Медвежья нора. часть третья

     Факир шёл по коридору, неся в руках огромную корзину с цветами. Огромные желтые лилии переплетались с ярко вишнёвыми розами и синим ирисом, создавая необыкновенно яркую, но изысканную палитру. То, что это очень дорого стоило, не вызывало сомнений. Впрочем, для такой женщины Арчи и сам не пожалел бы никаких денег, а уж когда такой подарок делает муж, то это абсолютно естественно.
     Было раннее утро, в это время Луиза ещё спала, а Тальберг, проснувшись, сразу же начинал заниматься делом, и, как правило, он покидал номер, чтобы не будить жену своими телефонными переговорами. Поэтому, когда к ресепшен подошёл курьер с этой корзиной и сказал, что её надо внести в номер как можно тише, открыв дверь своим ключом, и сделать сюрприз, Арчи это нисколько не удивило. Он лишь спросил, от кого вся эта роскошь. Курьер ответил: «Мне было сказано, что это от мужа. Там есть записка и какой-то свёрток. Всё должно дойти до адресата!», после чего молодой человек покинул зал гостиницы.
     Дойдя до номера, Арчи, поставив корзину на пол, вынул ключ и открыл дверь. Войдя в номер с корзиной, он старался двигаться бесшумно, затем поставил корзину на столик в гостиной комнате. Каково же было его удивление, когда он увидел, что Тальберг находится в спальне и ходит по ней кругами, точно тигр по клетке. Юриста было не узнать. Такой дикой ярости тот не проявлял никогда, тем более в присутствии жены. Сама Луиза сидела на кровати, опустив голову, и по лицу её текли слёзы.
     Увидев Арчи, Тальберг рыкнул: «В чём дело?!»
- Простите, но я выполнил Ваш заказ, там принесли корзину, и я…
- Опоздали, милейший! Нам тут уже принесли заказик! Хорошо, что я вовремя вернулся в номер! Вот, полюбуйтесь! – Александр Арнольдович указал пальцем в сторону окна. На тумбе, стоявшей возле окна, красовалась роскошная корзина с цветами.
 - Как? – недоумённо спросил факир, - ещё одна? И кто же…
- Да Вы не туда смотрите, смотрите ниже! – юрист продолжал кричать, показывая пальцем.
     Кинув взгляд в направлении пальца, Арчи увидел на полу мёртвую гадюку и схватился за голову.
 - Какой позор для отеля! – прошептал он, с омерзением глядя на змею.
 - Интересно, кто прислал эти цветы? – вопрошал юрист, в гневе махающий руками, - Да если бы я первый не подошёл к корзине, эта тварь укусила бы мою девочку! Счастье, что гадюка сама выползла из корзины!
     Вот это интересно! – пронеслось у факира в голове, - И кто же не пожалел денег на подобный трюк?
     Однако надо было что-то предпринимать, и он срочно вызвал прислугу, чтобы убрали всю эту мерзость.
 - Корзину тоже уберите! – приказал Тальберг, - А впрочем, нет! Отвезите её в полицейский участок, пусть там разбираются!
 - Зачем же, господин Тальберг? Полиция сегодня будет здесь, так что никуда ничего везти не надо! Кстати, там, в гостиной стоит Ваша корзина, та, которая была заказана для жены, изволите взглянуть?
 - Моя? – с удивлением спросил тот, - Я ничего не заказывал!
     Все трое рванулись из спальни и остановились как вкопанные перед потрясающей композицией из желто-багрово-синего соцветия.
     Луиза ахнула и хотела приблизиться к корзине, но юрист крикнул: «Стоять! Никому не двигаться! Я сам!». И он аккуратно встряхнул корзину. Там что-то зашуршало. Тогда Тальберг тряханул ещё сильнее, и из цветов выпала красивая открытка и свёрток.
 - Ты позволишь? – спросил он жену. Та кивнула. Юрист открыл послание и прочитал. Затем отдал открытку Луизе. Та, увидев содержание, сжалась и испуганно заморгала. Арчи раскрыл свёрток. Из него выскользнуло дивной красоты длинное шелково-атласное платье для вечерних приёмов цвета розового жемчуга с перламутровым оттенком.
     Разведя руками, факир вышел из номера, поняв, что ему там больше делать нечего. Но сразу не ушёл. Он, как всегда, прильнул к дверям, чтобы услышать, что будет происходить дальше. В номере в это время происходило вот что:
 - Солнышко, надень платье! – сухо попросил юрист.
 - Зачем, если оно не от тебя? – глаза Луизы испуганно заморгали.
 - Надень! Я хочу посмотреть, как оно на тебе сидит!
 - Но, я не понимаю…
- Надень это платье, чёрт побери!
     Спустя минут десять Арчи услышал стук приближающихся каблуков.
     Луиза вышла из спальни в платье и потрясающей красоты туфлях. Интереснее всего было то, что они смотрелись платью в тон, хотя были куплены гораздо раньше в Москве.
 - Да-а-а! – произнёс юрист, - Моя жена потрясающе выглядит, и платье сидит как влитое! Мало того, оно ещё и подобрано под уже имеющиеся туфли! И кто же этот провидец, который так хорошо тебя знает и угадал с размером? Да что там с размером, он знает твои любимые цвета, и даже букет в корзине подобран по твоему вкусу! Может, ты ответишь?
     Луиза стояла, застыв перед зеркалом, руки её дрожали, выдавая всё то, что она пыталась так долго скрыть.
 - Это он? – тихо спросил Тальберг.
 - Кто? – прошептала она.
 - Я спрашиваю, это он? – на этот раз тот рявкнул так, что завибрировала хрустальная люстра, - или ты думаешь, что я полный идиот? Я столько времени задавал себе этот вопрос: «Кто? Кто так искалечил тебя, что ты почти три года ходила, точно избитая?! И кого я должен благодарить, что всё последнее время живу с постоянным чувством вины, что не уберёг тебя? Значит, это всё-таки он! Ведь вы с ним знакомы, я это почувствовал почти сразу, как мы сюда приехали! Что он тебе сделал? Ну, скажи же мне!»
     В ответ Луиза только покачала головой.
 - Барсик, скажи, я прошу тебя! То, что я не рогоносец, я прекрасно знаю, я слишком в тебе уверен! Но и то, что этот пакостник причинил тебе, а значит и мне, зло, слишком очевидно! Ведь ты его боишься как огня! Я поговорю с этим сукиным сыном по-своему!
 - Нет! …. Нет, не надо! Умоляю тебя! – Луиза попыталась оттащить мужа от двери, но тот, развернувшись к ней, схватил её лицо и стал пристально его рассматривать.
- Тогда скажи мне, что он сделал! Я поклялся, что если найду того, кто изуродовал твою душу, то проделаю с ним то же, что и он с тобой! Убью, оскорблю, ударю или просто сделаю больно, но я выполню своё обещание, чего бы мне это ни стоило!
 - Нет! Ради Бога, ничего не предпринимай! – прошептала Луиза, - Иначе он убьёт тебя!
     Дальше Арчи слушать не стал. Пока он шёл по коридору, до него продолжали доноситься крики из-за дверей номера.
- Саша! Сашенька, я тебя умоляю! Не надо! Он сильнее тебя в десять раз! … Нет!...Господи!... Я прошу тебя, я на колени встану, только не иди к нему! Он погубит тебя, Саша, он же дьявол!...
 - Посмотрим! – и Тальберг схватился рукой за дверную ручку, чтобы выйти из номера, но дверь чуть не сшибла стоящего на пороге Артура. Он стоял и лучезарно улыбался.
 - Доброе утро, я войду, если позволите! – раскланявшись, Берг по-хозяйски прошёл в номер. Оглядев Луизу с ног до головы, он удовлетворённо хмыкнул, - Я знал, что в этом платье Вы будете неотразимы. Только, знаете ли, не хватает ожерелья из розового жемчуга, тоном чуть темнее платья.
     Та, охнув, выбежала в спальню, на ходу стискивая с себя платье и скидывая туфли. Тальберг и Артур на несколько минут остались вдвоём.
     Какое-то время они пристально смотрели друг на друга, пока, наконец, Берг не выдержал.
 - Что Вы на меня так смотрите, уважаемый? Я, конечно, был неправ, но увидев это платье, честно скажу: не удержался! Ну, не убить же меня теперь за это? В конце концов, я доставил вам обоим кучу неприятностей…
- Вы действительно доставили нам кучу неприятностей! – перебил его юрист, - Вы даже не знаете, насколько!
- Вот как? И что же я такого не знаю, что знаете Вы? – глаза Артура округлились, и он скорчил невинную рожицу.
 - Вы!.. Вы – сукин сын! Вот Вы кто! – заорал Тальберг, впервые в жизни он потерял над собой контроль, - Вы искалечили жизнь женщине, которую я люблю, а теперь являетесь и строите из себя Санта Клауса! Исчезните уже из нашей жизни, наконец! Я хочу, чтобы моя жена могла спать спокойно! Катитесь к чёрту с Вашими фокусами, подарками и проклятыми деньгами!
     Юрист стоял, красный как рак, сжав руки в кулаки, готовый наброситься на Берга в любую минуту, и чем больше зверел, тем спокойнее тот становился.
 - Наконец-то! – прошептал Артур, - Наконец-то Ваше хвалёное самообладание Вам изменило! Сколько лет прошло, а я всё думал, как же вывести этого самоуверенного индюка из себя, чтобы он увидел серую реальность и факты, против которых не попрёшь!
- Так это был ты? – вглядевшись в еголицо, догадался Александр Арнольдович, - Тот самый любимчик – ученик, лирический тенор, народное дарование и мечта всех престарелых невест? А я-то, дурак, всё думал, кого же ты мне напоминаешь? Исполнитель арии герцога! Любитель Верди и Чайковского!
Берг снова ёрнически поклонился.
- Да уж куда мне против Вас, господин юрист! Как я не старался, а составить Вам конкуренцию так и не смог! Ваша супруга верна Вам до неприличия!
 - Убирайся! – прорычал юрист, - иначе я за себя не отвечаю!
 - Ай-ай-ай! И что же ты мне сделаешь?
 Тальберг кинулся на Берга, но через секунду отлетел обратно, задев корзину с цветами и столик, на котором она стояла. Раздавшийся грохот заставил Луизу выбежать из спальни. Она кинулась к упавшему мужу, чтобы помочь ему подняться.
 - Сашенька, милый, оставь всё это! Он сейчас уйдёт, и всё будет в порядке. Ведь Вы уйдёте? И заберите, пожалуйста, платье!
- Уйти? В такую интересную минуту? – Берг гаденько улыбнулся, - Чтобы я отказался посмотреть цирковое представление под названием «семейная сцена»? Ну, уж, дудки!
     Тальберг снова было кинулся, но Луиза удержала его. Берг с ухмылкой покачал головой.
 - Послушайте жену! Она – умница! Не стоит пытаться меня побить, одна попытка уже не увенчалась успехом! – Он по-прежнему говорил тихо, и в этом чувствовалась опасность: Артур был сильно зол. Правда, фиаско со стороны юриста явно доставляло ему удовольствие. Он преспокойно сел на стул, закинув нога на ногу.
 - Предлагаю успокоиться и нормально побеседовать. Во-первых: имейте в виду, Луиза здесь не причём. Я хотел ей тайно сделать подарок и не предполагал, что на этот раз Вы будете в номере. Во-вторых, если хотите знать: да, мы с Вашей женой были весьма дружны когда-то, но она никогда не изменяла Вам.
 - Это я знаю и без Вас! И что же в третьих? – спросил юрист, делая круги по комнате, - уж, не хотите ли Вы признаться в сильном и светлом чувстве к моей жене?
    На слове «моей» им был сделан особый акцент. Юрист продолжил:
 - Я так полагаю, что любовь Вас озарила давно, сразу, как только Вы её увидели?
 - В третьих… - прервал его Берг, -  надо вызвать прислугу, чтобы она убрала следы погрома. Красивые были цветы, жаль, что придётся их выкинуть на помойку!
 - Это уже не первый случай! Одну такую же корзину мы только что уже выбросили! – сказала Луиза, - Правда, теперь с этим будет разбираться полиция!
 - Да? – Артур недоумённо вскинул брови, - И кто же её подарил? Очередной поклонник таланта Вашей супруги? Несчастный, вот не повезло!
     Устав от собственного бессилия, Тальберг посмотрел сопернику в глаза и произнёс: «А знаете, я бы с удовольствием задушил бы Вас, как ту гадюку, которую Вы прислали в корзине! Ведь это Ваша работа? Признайтесь!»
На этот раз в замешательстве был Артур.
 - Какая гадюка? Я ничего не понимаю! Вы это фигурально?
 - Нет, буквально! – Тальберг снова перешёл на крик, - Кто у нас здесь большой шутник и любитель цирковой эксцентрики? А у кого столько денег, чтобы можно было себе позволить такую корзину? Даже две корзины!?
 - Сашенька, я прошу тебя, успокойся! – Луиза, стоя рядом с ним, стала гладить его по руке, что снова вызвало гаденькую ухмылку Артура. Та умоляющими глазами посмотрела на него и отошла от мужа.
 - Я сейчас всё расскажу, только уймитесь оба! – и она рассказала всё в подробностях.
    Утром, встав, Луиза сделала гимнастику, и, как обычно, пошла в душ. Тальберга в номере уже не было. Когда вышла в халате, в дверь постучали. Открыв, дверь, она обнаружила курьера с корзиной. Тот сказал, что это сюрприз от мужа и поставил цветы на тумбу в спальне. Слава Богу, её отвлёк звонок на мобильный телефон, это звонила мама из Москвы, она почему-то сильно беспокоилась. Пока шёл разговор, в номер вбежал Александр Арнольдович.
 - Барсик, я, кажется, забыл свою записную книжку, ты её случайно не видела?- кинув взгляд на тумбу, юрист оторопел при виде роскошных белых лилий, обрамлённых какими-то красными экзотическими цветками…
- Эсхинантус? – вдруг спросил Берг, прервав рассказ.
 - Что?
 - Эсхинантус! – снова повторил тот – Это растение с малайских островов, его ещё можно увидеть в юго-восточной и южной Азии.
 - Возможно. Так вот, когда Саша увидел корзину, он тут же спросил, от кого она. Я ответила: «А разве она не от тебя? Мне курьер сказал, что это сюрприз от мужа!». Саша тогда страшно разволновался и сразу что-то заподозрил. А я тоже почувствовала, что в корзине что-то есть. Что-то живое. И подумала: наверное, котёнок! Потому что была уверена: корзина от Вас, господин Берг! Уж очень дорогой подарок, да и фраза курьера про сюрприз якобы от супруга меня насторожила. Я решила вытащить котёнка, чтобы посмотреть на него, но муж не дал мне этого сделать. Поэтому я сейчас перед Вами живая и здоровая. Гадюка выползла оттуда, как только Саша начал трясти корзину, и упала на пол. Тогда он её сразу раздавил ногой.
- Интересно, интересно,- в задумчивости проговорил Берг, - и что же дальше?
 - А дальше явился факир Арчи уже со вторым Вашим подарочком! – съязвил юрист, - В этом платье, может, кроется потаённый смысл? Мёртвая возлюбленная, и всё такое?!
 - Вы с ума сошли!? Я не маньяк! – Берг от возмущения чуть не задохнулся, - Да и, зачем мне это? Что-то типа: «Так не доставайся же ты никому!»? Глупости! Зачем мне её убивать? А, если бы я намеревался отбить у вас жену здесь и сейчас, то действовал бы другими методами, я не идиот! И, совершая убийство, вряд ли оставил бы следы: на меня бы даже не подумали. Вот только зачем? У меня нет мотива, чтобы убить Луизу, скорее напротив: живая она мне гораздо интереснее!
 - Тогда кто ещё один, такой умный, прикрывающийся моим почётным званием супруга?
 - Вот уж, действительно, интересно! – хмыкнул Берг, - Тем более что этот кто-то очень лихо пытался подставить меня! Он украл у меня мою задумку. Да что там, украл, ещё и опередил на два шага! Так что придётся мне лично заняться этим делом!
 - Лучшее, что бы Вы сделали, - это перестали бы появляться на наших глазах! – буркнул юрист, - Что Вы делаете? Зачем лезете в нашу корзинку для мусора?
     Берг же в это время с хитрым видом осматривал прилипший к опустевшей пластиковой корзинке изогнутый лепесток. Он повернул его со всех сторон и зачем-то обнюхал.
 - Эсхинантус! Так я и думал! Здесь, в мае! – хихикнул он, - Вы знаете, что Эсхинантус цветёт только в июне и ровно три недели?
 - И что это значит?
 - Это значит… - и Артур повернулся к Луизе, - что тот, кто собирался Вас убить, человек очень богатый! Когда экзотические цветы продаются раньше сезона, то стоят невероятно дорого! Значит, Анатоль с Юлией не подходят. Ну, Вы, господин юрист, само собой, тоже исключаетесь из списка подозреваемых. Регина слишком глупа, да и денег у неё явно нет, она только корчит из себя звезду, избранница хренова! Остаются Марго и Алексей, но им-то зачем? У них нет мотива. Остальные вообще не в счёт!
 - Почему? - спросила Луиза.
 - Повторяю: это стоит слишком больших денег, разориться на такой букет может либо олигарх, либо… Вот чёрт! - прервавшись, Берг, вдруг вскочил и собрался к выходу.
 - Послушайте, что за манера!? Сказали «А», так договаривайте! – разозлился юрист, но тот отмахнулся.
 - Потом, не сейчас! Я должен срочно бежать, иначе мне потом сказать Вам будет нечего!
     Спустя пять минут, Артур уже подходил к дверям своего люкса. Дверь почему-то не открывалась.
- Что за чёрт? – подумал он вслух. Едва слышный шорох за дверью, а затем раздавшийся стон выдал хозяйку номера с головой: Зая была там.
 - Заперлась, зараза! – с этими словами Берг профессиональным движением ноги вышиб дверь. Та упала. Из комнаты раздался истошный вопль, точнее два: мужской и женский. «Владелец заводов, газет, пароходов», олигарх с мировым именем Артур Берг застал свою половину в постели с каким-то хлыщом.
 - Где же я видел этого типа? – мелькнуло у него в голове, прежде чем он занёс кулак и двинул горе-любовнику в челюсть. Тот завалился на диван, лицо его застыло в гримасе удивления.
     Приглядевшись, Берг всплеснул руками.
 - Вспомнил! Ты здешний водитель? Привозишь продукты для ресторана? Ты, если сказать не можешь, кивни!
 Молча кивнув, водитель снова отключился.
 - Боже мой, дорогая, ты уже изменяешь мне с шофернёй?! У тебя никогда не было хорошего вкуса! Вокруг полно приличных, обеспеченных мужиков, итальянец, к примеру, из шестнадцатого номера. Вы ведь строили друг другу глазки? Строили! Или ты уже с ним уже тоже переспала? Жаль, что я пропустил это зрелище!
     Зая сидела на постели голая, прикрывая тощее тело одеялом. Она была ни жива, ни мертва, и остекленевшими от ужаса глазами смотрела на Артура, пока тот продолжал тираду.
 - Есть ещё и другие варианты: в соседнем корпусе на втором этаже молодой красивый Альфонс мулатской наружности по имени Диего. Вы с ним уже успели познакомиться, моя фемина! У парня было тяжёлое детство: мама официантка из Тамбова, папа – гость из дружественной Ганы. Облагодетельствовала бы его за мои денежки в его номере, и всем было бы хорошо! И я бы не знал, и тебе для здоровья в самый раз, и мальчик скопил бы на собственный тренажёрный зал. В конце концов, есть милейший бухгалтер из фирмы, занимающейся женскими колготками! Прекрасный отец и семьянин, такого совратить - и спорт, и удовольствие! Ты только подумай, Зая, какая экономия! Ты бы колготками была бы на всю жизнь обеспечена!
     Беллочка попыталась было что-то ответить, и дёрнулась, одеяло соскользнуло с её тела, открыв обвисшие старческие груди и покрытую мелкими морщинами зону декольте.
 - Сидеть! – рявкнул Берг, - Я ещё не перечислили всех кандидатов в списке, достойных быть моими нахлебниками! Есть ещё один чудный вариант, угадай какой! Не знаешь? Ну, тогда я подскажу тебе, моя роковая соблазнительница: Александр Арнольдович Тальберг! Вот если бы ты уложила в постель его, то сделала бы мне большое одолжение. Правда, на твои прелести он вряд ли позарится, и на мои деньги тоже! Первый раз вижу приличного человека, которого мне придётся убрать с дороги, даже жаль, что он не подлец! К тому же, у него жена, у которой достоинств больше, чем у тебя бриллиантов в сейфе! Не дергайся, ты думала, что я не в курсе твоего последнего увлечения? Я знаю про все твои тайные заначки! Кстати, Луизу сегодня утром пытались убить! Ты не скажешь, кто бы это мог быть?
     Поднявший в этот момент голову водитель, попав под кулак Берга, снова отключился. Зая попыталась дёрнуться в сторону, но вместо этого уронила на пол одеяло, оставшись  «без прикрытия». Артур спокойно вытащил из кармана пистолет.
 - Ещё одно движение, и я выстрелю. И не делай такие честные глаза, детка, они тебе не идут! Я, когда выбирал цветы для неё, прекрасно видел стоящую в углу магазинчика корзину с лилиями и эсхинантусами, она была одна. И позволить себе её купить мог только один человек. Ты ничего не хочешь мне рассказать, дорогуша?
 - Да пошёл ты! Клоун! – Зая даже в такой момент была в своём репертуаре: у неё клацали от страха зубы, но она держалась до последнего. Берг потянулся к её лицу второй рукой.
 - Тебе так не хватает мужской ласки? Ну, иди ко мне, моя девочка! – прошептав это, он протянул руку к её лицу и с размаху влепил пощёчину. Та взвизгнула, но под дулом пистолета дёргаться не стала.
 - За что? – По её лицу потекли слёзы.
 - Объясняю по порядку, для особо одарённых: за мужиков, с которыми ты мне изменяла; за то, что хотела украсть у меня документы и продать конкурентам, за попытку свести с ума Луизу! За пьяную выходку на танцах, за медвежью морду в окне, за фокус на совместном ужине! Помнишь бусы из кварца? Это ведь ты подменила коробку?! Кстати, где они? Ты немедленно вернёшь их владелице! А ещё за попытку убийства ни в чём не повинной женщины! За то, сучка, что этим убийством ты решила подставить меня!
     Произнося каждую фразу, Артур сопровождал её очередной оплеухой. Бил, правда, несильно, скорее, в воспитательных целях. Наконец, закончив, он с облегчением выдохнул воздух. Зая громко рыдала, размазывая слёзы с макияжем, отчего её лицо сделалось похожим на маску клоунессы.
     Берг с отвращением посмотрел на обезображенное одутловатое лицо и с ехидством прошипел: «Хочешь, скажу, в чём твоя главная ошибка? Ты купила слишком дорогую корзину. Такую шикарную и одновременно безвкусную роскошь могла себе позволить только ты! А этот глупый трюк со змеёй? Ты решила вспомнить про Клеопатру? Боже мой, Зая! Ты что, всерьёз решила заняться историей? Это похвально, но не стоит: ты из истории сама не извлекаешь никаких уроков, к тому же спать с другими мужиками у тебя гораздо лучше получается!
     И он снова замахнулся. Та в ужасе отшатнулась, но Артур на этот раз её не ударил. Очевидно, он решил, что воспитательных мер вполне достаточно.
- Знаешь, - медленно проговорил он, -  раньше я никогда бы не поднял руку на женщину! Но ты разбудила во мне это желание, благодаря тебе во мне проснулось всё лучшее и светлое, дорогая! – и он кинул ей прямо в лицо ворох скомканной одежды, лежавшей на полу.
 - А теперь немедленно одевайся, и марш в номер к Тальбергам. Отдашь бусы и сама, слышишь? Сама признаешься в своих гадостях! Интересно, как ты объяснишь наличие этих бус у тебя?
     Схватив выключившегося шофёра, Берг стащил его с кровати, затем, поставив на ноги, сунул ему в руки одежду и дал пинка под зад. В единую секунду того «сдуло ветром».
 - Осторожно, двери закрываются, следующая станция Маяковская! – процитировав фразу из знаменитого анекдота, Артур удовлетворённо потёр руками, - Одевайся быстрее, милочка! Мы идём в гости к тем, кто нас не звал, а хорошо выглядеть в таком случае очень проблематично!

     Когда в дверь номера Тальбергов раздался стук, Луиза сразу догадалась, кто это может быть. Она открыла и впустила «сладкую парочку» без неожиданной радости на лице.
- Прошу прощения, что снова потревожил вас, но нам всем следует побеседовать о королях и о капусте! – прямо с порога заявил Берг.
- Удачная цитата. Хотите пригласить нас на ещё один ужин с устрицами? И кто сыграет их роль, чтобы быть съеденными? – поинтересовалась Луиза, она с детства любила читать О. Генри.
- Вы хорошо знакомы с классическим литературным наследием, это ценно! – снова съехидничал Артур, - Как, кстати, продвигается дело в полиции? Я про попытку убийства.
- Никакой попытки убийства не было! – крикнула Луиза, - Было обыкновенное пакостничество, которое могло плохо закончиться!
- Вы хотите сказать…
- Я хочу сказать, что в полицию мы решили не обращаться! – Луиза прервала Артура и внимательно посмотрела на Заю. Та была невозмутима как египетский сфинкс. Только подрагивающие кончики пальцев выдавали.
- И вам совершенно неинтересно, кто мог это сделать? – снова спросил Артур, сев на стул. Его дражайшая половина поставила соседний стул рядом и приземлилась с достоинством английской королевы, точно не было ни оплеух, ни шофёра в постели, ни размазанного макияжа.
- Ну отчего же? Лично я бы с удовольствием посмотрел бы этому человеку в глаза! – юрист сел напротив, и лицо Александра Арнольдовича при этом скривилось в презрительной гримасе.
     Луиза продолжала стоять. Она подошла к холодильнику, и, открыв дверцу, вынула оттуда бутыль с апельсиновым соком. Достала стаканы и разлила сок, после чего принесла четыре рюмки и коньяк. В наступившей тишине, она задумчиво нарезала яблоко на дощечке маленьким перочинным ножом. Затем подала дольки на маленьком десертном блюдце. Несмотря на то, что ещё не наступило даже время обеда, коньяк был весьма уместен. Наконец, она заговорила.
- Так о чем вы хотели с нами побеседовать? Собственно, мы с мужем считаем, что дело закрыто. Тот, кто прислал корзину, вряд ли попытается навредить мне второй раз. Иначе, он выдаст себя. Или Вы думаете по-другому?
- Вы надеетесь, что убийца – умный человек, и он не станет предпринимать второй попытки, раз первая закончилась неудачей? - спросил Берг. А мне кажется, что преступник вовсе не так умён, и проявит настойчивость. Он Вас явно за что-то ненавидит, Луиза!
     Зая в этот момент вжала голову в плечи и опустила глаза в пол.
- Надеюсь, что эта проклятая эпопея с медвежьей свадьбой закончится, и мы с женой вернёмся в Москву! – железным тоном произнёс юрист.
- Так Вы хотите знать, кто это сделал или в этом нет надобности? – снова задал вопрос Артур.
- А почему Вас это так волнует, милейший? Это ведь мою жену пытались убить, а не Вашу! – говоря это, Тальберг спокойно налил себе и собеседникам коньяк, и выпил.
- Увы, уважаемый Александр Арнольдович, к нам это имеет прямое отношение. Во-первых, Вы с самого начала стали подозревать меня, а во вторых меня действительно пытались подставить, а потому задеты мои честь и имя. Поэтому, чтобы не было лишних проблем… Вы ведь можете и передумать насчёт полиции, а мне дорога моя репутация, поэтому было бы желательно прояснить ситуацию сейчас.
- Что ж, давайте проясним, раз Вас так волнует Ваша репутация. Полагаю, что такое понятие, как совесть, в данном случае неактуально.
     Лицо Берга сначала побледнело в ответ на реплику, но он проглотил эту шпильку. Его сладенькая улыбка не могла скрыть характерного стального блеска в глазах, когда он с особой лаской посмотрел на Заю.
- Вы сказали, что хотели бы посмотреть этому человеку в лицо? – спросил Артур Тальберга и снова повернулся к подруге жизни - Дорогая, прошу на сцену! Сообщи, пожалуйста, нашим друзьям новость, которую ты так хотела озвучить!
Но та молчала. Пауза стала затягиваться.
- Ну, что же ты, милая? Смелее!
     Зая вдруг схватила бутылку коньяку и залпом осушила её ровно наполовину. Затем с ненавистью глядя на Луизу прошипела: «Ненавижу тебя, сучка! Да я не то, что гадюку в цветы, я бы тебя на кусочки мелкие разрезала! Ясно?», после чего она пулей выскочила из номера, хлопнув дверью.
- Надеюсь, зрителям было всё понятно в спектакле? – сухо произнёс Берг, - К сожалению, я вынужден извиниться за свою вторую половину. У неё в последнее время дают нервы, такой возраст, знаете ли! Я очень признателен вам, за то, что Вы не будете обращаться в полицию.
Луиза усмехнулась.
- Я догадывалась, чьих рук это дело, только не решалась сказать. Честно говоря, мне жаль её.
- Вы добры и благородны, Луиза! Сейчас такие женщины как Вы редко встречаются! – с этими словами Берг поцеловал ей руку, - Ну что ж, позвольте откланяться! Да, кстати, Зая просила Вам передать вот это. Только не спрашивайте, откуда они у неё, она всё равно не скажет.
     И он протянул ей её бусы, похищенные когда-то соперницей.
- Боюсь, наш разговор будет иметь неприятное продолжение. Чуть позже! – С этими словами Тальберг проводил гостя к выходу и закрыл за ним дверь.
     За окном немилосердно палило солнце. Жара была страшная. Пришлось включить кондиционер. Алексей решил вообще не выходить из номера, но Марго тут же закатила истерику: мало того, что нельзя выехать в город и не попадёшь ни в один приличный магазин, так ещё и целый день она должна сидеть как проклятая в гостинице без всяких развлечений! Для чего, спрашивается, было куплено три сногсшибательных купальника? Дудки!
- Я пойду в бассейн, хочешь ты этого или нет! Я итак умираю со скуки! – это уже было сказано тоном, не подразумевающим дипломатические переговоры.
- Риточка, тебе может напечь голову! Ты обгоришь! Тридцать градусов по Цельсию!
- Да хоть сорок! Я искупаюсь немножко, потом позагораю и приду!
- Но, масенька, это же опасно! Ну, если тебе скучно, сходи, на худой конец в библиотеку! Вечером будут показывать новый кинофильм!
- Библиотека – это для шибко умных, как Луизка. А я хочу просто получать от жизни удовольствие! Всё, не уговаривай меня! Я надеваю зелёный купальник!... Классный, правда?... Всё! Я уже оделась, пока милый! Можешь отдыхать тут без меня и слушать свои занудные новости!
     Алексею Ивановичу ничего не оставалось делать, как развести руками. Он всегда был бессилен перед своей женой, что сейчас, что тридцать лет назад. Тяжело вздохнув, он налил себе стакан апельсинового сока и стал читать газету.
     Марго, нацепив поверх зелёного купальника, цветастый шелковый парео, вышла к бассейну. Несмотря на жару в нём не было ни одного человека, да и вокруг была полная тишина. Всё точно вымерло. Зайдя в воду, она легла на спину и блаженно закрыла глаза. Наверное, когда-то она была русалкой. Или дельфином.
     Солнечные лучи светили ей прямо на лицо, но Марго это совершенно не мешало, она наслаждалась прохладой. Вокруг светились тысячи маленьких оранжевых мотыльков, и хотя глаза её были закрыты, она их видела. Вдруг что-то щелкнуло у неё в голове, и, внезапный взбрызг золотистого фонтана стал расти, расти, пока не увеличился в размерах и не высветил светлый экран в небе.
     Глядя на этот экран, Марго почувствовала, как её тело внезапно стало лёгким как пушинка, и она взлетела. Прямо к небу, в этот самый экран. Пролетев над облаками, сгустившимися, как пшенная каша, она увидела наверху странный большой чёрный треугольник, отсвечивающий красными лучами. Ей неудержимо захотелось туда, чтобы посмотреть и узнать, что же там такое.
     Треугольник всё больше разгорался красным огнём, и когда Марго приблизилась к нему, стал вибрировать, точно молча приглашал войти внутрь.
- Я только чуть-чуть… Ненадолго! – прошептала себе Марго и влетела, раздвигая тёмно-красные облака, точно занавески.
     Она погрузилась в кромешную темноту, в которой светились какие-то странные светлые точки. Сначала она не поняла, что это такое, но когда эти точки стали приближаться к ней, по телу её пробежали мурашки: это были глаза. Огромное количество зелёных, светящихся фосфорическим блеском, волчьих глаз. Тоскливый жуткий вой охватил всё пространство. Марго попыталась было, вернуться обратно и выскочить из треугольника, но он исчез. Она летала, метаясь из стороны в сторону, но проклятые глаза и вой преследовали её. Улетая от воя, она снова и снова натыкалась на него, пока, вдруг не почувствовала, что стоит на вершине огромной голой скалы в полной темноте. Её, точно ножом, вдруг пронзила мысль, что это конец, и в этой тьме она останется навсегда.
    Вскрикнув от ужаса, Марго позвала на помощь, но в кромешной чёрной жути ответом ей раздался тихий и короткий смешок. Она оглянулась, но никого не увидела. Стало ещё страшнее. В этот момент высветилось ярко красное пятно, ставшее затем бордовым. Оно начало принимать очертания, и на его фоне появился силуэт. Сначала ей показалось, что это человек, но когда стало видно отчётливее, то оказалось, что это зверь. Огромный мохнатый бурый медведь, стоящий на задних лапах, с красными глазами. Наконец, Марго услышала голос. Голос, который она узнала бы из тысячи.
- Добро пожаловать в Ад, дорогая!
     Когда звонок колокольчика в очередной раз зазвонил, приглашая всех к обеду, Алексей начал беспокоиться: супруги не было уже почти четыре часа. Решив перехватить её прямо у бассейна, он наскоро накинул футболку и натянул бермуды на свои длинные худые ноги. Выбежав из номера, он нос к носу столкнулся с Тальбергами. Они шли, как всегда, держась за руки. Луиза приветливо улыбнулась ему.
- Как самочувствие, Алексей Иванович? – спросила она.
Тальберг подхватил:
- Погодка сегодня, однако! Уже целую неделю стоит нетипичная жара с периодическими ливнями! Не Прибалтика, а тропики какие-то!
- Вы… Вы… Вы мою жену не видели случайно? – глаза Алексея были испуганными как у ребёнка, - Она пошла в бассейн и вот уже четыре часа, как не вернулась!
- Не беспокойтесь! Возможно, она до сих пор плескается в воде. Пойдёмте, позовём её на обед! – предложила Луиза. Тихий скромный архитектор из Белоруссии был ей симпатичен, ей нравилась его трогательная любовь к взбаломошной, но в принципе, безобидной и весёлой Марго.
     Дойдя до дорожки, ведущей к бассейну, они продолжали мирно беседовать, обсуждая особенности местной ресторанной кухни, но в этот момент женский голос крикнул: «На помощь! Помогите!».
    То, что кричали у бассейна, не вызвало ни у кого сомнений. Вся троица опрометью кинулась на звук, и, подбежав к левой стороне ярко синего бордюра с серебристой лестницей, ведущей в воду, обнаружила сидящую на краю и истерически рыдающую Людмилу, с трясущимися плечами и поджатыми под себя острыми коленками.
- Что случилось? – спросил Тальберг, подойдя к ней. Та молча показала пальцем на воду. То, что все трое увидели, было похоже на жуткий эпизод из кинофильма Хичкока: в воде лицом вниз лежало тело женщины в эксцентричном зелёном купальнике. Распущенные золотистые волосы были похожи на водоросли. Самое интересное было то, что с руки утопленницы исчезло обручальное кольцо.
     Приехавшие на машине врачи констатировали смерть от внезапной остановки сердца. Обычный несчастный случай. Подошедшему к трупу полицейскому вроде бы тоже было нечего делать. Сбежавшаяся толпа, когда увезли тело, уже начала было расходиться, когда Тамара в траве вдруг не обнаружила что-то блестящее. Наклонившись, она подняла скромное золотое кольцо.
- Это чьё кольцо? Судя по виду, оно обручальное.
Спросив, она невольно столкнулась взглядом с Алексеем.
- Какое, покажите!
Когда Тамара протянула находку, тот хрипло вскрикнул, как затравленный зверь.
- Это Риточкино! Это я подарил ей его на свадьбу! Отдайте, пожалуйста!
     И если бы Тамара отдала бы кольцо незаметно для всех, то дело бы тем и кончилось. Но вмешался полицейский. Вежливо попросив кольцо, он забрал у Тамары трофей, положив его в полиэтиленовый пакетик.
- Одну минуту, уважаемый! Я понимаю, у вас горе, но придётся ответить на один вопрос: скажите, покойная когда-нибудь снимала кольцо с пальца?
Алексей молчал, задумавшись. Затем уверенно сказал: «Нет! Она даже в бассейн и в баню ходила в нём! И никогда не снимала его с руки. Я бы заметил!».
- В таком случае, Вы получите его чуть позже, - рот служителя закона сжался, - Это кольцо является серьёзной уликой в расследовании.
- В расследовании чего? – спросил Тальберг.
- В расследовании убийства, - ответил тот, - Всего хорошего, господа! Если кто-то вспомнит что-нибудь подозрительное, я на первом этаже в номере для приглашённых посетителей.
    Повернувшись к выходу, полицейский покинул территорию отеля. Он уехал на машине докладывать начальству о происшедшем. Пока несколько оставшихся наблюдателей, в том числе и Берг с Заей бурно обсуждали случившееся, Тальберг, быстро схватив жену за руку, увёл её в номер.
     Уже зайдя в дверь, Луиза, едва живая, рухнула на кровать и застонала, обхватив голову руками. Тальберг сел рядом и стал гладить её плечо.
- Барсинька, тебе нельзя волноваться. Люди болеют и умирают, тут ничего не поделаешь. Ну, хорошо, поплачь немного, тебе станет легче.
Та, забившись в рыданиях, вскрикнула:
- Как?!... Как я могла её проглядеть, Господи, как?! Ведь мне было чётко видно, что опасность угрожает Регине! Почему Марго? Что я делаю не так?
- Барсик, ты не можешь предвидеть всё и защитить всех на этой земле! Марго, конечно, жаль, но что ты могла тут сделать? Не винись, ты чиста перед Богом! Хотя бы потому, что ты - мой ангел-хранитель, без тебя не было бы и меня! – с этими словами Александр Арнольдович прижал руку жены к губам, покрывая её поцелуями. Та перестала плакать.
- Господи, ну как ты не понимаешь, я боюсь! Потому что не уверена, что эта смерть последняя! Будут ещё трупы, я это точно знаю! А больше всего я боюсь за тебя!
     Луиза придвинулась к мужу и прижалась к нему, точно ребёнок. Они молча сидели, взявшись за руки. Каждый думал о своём, и временами Тальберг нежно чмокал её в висок.
     За обедом царила гробовая тишина. Алексей Иванович из номера не вышел. Когда за стол села Регина, Луиза смущённо покраснела. Но красотка на этот раз ничего не говорила, она была спокойна и ела с большим аппетитом. У неё, в отличие от остальных, было прекрасное настроение.
     Нечаянно упавшая десертная ложка звякнула об пол так громко, что все вздрогнули. Берг тихо извинился за свою неловкость и захотел поднять её, но тут же, точно из под земли, вырос паренёк из обслуживающего персонала. Он услужливо поднял ложку и унёс её на подносе, а через минуту уже принёс Бергу другую ложку на чистом блюде с салфеткой. Артур с симпатией посмотрел на него и узнал: это был тот самый малый, который плакал из-за Илзе.
    Когда парень пошёл к служебному входу, Берг двинулся за ним. Пока его не было, женщины стали тихонько разговаривать, снова вспоминая Марго и сочувствуя её мужу.
- Такая была заводная, весёлая, с куражом дамочка, и вот, на тебе! – Юленька в задумчивости стала теребить вилкой салат.
- А полицейский подозревает, что Марго была убита! – сказала Тамара, -  У меня тоже возникло странное ощущение, когда я нашла её кольцо, что оно не могло завалиться просто так. Кто-то явно его снял с её пальца и кинул в траву. На нём могли остаться отпечатки убийцы.
- Господи, да кому понадобилось её убивать? Она была безобиднее бабочки! – сказав это, Наталья стала раздражённо теребить салфетку.
- Ну, безобидность понятие относительное! У каждого из нас есть свой скелет в шкафу, - и Вера Колосова внимательно оглядела всех присутствующих, - Тем более, что классическая жертва обычно ведёт себя безмятежно, ни о чём не подозревая.
- А что констатировал патологоанатом? – спросил Тальберг.
- Вы не поверите, обычный разрыв сердца! – ответила Тамара, - Но, согласитесь, весьма странно, если ты, умирая от разрыва сердца, теряешь обручальное кольцо почти в пяти метрах от места своей гибели!
- Н-да! – Луиза в задумчивости стала теребить салфетку, - Получается, что покойная, прежде чем умереть без всяких признаков насилия, зачем-то снимает с пальца кольцо и ещё кидает его куда подальше, чтобы никто не нашёл! Ведь так?
- Вот именно, всё это противоречит логике! – Тамара медленно доела круасан, запивая его горячим шоколадом, после чего, закинув нога на ногу, принялась рассуждать: «Тело было найдено в бассейне, лежащим в воде абсолютно спокойно. Никаких признаков насильственной смерти вроде бы нет, но… По словам её мужа, Марго никогда не страдала сердечно-сосудистыми заболеваниями – это раз, когда она пошла купаться, в бассейн никто больше не заходил, что показала камера слежения – это два, ну и кольцо. Оно главное, что наводит на сомнения, - это три!
- А что, можно спровоцировать сердечный приступ на расстоянии? – спросила Наталья, - Интересно, как? Ситуация, действительно, противоречит логике. Мистика какая-то!
- Ай, бросьте! – Юленька махнула рукой, - В жизни очень многое противоречит всякой логике, особенно, когда речь идёт о женщинах!
- Скажите, Вера, - встрял в разговор Анатоль, обратившись к Колосовой - Вот Вы пишете детективы, а на Вашем профессиональном поприще бывали необычные случаи криминального характера? Вы ведь работали в милиции?
- Почему Вы так решили? Я никогда не работала в милиции! – удивилась Вера, - Если Вы читали мои романы, то могли бы заметить: детективная линия в них хоть и присутствует, но слегка размыта. Под криминальной конвой прячется философия и мистика, к тому же, присутствует исторический аспект.
- Извините! – Анатоль покраснел как институтская девица, - Я, кажется, немного в Вас ошибся. Просто я никогда не читал Ваши произведения, у меня нет тяги к лёгкому жанру.
- Романы Колосовой – это вовсе не лёгкий жанр, они весьма увлекательны, но лёгкими их не назовёшь! – громко произнеся эту фразу, Альбина с укоризной покачала головой, затем повернулась к Вере - Я читала один из Ваших романов. Клятву на чёрном кресте. Это по жанру скорее напоминает фантастику с мистическим, и даже философским уклоном. Вот что касается истории… Ну, это спорный вопрос. Вы же не станете утверждать, что на территории Скандинавии действительно когда-то существовало королевство Линдкальн?
- Утверждать о том, что было в точности почти пять тысячь лет назад на территории Скандинавии я не буду. Но я долгое время изучала Древнескандинавскую культуру и в моём романе есть некоторые вкрапления, так сказать элементы… - Вера слегка замялась, - Хотя, конечно, это не исторический роман. Это длинная, очень длинная сага о человеческих взаимоотношениях. Слегка мелодрама даже, - Вера смущённо улыбнулась.
- Скажите, Вера Андреевна, а откуда Вам пришла такая мысль? – вдруг тихо спросила Луиза.
- Какая мысль?
- Об обряде на чёрном кресте. Вы где-то читали об этом?
- Честно говоря, я когда-то изучала оккультные науки. Да – да, я не шучу, у меня был такой период в биографии. Так вот, - и Вера сделала небольшую паузу, - я однажды где-то прочитала, где – не помню, что у некоторых древних народов существовало поверье: мужчина может получить желаемое, в том числе и жену с помощью светлых сил, а может с помощью тёмных. При чём, светлые силы задобрить очень легко, достаточно любить свою избранницу и приносить жертвы богам плодами своего труда. А вот тёмные силы задобрить очень трудно. Если должен жениться правитель, а его народ посещают беды и болезни, значит, злые духи разгневаны и их надо усмирить. В этом случае брачный ритуал проводится с особыми церемониями и обязательно с кровавой жертвой: или человеческой или тотемного животного. При чём, жених во время ритуала обязательно должен сделать вид, что ворует невесту у того, кого должны принести в жертву. Я прочитала, что такой обряд был у некоторых кельтских племён. Возможно, что и у протоскандинавов он тоже присутствовал. Тем более, что древнескандинавский верховный бог - Один был, как добрым, так и злым, и чтобы задобрить его нужна была очень большая жертва. Правда, в моём романе фигурируют не древние скандинавы, а их предки, жившие почти три тысячи лет до рождества Христова. Но у них тоже были жертвоприношения, в том числе и человеческие.
- Интересная у вас здесь беседа, как я погляжу! – встрял в разговор подошедший Берг, - Извините, что вмешиваюсь, но слышал краем уха. Так получается, что элементы кельтского и протоскандинавского язычества присутствуют в фольклоре и у славян? Мне именно так показалось. Ведь недаром у нас на свадьбах заведено увести куда-нибудь невесту, а потом сказать, что её украли, чтобы получить с жениха выкуп. Правда, уже никого не убивают, принося в жертву. Всё решают деньги. Будущий муж просто платит, и всё.
- Таков наш меркантильный век! – с ухмылкой произнёс Анатоль, - Раньше всё решалось кровью, а сейчас всё продаётся и покупается.
-Вообще-то у славянских народов когда-то очень давно было просто принято воровать себе невест, и откуда взялся этот обычай, сказать трудно, - в задумчивости сказала Луиза, - Кстати, у литовцев до принятия ими Христианства, тоже существовал такой обычай.
- А чёрный крест, это что? Символ? – переспросила Альбина.
- Нет, это не только символ, - ответила Вера – но и ритуальный предмет. И это вовсе не тот крест, который мы привыкли видеть в Христианстве.
Вера так увлеклась, что глаза её заблестели, а щёки покрылись румянцем:
 - Суть в том, что легенда про род Асбьорнов, где тотемным животным и основателем рода был медведь, воспринимается героями романа, живущими в наше время, не как миф, а как реальная история, произошедшая с их далёкими предками. Поэтому, главный герой, чтобы получить в жёны девушку друга, совершает тайный обряд чёрного венчания у колдунов. И тогда её первый жених погибает, он сбрасывается в припадке безумия из окна. Жертва принесена.
- Боже, какой ужас! – ахнула Римма, - А девушка что?
- А девушка становится женой героя, и они даже живут вполне счастливо. Но, за всё надо платить, и тёмная сила забирает у героя любимую дочь: та становится колдуньей и всю жизнь  ненавидит своего отца.
- Нет, я не хочу читать такое, мне нравятся истории со счастливым концом! – и Римма надула губки, как маленький ребёнок.
- Жаль только, что истории с хорошим концом чаще всего бывают в сказках! – саркастически заметил Берг, - И стали они жить-поживать, да добра наживать, так, кажется?
- Как легко тема беседы сместилась от реальности к фантастике! – хмыкнула Тамара, - про убийство уже все забыли!
- Вот уж действительно! – согласился Анатоль, - Надо быть серьёзнее, если на территории отеля находится убийца, то неизвестно чего ожидать.
- Почему же неизвестно? Как раз, известно! – возразила Луиза, - Очередного трупа!
- Не приведи Господь! Один уже есть, и хватит! – замахала руками Наталья, - Надо молиться, и Господь обязательно поможет!
- Увы! – вдруг сказал Берг.
- Что – увы? – раздражённо спросила его Зая.
     Тот напряжённо замолчал, оглядев всех присутствующих. Наконец, нарушил тишину и произнёс: «Увы, уже есть труп, но не один, а два!».
- Да говорите же, не тяните! – рявкнул Тальберг.
- Малышка Илзе умерла в клинике. Я только что ходил узнавать, как она там. Мне врач сказал, что бедняжка была всё время в бреду, всё звала кого-то. Какого-то Гедиминаса. А сегодня утром её нашли мёртвой в постели.
     Берг закончил и стал вытирать пот со лба салфеткой



        *             *             *
     Лаборатория, в которой я когда-то работал, была строго засекречена. В руководящей верхушке нас было человек тридцать, самых лучших в своём роде специалистов, которых во всём Союзе можно было по пальцам пересчитать. Остальных чуть больше пяти сотен. Проект, над которым мы работали, был прост, как волшебная лампа Алладина, и при этом невероятен, как полёт дельфинов на Марс. Сокращенно, программа, которую мы создавали, называлась «СУЧСИП – Системное управление человеческим сознанием и поведением». Мы свою бурную деятельность в шутку окрестили сучьей профессией, и дружно изощрялись в остроумии по этому поводу. Я, правда, в этом деле не имел себе равных.
- Ну, ты даёшь, Медведь! – хохотали мои сослуживцы над моим очередным каламбуром. Медведем было моё прозвище. И фамилия для простых обывателей была тоже – Медведев, потому что для нас, засекреченных «Штирлицев отечественной науки», наших настоящих имён не существовало. О них пришлось забыть и не вспоминать даже в самом кошмарном сне, потому что если вспомнишь – за твою жизнь не дадут и копейки, так же, как и про то, чем приходилось заниматься, мы должны были держать язык за зубами.
     Для моей дражайшей супруги и членов её семьи я был работником сферы ракетостроения. Да и жена у меня была всего лишь по паспорту: когда меня призвали на почётную «службу Родине», о семье сразу же пришлось забыть. Ни самой Галины, ни сына, я практически не видел. Правда, деньги каждый месяц посылал исправно: мне платили столько, что я каждый месяц мог позволить себе покупать жигули. А на кой мне столько денег, если я сижу безвылазно в своей конторе и фактически там живу на всем готовом?
     О том, до чего мы там все до изобретались и разработали, лучше непосвящённым не рассказывать. Нервная система не выдержит. Скажу только, что самые рядовые из «персонала» нашей Альма матер, чтоб ей сгореть, способны были вызвать массовый психоз в толпе по желанию и спровоцировать любое убийство, вплоть до президента республики… Впрочем, не стоит об этом. Газеты итак все читают. Вот, и помозгуйте, граждане, почему большинство самых громких преступлений века до сих пор не раскрыто.
     Когда к власти пришёл Горбачёв, нас стали постепенно «сворачивать», причём на том основании, что якобы нет средств на финансирование таких дорогостоящих вариантов. Ха-ха-ха! Мы-то сразу все поняли, что правящая верхушка просто испугалась: неизвестно против кого потом бы обернулись эти «научные» эксперименты по манипулированию человеческими страхами, комплексами, и прочим говном, которым напичкан почти каждый из нас.
     Когда мы все разбежались, кто – куда, многих зачистили. Каждый Божий день я узнавал из милицейских сводок о трупах неизвестных, появляющихся то в метро, то в подземных переходах, то на трассах. Причём, всегда без документов, с обезображенной внешностью, чтобы никто не мог узнать. Но сами мы прекрасно всё видели, узнавая в трупах «своих».
     Нас осталось не больше двадцати человек. И каждому грозила опасность. Это заставило нас всех объединиться в тайную корпорацию. И союз был, круче, чем у масонов. Мы все железно поддерживали связь друг с другом, помогая собратьям по разуму во всём. Имея такие таланты, как гипноз и магия всех видов, ни один из наших не остался без работы. Меня тут же один приятель рекомендовал в одно учреждение «научно-исследовательского» направления. И я, как всегда, стал начальником. В подчинении было триста человек. Плюс, примыкающие к ним подразделения, так что итого пятьсот. А что мелочиться? Я ведь всегда был в руководящих «верхах», мне не привыкать.
     Проработал пять лет спокойно. Потом, скопив нужную сумму, ушёл и открыл свой бизнес. Надоело работать на государство: ты, как дурак, пашешь, а господа -чиновники жиреют за твой счёт. Дудки! Я уже не мальчик! Но вот, чего я не мог бросить, так это команду. Так мы окрестили всех «наших» - тех, кто остался живой и был опасен для правящей элиты. Точнее, это они так думали, что они – правящая элита. Мы-то, прекрасно знали, что все, кого видят на голубом экране, - не более, чем марионетки, и кто на самом деле правит этим миром. А я так тем более. Ни будь я потомком древнейшего рода Асбьорнов по германской линии. Кстати, теперь я уже жил под другой фамилией и именем.
     Ещё через несколько лет, когда сын вырос и стал известным человеком в мире искусства, мы, наконец-то, развелись с женой. Я встретил другую женщину. Она была хороша собой, и мне с ней было легко. Оставив квартиру прежней семье, я переехал к зазнобе. Проездив со второй половиной полмира и скупив для неё целый сейф драгоценностей, и я, и она, в один прекрасный день вдруг поняли, что лучше расстаться друзьями. Правда, мы какое-то время ещё изображали пару, для удобства с обеих сторон. Бизнес у меня шёл нормально, бывшая моя ни в чём не нуждалась, вроде бы всё ничего. Но мне стало скучно. С кучей таких талантов – и на свободе, ха! Вот тогда-то я и решил навестить двух своих приятелей.
     Тимур с Илонкой нравились друг другу, когда ещё работали в «конторе», и как только её не стало, объединили свои усилия на поприще практической магии, а заодно и в постели. Увидев меня в дверях, супружеская парочка заулыбалась. Илонка тут же кинулась меня обнимать с воплями.
- Аркаши-и-и-и-к! Как же я по тебе соскучилась, душка мой! Пузатик мой, лапочка, люблю, обожаю!
- Ты не задуши мужика ненароком! Он к твоему темпераменту не привыкши!– схохмил Тимур.
- Ничего, меня так просто не возьмёшь! Я когда молодым был, мог одним ударом быка сшибить. Это у меня от деда! – и я вручил Илонке корзину с цветами.
- Боже, какая прелесть! Дорогуща-я-я-!
- Илона, перестань, это уже не тактично! – встрял Тимур.
- Ничего, красивой женщине всё можно! – и я залихватски ей подмигнул. Та в ответ чмокнула меня в щёку.
     Спустя пару часов за обедом, мы разговорились. Тимур долго расспрашивал меня о моих делах, потом о личной жизни.
- Развёлся?
- Развёлся.
- С Галочкой?
- Нет, с Любонькой. Точнее, с ними обеими. Так что сейчас нахожусь в свободном плаванье.
- Нехорошо! Тебе с твоим характером без женщины нельзя. Иначе ты таких дел понаделаешь! Уж кто-кто, а я тебя знаю! – Тимур покачал головой, - Не любишь ты никого, Аркадий! Типичный медведь, хозяин леса. Хозяйка тебе нужна, настоящая. Тогда и ты ручным станешь.
- Да где ж найти её, эту женщину-мечту? Меня все бабы как видят, сразу в карман мне смотрят, а в глазах по доллару светится. Без шлюхи на ночь я, конечно, не останусь, средства позволяют, а вот что касается семьи…
И я тяжело вздохнул.
- Да ты не вздыхай, Аркаша! – и Илонка сочувственно погладила меня по руке, - Будет у тебя всё нормально. Хочешь совет? Не ищи себе баб по ресторанам и среди своих знакомых. Там сплошные «невесты на продажу», все как одна приличные девушки из хороших семейств: МГИМО, уроки фортепиано, спортивный разряд по плаванию, балетная школа и регулярные поездки в Лондон. После женитьбы оберут тебя до нитки с их папашами и мамашами. Хочешь найти себе добрую, сердечную женщину – походи по больницам, библиотекам или школам. Медсестра или учительница – это прекрасный вариант, уверяю тебя.
- Ай, перестань! – я махнул рукой, - Был я уже везде: эти простушки с добрым сердцем уже на вторую ночь после свидания норовят меня в ЗАГС потащить, аж, целых три призналось в тайной беременности, как у Булгакова. Осталось разве что в церковь пойти, среди монашек поискать.
     Пара анекдотов про монашек вызвали бурное веселье бывших подчинённых. Отсмеявшись, мы пожелали друг другу спокойной ночи. Придя в отдельную комнату спать, я, уже лёжа в кровати, долго не мог уснуть. И тут мне пришла в голову мысль: а почему бы и нет?
     Через две недели, когда вся страна отметила день дурака, ярким апрельским днём мою дурную голову вдруг посетила мысль забежать в магазин за сметаной к блинам. Увы, блины – это моя слабость. Но меня ждало разочарование: нужной сметаны я не нашёл, а ем я только качественные продукты. Стоящая неподалёку женщина, посочувствовав, тут же подсказала: «Если Вы ищете Рузсскую сметану, то зайдите в «Магнолию», там она сегодня есть».
     Я сделал несколько шагов вперёд к выходу и увидел входящую в магазин женщину лет тридцати пяти на вид, и сразу же узнал её. Пару раз мы виделись мельком в сквере, правда она меня не замечала. Это неудивительно, я умею быть незаметным, когда надо. Зато я её успел разглядеть, как следует. Уже тогда что-то в её глазах заставило меня замереть, и я почувствовал, как у меня сжалось сердце, а потом предательские мурашки пробежались по всему телу, и, будто хихикнув, растворились.
     Она вошла очень быстро и, пройдя в отдел кисломолочных продуктов, наскоро оглядела прилавок, затем, покачав головой, вышла. Движения её были порывисты и резки, соответствуя элегантному, хотя и не дамскому стилю одежды: на ней безупречно смотрелся строгий брючный костюм цвета кофе с молоком, под расстёгнутым пальто нараспашку. Весь её вид говорил о том, что она не из тех, кто любит ждать чего-либо, и совершает поступок, предпочитая его долгим раздумьям. Я, точно зомби, пошёл вслед за ней. Сам не зная, почему.
     Фигурка в элегантном песочном пальто скользнула к входу в какой-то дом с синей табличкой слева, возле окна. Она открыла дверь и исчезла в проёме.
«Сейчас я пойду в Магнолию и куплю сметану!» - соврал я сам себе. Этот магазин был как раз неподалёку от дома с табличкой.
     Перейдя на противоположную сторону улицы через сквер, я до «Магнолии» так и не дошёл. Потому что разглядел эту любопытную синенькую таблицу и прочёл, что там было написано. На ней было указано, что в здании находится центр искусств и народного творчества.
     Интерес во мне возрос ещё и потому, что войдя туда, я узнал, что здесь работают с людьми в возрасте, независимо от профессии и уровня образования. Заведующая, сидевшая в кабинете, упорно втолковывала какой-то жертве пьяной акушерки, какие у них есть клубы, кружки и студии. Та с отсутствующим взглядом кивала головой. Затем ушла, сказав, что подумает.
     С присущим мне авантюризмом я решил побеседовать и всё узнать. Прикинулся простачком, уж что-что, а это я умею, и сразу же всех покорил своим простецким медвежьим обаянием. Заведующая оказалась классная тётка: умница и симпатяга. Жаль, что в возрасте и замужем. Два часа я изводил её вопросами, но она терпеливо мне отвечала. Наконец, измучив её отказами от всех предложенных вариантов, вплоть до скандинавской ходьбы и настольного тенниса, я спросил: А что есть ещё? Я в молодости, к примеру, под гитару любил петь.
- Так Вы петь хотите? – спросила она, - Ну тогда это к Кристине Андреевне. Только учтите: она – оперная певица и преподаёт классическое пение, а специалист она единственный, так что, решайте: будете у неё заниматься или нет.
- А где она сейчас? – спросил я.
- Пройдите в зал, она там репетирует, у неё завтра концерт здесь. Мы, знаете ли, в рекламных целях практикуем концертную деятельность наших специалистов.
    Когда я прошёл по коридору, вдруг раздалось пение. Звук наполнил собой всё здание и стены. По телу моему снова пошли холодные мурашки от этого и золотистого, и одновременно, серебристого звука. Я не смог открыть дверь зала и слушал у входа. Вдруг дверь отворилась и на пороге показалась её чуть полноватая, но стройная фигура. Элегантная стильная стрижка в стиле не то двадцатых, не то тридцатых годов и властное умное лицо, обрамлённое медно-каштановыми локонами, довершали весь её облик. В то же время в ней невероятная женственность сочеталась с детской хрупкостью, даже беспомощностью. Влажные, как у оленёнка, карие глаза смотрели на мир с затаённой болью. Меня это почему-то жутко испугало. Я невольно сглотнул, и облизал сухие губы. Она посмотрела на меня так доверчиво, как ребёнок, точно готова была стать жертвой, и спросила: «Вы ко мне? А что же Вы тут стоите? Проходите, пожалуйста, в зал!».
     И вместо того, чтобы пойти на абордаж, как всегда обычно и было, я сбежал. Сбежал, потому что струсил, как мальчишка.
      Через пару часов я уже сидел у Илонки с Тимуром. К ним приехали ещё и Кирилл с Раисой, тоже наши ребята из «команды». Первый раз в жизни я напился, как примитивный «быдляк», в дребадан, и, не стесняясь, размазывал по лицу пьяные слёзы.
- Ты чего, командир? – удивлённо спросил Кирилл, - Никогда его таким не видел!- сказал он, повернувшись к Илонке. Та нервно хихикнула.
- Аркаша, кажется, влюбился! – пропел Тимур на мотив из известной песенки, - И кто наша прекрасная рыбачка? Попробую угадать: дочь очередного нефтяного или газового магната или прима-балерина Больших и Малых? А может она знаменитая художница или директор ресторана, ты ведь обожаешь хорошую кухню?
- Дурак! Да ни один оперный театр мира недостоин иметь её в труппе! Она – богиня! – рявкнул я, слёзы сразу же высохли.
- Ой-ой! – Тимур гаденько заухмылялся, - Значит, теперь мы поклонники оперы? И ни один театр не достоин её иметь, потому что иметь её теперь вознамерился ты? И как выглядит это «супер явление искусства»? Она тонка как ива и стройна, как газель?
- Нет!
- У неё ноги от шеи и длинные золотые волосы, ручьями ниспадающие до округлых маленьких ягодиц? Или она знойная брюнетка с африканским темпераментом?
- Нет! Отстань, дурак, а то врежу!
Но тот не унимался:
- У неё губы, как спелый гранат, и перси, точно две дыни на Ташкентском рынке…
- Прекрати! – сказала Илонка и чмокнула благоверного в макушку, - Это ты у нас счастливчик: живёшь в браке с женщиной, которая тебя терпит, а человек страдает! Не слушай его, Аркашик!
- Послушай, а что же в ней такое есть? – спросил Тимур, - Ведь если мне не изменяет моя не девичья память, именно за такими бабами ты всегда и бегал. Твоя вторая бывшая была красотка, просто Авва Гарднер! А нынешний светлый облик возлюбленной, как я погляжу, явно не соответствует рыночным стандартам.
- В ней есть то, что нужно настоящему мужчине: женственность, ум и преданность. И вообще, она красавица! А как она поёт!
- Ну, так какие проблемы, шеф? – спросил Кирилл, - Завоюйте её сердце, и дело с концом!
- Завоевать такую женщину мне будет очень непросто! Она не похожа на других.
- Чем же, позволь тебя спросить? Насколько я понял, по виду она – из простых смертных, пользующихся общественным транспортом и услугами дешёвых парикмахеров? Так что в ней такого?– Тимур поддел вилкой картофелину и положил её в рот.
- Пока не знаю!
- Вот тебе и раз! – ответила вся компания, а я, как идиот, снова залился пьяными слезами.
     Спустя три дня, тщательно продумав план действий, я серьёзно занялся собой. Наступил май. И мы, вместе с моей бывшей, пришли в центр вдвоём. Пришли, как супружеская пара. Так было нужно для отвода глаз. Нас сразу же отправили к Кристине Андреевне. Она, увидев мою красавицу, сразу переключилась на неё, точно забыв, что я уже к ней приходил. Меня, наверное, даже не вспомнила. Любовь Владимировна предложение стать актрисой в театральной студии не восприняла с энтузиазмом. С присущим ей высокомерием, свойственным  недалёким людям из далёкой глубинки, она отказалась. Кристину это отнюдь не смутило. Она побеседовала с нами ещё минут двадцать, записав наши данные. Результатом посещения стало приглашение в июле посетить музей кулинарии, что мы с Любонькой и сделали.
     Надо сказать, что, несмотря на жуткую жару, поехали мы не зря: экскурсия оказалась интересной. У этой дамочки оказались недюжинные организационные способности, это я заметил, как бывший руководитель. Дальше события стали разворачиваться в мою пользу. В августе месяце у Любоньки родился внук, и она, полностью войдя в роль бабушки, предоставила меня самому себе, что мне было только на руку.
     В сентябре, после того как мне стукнуло уже… Впрочем, не стоит об этом. Сам знаю, что не мальчик. Одним словом, спустя две недели после дня рождения, я стоял перед ней сияющий, с лучезарной улыбкой и уверял, что мечтаю петь с самого детства, но дальше походных песен под гитару в юности я не пошёл.
     Кристина тут же окружила меня материнской заботой, заверив при этом, что мой исполнительский уровень вовсе не смертелен, главное – это желание, ну и всё в таком роде. С присущим ей чувством юмора, она полностью сняла с меня психологическое напряжение, и я, окрылённый перспективой стать оперной звездой, ринулся за ней в зал. Первые минуты, стоя у рояля, я ужасался и восторгался одновременно, пугаясь собственного звука, полившегося вдруг из моего горла непонятно откуда. Уже за одно занятие я смог изменить свою хулиганскую манеру пения на что-то более благопристойное.
     «Ну, Вы и штучка, Кристина Андреевна!» - пронеслось в моей дурной голове, которой я уже был не хозяин, так же, как и своему сердцу. Про другие органы лучше не говорить. Когда она дотрагивалась до меня с просьбой подключить диафрагму и расслабиться, процесс был прямо противоположный: все мускулы становились железными, не говоря уже о… А вот это уже неделикатно с моей стороны.
     Видя, что я нахожусь в постоянном напряжении, Кристина однажды сокрушённо вздохнула и сказала: «Аркадий, голубчик! Вы слишком зажаты, это мешает пению. Вам надо жениться или завести подругу, иначе я просто не смогу с Вами работать!» - и она так мило вздохнула, с сочувствием покачав головой, что я невольно вспомнил маму, которую потерял, когда мне было десять лет. В ответ я лишь хмыкнул, и мы продолжили урок.
     Когда спустя некоторое время я в очередной раз сидел в нашей милой компании, все заметили сразу, что на мне лица нет. Это было уже в первых числах января, после того, как мы в центре всем творческим коллективом отметили Новый год и день рождения одной из наших участниц студии.
- Что с тобой, Аркаша? – участливо поинтересовалась Илонка, - Ты заболел?
- Наверное, оперная дива отказала ему в благосклонности! – съехидничал Тимур. Он всегда был язвой, но я никогда не давал ему спуску. На этот раз мне не хотелось с ним соревноваться в остроумии. Я молчал, жуя бутерброд с икрой.
- Шеф, берите пример с меня! Плюньте на неё, и пойдите по бабам! Ей, богу, станет легче! – вставил слово Кирилл.
     Я продолжал молчать, уставившись в одну точку.
- Да что случилось, в конце концов? – спросила Раиса, - Она вас отбрила? Может, у неё уже кто-то есть?
     Дожевав, наконец, бутерброд, я промычал:
- Вот именно, есть.
- Ну, так отбейте её и дело с концом! Шеф, Вы же одним ударом троих положить можете! Пригрозите этому горе ухажёру, и он сам смоется. А то давайте устроим ему сеанс…
- Я тебе устрою! – гаркнул я, - Кто забыл наш основной принцип: не использовать свои способности в личных целях и не светиться?... Вот то-то!
Когда я повышал голос, все сразу вспоминали, кто главный петух в курятнике.
- Извини, командир, а ты пытался хоть за ней ухаживать? Цветы, кино и всё такое? – спросил Тимур. Я посмотрел на него, как на первоклассника.
- Ну, во-первых, за ней невозможно ухаживать, потому что она не позволила мне за ней ухаживать и не разрешает тратить на неё деньги, ей вообще плевать на деньги, но это пол - беды!
Компания присвистнула.
- Ей плевать на деньги? Неужели ещё такие встречаются? А ты сказал ей, кто ты?
- Нет, она не знает, и не узнает. Я не хочу, чтобы во мне видели лишь мешок с деньгами. Хуже всего совсем другое.
- Интересно, что может быть хуже, если баба не даёт? – в ответ на эту шутку Тимур получил подзатыльник от Илонки.
- Идиот! Она замужем! – крикнул я, и повторил по слогам, для особо «одарённых»:- За-му-жем!
     Наступила напряжённая тишина, пока Тимур тихо не произнёс: «Опаньки, приехали!».
- А кто у нас муж? Часом тоже не волшебник? – поинтересовалась Раиса, она была женщина предусмотрительная.
- Муж у неё из простых смертных, хотя простым я бы его не назвал. Красавец, умница и с повышенным чувством собственного достоинства. К тому же, невероятно обаятелен, безумно нравится всем бабам, да и мужики его тоже уважают с первого взгляда. Одним словом, орёл! Хотя и старше её намного.
- И что, она тебя, такого умного, милого, обаятельного… ни - чуточки, ну совсем ни капельки не любит? – чуть ли не со слезой спросила Илонка.
- Ну что, ты, Илоночка! Она меня просто обожает. Но платонически. Потому что любит мужа и верна ему до безобразия. А во мне она видит друга. Лучшего друга и напарника.
     Сказав это, я чуть было не стукнул кулаком по столу, но сдержался. Снова наступила тишина.
- Да, шеф! Попали Вы! – Кирюха покачал головой, - В данном случае без «определённых манипуляций» Вам ничего не светит! Готовьтесь к подстригу в монахи! Впрочем, лучше пойти в бордель. Пардон, я, кажется, повторяюсь!
- Так может… - начала Раиса, но я прервал её.
- Значит так! – тихо сказал я, - Про мою личную жизнь все дружно забыли, это раз! Я сам решу свои проблемы, - это два! И проявлять свою активность Вы будете только тогда, когда я Вам это прикажу или попрошу, это как получится. Это три. Всё понятно?
- Да! – тихо ответила компания, а Тимур тихо добавил: «Узнаю старшого! Виват, командир!».
     Счастливый случай не заставил себя ждать уже спустя полгода. Летом я чисто случайно, зайдя к одной знакомой, тоже певшей у Кристины, познакомился с Зоей. За мирным чаепитием, я пригляделся к этой «роковой фемине» и внутренне хохотнул. Вот кто, может стать надёжным инструментом в моей операции, под названием «Паутина».
     Удивительно, как можно ошибиться в человеке! Глядя на эту абсолютно ничем не примечательную, даже незаметную особу, никто из простых обывателей не догадывался, почему она всем... да-да, абсолютно всем на подсознательном уровне внушала дикое отвращение. Ответ же лежит на поверхности: кто- нибудь  может сказать, почему человек испытывает неосознанный страх перед гадюкой или гремучей змеёй? Да потому, что она излучает опасность. Так и здесь: простая российская «пенсионерка на выданье» была чёрной колдуньей, причём отменно обученной, высочайшего класса. Они с Риткой и сошлись на этой почве, две ещё нестарые, вполне в соку, энергичные дамочки, увлекающиеся изящными искусствами и оккультизмом.
     Человеческая внешность весьма обманчива, и истинную суть людей и вещей способны видеть очень немногие. Но подсознание не обманешь. Кристина в Зойке эту суть, хоть и не сразу, но разглядела. Когда было уже поздно, и я втащил вопреки её желанию эту кралю в коллектив, хотя она догадывалась и раньше о Зоинькиных способностях.
     Эта женщина всегда меня восхищала своей непохожестью на других: её Господь наградил даром видения. Хотя, главный её талант был в том, что Кристина умела любить. Я это понял, когда после очередного чаепития с Зойкой и Риткой, познакомившей нас, мне удалось этих обеих ведьм спровоцировать на гадкий поступок.
     Ритка всегда ненавидела Кристину, она ей страшно завидовала. И не потому, что та была моложе, красивее и талантливее многих других. А потому, что в любой ситуации Кристина оставалась аристократкой, чего Ритка не могла в себе добиться никакими средствами и деньгами своего мужа, так, и, оставшись, по сути, простой провинциальной бабой за пятьдесят. Ну, что касается Зоиньки, так там был прямой интерес напакостить: до знакомства со мной у неё был роман с мужчиной, который её бросил и женился на другой. И самое смешное было то, этот человек тоже ходил заниматься к Кристине вокалом. Через два месяца занятий он на коленях клялся ей в любви и обещал бросить жену. Об этом тихо шептались в кабинетах, потому что кто-то умудрился подглядеть сцену признания и рассказать всем по большому секрету. Впрочем, в Кристину влюблялись почти все мужики, приходящие в центр. Но того своего неверного поклонника Зойка простить ей никак не могла. И мне казалось, что она этого хлыща любить так и не перестала. До сих пор.
     Так вот, разговорившись с этими чернушницами, я узнал массу интересного, собрав все последние сплетни. Потом разговор пошёл о «работе», точнее о любимом занятии – о магии. И я, вроде бы, хохмы ради спросил этих двух гарпий: «А слабо сделать приворот на женщину, которая безумно любит своего мужа, к какому-нибудь совершенно ничем не примечательному мужику?».
     Как же оживились эти две гадюки, услышав мои слова!
- Кого и к кому? – спросили они в один голос.
- А хоть бы Кристину Андреевну! К хромому, лысому и прыщавому хрычу! – сказал я улыбаясь.
- Зачем тебе это, Аркаша? Вы ведь вроде друзья? – спросила Ритка.
- А это для чистоты науки. Ничего личного.
Зойка своим ужасно противным голосом проговорила:
- Аркадий, по-моему, Вы темните!
- Да не волнуйтесь, девочки! Если эксперимент зайдёт в тупик, мы сразу же всё уберём! – моя физиономия была столь невинна, что никто не заподозрил подвоха.
- Допустим, мы сделаем это. Цена вопроса? – Зойка решила схватить быка за рога.
И я вроде бы в шутку сказал: « Если всё получится, то я на Вас женюсь, Зоя!»
Та посмотрела на меня своими неподвижными как у змеи серыми глазами и спросила:
- Так кто фигурант? К кому будем привязывать?
Сделав вид, что долго думаю, и, почесав в затылке, я назвал себя, хитренько ухмыляясь.
     Потом мне пришлось сильно пожалеть о своём поступке. Кристина не заслуживала такой циничной жестокости с моей стороны, но уже ничего нельзя было поделать. Я был просто одержим ею: она мне снилась по ночам, мне хотелось убить всех мужчин, находящихся рядом с ней, мне хотелось убить себя от тоски, мне хотелось убить её! Мне хотелось причинить ей самую страшную боль, и при этом я готов был разрушить весь мир ради неё и построить его заново, лишь бы она стала моей. Даже ребята из команды перестали меня узнавать, я был почти неуправляем. Единственным плюсом во всей этой истории было то, что я запел тенором. Она всё-таки поставила мне голос. Впрочем, всё по порядку.
    После того самого чаепития в августе мы с этими двумя дамочками встречались ещё пару раз. Через некоторое время события стали разворачиваться не в мою пользу. У меня начались проблемы с бизнесом: кое-кто из представителей гос.структур решил положить лапу на всё, «що у меня было нажито непосильным трудом». Я же был не так глуп, чтобы так просто отдавать своё дело. Всё складывалось роковым образом: меня преследовали, шантажировали, пытались запугать. Стали бесследно пропадать мои сотрудники.
     Я понял: мне нужен союзник. Лучшей кандидатуры, чем Зоя, я тогда не видел: дамочка из «нашего круга», незаметна, изворотлива, хитра и всегда умеет выйти сухой из воды. Если бы я тогда знал, что за всем этим стояло! И мы с ней решили, что должны быть вместе. Господи, как же я потом жалел, что родился на свет!
     И вот тогда я и заставил Кристину взять Зойку в коллектив и учить петь. Именно заставил. Она, с присущим ей тактом, пыталась мягко объяснить, что это неудобно. Тем более, что баритон, бросивший Зойку, по прежнему ходит на занятия, что, вдобавок ко всему, у Зои нет голоса, и она не обладает артистичностью, но я закатил такую истерику, что бедняжка не выдержала. Глядя на меня полными любви и нечеловеческого страдания глазами, она тихо сказала: «Хорошо. Я возьму её. Только прошу тебя об одном: никогда не пой в дуэте с женщиной, которая ниже тебя по уровню, иначе ты потеряешь вокальную форму и всё то, что я с таким трудом в тебе вырастила! Умоляю тебя, никогда не иди на поводу чьих-то капризов, ты испортишь голос и убьёшь меня этим, слышишь?».
     Потом началась пытка. Мы появлялись всюду с этой бабой, как жених и невеста, она же постоянно пыталась вытянуть из меня деньги. Я не мог смотреть Кристине в глаза, чувствуя себя последним подлецом, и каждую песню, каждую фразу в ариях я пел только для неё, что бесило Зойку до крайности. Кстати, по части приворота ко мне – первый раз ничего не вышло, и второй тоже. Мало того, что Кристина была как скала, храня верность мужу, так ещё и обнаружила на себе следы этой «научной» деятельности двух поклонниц оккультизма.
     Придя как-то однажды на работу, она вдруг позвала меня в свой кабинет и сказала:
- Нам надо поговорить! Только не думай, что я – сумасшедшая! Я бы никогда не сказала тебе, но я вынуждена это сделать, потому что это касается нас обоих.
- Я слушаю тебя, - мой голос стал хриплым от волнения, но я сдержался.
- Как ты воспринимаешь существование магии?
- А почему ты спросила?
- На нас с тобой был сделан приворот. И я знаю, кто. Более того, мне пришлось снять с нас обоих эту гадость. Так что тебе придётся немножечко поболеть. Прости.
- И кто же это сделал? – спросил я, пытаясь не выдать себя.
- Ты их обеих знаешь! – и она пронзительно посмотрела мне в глаза. Мне ужасно хотелось отвести взгляд, но пришлось сдержаться.
     И я действительно заболел. Но не столько в результате снятия работы этих двух халтурщиц, сколько от тоски, злости и досады. Пока моя мадам, зная, что мне плохо, преспокойно у меня на глазах занималась бальными танцами, я сидел на диване в пред-инсультном состоянии, а Кристина, сидя рядом, утешала меня и гладила по руке. И это стало краеугольным камнем в витиеватой пирамиде наших внутриколлективных отношений.
     Не выдержав, я опять напился до синих чертей, и, свалившись как снег на голову без приглашения Илонке с Тимуром, орал так, что вся компания схватилась за головы. После того, как я отдебоширил своё, меня оставили ночевать в соседней комнате.
     На следующее утро я уже был свеж, как июньский огурец, и собрал всех за столом. Когда мои ребята поняли суть дела, то переглянулись и хмыкнули.
- Крепко Вас заела эта девушка, шеф!- заулыбался Кирилл. Он из нас был самым молодым.
- Надеюсь, у тебя есть с собой её фотография? – спросила Илонка.
- Обижаешь! – ответил я и вытащил из кармана два снимка: один в полный рост, в фаз, другой – со спины. Кристина была снята прямо во время выступления в концертном платье.
- Ого! Ничего себе! – хихикнула Раиса, - А неплоха молодка! Ради такой стоит подсуетиться!
     Тимур, осмотрев фото, сказал: «Нда, харизматическая дамочка! А ты в курсе, что она тоже наша? Конечно, не такого уровня, но кое-что может! Кстати, она белая, в отличие от нас всех тут сидящих: мы и нашим, и вашим могём! А вот ты связался с отпетой чернушницей, извини! Зоя, кажется?».
У Тима, помимо магии, были ещё и способности к ясновидению.
- С Зоей получилось как-то спонтанно! – сказал я.
- Ой - ли, шеф? – спросила Илонка, - Сам говорил, что ничего и никогда не бывает просто так! Значит карма у вас общая: у тебя, у Зои, и у неё!
- Ты собираешься жениться на колдунье, да ещё и просватанке? – спросил Тимур, - Отчаянный ты тип!
- В каком смысле, просватанке?
- Да, в том, что милейшая Зоя Вассаровна была отдана ещё с рождения в невесты злому духу, ногайскому божеству. У неё ведь в роду ногайцы, Аркаша! А её бабка по отцу, потомок ногайских ханов, была чёрной колдуньей и заключила сделку с нечистым! Так что жениться на ней ты не сможешь никогда, эта женщина не может никому принадлежать, даже самой себе!
- Но у неё уже было два мужа! – возразил я.
- И где они сейчас? – хитренько посмотрел на меня Тимур, - Вот то-то! И потом, если ты любишь свою Кристину, зачем тебе всё это? Брось эту бабу, она всё равно не твоя!
     После того, как мои ребята мастерски поработали с фотографиями, и на этот раз уже без осечек, как раз и произошла ситуация, вынудившая меня остаться с Зоей. Меня дважды пытались убить. И каждый раз я удивлялся, откуда моим врагам удавалось знать так точно все мои планы и передвижения. Я же, совершенно не боялся смерти, потому что испытывал дикие страдания, глядя на любимую женщину и её муки. Кристина, не понимая, что с ней происходит, страдала не меньше меня. Она не могла бросить мужа и не хотела ему изменять, боясь причинить ему боль. Я постоянно видел её полубезумные, с расширенными зрачками глаза и мысленно ругал себя за свой эгоизм, понимая, что не могу её отпустить. Не могу, и всё! В этом идиотском клубке, где смешались все наши человеческие страсти, пребывала вся вокально-театральная студия, и главным виновником событий был я. Сколько раз я мысленно приказывал ей: «Брось мужа! Ты любишь меня, а не его! Хватит страдать!», но всё было тщетно.
     Каждую ночь она рыдала и молилась, молилась и рыдала, но не делала той простой вещи, на которую была способна любая баба от жены олигарха до простой домохозяйки. Я мог бы спровоцировать революцию в Европе, я способен был усыпить весь Большой театр во время спектакля, даже сорвать футбольный матч на кубок мира, если бы захотел, но я не мог заставить эту женщину пойти и сказать своему мужу: «Я тебя больше не люблю и ухожу от тебя к другому!».

                *           *          *
     ОНА так и не смогла ЕГО забыть. Даже, когда ложилась и засыпала, то снился ей ОН. И его качающееся на веревке тело. Временами ей казалось, что она сходит с ума. Надежда на то, что со временем это пройдёт, улетучилась как дым. Хуже всего было то, что она не могла больше петь. Каждая ария, каждый звук, каждая нота – всё напоминало об их занятиях, прогулках по скверу, выступлениях вдвоём на концертных площадках. Спасала только научная работа. Погружаясь в неё, ОНА забывалась, стараясь закончить как можно быстрее, но время тянулось медленно. Точно кто-то нарочно мешал ей. Благодаря постоянным подстёгиваниям мужа и его помощи, диссертация, наконец, была закончена. Каких нервов ей стоило пережить период от предзащиты до защиты, и получить свою кандидатскую степень, знали только муж, ОНА и Господь Бог.
     Защитившись, ОНА устроилась на интересную работу с хорошей зарплатой, дела у мужа тоже шли неплохо, и уже всё вроде бы шло на лад, но по-прежнему во сне ей снилось мёртвое качающееся тело с улыбкой на губах, после чего сон прерывался криком и слезами.
     В один прекрасный день, идя на рынок за овощами, ОНА шла в глубокой задумчивости, не видя дороги. Столкнувшись, нос к носу, с молоденькой девчонкой, хотела машинально извиниться и пойти дальше. Не удалось. Та вместо того, чтобы послать куда подальше, почему-то схватила её за руку, спросив при этом: «Ну, что, красава? Совсем припёрло? И крокодил не ловится, и беременность некстати?».
     Удивлённо вытаращив глаза в ответ на эдакую фамильярность, ОНА вдруг в молоденьком лице с озорным и одновременно манящим взглядом узнала себя в двадцать лет: те же огромные карие глаза, вьющиеся медно-каштановые волосы, кожа золотисто-персикового отлива, чуть крупноватый нос… Даже ростом и фигурой похожи. Точно два отражения, они обе замерли, и, посмотрев друг другу в глаза, весело расхохотались. Потом бродя вместе по рынку, оживлённо болтали, рассказывая о себе. Потом обменялись телефонами и общались практически каждый день. Потому что сразу же ощутили родство душ.
      Рада оказалась потомственной цыганкой, её мать была родом из Индии. Отцом был весёлый студент из МГИМо, сынок богатых родителей, который «поматросил, да и бросил» бедную индийскую девушку, оставив с ребёнком на руках.
     Правда, несмотря на это, Радка родилась весёлой, разбитной девахой, и радовалась жизни несмотря ни на что. И тоже, не без способностей к «этому делу», как говаривала ОНА. Хотя они были знакомы лишь неделю, у обеих было ощущение, что знают друг друга тысячу лет.
Именно Радка натолкнула на мысль, что дело нечисто.
- Тебя часом не приворожили, подруга?- спросила она.
- Да вроде смотрела, но ничего не обнаружила.
- А ты ещё раз погляди, приворот иногда скрытым бывает!
     Слова новой знакомой заставили её задуматься. Когда ОНА снова попыталась узнать, что с ней по биолокационным таблицам, маятник сначала работал как обычно.
- Не может быть! – пронеслось у неё в голове, - Надо попробовать разработать новую методику с вопросами и ответами!
     Потратив на все усилия почти полдня, ОНА взяла в руки ЕГО фотографию и снова подключила маятник. И, наконец, спустя полчаса, увидела истинную картину того, что произошло в сентябре, почти год назад, когда они поссорились.
      Наступило состояние шока: мало того, что из неё сделали полную дуру, так ещё и манипулировали ею почти два года, как ребёнком. Помимо оморочки и тройного чёрного приворота, ОНА обнаружила на себе присуху и егильет. Потом решила посмотреть на мужа и увидела порчу на смерть.
     От бешеной звериной ярости кровь бросилась ей в лицо, и, потемнело в глазах, а хрустальная люстра зашаталась от истошного крика.
- Будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты проклят, подлец!
     Снять всё с мужа ей не составило большого труда. Убедившись, что ему ничего не грозит, ОНА поблагодарила Всевышнего. Затем, дрожащими руками, разорвав ЕГО фото на мелкие клочки, она подбежала к унитазу и, швырнув их туда, с остервенением спустила воду. Потом, шатаясь, дошла до дивана. Упала на него лицом вниз и громко, по - бабьи, истошно зарыдала.
     На следующий день, не выдержав, ОНА, воспользовавшись тем, что у неё был выходной, отправилась на прогулку и купила красные свечи. Дождавшись, когда мужа вызвали звонком на работу, вышла на балкон и достала оттуда из шкафа старую сковороду.
     Интереснее всего было то, что никто ей не рассказывал об этом методе, но ОНА непонятно откуда его знала. Просто знала и всё! Все её инстинкты и интуиция были направлены на одно: разом покончить со всем этим кошмаром.
      Когда была зажжена красная свеча на столе, а соль на сковороде стала нагреваться, часы, которые до сих пор молчали, и все думали, что они испорчены, вдруг хрипло пробили двенадцать раз. По телу её пробежали мурашки, а руки налились какой-то неведомой силой. Глаза загорелись огнём, а гладко уложенная пышная причёска взъерошилась, как у злобной кошки.
     Помешивая соль на сковороде, ОНА вдруг зашептала, до сих пор абсолютно незнакомые ей слова, которые соскакивали с её губ, точно пчёлы из дупла. Когда заговор кончился, соль зашипела, как змея и, от неё пошёл красновато-серый дым.
Почувствовав, что уже пора, ОНА пошла в комнату, и, насыпав раскалённую соль в стакан воды, стоящий на ритуальном столе, схватила красную свечу и опустила в солёную жидкость. Снова зашептала, произнося ЕГО имя. Повторив операцию несколько раз, почувствовала вдруг успокоение. В этот момент её глаза застлала странная непонятная пелена, а голова закружилась. Все предметы почему-то стали казаться живыми, чувствовалось их дыхание.
     Пытаясь совладать со своим телом, которое почему-то не слушалось и медленно кружилось по часовой стрелке, ОНА, наконец, встала посреди комнаты и…
     И вдруг увидела ЕГО. Он стоял и ухмылялся, глядя ей в глаза. Между ними было расстояние не больше метра. Из его пуповины вытекал длинный светящийся луч, который шёл к её животу, соединяя их вместе. Луч светился то красным, то синеватым цветом.
     Не осознавая, что творит, ОНА рукой потянулась туда, где вместе с канцелярскими принадлежностями лежали ножницы для бумаги. Не в силах видеть его ухмылку, ОНА, схватив ножницы, без колебаний отрезала этот чёртов луч три раза в трёх местах. Тело её почему-то сотрясалось от дикого хохота, и снова, помимо воли, трижды ею были выкрикнуты слова: «Отрекаюсь и изгоняю из своего сердца! Отрекаюсь, отрекаюсь, отрекаюсь! Да будет так!».
     Спустя минуту ЕГО силуэт исчез. ОНА же больше трёх часов пролежала без сознания. Очнувшись, подняла с пола ножницы и положила на место. Спокойно удалила все предметы со стола, унесла сковороду на балкон. После чего, как ни в чём не бывало, стала жарить мужу котлеты. В её жизнь наконец-то снова пришёл покой.

                *                *                *

     В ресторанном зале царила гробовая тишина. Все жалели бедняжку Илзе. Однако уже начинало темнеть, да и с обедом давно было покончено. Все как по команде стали потихоньку расходиться. Часам к семи, когда ещё не наступила кромешная темнота, Луиза с супругом решили прогуляться в саду. Они шли молча, крепко держа друг друга за руки.
     Прохлада и тишина сделали своё дело: Луиза наконец-то успокоилась. Сад, благодаря своим огромным размерам, позволял многим отдыхающим чувствовать себя в уединении: он был разбит не только на части, но и на сектора, разделённые между собою бурной растительностью. Тот, кто проектировал это «чудо» паркового дизайна был весьма изобретательным человеком. Двум посторонним людям неожиданно встретиться там было довольно затруднительно, разве что по обоюдному сговору.
     Облюбовав себе местечко, со всех сторон огороженное кустами тропических магнолий, супруги Тальберг не спеша прогуливались, тихо разговаривая между собой. Надвигающаяся потихоньку ночь обещала быть спокойной и умиротворённой: небо было прозрачно, и в нём уже стали появляться, точно маленькие светлячки, звёзды. Смолкло пение птиц. И только листья деревьев шелестели от ветра.
- Ребята, вы здесь? – вдруг раздался голос Валентины, и она протиснулась сквозь лианы. Луна осветила её силуэт.
     Луиза обрадованно помахала рукой и пригласила её присесть за столиком на террасе.
- Люша, присоединяйся к нам!
- С удовольствием! Люблю хорошую компанию.
     Неразлучная троица собиралась посидеть в тишине и поговорить, но не судьба! Через десять минут снова раздался шорох, а затем чертыхание. Кто-то с шумом прыгнул через небольшой заборчик из вьющихся растений. Все трое резко обернулись на звук. Это была Тамара.
- Ну, наконец-то я вас всех нашла! – крикнула она, отдышавшись, - Нам надо срочно бежать в ту часть сада! – и она показала пальцем, - Там сейчас такое начнётся! Ну, чистый Шекспир!
- А что случилось? – спросил Тальберг.
- Идёмте же! – рявкнула та, - Нельзя терять ни минуты! Или я плохо знаю Берга, там точно будет убийство!
   Пока все трое бежали за Тамарой, в античной части сада, неподалёку от скульптурной композиции фрагмента Парфенона и фонтана в виде статуи Психеи, уже успели произойти события, достойные стать сюжетом классической драмы.
     Всё началось с того, что Анатоль Ремизов, заскучав в номере, решил тоже прогуляться в саду. Юленька от этого удовольствия отказалась, потому что по телевизору показывали её любимый сериал. Анатоль же был человеком, которому вполне удобно наедине с самим собой. Он спокойно дышал воздухом, совершая променад среди кипарисов и античных статуй.
     Вдруг спинным мозгом Анатоль почувствовал сзади чьё-то дыхание. Кто-то дотронулся до его плеча. Он, ничуть не удивившись, обернулся и спросил:
- Ты всё-таки решила прогуляться, Юляша?
     Увиденное зрелище вызвало у него смесь шока и недоумения. Перед ним стояла Зая, в роскошном платье с декольте и голыми руками. Она выразительно посмотрела ему в глаза.
- Я искала тебя! – прошептала она.
- Вы бы накинули что-нибудь, Белла, сейчас не так жарко! – спокойно произнёс Анатоль, назвав её новым именем - И перестаньте меня преследовать, мне не нужны осложнения в семейной жизни.
- Но ведь ты не любишь её! Я знаю, что не любишь! Так почему же тогда ты всё время мучаешь меня? – прохрипела она низким голосом.
- Послушайте, - голос Анатоля звучал крайне мягко, - Я уже сказал Вам: наша встреча тогда была ошибкой. А теперь я уже шесть лет, как женат. Моя жена прекрасная женщина. И мы с Вами…
- А мы могли бы быть вместе, но ты не захотел! Ты бросил меня! – в глазах Заи блестели слёзы, она жалобно всхлипнула, - Почему? Ведь я же нравилась тебе!
    Тот тяжело вздохнул.
- Милая моя! Мы слишком разные люди! Тебе нужны были роскошь, блеск, эти твои танцульки, а я… Я нуждался в женщине, которая могла стать мне другом. Я хотел уюта и покоя, и, слава Богу, нашёл то, что искал. Ну, зачем я тебе? Твой Берг – один из самых богатых людей в стране, а то и в мире. У тебя есть всё…
- У меня нет ничего! – закричала Зая, - Ни любви, ни свободы, ни семьи! А Берг – он редкая скотина! Ты даже не представляешь, что он за человек!
Анатоль не дал ей продолжить, мягко закрыв ей рот рукой.
- Рыбонька, не надо! Не старайся очернить своего мужа передо мной: он, хотя и не подарок, но тебя я знаю гораздо лучше. И ты совсем не изменилась за эти годы!
     Зая не слушала его. Она обхватила руками его плечи и стала трясти.
- Давай уедем, я прошу тебя! Я умоляю! У меня… У меня есть деньги! Я люблю тебя! Брось свою курицу, она тебя не стоит! Я всегда буду любить только тебя, слышишь? Ну, хочешь, я встану перед тобой на колени?
     Ей было уже всё равно, когда она, сползая вниз, стала покрывать его колени поцелуями и рыдать, как безумная. Она не слышала, как в этот момент к ним приблизилась Юленька со словами: «Толя, ты опять забыл накинуть пиджак! Ты же простудишься!».
    Затем наступила минутная пауза, после чего раздалась фраза:
- Ах, твою ж, мать! Я, кажется не вовремя, и, как всегда, лишняя!
- Юляша, это не то, что ты думаешь! Успокойся, эта женщина сейчас уйдёт, и мы с тобой нормально объяснимся! Я тебе всё расскажу. – Голос Анатоля звучал абсолютно ровно, точно его застали не врасплох, а за написанием философского трактата. Впрочем, его действительно не в чем было обвинить.
- А как ты объяснишь тот факт, что она хватала тебя за штаны? – истерически взвизгнула Юленька.
- Да уж! – раздался вдруг из темноты голос Берга, -  А заодно потрудитесь объясниться и со мной, приятель!
     Увидев фигуру своей второй половины, выросшую точно из воздуха, Зая нервно вскрикнула.
- Да-да, дорогуша! Я здесь, потому что следил за тобой. Ты хотела скрыться от меня, точно драная кошка, и я сразу понял, что дело не чисто.
     Предпочитая держаться от своей половины подальше, она инстинктивно дёрнулась в сторону.
- О Боже! Как всё некстати! – застонал Анатоль, - Как же мне всё надоело!
- Может и я тебе тоже надоела? – спросила Юленька, заливаясь слезами.
- Не говори глупостей, пойдём в номер, там поговорим, а эти пусть сами разбираются! – И он кивнул в сторону Заи с Бергом.
- Стоять! – рявнул Артур, - Никто никуда не уйдёт, пока я не услышу объяснений!
- Боже, ну каких ещё объяснений Вам надо? – тихо спросил Анатоль, страдальчески сморщившись, - То, что Вам до рогоносца не далеко? Так с такой, как эта Ваша дамочка - неудивительно! Я потому и бросил её шесть лет назад, сразу разглядел - не слепой! А Вам, честно говоря, даже сочувствую! Кто же знал, что мы встретимся все в одной гостинице, да ещё и в одно и то же время?!
- Мать честная! Так это он? Ты из-за этого хлыща страдала всё это время, Зая? – хмыкнул Берг, - Ну и ну! Кто-бы мог подумать?! А главное, сколько совпадений! Мало того, что мы с Вами…- и он с глумливой улыбкой поклонился, - оказались здесь, так ещё и оба хорошо знакомы ещё с одной милейшей особой! Не стану называть имени, поскольку её добродетель не подвергается, ха-ха, никакому сомнению!
- С какой ещё такой особой? – угрожающе произнесла Юленька, - Что, есть и вторая любовница? И как её зовут?
- Она не любовница, - сухо ответил Анатоль, покраснев как девица, - И имя её ты итак прекрасно знаешь!
- Вот как?! И кому же я вырву все волосы на голове!
Берг расхохотался.
- Бывают в жизни чудеса, но чтоб такое! И главное, тут даже не любовный треугольник, а пирамида какая-то получается!
- Вы это о чём? – спросил Анатоль.
- Да о том, милейший мой, что Вы пренебрегли своим « счастьем», - и Артур выразительно посмотрел на Заю, - вовсе не из-за жены. И вот теперь я, наконец, знаю, за что моя супруга так ненавидит одного человека и даже пыталась её убить. Да, дорогая? Ведь я прав? Или нет? Всё твои фокусы были из-за него? Ведь ты ревновала не меня, а его! Вот дурёха! В таком случае, милейший, мы квиты! - И Берг самодовольно хмыкнул, покачав головой, - Знаете, я даже бить Вас не стану, потому что в любви Вы не счастливее меня! Она Вас точно никогда не полюбит!
- Да кто она?- раздражённо переспросила Юленька, - Кто эта стерва?
- А это человек, имя которого Вы, Юлия Константиновна, произносите с придыханием и превозносите на каждом углу! – хихикнул Берг.
-Не сметь! – закричал Анатоль, потеряв самообладание, - Вы не смеете трогать женщину, у которой даже следы ног целовать недостойны! И запомните, я убью всякого, кто посмеет её оскорбить! Никто, слышите, никто не смеет осквернять мои чувства к Луизе, и тем более марать её репутацию!
- Что? – услышавший последние слова Тальберг, подбежавший в этот момент к месту преступления, подскочил к Анатолю и стал трясти.
- Что ты сказал? Повтори! – орал он, пока подоспевшие Валентина с Луизой и Тамарой не подбежали и стали их разнимать.
     Истошный мат Юленьки заглушил гомерический хохот Артура. Неизвестно, чем бы закончился хаос, если бы Берг, опёршись о какую-то вазу, не опрокинул её. Та с грохотом разбилась. После того, как жуткий шум с криками и выяснением отношений затих, все дружно посмотрели друг на друга. Наконец, Артур нарушил тишину.
- Так значит, милейший Анатоль, мы с Вами оба – ученики Кристины Андреевны? Правда, теперь, она уже стала Луизой. Как же мы с Вами раньше-то не встречались?
Анатоль покраснел, как девица на выданье.
- Всё очень просто. Кристина Андреевна специально сделала наши с Вами занятия в разные часы, чтобы не сталкивать лбами. Я всегда приходил на занятия ранним утром. А Вы – занимались по вечерам. А на концертах я всегда выступал первым и уходил, не участвуя в общих вечеринках. Кстати, я Вас, хоть и не сразу, но всё-таки узнал, мы однажды виделись мельком, а у меня хорошая память на лица. У Вас ещё была кличка – Бард. Ходили слухи, что Вы хорошо исполняете песни под гитару!
- Послушайте, вы оба, ученички - студенты на пенсии! – рыкнул Александр, - Зарубите себе на носу оба: Кристина – моя жена, и я не стану ждать, пока кто-то из Вас даже попытается…
Но Анатоль тут же замахал руками.
- Что Вы, Александр Арнольдович, Боже упаси! Я никогда в жизни не посмел бы! Я просто боготворю Вашу супругу, соблюдая дистанцию между нами, и люблю её чисто платонически! Она слишком чиста душой, чтобы я имел по отношении к ней грязные намерения, к тому же, я очень уважаю Вас!
В ответ на эту тираду, Артур ёрнически сложил руки и закатил глаза.
- Какие высокие отношения! А не Вы ли в своё время стояли перед ней на коленях и умоляли бросить мужа? Говорили, что разведётесь, между прочим!
- Да что за грязные сплетни! Мало ли что могли придумать завистливые бабы? Я действительно признавался этой женщине в любви, но в любви высокой! Потому что, то, что она сделала со мной и моим голосом – это было чудо!
     И Анатоль в экстазе сложил руки. Зая в ответ злобно ухмыльнулась.
- Ишь, ты! Иконку оба нашли, обожатели!
- Замолчите, Вы! Грязная нимфоманка! Вам этого не понять! – цыкнула на неё Тамара, - Думаете, я не видела, как Вы пресмыкались перед мужчиной, который вытирает о Вас ноги? Вы были просто смешны!
Зая отмахнулась от неё, как от мухи.
- Да пошла ты! - и, отойдя в сторону, вытащила из сумочки пудреницу, чтобы подправить макияж.
- Нет, Вы посмотрите на неё! – глядя на Заю, возмутилась Юленька, - Бесстыжая, всё ей ни по чём! Хватит уже морду мазать на глазах у всех! Она у тебя от этого не станет лучше!
- На себя лучше посмотри! –огрызнулась в ответ роковая соблазнительница.
- Любимая, ты бы пошла лучше в номер! Там заодно подготовишься, как удачнее мне соврать, и придумай что-нибудь по оригинальнее! – Берг взял за руку подругу жизни, но Зая вырвалась, и, решив держаться на расстоянии, подскочила к статуе Психеи, точно та могла её защитить.
- Господа, нам надо разойтись по номерам и выспаться! Ссоры ни к чему не приведут! – сказала Луиза, взяв мужа под руку. С другой стороны стояла рядом Валентина, она взяла Тальберга за другую руку.
- Действительно, пора уже спать! – согласился Анатоль, - Пойдём, Юляша!
     Юленька, гордо выпятив бюст, наконец-то нашла повод удалиться в гордом молчании. Муж шёл за ней, точно побитая собака. Артур, глядя ему вслед, крикнул: «А с тобой, платонический воздыхатель, монах хренов, я ещё разберусь!».
- Валечка! А у Вас не найдётся для меня пять минут? – спросила Тамара, - Есть один очень серьёзный разговор.
     Поняв её с полуслова, Валентина отпустила руку Тальберга и покорно пошла за ней следом. Зая с Артуром и Луиза с мужем остались вчетвером.
     Наступила мертвая и такая напряжённая тишина, что стало слышно даже едва уловимое дыхание ветра.
- Ну?! – одновременно произнесли Артур и Тальберг, глядя в глаза друг другу.
- Господи, опять эти тупые мужские разборки! Может, ещё подерётесь? – и Зая мученически закатила глаза.
- А может не стоит их провоцировать? – тихо сказала Луиза, - Драк было уже достаточно, и, одна, между прочим, из-за Вас!
- Да нет, скорее из-за Вас! – съязвила та.
- Солнышко, Вы бы погуляли с Беллой где-нибудь подальше! – предложил юрист.
- Ну, уж нет! Я не допущу, чтобы вы вцепились друг другу в глотки! – и Луиза попыталась встать между мужчинами. Зая, цепкой рукой схватив её, оттолкнула в сторону.
- С ума сошла, ненормальная?! Между двух бешеных слонов … Дура-баба! Пошли отсюда, пусть сами выясняют отношения!
     Она потащила Луизу в сторону, но та с дикой звериной силой вырвалась и побежала обратно. Встав рядом с мужем, она умоляющими глазами посмотрела на Берга. Тот рыкнул в сторону своей половины:
- Уведи ты её отсюда! Сделай в жизни хоть что-нибудь толковое! Кристина, я прошу тебя, уйди! Клянусь, что я пальцем твоего мужа не трону, даже если он попытается меня убить!
- Я уйду только вместе с ним! – Луиза продолжала стоять на месте. Тальберг тоже не двинулся с места.
- Вот упёртая баба! Александр, скажите Вы ей, она Вас послушается. Нам надо просто поговорить, и всё! – Берг изо всех сил старался быть спокойным.
- А может у неё есть основания Вам не верить? – угрюмо буркнул юрист.
- Да что ж, за день сегодня такой! А? – Артур заскрежетал зубами, - Когда закончится этот всеобщий идиотизм?
- А кто здесь не идиот, позвольте спросить? – Луиза начала заводиться, - Один постоянно провоцирует и устраивает комедии, другой кидается в драку…
- Так, ладно! Вы мне все надоели!- и Зая стряхнула пыль с платья, - Пошла-ка я спать! А вы тут, хоть поубивайте друг друга, придурки!
 И она виляющей походкой направилась к отелю, что-то напевая под нос.
- Фальшивишь, милочка! Впрочем, как и всегда! – крикнул вслед её дражайший супруг, но затем снова переключился на противника, - 0, у неё никогда не было ни голоса, ни слуха! И куда я смотрел, когда женился?!
-Зато теперь у Вас появился хороший вкус и пристрастие к классической музыке, как я погляжу! – парировал Тальберг.
- Ну, должен же я продолжать своё художественно-эстетическое развитие! – пожал Артур плечами, - В человеке всё должно быть прекрасно, а то так и до обезьяны недалеко докатиться! Впрочем, мы ушли от главной темы.
- Артур Яковлевич! – вдруг тихо спросила Луиза, - А что делает Ваша левая рука в кармане брюк? Если надо поговорить, так выньте её, пожалуйста!
- Господи! Да нет у меня там ничего! – Берг страдальчески закатил глаза, но руку вынул, - Да и потом, неужели я стал бы убивать мужа на глазах у его жены? Её любви ко мне после этого точно не прибавилось бы!
- А теперь, пойдёмте и сядем спокойно, если можно! – и Луиза показала пальцем в сторону беседки.
- О-о-о! Узнаю руководительский талант нашей дорогой метрессы! – хихикнул Артур, - Вас просто невозможно не послушаться!
- А зачем тянуть время? Лично мне нужен только один ответ на вопрос! – с показной невозмутимостью ответил юрист и с дикой ненавистью посмотрел на противника. Тот сделал вид, что ничего не случилось.
- И что же Вас так сильно интересует, Александр Арнольдович? Спал ли я с Вашей женой? Нет, никогда! Я даже не пытался ухаживать за ней. Хотя, не скрою, был бы счастлив…
- Идите к чёрту, пошляк! Я и без Вас знаю, что моя жена не шлюха! Меня интересует вовсе не это! – от злости Тальберг зашипел, как змея.
- Да? А что же тогда? Обычно мужчин Вашего возраста интересует именно это! – Берг был явно в недоумении.
- Что Вы сделали с ней? Почему она почти три года жила в полном трансе, уйдя в себя? – юрист перешёл с шипения на крик, - Скажите мне, недогадливому, что можно сотворить с женщиной, чтобы она превратилась в живой труп?
- А что собственно могло произойти? Мы с ней были дружны, потом я женился…Возможно она пережила какой-то сильный стресс…
-Замолчи! – закричала Луиза, - Умоляю, давайте прекратим этот разговор, он ни к чему хорошему не приведёт!
- Нет, уж, хватит! Думаю, стоит прояснить ситуацию до конца! – прорычал Тальберг, - Что произошло в ноябре два года назад? Сначала моя жена пришла, точно мёртвая, с безумными глазами домой и лежала ничком неделю, затем угодила в больницу. Потом она ещё полгода не вылезала из клиник, где её осматривали лучшие специалисты, но так ничего и не нашли! А я каждый день видел её состояние, и ничего не мог сделать! Ничего! И я поклялся, что найду того подонка, который так искалечил ей душу и сделаю с ним то же, что он сделал с ней!
- Вот как? – очень тихо, почти шепотом спросил Артур, - Вы твёрдо уверены, что сможете со мной сделать то же самое?
- Саша, не надо! – Луиза жалобно всхлипнула, - Я прошу тебя, уйдём отсюда! Артур, умоляю…
- Что? Что ты с ней сделал, сукин сын? – заорал Тальберг, прервав жену.
- А если я отвечу, то Вы это сделаете со мной? – Берг усмехнулся, глаза его недобро сверкнули.
- Да скажешь ты или нет? – и юрист рванулся в его сторону.
- Господи! – схватившись за голову руками, Луиза тихо завыла.
- Ну что же, ловлю на слове! У Вас есть возможность сдержать свою клятву, Александр Арнольдович! – затем была сделана многозначительная пауза, после чего прозвучало продолжение – Вы с чистой совестью можете повеситься у меня на глазах! – и Берг громко расхохотался, глядя опешившему сопернику в лицо. Снова наступила тишина. Луиза, сев на траву, тихо плакала.
- Что? – переспросил юрист, - Что Вы сказали?
Артур, как ни в чём не бывало, вытащил из левого кармана яблоко, и, впившись в него зубами, громко хрустнул.
- Что слышали! Можете сделать со мною это, могу даже веревку одолжить! Благо, деревьев здесь много, осины, кстати, тоже имеются! – и он гаденько улыбнулся.

                *                *                *
     После того, как я сквозь дымчатую пелену, в полу трансе, увидел её забившееся в истерике тело, а затем она упала на ковёр, точно мёртвая, у меня начался двухнедельный запой. Команда, глядя на мои выкрутасы, реагировала с молчаливым пониманием. Меньше всего я ожидал, что фокус, который предназначался для моих врагов, искалечит самого близкого, самого любимого моего человека. Хуже всего было то, что теперь все мосты были сожжены. Единственным плюсом во всей этой поганой истории было то, что «люди в штатском», узнав о моём «самоубийстве», наконец, отстали от меня. Появилась возможность отдохнуть и подумать, почему мои конкуренты так долго были у меня на хвосте и знали обо всех моих передвижениях. Кроме того, из-за возможности грохнуть меня прямо в ЗАГСе, чего я никогда не исключал, нам пришлось с моей наречённой невестушкой перенести сроки регистрации. Её это, правда, нисколько не огорчало. Меня тоже. Когда же я «умер», то проблема вроде бы рассосалась сама собой: выйти замуж за покойника Зоя Вассаровна никак не могла. И вот теперь, после длительного беспробудного пьянства, я собрался с мыслями. Если это можно было так назвать.
     Мы все сидели за столом. Команда, смотрела на меня выжидающе. Я же молчал. Настроение было хуже некуда.
- Шеф! Не переживайте Вы так! – Кирилл с сочувствием посмотрел на меня, - Ну, помучается она немного, а потом Вы тихонько придёте к ней и скажете…
- Пошёл к чёрту со своей жалостью, дурак! – рявкнул я, - Ты лицо её видел? Ты слышал, как она кричала?! Что ты знаешь о жизни, сопляк?!
- Ну, Аркашик, это уже чересчур! – возмутилась Илонка, - не перегибай палку! А ты, - она повернулась к Кириллу, - не встревай в личную жизнь начальства! Не видишь? Оно не в себе!
- Хватит об этом! И к тому же, уже давно не начальство! – я пресёк все разговоры на корню, - Лучше давайте думать, кто мог снабдить моих противников информацией? Почему они всё время на два шага впереди меня? А заодно, надо узнать, как Кристина оказалась в доме. Уверен, это не просто совпадение. Кто-то явно хотел довести её до сумасшествия и почти в этом преуспел.
- Уж не думаешь ли ты, что среди нас завёлся крот? – скривил рот Тимур, - Могу голову дать на отсечение, что таких здесь нет, и быть не может! Уж ты-то, мои способности знаешь!
    И он стал нервно теребить пальцами по столу.
- Вот именно, знаю! – ответил я, - И если бы кто-то был, ты бы его сразу раскусил!
     Поправив остатки волос на голове, я призадумался, но ненадолго.
- Аркаша, ты давно заимел эту привычку? – вдруг спросила Илонка.
- Какую? Ты о чём? – я даже удивился вопросу.
- Поправлять всё время волосы у висков, точно институтская девица. Я только сейчас заметила.
- Не понял…- слова Илоны, которая по своим способностям иногда даже превосходила меня, привели мою душеньку в смятение. Или я чего-то не знаю?
- Мамочки! – вдруг приглядевшись ко мне, вскрикнула Раиса, - Шеф, не шевелитесь! Это опасно! – и она протянула к моему виску свою горячую руку.
     Пока ребята работали со мной, я сидел, застыв, как снеговик с морковкой. Наконец, они закончили.
 - Фу! - Тимур облегченно вытер пот, - Справа возле уха - чёрная туча, - объяснил он, - она сначала была скрыта поглощающей структурой, а тут нарисовалась, зараза! Если бы не Раиса! …И кто же тебе сделал порчу на смерть? Ещё чуть-чуть, и сосуд головного мозга бы лопнул! А главное, придраться не к чему: пил себе мужик две недели, вот и хватил его дед Кондратий!
     Я удивился несказанно. Интересно, у кого хватило наглости? Да и зачем? Но, главное: как же я мог этого не заметить?
     Илонка с Раисой, приглядевшись, переглянулись между собой.
- Так вот в чём дело! – сказали они в один голос, - Поздравляем, шеф! Оморочка на Вас! Да, ещё какая! Сразу видно: профи сделал, причём высшего класса.
      Илонка нервно хихикнула.
- А я всё думаю, что это вы, мужчина, виски поправлять вздумали? С роду такого не было!
- Так ведь чешутся, вот и поправляю! Интересно, какая бл…
- Спокойно, Аркадий, секундочку! – И Илонка сделала вокруг моего уха пару круговых движений, - Ну, вот и всё! Снято!
- Подожди! – остановил её Тимур, - А ты всю информацию сняла или…
- Обижаешь, муженёк! – Илонка была явно довольна собой, - прежде чем снять, я всё прочитала: делала баба, имя на букву «З», лет пятидесяти семи, не больше! Волос пепельный, глаза серо-голубые! Вот так-то, Аркашик! Сначала усыпила твою бдительность, потом напакостила. Ну, просто мастер, золотые руки!
    Тимур покачал головой.
- А ведь я говорил тебе, не связывайся с этой особой! Ногайские предки – это не шутки!
- Зоя? – удивился я, - но зачем ей это было надо? Она гораздо больше имела бы, будь я жив.
Вдруг странная догадка пронзила мне мозг.
- Стоп! Кажется, я знаю теперь, кто крот! Точнее, не крот, а гадюка, вползшая ко мне в доверие!
- А знаете, шеф, Вы не обидитесь, если я скажу? – снова встрял Кирюха, - Вы, конечно, человек выдающихся способностей, и мы все, в какой-то мере считаем Вас учителем…
- Кончай своё конфуцианство разводить! Рожай уже мысль! – перебил его я.
- Так вот, несмотря на все Ваши достоинства, - продолжал тот, - человек Вы излишне открытый и доверчивый, к тому же любите поговорить! И это Вас губит! Вот кому Вы больше всего доверяли последнее время? Этой дамочке? А откуда она взялась? Вы хоть проверяли её?
    Ответом было моё молчание. Проверять-то, я, конечно, проверял, но если не смог заметить, как она меня обработала, то значит и всей моей проверке – грош цена! В дикой, истошной ярости, какой у меня не было ещё никогда, я шандарахнул по столу кулаком. И погорячился, не рассчитав свои способности. Стол, вспыхнув огнём, как от удара молнии, сгорел за пять минут.
- Ну, шеф, Вы даёте! – восхищённо цокнул языком Кирюха.
- Господи, Аркадий, только не наделай глупостей! – крикнула мне в спину Илонка, когда я опрометью выскочил из квартиры.
- И смотри, невестушку не убей! Она ещё пригодится! – добавил Тимур, затем сокрушённо покачал головой, - Хороший был стол, жалко!

- Кто тебя ко мне послал? - рявкнул я, в который раз уже нанеся удар по лицу этой мрази, перестав считать её не только женщиной, но и человеком. Гадина, дёрнувшись, зашипела, но упорно продолжала молчать.
      Моё терпение было уже на исходе. Я провозился с ней пять часов, и всё без толку. Она держалась, как Зоя Космодемьянская на допросе. Правда, половину информации я считал, и, узнав, что приход в нашу квартиру Кристины, когда там висел мой «труп» - её работа, я не сильно обрадовался. Обнаружив же, что эта баба ещё и регулярно пыталась её извести, совсем озверел.
- Сейчас я тебя грохну, милая! – пообещал я, вытащив пистолет.
- Через несколько минут здесь будет Панкратов со своими людьми! – пообещала она.
- Так вот, на кого ты работаешь, сучка! – догадался я, - И Ритка тоже с тобой в завязке?
- Нет! Она ничего не знала, её использовали в тёмную! – прохрипела она, но слово «Нет!» было произнесено слишком поспешно, и я понял, что это ложь. Сначала мне хотелось убить их обеих, но было ясно, что не успею: Панкратов доберётся до меня раньше. И тут в мою светлую голову пришла простая, но гениальная комбинация.
      Я убрал пистолет и развязал эту сучку.
- Делаю взаимовыгодное предложение: мы сейчас уходим отсюда. И потом я же обещал на тебе жениться?! Через неделю нас с тобой распишут, потому что мы оба меняем паспорта с инициалами. Затем сразу же уезжаем за границу. Документы нам команда подготовит.
     Она удивлённо посмотрела на меня: только что я её чуть не убил, а теперь предлагаю замуж! Прозвучал резонный вопрос:
- А от меня что требуется?
- А ты, дорогуша, никому не расскажешь, о том, что я жив, и будешь продолжать утверждать, что видела меня мёртвым в петле. Согласись, ты была весьма удивлена, узнав, что из невесты ты сразу превратилась во вдову! Вот и продолжай дальше разыгрывать это удивление и информировать своих работодателей так, как я тебе скажу. Если же они поймут, что их надули, то будешь регулярно «искать меня по белу свету» и говорить, что я бесследно исчез, но ты не теряешь надежды меня найти! И будешь регулярно докладывать о своих необыкновенных приключениях, Мата Хари ты моя! Поняла?
- А как я объясню своё замужество? И за кого я тогда вышла замуж, если ты мёртв?
- За некоего Берга Артура Яковлевича, предпринимателя из Питера, будущего владельца моего предприятия, я уже и завещание на самого себя оформил, ха!
    Её запёкшиеся от крови губы скривились в ухмылке.
- Быстро сориентировался! Ну, ты и жук, однако! Не ожидала!
- Ты тоже хороша. Могла, хотя бы, поплакать на похоронах, вдовушка. Когда станешь моей женой, то есть Берга, скажешь Панкратову, что сделала это, чтобы стать наследницей первой очереди. Это даже повысит тебя в его глазах. Ясно?
Лёгкий кивок послужил ответом.
- Умница! Я знал, что мы сможем работать вместе! И учти: наш брак с этого момента – лишь формальность! Деньги, шмотки и прочее – гарантирую, но на большее не рассчитывай!
Та с усмешкой фыркнула.
- Что, не нравлюсь тебе? И ведь никогда не нравился, да? Я ведь в курсе той твоей истории с баритоном, детка! Ничего, стерпится – слюбится!
И я хохотнул.
- А ты приворожи меня, как Кристинку, может, что и получится! - она скорчила глумливую физиономию.
     Моя рука инстинктивно поднялась, и кулак чуть не въехал ей в челюсть.
- Никогда, слышишь? Никогда не смей поднимать эту тему!
- А то – что? – Зоя с вызовом посмотрела на меня отёкшими глазами.
- Сдам тебя твоим же дружкам! Ты же не думала, что после завершения операции, они оставили бы тебя живой? Так что, скажи мне спасибо! Ну, дядя ждёт!
     Схватив её обмякшее лицо, я выразительно посмотрел в мутно серые маленькие глазки, с узкими от ужаса зрачками.
- С-с-с-пасибо! – просипела она, сплевывая кровь изо рта. Хорошо, хоть зубы были целы.
- Кстати, радость моя, зачем ты сделала так, чтобы Кристина увидела меня мертвым? Последняя пакость на прощание? – ехидно спросил я, - Пустячок, конечно, но приятно, да?
- Тебе не понять! – процедила та сквозь зубы.
- Не думай, что тебе это останется безнаказанным, впрочем, нам с тобой ещё жить. Так что, в горе и в радости… Ну, и так далее! Придётся помогать друг другу, хотим мы оба этого или нет, океюшки, Зая? Ты не против, если я тебя теперь буду так называть?
     Она снова молча кивнула.
- Ну, вот и ладушки! Знаешь, что самое смешное? Имя - Артур Берг. Я лет двадцать пять назад жил под этим именем. Потом менял имена с фамилиями как перчатки. Всё старое возвращается. А теперь, шагом марш отсюда! На выход, любимая! Кстати, куда бы ты хотела поехать в наше свадебное путешествие?
- В Париж!
- Не оригинально, но хрен с тобой! Париж, так Париж!
     Промотавшись по белу свету около полугода, мы с моей, уже третьей благоверной, если, конечно, её можно было так назвать, вернулись в родную и любимую большую деревню под названием «Москва». Беллочка, так теперь звали мою очаровательную супругу (Ещё бы, не очаровательную! Пластическую операцию делал светило мировой науки!), исправно работала на два лагеря, сливая моим недругам ложную информацию. Благодаря её искусству врать и моей предприимчивости ситуация стала меняться в лучшую сторону.
     Спустя ещё два месяца законопослушные граждане увидели, как в семь часов утра тело Панкратова А.Ю., вылетело из окна собственной квартиры. Сделав виртуозный разворот вокруг собственной оси, оно шлёпнулось, как кусок сырого теста на асфальт, распластавшись в аккурат возле собственной новёхонькой машины, стоимостью в двести пятьдесят миллионов рублей. Автомобиль серебристого цвета, слава Богу, не пострадал.
     Сердобольные граждане, собравшиеся возле трупа, с интересом наблюдали, как его минут через сорок увозила на носилках бригада Скорой помощи, и сокрушённо качали головами.
- Это же надо, семейные трусы с пингвинчиками! А ведь такой большой человек был!
      Ещё через некоторое время последовала череда громких увольнений и арестов, который вся страна уже наблюдала по телевидению. Я и команда тоже наблюдали сводку последних новостей, сидя за чашкой чая с вишнёвым вареньем.
     Моё предприятие, наконец, оставили в покое и налоговики, и проверяющие, и посторонние дяденьки в серых незаметных костюмчиках. Теперь, когда зубы у конкурентов были вырваны, точнее их главный, коренной зуб, я мог бы снова стать живым, да и заниматься своим бизнесом спокойно. Но я знал, где я живу. И потому предпочёл остаться покойником и жить под другой фамилией. С того момента, как я для всех «ушёл в лучший мир», всем управлял мой заместитель, очень надёжный человек. Когда-то я спас жизнь его сыну.
     Мы с командой дико хохотали, вспоминая, как через два месяца после «смерти» в присутствии юридически уполномоченных лиц было вскрыто моё завещание на самого себя, и какие при этом были физиономии у всех тех, кто собирался наложить лапу на законно приобретённое имущество покойного. Поскольку внешность моя была мастерски изменена, то меня никто не узнал.
    Я же, вернувшись ненадолго из свадебного путешествия в Париж, посвежевший и даже слегка похудевший, сидел, корча из себя полного дурака, полу-открыв рот, и делал вид, что это для меня происходящее - полная неожиданность. Когда же была оглашена воля покойного, то есть меня, я, охнув, схватился за сердце, собираясь для пущей правдивости упасть в обморок. Но верные тётушка с братцем, совладельцы акций – Илонка с Тимуром, и любящий пасынок от первого брака – Кирюха, подхватили меня и стали обмахивать платком, прыскать водой из стакана и прочее. Одним словом, комедия. Поскольку на меня же был заранее оформлен договор купли-продажи практически всего пакета акций, то хозяином я стал сразу же.
     Уже выходя из кабинета, в котором проходил весь этот спектакль, я, растянувшись в улыбке до ушей, и, оглядев, всех своих собратьев по бизнесу, жизнерадостно гаркнул: «Так, может, выпьем, мужики? Отметим, так сказать?!».
     Предложение энтузиазма не вызвало. Акулы бизнеса с кислыми рожами, сославшись на нехватку времени, предпочли покинуть предприятие. Один из них, Вадим Кислюк, тощий долговязый придурок, приятель Панкратова и его правая рука, оглядел меня с прищуром. Затем, уже уходя, спросил:
- Вы случайно покойному не родственником будете? Налицо явное сходство.
- Что Вы! – воскликнул я, - Мы с ним даже не однофамильцы! Так, сидели вместе, шучу, конечно!
- Тогда с чего бы такая любовь покойного к Вашей персоне?
Я широко развёл руками.
- Так ведь любовь – вещь непредсказуемая! Ну, так как, насчёт - выпить?
- Спасибо, в следующий раз!
      Присоединившись к толпе, Кислюк поспешил удалиться со всеми в отвратительном настроении. Кучка объегоренных шакалов не то, что пить, разговаривать со мной не желала, считая лощённым хлыщом и выскочкой из Питера. Только один из них, Борис Михайлович Шустов, родом из Владивостока, махнул рукой и согласился. И не прогадал, сукин сын. После совместного делового обеда в лучшем французском ресторане, мы стали партнёрами. На очень выгодных условиях. Как только, после очередного путешествия за границу, я вернулся в Первопрестольную, сразу же занялся новыми проектами, уж чего-чего, а фантазии мне не занимать! Правда, донимал вездесущий Панкратов с его дружками. Они обложили моё предприятие налоговиками, проверяющими и «прочими слугами закона».
      Ну, а дальше уже всё известно: через семь месяцев после моей гибели господин Панкратов, крупнейший государственный служащий и российский патриот, «ушёл от нас в лучший мир», навсегда оставшись в памяти горячо любящих его граждан. Вся его «шайка-лейка» потихоньку сошла с политического и экономического Олимпа. Мне уже не мешали, и я полностью взял бразды правления в свои руки.
     После моей смерти прошёл почти год. Мы с Борькой «наладили дружескую связь Москвы с Владивостоком», плюс Япония, Корея, а затем Германия с рядом Скандинавских стран, достигнув небывалых высот в бизнесе. Обо мне заговорили в газетах, журналах и на телевидении, а я захандрил. С моим природным авантюризмом мне стало скучно. И каждый раз, когда показывали по телевидению сюжет со мной, я думал об одном: Как там она? Видит ли она меня? Узнала ли? Впрочем, то, что любят смотреть по телевидению мужчины, не очень нравится смотреть женщинам. Кристина вряд ли интересовалась новостями отечественного бизнеса.
     Время от времени, команда подключалась к её фотографии и докладывала мне последние новости. Я был в курсе, что после того случая с моим трупом, она несколько раз попадала в больницу. Врачи безуспешно пытались её лечить. Остолопы! Разве можно вылечить от любви?
     Однажды, сидя вместе за чашкой чая, мы с ребятами разговорились. Команда была в приподнятом настроении. Всё испортил Тимур. Он, почесав в затылке, вдруг спросил:
- Аркаша, а ты не хочешь узнать, как дела у твоей красотки? Я тут кое-что видел.
- Не смей её так называть! Она не шлюха, а приличная женщина!
- О, да! – встрял Кирюха, - Дама добродетельная. И возраста почтенного!
- Кирилл, не груби старшим! – хихикнула Илонка.
- Мальчик мой! – с нарочитой лаской сказал я, - ты у нас ещё молодой, но уверяю тебя: это очень быстро пройдёт! Это тебе пока нужны двадцатилетние девочки, а мне женщина в таком возрасте – в самый раз!
- Аркашенька, не обращай внимания! – утешила меня Илонка, - Вы бы с ней прекрасно смотрелись, ей Богу! В вас даже есть что-то одинаковое, она тоже очень сильная, волевая женщина, с лидерскими способностями, к тому же умна и талантлива…
- Да, прямо копия шефа! И глаза похожи! А она также напивается и орёт, как резанная, если что не так? – съехидничал Кирюха, за что получил от меня по носу лёгкий энергетический щелчок, сделай я это кулаком – вообще б, убил бы! Кирюха оценил моё благородство и, наконец, унялся.
 - Всё! Молчу-молчу!
     Сложив на груди руки, он принял позу мумии.
- Так что ты видел? – переспросил я Тимура.
- А видел я то, - ответил он, - что наша девушка вчера ходила на кладбище и посетила могилы своих родичей по отцу.
- И что?
- А то, что она там сначала долго плакала, а потом.. Я даже не знаю, как сказать!
- Говори прямо и, по сути!
- Так вот, она долго разговаривала с родными, проливая горючие слёзы. И плакала, между прочим, о тебе! Потом резко обернулась, и как будто посмотрела на меня. Я, аж, вздрогнул. А она сделала несколько манипуляций руками, что-то зашептала, и мне весь экран заволокло туманом. Вот так! А потом я ещё видел, что она встречается с какой-то девчонкой восточной внешности в сари, и они долго о чём-то беседуют. И мне это очень не понравилось, шеф!
- Нда! – я задумался над его словами. Стало почему-то не по себе.
      К вечеру беспокойство моё стало усиливаться, и, придя домой, я едва сдерживался, чтобы не отыграться на моей милой жёнушке. Впрочем, зная меня, она сбежала на кухню подальше, во избежание инцидента. Правда, готовила она также отвратительно, как пела. А пела также паршиво, как и танцевала. Про то, какая она в постели – вообще вспоминать не хочу (Ещё в самом начале нашего знакомства мы пару раз были близки)! У этой бабы был только один талант – черная магия. Поэтому обедать я предпочитал в ресторане, а любовные утехи меня вообще ни с кем не интересовали. Для меня существовала только одна женщина.
     На следующий день меня срочно вызвали на деловые переговоры, и я отвлёкся, погрязая в проблемы бизнеса. На совещании, часа в три, меня вдруг стал бить жуткий озноб. В результате всё чуть не сорвалось. Я вышел во время перерыва на воздух, был теплый августовский день, ярко светило солнце. Вдруг, я увидел перед собой ЕЁ лицо. Она смотрела на меня и усмехалась. Ещё через минуту я её услышал. Она хохотала, как безумная, а у меня в ушах звучали слова: «…Отрекаюсь! Отрекаюсь! Отрекаюсь!».
     В затылке появилась страшная тяжесть, а затем сильная боль в области пупка. Скорчившись, я едва дополз до скамьи, где меня и нашёл мой заместитель. Он вызвал скорую помощь. Но врачи мне не понадобились. Приехав через двадцать минут и осмотрев меня, они сразу же сказали, что со мной уже всё в порядке.
     Дома, лёжа на диване, я хотел только одного: умереть. По лицу моему текли слёзы. Зая боялась ко мне даже подойти, чтобы не попасть под горячую руку. Она молча оделась и ушла с подружками в ресторан отмечать чей-то день рождения.
      Провалявшись так с полчаса, я собрался было пойти прогуляться с тоски, как вдруг раздался телефонный звонок.
- Шеф! Случилось нечто экстраординарное! Срочно приезжайте! – раздался голос Кирилла, - Вы себе даже представить не можете…
     Не помню, что он там ещё нёс, в этот момент я, бросив трубку, оделся и пулей вылетел из квартиры. Команда ждала меня в диком нервном напряжении. Не успел я перешагнуть порога комнаты, как импульсивный Кирюха тут же выпалил:
- Она всё сняла с себя, шеф! Вы представляете? Работу профессионалов высочайшего класса эта дамочка уничтожила всего за полчаса!
- Видать, сильно осерчала! – хмыкнул Тимур, - Я же говорил: она наша! Только белая: чернухой заниматься не может в принципе, потому как ещё и верующая.
- Господи, как она это сделала? – восхищенно прошептала Раиса.
- Ты лучше спроси, каким образом она умудрилась твою ювелирную работёнку обнаружить! – рявкнула Илонка, - Да если бы мы не поставили на тебя зеркалку, ты бы, как Аркаша, валялась бы ничком на диванчике и рыдала, если не хуже! Кстати, шеф, жаль, что мы тогда тебя послушались и не сделали защиту тебе! Глядишь, не пришлось бы скорую вызывать!
- Вы, я вижу, уже всё знаете! – буркнул я.
- Так, ведь все мы здесь «космонавты»! – ответил Тимур, - Чай, не пальцем деланные, кое-что видим! И не перекрывайтесь от нас, шеф, тогда нам проще будет Вам помочь!
- Уже и это заметил? – разозлился я.
- Так растём!
- А х… ли толку, если простая баба вас, как детей малых развела?! – заорал я. Ужас, как хотелось закатить истерику, но сил уже не было. Надо было думать, что теперь делать. И я решил не возвращаться домой, оставшись ночевать там.
    Утром, после чашки кофе, мы снова стали обсуждать сложившуюся ситуацию. Перебрав все варианты, мы чуть не переругались друг с другом. Наконец, я, как главный, снова взял всё под контроль.
- Значит так: если мы ещё раз всё сделаем, она снова всё снимет! Смысла нет. Она уже не та наивная и простая домохозяйка, ей передали силу.
- С чего Вы взяли, шеф? – спросил Кирюха.
- Ты невнимателен, дружище! Она же ходила на кладбище. Зачем? Чтобы поплакать? Тут без её какой-нибудь прабабушки дело не обошлось! – ответил Тимур.
- Ну и что тогда будем делать? – спросила Раиса.
- Нужна комбинация из разных вариантов! – сказал я.
- Ну, да! – хихикнул Кирилл, - Сначала мы ей устроим комбинацию, а потом она нам покажет комбинацию из трёх пальцев! Если она уже получила силу, то вряд ли мы с ней, с такою справимся!
- Ты не учёл одного: она не посвящённая, и пока сама по себе! А мы – целая корпорация! – и я поднял вверх указательный палец, - Конечно, она будет сопротивляться. Уж что-что, а я эту дамочку хорошо знаю. И семью свою она будет оберегать до последней капли крови, но…
- Что? – спросили все в один голос.
- Но есть один единственный вариант, против которого она бессильна. И главное, этот способ полезен для всех, и особенно для меня! Вы знаете, о чём я говорю! В каких случаях мужчина и женщина, если они - маг и ведьма, могут усилить способности друг друга и придать силу? – и я сделал паузу, - К тому же, в этом случае, команда приобретёт ещё одного, я не побоюсь этого слова, незаменимого члена!
- Шеф! Вы серьёзно? – с ужасом спросила Раиса, - Вы всё - таки решились на…крайнюю меру?
- А у меня есть другой выход, девочка моя? – с грустью сказал я, - Да, я решил сделать это!
- Опаньки, приехали! Какая любовь, однако!– жуя соломинку для коктейля, произнёс Тимур, - Но ты, надеюсь, понимаешь, во что ввязываешься? Во-первых, могут быть трупы, и первый – её мужа, а она тебе этого может и не простить! К тому же, это должен делать кто-то посторонний, да и денег всё будет стоить немалых!
- Можно подумать, деньги для меня проблема! – ехидно вставил я, - Человека найдите! И чтобы он не боялся ни Бога, ни чёрта! Даю Вам на всё три месяца!
     Уже через две недели такой человек был найден. Он сидел напротив меня, и смотрел исподлобья, сдвинув сросшиеся густые чёрные брови. Глаза у него были, как у рыси. Низко посаженные скулы выдавали в нём жителя севера. Поговаривали в кругах «узких специалистов», что его предками были эвенкийские шаманы и тюркские колдуны. Такой мощной, и одновременно непробиваемой тёмной силы я не видел ни в ком. Это было то, что надо.
     Когда я объяснил ему суть дела, Бадан усмехнулся.
- Крепко тебя эта баба взяла! А ты в курсе, что вы с ней уже встречались в прошлых жизнях? А? И, кстати, уже были венчаны, причём тем же способом. Неужели ты решил повторить ошибку?
- Я не могу без неё! – тихо сказал я.
- Ну что ж, это твой выбор! – ответил он, - Я вижу, мы с тобой одинаковые.
- В смысле?
- А оба ни хрена не боимся, и, желая что-то получить, хватаем это любой ценой, даже человеческих жизней! Тебе всё обойдётся в полмиллиона!
- Сколько? – обомлели Раиса с Илонкой.
- Согласен! – коротко обрезал я, - Когда?
Тот снова усмехнулся.
- Много я видел на свете безбашенных придурков, но такого, как ты – в первый раз! Ты мне нравишься! Сначала – заключим контракт. С кровью. Всё, как полагается.
- А потом? – я нервно облизал сухие губы.
- А потом, ждите. Мне надо будет найти венчающуюся пару с такими же именами. Это долго - имена у вас у обоих редкие. Затем узнать, когда дата их венчания, а это – тоже не так просто. Ну, а потом можно сделать помолвку, для укрепления эффекта, а заодно – предохраниться, чтобы жертва никуда не делась.
- А другим способом…
- А от других способов, - перебил он меня, - эта красавица может поставить защиту! Ты ведь ведунью себе берёшь!
     И он засмеялся тихим скрипучим смехом.
    Тёмной ноябрьской ночью в небольшую заброшенную часовню возле кладбища вошло пятеро. Трое мужчин и две женщины. Если бы посторонние увидели бы то, что они делали, вряд ли бы удивились. Поначалу их действия напоминали обычное церковное бракосочетание. Правда, человек, одетый священником, имел зловещий мрачный вид. Обряд шёл долго, сопровождаясь весьма любопытными церемониями, которые вряд ли смог бы понять непосвящённый.
     Ещё интереснее стало, когда двое брачующихся зачем-то вынули две куклы, сделанные из глины: мужскую и женскую, направив их, напротив друг друга. У мужской фигурки был вылеплен огромный фаллос. Возле жениха и невесты по бокам стояли свидетели. Пока ритуал продолжался, и священник произносил непонятные странные слова, «будущие супруги» почему-то говорили и действовали от лица кукол.
- Готов ли ты… - и священник обратился к жениху, назвав его имя, - взять в жёны эту женщину?
- Да! – глухо ответил тот.
- Готова ли ты… - священник назвал имя новобрачной, - взять в мужья этого мужчину?
Она ответила тихим согласием.
- Тогда соедините свои судьбы, обменявшись кольцами!
     Пока мужчина надевал женской кукле на голову кольцо, а невеста то же самое сделала с куклой мужчины, священник, сверкая глазами из-под чёрного капюшона, стал произносить слова молитвы. Только звучала она полной абракадаброй, точно читалась на иностранном языке. Закончив читать, он сказал:
- Поцелуйтесь! Отныне Вы теперь муж и жена, в присутствии двух свидетелей и всего подземного мира!
     Они приблизились друг к другу и соединили кукол в долгом поцелуе, после чего, скрепив их, друг с другом в сакральном акте, перевязали накрепко красной лентой.
     Спустя ещё полчаса вся компания, облегчённо вздохнув, вышла на свежий воздух. Обряд прошёл без сучка, без задоринки. Бадан оказался мастером своего дела. Было прохладно и влажно после прошедшей грозы. Но никто не чувствовал холода.
- Раечка, ты умница. Невеста из тебя, что надо! – и я с благодарностью чмокнул её в щёку.
- Но-но! Я с женатыми мужчинами не целуюсь! – кокетливо хихикнула она.
- Ну, что, Аркаша? Теперь праздничный банкет? – деловито спросила Илона.
- Банкет? Пожалуй! – согласился я, - Почему бы и нет? Сейчас сколько времени?
- Уже час ночи! – ответил Тимур.
- Пустяки! Я тут одно местечко знаю – они до четырёх утра работают. Внимание! Сейчас женщины садятся ко мне в машину! Бадан, Вы с нами? – настроение у меня было приподнятое, и я готов был обнять весь мир.
- Боюсь, что мне уже пора! – ответил тот, и, откланявшись, растворился во тьме.
     На двух машинах мы доехали без приключений до заведения. Решили в шутку соблюсти традицию, и в одной повезли женщин, где за рулём была Илонка.
     В мой автомобиль сели мы с Тимуром. Я был слишком возбуждён, поэтому за руль сел Кирилл. Он не пошёл в часовню, и всё это время дожидался нас на улице.
- Ну, что, новобрачный? Ты добился, чего хотел? – спросил Тимур.
- Ну, пока ещё нет, но, полагаю, что это не за горами!– усмехнулся я и залихватски ему подмигнул.
                *      *      *
     Было уже двенадцать ночи, когда ОНА вдруг проснулась, испугавшись непонятно чего. За окном светила луна. Был сильный ветер. Деревья раскачивались из стороны в сторону, и их широко расставленные ветви напоминали руки чудовищ, готовых схватить тебя в любой момент.
    Страшный озноб заставил надеть её шаль поверх ночной рубашки. Непонятно зачем, ОНА стала бродить по квартире, точно привидение, не находя себе места.
     Боясь разбудить мужа, ОНА пошла на кухню. Сердце колотилось так, что не помог ни валидол, ни стакан горячего чая.
- Что? Что со мной происходит? – спросила она себя, но не нашла ответа. Почему-то пришла вдруг в голову мысль зажечь свечу и расслабиться. Свеча потухала трижды. Наконец, не выдержав, она стала читать молитву. Свеча зажглась, и уже теперь горела ровно. На душе стало спокойнее. Сидя в кресле, ей захотелось взять в руки какую-нибудь книгу, чтобы отвлечься от дурных мыслей.
    В этот момент началась гроза, и окно с шумом распахнулось. Подбежав к нему, она собралась было закрыть дверцы, но в этот момент на улице грянул гром и дождь полил с такой жуткой силой, что напоминал скорее водопад.
      Глядя на льющиеся струи, ОНА невольно вспомнила, как вместе с НИМ стояла в «Магнолии», пережидая ливень. Дрожащей рукой она взялась за ручку оконной дверцы, и в ту же минуту увидела, как в ночном небе, посреди грохота и воды, сверкнуло три молнии: красная, белая и голубая, а затем чья-то невидимая холодная рука дотронулась до её лба, а затем провела по волосам.
     Истошно вскрикнув, ОНА упала на кафельный серый пол. Перед глазами вдруг высветилось пламя, и в ушах вдруг зазвучал чей-то голос, низкий и хриплый, звучащий, точно из преисподней.
- Готов ли ты…. взять в жёны эту женщину?
- Да!
- Готова ли ты… взять в мужья этого мужчину?
- Нет! Нет! Нет! Нет! – ей хотелось истошно крикнуть, но воздух застрял в груди, и она услышала собственный ответ, звучащий низким, абсолютно чужим голосом.
     Когда наступило утро, ОНА проснулась с мужем в кровати, совершенно не помня, как до неё добралась. Тело сковала предательская вялость, на душе была полная апатия. Жгло грудь. Проведя по ней рукой, ОНА обнаружила, что крест на цепочке, который до сих пор никогда ею не снимался, исчез. Но страха не было. ОНА поняла, что ей теперь уже безразлично, что теперь будет. Лишь одно знала наверняка: всё кончено!

                *            *             *
     Очередное утро в отеле началось с того, что все прибывшие тринадцатого и четырнадцатого мая проснулись с дикой головной болью. И почти все перед завтраком посетили небольшую местную аптеку. Исключением стали только Алексей Иванович и Луиза с мужем. Алексею после смерти жены было уже абсолютно безразлично, болит у него голова или нет. Александр Арнольдович просто был занят делом, его снова мучили переговорами. Что до Луизы, то она уже давно научилась снимать головную боль другими, более эффективными способами.
     Сделав дыхательную гимнастику, и проведя часовую медитацию, она почувствовала себя значительно лучше и отправилась в ванную комнату принять контрастный душ. Обычно каждый её день начинался именно так.
      Спустившись к завтраку, супруги Тальберг увидели, что они в ресторане первые. Это их обрадовало, потому что после вчерашнего инцидента в саду у обоих не было желания встречаться с Бергом и его второй половиной.
- Солнышко, ты не против, если я за тобой поухаживаю? – с этими словами Луиза схватила поднос и быстро набрала еды на двоих. Как всегда, это был излюбленный омлет и овощной салат для неё, и пшённая каша, плюс нарезанный кусочками сыр, для Александра Арнольдовича. Сама она сначала выпила перед едой стакан воды.
     К сожалению, уйти после еды незамеченными им не удалось. Супруги Ремизовы были тут как тут. Анатоль излучал безмятежное спокойствие, его совесть была чиста. Юленька же, бросала исподлобья испепеляющие взгляды на Луизу, хотя было непонятно, за что.
     Ещё так недавно мадам Ремизова не просто обожала, она боготворила Луизу, но теперь в их отношениях явно пробежала чёрная кошка. Смешно было то, что они с мужем вполне могли сесть за соседний столик, но почему-то не сделали этого, по привычке присоединившись к Тальбергам. При этом Анатоль, как ни в чём не бывало, затеял разговор о политике, юрист эту беседу поддержал, не понимая, зачем он это делает. Две женщины, сидя напротив, напряжённо молчали. Наконец, Юленька, не выдержав, предложила:
- Луиза, может, мы выйдем и поговорим?
- Пожалуй, - согласилась та, - пока мужчины разбирают проблемы Ближнего Востока, нам следует разобраться в своих собственных делах! – и она улыбнулась обезоруживающей улыбкой, давая понять, что настроена миролюбиво.
     Выйдя в вестибюль, они облюбовали местечко за колонной, где располагался столик для курящих, и присели.
- А знаете, Вы меня удивили, - сказала Юлия после недолгого молчания.
- Чем же? – спросила Луиза.
- Вы ведь знали, как я к Вам отношусь, почему же Вы сразу мне не признались, что знакомы с моим мужем? – в голосе Ремизовой послышалась боль.
- А что бы это изменило? Признайся я Вам сразу, Вы же всё равно не поверили бы, что наши отношения носят чисто деловой характер? Ведь так? – мягко произнесла Луиза, - Вам, кстати, Ваш супруг объяснил вчера, каковы наши истинные чувства друг к другу? Или Вы продолжаете думать, что между нами могло что-то быть?
- Да в том-то всё и дело, - в глазах Юленьки появились слёзы, - что его платоническая слабость к Вам – это в десять раз хуже! Переспи Вы друг с другом, было бы гораздо проще, продолжение романа вряд ли бы последовало. А так… Он же смотрит на Вас как на икону Божьей матери, простите за сравнение! Ведь когда он ходил к Вам заниматься вокалом, он все уши мне прожужжал: «Ах, Кристина Андреевна! Ах, какой специалист! Ах, какой у неё интеллект, какой профессионализм!». Да он никогда так не говорил ни о ком, как о Вас!
- Боже мой! – Луиза с сочувствием посмотрела на плачущую Юленьку, - Милая моя, но я же не давала никогда и никому не малейшего повода… Я просто хотела научить его петь, и сделала это! Между нами всегда были доверительные и очень тёплые отношения, поверьте! Я просто очень хорошо отношусь к Вашему супругу, и, честное слово, в его чувствах ко мне нет моей вины!
- Как же всё глупо! – всхлипнула та, - Ведь это я уговорила его приехать сюда, чтобы уладить сложности, возникшие в нашей семье! У нас в последнее время итак с ним проблемы, а тут – нате вам! И главное, я, как дура, даже не подозревала ни о чём!
- Перестаньте, - Луиза взяла её за руки, - Уверяю: Анатолий любит Вас, нежно и преданно. Он никогда Вас не бросит, просто это обычное дело, когда ученик слегка влюблён в преподавателя, пациент во врача, а клиент в психолога. Это пройдёт.
- Слегка? Хорошенькое слегка! – Юленька заговорила так громко, что её голос гулом отдавался по всему вестибюлю, - Такие, как он, влюбляются раз и навсегда, служа объекту преклонения, как рыцари. Тем более, что Вы его моложе почти на двадцать пять лет.
     Голос Кристины звучал тихо, с затаённой болью. Ей было жаль терять хорошую подругу.
- Юлия, дорогая, я прекрасно Вас понимаю, я не прошу меня любить, но я умоляю: только не надо меня за это ненавидеть! Поверьте, я, как женщина, не счастливее Вас! Скоро всё закончится, вы уедете, и он забудет меня.
- Н-да, - хмыкнула та в ответ, - Теперь мне только остаётся надеяться, что когда он соскучится по домашнему очагу и нормальной комфортной жизни, то вернётся ко мне обратно!
    Луиза посмотрела на неё с отчаяньем.
- Ну, хотите, я помирю Вас?
-Нет! – отрезала Ремизова, - В своих делах я привыкла разбираться сама, хотя спасибо, конечно. Извините за резкость, но нам давно уже надо было побеседовать. Анатоль ведь последнее время был сам не свой. А знаете, почему? Потому что Вы тогда уволились из центра, а потом по всему району ходили слухи, что Вы были при смерти, Кристина Андреевна! Кстати, почему у Вас теперь другое имя? Секрет?
- Теперь уже не секрет, - Луиза вздохнула, - Где-то, год назад у мужа появились крупные неприятности по работе, его могли убить, меня тоже. Нашлись добрые люди, помогли с новыми документами, и мы уехали из страны. Потом, когда всё утихло, пришлось вернуться. У мужа дела пошли на лад, но жить уже пришлось под нынешними фамилиями. А при смерти я действительно была. Почти полгода лежала в самых разных клиниках. Но так и не вылечилась до конца.
- Бедная девочка, не сладко тебе пришлось!
- Увы, моя дорогая, мне сейчас не лучше, чем Вам, можете мне поверить! – и в глазах Луизы показались слёзы, но она, сделав над собой усилие, улыбнулась и взяла Юленьку за руку.
     Юленька с её добрым и отходчивым характером уже готова была забыть о собственных бедах. Неизвестно, чем бы кончилась их беседа, если бы подошедшие Тальберг с Анатолем не окликнули их. Вид у обоих был разгорячённый после политических споров, и они явно ладили друг с другом, стараясь не вспоминать про вчерашний инцидент в саду. Подойдя поближе, почему-то в один голос оба спросили:
- О чем секретничаем, девочки?
- Ну, кто тут девочка, а кто уже и бабушка! – нарочита хихикнула Юленька, делая вид, что ничего не произошло.
- Ай, мадам, я Вас умоляю! – голосом одесского сатирика произнёс юрист, - И где раздают таких бабушек, чтоб я так жил?! И щоб на мне вот так же смотрелся костюм на свадьбе моей правнучки, как Ваша фыгура в этом платье!
     После пятиминутного обмена шутками под весёлый хохот все четверо решили пойти на прогулку. И каждый упорно делал вид, что всё в полном порядке.
     Минут через двадцать по дороге им встретилась Регина. Она была в умопомрачительно обтягивающем платье с длинным разрезом ярко бирюзового цвета, в котором виднелись её загорелые длинные ноги. Какой-то хлыщ из новоприбывших, проходя мимо, задержал на ней свой взгляд и крикнул: «Мой Бог! Сейчас ослепну! Королева, отчего Вы не моя?». Та назвала его дураком и прогнала прочь, но настроение её явно улучшилось. Компания поинтересовалась, как её дела. Регина, улыбнувшись, ответила:
- Прекрасно! А куда вы все собрались?
- Хотим пройти в скандинавскую часть сада, посмотреть на камни с рунами, - ответил Анатоль, - Луиза Андреевна была так любезна, что прочла нам целую лекцию о скандинавских рунах, и теперь у нас практическая часть занятий – мы идём на экскурсию!
- Руны? – заинтересованно спросила красотка, - это интересно. А можно я к Вам присоединюсь? – и почему-то посмотрела на Тальберга.
- Почему бы и нет, мадам?! – шутливо разрешил тот. Прогуливаясь по дороге, вся компания снова слушала Луизу, продолжившую рассказ о скандинавской мифологии и магии.
- Луиза, да Вы просто заправский лектор! – польстил ей Анатоль, - Вам не приходилось преподавать в университете?
- Приходилось, но мои университеты прошли в другом месте! – она улыбнулась какой-то странной, грустной улыбкой, но затем, встряхнув медно-русыми кудрями, продолжила:
- Так вот, космогонические представления древних скандинавов не ограничивались Асгардом, где проживали боги. Согласно германо-скандинавской мифологии – мир трёхчастен, и делится на прибежище Богов, Миргард – землю, населённую людьми и на царство Хель – мир подземный, возникший из-за прегрешений человечества! Правда есть ещё и Утгард – промежуточное царство великанов или внешний трансцедентный мир…
-Простите, что прерываю Вас, - Анатоль слегка дотронулся до её руки, - Но тогда получается вовсе не трёхчастное деление!
- Ну, если принимать во внимание само существование Утгарда, то – да, но в принципе география расселения в мифах такая же, как и в других мифологиях Евразии: небо, земля и подземное царство. То же самое и у греков, и индусов, и кельтов, да и славяне тоже… Ну, вот, мы кажется уже пришли на место.
- Ай, мамочка! – вдруг вскрикнула Регина, споткнувшись о камень. Быстрый на реакцию Тальберг её подхватил буквально на лету. Та стала поправлять платье, громко чертыхаясь.
- Осторожней, барышня! Во - первых идти следует, глядя под ноги! – заметил Анатоль, бережно держа под руку Юлию.
- А во вторых? – поинтересовалась Регина.
- А во вторых, - Луиза повернула к ней голову, - В таких местах лучше не ругаться, это опасно. К тому же, камень не виноват, что Вы об него споткнулись!
- Его вчера здесь не было, поэтому я и не заметила, - ответила та, поправляя платье.
- Что? – Луиза недоумённо подняла брови, - Вы хотели сказать, что этот валун, закопанный по самую верхушку, вчера здесь отсутствовал?
- Какой валун?
- А Вы посмотрите внимательней: на поверхности торчит только кончик, остальное в земле! – отметил наблюдательный Анатоль.
- И правда! – все стали рассматривать камень, а Регина, потирая ушибленную ногу, удивлённо пробормотала: «Господи, но как такое может быть?».
Все посмотрели на неё.
- Вчера, и позавчера, и почти каждый день я гуляла именно здесь, и никакого валуна не было! Не было, и всё тут!
    У Регины была почти истерика. Она судорожно махала руками, то и дело повторяя: Ну как? Как можно здоровый валун притащить за одну ночь и всадить в землю?! Это же не морковка!
- Успокойтесь, Региночка! – Луиза ласково посмотрела на неё, - Может, Вы что-то путаете? И гуляли Вы не здесь, а в похожем месте?
Та покачала головой.
- Нет, я точно помню! Вот тут тропинка, ведущая к мини водопаду. С той стороны пять больших камней с рунами, дальше – полянка с остальными камнями, Я не могла ошибиться! Вон там самый большой камень с высеченным крестом…
- Это не крест, это руна Гебо! – пояснила Луиза, - она может означать, как сотрудничество и дружбу, так и объединение по другим принципам, например сексуального партнёрства. Её широко используют в любовных приворотах, но её высшее предназначение – помочь человеку понять, что Бог присутствует во всём и проявляется только в равноправных отношениях между людьми. Интересно, что она может означать здесь?
- Вы уже ответили сами на свой вопрос, Луиза! – раздался вдруг голос Берга, он вырос точно из воздуха и стоял возле пяти камней, расположенных полукругом чуть дальше, - Объединение! И скорее всего = это знак для всех.
- Явился, точно чёрт из табакерки! – раздражённо шепнула Регина, - И что это за знак, скажите, если Вы такой умный?
Тот хитренько ухмыльнулся.
- А сами не догадываетесь?
Луиза в задумчивости потёрла лоб.
- Может, это просто указатель? И гебо показывает, что дальше находится композиция камней с рунами, объединённых в одну фразу? … Нет, это было бы слишком примитивно!
- Господи, да это же так просто! – хихикнул Артур, - Вы, конечно, знаток скандинавской культуры, но здесь руна указывает на группу людей, то есть нас всех! Всех, прибывших с 13 мая.
- С чего Вы взяли? – спросил Анатоль, - Мы здесь все при чём?
- А при том, что эта дурацкая медвежья свадьба, которая должна будет состояться и всё происходящее здесь с нами тесно связаны между собой! – ответил за Берга Александр.
     Регина, ходившая до сих пор взад и вперёд, приблизилась к Бергу, собираясь сказать ему очередную гадость, но вдруг взгляд её упал на камни, и она вскрикнула, схватившись за сердце.
- Что? Что с Вами? – участливо спросил Тальберг, положив ей руку на плечо. Та всхлипнула.
- Может меня примут за сумасшедшую, а может так и есть… Но… Я совсем не разбираюсь в этом! – сказала она, - но вчера на камнях были совсем другие руны! Я точно помню рисунок, у меня фотографическая память!
- Региночка, а у Вас случайно в роду не было алкоголиков или неуравновешенных личностей? – спросил Артур, за что в ответ получил испепеляющий взгляд.
Луиза, с укором посмотрела на Берга, затем подошла к камням и удивлённо застыла на месте.
- Боже мой! А ведь Вы правы, камни кто-то подменил! На них другие руны! И расположены они не так, как вчера! Я попробую прочитать то, что на них написано!
     Луиза отошла чуть подальше, чтобы видеть рисунок отчётливее, и стала читать надписи на каждом камне, слева направо.
- Мун тер скампт тиль ильс дауда! – прочла она и вздрогнула.
- Что это значит? – спросила Юлия.
    Луиза мрачно оглядела присутствующих и тихо сказала: «Вряд ли Вам понравится перевод!».
- И, тем не менее, голубушка, введите нас всех в курс дела, уж лучше знать, чего ждать! – попросил Анатоль.
- Хорошо, я скажу! – она перевела дыхание, - это означает: «Ты умрёшь страшной смертью!».


                *                *               *
     Старый храм Шивы стоял на возвышении, окружённый джунглями, и всем, кто хотел помолиться, приходилось идти через лианы, опасаясь нападения диких животных, а затем подниматься в гору, освящённую золотисто оранжевым солнцем. Казалось бы, совсем недалеко находится Калькутта, а здесь уже дикие места, и совсем тихо.
     Главный жрец Наран Каламджарна не любил праздной суеты. Ему нравилось, что храм, где он служит не в центре города, а на отшибе. Во-первых, туда никто не придёт просто так, с суетными мыслями, а «во вторых» – закономерно вытекало из первого: приходили только серьёзные люди с серьёзными проблемами и намерениями. Потому храм, несмотря на некоторую отдалённость от Калькутты, и был богатым - на пожертвования прихожан можно было ежегодно строить дворец, если бы была в этом такая нужда. Даже местный раджа посещал это святое место не на слоне, а пешком.
     Сам жрец был человеком не просто обеспеченным, он по богатству мог затмить и раджу, да пошлют ему боги здоровья! Многие даже укоряли его, что не по статусу живёт: брахман должен быть велик лишь своей мудростью и держать себя в скромности. Но не виноват же он был в том, что почти во всём ему сопутствовала удача! Великий Ганеш Нарана любил, посылая ему деньги, земли и драгоценности. Не обделили его боги и счастьем в любви: у него было девять жён, все красавицы. И у каждой от него были дети.

     Главной жемчужиной в его семейной короне была дочь от третьей супруги, Парвати, гибкая, словно лиана, и прекрасная как голубой лотос, четырнадцатилетняя Лакшми. Она обладала особым гипнотическим взглядом и могла, точно змея, заворожить любого, подчинив своей воле. Когда народ собирался в храме посмотреть, как та танцует, пожертвования лились рекой.
     Однако, Наран всегда помнил: счастье зыбко, и не стоит гневить небо излишней самоуверенностью, а главное – не грешить! Если тебе дано всё, чтобы прожить свою жизнь в гармонии, то и живи себе в ней, не искушая ни дух, ни плоть. Так-то оно, так, но всё чаще и чаще брамин себя ловил на мыслях странных, очень странных, глядя на танцующую Лакшми, которая была похожа на божественную Радху, возлюбленную Кришны. Вот только, кто станет её Кришной, когда придёт пора расстаться с девичеством? Вспоминая об этом, жрец Шивы хмурил лоб, стараясь забыть о том, из-за чего он в последнее время не мог спать по ночам.
     В одно прекрасное утро он решил, что надо уже позаботиться о её замужестве. Четырнадцать лет – не много и не мало. Самый возраст для девушки. Однако, как только он начинал думать о возможных претендентах, как лоб его покрывался испариной, руки сжимались в кулаки, и он терял над собой контроль. Вот и сегодня, уже утром, когда Лакшми вбежала к нему в комнату, словно горная козочка, мурашки пошли по его коже, а в горле всё пересохло. Бедная девочка так доверчиво ластилась к нему, а он не знал, что делать. Потом всю неделю Нарана бросало в дрожь.
     О, Всемогущий Шива! За что ты так покарал твоего верного слугу?! Хуже этого греха может быть разве что детоубийство! Нет, замуж! Замуж немедленно и отправить её с глаз долой, пока дело не дошло до самого худшего. Ибо сумасшедший отец, не отпускающий свою дочь, потому что он испытывает к ней отнюдь не отцовские чувства, - это уже не человек, и не жрец!
     Лакшми встретила очередное утро со счастливой улыбкой на губах. Впрочем, она всегда улыбалась. На её лице всегда была мечтательная отстранённость, а алый ротик полуоткрыт. Ещё когда она только родилась, Парвати, её мать после родов лишилась рассудка. И в этом всё семейство увидело дурной знак. Но, хвала богам, девочка выросла здоровенькой и весёлой. Только глаза у неё были странные: они точно поглощали того, кто в них смотрелся. Отец Нарана, её дед, сразу же предрёк, что этот ребёнок – особенный.
 - Эта девочка – «Пляшущая по ночам»! - сказал он, - Она сможет предсказывать будущее и видеть вещие сны.
     Так или иначе, а Лакшми пришлось стать храмовой танцовщицей, поскольку другого пути у неё не было. Это было то, чем она в случае немилости богов, могла бы зарабатывать себе на хлеб. Народ прозвал её Дэви, за дивную красоту и особую манеру танцевать: так двигаться могла только богиня.
     Совершив омовение, Лакшми быстро позавтракала и, захватив немного фруктов, побежала в сад к своему любимцу – оленёнку Муши, которого принесли ей когда-то охотники. Тот безмятежно пасся в храмовом саду, не думая о превратностях жизни. Увидев свою покровительницу, он доверчиво потянулся к ней за лаской. Изящная смуглая рука стала его гладить. Потом наступил черед фруктов.
- Ешь Муши, ешь мой маленький! Ты вырастешь большим и сильным, и будешь бодать всех, кто не так посмотрит на меня!
     В тишине вдруг раздался смешок. Лакшми обернулась. И увидела молодого человека. Тот наблюдал за сценой кормления и улыбался.
- Ты кто? – удивлённо спросила она. http://www.molomo.ru/inquiry/hindi_male.html
-  Я Ананд, сын брахмана Дамодары из храма Кришны.
     Его лицо было насмешливо ироничным и в то же время добрым. А глаза, в отличие от большинства жителей Индии, - не карими, а серо-голубыми.
- Так значит, ты хочешь, чтобы этот оленёнок бодал всех, кто на тебя посмотрит? – сказал он, - Ай-ай-ай! Что мне делать? Я на тебя уже полчаса, как смотрю, а у него пока ещё нет рогов! Может мне утопиться в Ганге?
     Лакшми рассмеялась. Ей нравился этот юноша. Спустя полчаса они весело резвились по саду, как дети. Им казалось, что они знакомы уже тысячу лет, и что они когда-то уже встречались.
- Так, значит, ты сын жреца из Дели?
- Нет, не стану хвастаться. Наш род гораздо скромнее. Мой отец из Калангута. Это паралельная ветвь. Но, я на тебе всё равно женюсь!
Глаза Лакшми расширились от ужаса.
- Сумасшедший! Мой отец убьёт тебя! Не вздумай сюда больше приходить! – и она вихрем помчалась к дому.
- Я женюсь на тебе, слышишь? – это было последнее, что она услышала.
     Все следующие дни дочь брахмана не поднималась с постели и плакала. Вот так и застигла её первая любовь. Она не могла ни есть, ни пить. Только лежала и видела перед собой его улыбающееся лицо.
     Наран никак не мог понять, что происходит с его любимицей. Она, вот уже целую неделю, вела себя как безумная: то весело смеялась, то вдруг начинала плакать. Её матери давно не было до этого дела, её держали в отдельной части огромного дворца, подальше от людей. Она была одержима злым духом. Сама Лакшми, уже давно осознав, что повзрослела, предпочитала делиться сокровенным со старшей женой Нарана, своей мачехой, ставшей ей родным человеком. Устроив однажды очередную истерику и проплакав не меньше часа, она в полдень, после завтрака, пришла к Нагишакти за советом. Та в это время играла с маленьким сынишкой на тенистой террасе вдали от палящего солнца.
- Прошу простить меня, госпожа, за мой неожиданный визит, - начала было Лакшми, но та прервала её речь.
- Садись, я тебе всегда рада!
     В этот момент маленький Рави выскочил из рук матери и побежал к кустам жасмина.
     Присев на подушки, Лакшми спросила: «Стоит ли пускать ребёнка на траву? Вы не боитесь, что мальчика здесь может укусить змея?», на что получила ответ: «Рождённому Змеёй змеиный укус не грозит, не так ли?».
     Обе расхохотались. Нагишакти, её прозвище (поскольку имя уже давно забыли), дали ей за две особенности: её боялись и избегали ядовитые змеи, а ещё она слыла самой мудрой женщиной в округе. Некоторые называли её ведьмой, но люди склонны к предрассудкам. Она была добра. Спустя час, когда слуга принёс им прохладный шербет, он в изумлении застыл, увидев, как Лакшми, уткнувшись в колени мачехи, горько рыдала. Та ласково гладила её по голове.
- Успокойся, девочка, это просто влюблённость. Влюблённость, которая может пройти очень быстро. И ты разочаруешься в нём, но будет поздно. К тому же, отец никогда тебя не выдаст за юношу из параллельной родовой ветви, он не любит захудалых!
- Но я не могу без него, не могу! – закричала Лакшми и снова заплакала.
Нагишакти оставалось только сокрушённо покачать головой.
- Хорошо, я попытаюсь с ним поговорить, может меня он послушает.
     Однако сбылись все худшие опасения. Наран, узнав о влюблённости дочери, пришёл в холодную ярость.
- Я что, похож на полоумного, чтобы выдать свою жемчужину за сына голодранца?
- Ну, почему же, голодранца? – и глаза Нагишакти иронично сверкнули, она со спокойной улыбкой продолжила:
- Род у них почтенный, их предок славился своим благочестием и умом, он был сподвижником…
- А тогда почему у этого сподвижника Калагутская родня не богаче обезьян, бегающих по Кальткутте? – Наран перешёл на крик, - Можно подумать, что я не знаю, кто отец у нашего женишка! Да его папаша уже дошёл до того, что стал торговать тканями! Какой позор для члена жреческой касты!
- Я прекрасно понимаю Ваше беспокойство о дочери, но, поймите, наконец: она любит этого мальчика! Может, стоит к нему сначала присмотреться? – не сдавалась Нагишакти.
- Нет, нет, нет! И не проси меня! – Наран был непреклонен. Он ещё не знал, что паренёк, которого он сейчас отверг, уже больше недели тайком посещает его сад.
     Спустя ещё четыре месяца с Лакшми стали происходить резкие перемены. Она начала полнеть, её грудь распухла, а ела она вдвое больше обычного. И только один человек знал о том, что дочь жреца тайно вышла замуж, и теперь беременна, это была её мачеха. Наран узнал об этом последним, когда уже ничего нельзя было поделать. Тщетно все жёны пытались его успокоить: он бушевал точно раненный тигр. Ананда он не подпускал к дворцу даже на пушечный выстрел. Лишь только тогда, когда дочь уже должна была вот-вот родить, он признал их брак. Но полюбить своего зятя так и не смог. Даже когда родилась двойня: мальчик и девочка. Бродя по дворцу мрачнее тучи, Наран не мог спокойно смотреть на дочь рядом с мужем. Не мог видеть её счастливое лицо. И ненавидел своего внука. Девочку, его сестру, он воспринимал спокойно, даже с нежностью, но мальчишку …
    Родители назвали сына Девраджем, и он смотрел на деда своими пронзительными умными глазёнками, улыбаясь чему-то. Точно говорил: Вот видишь? Я вырасту и займу потом твоё место! И Нарана охватывало странное чувство страха. Казалось бы, как можно бояться младенца? Но, он боялся.
     Однажды в горное селение в семью бедного и бездетного крестьянина пришёл закутанный в плащ человек. По всех манерам его было видно: он не из простых смертных. Из рукава были видны чётки. Приютив его и накормив, глава семейства спросил:
- Скажите, уважаемый, а кому я могу ещё помолиться, чтобы боги послали мне сына? Или, хотя бы дочку? Уже десять лет, как мы с Ситой женаты, я каждый день молился почти всем богам, но тщетно!
- Молись ещё! Молись Великому Шиве, и твои слова дойдут до него, я обещаю тебе, пастух!
    С этими словами человек в плаще покинул селение. А через месяц ранним утром к дому крестьянина кто-то принёс корзину. Она была прикрыта красивым шёлковым покрывалом. Открыв покрывало, его жена увидела маленького хорошенького мальчика, спокойно спавшего, закрыв глазки. Она громко вскрикнула: «Гопал!».
Муж прибежал на зов Ситы сразу же. Её лицо сияло от счастья.
- Гопал! Кажется, Шива услышал твою молитву, он послал нам сына!
Мальчика назвали Рамой, потому что он был невероятно крепким и сильным.
     Шестнадцать лет прошло с того дня, как у Лакшми пропал сын. И тринадцать, как не стало её мужа. Ананд исчез, когда отец послал его с поручением в Дели. Ровно через два месяца она узнала, что тот до Дели так и не добрался, а она стала вдовой. Дороги к столице кишмя кишели бандитами, и Ананда нашли с ножом в спине возле реки. После его гибели весь род Каламджарны стали преследовали беды, одна за другой. Сначала её мать, Парвати, в припадке безумия устроила пожар и подожгла дворец. Сама тоже сгорела. Потом от болезней стали умирать жёны и дети брахмана. Из всего огромного семейства остались живы Лакшми с дочерью, Нагишакти с младшим сыном и двумя девочками, да старший сын от второй жены – Санджив. Но он скоро женился и стал жить отдельно.
    За всё это время Лакшми пришлось зарабатывать танцами для всей семьи. Её дочь, бедняжка Кали, долго и много болела. Её постоянно приходилось лечить. Нагишакти помогала, чем могла: сидела с детьми, занималась хозяйством, затем занялась знахарством, но это не спасало от безденежья, от былого величия рода остались одни воспоминания. Сам глава семейства был всё так же крепок и красив. И любил женщин. Наверное, потому и постигла его кара, что он жил, не как подобает слуге Шивы. Чтобы обеспечить себе и семье достаток, он стал советником при дворе Раджи. И принимал живое участие в судьбе дочери. Благодаря ему, посмотреть, как она танцует, приходили самые почтенные и богатые жители Калькутты, её приглашали на все праздники. Разумеется, поклонников её таланта и красоты было много. Но замуж она выйти уже не могла. Впрочем, это не мешало местным богатеям ей покровительствовать. Сам Шанкар Чопра старший дарил ей драгоценности и оказывал знаки внимания. Наран смотрел на всё это, скрипя зубами, но терпел, потому что теперь у них не было другого выхода.
     Войдя однажды к дочери в комнату, Наран залюбовался фарфоровым нежным личиком. С годами, Лакшми стала ещё красивее, время не коснулось её. Но глаза её были всегда печальны. Смерть мужа она приняла как кару богов, но она не могла забыть своего пропавшего сына, не хотела смириться с тем, что уже никогда не увидит своего мальчика.
 - Ты снова печальна, девочка моя? – с ласковым укором спросил брахман.
- Отец, за последнее время у меня мало поводов для радости. Хвала Шиве, что мы все не голодаем и живём достойно! – Лакшми тяжело вздохнула.
- Не надо так! Даст Всевышний, у нас дела ещё поправятся. Кстати, сегодня господин Шанкар снова придёт смотреть на твой танец, будь готова!
- Я всегда готова отец! Только молю Вас, не продавайте меня ему, моё сердце этого не выдержит!
- Почему ты решила, что я способен на такое? – удивлённо спросил Наран.
- Я знаю, это когда-нибудь случится! Боги за что-то отвернулись от нас, и наше семейство постигли беды. Я чувствую сердцем: что-то произойдёт! – на красивом нежном личике появились слёзы. Наран кинулся к дочери, сжав в объятиях.
-Успокойся, вещунья ты моя! Я уверен, что ничего плохого сегодня не случится.
     Однако интуиция его на этот раз подвела. После танцев Шанкар Чопра, восседающий на почётном месте, дал понять хозяину, что желает выпить с ним чаю и посидеть ещё. Это уже было плохим знаком. Удалившаяся в свою комнату для переодевания Лакшми оставила после себя шлейф ароматов. Они явно будоражили гостю голову. После непродолжительной беседы в процессе чаепития Чопра вдруг вскинул глаза и спросил:
- А где Ваша несравненная дочь, господин Каламджарна? Не посидеть ли ей с нами? Прикажите, пусть она вернётся.
- Простите, но я никогда не приказываю своей дочери. Она вдова, и вольна распоряжаться собой, хоть я и являюсь, по сей день, её опекуном.
- А если я попрошу её лично? – лицо Шанкара говорило само за себя: его намерения были абсолютно предсказуемы.
- Господин Чопра, Вы – уважаемый и достойный человек, - начал фразу Наран, - Надеюсь, Вы не станете злоупотреблять в моём доме своим положением гостя? Моя дочь только танцует. Она служительница Шивы и не предоставляет других услуг.
     Глаза Шанкара засветились красным огоньком, он был не из тех, кто способен отказаться от желаемого.
- Сколько Вы хотите? Миллион рупий сейчас и пожизненное безбедное существование я Вашей дочери готов обеспечить хоть сейчас. Если Вы не можете мне дать ответ сегодня, то я приду за ним через некоторое время, и советую с этим не тянуть. Я уважаю Вас, как человека учёного, но должен напомнить: Вы знаете, как мужчины из рода Чопра расправляются с теми, кто стал им врагами.
     И он ушёл. Оставив Нарана в бессильной ярости, а Лакшми всю в слезах.
- Кому он посмел угрожать, мерзавец? Мне?! Мне, советнику Раджи!
- Отец, у него влияние на Раджу гораздо сильнее, чем Ваше. Он его родственник, хотя и дальний. В случае чего, Раджа встанет на его сторону, и Вы это знаете. К тому же, Раджа может и ни о чём не узнать, если Вашу дочь, к примеру, похитят, а Вам нерадивый слуга случайно принесёт еду, от которой может стать плохо! – Лакшми посмотрела на него глазами жертвы. Она понимала, что была обречена. И что отец рано или поздно будет вынужден уступить Шанкару.
     Через неделю Чопра вновь навестил гостеприимный дом брахмана, зайдя после танцев в комнату к его дочери. А спустя месяц она стала самой богатой женщиной не только в Калькутте, но и во всей Индии. Пять миллионов рупий в год – это же просто неслыханно! Тут уже всем было наплевать на сословные предрассудки. Вот только Лакшми это совсем не радовало, она по-прежнему была грустна, правда Шанкара это мало волновало, он тешил своё самолюбие, не замечая ничего.
     Однажды во время прогулки по городу на слоне, дочь жреца, сидя в паланкине, задумалась о превратностях судьбы. Её мысли прервал какой-то шум. Она выглянула на улицу.
- Ах ты, паршивец! – орал какой-то торговец на молодого красивого юношу, - Сейчас я отведу тебя, куда следует за воровство, и тебе отрубят руку!
- Эй, послушай! – вмешалась Лакшми, - Что он у тебя украл?
- Этот нечестивец, да выгрызут шакалы все его внутренности, хотел стащить у меня лучший кинжал старинной работы! – ответил тот, не выпуская юношу за руку. Молодой человек хмуро смотрел на землю и молчал.
- Скажи, - обратилась она к схваченному, - зачем ты это сделал?
- Чтобы убить нашего старосту! – коротко ответил он, глаза его гневно сверкнули, - Из-за него умерли мои родители!
- Эй, торговец, сколько ты хочешь, чтобы забыть этого юношу раз и навсегда? – спросила Лакшми.
- Тысячу рупий! – не моргнув глазом ответил тот.
- Держи!- крикнула она, сняв с руки кольцо с сапфиром и кинув торговцу. Поймав сокровище, он отпустил руку пойманного воришки и ошалело уставился на щедрую госпожу во все глаза. Вдруг в толпе кто-то ахнул: «Да это же Дэви! Сама Дэви приехала!». Увидев, что её узнали, Лакшми сделала юноше знак рукой.
- Скорее, взбирайся на слона, и поехали отсюда!
     Слон был умным, он сразу же опустился на колени, и спустя пять минут их уже и след простыл.

      В паланкине, пока ехали до дома, дочь жреца внимательно рассматривала юношу. Он был силён и красив как Бог.
- Как тебя зовут?
- Рама.
- И где же ты живёшь, Рама?
- А где придётся. У нас в деревне из-за старосты крестьяне подожгли наш дом. Моя мать отказала ему во взаимности, и тогда он объявил её ведьмой. И мать, и отец погибли.
Лакшми тяжело вздохнула.
- Какая печальная история! А хочешь пойти ко мне в садовники? Разумеется, за хорошую плату.
- Вы слишком добры, госпожа! А как же Ваш муж? Разве не он решает эти вопросы?
- У меня нет мужа, я вдова.
Рама недоумённо вскинул брови.
- Вдова? Первый раз вижу живую вдову, да ещё и разъезжающую на слоне!
- Видишь ли, мальчик мой, я – дочь брахмана и танцую в храме Шивы. Когда муж умер, я была совсем молода и стала воспитывать дочь. Женщины нашей варны не сжигают себя по обряду Саттиха.
- А-а-а! – протянул тот, - а у нас в деревне три вдовы сожгли себя сразу же после смерти мужа. Повыли, конечно, но кто же стал бы их кормить? Кому нужна лишняя обуза, когда у всех большие семьи?
    В ответ Лакшми лишь грустно улыбнулась. Ей нравился этот мальчик, он ей сильно напоминал Ананда. И такие же глаза, как у него, только сложением крепче.
     Узнав о новом садовнике, Наран ничуть не удивился. Его дочь вечно помогала нищим и всякому сброду. Правда, он его не видел, да и зачем? Слуги для него всегда были незаметными тенями без лиц. Что возьмёшь с простых шудр? Однако, когда дочь сообщила ему эту новость, у жреца почему-то засосало под ложечкой, а потом учащённо забилось сердце. Оно у него стало явно пошаливать, ещё с тех самых пор, когда он тёмной ночью выкрал у дочери из колыбели младенца сына и отнёс его далеко в горное селение к бедным пастухам.
     Через некоторое время Рама прижился, и всё время проводил в саду, обучаясь у старого Риши премудростям о цветах и деревьях. Ещё спустя месяц он стал незаменим практически во всём, и Лакшми всё время держала его при себе, практически не отпуская. Правда, делала она это так, что никто ничего не замечал. Юноша был сильный и храбрый, а ей нужен был телохранитель. Случай не замедлил представиться: однажды Дэви после танца в храме обступила на улице толпа бесноватых поклонников, так тот их раскидал в два счёта.
     Когда Рама в нарядной одежде пришёл её поблагодарить, то как-то странно смотрел на неё. И опять увидев его глаза, Лакшми почувствовала лёгкое головокружение, ей стало не по себе. Потом, когда тот ушёл, она, отогнав дурные мысли, пошла к себе, немного отдохнуть. Ей явно нездоровилось.
     Спустя неделю начался праздник Холи. Веселилась вся Индия. Только ленивый выходил из дома на улицу без краски, которой можно было облить прохожих и похохотать вволю. По ночам устраивались фейерверки везде, где только можно. Стоя как-то вечером в саду, Лакшми смотрела на загорающиеся вдали в небе цветистые сверкающие букеты. Вдруг она почувствовала за спиной чьё-то присутствие. Кто-то тяжело дышал. Обернувшись, она увидела Раму. Он смотрел на неё полубезумными глазами, приблизившись почти вплотную.
- Ты что? – испуганно спросила она, - Ты болен?
- Да! Тобой! – ответил тот и попытался схватить её за плечи. Лакшми дёрнулась в сторону.
- Нет! Ты сошёл с ума, я старше тебя почти вдвое!
Но тот не реагировал.
- Господин Шанкар, если узнает, тебя убьёт! – крикнула она сдавленным голосом.
- Мне всё равно! – ответил он, и попытался снова приблизиться.
- Мы не можем быть вместе! – в её голосе было отчаянье и это было последнее, что она произнесла. Жуткий грохот почти совсем рядом и светящиеся огни в небе напугали её и, громко вскрикнув, она судорожно придалась к мощному дрожащему от страсти телу.
     Всю ночь они были вместе. И в течение трёх месяцев встречались по ночам, в глухой темноте. Никогда в жизни и никого Лакшми так сильно не любила, как этого мальчика, такого сильного и такого чистого душой. Они оба были счастливы. Однажды днём он сопровождал её в поездке. Ехали медленно, мимо реки. Вдруг, лошади, испугавшись чего-то, может быть змеи или хищного зверя, понесли. И колесница оказалась в реке. Хвала Шиве, оба они остались живы. Выбравшись на берег, Лакшми стала судорожно снимать с себя одежду, чтобы обсушиться. Глядя на неё, Рама тоже скинул с себя рубаху, обнажив красивые смуглые плечи. Первый раз они увидели друг друга раздетыми при свете дня, и она судорожно вскрикнула, схватившись за сердце. На левом плече у него было родимое пятно в форме сердечка. То самое, которое она так нежно целовала тогда, много лет назад.
     Покачнувшись, Лакшми прошептала: «Боже, за что? … Деврадж, сынок!» и упала, лишившись чувств.
     Неделю любимицу Раджи и наложницу его главного советника осматривали врачи, но не могли ничего сказать определённого. Та же не приходила в себя, лёжа на постели, точно мёртвая. Очевидно, госпожа Дэви испытала сильное потрясение после падения в реку. Так думали все. И Шанкар Чопра тоже. Рама всё время караулил возле её дверей, неотлучно находясь при ней. При малейшем шорохе, раздававшемся из комнаты, он вскакивал и звал служанку. Заметив такое рвение, Наран почувствовал неладное, но смолчал.
     Когда болезнь миновала, и Лакшми пришла в себя, жрец не стал долго ждать и решил поговорить с дочерью как можно скорее. Никто не слышал их разговора, кроме маленькой Каушальи, служанки и ближайшей подруги Дэви. Последнее, что донеслось до неё из-за дверей, было как гром, среди ясного неба.
- …так что не стоит держать при себе молодого и неженатого телохранителя, это вызовет ненужные разговоры, может дойти до Чопры, и он придёт в ярость! А каков он в гневе, я хорошо знаю: нам обоим несдобровать!
- Вы правы, отец, как всегда! Мальчик должен жениться, только я прошу об одном: я сама… Слышите? Сама выберу ему невесту.
     Услышав ошеломляющую новость, Каушалья опрометью бросилась на свою половину. Сердце её трепетало. Она была влюблена в Раму по уши. Но надежда её испарилась как дым, потому что через месяц телохранителя женили на девушке из очень дальней деревни, родом из шудр, как и полагается. Правда, ходили про её семью странные слухи, что все женщины в ней были колдуньями, начиная с прабабки. Но Лакшми это мало волновало, потому что брак был лишь формальностью. Во время брачной ночи Рама даже не прикоснулся к молодой жене. И немудрено: девица не отличалась ни красотой, ни умом. Готовить она тоже не умела. Так что Дэви была абсолютно спокойна: мальчик к ней близко не подойдёт. Сама она была теперь счастлива лишь тем, что видела его и говорила с ним, для утех же покупала ему самых дорогих и красивых танцовщиц, не жалея для него ни денег, ни драгоценностей. Она осыпала его подарками, но на все его попытки с ней поговорить, постоянно ссылалась на плохое самочувствие. Однажды он не выдержал. Вбежав к ней в комнату, протянул ей кинжал, инкрустированный драгоценными камнями, который Лакшми ему подарила когда-то.
- Убейте меня, госпожа!
- Что случилось, мой мальчик? – Дэви испуганно посмотрела на кинжал, её пронзил холод.
- Зачем Вы так мучаете меня? Вы же знаете, что я женился по Вашему приказу, но мне не нужна эта женщина. Как и не нужны все эти красотки, которых я каждый раз вижу на своём ложе. Я не могу без Вас! – в глазах его сверкнули слёзы.
- Рама, нам надо поговорить! – произнеся эти слова, она вздрогнула, потому что в комнату вошёл Наран.
     Целый месяц Лакшми пыталась заставить себя поговорить с сыном, но не могла. Она знала, что если отец узнает, кто он, Раме будет грозить опасность. Своей тайной она поделиться ни с кем не могла, даже с Нагишакти. Беда не заставила себя ждать: Зита, жена Рамы пришла к Нарану в храм с жалобой на мужа. Там она, рыдая, призналась, что до сих пор девственна. Багровый от гнева жрец, придя домой, устроил сцену. Досталось и Раме, и Лакшми. Хвала Шиве, что её отец не знал о причине такого поведения молодого супруга.
- Я понимаю, что девушка не очень красива, но ведь он уже женился на ней! А теперь этот щенок бегает за юбками и развлекается, забыв про долг перед женой! А ты куда смотрела, когда выбирала ему невесту?!
     Чтобы загладить эту историю, Лакшми пришлось отправить к незадачливой невестке ларец с драгоценностями в подарок. На первое время всё утряслось. Но потом начались новые неприятности. Рама стал бешено ревновать её к Шанкару. Тот в последнее время буквально осаждал своей пылкостью, что утомляло Дэви до крайности. Она металась между двух огней. Однажды бедный мальчик не выдержал и напился. Придя пьяный, когда в доме никого не было, а слуги уже давно спали, он ворвался в её комнату. И никакие мольбы, никакие слезы с угрозами не подействовали: Рама добился своего.
    Истерически рыдая, лёжа на постели, Лакшми с ужасом поняла: так больше продолжаться не может: в один прекрасный день или Шанкар убьёт Раму, или Рама убьёт того. Признаться в том, что их связь преступна, она тоже боялась: мальчик мог от такой новости просто покончить с собой. И что, спрашивается, ей делать? Разве что самой покончить с жизнью?
     Однако события вдруг стали разворачиваться самым неожиданным образом. Спустя месяц, она узнала, что её «телохранитель» вдруг стал примерным семьянином. Душа её успокоилась. Отпустив Раму к жене в деревню, она на его место взяла нового слугу. Это был мрачный крепыш с невероятно злым лицом и огромными кулаками, к тому же глухонемой.
     Шанкар Чопра посещал теперь свою наложницу почти каждый день, не столько потому, что нуждался в ней как в женщине, сколько за советом. У него шла подковёрная борьба за политическое влияние и тёпленькое место возле раджи. Глупо было упускать такой случай. Его соперник, Раджив Седха, был глуп как пробка и сластолюбив, как павиан. К тому же, давно метил в поклонники к Дэви, а этого Чопра стерпеть никак не мог. Вот и сегодня вечером он пришёл, чтобы расслабиться и убрать накипающую злость.
      В последнее время Шанкара одолевали приступы гнева. Лакшми, умница, с ходу поняла, что ему было нужно, и через пятнадцать минут он уже лежал в ванной с расслабляющими травами. Горели свечи с ароматом сандала. Потом она сделала ему массаж… Потом… Потом Шанкар уже не помнил ничего, у него был провал в памяти.
     Спустя неделю господин Чопра скончался от кровоизлияния в мозг, оставив своей наложнице половину своих богатств. Со вспыльчивыми людьми такое случается, но не в подобном случае: яд, положенный в напиток, действовал медленно, но верно. Раджив Седха, узнав о такой приятной новости, собрался было нанести визит с соболезнованиями богине танца, но так и не сподобился: утром за завтраком его укусила кобра, неизвестно как оказавшаяся в комнате. Вот уж, действительно, неизвестно, кому и что готовят боги. А главное место возле раджи пустовало, и Наран Каламджарна с удовольствием его занял, не забыв помянуть своих соперников и помолиться за них перед Шивой, а заодно возблагодарить его за замечательную дочь.
     Уже три месяца, как Рама стал жить в доме, купленном для него и жены заботливой хозяйкой. Он не мог простить себе своего поступка и всё время молчал. Зита на него тоже дулась. Они так и не стали мужем и женой. Рама понимал, что он ведёт себя как мерзавец, но ничего не мог с собой поделать. Наконец, однажды вечером, он снова выпил ракии и подошёл к жене. Посмотрел на её простое, ничем не примечательное лицо, и попытался обнять. Та не сопротивлялась. Выжидающе напряглась, но никакой особой радости тоже не высказала. Но на брачном ложе ничего не произошло. Не получилось. Зита всю ночь не сомкнула глаз, а он даже не подозревал, что во сне выдал себя, два раза назвав жену другим именем.
    Зита две недели думала, как заставить мужа полюбить её. Наконец, махнув рукой на осторожность, решила попробовать испытанное средство, рецепт которого оставила ещё её прабабка. А ещё надо было избавиться от соперницы. Раз и навсегда.
     Когда снадобье подействовало, Рама стал ей мужем. Но, увы, так и не полюбил. И каждый раз, когда он был с ней в постели, в забытье называл ненавистное ей имя. Временами Зита хотела наложить на себя руки, но не хватало воли. Теперь, когда она могла забеременеть, сама мысль о том ей была омерзительна. Ей хотелось только одного: увидеть смерть разлучницы своими глазами.
     Однажды Рама пришёл домой из города с ярмарки, где встречался с одним важным сахибом. Лакшми рекомендовала тому его, как отличного телохранителя. Плата была высокая, к тому же под предлогом службы, ему не надо было бы жить дома: Рама должен был неотлучно находиться при хозяине. И потому, придя к себе, он был в отличном настроении и приятная неожиданность его ничуть не удивила. Зита встретила его в новом ярко золотистом сари и в драгоценностях, подаренных ей Лакшми. Накрасив лицо, она даже стала миловидной, и не было видно прыщей. К тому же, удивлённый Рама обнаружил на столе царский ужин. Зная, что его жена абсолютно не умеет готовить, он уже успел пообедать у одного своего приятеля.
- Вы не хотите попробовать? – угодливо спросила жена, - Я сама это приготовила для Вас! Я так старалась!
    Пожав плечами, он сел и вымыл руки из поданного ему кувшина. Вода была со специями и лепестками цветов. Выпив чая, Рама почувствовал странную слабость, его стало клонить в сон. Он даже не заметил, как проспал почти весь следующий день. Под утро он позавтракал, и Зита подала ему чашу с горячим травяным настоем.
- Выпейте, прошу, это Вас взбодрит, и сонливость как рукой снимет!
Выпив, он действительно почувствовал прилив сил, а спустя минут пять приятное головокружение. Лицо жены плыло перед ним, точно лилия по водной глади. Рама стряхнул головой. Вроде бы прошло.
- Что с Вами? – ласково спросила Зита, - может Вам никуда сегодня не идти? Ваш сахиб подождёт. Хвала Кришне, Ваша хозяйка столь влиятельна, что никто не посмеет пойти против её воли, ведь она познакомила Вас с ним!
- Думаю, что всё-таки надо пойти сегодня. Место слишком хорошее, чтобы его упустить, - говоря это, Рама почувствовал, как к груди приливает странный жар.
- Всё-таки мы должны быть благодарны госпоже Лакшми, она так добра и так щедра! – щебетала Зита, - сегодня её вознамерился посетить сам главный …
- Что ты несёшь?! – рявкнул тот на жену.
- Простите… А что такого? Она ведь всего лишь танцовщица! Что же плохого в том, что знатные господа приходят на неё смотреть? В этом же нет ничего постыдного! К тому же госпожа Лакшми целомудренна, все это знают!  - и Зита беспомощно развела руками.
    Голова у Рамы кружилась, тело было горячим, как огонь. Жена подошла к нему и провела вдоль виска рукой.
- Бог мой! Вы в жару! Вам надо прилечь, вот так! Позвольте, я поправлю Вам подушки!
- Не трогай меня! Не прикасайся, слышишь? И прекрати собирать на ярмарке сплетни! – хрипло крикнул он, - Я не хочу лежать, мне надо идти! И потом мне надо будет пойти и поблагодарить господина Каламджарна и его дочь за столь неоценимую услугу!
     Последняя фраза была произнесена почему-то с явным сарказмом, Рама тяжело дышал, его глаза горели красными огоньками. Вскочив, он стал одеваться в свой лучший, красный с золотом, костюм. Зита беспомощно забегала, точно курица.
- Вам нельзя никуда идти! Вы больны, неужели Вы этого не чувствуете? К тому же, сегодня господин Каламджарна занят. Мне его слуга передал.
На все слова жены Рама отвечал истерическим бешенным хохотом.
- Я прошу Вас, не ходите туда, Вас сегодня не примут! – она в мольбе простёрла руки.
- Меня? Почему? – и он снова захохотал. Бешенство и хохот  у него, то и дело сменяли друг друга.
- Они с дочерью принимают столь знатного гостя…
- Какого гостя?
- О, боже мой! – Зита всплеснула руками, - Ну что нам с Вами до них? Госпожа Лакшми после смерти господина Шанкара была достаточно долго в одиночестве. А поклонников её таланта много. Может же она, став самой богатой женщиной здешних мест, позволить себе выбрать одного…
     Не договорив, она упала под натиском озверевшего мужа. Тот чуть не снёс и её и весь дом. Схватив кинжал, он, дико хохоча, побежал прочь. Поднявшись с пола, Зита облегчённо вздохнула. Дело было сделано. Недаром её бабка слыла колдуньей: те травы, которые она заваривала, не подводили никогда.
     Уже к вечеру весь город обсуждал только одну новость: убийство знаменитой Деви, лучшей храмовой танцовщицы, прямо в её комнате, вместе с дочерью. Полоумный бывший телохранитель, который вонзил ей кинжал прямо в сердце, ворвавшись в дом, сначала прирезал её охранника, как цыплёнка. Говорили, что когда врач пришёл к ней, Дэви была ещё жива, в отличие от девочки. Её убийца, схваченный прислугой, стоял рядом и шатался, точно пьяный. Та же, слабея от потери крови, приказала его отпустить, а затем сделала ему знак рукой. Стоявший неподалёку, Наран хотел было возразить, но умирающая настояла на этом.
     Рама, уже придя в себя, подошёл и, рыдая, склонился над ней. Лакшми дрожащей рукой погладила его влажное, горячее лицо и прошептала: «Деврадж, мальчик мой, я люблю и прощаю тебя! Жаль, что я так поздно нашла тебя, сынок!». И она испустила дух.
     Наран, точно безумный, переведя взгляд с мёртвого тела дочери на Раму, вдруг подскочил к нему и стал рвать на нём одежду. Слуги решили, что у жреца от горя помутился рассудок. Но тот, порвав рубаху, увидел, наконец, на теле Рамы то, что хотел: то самое родимое пятно сердечком, которое он так ненавидел и так боялся шестнадцать лет назад. Знак избранного.
…..Издав истошный крик, Наран лицом вниз упал на каменный пол.