Узник подземелья

Расскажу о боли и печали. Расскажу прямо. Я много потрудилась, чтобы начать говорить о боли. О своей боли и о боли вообще.

Что для меня боль? Боль для меня возможность чувствовать.

Мой механизм психической защиты создал крепкий панцирь вокруг уязвимого слабого и зависимого чувствующего ребенка. Пробираться к нему я могу только через боль. Только у боли есть достаточная мощь чувствования, чтобы пробраться через эту мощную защиту.

Я очень любила смотреть новости про катастрофы и терракты. После 11 сентября 2001го я наслаждалась каждой волной новостей. У меня было такое ощущение, что в моменты просмотра я на пике ощущений. Мурашки от ужаса трансляций для меня были мурашками удовольствия. Упоение ужасом, болью и трагедией происходящего.

Когда я начала свой психотерапевтический путь, я трепетала перед каждой группой. Я же могу легально наслаждаться своей болью. Ходить глубоко, показывать людям самые уязвимые места и упиваться своей болью.

Совсем недавно, идя утром на группу, я как бы со стороны увидела, что я хожу как на свидания в тюрьму в своему внутреннему узнику. Я радуюсь предвкушению встречи, окунаюсь в свою боль, упиваюсь чувствованием. А в перерывах между группами возвращаюсь в чернобелый бесвкусный и бесчувственный фильм.

Уверена, что именно так и живут наркоманы от дозы к дозе.

В моем психотерапевтическом шприце доза боли. Я пускаю ее по вене и мир расцветает.

Я росла в эмоциональном и физическом насилии. Каждый день моего детства рвал меня на куски. Моя мать очень меня любила, но к сожалению, она была и остается психопаткой. С ожесточением и сильной яростью отлупив меня тем, что попадалось под руку, она тут же бежала закармливать пирожками и окутывать заботой. Пару раз доходило до того, что ей приходилось замазывать тональным кремом синяки на моем лице. А отец никак этому не препятствовал. Он какбы был.

Любовь смешалась во мне адским коктейлем эмоциональной и физической боли, унижения и заботы.

В ночь после моего 13го дня рождения, мой брат покончил жизнь самоубийством, спрыгнув с крыши соседнего дома.

Я очень четко помню 14 августа, следующий день после его смерти. Я убираюсь в квартире, мы готовим дом к поминкам. Я стою у окна на кухне, смотрю, как люди идут мимо, как сочные деревья шелестят на ветру, а я как будто за толстым бронированным стеклом и если я закричу, меня никто не услышит и такое ощущение, что я никогда отсюда не выберусь.

Каждый свой день рождения мне хочется убежать подальше, чтобы ничего не видеть и не слышать.

Много болезненных и печальных событий застыло экспонатами в моем музее боли.

Пишу и снова пускаю дозу по вене.

Боль - как входной билет в мое подземелье на свидание к узнику.

А самое грустное, что боль и страдание - мое самое изобильное сокровище, которым я могу делиться. А кому это нужно? Я обросла кучей комплексов по этому поводу. Кто захочет со мной дружить, когда у меня за пазухой столько страдания. У меня радость и творчество в дефиците, а боль и печаль в изобилии. И сама себя запечатываю и обесцениваю. Кому я нужна со своей болью. Любят легких, радостных и творческих.

Я не знаю, смогу ли я изменить свой механизм чувствования себя.

Но я хочу его изменить. Перепрошить боль на радость жизни. Развязать узел искалеченного восприятия и освоить здоровое проживание любви.

Скоро вместе с Лизой завершится проект Часть большего, тема которого Жизнь. Я вместе с остальными участниками последний месяц готовилась к его реализации и сегодня последняя репитиционная встреча, а я без сил. Это очень символично. Я всю неделю в лежку лежу и две репетиции из трех на этой неделе я пропустила, потому что нет сил даже выйти из квартиры.

Возвращаться к Жизни неворятно трудно и страшно. С Частью большего я каждой своей клеточкой это ощущаю. И честно, не знаю, справлюсь ли я со своим страхом. Скоро будет видно.