Воспоминания

ТОЛСТОУС НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ (02.02.1925 г. – 15.09.2015 г.)
 

ВОСПОМИНАНИЯ


1. СОВСЕМ ДАЛЁКАЯ ИСТОРИЯ

           Толстоусовы – уроженцы Луганщины. Толстоусами они стали только в конце тридцатых годов двадцатого века в результате неграмотной украинизации, так как грамотная украинизация согласно нормам языка превратила бы нас в Товстовусов или Товстовусовых.
           Мои родители происходят из Перевальского района, из небольшого села, теперь ставшего посёлком, – Ящиково, расположенного в глубокой впадине донецких холмов. Оттуда и название посёлка, словно бы указующее на его местонахождение.
           Жители этого поселения занимались в основном сельским хозяйством. С обнаружением в недрах Славяносербского уезда каменного угля, появилась прослойка людей, добывающих его вручную на открывшихся шахтах.
           Помещиком сёл Ящиково, Новосёловки и Адрианополя, согласно бытующим в народе легендам, не подтверждённым, кстати, историческими разысканиями, некогда являлся дворянин Габаев, потомок древнего грузинского рода. Он слыл любителем охоты на лисиц, зайцев и волков, которые в то время водились здесь в изобилии.
           Одна из легенд гласит, что помещик Габаев, будучи в Орловской губернии в гостях у своих друзей-землевладельцев, выменял за борзых собак, до которых был большой охотник, молодого, но статного крестьянина, и доверил ему работу кучера своего конного экипажа-фаэтона. Фамилии в то время в основном давались по основному занятию простолюдина, хотя тогдашними писарями зачастую узаконивались даже уличные прозвища (клички) людей, которые впоследствии и становились их фамилиями.
           Что касается профессии кучера, то тот обязан был восседать на облучке экипажа и выглядеть соответственно общепринятому образу.   
           Габаев будто бы приказал своему новому кучеру отрастить усы, и не просто жидкие усики, но именно толстые и пышные усы. Так, согласно рассказам моего отца и дедушек, и появились в селе Ящиково Толстоусовы. Согласно этой легенде наши предки не были ни князьями, но просто дворянами, а обыкновенными крестьянами.
           Кстати, в Ящиково проживают и Кучеренки, и будто бы они тоже наши родичи, и это тоже какая-то ветвь нашего рода. Но всё это лишь догадки.
           Есть и другая версия. В Орловской области до сих пор Толстоусовы живут в некоторых районах во множестве. Это потомки дворян Толстоусовых и их дворни. Так что вполне возможен и альтернативный, дворянский вариант истории появления рода Толстоусовых в Славяносербском уезде Екатеринославской губернии. Плохо то, что до сих пор никто не взял на себя труд описать историю появления и существования семьи Толстоусовых. Не появился ещё наш летописец. А жаль, ведь тот, первый обосновавшийся в здешних местах представитель рода обзавёлся семьёй, его потомки – тоже, и впоследствии людей с фамилией Толстоусов стало немало. Но точного родового древа мы не имеем.
          

2. ДЕДУШКА НИКОЛАЙ АКИМОВИЧ

           Мой дедушка Николай Акимович трудился на шахте №11, а впоследствии на шахте №9 забойщиком, саночником, и потом артельщиком. В наше время работа в шахтных глубинах считается тяжёлой и опасной, а тогда, в конце XIX века и в начале XX века, конечно, была тяжелейшей.
           Шахтёры предпринимали общественные действия, чтобы добиться лучших условий труда и жизни, объединялись в легальные и нелегальные группы, чтобы помочь себе и своим соседям, проявляли профессиональную солидарность. В качестве выборного  общественного деятеля Николай Акимович в составе рабочих делегаций бывал на шахтах Горловки. Горловчане и зуевцы, в свою очередь, с ответными визитами посещали шахты Алчевского угольного района.
           Жизнь есть жизнь, и Николай Акимович однажды женился на одной из самых зажиточных невест села. Звали её Евдокия. Она вышла за Николая Акимовича вопреки воле своих родителей, так как шахтёры в то время имели общественный статус голодранцев.
           В семье Николая и Евдокии родилось пятеро детей: Марфа, Федора, Михаил, Николай и Алексей. Алексей родился позже всех своих братьев и сестёр, в тысяча девятьсот четвёртом году. Когда ему исполнилось девять лет, его отец Николай Акимович умер. Через пять лет умерла и мать.


3. АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ В ЮНЫЕ ГОДЫ

           В возрасте четырнадцати лет Алексей, не имевщий за душой ничего, вечно голодный, попросил помощи у родственников матери, но те его не приняли, считая его отпрыском племени голодранцев.      
           А родственники эти для того времени считались богатеями, имели в собственности трактор «Фордзон», две мельницы, кузницу и, естественно, пользовались трудом батраков.
           Алексей обратился за помощью к своей сестре Марфе, которая была намного старше его. Её первый сын Михаил лишь на два года моложе Алексея. Прокормить ещё одного родственника женщина оказалась не в силах. Вот так и остался Алексей в четырнадцать лет круглым сиротой, вынужденным с юных лет зарабатывать на хлеб своим трудом. 
           В это время уже вовсю разыгралась Первая мировая война. Затем пронеслись две революции семнадцатого года, началась и закончилась кровавая гражданская война, а послевоенная разруха превратила народ России в нищебродов. В наших краях жители в полной мере испытали тяжёлые последствия этих грозных времён: многие обеднели и стали для своих более удачливых земляков непримиримыми врагами.
           В боях с махновцами погиб брат Алексея, Николай.
           Алексею пришлось добиваться своего места в жизни самостоятельно. Он пошёл работать в пекарню – развозил хлеб по магазинам. Когда исполнилось восемнадцать лет, его приняли на шахту коногоном. Однажды партия вагонеток сошла с рельсов («забурилась»), и лошадь наступила ему на пальцы ноги. Травма оказалась серьёзной. Лечился долго, но коногоном из-за хромоты работать уже не смог. По выздоровлении Алексей на этой же шахте оформился крепильщиком, и работал несколько лет.


4. СВАДЬБА АЛЕКСЕЯ И АННЫ. ПЕРВЫЕ ГОДЫ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ

           В тысяча девятьсот двадцать четвёртом году, ещё будучи девятнадцати с небольшим лет от роду, Алексей женился на своей односельчанке Анюте Морозовой, из многодетной семьи – шесть душ детей. Её отец, Илья Владимирович Морозов, умер ещё в тысяча девятьсот двенадцатом году. Он служил выборным старшиной трёх сёл: Ящиково, Адрианополя и Новосёловки. Мать, Архелания Яковлевна Морозова, прожила большую и трудную жизнь, и скончалась уже в советские годы.
           Алексей и Анна Толстоусовы первыми в своём селе не венчались в церкви. Храм находился в Адрианополе. Молодые поехали туда гужевым транспортом (бричкой), объехали вокруг всего Адрианополя, и вернулись назад, в своё село. Вот и всё венчание. Этот поступок вызвал большое неудовольствие односельчан. Мать невесты тоже не могла смириться с таким поношением общепринятых православных традиций, принесла икону в дом молодых, но она так и не была установлена  в святом углу. Так молодая семья и прожила всю оставшуюся жизнь не венчанной. Но, несмотря на все эти бурные события и богоборческие дела, Анюта и Алексей прожили отпущенные им годы в любви и согласии. В их семье в тысяча девятьсот двадцать пятом году родился я, а четырьмя годами позже – моя сестра Евгения.   


5. КОММУНИСТ

           И тут начинается новый поворот в жизни Алексея Толстоусова. В конце тысяча девятьсот двадцать восьмого года он вступает в правящую коммунистическую партию, ВКП (б).
           Через двенадцать месяцев, в конце двадцать девятого года, по рекомендации районного Комитета партии, партиец Алексей Толстоусов выдвинут в председатели сельского Совета села Ящиково.
           В это самое время Центральный Комитет ВКП (б) во главе с Иосифом Виссарионовичем Сталиным начал реализовывать своё решение о коллективизации сельского хозяйства. В связи с этим началось повсеместное раскулачивание зажиточных крестьян, да и не только зажиточных, но и так называемых «подкулачников».
           Начался процесс создания коллективных хозяйств – колхозов. Стали отбирать у крестьян волов, лошадей, коров, сельскохозяйственный инвентарь, и всё это происходило на совсем не добровольных началах.
           Люди прятали зерно, резали на мясо крупный рогатый скот, и так далее, и тому подобное…
           Для проведения этой широкомасштабной насильственной кампании в каждое село направлялись дополнительные уполномоченные от райкомов, обкомов, и даже представители ЦК.
           В этой сложнейшей ситуации моему отцу Алексею Николаевичу, как председателю сельского Совета, пришлось непосредственно участвовать в раскулачивании своих близких родственников. По статистическим (дворовым) документам было всё известно: кто и сколько имел десятин земли, сельскохозяйственной техники, тягловой силы (лошадей и волов), указывалось наличие батраков и так далее.
           На местах создавались полномочные комиссии, имевшие право организовывать колхозы и раскулачивать зажиточных крестьян. Комиссии действовали решительно, в категорию кулаков попало и много середняков, записанных в подкулачники. Родственники Алексея Николаевича были репрессированы, сосланы в Сибирь и на Урал. Попали под этот каток и ближайшие родственники его жены Анны.
           А тут ещё, в связи с этой жестокой кампанией, и как назло – с неурожаем, люди стали голодать. Правда, в Донбассе голод проявлялся не так остро, так как можно было крестьянам из окрестных сёл уходить, и устраиваться на работу пролетариями на шахты и заводы, ведь там рабочие получали возможность жить хотя и не очень хорошо, но всё-таки иметь гарантированный кусок хлеба.
           В этом периоде становления страны пострадало очень много людей. Их привычный уклад жизни рушился безвозвратно и жестоко, навсегда. Нормально существовать население стало нескоро. Люди не забывали неправды, которая осуществлялась по отношению к ним. Вся эта обстановка, когда трудящегося человека ставили ни во что, очень болезненно отразилась на психике многих, и привела во время войны к появлению безжалостных полицаев.
           В середине тридцатых годов мой отец Алексей Николаевич работал на руководящих постах в советских сельских хозяйствах (совхозах): в Ящиковском овощеводческом совхозе, в Фащевском совхозе, а потом в Чернухинском совхозе. В конце тридцатых годов отец работал в Ворошиловском районе уполномоченным Райнаркомзага.
           Алексею Николаевичу пришлось в страшном тридцать седьмом году защищать свою репутацию и, возможно, жизнь, в областном центре Сталино. Для этого он на бричке ездил в столицу Донбасса, и был на приёме у первого секретаря обкома ВКП(б) Саркиса Артемьевича Саркисова. Подоплёку того дела не помню, но своё доброе имя мой отец успешно защитил.


6. ВОЙНА

           В Красной Армии до начала Великой Отечественной войны отец не служил в связи с травмой ноги. Он работал уполномоченным Райнаркомзага и в начале сороковых годов, когда война пришла на советскую землю. 
           В сорок втором году наша семья была эвакуирована, так как немцы подошли уже к городу Дебальцево, что в тридцати километрах от Ящиково.               
           Так мы с мамой и сестрой оказались в слободе Верхнемакеевке Кашарского района Ростовской области. Там нас и настигли немцы. В оккупации семья находилась с июля по декабрь сорок второго года. Это отдельная история. Когда-нибудь расскажу и её.
           Алексей Николаевич, отец, эвакуировался на неделю позже нас, и очутился в связи со своими служебными делами в городе Чкалов (Оренбург), откуда и был призван в ряды Красной Армии.
           Под городом Миллерово отец получил ранение и при следовании в госпиталь, который находился в хуторе Вяжа Кашарского района, случайно встретился со своей семьёй. После излечения он снова направился в свою воинскую часть.
           Последнее письмо он написал семье в Верхнемакеевку с фронта, из станицы Митякинской. Там он снова был ранен.
           На наш запрос командир части, в которой служил отец, написал, что Алексей Николаевич Толстоусов после ранения отправлен в тыл на излечение.
           Больше никаких достоверных данных о судьбе отца ни мне, ни моей матери получить не удалось. Уже после войны мать получила официальное известие, что её муж и мой отец пропал без вести.      
           Согласно некоторым косвенным данным, санитарный поезд, в котором среди прочих раненых везли в тыл и моего отца, попал под обстрел немецкой авиации и загорелся. Среди обгоревших тел останки отца не обнаружены.


[2009]