Соприкосновение ч. 5 глава 13

Глава 13

После завтрака Мэйтори объявил о том, что собирается навестить бывшего старейшину. Он снял с шеи кулон, переданный Энвалиэном показал матери.
— Не очень хорошая идея, — вздохнула Силифэль разглядывая вещицу.
— Почему?
— Айлор последнее время редко принимает гостей, — сдержано ответила она.
— Он болен? – Мэйтори нахмурился.
— Ну, можно и так сказать. — отвела глаза она, — Сам увидишь, если все же твердо решил его навестить.
— Возможно новость о пропавшем сыне подбодрит его?
Силифэль еще раз вздохнула. Было заметно что разговор на эту тему был ей не приятен.
— Во сколько тебя ждать? — так и не ответив спросила она.
— Дорога туда и обратно — за день, как раз управлюсь.
— А нам что делать? – обиженно буркнула Кейт, когда Силифэль скрылась в глубине древа.
— Хотите, пошли со мной? – обвел он взглядом девчонок.
Кейт сморщилась. Лина равнодушно пожала плечами.
— А по дороге можно будет зайти к Даэну, в эту… как ее Лунную Траву?
Мэйтори улыбнулся.
— Не по дороге, но я тебя провожу.
Кейт расцвела.
Мэйтори повернулся к Лине.
— Ты со мной?
— А что мне остается делать?
— Можешь остаться здесь и помочь по хозяйству, если моя компания тебя тяготит.
Это был вызов, но Лина спокойно посмотрела ему в глаза.
— Нет, я хочу посмотреть на долину. Будет потом что дома маме рассказать.
Мэйтори фыркнул, но улыбнулся. Это бодание лбами его забавляло.

Вернулась Силифэль и попыталась еще раз отговорить его, но Мэйтори был непреклонен.
— Если будет возможность, то сначала поговори с Лаари. Пусть она сама отдаст кулон Айлору.
— Мам, ты объяснишь мне наконец, что происходит? Почему ты меня отговариваешь?
Силифэль нахмурилась, но вздохнув пояснила.
— Он… После твоего… Вскоре после того как ты ушел, Айлор много раз ходил в бывшую пещеру Сиглаэна. Пытался найти оправдание его действиям, искал улики, подтверждающие это, но конечно ничего не нашел. Мы все видели, как он раздавлен горем и поддерживали его как могли даже несмотря на то, что натворил его сын. Дни шли за днями и нам казалось, что кризис миновал. Через два круголета, в месяц айлет, Лаари сказала ему, что беременна. Но радость ее сменилась разочарованием. Супруг отреагировал равнодушием и вновь ушел в себя. Айлор абсолютно не интересуется ребенком, хотя дочь очень тянется к нему несмотря ни на что.
— Как назвали? – мысль о ребенке Мэйтори почему-то растрогала.
— Лаари назвала ее Элией, — взгляд Силифэль потеплел явно от воспоминаний о малышке.
— Так чем же занят Айлор?
Эльфийка тяжело вздохнула.
— Он подолгу запирается в своей комнате никого туда не пускает. Лаари много раз пыталась следить за ним, но все что она могла увидеть это то, что он сидит, уставившись в одну точку, либо раскачиваясь шепчет себе под нос. Иногда Айлора душили приступы ярости, и тогда бедная Лаари хватала дочь и пряталась в соседней семье — в древе своих родителей. Она там даже вырастила себе комнату и последний круголет бывает у Айлора только по необходимости. Говорят, он совершенно запустил древо. Даже Саливэль не удалось вылечить его. Она говорит, что он сам выбрал себе такую долю и его разум сопротивляется любой попытке проникнуть в него. В последнее время у нас прибавилось забот, и мы редко навещали Айлора.
Услышав такие новости Мэйтори помрачнел.
— Не знаю, как он встретит тебя, но будь осторожен. Не провоцируй его.
— Похоже одержимость передается по наследству, — буркнул Мэйтори, но встретил суровый взгляд матери.
— Не осуждай его, никогда не знаешь какой степени горе свалиться на тебя, и тем более, как легко ты сможешь его пережить.
Мэйтори прикусил губу. Со своим горем он тоже справился не сразу.
— Хорошо. Я постараюсь быть донельзя тактичным, — пообещал Мэйтори.
От его заявления Кейт тихонько прыснула в кулачек.
Силифэль подмигнула ей.
Дорога туда была длинной. Жаль, всех лошадей увели в отряды под Энон-Глиир, а то добрались бы не в пример быстрее.
В Исиль-а-Селеб прибыли, когда день был в самом разгаре. Цветущую рощу пестролистов Лина увидела с пологого холма, на который они взобрались для лучшего обзора. Меж деревьев блестели на солнце ультрамариновые окна маленьких прудиков с изящными нитями мостов и белыми лентами дорожек. Кое-где горели магические шары освещая сумеречные нижние ветви притихших древ. Чуть поодаль, у реки, меж растущими деревьями они увидели причудливые строения — положенные на бок катушки ракушек затейливых форм и расцветок. Тут были и игольчатые рапаны с морского побережья и раковины речных моллюсков-прудовиков и даже сухопутных улиток. Охнув, Кейт показала на них пальцем.
— Как вы это сделали? Это потрясающе! Ты никогда мне про такое не рассказывал!
Мэйтори улыбнулся.
— Зато теперь у тебя куча впечатлений. Отец Даэну из Исиль-а-Селэб (Лунной травы), а мать из Глен-а-Моос (Белых Ирисов). Не привыкшая к прохладным комнатам раковины – халф(а) она вырастила комнаты себе и сыну в древе, что росло рядом. В халфе живут летом, а зимой переходят в теплое древо, — пояснил он.
— Мэйт, как вы их строите? – допытывалась Кейт у спускаясь с холма за ним следом.
— Мы их не строим, а выращиваем так же, как комнаты в древе. Как думаешь возникла башня академии магии?
— Так это… вот оно как! – восхитилась Кейт. Она раньше почему-то не задумывалась над тем, как возникла башня Академии Магии.
Мэйтори их повел через середину рощи что бы показать всю красоту и уникальность этого места.
— Остались только две семьи сохранившие знания о туив-халф – выращиванию раковин: семья Даэну и семья Маллэин-а-Лиссэ (Золотые Камыши).
Они шли по дорожкам из белого речного камня…
— Мне хочется снять обувь и пройти тут босиком! – восхищалась Кейт, скача как маленькая лань – Даже на взгляд кажется, что камни теплые! Она и впрямь остановилась, прикладывая к ним ладонь, а потом действительно разулась.
— Так и есть!
Лина смотрела на нее и удивлялась. Куда подевалась Кейт – язва и откуда взялась Кейт – большой ребенок? Хотя по идее удивляться положено ей, она же тут пришлая.
Даэну увидел их издалека и встретил у входа в халф. Он выглядел отдохнувшим и полным сил, но Кейт не была бы Кейт если бы не пощупала пульс у бывшего пациента.
— Как себя чувствуешь? – Её ладонь легла ему на лоб, потом она пальцем оттянула нижний край века заглядывая ему чуть ли не в мозг.
— Кашель есть? – нахмурив бровки осведомилась она.
— Все в порядке, — заверил Даэну, не сопротивляясь ее навязчивому осмотру, — Да вы заходите! Мама сейчас придет, я так хотел девчонок с ней познакомить – обрадовался он.
— Нет, друг, мы направляемся к Айлору, но думаю Кейт будет рада твоему предложению и останется. Мэйтори обернулся к полукровке.
Кейт опустила глаза долу, но все же кивнула. Щеки расцвели словно весенний эйлетский шиповник.
Даэну нахмурился.
— Тебя предупредили насчет него?
— Да.
— Ладно, — улыбка вновь озарила его лицо, — я заведу Кейт вечером, а сам завтра отбываю к перевалу. Все наши уже там, я должен быть рядом с отцом.
Мэйтори отвел глаза. Может статься так, что все сражение он пропустит пока будет провожать Лину. Но пока об этом рано думать пусть все идет своим чередом.
— Я хочу переночевать в своем древе, а утром заходи за нами, все равно по дороге.
— А может, Кейт останется на ночь у нас? Мама будет рада, да и время сэкономим, — Даэну с надеждой посмотрел на Кейт. Она на Мэйтори. Тот пожал плечами.
— Решать тебе.
— А это будет уместно? – робко спросила она, — Не хочется мешать…
— Мешать?! Дом пустой, комнат навалом, от тоски свихнешься. А ты еще раз расскажешь нам вашу историю. Идет?
Взгляд Даэну выражал всю степень неподдельной искренности и надежды.
Кейт наконец согласно кивнула, еще ниже опустив голову.
— Отлично, тогда до завтра.
Даэну хлопнул Мэйтори по плечу и обернулся к Кейт.
— Ну, прошу следовать за мной! Покажу как все тут устроено, — обрадовался Даэну и махнув рукой Кейт, исчез во внутренностях завитков халфа.
Кейт, помедлив мгновение двинулась за ним.
«Следуй за своей судьбой» — мелькнуло воспоминание о словах Ингвариоэнна. «Не отказывайся от того что может принести тебе встреча» — всплыли слова Эитны. «Может быть… Даэну? Я и Даэну? Нет, наверняка его родители будут против».

Лина брела за Мэйтори и уже как полчаса они не сказали друг другу ни слова. Тяжелая коса била по спине отсчитывая шаги и мгновения тишины. Сегодня Кейт вызвалась заплести ей волосы и в итоге Лина была обладательницей роскошной сложной причёски на вроде той, что та плела ей у Эитны.
Из обрывочных воспоминаний о прошлой жизни она помнила это место совсем юным, еще не обжитым. Когда единственным жилым древом в округе было Таале-Уи. Тогда, после предательства псов, эльфов вытеснили в эту долину и вокруг него стали образовываться семьи. Теперь это красивейшее место почти заповедник, как сказали бы у нее на родине, последний оплот культурного наследия эльфов.
Она неожиданно остановилась плененная непрошенным видением: в языках пламени гибнет все живое в долине. Подрубленное в корнях Таале-Уи заваливается на бок разбрызгивая вокруг себя горящие щепки и снопы искр. От нестерпимого жара шипят, испаряясь водоемы и лопаются халфы. И вместо осыпающихся цветочных лепестков, серый пепел летит с неба. Лина на мгновение перестала дышать… Закрыла и открыла глаза. Нет, все в порядке.

У огромных корней Древа словно муравьи суетились редкие жители. Там, внутри располагался «мозг» эльфийской армии. Девять сильнейших магов от каждой семьи поддерживали ментальную связь между отрядами и координировали их действия. Остальные жители, те, что остались, обеспечивали магов пищей и подменяли если надо, сохраняя цепь.
Почти все встречные эльфы здоровались с Мэйтори; хлопали его по плечам, пожимали руку, перекидывались дружественными фразами…
Лине так хотелось остановиться, присесть, побыть в тени раскидистых ветвей, послушать тихий шепот ручья, берущего начало у корней Таале-Уи, побыть одной, не решать неразрешимых вопросов и обдумать непрошенный морок.
— Можно я побуду тут пока ты пойдешь в гости?
Мэйтори удивился.
— Конечно. Не побоишься?
Лина рассмеялась.
— Нет конечно. Я посижу тут, — она показала на уютный уголок меж корнями, — а ты иди.
Мэйтори помялся немного, решая что-то про себя и наблюдая как Лина устраивается. Он легко согласился. Идти к бывшему старейшине действительно проще без неё.

Древо Айлора он увидел издалека – на нем единственном листья наполовину опали, а остальные так и не сменили блеклый розоватый оттенок после зимы.
Вокруг стояла какая-то особенная, почти осенняя тишина. Не было того биения возрождающейся весной жизни, как везде.
Он вошел в темный проем входа. Нигде ни одного магического шара, ни намека на то, что тут кто-то живет.
После круглого гостиного зала, ступени вывели его наружу и запетляли вокруг ствола. По мере продвижения наверх, стали заметны следы присутствия жителя древа. Остатки трапезы «забытые» на балкончиках, грязная посуда дурно пахнущими горками возвышавшаяся на столах и подоконниках. Одежда, небрежно оставленная на стульях и опустевших кроватях, открытые дверцы внутренних шкафов и разворошенные полки. Мэйтори прибывал в шоке. Ему часто приходилось бывать в гостях у старейшины, и он помнил древо Айлора как одно из самых гостеприимных и уютных мест в долине. Тем ужасней было видеть произошедшие тут перемены. А ведь он думал вначале, что мама преувеличивает.
Последний виток лестницы привел его к овальному проему входа, перекрытому живыми занавесями плюща. Растения словно учуяв визитера с тихим шелестом разошлись в стороны открыв взору лишь стену бумажной ширмы. Помедлив мгновение Мэйтори вошел, не предполагая, что он может увидеть.
— Я надеялся, что ты все-таки не объявишься, — голос из сумерек звучал приглушенно и зло, -- Сгинешь где-нибудь в болотах гоблинов…
Довольно просторная комната была мрачной. Несчетное количество книг, тесно расставленных на полках, огибающих стены по периметру, напоминало колонии морских крикунов, весной гнездящихся на прибрежных скалах. Из мебели – только низкий стол, заваленный древними свитками с надломленными печатями. Рядом, в кругу света из окна, сидел бывший староста.
— Извини, что не оправдал твоих ожиданий.
Мэйтори старался, чтобы его голос все-же был спокойным, а тон вежливым. Но начало ему уже не нравилось.
Айлор так и не повернул головы в его сторону, не переставая сверять написанное в книге с древним свитком, водя узловатым сухим пальцем по строкам. Тусклый свет из проема слабо освещал его сутулую фигуру.
— Ты мешаешь мне работать, уходи. Я не желаю тебя видеть. — Так и не оборачиваясь раздраженно проворчал он, — С убийцей сына мне не о чем разговаривать.
Мэйтори вздохнул, возведя взгляд к потолку, затянутому паутиной, набираясь терпения. В конце концов девять месяцев бок о бок с двумя девчонками его кое-чему научили.
— Я принес тебе новости.
Он полез под рубашку чтобы снять с шеи медальон Энвалиэна.
— Я и так знаю, что твориться в долине, — Айлор чуть повернул голову и Мэйтори увидел, как тот изменился.
Поседевшие волосы редкими прядями обрамляли впавшие скулы и резкие складки у рта. Уголки плотно сжатых бледных губ нервно подрагивали, а на кончике носа еще рельефнее проступили хрящи, делая Айлора похожим на старого лесного дракона.
Мэйтори подошел ближе, остановившись напротив него и протянул медальон Энвалиэна. Кулон мерно покачивался из стороны в сторону притянув взор бывшего старейшины.
Айлор поднял голову встречаясь взглядом с Мэйтори.
— Что это? – надтреснувшим голосом прошептал Айлор явно узнавая вещицу, но не спеша брать в руки.
— Это дал мне Энвалиэн. Сказал, передать тебе и обещал навестить в скором времени.
Мэйтори сделал попытку улыбнуться, но заметив реакцию Айлора вновь стал серьезен.
Айлор побледнел. Тряские пальцы выронили из рук древний пергамент. Перед взглядом Мэйтори промелькнула вязь незнакомых рун.
— Ты врешь! – гневно выплюнул Айлор. Глаза его, (как, всегда раньше помнил Мэйтори, полные спокойствия и уверенности), сейчас были двумя мутными омутами безумия. Протянутая было рука за кулоном нервно отдернулась за спину – словно змеи испугался.
— Айлор, я…!
— Откуда ты взял его!? – Айлор в мгновение ока подскочил к Мэйтори. Широкие одежды зеленовато-черных тонов угрожающе зашелестели, потянувшись вслед за бывшим старейшиной.
Мэйтори попятился, решив все-же оправдаться.
— Он сам дал мне его... Я видел его зимой... Если ты мне дашь все объяснить…
— Ты тоже убил его? – прищурился бывший старейшина, — Убил, как и Сиглаэна, а теперь пытаешься выслужиться и наполнить мое сердце ложными надеждами! Я все знаю о тебе, не претворяйся, я вижу насквозь твое черное сердце! Ты наверняка и Лотиэль убил, а выставил убийцей моего сына…
Глаза Айлора лихорадочно блестели, губы тряслись, а в уголках рта собрались белая пена слюны.
Мэйтори медленно пятился к выходу от напирающего на него Айлора поняв, что разговаривать тут действительно не с кем — разум бывшего старейшины бесповоротно помутился.
— Уходи прочь! Я не хочу видеть тебя, мне не о чем разговаривать с убийцей.
В ужасе Мэйтори выскочил из сумрака комнаты помчавшись по сходу к выходу. Очутившись внизу он с наслаждением вдохнул свежий воздух только сейчас заметив, что в комнате на верху было нечем дышать. В ладони он так и держал медальон Энвалиэна. Глубоко впившиеся края цепочки неприятно саднили пальцы. Эльф сунул его в карман штанов.
Мэйтори растеряно оглянулся по сторонам. Неужели его так и будет всю жизнь преследовать эта история? Неужели он не искупил сполна свою вину? Что еще нужно сделать для этого? На душе было тяжело.
Его неожиданно тронули за плечо. Мэйтори дернулся как от энергетического разряда.
Позади стояла Лаари.
— Зря ты ходил к нему, — ее голос звучал спокойно — тебе стоило сначала найти меня. Пошли, он не должен увидеть нас вместе, — она потянула его за собой в заросли барбариса, и они расступились перед ними, открывая узкий проход в красной стене листвы.
Через несколько минут Мэйтори стоял у такого же тихого древа, как и все остальные в семье Глэн-а-Моос (Белого Мха). – семье матери Лаари.
— Все ушли к перевалу, — пояснила Лаари обводя потухшим взглядом синих глаз пустую поляну, — даже самые младшие. Меня не пустили – оставили с дочерью. Она вздохнула и ненадолго исчезла внутри проема древа появляясь вновь с кувшином в руках. Налила красного вина в деревянную чашку,
— Пей. Тебе надо успокоиться.
Мэйтори недоверчиво медлил. Хозяйка налила себе из этого же кувшина и выпила почти залпом. Грустно усмехнулась.
— Мы тут вдвоем с Элией она еще спит.
Мэйтори кивнул, отпивая из пиалы. Вино было хоть и разбавленным, но добрым. Сквозь терпкость винограда чувствовался привкус чабреца и смородины.
— Зачем ты приходил к моему мужу? — Лаари внимательно смотрела на гостя, поправив выбившуюся из высокой прически золотистую прядь волос за ухо.
— Хотел отдать это, — Мэйтори полез в карман доставая медальон.
Лаари охнула, закрыв на мгновение лицо ладонями, пустая чашка упала в траву и только синие глаза заблестели слезами сквозь дрожащие пальцы.
— Откуда… откуда это у тебя? — наконец справившись с собой спросила она, протягивая ладонь к медальону. Мэйтори отдал.
— Энвалиэн дал мне его, — Мэйтори позволил себе улыбку. Наконец-то его новость сделает кого-то счастливым.
— Я так и не повинился перед тобой, — опустил глаза он.
Лаари вздохнула, жестом пресекая дальнейшие объяснения, забрала кулон.
— Кто теперь поймет, кто прав, а кто виноват? Я не вправе судить тебя за то, что ты защищал то, что тебе дорого, а ты не вправе судить меня за то, что я скорблю о потерянном ребенке. Мы оба имеем право не любить друг друга. Но я смирилась. Я даже рада что ты вернулся — мать обрела сына. А теперь ты и мне подарил такую надежду.
Она улыбнулась сквозь слезы блестевшие на ресницах.
— Расскажи, как ты встретил его?


Продолжение:http://www.proza.ru/2017/06/07/1233