем Ноорус. Находился он в центре косы, рядом с самым крупным поселением там – городом Нида. Впрочем, Ниду и все посёлки и дома отдыха в этом месте называют ещё городом Неринга. Конкурсов,  состязаний, экскурсий здесь было меньше, чем в Ноорусе, но скучно не было. Был пляж, была удивительная природа края, крошечный, но очень интересный городок.
В Клайпеде нас водили в морской музей – аквариум. Не впечатлило, жалко было рыб, пингвинов, тюленей и прочую живность, томящуюся за стеклом на потеху публике. Более интересной, на мой взгляд, была экскурсия в Калининград.
Сразу бросилась в глаза разница между чистенькими, прилизанными, уютными прибалтийскими городами и разбросанным, не особо чистым Калининградом. Впрочем, винить в этом жителей города сложно, на каждом шагу чувствовалось дыхание минувшей войны. Город просто за тридцать лет ещё не успел восстановиться. Калининград, бывший Кёнигсберг, был центром жесточайших боёв. Он был почти полностью разрушен, и огромные пустыри в центре города ещё не были застроены. А именно они придавали городу неухоженный и неопрятный вид. Думаю, сейчас там уже всё по-другому.
Нас повели в подземный бункер гитлеровцев. Долго спускались вниз в мрачные казематы, осматривали музейные экспонаты. Хотелось скорее покинуть это жуткое место, выйти на солнечный свет, забыть про ужасы и кошмары войны. Видели мы и развалины какой-то крепости. Внутрь не пускали. Опасно. Но вывороченный кусок стены, толщиной метров в пять, остался в памяти. Мощное было укрепление у фашистов.
В самом городе тоже встречались руины, свидетели недавней войны. Рядом с развалинами некогда прекрасного готического храма  находится могила великого немецкого философа Эммануила Канта. Тоже неухоженная, но хоть сохранившаяся, она была обнесена металлической оградой.
Сейчас специально посмотрела в интернете на её современный вид, мои воспоминания всё же относятся к концу семидесятых. Посмотрела и порадовалась, вокруг могилы восстановлена колоннада, в городе отреставрированы многие исторические памятники, сверкают свежей отделкой Королевские ворота, от которых в то время оставалось всего несколько частей, хотя и впечатляющих, но не дающих полного представления о сооружении. Залечиваются раны войны, и слава Богу. Только не надо больше войн и таких страшных ран.
Нида расположена возле устья Немана, там была пристань, с которой ходил катер до Каунаса. В Каунасе музей Чюрлёниса. Разве я могла туда не поехать? Быть рядом и не посмотреть Чюрлёниса, я бы себе такого в жизни не простила. И вот в одно прекрасное утро я понеслась с немалой скоростью вверх по Неману. Встала на самом носу катера, и испытала ощущение полёта над водой, навстречу ветру. До сих пор помню это прекрасное ощущение, эту радость, этот восторг. По берегам Немана то и дело попадались средневековые замки, с замшелыми стенами и башнями. А часа через два мы были в Каунасе.
Чюрлёнис. Удивительный, загадочный, волшебный художник. Некоторые его картины я знала по репродукциям. Очень любила «Спокойствие», где два костра возле холма кажутся глазами отдыхающего чудовища. Но одно дело смотреть разрозненные репродукции, и совсем другое видеть в оригинале всю серию. А Чюрлёнис часто писал серии: Похороны, Соната звёзд, Соната моря, Знаки Зодиака, Сотворение мира. В его картинах всегда есть загадка, тайна, которую хочется разгадать, понять что-то. Такова «Сказка королей», такова серия «Похороны». Интересный художник. Но он был ещё и выдающимся музыкантом, композитором. И удивительно ли, что он стремился соединить два, на первый взгляд несовместимых искусства – живопись и музыку. Художник старается заставить музыку рисовать картины, а музыкант хочет, что бы его живописные полотна зазвучали. И ведь удаётся!
В музее Чюрлёниса замечательный концертный зал, где исполняется его музыка. К сожалению, послушать я не успевала, надо было торопиться на автобус, а то пришлось бы ночевать на Каунасском вокзале. В Ниду вернулась поздно, но полная впечатлений, открыток с репродукциями и набором слайдов.
Очень хотелось добраться и до Вильнюса, посмотреть Тракай. Но это было слишком далеко, за один день не успеешь, а остановиться там мне было не у кого. На гостиницу в те времена рассчитывать не приходилось, там никогда не было мест. Так что Тракай я так и не увидела, и в Прибалтику больше не ездила.