Между стрел дождя

      «Уважаемые пассажиры, будьте взаимно вежливы: уступайте места инвалидам, пожилым людям, беременным женщинам и пассажирам с детьми», - снова повторяет громкоговоритель. Но его не слышат, и слова тонут в разговорах и лязгах дверей.

      Еще одна станция остается светлым пятном за последним вагоном. И вновь качает. И рука уже срослась с поручнем. И в ней высохли жилы. Вновь толкают и идут по ногам. Кто-то прижимается мокрой курткой, видно, наверху так и не кончается дождь.

      Сколько он льет? Сколько пронзает своими стрелами? Долго. Неимоверно долго. А где-то между ливнями было солнце. Но я не помню когда. Может, его и вовсе нет, этого солнца? Просто древний миф. Красивая легенда. Покрытая пылью. Оно слишком древнее, чтобы быть.

      Поток людей несет к дверям. Почти что прибой. Только я не ракушка и песок. И меня не вынести на берег.

      Лязг дверей, теплая пыль в лицо… Снова поток людей, снова мигает свет. Вокруг только тьма и лица. Стоим. В окне станция. Очередная. Мраморные колонны, скамейки, толпы – везде одно и тоже. Одинаковое и неживое. Будто декорации. Уедет поезд, и она рассыплется, исчезнет.

      Снова туннель. И неведомо для чего в нем сияют фонари. Отпугивают чудовищ? Так они все в вагонах. Спокойно притворяются, что спят.

      А в окне видны силуэты. Вот мой. Держит руку на поручне, как советовал голос из громкоговорителя. Проплывают и другие тени. Туда-сюда. Как заключенные рыбы.

      Душно здесь. То ли от того, что мало кислорода, то ли из-за запаха безысходности и усталости. Двух самых верных подружек современного человека. Вот они, воодушевленно махают нам на станциях. Скалятся.

      И почти каждый человек закутан в шлейф с платьев этих дам. Запах проблем и кошмаров, недосыпа и страха, усталости – самый продаваемый в мире парфюм.

      Прибой. И снова вагон распахивает свои губы. И хотелось бы сказать, что будет поцелуй, а не укус. Но нет.

      Снова слова падают нитками из громкоговорителя. Отлив. И нас опять качает. Довольно умиротворяюще.

      Можно даже чуть-чуть подремать. Чтобы туман, клубившийся в душе, паутиной закрыл не только сердце. Чтобы на миг почувствовать, как по жилам течет не только сонная кровь, но и нечто сладкое…первые пару секунд даже приятное. Но потом паук ненужных мыслей снова кусает. И по телу пробегает дрожь.

      Но все-таки здесь лучше, чем на улице. Тут хоть и душно, но тепло. Сесть бы в уголок, закрыть глаза, и… что лучше: проснуться или забыться?

      А там, наверху, дождь. И он будет прибивать к земле. И проникать внутрь, вытесняя последние очаги душевного тепла. Окончательно потухнут угли в пепелище.

      Станция. Осталось еще много. Почти все выходят. Можно и сесть. И испариться. Раствориться в свете ламп… а может удастся поспать? Увидеть какой-нибудь сон… Теплый и радостный. Как раньше. Сейчас по ночам только темнота да кошмары. Куда же делись цветные мечты? И почему потухли звезды?

      Душно и холодно. Как же так? Неужели заболел? А выздоравливал ли я хоть раз за год? Никак не согреться. Будто внутри сквозняк. И он выветривает все, что есть в душе.

      Несколько станций и нужно выходить. Хоть больше не придется смотреть на эти лица… Сколько людей, настоящие толпы. Зачем и куда они едут? И все одинаковые. Слепленные из глины. И многие такие же, как я. Без обжига.

      Выйдем, и нас убьет обычный дождь. Однако, мы оставим несколько следов. И все… не будет нас. И не за чем было ехать, и некому больше толпиться в метро, и некому говорить, и никто не уступает место – некому.

      Скоро так и будет. Растаем почти все на планете в каком-нибудь особо дождливом ноябре… И некому будет утверждать, что нельзя уйти в темноту.

      А мне даже, страшно сказать, не хочется исчезать. И следы мои должны довести до Солнца. Однако, их нет. Я - как лошадь с карусели - не касаюсь земли. И двигаюсь по кругу.

      Метро, люди, бумаги, люди и бумаги, метро – вновь и вновь. И каждый день – круг. И жизнь – круг. А вернее купол. Из-под которого не выбраться. Я буду приезжать, ставить будильник, видя, что безнадежно даже ложиться… и стану медленно исчезать.

      Пока моя карусель не остановится. А я, лошадка, не сломаю спину.

      Вот и моя станция. Почти пропустил. Откуда взялось столько людей? И это не толпа, а трясина. Или сеть…в которой застряли сотни золотых рыбок.

      Вот и все. Камушек прибился к берегу.

      Надо только подняться по эскалатору… Все выше и выше. Главное, не смотреть вниз. Там точно можно будет увидеть Безысходность. Она всегда с портфелем и в коричневом пальто, горбится.

      А сейчас я поднимусь, а там по всему небу раскинули свои крылья тучи-голуби. И будет косой дождь, и туман станет тянуть свои липкие лапы. И в нем исчезнет как минимум четверть города. И ботинки зачерпнут десятки луж. Еще более холодных, чем дождь.

      Толпа, толпа… Зачем спешить в паутину тревог?

      Тяжелая дверь отворяется не спеша. И на спине остаются тяжелые вздохи других людей. Надо бы получше запахнуть пальто. Сейчас капли заберутся под воротник.

      Ух ты, солнце. Дождь, видимо, только закончился. Блестят капли. И пахнет, еще пахнет свежестью. Или это аромат лета? Из запаха сирени, травы, светящийся в лучах солнца влаги, листьев и, кажется, лета. Да, еще и аромат мечты и надежды. Да, именно так пахнут первые дни июня.
Такой был аромат у моего детства и юности…лет так пятнадцать назад.

      Солнце, где же ты пряталось? Мне тебя не хватало. Я давно не ощущал той радости, которая окрыляла раньше каждый май.
      Ты помнишь? Мне тогда нравился дождь. После него всегда становилась ярче осока. Какой же красивой она выглядела из окна. Изумрудная волна.
      Помнишь, когда-то и ты было молодо и прыгало через радугу?

      Солнце, распусти свои лучи. Обожги, чтобы я не боялся дождей. Чтобы они не могли меня растопить.
      Солнце, смотри, ты высушило мне крылья.
      Я смогу до тебя долететь.
      Жди, Солнце. Скоро мои следы начнут тропинку к тебе. И нам обоим будет не так одиноко во время дождя.