Искатели Приключений часть 3 Сатурн Глава 3

Не гулять мне, как бывало,
 по родимым по полям,
 моя молодость завяла
 по острогам и тюрьмам.

У песни есть крылья, у стен имеются уши. Песня  - свободная птица. Она льется широко и раздольно или тяжело и печально, но всегда заставляет людей почувствовать что-нибудь. С начала нового этапа прошла неделя на Сатурне.  В камере  Искателей Приключений царило безудержное веселье. Друзья то пели, то вспоминали анекдоты. А что им еще было делать? Не помирать же, в самом деле!
Слухи о веселых узниках расползлись змеями по всей тюрьме. Они не укрылись и от внимания Януса.  Ему по-настоящему нравилось слушать бравурные песни и счастливый юношеский смех, ему было жаль ребят,  но по долгу службы он обязан был сообщить Энцеладу о происходящем, поэтому вечером того же дня Янус постучался, робея, в дверь личного кабинета Энцелада.
 - Войдите!
  -Это я, - сказал Янус, боком пролезая в дверь.   – У меня есть новость.
  -Говори.
  - Искатели Приключений совсем страх потеряли. Шутки, смех, песни все время. Особенно Цунами старается, это она подговаривает всех устроить революцию. Разберись там.
 - Это все? – спросил Энцелад так, будто у него было много дел.
 - Да.
  -Хорошо. Можешь идти и будь спокоен: я им покажу смех. Янус!  - вдруг крикнул он.
 - Чего?  - вернулся тот.
 - Приведи мне завтра эту Цунами.
 - Слушаюсь.
На следующее утро в камере Искателей Приключений загремели ключи в замочной скважине. Вошел незнакомый стражник. – Которая из вас Цунами? Начальник желает тебя видеть.
Цунами шагнула к выходу. Друзья посмотрели на нее так, будто провожали в последний бой.
  Всю дорогу Цунами со стражником шли молча. Наконец он хрипло сказал, освещая черным факелом дверь: - Пришли.
Они вошли в темную дверь и оказались в абсолютно фиолетовой комнате. На стенах висели факелы, из них вырывалось черное пламя. Энцелад стоял спиной к двери.
 - Наконец-то, - прошептал он и резко повернулся.  – Любопытно, - протянул он, оглядывая Цунами с головы до ног.
  -Присаживайтесь, мадам, - галантно отодвинул он стул от стола  и сел напротив. Несколько минут они молчали, изучая друг друга. Наконец Энцелад спросил:
 - Знаешь ли ты, для чего я вызвал тебя?
 -Нет.
 -Есть один вопрос. Скажи, Цунами, почему вы с друзьями поете песни? Это всерьез обеспокоило стражу и навело беспорядки в моей тюрьме. Неужели вам не затыкают рот страх и тюремная атмосфера? Вы не единственные, кто уже пытался нарушать наши порядки, но всегда было достаточно чуть-чуть слов и боли, чтобы это прекратить. В вашем случае это не сработало. Отвечай!
Цунами вдруг растерялась с ответом.  «Делай лишь то, во что веришь!  - пронеслось у нее в голове.
  -Никакие притеснения не сделают рабом того, кто свободен в душе.
Энцелад нахмурился и сжал руки в замок. Он никак не ожидал подобного ответа. «Надо ее напугать немного», - подумал он. Энцелад откинулся на спинку стула и,  хитро улыбаясь, спросил:
  -Скажи, ты знаешь, кто я?
Цунами даже смутил такой вопрос.  – Вы начальник тюрьмы Сатурна.
Энцелад вдруг разразился хохотом. Он так смеялся, что не мог разогнуться, даже слезы показались в уголках его глаз. Успокоившись, он достал из шкафа стакан, наполнил его вином и заговорил:
  -Неет, милая, я не просто начальник. Хкхм! Я самый жуткий начальник за всю историю. Все пленники и стражники боятся меня.
 -Здесь, на Сатурне, похоже, живут одни трусы. Почему они вас боятся?
 - Видишь ли, я ввел новый порядок службы со множеством правил. За любое нарушение я караю жестоко.
  -Это как Сапфира, что ли?
  -Да нет!  - отмахнулся Энцелад, - Сапфир легко отделался. Много существует способов сделать человеку больно. Например, отрезать ему что-нибудь. Сперва отрежу, потом – через недельку-другую – пришиваю снова. Зато надо видеть, какими голубчиками они сразу делаются. Запуганными болванчиками, которыми легко управлять.
Энцелад явно желал показать себя злобным гением и похвастаться своей властью и силой, но глаза его все время оставались мрачными.  Не ненависть была в них, а тоска. Он мучился, но почему?
  -Вы глупый человек. Глупый, жестокий и несчастный. Кто вам дал право издеваться над человеческим телом? Вы не можете портить то, что задумала природа.
  -Это почему?
  - Просто мне кажется это … святым. Человеку дано такое совершенное, простое и идеальное для него тело. Наши мышцы, суставы и кости позволяют нам делать любые движения. Мы можем чувствовать и любить. Каждый удар человеческого сердца – это целая вселенная возможностей,  и лишать человека какой-либо его части кощунственно.
  -Считаешь? Может, ты тогда знаешь, для чего все это?
  -Нет, но уж точно не для того, чтоб всякую гадость в себя закачивать и страданьями себя изводить!  - с этими словами Цунами опрокинула стакан Энцелада с вином и прямо посмотрела ему в глаза.
  -Чего вы так боитесь?
Энцелад заметно помрачнел. Под кожей его заходили желваки. Он сосредоточенно что-то обдумывал. – Боюсь ли я?  - вдруг закричал он и встал так резко, что уронил стул.  – Нет, не боюсь. Ненавижу. Жизнь свою ненавижу. Себя ненавижу.  Все вокруг… вызывает только злобу. Но тебе это знать необязательно! Еще одна песня из вашей камеры, и твоих друзей ждет смерть. Убирайся отсюда. Стража!
Два дюжих молодца зашли в комнату, однако, Цунами не сдвинулась с места.
  -Почему?
  Энцелад выдохнул и тяжело опустился на место. Махнул рукой, чтобы конвой вышел и прикрыл глаза ладонью, стараясь сделать вид, что у него ужасно болит голова. Цунами, тем не менее, сразу поняла, что он колеблется.
 - Хорошо. Я тебе скажу, - через минуту он начал повествование.
  -Я родился в тюрьме. Мой отец был начальником, он всегда хотел, чтобы я тоже подучил эту должность, поэт ому я никогда не думал ни о чем другом. Я уже знал, что мне предстояло, но я не знал себя. Мы дружили с Янусом с детства. Помню, как мы шалили, подшучивали над стражниками, и, как это ни ужасно, моим самым любимым занятием было, когда меня приглашали смотреть на казнь пленников. Мой отец убивал их своей рукой. Я видел, как они содрогались сначала от страха, потом от конвульсий. Но я не предполагал в этом ничего страшного, я считал это нормальным. ВА еще я любил гулять по замку. Я слышал разговоры взрослых о городе, народе, политике, любви, и мне хотелось знать все это. Я ходил в поисках этого неизвестного мне мира. И однажды нашел. Это случилось глубокой ночью. Все уже заснули, а я не мог спать. Какая-то сила гнала меня вон из постели. Я встал и пошел на ее зов. И вышел на улицу. Никто не заметил меня. Дальше что-то случилось. Я поднял голову и увидел небо. Оно было все усыпано звездами, оно светилось изнутри. Серебристой радугой изгибался Млечный Путь. На мое детское сознание это произвело неизгладимое впечатление. Мне почудилось, что этот мир гораздо больше, шире и необъятней, чем тот, в котором я жил раньше. Я понял, что принадлежу этому прекрасному огромному миру, где сияют звезды, а вовсе не тюремным клеткам. Мне захотелось кричать от счастья. Я почувствовал вселенское спокойствие и услышал его песню. Мне хотелось улететь далеко-далеко… Обратно мне возвращаться не хотелось, но страх, что меня поймают здесь, быстро вернул меня с небес на землю. Ноги мои сами пошли домой. Нет, не домой, в тюрьму. После этого я уже не мог успокоиться ни на минуту. Мне все время чего-то хотелось, но я не понимал, чего.  Я видел, что меня готовили в тюремщики, я не хотел этого, но мне приходилось подчиняться. Я пытался рассказать, что чувствую Янусу, но он не понял. Его тоже готовили в тюремщики и он не заморачивался. Шли годы. Во мне росли сила и желание улететь отсюда и жить как-нибудь совсем иначе, но жестокий страх перед отцом удерживал меня. Я начинал ненавидеть эту жизнь. Когда я вступил на пост начальника, то думал, что все сразу изменится. Вначале все действительно переменилось. Все, кого я видел, угодливо склонялись передо мной, даже Янус. Он стал  моим подчиненным. Я вдруг обнаружил в себе нечеловеческую жестокость. Когда я изуверствовал, во мне кричал голос прежнего мальчика. Он призывал остановиться но я не слушал. Я никого  никогда не убил, Цунами. Я всегда залечивал раны, которые наносил, но я все равно не чувствовал, что могу этим оправдаться перед собственной совестью. Прошло еще много лет. Однообразных и скучных, когда однажды я вдруг понял, что меня бесит: я не удовлетворен собой, ненавидел себя за то, что побоялся осуществить свои мечты. Я видел, что Янусу и другим моим подчиненным вполне комфортно в их положении, они и не думали сопротивляться. Плохо было одному мне.
Энцелад замолчал, но молчал недолго.  Тишину нарушали его громкие сбивчивые вдохи и выдохи. – Понимаешь, Цунами, снова начал он,  –  я чувствую, что рожден был для иного, для высокого назначения. То, чем я сейчас занимаюсь, заставляет меня презирать себя. Я чувствую, что упал очень низко, но я так хочу подняться, - мечтательно поговорил он, поднимая глаза к потолку. - и взлететь, - закончил он и развел руками.  – Теперь ты все обо мне знаешь, - заявил он. Энцелад опустил подбородок на стол и уставился на нее в ожидании слов.
  -Думаю, вам стоит научиться любить.
Энцелад приподнял брови и резко отодвинул себя от стола.  – Да пытался я уже! – с досадой молвил он – не любит она меня больше!
  -Кто?
Энцелад молчал ровно секунду. Боялся, а стоит ли доверять этой землянке Ее имя? Потом он помялся и выдавил: - Принцесса Леда.
Цунами подскочила на стуле на целый метр.
 - К-как? Она действительно могла любить вас?
 - Да, представь. Могла. Мы хотели даже сбежать с ней на Сатурн, но потом Зевс удержал ее от такого позора. Да и слава Богу, здесь я бы погубил ее. Когда позже она узнала про мои злодеяния, послала мне гневное письмо, в котором ясно писала, что более знать меня не хочет. Вот так и кончился мой роман.
 -Плохо вы пытались! – хитро сощурилась Цунами.  – Летите на Юпитер, попробуйте еще раз, объясните свои мучения,  может, вас простят.
  -Нет, это будет слишком дерзко. С Зевсом и его дочкой шутки плохи. Она никогда не простит меня.
В этот момент в дверь постучали. Вошел стражник. – Господин! Мы взяли Сидмуна.
  -Хорошо. Я сейчас иду, - отозвался Энцелад. – Кто там стоит еще? Проводите девушку в 525-ю камеру. Спасибо, Цунами, за приятный разговор. Помни про песню, - сказал Энцелад ,  и стражник увел Цунами обратно к друзьям. Этим вечером Искатели Приключений узнали из уст Цунами историю любви Энцелада и Леды под аккомпанемент криков Сидмуна за стеной.