Если даже меня не вспомнишь... Глава 44

Глава 44. Die Zohne des Drachen / Зубы Дракона.


…Когда пыльная зелень саванны сменилась россыпью красноватого щебня предгорья, Савл увел бронемашину с трассы. Отпечатков шин на камнях почти не видно. Значит, и преследователям отыскать след «Сарацина» будет проблематично. Броневик загнали в глубокую, заросшую лесом, лощину, под крону высокого дерева. Родник с прозрачной ледяной водой впадал в протяженное, больше похожее на узкую речушку, озеро. На карте озеро это обозначено не было. Впрочем, Савл понимал, что много чего не обозначалось на подобных картах. Примет человеческого присутствия не наблюдалось, хотя животные, судя по следам на илистом берегу, бывали тут постоянно.
 
Савл предложил разведать долину вдоль озера. Но голландец отказался идти, сославшись на плохо заживающую ногу, травмированную относительно недавно при падении сбитого Савлом вертолета.
- Я прикотоффлю ушшин, - неожиданно предложил ван Бром, - но ффы талекко не ухотитте. На расстояние сффукка фистрела.
- Лучше говорите на немецком, - усмехнулся Савл, - понятнее будет. Ну, что, Фред- Бем ос кавалос!/ По коням!

Километра три шли по берегу озера. И вернулись, не обнаружив ничего особенного. На обратном пути подстрелили небольшое, похожее на поросенка, животное, которое Петер назвал пекари.
- Оттличное путтет мясо! – И тут же перешел на немецкий.
- Он все сделает сам, - перевел Фред, - просит лишь дрова заготовить. Говорит, нога побаливает.
Поросенка голландец, действительно, приготовил отменно. Зажарил целиком на вертеле. Получилось что-то необыкновенное. И глоток спирта под такой ужин показался совсем нелишним. Они сидели у гаснущего костра под звездами. Рассматривая варианты дальнейшего перемещения, приняли в итоге предложение голландца вернуться на прежнюю трассу.
- Мы плотно засветились там, - мотивировал свое решение ван Бром, - и резко ушли в сторону. Нас какое-то время не будут ждать на этой дороге. Используем фактор внезапности. А там видно будет. Тем более, что мы уже опустошили один бак. И подключились ко второму. Наш ресурс миль двести. Опасно идти по бездорожью с таким ресурсом.- Фред перевел. Было заметно, что он согласен с каждым словом голландца.

…Ночью Савлу приснился Гервиг Ламирахт. Старик был бодр и многословен. Правда, ни единого звука разобрать оказалось невозможно. Кроме короткой фразы «…die Zahne des Drachen!» - возбужденно орал прямо в ухо Савлу немец. «…die Zache des Drachen!!!» - повторял он снова и снова так громко, что Савл пробудился от этого крика. И вспомнил, что за мгновение перед боем на трассе, справа у горизонта он видел скалы очень похожие на сломанные клыки. И огромный баобаб почти рядом с ними.
Утром, ко всеобщему удивлению, Савл предложил изменить маршрут и двинуться в направлении отдаленных скал прямо через саванну. Он представил саркастическую ухмылку Петера. Поэтому про свой странный сон говорить ничего не стал. И сказал, что вспомнил наставления Гервига Ламирахта.
- Я уверен, - заметил Савл, - что за теми скалами имеется еще одна, хотя и не отмеченная на карте, дорога, которая должна привести нас к селению в глубине ущелья. Грюнгевассер. Место, куда я обещал доставить камни погибшего немца. Убежден, что это - единственно верное решение. Возможно, там и горючим разживемся. Или лошадей поменяем.
С некоторым сомнением, но предложение Савла ван Бром принял. Фред выслушал. Но в дискуссии не участвовал. Да ее, собственно, и не было.

…Аккуратно выдвинулись из лощины. Машину вел Фред, изъявивший желание взять в руки руль. Вдали, возле трассы, виднелся перевернутый «Додж» и один разбитый мотоцикл. Людей не заметили, как и броневика, который преследовал их вчера.
И совершенно непонятно было, кто они такие, эти люди, которые так безграмотно, а потому абсолютно безуспешно, пытались вчера остановить тяжелую бронемашину на марше.
Стадо жирафов, напуганное шумом двигателя, торопливо рвануло в саванну. Да стервятник неспеша поднялся выше, в прохладное, по-утреннему, небо.
- Милль фосемь, - флегматично определил голландец расстояние до баобаба, - каммни, ручьи. Часса полтора итти. Или польше.
Савл с сомнением взглянул на Петера. Полтора часа многовато, для восьми-то миль. Но спорить не стал. Все могло случиться.
Движению мешали множественные валуны, зонтичные деревья и высокая трава, скрывавшая ручьи и весьма опасные ямы, в одну из которых Фред неожиданно и влетел. Столь резко, что мотор мгновенно заглох. И от внезапно возникшей тишины у Савла даже в ушах зазвенело.
- Почти на прюххо сели, - доложил Петер ван Бром, первым осмотревший место происшествия. - Коппать. Толко и упорно.
 
Копали часа три. Долго и упорно, как сказал Петер. Склон ямы сделали более пологим. «Сарацин», выпуская клубы черного дыма, натужно взвывая, медленно покинул скрытую кустарником западню и покатил к видневшимся уже недалеко скалам. И, все равно, пару раз пришлось объезжать илистые ручьи. Искать в них приемлемый брод. К тому же, овраги попадались. И ямы. Так что, к точке «ранде-ву» вышли только к полудню.
- Четтыре часа, - дернул щекой Петер, - я туммал, полтора.
Кстати, машину после Фреда вел именно голландец. Саванна оказалась столь трудно проходима, что Савл, представив, что он, настояв на изменении маршрута, ошибся в своем решении, даже вспотел. Кончится горючка. А идти пешком через дикие пространства…

…Баобаб оказался, действительно, огромен. Скалы в самом деле напоминали сломанные зубы дракона. Но в сотне метров от них неотчетливо виднелась старая, слабо наезженная дорога, ведущая к отдаленным, дрожащим в полуденном мареве, горам. И, самое главное, ориентиры эти находились именно слева по курсу. Так, как рассказывал о них герр Ламирахт. Следовательно, там, в тех горах, и пряталось в одной из долин, или ущелий, маленькое селение Грюнгевассер, где, как говорил умирающий старик, «…зелень густых деревьев отражается в чистейшей воде. Поэтому вода кажется изумрудно-зеленой…».
А древней дорогой, действительно, пользовались крайне редко. Временами. она просто исчезала из виду. Лишь следы лошадиных копыт и тележных колес указывали нужное направление. Неважная оказалась дорога. И вела неизвестно куда. Не окажись на месте ориентиров Гервига Ламирахта, это был путь в безнадежность. Горючее на исходе. А горы - вот они, совсем рядом.

Петер вел машину молча. «Сарацин» грузно переваливался через большие камни, нырял в рытвины, и казалось конца и края не будет этой неопределенности. Все больше становилось деревьев. Бронемашина медленно передвигалась вдоль опушки постепенно увеличивающегося лесного массива. Чаще попадались мелкие, с каменистым дном ручьи.
Который раз Савл рассматривал карту старого немца, начертанную за подкладкой куртки. Дорога в предгорье, вдоль леса, была отмечена. Но масштаб отсутствовал полностью. И, казалось невозможным не только определить, да и просто увидеть, спуск, ведущий в ущелье «Зеленой воды».
По огромной, огромной дуге к Северу уходила горная гряда. Солнце, «расплющиваясь», гасло за горизонтом в мутно-сиреневой дымке саванны. Становилось ощутимо прохладней. И затхлой влагой тянуло из угрюмо-темнеющих лесных зарослей.
Петер припарковал машину на опушке. Выключил двигатель. Обойдя вокруг машину, совершенно по-шоферски пнул передний скат:
- Ффетер саффтра путетт, - сказал он, взглянув на дымный, ставший багровеющим, закат. - Гкорючка ухотитт ф ноль. Кашшется, мы приехалли, - добавил голландец после длительной паузы.
 
Фред молча пошел собирать сушняк для костра. Настроение было, явно, подавленное. Особенно у Савла. Доверившись карте Ламирахта, он завел всех в немыслимую глушь. Разумеется, карта была верна. И, очевидно, судя по некоторой потертости набросков, пользовались ею многократно. Просто он, Савл, не все значения прочитал правильно. Но, ведь последний ориентир - Зубы Дракона и баобаб неподалеку - не вызывает сомнения!
«Возможно, мы еще не добрались до нужного места. Или, давно проскочили его, - ехидно заметил внутренний голос. - Миновать спуск в долину мы не могли, - сам себе ответил Савл. - Петер вряд ли упустил бы дорогу. А я сверху, из башенки, даже звериную тропу увижу».
- Как удивительно все складывается! - заметил вернувшийся с топливом Фред. - Если бы нас не обстреляли на дороге, мы так бы и шли на Хрутфонтейн. И эти, как их – die Zohne des Drachen, Зубы Дракона - запросто проскочили.
- Не думаю, - ответил Савл. - Я наблюдал эти скалы в бинокль. Атака оказалась слишком внезапной.
- Слишшко фнесаппной только смерть прихоттит, - философски заметил Петер, -поушшинаем. Путтем спать. Туматть саффтра.

…Дежурство себе Савл определил сам. После полуночи - час демонов, так говорили древние. Тяжелый час. Пол дня голландец вел машину. Естественно, устал больше других. Фред… Инженер, вполне мог отключиться к рассвету. Так что, лучше не рисковать. И отдежурить самому. Хотя, в такой глуши, кроме зверья, вряд ли кто нагрянет сюда.
Савл расположился в пулеметной башенке. Нельзя сказать, чтобы комфортно. Но вполне приемлемо. Да и в сон меньше клонит. Прохладный воздух проникает в открытый люк. Все прекрасно прослушивается. И просматривается из легко вращающейся башни.
Ван Бром спал совершенно бесшумно. Даже дыхания не слышалось. Профессионал, одно слово! Фред не храпел. Но иногда мычал и дергался во сне. Естественно, не каждый способен преодолеть подобные напасти.

… Безветренная ночь доносила множество звуков. Вот в саванне пронзительно протрубил слон. И еще раз. Коротко, с каким-то надрывом. Львиный рык, словно отдаленный гром, прокатился затухая во мраке. И, кажется, совсем недалеко. Обезьяны всполошись спросонья. Спугнул кто-то, видимо.
«Африка…, - лениво размышлял Савл, - жестокий мир, где все стремятся сожрать всех. Здесь не сильнейший выживает, а удачливый. И дерзкий»...

...Он вспомнил разговор с Анатолием Сергеевичем, своим кубинским куратором. Они сидели тогда в бадегиде, Савл не помнил ее название, но находилась она, кажется, на Плаза Революсьон, ближе к набережной. В Гаване. Пили весьма неплохое дайкири, которым славилась эта харчевня, и кофе, который оказался просто великолепным. И неторопливо разговаривали. Благо, выдалось свободное время. Савл амбициозно заявил тогда, что настоящий оперативник должен быть высокопрофессиональным, удачливым и дерзким. «Не дерзким…, - поправил его тогда майор, - но умным и дерзающим».
«А что…, - возразил тогда Савл, - разве дурак может быть профессиональным или удачливым?». «Вполне, - усмехнулся собеседник, мелкими глотками смакуя обжигающе-ледяное пламя дайкири, - и профи, и удачливым, и дерзким. Но недолго. Однажды он нарвется на такого же, как он сам. Но умного. И дурака не станет. Так что, запомните, молодой человек: дерзкий и дерзающий - это не совсем одно и то же. Даже, совсем не одно и то же. Главное, понять во время разницу. Но, проблема в том, что у людей нашей профессии с определением времени довольно сложные отношения. Слишком уж временны мы в этом времени…».

…Опять всполошились обезьяны. Наверное, пантера на охоту вышла. Попугаи устроили скандальную перебранку.
И тут заорал петух! Где-то далеко, но пронзительно и отчетливо прозвучал звонкий крик в ночи. Затем, наперебой, словно повторяя или дразня друг друга, в предрассветный концерт включились и другие голоса его горластых сородичей. И рассыпающимся эхом ответили окрестные горы на взрыв внезапно возникшего собачьего перебреха. Старик сказал тогда, что в окрестностях Грюнгевассера нет других селений. И петушиный крик, мешавшийся с собачьим лаем, показался Савлу лучшей музыкой, которую он когда-либо слышал.


http://www.proza.ru/2017/06/11/1429