Ниспосланный подарок

        Жили в деревне отец с сыном. Отец уже седой, с козлиной бородкой, но ещё крепок и духом, и телом, а сын в самом рассвете сил и возможностей. Всё бы было в порядке вещей и, как у всех остальных на селе, по уму и закону выживания, если бы не одно злополучное у обоих „увлечение” – лодырничество. С горем пополам они умудрялись кое как год за годом существовать, утруждая себя лишь по минимуму, по мелочи что-то выращивая на земле и практически не заботясь об остальных житейских мелочах. Скотину не держали (даже кота с собакой не было) – хлопотно, и потому вегетарианствовали, плюс к выше сказанному, как побочный развлекательный бонус, получали шоу зайцев в саду и кутерьму мышей в амбаре... Еле еле сводили, так сказать, концы с концами, каждый день сидя впроголодь от обезжиренной „диеты”, таким образом экономя энергию для осмысления всего сущего. Семена растений, будто бы чувствуя, что их без любви и должного уважения безжалостно швыряют в землю – нехотя росли и более чахли, чем развивались в рост...
        Они часами могли таращится на солнце, размышляя о воздействии горячих лучей на эволюционные процессы в социуме, и ничего ни материально, ни духовно действительно стоящего не создавать; любили неделями за муравьями приглядывать как прорабы, указывая, куда какую соломинку положить, или где веточкой что подпереть; месяцами выдумывать разнообразных супергероев, которые бы предотвратили все последующие и, к сожалению, в эгоистически-денежном мире, неминуемые войны за полную монополию; годами ковыряться во всевозможных теориях заговоров, находя всё новые и аргументированно увесистые доказательства существования инопланетных цивилизаций во вселенной:
        „Джордано Бруно ведь не зря глотал дым 400 лет назад!” – тыкая пальцем в сторону неба, уверенно утверждал отец.
        ...понятное дело, что такой пустяк, как „горячее дыхание из печки” в холодное время года, наших „тружеников мысли” летом не волновал...
        „Чего, чего? Дрова заготавливать? Ха, щас! Всё бросим, и начнём кого попало слушаться!” – рявкал сын на логические замечания соседей.
        „Нам тут, понимаешь ли, срочно вселенский разум надо проанализировать, в связи с неясностями в Альфа Центавре, а вы про заготовку каких-то там ничтожных обрубков природы трындите! Разве это достойное занятие для уважающих себя сверхразумных существ?” – гаркал на доброжелателей увлеченный эзотерикой отец.
        Лето, как мы все прекрасно знаем, пролетает МИГ’ом, мчась на серебрено-лебединых крыльях куда-то в только ей одной ведомую плюсовую даль, за собой оставляя выхлоп жёлто-коричневой лиственно опавшей грязи и подкидывая в замен скороспелые заморозки, что явно свидетельствует о „нежданно” наступившей осени... Этот фактор, как Ты, уважаемый читатель, смог бы наверное легко спрогнозировать, будь на месте главных героев, несколько озадачил любителей солнечных ванн голышом, и так как естественный источник тепла всё ниже и ниже мелькал над горизонтом, то тунеядствующим мыслителям для комфортного прозябания пришлось прибегнуть к помощи кучи обожженной глины, под монолитным названием печь. Но оная, к сожалению, в отличии от солнца, не имела прошитых программ ядерного синтеза, в связи с чем начал остро вставать вопрос с топливом. Запасы дров таяли очень стремительно, и еще за долго до зимнего солнцестояния, у наших верхоглядов они предательски иссякли. Любому образованному коню с ежом было бы понятно, что „исследователи” их не могли заготовить в должном количестве – ведь ежедневная забота о сущем в космосе, отнимала у них всё время и силы. А тем временем ноги та начинали не в шутку мёрзнуть... Но наши „внештатные представители уфологии” не унывали – они просто сдвинули диваны вплотную к печке, и топя её чем попало, кое как поддерживали тепло кирпичей – в основном промышляя редкими разведбросками по близлежащим кустам за сухостойным хворостом. Но когда наружный иней начал рисовать недружелюбные цветочки на внутренних стенах проживаемой комнаты, то оба „берложника” взялись за выживание со всей доступной им серьезностью – надели по две пары всего, что в шкафу можно было найти, и по верху этих „слоёных пирогов” – как вишенки, напялили толстые ватники. Да, да, Ты, читатель, правильно понял – носили даже дома... Не снимая. И валенки на ногах. Круглосуточно!
        А нос красящая стужа всё усиливалась, и когда северное полушарие земли ещё дальше отвернулась от единственного действенного для неё светила Млечного пути, то они все-таки решили абы как, но действовать.
        „Сходим в дальний лес, может, что крупногабаритное найдём...” – неуверенно молвил сын отцу, борясь с надоедливым непопаданием зуб на зуб.
        „Да, с такими пальцами на пианине делать нечего... Опять иллюминаты что-то затеяли – совсем стыд потеряли!” – жаловался отец на взвалившеюся на них из не откуда минусовую несправедливость.
        „Только... – замешкался в своем стремлении поработать сын, – у нас двуручная пила... того... ну, пол века назад как сломана. ”
        „Да, чтоб её!... – приуныл в унисон сыну холодрыгой изнурённый отец.”
        Притчу про ремонт саней летом они, конечно же, знали, но это так низко, по холопски, можно даже сказать – не кошерно, шляться по лесу с пилой, колоть там, складывать всякое... Да и в глубине души они знали, что ни на что путное оба не годны; так уж издревле сложилось, что их род адаптировался к этой генетически устойчивой черте характера. Про себя мечтательно думали, что протопчут в глубоком снегу тропиночку, пару подмокших (но засохших!) веточек-сучков припрут и... на кровать – мёрзнуть и матерится; какая работа, такая и расплата зарплата... Но не тут то было! Углубившись в заросли, наши „пофигисты” увидели такое, что перевернуло всё их представление о мироздании! О жизни и смерти! И всём остальном, что между!.. Оказывается, у них под носом, всю весну, лето и осень – яро и безудержно орудовали... бритвозубые бобры! Крысы-зубастики столько навалили и по обкусали деревьев, что когда наши „отморозки” это улицезрели – то сразу всё списали на высшие силы. И полностью поверили во всё когда либо на скрижалях, папирусах, золотых пластинах и всякой бересте изложенное в разные эпохи истории.
        „Я знал, что есть что-то большее!” – радовался своему открытию отец.
        „Да-а! Не зря столько лет чувственно мыслили! Мы это сделали! Вот сила нашего эгрегора!” – подбадривал отца и себя как первооткрывателей сын.
        Так наши бездельники, благодаря бобрам, дожили до весны. До босых ног на тёплой земле. Вторую половину зимы они размышляли о произошедшем, а также сами себя старались убедить, что надо наконец-таки начинать работать. „Кто-то” там сверху (или с низу!) заинтересован в том, чтобы они выжили, продолжили свои раскрывающие суть вещей эксперименты разума, и поэтому нельзя так безрассудно рисковать важными для цивилизации личностями! Судьба вселенной, возможно, в их „ничего тяжелее карандаша” не державших руках! Да что там вселенная – они займут место самих создателей новых вселенных! Напишут свою историю сотворения мира! И, конечно же, по этому сценарию сотворят его!.. Обуреваемая важностью собственных персон, „династия вершителей судеб” принялась готовится к следующей зиме: починили пилу, поправили крышу сарая, познакомили траву (бурьян около дома!) с косой. Хотя внутренний голос... эта коварная, под откос всё пускающая бестия... тихонечко пытался исказить добрые намеренья и внушить, что бобры обо всём позаботятся... Они же не просто так появились! Не в первой...”