Были-небыли. Глава 25

                25

       С первыми петухами начал Илья Иваныч богатырей своих будить:
       - Вставай,да вставай же,день сегодня ратный иль забыл?...А ты кто?Ахмет?Слышь,Ахмет,беги к своим,молочка там кобыльего попей,в-общем,в себя приходи,давай-давай,дуй отсюдова...Спасибо?Не за что спасибо говорить,скажешь,ежли жив останешься...Слышь,Михайлушка,поднимайся уже,время пришло.Какое время?Ты,блин,зачем сюда пришёл,жив-водицей захлебнуться или с татарвой биться,давай поднимайся,пока я добрый!
       Охая,ахая и почёсываясь,встали богатыри и витязи,стоят - пошатываются...
       - Что - хреновенько?А не хрен вам было жив-водицей нажираться,будто в последний раз её пьёте!...Хотя кто его знает - может и в последний...Слушайте меня внимательно - я сейчас к Мамаю в стан сгоняю,разузнаю,что да как,а вы пока в порядок себя приведите да к бою приготовьтесь.И чтоб без глупостей - никаких похмелок и братаний с врагом,сегодня кто не с нами,тот против нас.Не жалеть ворога,а паче чаяния - себя не жалеть.Много нас,да Русь одна,мы сгинем - она останется и сегодня только от нас зависит,какой она останется и какими внуки наши будут - узкоглазыми или голубоглазыми...В-общем так - как шум услышите от стана мамаевского,так и зачинайте резню.Каждый берёт себе участочек поболе и аккуратненько,без пробелов,выкашивает его подчистую.На соседние участки не лезть - татарвы много,всем хватит,не дай Бог,ежли останется...Ну,с Богом,поскакал я!
       - Удачи,Илья Иваныч!
       - К чёрту,братва!
       ...Тук-тук-тук!
       - Кто тама?
       - Это я,калика перехожий.До Мамая можно?
       - Сейчас гляну,дома ли...Заходи!
       Зашёл в юрту Муромец,огляделся,языком пощёлкал от удивления:да,богато живут басурманы,богато...
       - Ты кто? - прихрамывая,вышел из-за занавеси седой старик.Присмотрелся к нему Муромец:осанка строга и проста,величье царское во взгляде,но заковыринка мелка грит,что гостям сейчас не рады:смущённый взор изобразил необычайное волненье - кажись,Мамая приводил желанный бой в недоуменье.Друзья Мамая шли за ним,в делах набегов и войны его товарищи,сыны -Батыга,доживший до битвы,что обещала местью стать;Батвесов,кровью ненасытный за русичам тяжку подать;племяш Чингиз,мальчонка юный,во лбу звезда,в руках топор - монгол-татарско иго собралось на военный сбор.
       - Калика я перехожий.Шёл мимо,зрю - огни,дай,думаю,заскочу погреюсь.
       Глянул ему в глаза Мамай..."Такой же ты калика,как я султан турецкий",а вслух:
       - Что же,калика,садись,чай пить будем. - Гость - и в Орде всё же гость,хоть поперёк горла как кость.Сидят,чаи гоняют с сахарком вприкуску,похлёбывают шумно,ноздрями от аромата шевелят...
       - Вкусный чай, - похвалил Муромец.
       - Из самой Индии доставляют.Не чета вашему, - тонко улыбнулся Мамай кончиками губ, - с опилками...Так чем обязан?У нас тут вроде совета военного,так что...
       - Так что "вот бог - вот порог"?- догадливо добавил Муромец. - А ты не спеши,Мамай, - время жить и время умирать.
       Приподнял слегка брови Мамай,но промолчал,дале чётки перебирает...
       - Что скажешь,калика,каки новости по Руси слышно,князь Владимир завещание составил?
       - Составить то составил,только вот заковыка кака - не знат,кому скарб татарский,что после битвы достанется,отписать.Всё говорит - беда,мол,мне с этими татарами:пришли умирать,а полного реестрика своего имущества не предоставили;что,грит,за безответственный народ,никакого уважения к порядку,истинные кочевники,прости их Господи!
       Улыбнулись оба и дале в гляделки играют...
       - А про Илью Муромца что слыхать?
       - А что слыхать - сабельку заточил,копьецо наладил,сидит,работы дожидается,зевает от скуки.
       - Дождётся Илюша,дождётся - не работы только,а кончины своей...И ведь как умирать тяжелёхонько будет - лично прослежу,чтобы с месяцок помучился,не сразу помер...Я ведь для него специально мастеров пыточного дела выписал,те ребятки знают,как человеку не дать помереть быстро,чтоб душа его по кусочечку отлетала,и снова возвращалась,и снова отлетала...Лично прослежу.
       - Слышь,Мамай, - не выдержал Илья Муромец, - а х...ёво тебе не станет,от моей то кончины?У самого жизнь на волоске держится,глянь на себя!Да тебя соплёй перешибить можно,а туда же,в вояки,записался!Иди с бабой воюй - хоть и с бабой тебе уже поздно воевать,тьфу!
       Не выдержал Мамай оскорбления привселюдного,вытащил кинжал - только Муромец ловчее оказался:перехватил ножик и зарезал Мамая.Потом огляделся -и всех членов Реввоенсовета перерезал;одного мальчонку,Чингиза,пожалел - дал пинка под зад.Выскочил Муромец из юрты,вскочил в седло,вытащил сабельку и...
       Жатва,жатва,страда благодатна,лучшее время косить:слева направо и справа налево - больше врагов погубить.Вжик! - и одной саранчой уже меньше,меньшится вража напасть,меньшатся те,кому лишь бы убить,сжечь,изнасиловать,красть.Вжик! - и Руси уже больше надёга,что не судьба пропадать;вжик! - повернулися вспять все дороги,что привели вражу рать.Только и слышно вжиканье сабель,стоны и храп лошадей,всяки проклятья какою-то матерью кровью упитых людей.
       "На белом-белом покрывале февраля,вжик!,татарской кровью имя Настя написал,вжик!Не прогоняй меня,мороз,вжик!,хочу побыть немного я,вжик!,на ало-белом покрывале февраля,вжик!" - а то Добрыня Никитич тропки сквозь татарву прокашивает,а потом и подравнивает прокошенное.
       "Что нам жизнь,вжик!,деньги медные,мы поставим на красное,вжик!,время скажет,кому умирать!" - а это уже Алёшка Попович свою песенку напевает,чтобы скучно не было.Встретился с Добрыней на меже,усмехнулся лихо:
       - Ты что,до сих пор серчаешь?Ну,виноват,с кем не бывает!
       Ничего не сказал Добрыня,глянул мельком,развернулся и дале поскакал.
       Высоко Солнце светит,равно ему все равны - взрослые там или дети,по фигу,чьей вы страны.Нешто у всех не два глаза,нешто не две руки - жри,стар и млад,до отказа свет и тепло любви!Нежьтесь,питайтесь Солнцем,косточки парьте ним,чтоб не сломалось в обломцы зерцало вашей души!
       Высоко Ветер дует,равно ему все равны - будь ты хоть обалдуем,гордостью хоть страны.Ветер дожди разносит,те,что питают поля;а как наступит осень,всех пропитает Земля.Ветер - он всем ведь дует,по фигу,чьи паруса:буря - так всем ведь буря,на кажду главу гроза!
       Ежли природе по фиг цвет кожи,разрез глаз,что у людишек досе ненависть - чисто алмаз?Солнца ведь всем хватает,Ветра - хоть ж...пой ешь,только людишкам злая мысля проела плешь:"Я лучше всех на свете,сволочи все вокруг,хомо хомине люпус,а не какой-то друг!"На хрен им это Солнце,на хрен и Ветер шальной - в чьё-то да плюнуть оконце,чтоб всё забрызгать слюной!Режь,убивай и насилуй - сладостно аки любовь (вот почему поэтам в рифму любовь и кровь).Нешто любовь это счастье чью-то да морду набить,нешто злодейство всевластно души людски погубить?Души - они беззащитны,словно дитяти малы:кок! - скорлупа и разбита,вытекло всё и пропало...
       Надоело скучному февральскому солнцу за людишками наблюдать,по земле на конях гарцующих и друг друга убивающих,оно и спряталось сначала за тучи,а потом и вовсе за горизонт ушло.Разбрелись бойцы по своим станам,сидят у костров,похлёбку хлебают,о дне прошедшем молчат.Устали.
       Ходит Илья Муромец между богатырями,спрашиват,зарубки делает - подсчёт ведёт,сколько врагов поубивали.Сбился,плюнул на статистику и сам у костра уселся,тоже притомился за день.
       - Да-а,многовато их, - отставил чугунок с похлёбкой,потянулся за жив-водицей,но вспомнил,что и завтра день ратный и чертыхнулся. - Это сколько нам здесь рубить и рубить,пока всех не положим?Многовато...
       И начался второй день сечи неистовой.И снова разбрелись богатыри и витязи русские по делянкам,рубят,режут,конями топчут - трупы,трупы,трупы...Уже и кони шарахаться перестали от криков чужеземных,пообвыкли,уже и рука сама по себе рубит и режет чужую податливую плоть,а голова всё о своём думает."Вот кончится битва,а там и весна.Возьму Настю с Андрейкой и на море съездим,хоть в тот же Корсунь,к Маринке окаянной...Интересно,живы ли корабельщики?"И усмехнулся Добрыня,Маринку корсунскую вспомнив.
      "Вот всю жизнь,почитай,всё кого-то убиваю - за что мне честь и почёт...Странно...А было ли счастье?Было - но я,дурак,и не понял,всё сабелькой махал.Вот и домахался до старости,до одинокой старости:с почёта да уважения внуком не разживёшься..." - это уже Илья Иваныч о своём сумрачно подумывает,лениво отрезая наработанным ударом вражьи головы.
       И пошёл третий день сечи.Поубавилось татарвы - но и русичей поменьшало.Уже и криков не стало - нет сил кричать,и кони не шарахаются - притомились и кони,равнодушно поглядывают блестящим глазом на близкий блеск и лязг сабли...Надоело всё - а деться некуда:руби и коли,ежли жить хочешь,или ты,или тебя.Редко где по полю блеснёт шолом русский,обрадуются землячки,подскачут,словцом перемолвятся и снова по своим делянкам - работа...А татарвы - море-окиян,куда не глянь,одни они.Прямо чудно - земля то русская,а глянешь - вроде и нет из-за нечисти этой разлившейся.И чё им дома не сиделось?
       Снова вечером прошёлся Илья Муромец по кострам,бойцов пересчитывая.Пересчитал,улыбнулся грустно и молча лёг почивать,наскоро прошептав молитву.
       Проснулся поутру Добрыня Никитич и не понял сначала ничего - почему всё красное вокруг?А это за ночь кровь подтёкшая замёрзла и земля красная да бурая,вся в трещинках от кровавого льда потрескавшегося...Глянул на коня чужого под своим седлом,вздохнул о Бурке,во второй день ещё убитом,вставил ногу в стремя - и начался четвёртый день сечи.Мелькают,мелькают чужие рожи перед сабелькой твоей;и глаза - вроде как и чужие,ненавидящие,но такие же,как и твои - уставшие и равнодушные от сечи этой...Или ты,или тебя...Устала правая рука,перекинул саблю в левую и дале - звенит.Этот звон,этот звон правду мне говорит" - по-новому зазвучала песенка забытая."А ежели помру,как Настюха одна с Андрейкой управится?Хорошо,мама ещё жива - поможет,если что...Если что..."Влево-вправо,влево-вправо...
       Подошёл к нему вечером Илья Муромец,отвёл в сторону и говорит:
       - Знаю,что нельзя,но сейчас можно.Ты это...на,помяни Алёшку Поповича, - и утицу полную протягиват, - жил сволочью,а помер героем.
       - Помер? - переспросил равнодушно.Подумал - и выпил одним глотком.
       - Вот и ладненько,считай помирились,пусть и после смерти.Иди отдыхай,иди-иди.
       И пошёл пятый день сечи.Встали поутру русские витязи,от непреходящей усталости пошатываясь,глянули друг на друга - мало,ох,как мало.Ничего не сказали,пошли коней седлать.Влево-вправо,влево-вправо...А,ч-чёрт! - зацепила таки Добрыню сабля вражья.Замотал тряпицей ранку кровоточащую и дале - влево-вправо,влево-вправо...А солнышко уже почти весеннее - эвона как припекает...Влево-вправо...А родился бы я хлебопашцем каким-нибудь,сейчас бы лошадку свою готовил,упряжь проверял,инструмент какой-никакой...Влево-вправо...А вечерком сидел бы с семьёй,чаи гонял - тихо так,по-домашнему...Влево-вправо...Не-а - скучно,не по мне!Влево-вправо,влево-вправо,влево-вправо!
       ...Собрались вечером в живых оставшиеся - все у одного костра поместились,друг на друга с интересом поглядывают,будто в первый раз видятся.Или в последний?Выкатил Илья Муромец бочонок припрятанный,выбил затычку,разлил по утицам жив-водицу.Сидят бойцы,водку аки воду похлёбывают - в глазах кровь,на руках кровь,в ноздрях её запах,в ушах крики чьи-то смертные...Куда той жив-водице!
       - Ну,будя, - опрокинул Илья Муромец бочонок,вылились остатки жалкие,растеклись по земле кровавой,смешались с кровью - и впитала Земля кровь,с жив-водицей смешанную...
       И пошёл шестой день сечи.