Рыбацкие истории из прошлого столетия

               

Без труда не вытащить рыбку из пруда.

В одну из суббот  второй половины лета 1977 года, в шесть часов утра у шлагбаума затормозила воронёная правительская «Чайка» и из неё вышли Министр газовой промышленности СССР Сабит Атаевич Оруджев и его верный «удочконосец», начальник хозяйственного Управления – Джон Алексеевич Синяков.  Посмотрев вглубь территории вожделенного отдыха, Оруджев произнёс: «Где это наш Василий болтается? Должен, как часовой, всегда на посту стоять. Мы уже успели больше сотни  километров отмотать, а его всё нет». Синяков подошёл к шлагбауму, подёргал закрытый на ключ огромный навесной замок и, виновато улыбнувшись, ответил: «Я разговаривал с ним вчера. Обещал приехать вовремя».
Если честно, я сознательно не торопился навстречу к столь важным гостям, хотя  мог бы приехать задолго до них. На то у меня был свой стратегический план местного пошиба. А стратегия, есть стратегия. Она продуманного подхода требует.
Опоздал  минут на двадцать. Остановился метров за десять от «членовоза», выпрыгнул из своего старенького «козлика» -ГАЗ 69 и подбежал к Министру. Сабит Атаевич окинул меня тяжёлым взглядом и, нехотя подав руку для пожатия, проворчал: «Опаздываешь директор. Нехорошо заставлять старика ждать». «Извините,  Сабит Атаевич, машина подвела. Замучался с ней. Её пора в утиль сдать, а заменить нечем»,- робко оправдался я и направился открывать шлагбаум. 
Минут через пятнадцать, определив гостей на берегу огромного искусственного водоёма в удобном месте, гарантирующем хороший клёв, я  на некоторое время покинул их по своим служебным делам, в надежде, что при наличии хорошего клёва у Министра поднимется градус настроения.
Вернулся примерно через час. По виду Оруджева и Джона сразу понял, что рыбацкое счастье обошло их стороной. «Ну, где твоя рыба? Ты нас специально здесь поставил, чтобы мы с пустыми рюкзаками с рыбалки в Москву вернулись?», -не скрывая раздражения, спросил Министр.  «Пустыми я вас не отпущу. В садке сачком начерпаем», -ответил я и наивным голосом спросил: «Может, ваши снасти не под карпа? Или черви протухли?». Сабит Атаевич, аж головой крутанул. «Снасти самые современные. Этот спиннинг мне подарили в Японии, удочку во Франции. А черви жирные, как поросята. Нет, Василий, это рыба твоя глупая». В это время почти рядом с поплавками выпрыгнул огромный карп и, вальяжно перевернувшись в воздухе, вновь ушёл под воду.  «Вон, какие красавцы к вам сами в рюкзак  просятся, а вы поймать их не можете»,- обрадовался я. «А ты покажи, как это надо делать»,- ехидно улыбаясь, предложил молчавший до сих пор Джон. Его слова ненадолго поставили меня в тупик. «Бери любую удочку и докажи свою профессиональную пригодность, товарищ директор», - повеселел Министр.
Другого выхода у меня не было, как принять вызов. Но их современные и дорогие снасти брать не стал. Мало ли что могло с ними случиться. Сходил к сторожу и реквизировал у него примитивную удочку, состоящую из длинной палки, толстой лески, крупного крючка, поплавка из пробки от шампанского и свинцового груза, сделанного из оружейной картечи. При виде её, Джон снисходительно улыбнулся и изрёк: «Никак глушить рыбу собрался?».   
Но не прошло и десяти минут, как крупный и жирный карп оказался на крючке и,  отчаянно сопротивляясь, делал попытки сорваться с него. Но ни тут-то было.
За этой рыбиной появилась следующая. И дело пошло, как на конвейере. Я едва успевал натягивать на крючок червей и снимать с него карпов. А у моих гостей всё было по –прежнему кисло. Первым не выдержал Министр. Он подошёл ко мне и забросил свой крючок рядом с моим. Но и это не помогло. У меня клевала рыба, у него нет. Чтобы не усугублять итак уже натянутое состояние южного человека, я снялся с насиженного места и перешёл на другое.
Но и этот маневр не помог Оруджеву. У меня вновь начались поклёвки, а его поплавок мирно качался на едва заметной ряби воды. Такая несправедливость заметно раздражала Сабита Атаевича, и он стал вслух выражать своё негативное отношение к капиталистическим странам, изготовившим и подарившим эти удочки. Своего нервного состояния он уже не скрывал. Не выдержав, Министр обратился:
«Василий, что у тебя за удочка такая? На неё рыба клюёт, а на мои даже внимания не обращает. Может, дашь свою  чудо -снасть попробовать?». Не проронив ни слова, я вручил Министру самоделку и принял от него детище прогресса. Не знаю почему, но у Сабита Атаевича клёв рыбы на мою удочку продолжился, а у меня на него так и не начался.
Удовлетворив рыбацкие амбиции и получив душевное удовольствие, Министр хитро посмотрел на меня, улыбнулся и сказал: «Волшебная у тебя удочка, Василий. Если бы не деревянное удилище, которое не разбирается, то я бы обязательно её у тебя купил». «Сабит Атаевич, к следующему Вашему приезду я разборной её сделаю, чтобы она в багажник Вашей «Чайки» входила»,- шуткой на шутку ответил я.
Завершив рыбалку и отведав с большим удовольствием по-настоящему вкусной ухи, министр засобирался в Москву. Перед самой посадкой в «Чайку», он вдруг спросил своего «удочконоса»: «Джон, у нас есть ещё фонды на Горьковском автозаводе?». «Не знаю, Сабит Атаевич», -живо ответил тот. «Узнай. Надо Василию помочь с легковой машиной. А то так и будет опаздывать навстречу»,- уверенным голосом озадачил Синякова Министр и полез в салон на заднее сидение.
Прошло всего два дня рабочей недели, и мне позвонил Джон: «Пришли снабженца за нарядом на Волгу. Повезло тебе, парень. Министр из своего резерва отдал».
А ещё через пару недель я уже разъезжал на чёрной хромированной, с люксовским салоном, Волге ГАЗ 24 и очень был доволен реализацией своего стратегического плана. Правда, небольшие проблемы появились с её легализацией. Боялся, что глаз на неё положит или Первый секретарь горкома КПСС, у которого Волга была зелёного цвета, или Генеральный директор объединения, который передвигался по области на списанной из такси машине. Первое время даже близко старался не подъезжать к зданию горкома и конторе нашего объединения. Но всё утряслось, и я осмелел.
А примитивную удочку, из деревянного удилища которой сделал три колена, я Оруджеву всё –таки подарил. Но и он не остался в долгу, вручив мне один из многочисленных спиннингов японского происхождения, который жив у меня до сих пор.