Воспоминания памяти

- С этого господина ничего не причитается.
- А?
Смотрю на хозяина, думаю, что ослышался, да не думаю, а ослышался, быть не может, чтобы хозяин такое сказал, каждую копейку считает, попробуй, ошибись…
- А?
- С этого господина ничего не причитается.
Никакой ошибки быть не может.
Испытывает меня хозяин, что ли…
Очень похоже.
Смотрю на господина, если это можно назвать господином – куртешка плохонькая, волосы с проседью, глаза близко посажены, не нравятся мне такие люди. Сидит у окна, допивает кофе, собирается уходить, раскланивается, и ведь не думает даже платить, уйдет, уйдет…
…уходит. Долговязый, нескладный, крылья за спиной – ненастоящие крылья, конечно же, где бы им взяться, настоящим. Что за мода дурацкая пошла крылья за спиной носить, да мода, она всегда дурацкая, что с неё возьмёшь.

- С этого господина ничего не причитается.
Это уже на следующий вечер. Снова хозяин.
Тот же человек за столиком у окна, только на этот раз он чашкой кофе не ограничился, сегодня у него знатный ужин…
Переспрашиваю:
- Ничего не причитается?
- Нет.
Смотрю на посетителя – джинсы рваные, волосы заплетены в какие-то немыслимые дреды, глаза близко-близко друг к другу – ну да, про  глаза я уже говорил.
Он подзывает меня взмахом руки.
- Слушаю вас.
Работа у меня такая. Говорить:
- Слушаю вас.
И:
- Чего изволите.
- А можно мне еще комнату в гостинице вашей?
Откашливаюсь:
- Комната в десять золотых обойдется.
Он смущенно улыбается:
- А у меня нету. А так… можно?
Уже готовлюсь сказать, что на нет и суда нет, хозяин толкает меня в спину:
- Ты не понял? С этого господина ничего не причитается. Посмотри ему там комнату получше…
Делать нечего. Смотрю комнату получше, как велели.
- Спасибо огромное… - он устраивается на кровати, - злоупотребляю я гостеприимством вашим…
Еле выжимаю из себя:
- Да… ничего.

Рано или поздно вселенная погибнет – но не вся: останется сознание, останется память, память последнего человека, пережившего всех и вся. Этого человека уже нельзя будет назвать человеком в привычном нам смысле слова – это будет не индивид, а только его память…

Осторожно спрашиваю:
- А… что за господин-то?
Хозяин пожимает плечами:
- Кто его знает… господин и господин…
Снова спрашиваю:
- Но… почему?
Хозяин снова пожимает плечами:
- Так повелось…

…выжившей памяти не остается ничего кроме как помнить. Помнить города, в которых человек побывал, помнить миры, в которых довелось жить, помнить площади, на которых стоял, помнить ярко освещенные витрины, поскрипывание экипажей, аэропорты, вокзалы, закаты, рассветы…

- А можно мне чашку кофе?
Вздрагиваю.
Узнаю голос.
Вот он, худой, нескладный, весь какой-то растерянный, сам не свой, стоит возле крошечного кафе, попивает кофе…

…иногда воспоминания оказываются настолько сильными, что начинают действовать сами по себе, независимо от того, кто их вспоминает…

Смотрю, как он стоит на площади, разглядывает башни, шпили, потягивает кофе, кажется, не замечает вокруг себя ничего, ни пешехожих, ни спешащих карет, вон они, нетерпеливо поворачивают, объезжают стоящего, так и жду, что кто-нибудь огреет его ударом хлыста…
Никто не огревает.
Мне становится не по себе, иду к человеку, пора бы уже и честь знать…
Что-то происходит, что-то несется мне навстречу, огромное, сверкающее, пытаюсь отскочить, понимаю, что не успею…
Он взмахивает рукой, - что-то сверкающее тает, исчезает в сумерках.
Спрашиваю себя, было или не было.
Не было.
Не могло быть.

…иногда память путается, помнящий начинает забывать, в каком веке он это видел. Более терпеливые распутывают свою память, приводят в порядок, менее терпеливые пускают память на самотек…

Шум дождя.
- А можно у вас переночевать?
Знакомый голос.
Знакомый силуэт.
Откашливаюсь:
- Десять золотых за ночлег.
- А… можно так?
Меня передергивает. Ну, уж нет, теперь я здесь хозяин, и правила мои будут.
- Не можно.
Он исчезает за пеленой дождя.
Не понимаю. Не ожидал. Думал, он будет доказывать что-то, качать права, да как вы смеете, будет уговаривать, сойдемся на цене в пять золотых, он скажет, что у него нету, а я ему скажу дров нарубить или еще там чего…
Нет.
Силуэт исчезает за пеленой дождя.

…иногда память вырывается из-под контроля, вредит вспоминающему. Такие воспоминания разум бросает на произвол судьбы…

Сегодня луна не взошла.
Кажется, это заметил только я.
Что луна не взошла.
Перечитываю страницы старинного фолианта:
…вредит вспоминающему. Такие воспоминания…
Жду луну.
Уже знаю – не взойдет.

- А не знаете, сколько лет живет воспоминание после того, как его перестали вспоминать?
- Ты чего несешь, окаянный?
Старый мудрец смотрит на меня так, будто я ляпнул что-то… нет, даже не неприличное, не знаю, какое…
- Сказанул тоже… Он и одной ночи не протянет…
Оглядываю сидящих в баре.
Они еще не знают, что случилось.
Не знают…

…что я делаю, что я делаю…
А ведь делаю. Поднимаюсь в высокую башню, выкатываю луну, качу в сторону неба, толкаю…
…Кто-то перехватывает мою руку.
Легко.
Уверенно.
- Не так… кто же луну так прямо на небо ляпает, надо же сначала туман…
Пытаюсь возразить, сам не знаю, зачем:
- Так бывают же ночи без тумана…
- Бывают, кто спорит… а луну клеить на туман надо…

…просыпаюсь.
Понимаю, что это только приснилось.
Он не вернулся.
Не вернулся…

Выхожу на ночную улицу в тусклый свет фонарей, оглядываю город – с содроганием замечаю, что не вижу домов на заднем плане, вдалеке. И что-то подсказывает мне, что не вижу из-за тумана, а потому, что их…
…больше нет.
Вижу одинокую сутулую фигуру на набережной.
Узнаю.
Спешу к нему, в голове вертятся какие-то проклятия…
- Как… как вы могли?
Он резко оборачивается:
- Что я мог?
- Как вы… могли… бросить… нас?
Он запускает пятерню в волосы:
- Да вы с ума сошли все, что ли? Вы с чего взяли, что я этот мир вспоминаю?
У меня перехватывает дыхание.
- Лекарь я, - продолжает он, - любую болезнь исцелить могу… вот и хожу по городам…
- А… а кто тогда… вспо… вспоминает?
- Шутишь или серьезно спрашиваешь?
- Серьезно, куда серьезнее-то…
- Ты, кто же еще…
Мир переворачивается под ногами.
Хватаюсь за остатки памяти…
;