Были-небыли. Глава 26

                26

       Ещё за сто вёрст от Киева Иван Потешаев понял,что что-то не так:деревни все были сожжены,а ежели не сожжены,то остались в них только старики да грудные младенцы,криком кричащие от голода.Даже в лесу,куда он забирался в поисках съедобных ягод,волки при встрече с ним не клацали зубами по-прежнему,а,трусливо пряча взор и поджав хвост,спешили убежать."Татары" - догадался Иван,но упрямо продолжал свой пеший путь - впереди был Киев,а в Киеве была Настя.
       Выйдя на опушку перед Киевом,он остановился.Не было Киева,не было города - было что-то чёрное и обугленное.Даже вода в Днепре была какая-то серая.Иван вздохнул и пошёл дальше.
       ...- Всё это мы снесём на хрен,а заместо него проспект построим и наречём его Мамаевским! - стояли на пепелище два каких-то человечка и один из них что-то жарко объяснял другому.Пригляделся Иван и в объясняющем признал советника княжьего,Дюка Степановича,а во втором,стоящем с важным видом,братана своего Филю.
       - Филя?
       - Иван?
       Облобызались,как положено и давай друг друга расспросами забрасывать  -"А как ты?","А как ты?"
       - А Афоню не видал?
       - Как не видать,мы ведь с ним здесь в Киеве и встретились,уже опосля отъезда твоего. - И загрустил. - Нет боле Афони,погиб,сгорел в церкви.Думал,чудак,убоятся татары церковь поджечь,туда и спрятался.А они и не убоялись...Так и не нашёл он своей Машки,мда-а...Ты то как?
       - Да вот из Новгорода возвернулся,думал...А впрочем,не важно,что я думал!Ты то что здесь делаешь?
       - Я теперь,Ванька,важная фигура! - похвастался Филя. - Я подряд взял у новых властей на восстановление Киева,а этот вот,Дюк Степанович,их представитель.Вот маракуем,каким Киеву быть,новому то.
       - Каким-каким,Филимон Потешаевич,известно каким - мы из него ещё одну европейскую столицу забацаем со всеми прибамбасами,чтобы не стыдно было иностранцу заехать,чтобы он как дома в Киеве себя чувствовал! - угодливо захихикал Дюк Степанович. - Я верю - Киев будет в Европе садом цвесть,когда такие люди в стране татарской есть!
       Глянул на него Иван,глянул на Филю - и не стал спрашивать про Настю,дале пошёл.
       Идёт,по памяти дорогу отыскивает."Вот здесь кажись Кондаковы жили...одни головёшки...здесь Ситниковы-портомойщики,тоже головёшки...а это пепелище Драгуновых-ткачей...Мда-а..."Дошёл до остатков Настиного подворья,перевёл дух  -и зашёл.
       Настю он признал по фигуре - она сидела,прислонившись боком к обуглившемуся столбу бывших сеней,опустив голову вниз.
       - Настя, - позвал несмело.
       Настя не пошевелилась,только вздохнула,не поднимая головы:
       - Кто? - глухим,бесцветным голосом спросила.
       - Я это,Иван.
       - Иван... - медленно,ничего не выражающим голосом произнесла она.
       - Настя,что с тобой?Где Добрыня,где дитё твоё  -я уезжал,ты беременная была?Где Сидор Сидорыч?
       - Нет их...совсем нет.
       - Что случилось?Настенька,да скажи ты мне,наконец,что здесь произошло?
       - Битва была.Вроде и победили наши,только полегли все,так-то...Вот тогда татарва и нагрянула...
       - И что?
       - Добрыню полумёртвого с битвы привезли - вот они его первого и добили...Сынок,Андрейка-то,кинулся папаню защищать - взяли его за ножки и со всего размаха об забор...Сидора Сидорыча просто задавили - кинули аркан на шею и подвесили на воротах - а он всё болтается,болтается,ногами дрыгает...даже смешно...пока не затих...
       Страшно стало Ивану:
       - А ты-то как?
       - А никак...Ссильничали меня,все по очереди...ну да мне уже всё равно было...
       - Настенька, - робко дотронулся до её плеча.Она вздрогнула:
       - Не надо,Иван,ничего не надо...Мёртвая я уже... - Она подняла голову - и Иван в ужасе попятился:Настины зрачки побелели от боли и на него смотрели два пронзительно белых круга. - Вот тебя дождалась - и к своим пойду...Пора...
       - Настя!
       - Уходи,Иван,ничего не надо...
       Потоптался Иван  -и,ссутулившись,вышел с Настиного подворья...
       ...Найден обмылок скорузлый и под рукой вервиё:даже дышать мне обуза,страшно тако бытиё.Мыльцем верёвочку вощишь,взад и вперёд добела,петлю налажу попроще,чтоб уже наверняка.Кончик верёвочки вяжешь крепким надёжным узлом,на табуреточку встанешь,глянешь на бывший свой дом...Нет,ничего не осталось,как не осталась и я...Ждёт меня тихая радость в той стороне бытия.Там мой Добрыня,Андрюшка ласково машет рукой...Ну-ка,верёвка-подружка,шею обвей ты петлёй!Солнце и Ветер,простите - нет моей мочи терпеть:больно,мучительно больно - чем така жизнь,лучше смерть!На все вопросы ненужны - вот мой ненужный ответ...Солнце и Ветер - простите...На х...й пошёл,табурет!
       ... Сквозь мутное сознание Ивана пробился какой-то напев.Он прислушался.
       - В победе бессмертных идей исламизма мы видим грядущее нашей страны!Аллаху,корану - оплоту отчизны мы будем всегда беззаветно верны!
       Глянул он и поневоле подивился:стоят кучей мужики русские,округ них татары и плётками подстёгивают,чтоб пели,значит,лучше...
       - Что,интересно? - вздрогнул от прикосновения к плечу.А это Филя с Дюком сзади подошли.
       - Что это? - спросил тихо.
       - А это хор имени Батыги к празднику Дружбы народов гимн новый разучивает!Батыга то помер,а как вскрыли его завещание,а там и прописано - желаю,мол,в случае нашей победы,чтоб русский хор моим именем назвали...зловредный мужичонка был,между нами говоря...и чтоб солистом злат глас России был,Василь Игнатьич.Вон он стоит,надрывается!
       Ничего не сказал Иван,только глянул пристально на Филю:
       - Ты то как?
       - Что как? - не понял Филя.
       - Как с татарами уживаешься,русский как-никак?
       - А что,татары не люди разве?То мы их режем,то они нас...Всё по-человечески,всё по-людски.
       - Действительно, - вмешался в разговор Дюк Степанович, - истинные демократические ценности провозглашают равенство всех наций и рас.Взять,к примеру,Европу - тама все равны,одни больше,другие меньше,но это мелочи.Плюрализм!
       Глянул на него пристально Иван,но ничего не сказал.Обратился к брату:
       - Филя,проводи меня,пойду я.
       - Куда, - удивился Филя, - домой?
       - Не знаю ещё...Куда-нибудь.
       Не торопясь прошли сквозь обуглившийся Киев на окраину,к зелёным лесам и блестящим рекам с чистой водой.
       - А с Ильёй Иванычем что?
       - С Муромцем?Да его в монастырь еле живого отвезли,там и скончался.Татары,на удивление,не стали его добивать...Вот такие дела!
       Вышли за Киев,на свежий воздух,на зелёную,чирикающую и шуршащую природу - вроде и хорошо,но за спиной запах гари,обуглившиеся скелеты изб и уже отголосившие,отупевшие от горя бабы...
       - Так что будете ещё в наших краях, - влез в молчание никак не угомонящийся Дюк Степанович, - милости просим!Мы из Киева такую диковину сделаем,любо-дорого будет поглядеть,не хуже,чем в Европе!
       - Не хуже,гришь? - развеселился чего-то Иван.
       - Не хуже!
       Достал Иван кинжал,память о Ваське Буслаеве,чирк! - и выпустил кишки из Дюка.
       - За что? - подивился тот,с ужасом глядя на всё выползающие и выползающие кишки.
       - За европейскую столицу, - ответил Иван,старательно вытирая кинжал о пук сорванной травы. - Не нужен нам,русичам,европейский Киев,и Европа и даром не нужна:у нас своих забот полон рот,ещё и с ихними расхлёбывайся.
       - А меня чего не порезал? - подивился Филя,брезгливо отодвинув ногой подёргивающееся Дюково тело.
       - А ты меня в детстве от петуха как-то спас...Помню. - И пошёл не оборачиваясь прямо.
       - Ишь ты,запомнил...Только где мне нового представителя власти взять,с кем договор будем подписывать?Хотя...Была бы власть,а прихлебал завсегда хватает! - Глянул последний раз на спину брата,развернулся и пошагал в Киев.
       А Иван всё шёл и шёл - туда,откуда пришёл.Уже обычные просёлки сменились асфальтовыми дорогами,уже и на табличках с указателями кроме татарских слов (успел таки подсуетиться Дюк Степанович) появились и какие-то непонятные надписи на иностранном,а он всё шёл туда,где заходит Солнце.Он не смотрел по сторонам,не оглядывался и не смотрел вперёд,он просто шёл,чтобы не стоять.
       К вечеру пятого дня дошёл он до родины.Подошёл к папаниным хоромам и услышал какой-то визг.
       - Айн,цвай,драй,шики-шики,швайне! - стоит перед папаней девка какая-то и полуголыми сиськами потряхивает - танцует,значить;а папаня кальян курит и на девку с одобрением посматриват.
       - Ванятко, - увидав сына,выплюнул кальян царь Потешай, - вернулся,сынок!
       - Кто это? - показал пальцем на девку Иван.
       - Это?Да Памелка,Памелка Андерсон,вот с пару месяцев как приблудилась,скрашивает моё одиночество.
       - Здрасьте,я - Памела,для своих, - блеснула оценивающим взглядом, - просто Памочка.
       - Ты то как?Где братья,Филя с Афоней,не встречал?
       - Встречал...Привет передавали...Всё хорошо у них.Пойду я.
       - Куда? - подивился царь Потешай. - Только-только пришёл и опять в дорогу?
       Глянул на него Иван,запоминаючи,ничего не ответил,развернулся и пошёл дале.Пришёл к озерцу лесному,в котором в детстве втроём с братанами купались,глянул на небо,глянул на деревья,тихо так покачивающиеся...Вздохнул и вошёл в воду.
       ...И Солнце когда-то устанет с небес нас теплом одарять,затихнет и Ветер-бродяга,поняв,что и смерть -благодать.Не будет ни Солнца,ни Ветра,один лишь блаженный покой;забудешь "когда-то" и "где-то" и скинешь покров ты земной...
       Не страшно,что "завтра" уже не наступит - не страшно твоё пробужденье от снов...Не страшно,когда умирают люди,страшно - когда умирает любовь.

                Конец.