Если даже меня не вспомнишь... Глава 43

Глава 43. Трое и «Сарацин».


«Сарацин» шел ходко и, к некоторому удивлению Савла, довольно мягко. Мелкие камни вообще не ощущались. Да и управление оказалось вполне привычным. Некоторые различия, к примеру, с броневиком «Хеппо», не мешали. Только вот, кабина выглядела несколько иначе. Точнее говоря, ее вообще не было как таковой. «Сарацин» управлялся прямо из броне-отсека.

Уже через пол-часа Савл предложил голландцу заменить того на месте водителя. И дальше повел машину сам. А Петер, тем временем, помогал инженеру освоиться с пулеметом «Брен», установленным в башне машины. Два MG-42-«Костореза» и три РПК дополняли вооружение броневика. А взяты они были по рекомендации голландца, сказавшего, что на территории Намибии хорошее оружие, это - те же деньги. Товар пользуется спросом и легко продается. Пулеметы разложили на полу, между сидениями для экипажа. Они отнимали много свободного пространства, мешая свободному перемещению в отсеке. В какой-то момент голландец довольно неловко «нырнул» из башни вниз. Зацепившись ногой за MG-42, Петер именовал эти пулеметы «Шпандау», он сильно ударился локтем о стойку сидения для пулеметчика. И тут Савл осознал, что есть истинный русский язык. Петер ван Бром, с трудом изъяснявшийся по-русски, показал себя таким знатоком и жестким виртуозом в нестандартном лексиконе, что сам дьявол, вероятно, покраснел от стыда, и помчался к себе в Преисподнюю. Ситуацию усугубило то, что машину одновременно тряхнуло на очередной колдобине. Петер ударился вторично, а Фред, видимо, восхитившись его набором слов, крикнул «Браво!». И захохотал. У него даже очки вспотели от смеха. Но, Ван Бром бросил на весельчака такой свирепый взгляд, что смех Фреда мгновенно превратился в испуганно-застывшую гримасу, увидев которую, голландец внезапно совершенно успокоился. И на языке, которого никто не понял, судя по интонации, произнес нечто, вполне миролюбивое.

Савл в ситуацию не вмешивался. Но ярость ван Брома была ему непонятна. Голландец учил других достойно переносить лишения «военной тропы», так он говорил обычно. И сам со стоицизмом Гая Муция Сцеволы умел переносить любую боль. А здесь, рассвирепел от незначительной травмы. Видимо, что-то надломилось в душе создателя RESSE настолько, что он последнее время постоянно находился в стадии этакого «затяжного взрыва». Вероятнее всего, Петер ван Бром, потеряв следы убийцы Н Томбе, и, следовательно, огромный куш, получил сильнейший шок. Понять голландца можно. Возраст. Большие проблемы с карьерой. А тут подвернулся реальный шанс одним махом решить все свои задачи. А вместо этого он помогает авантюристу-поляку доставить алмазы неизвестно куда и кому. Или ждет удобного момента, чтобы взять себе все камни. Для этого нужно избавиться от Фреда и Савла. Всего лишь. Однако, Савл, не смотря на свою молодость, неплохо умел читать в душах людей. Ну не похож вовсе вечный воин ван Бром на разбойника! Совсем не похож!
И еще один момент. Возможно, голландец «просчитал» мнимого поляка. Не полностью. Но подозревает серьезно. Правда, фактов имеет маловато. Или совсем не имеет. Однако, прошлый его пассаж по поводу русского следа в убийстве вождя вряд ли был простыми «мыслями вслух». Очевидно, тогда ван Бром все-таки наблюдал за реакцией Зибора Войцека. Но, поляк остался поляком. Вот, и возникли у Петера внутренние противоречия. Из-за чего срывается он по мелочам. Теряет, как говорят китайцы, свое лицо.

Быстро вечерело. Савл свернул в сторону с проезжей части. Он давно уже заметил огромный баобаб и рядом, чуть поодаль, зеленые кустарники. Значит, там была вода. А толстенный древесный ствол полностью закрывал броневик со стороны дороги.
Вода здесь, действительно, оказалась. Метрах в двадцати от дерева журчал мелкий, не глубже полу-метра и метров в пять шириною, ручей. Но почва вокруг и дно его были песчаными. И поэтому вода оказалась, на удивление, чистой. Что, в общем-то, совершенно несвойственно обычно мутным водоемам этого региона.
Прямо на берегу развели небольшой костерок. Сварили кофе. Разогрели тушенку. И перед сном искупались в прохладной, проточной воде, кишащей незнакомой Савлу, мелкой, похожей на вытянутых окуньков, шустрой розоватой мелочью.
Выше по течению, совсем недалеко, находился местный водопой. Лай, рычание и множество непонятных звуков постоянно доносились оттуда. Но шум был не агрессивным Великолепная тропическая ночь легла на саванну. Фантастически огромные звезды сияли в чернильном пространстве. Низко у горизонта едва просматривалась Полярная Звезда. Зато Южный крест, словно драгоценность, дарованная небу, будто маяк в штормящей жизни, указывал вечным странникам путь в лабиринтах бесконечных дорог прекрасной и свирепой Африки. «Cruzeiro do sul» - так именуют это созвездие португальцы, «Suiderkruis» - так оно звучит на африкаанс. Знакомый Савлу один из вождей гереро, капитан Маррер - все вожди этого племени капитаны - сказал однажды, что звезды - это факелы в руках душ предков, которыми те освещают землю своим потомкам. А Южный Крест - костры, коими древние вожди племени указывают путь, по которому должны следовать души мертвых в потустороннем мире, и души живых - в мире нашем. «Значит, - засомневался тогда Савл, - все, живые и мертвые, должны идти на Север?».
«Дело в том, - ответил вождь Маррер, - что мы, обычно, не знаем, что мы такое, куда идем на самом деле. Одни живут так, словно и не рождены вовсе. Другие, даже умирая, остаются среди живых. Но большинство, это - просто тростник в руках судьбы. Высох. Сгорел. Ветер унес белый пепел. И ничего не осталось, кроме душ. Какими они были при жизни, эти души, решают предки. А в мире духов нет сторон света. Некоторые мганги полагают, что там вообще нет света. Никто не знает, куда указывает Южный Крест… в мире духов…».

Костер догорал. С коротким треском, брызнув последними искрами, он превратился в небольшую кучку едва тлеющих углей. И медленно превратился в легчайший белый пепел.

Лязгнула дверца броневика. Наружу вырвался неяркий свет плафонов броне-отсека. Щелкнула зажигалка. Потянуло дымком дешевых сигарет. По своему обыкновению, бесшумно подошел Петер.
- Нооччь отменна, - с сильным акцентом произнес он, - но заффтра теннь тяшшелый пудет, - сильно затянувшись, голландец, бросив окурок в пепел остывающего костра, привычно присыпал песком место недавнего бивуака и направился к светлеющему проему раскрытых створок заднего люка броневика.
Ночью дежурили поочередно. Двое, вполне даже комфортно, спали на боковых скамьях, обтянутых поролоном и кожей. Третий, не покидая салон, наблюдал за окрестностями из башни пулеметчика или занимал место водителя. Машина имела рацию. Довольно мощную. Савл, дежуривший перед рассветом, слушал через наушники ритмичные африканские мелодии. Пытался определить для себя, диктор какой народности находится сейчас перед микрофоном. И оказался совершенно неуспешен в этих попытках. Но он вспомнил осенний туманный вечер, когда они с Димычем на холодных дюнах Берега Скелетов тщетно ожидали возвращения группы команданте Уго Молинеса. Силуэт искореженного, уходящего в темный песок, остова ржавеющего сторожевика четко восстановила жестокая профессиональная память...

...глухой плеск в клочьях белой пены вдруг зазвучал в наушниках. И глуховатый голос Димыча пробился сквозь белый шум эфира: «Помнишь, тогда, перед границей, ты спорил с Молинесом в присутствии его людей. По-существу, ты был абсолютно прав. И кубинец понял это. Но он не мог позволить себе оказаться проигравшей стороной в этом споре… И поэтому проиграл свою жизнь…и жизни своих товарищей…».
Савл психанул тогда. Но много раз после этого задавал себе вопрос: «Если бы там, в приграничье Намибии, он не стал доказывать самолюбивому кубинцу при его людях необходимость изменения маршрута, сунулся бы Уго в то злополучное ущелье? Я виноват, - в который раз подумал Савл, - в том, что с советами, правильными вполне, полез к Уго Молинесу в присутствии его команды. Он меня понял тогда. Но не захотел следовать рекомендациям зеленого еще, по его мнению, «руссо-совьетико». Я должен был говорить с ним без лишних ушей, психолог недоделанный! И вообще, сунулся со своим мнением, хотя никто не спрашивал у меня совета»...

…Машину довольно сильно тряхнуло. Петер, толком еще не проснувшись, буквально взлетел к пулеметной башне. И затвор «Брена» лязгнул почти одновременно. Фред спросонья схватил РПК. Но так и остался на том месте, где спал только что. Видно было, что инженер совершенно не представляет, что делать дальше. Савл приготовил гранату и открыл смотровой люк водителя. Сразу перед ним, прямо над капотом, словно красные угли, злобно сверкнули маленькие глаза огромного носорога, который, заметив врага, хрюкнул насмешливо и уже не почесался, а изо всей силы ткнул непонятное ему железное чудище боком. Савл поежился даже, представив встречу с подобным зверем один-на один в саванне. К тому же он знал, что носороги - животные стадные. И встреча в одиночке, можно сказать, мало вероятна.
Петер также увидел незваного гостя. Точнее говоря, гостей. Вместе с двумя детенышами здесь находилось пять взрослых особей. Они шли к водопою и натолкнулись на броневик. Вот и решили почесаться об острые его углы. Савл лишь на миг включил фары. И ослепленные животные, с шумом продираясь сквозь кустарник, испуганно ринулись прочь, в сторону близкого ручья. И исчезли в предрассветной ночной мгле.
- Сффешее шаркое просскочило, - пошутил ван Бром. Зевнув, он поправил спальный мешок и улегся на прежнее место, - шукнул кто-тто мяссо, - добавил голландец. И почти мгновенно заснул.

Когда горизонт на востоке окрасился нежнейшими голубыми и розовыми оттенками, Савл, дежуривший последним, объявил «подъем». Вооружившись, вышли на берег ручья.
- Будто носороги прошли, - пошутил Фред, оглядывая разрыхленный трехпалыми следами берег. - Будь мы не в броневике, а в палатке…
Быстро разожгли костер, разогрели тушенку, сварили кофе -все, как обычно. Искупались в прохладной с утра воде и вышли к своей машине.
- Вчера мы…, - Савл развернул карту Намибии, - проселочной дорогой миновали Тсумкве. Вскоре выйдем на довольно приличную трассу, идущую в направлении Хрутфонтейна. Здесь можно будет значительно ускориться. Но есть момент, который придется учитывать. Я не знаю, как наш бронетранспортер попал в Ботсвану. Знаю лишь, что «Сарацины» поставлялись англичанами. И только в Нигерию. Очевидно, в Намибии техника, подобная нашей, вряд ли имеется. «Каспер» и «Хеппо», в основном, эти железяки крутятся по дорогам страны. Так что, на нашей «Белой вороне» далеко не улетишь. Думаю, до первой стычки. Затем, ищем другие варианты.

Фред перевел голландцу смысл сказанного. Петер согласно кивал головой и внимательно слушал.
- Впервые вижу беглого сержанта чужой армии, - произнес он в итоге, - который так хорошо знает историю вооружения стран Юга Африки. - Петер ван Бром говорил медленно, с паузами. Так, чтобы Зибор Войцек, несмотря на сильнейший акцент, понял его правильно.
- Я поляк! - гордо задрал подбородок Савл. - А каждый поляк - прирожденный воин и историк. Каждый поляк знает все! - добавил он напыщенно. И спросил себя мысленно, не переиграл ли он в своей браваде?

…Где-то через час «Сарацин», выбравшись из пыльного бездорожья, поднялся на низкий грейдер. Для многотонной машины ход под шестьдесят - отличная скорость. Гидроусилитель позволял управлять броневиком легко. И на больших кочках руль не отбивал руки, как на «Каспере» или «Хеппо». Савл открыл оба люка. Утренний ветерок, прохладный и еще не пыльный, принес с собою запах зеленой травы, быстро освежил броне-отсек и прогнал остатки утреннего сна.
Мнимый Зибор Войцек с удовольствием вел тяжелую технику, Петер ван Бром, тем временем, обучал Фреда тонкостям работы с пулеметом «Брен» и специфическим особенностям MG-42.
«Мастер-класс» велся на немецком. Поэтому, Савл не особенно вслушивался в то, о чем говорилось у него за спиной. Но, в какой-то момент, услышав знакомые имена и названия, понял, что дотошный голландец вновь «копает» под пропавший отряд сержанта Роба Кайзера. Копает осторожно. Как бы, между прочим.
«Сумел бы я, будь на месте ван Брома, расколоть инженера на противоречиях и неточностях, - спросил себя Савл, - для того, чтобы определить истинное лицо Зибора Войцека? И что бы я для этого делал? Именно заброшенный город являлся точкой экстрима для непрофессионального «искателя сокровищ» Фреда. И Савл с холодком в душе понял, что, будь он на месте голландца, то Фреда расколол бы непременно. А Петер - не только военный. Это - психолог высочайшего уровня. Не шарлатан, как подавляющее большинство подобных «знатоков» человечьих душ, а истинный профи. Бедолага Фред даже определить не успеет, на чем проколется. А Петер уже сделает правильные выводы. И превратится в крайне опасного противника. Слишком уж заманчив куш, из-за которого голландец ввязался в столь сомнительное и опасное мероприятие. А тут еще, будь они неладны, алмазы Гервига Ламирахта»...

...Объезжая мнимую выбоину, Савл резко вильнул в сторону. Гидроусилитель сработал, как положено. Но броневик так резко бросило в сторону, что Савла едва не выкинуло с сидения и довольно сильно «приложило» правым локтем на металлическое ребро пустого сидения радиста. Больно. Однако, замотивировано неплохо:
- Дружище, - обратился он к ван Брому, - Вы не могли бы подменить меня за рулем? Управление легкое. Но выбоина оказалась тяжелой. Я, кажется, ушиб локоть...

...- Оружейный мастер-класс продолжается? - усмехнулся Фред, когда Савл присел рядом с ним у разряженного пулемета, - я уже достаточно хорошо все запомнил.
- Отлично! - Савл одним движением вставил пустой магазин и пододвинул пулемет инженеру. - Сменить ствол!- резко приказал он.
Сделав все, как положено, Фред с удовлетворением взглянул на Савла.
- Двадцать секунд, - недовольно произнес капитан, - Вы на простое действие затратили двадцать секунд. Норма восемь. Даже семь. Вы безоружны. Вас убили дважды за это время. А теперь, набить магазин! Кстати, какова его емкость?
- Тридцать патронов калибра 7,62. Стандарт НАТО, - легко ответил Фред, вщелкивая патроны в рожок. Савл с легкой усмешкой наблюдал за действиями подопечного.
- Три не умещаются…, - растерянно произнес Фред.
- Не три, а два, - поправил его Савл. - Здесь очень тугая пружина. Поэтому, особенно в бою, магазин набивают двадцатью восемью патронами. Это одна из особенностей «Брена». И еще, машинка эта модификации «Брен-L4» от предыдущих моделей отличается тем, что сменен адаптер ствола, магазина и затвора. Поэтому, не пытайся приспособить сюда магазин старых образцов. Чем интересовался голландец? - без паузы, не меняя интонации, сменил тему Савл.
- Он спросил…, - ответил Фред, - давно ли мы с Вами знакомы. Я ответил, как было условлено ранее. И Петер, слегка удивился, что за столько времени Вы не освоили ни немецкий, ни африкаанс на достаточном для общения уровне.
- В общем так, дружище, - Савл подтянул РПК, стоящий неподалеку, - в следующий раз, если он проявит любопытство, прямо скажите ему, что у меня темное прошлое. Я не люблю, когда суют нос в мои дела. Пусть обращается ко мне.
- Так и сказать? - удивился Фред.
- Именно так.., - ухмыльнулся Савл. - Он умеет читать людей. С ним не надо лавировать. С ним нужно играть открыто. До определенных границ, разумеется.
- Но кто определяет эти границы? - выщелкивая патроны из магазина РПК, тихо спросил инженер.

Ван Бром, полуобернувшись к рации, включил ее, словно пытаясь поймать какую-либо передачу или мелодию:
- Характеристики магазина РПК? - вопрос был задан громко. Так, чтобы голландец его наверняка услышал.
- Секторный магазин. Под калибр 5,45. Сорок патронов. Барабан. Семьдесят пять патронов, - почти по-военному отрапортовал Фред. - Коробчатый магазин РПК взаимозаменяем с магазином русского автомата Калашникова.
- Русского? - усмехнулся Савл. - Я полагал, советского. Впрочем, ответил правильно, - поднявшись, открыл заслонку боковой амбразуры. - Думаю, наступил момент практических занятий, - внезапно проговорил он. - Петер, нас пытаются обойти по левому флангу! - прокричал Савл голландцу. - Открытый «Хеппо» и звено мотоциклистов. Фред, держите боковую амбразуру. Работайте «Косторезом». Я ушел в башню...

Башенка вращалась отлично. Так, что «Брен» спокойно перекрывал все наблюдаемое пространство. Савл даже удивился, обнаружив, что броне-отсек находится в столь приличном состоянии. «Сарацин» выжимал около шестидесяти километров по грейдеру. Те, что были в «Хеппо», явно не дотягивая в скорости, медленно отставали, смещаясь при этом на основную дорогу.
Четыре мотоцикла упорно мчались по бездорожью параллельно с грейдером. И даже слегка вырвались вперед. Разумеется, задействовав четыре пулемета, экипажи могли рассчитывать на успех. Но не против броневика с его вооружением, броней и неизвестным количеством стрелков в броне-тсеке.
«А, может быть…, - размышлял Савл, наблюдая стабильную пока обстановку, - они уже получили информацию о нашем перемещении. И знают о нас все. Тем более, что я «признался» полковнику Некгоксе, что на самом деле я бандит из Иоханнесбурга, известный в тех местах как Джекки-Нож. Отсюда, делается вполне логичный вывод - в «Сарацине» находится всего один профессиональный военный. Это Петер ван Бром. Бандит из ЮАР, это - я. И инфантильный очкарик, случайно затесавшийся в нашу компанию. Это - бедолага Фред. Так что, экипаж броневика «загонщики» и в грош не ставят. Потому и прижимают нас, полагая, что точно знают численность нашу и возможности. Но, вполне возможно, что это просто «охотники за удачей», каковых великое множество в неспокойном Намибийском буше. И все куда проще, на самом деле. Мы нужны лишь в качестве добычи. Не более того»...

Отсюда, с высоты пулеметной башенки, обзор был отличный. Особенно в бинокль, который Фред обнаружил в броневике. Сквозь линзы этого бинокля Савл увидел грузовик, с людьми в камуфляже, активно пылившей навстречу ему бронемашине. Три километра, не более. Лебедка на уровне переднего бампера. Кузов расположен низко и открыт. И в нем человек 10-15. С такого расстояния детали еще не просматривались. Но видно, что все вооружены. И все черные. Явно, пытаются «прессануть» на марше. Учитывая броневик на фланге, теперь уже на хвосте и мотоциклы, затея не совсем бессмысленная.
- Фред! - крикнул Савл вниз, в отсек, - передайте Петеру, чтобы он не останавливался ни в коем случае! Даже, идя лоб-в лоб.

Все верно. Command Kar. Додж-полуторка. Вон и «запаска» слева, у кабины. Если у них есть гранатометы, туговато придется нам.
Дистанция сокращалась стремительно. Броневик, висящий почти «на хвосте», дал длинную очередь. Не предупредительный огонь, а ударил на поражение. По башенке. В «концерт» включились стрелки с двух мотоциклов. И тоже по башне. Савлу казалось, будто пули бьют прямо в голову. Звеняще-тупые удары прямого попадания периодически глушились мгновенным, но противным, звуком скрежета рикошета. Тонкая броня звенела и вибрировала. И Савл опасался, что какая-нибудь из пуль доберется сквозь эту сталь до него самого. Но он не стрелял в ответ. Главное сейчас, это снять цель, что отчетливо наблюдалась прямо перед ним. Без бинокля.

...«Сарацин» - машина достаточно тяжелая. Можно находу вести прицельный огонь сверху. И он будет довольно точен. А вот встречная полуторка, хотя и загруженная людьми, явно прыгала на кочках неровной дороги. Следовательно, бить с «Доджа» более чем за километр они не станут. А «Брен» можно задействовать километров с полутора. «Эти пятьсот метров, - метнулась мгновенная мысль, - мой шанс».
В следующее мгновение дистанция стала приемлемой. Весь мир мгновенно превратился в яркую хрупкую, словно хрустальную, панораму. Исчезли все посторонние мысли. Ценность бытия просто потеряла всякий смысл. Савл почувствовал «Брен», как продолжение руки. Он, словно сам став частью этого пулемета, будто ощутил полет каждой пули в сопровождении лихорадочных вспышек пламени, вырывающихся из ствола «Брена».
Он отстрелял первый магазин. Видел камуфлированные фигуры, которые, дергаясь гротескно, тщетно пытались укрыться от смерти в открытом кузове «Доджа», на ходу выбрасывались в красную дорожную пыль и не поднимались уже.
Второй магазин. И третий. Машина, резко полуразвернувшись на дороге, остановилась в облаке пыли. Савл бил длинными очередями в это растекающееся по дороге облако, пытаясь не упустить ни одной движущийся в нем тени.
Внизу, в броне-отсеке, гремел «Косторез» Фреда. Фред отсекал мотоциклистов, пытающихся обойти «Сарацина» слева. Два мотоцикла уже застыли среди слоновьей травы. А остальные ушли далеко в сторону, потеряв таким образом скорость, а значит, и темп.
Лишь броневик, буквально висящий на «хвосте», огнем нескольких пулеметов по-прежнему пытался подавить стрелка в башенке идущего на прорыв чужака. Пули, словно железные клювы свирепых металлических дятлов, по-прежнему тщетно долбили не очень-то и толстую броню. И Савл, поразившись бессмысленной настойчивости преследователя, развернувшись на сто восемьдесят градусов, огнем своего «Брена» удачно срезал одного из пулеметчиков, принудив второго нырнуть за бронированный борт своей машины. И тут же почувствовал резкий толчок. Послышался гулкий удар. «Сарацин», не сбрасывая скорости, снес дымящийся «Додж» с проезжей части и рванул к горизонту. Туда, где темнели вершины сглаженных гор. И джунгли у их подножий давали возможность хотя бы на короткое время оторваться от преследования.



http://www.proza.ru/2017/06/05/1235