Ты сбегаешь в самый трудный момент!..

В спокойной домашней обстановке последнего четверга расцветающего парусами марта, тщательно взвесив с женой окончательно все «за» и «против», я написал заявление об увольнении «по собственному желанию в связи с переменой места жительства». Да, на ставшем более, чем родном предприятии, я проработал без единого месяца двадцать три года, долгих и пролетевших быстро, приятных и не очень, насыщенных и разноликих двадцать три года!..

Утро пятницы начиналось в планерках и пятиминутках, совещаниях и сборах, как-никак, открытие навигации рядом, а у меня еще было назначено дипломирование плавсостава, в комиссии по которому я занимал должность заместителя председателя. Опаздывать было никак нельзя, комиссия состояла из представителей контролирующих органов, мужчин, от которых во многом зависела судьба наших речников. А здесь:
 - Станислав Леонидович, начальник просит вас подняться на совещание, срочно, - голос секретарши начальника, Галины Александровны, прозвучал четко и коротко.
Я взял со стола лист бумаги с моим заявлением и пошел к шефу, понимая, что момент подходящий, останусь с ним наедине и подам свое заявление. Но не тут-то было.
- Скажите мне, пожалуйста, что это такое? – вместо приветствия, обычно во всех без исключения ситуациях вежливый и тактичный, выкрикнул мне начальник, как только я вошел в кабинет, где за приставным столиком сидел уже главный инженер.
Он махал какой-то бумажкой, зажатой в руке. Я подошел, взял бумагу, а это оказался рапорт главного инженера, дежурившего в прошедшие выходные и выезжавшего с проверкой организации охраны гидросооружений и вспомогательных подразделений филиала. Охрану по своей должностной инструкции курировал заместитель начальника по кадрам, то есть, ваш автор и на одном из участков случился неприятный случай, о котором я уже знал из телефонного звонка вечером того же дня от начальника охранников, моего старинного друга Андрюхи. Знал, но посчитал, что ничего серьезного не случилось, тем более что ситуацию мы с другом благополучно разрулили, а тут…

- Я знаю эту ситуацию, там ничего серьезного не случилось, мы благополучно все разрешили с Кириллиным, - присаживаясь на стул, ответил я, переворачивая свое заявление вниз писаниной и кладя его на стол перед собой.
- Как ничего не случилось!! – еще больше распалялся начальник, не Любивший, когда ему перечат, даже, по делу, в котором он не прав. – А если бы несчастный случай произошел?! Ты о последствиях подумал?! Прошло уже четыре дня, а я ничего не знал!
Я спокойно сидел на стуле, поглядывая на наручные часы, понимая, что это была подстава тихони «главного», которого прошлой осенью «кинул» начальник, на время своего длительного отпуска не оставив за себя исполнять обязанности, а назначил тогда меня. Пятничное время неумолимо подходило к половине девятого, внизу меня и секретаря комиссии, мою кадровичку, ждала служебная машина. Опаздывать никак нельзя, нельзя. А тут еще это заявление, шеф подумает, что я из-за случившегося подаю в отставку, самое время. Хотя, и не такие ситуации выкручивали в свою сторону, а посерьезнее, да разве в таком состоянии ему можно что-нибудь доказать. Бесполезно, я-то его давно знал! Блин, ситуация!
Через несколько минут шеф, казалось, успокоился, выслушал мой доклад об инциденте, из-за которого закружился весь «сыр-бор» на пятый день после оного, а главный инженер тем временем тихонько ретировался из кабинета.
- Иван Михайлович, вот, почитайте, - и я спокойно перевернул лист бумаги вверх написанным, протянул так же спокойно ему, хотя, внутри клокотало все, что только могло клокотать, понимая, что сейчас может произойти.
И оно налетело, словно новый ураган:
- Ты бежишь в такую трудную для меня минуту! Ты струсил такой штатной ситуации! Ты бросаешь меня в такое время! Хочешь чистеньким выйти из воды! – и все в таком же духе кричал он на весь кабинет, переходя от состояния отчаявшегося страдальца на агрессивное словесное нападение, да только я один знал, что это совсем не так и написать заявление я задумал с неделю назад, просто утрясал все вопросы.
- Иван Михайлович, - как можно спокойнее в такой взрывоопасной ситуации произнес я, - я задумал уехать две недели назад и воскресный случай здесь не причем, просто так совпало…

Он не дал мне договорить:
- Да я тебе такую репутацию напишу, закачаешься! – совсем вышел из себя шеф, понимая, что горячится лишнего. – Ты две недели будешь, как папа Карло отрабатывать, все свои огрехи доберешь! – уже совсем о другом заговорил он. – Я раньше тебя и не отпущу!
- Я и не собирался, буду отрабатывать все положенные дни, все свои дела закончу и доделаю, - еще спокойнее проговорил я, - а сейчас мне надо на дипломирование, машина ждет, извините.
- Езжай, - почти совсем успокоившись, тихо ответил он.
А сам уже нажимал рычаг селектора и вызывал к себе секретаршу, быстро вошедшую в кабинет:
- Вот, заявление примите в работу, - и он со злостью в лице передал ей мое заявление.
Галина Александровна выходила из кабинета в недоумении, читая на ходу переданную начальником бумагу, и тихо закрыла за собой дверь. А через несколько минут из кабинета выходил я и видел все лица людей, стоящих в приемной и лицо главного инженера, потащившего меня сразу в свой кабинет, потащил уговаривать не «пороть горячку», обдумать всю ситуацию, он тоже подумал, что заявление мною написано сиюминутно. Но я спокойно ему пояснил, что никогда в жизни не принимал необдуманных решений, тем более, что за моей спиной семья с несовершеннолетними детьми. На том мы и расстались, я думаю, что он меня понял…

Но случилось совсем не так, как хотелось начальнику, а, точнее, он вышел из горячечного состояния и пока я принимал экзамены у работников плавсостава, шеф все переиграл. Я же оповестил всех членов комиссии, что после дипломирования приглашаю их на обед в кабачок с шашлычком, по случаю своего увольнения. Кто-то посочувствовал искренне, как друг и земляк Александр Викторович, пожелавший удачи и хорошей карьеры на новом месте. Кому-то совсем с другой стороны по душе пришлось мое решение, освободившее для какого-нибудь более сговорчивого протеже «тепленькое местечко»…

- Стас, ты должен до конца рабочего дня получить в кассе расчет, - сообщила мне во время обеда по телефону моя теща, Наталья Владимировна, работавшая расчетчиком в техучастке, - начальник дал команду тебя рассчитать в один день.
Мы в это время сидели в шашлычной и спокойно разговаривали с моими теперь уже почти бывшими сослуживцами и коллегами по работе на тему отъезда в далекие края. Некоторые из умудренных опытом и плавательскими годами седовласых мужчин советовали мне еще раз все взвесить и давали разные советы на жизнь, из-за чего голос тещи я воспринял не сразу адекватно:
- Как расчет? – искренне удивился я услышанному, помня утреннее феерическое шоу его громких заявлений в мой адрес. – Он же сказал две недели отрабатывать?
- Не знаю, на заявлении твоем его резолюция «уволить сегодняшним днем», постарайся получить у Ирины расчет, - спокойно ответила Маринина мама и отключилась…

Так под вечер последней пятницы марта две тысячи девятого года я впервые в жизни стал простым безработным, впервые в своей долгой карьере работника речного флота большой страны под названием Россия…

А дальше пошла совсем другая жизнь, я сидел дома и лазил все в той же всемирной паутине, узнавал как можно больше о будущем месте работы и его месте нахождения. Я звонил с консультациями своему другу, работавшему на тот момент в Департаменте водного транспорта и своим будущим работодателям, а вскорости от них, из далекой Якутии, случился неожиданный звонок, подстегнувший мои телодвижения в дальний путь…

- Как можно быстрее вылетайте в Якутск, у нас скоро закрывается зимняя дорога на Усть-Маю, и вы никак не попадете туда, - голос заместителя руководителя по кадрам был краток и серьезен.
- Как, не попаду? – еще не зная всей северной обстановки, спросил я, мне как-то не хотелось так быстро уезжать из дома, не зная, куда.
- Давайте скорее, у вас два дня прилететь сюда, - голос стал еще строже, но все равно располагавший к нормальному диалогу.
- А билеты остались только в бизнес-классе, вы мне его оплатите?
- Конечно, оплатим, прилетайте, скоро навигация открывается. Надо вникать в курс дела, до свидания в Якутске, - и положил трубку…
Дети, так ничего и не понявшие, прощались легко и просто, а вот она, моя Любимая жена, со слезами на глазах провожая на Московский автобус, прекрасно все понимала, что мы еле наскребли денег на билет в один конец, в один конец на дальний-предальний север. Туда, где никто из нас еще никогда не был.
- Ладно, Любимая, не грусти, значит, на обратный путь буду зарабатывать там, не переживай…

Автобус тронулся с привокзальной площади областного центра большого города-героя на Матушке-Волге и мягко помчал по проспекту на столицу нашей Родины, а она еще долго сопровождала его и меня в нем на своей новенькой «четверке», долго, пока не закончился за окнами этот самый город…

В следующую теплую звездную весеннюю ночь стальная, зеленого цвета, «птица» легко взмыла в темные небеса и понесла мои мысли и тело, голову и все члены организма далеко на восток. Понесла туда, где встает раннее солнышко и начинает яркими желтыми лучами греть бока стороне Российской, одной из первых в нашей большой и красивой стране, самой великой на всей большой планете под красивым именем – Земля…

Тогда я еще не знал, что большая сильная воздушная машина несет мои знания и опыт к новым свершениям, к новым тропам моего творчества и моего неиспользованного потенциала…

Не знал…