ЛИФТ серия книг Путь

Мария Еремина. Серия книг «Путь». На протяжении всех времен человек задавался главными вопросами: кто он, как появился, куда движется, зачем, что значит его жизнь, и в итоге, чем все это закончится. Книги данной серии попытаются ответить на эти главные вопросы, составляющие в своей совокупности весь наш ПУТЬ.

Все книги серии связаны между собой, хотя на первый взгляд может показаться, что это отдельные истории со своими персонажами. 
Порядок прочтения книг может быть любым (за исключением заключительной книги «Выход»), но для лучшего восприятия предпочтителен следующий:

- МУННА
- ЛИФТ
- ХОД ДОСКОЙ
- КНИГА
- УБОРЩИК
- ПАРАЛЛЕЛИ
- ПРОСТЫЕ ЧИСЛА
- ВЫХОД

Я надеюсь, что мои книги смогут помочь вам  увидеть что-то новое или найти то, что вы давно искали. Надеюсь, что они будут вам полезны, или хотя бы ненадолго явятся лекарством от скуки.
Мария Еремина.


ЛИФТ

Человек воспринимает время, как последовательность событий. Однако если представить время, как вертикальный столб, и взглянуть на него сверху, мы просто увидим точку. В этом случае, можно предположить, что все события происходят единовременно, либо уже произошли.
Лифт – символ вертикали времени, способный перенести вас в любую точку этой вертикали. Итак, куда бы вы хотели отправиться? А может, вы уже сделали свой выбор? Или этот выбор сделал кто-то за вас?


Глава 1. Долгий сентябрь.

1998 год, первое сентября.
Сегодня первый день последнего учебного года в школе для нее, Тани.
«Подумать только, не такая я уже и маленькая», - произнесла про себя девушка.
Легкая улыбка закралась в уголках ее губ. Девушка подошла к окну. Уже был вечер, поздний вечер. На небе – луна, такая далекая и непонятная, манящая. Все тихо, спокойно и  хорошо. Тане даже на мгновенье показалось, что она способна раствориться в этой тишине и спокойствии.
Вдруг неожиданно тишину прорезал телефонный звонок. Так неожиданно, что девушка даже вздрогнула.
- Тань, привет! Что делаешь? – услышала она в телефонной трубке.
- Готовлюсь ко сну.
- У-у-у, ну приятных тебе сновидений! - произнесла одноклассница Света, как всегда бодрым и веселым голосом. – Завтра в школу к восьми, ты помнишь?
- Помню, зайду без десяти восемь.
- Угу, ну, давай, пока.
- Пока! - произнесла Таня и положила трубку.
Часы показывали 23-30.
«Ну, попью и спать», - с этими мыслями Таня вышла из своей комнаты и направилась на кухню. Еще не успев открыть кухонную дверь, девушка услышала разговор.
- Лелька, все будет хорошо!
- Все, все, все?
- Да, все, все, все! – говорил дядя Юра Таниной маме. – Вот родится у нас малыш, я буду его любить, вас любить, а он будет нам улыбаться, а потом станет говорить «мама – папа».
Он говорил это шепотом, и так ласково, что Тане даже стало немного не по себе от услышанного.
Мама Тани находилась на шестом месяце беременности. Дядя Юра жил с ними уже чуть больше года, и теперь вот они ждали ребенка, по всем обследованиям мальчика.
«Они, конечно, будут его любить, и будет у них дружная семья!» - промелькнула мысль в голове девушки.
В общем-то, Таня довольно неплохо относилась к дяде Юре, который поначалу, стараясь произвести на девушку приятное впечатление, нередко дарил ей подарки, а так же старался помочь советом при разрешении какой-либо ситуации.  Потом все подарки и советы куда-то подевались, и теперь дядя Юра просто иногда из вежливости интересовался, как у Тани дела.
Юрий  Николаевич Жуков  работал телевизионным мастером в бюро по починке, и пять дней в неделю чинил телевизоры, нередко выезжая по вызовам. На счастье Юрия, работы по починке не всегда качественно собранных советских изделий было достаточно, и в сложное для России время он один мог приносить в семью хоть какие-то деньги, чем очень гордился. 
Отношения в семье в целом были довольно стабильными, но, как и у других, не обходилось и без конфликтов. Так же было несколько случаев, когда в пылу ярости дядя Юра даже замахивался на девушку, но потом, правда, всегда просил прощения. Мама Тани объясняла такие перепады настроения Юры контузией, полученной в Афганистане,  и просила дочку просто не обращать на них внимание.

Пить Тане почему-то расхотелось. Она вернулась в свою комнату и подошла к окну.
«Опять эта луна на черном небе, и вовсе уже не загадочная, а какая-то … тупая! Висит себе и никакой пользы не приносит!» – отчаянно пронеслась мысль.
Девушка долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок.
А потом зазвенел будильник – ведь уже второе сентября, и пора идти в школу!
Таня еще немного повалялась в постели.
- Вставай, соня! – вскоре услышала она от мамы, входящей в ее комнату. – Все-таки, Тань, надо было тебя Соней назвать! Вон ты спишь сколько!
- Да встаю я, встаю! – ответила ей Таня и встала с кровати.

Таня Макарова - шестнадцатилетняя девушка среднего роста, с темными волосами,  чуть ниже лопаток и серо-голубыми глазами. Любимой ее одеждой были джинсы и кроссовки. Таня училась  в школе средне, почти без троек, любила мечтать и фантазировать. Ее лучшей подругой была одноклассница Света Харитонова, светловолосая девица с карими, почти что черными глазами и симпатичной родинкой над правым уголком губ.

- Свет, привет, готова? – спросила ее Таня, закрывая за собой дверь Харитоновской квартиры.
В этот день на голове Светы красовалась очень пышная прическа, представляющая из себя почти что шар из объемных мелко вьющихся волос.
- Ничего себе! – заметила Таня. – Ты что опять на косичках всю ночь спала?
- Ага, - прозвучало от подруги. – Мне идет?
- Идет! Ну, ты готова?
- Щас, только губы накрашу! - при этих словах Света принялась водить помадой по губам. – Ну как?
- Нормально, пошли уже, опаздываем!
- Ну, как тебе моя новая помада? Больше сотни стоит! Зацени! – Света протянула Тане помаду.
- Классная! Ты идешь?
- Иду, иду, уже лечу!
- По-ле-те-ли! – пропела Таня на мотив известной песни группы Сплин, после чего обе девушки засмеялись.
- Не может быть, мы уже в одиннадцатом классе! – восторженно произнесла Таня.
- Мне тоже не верится! – согласилась Света.

Света Харитонова, надо признать, была большой модницей. За собой следила, постоянно сидела на всевозможных диетах, хотя совершенно не была склонна к полноте. Таня, казалось, была ее полной противоположностью. Большого гардероба у нее не было. Обувь девушка предпочитала на плоской подошве, хотя правда среди прочего были у нее одни туфли на каблуках, но носила их Таня редко. Краситься не красилась, а если честно, и не умела.
Многие удивлялись, что девчонок связывает вместе. Некоторые даже высказывались явно против их дружбы, например, Светина мама, но они все равно дружили, понимали друг друга и тайны рассказывали.
Школа располагалась недалеко, всего в пяти минутах ходьбы от Светиного дома.
Уже при подходе к школе Таня увидела Его. За время каникул Он окреп, возмужал. Стоял сейчас возле школы и курил с другими парнями.
Сердце бешено забилось, стало трудно дышать. Тане казалось, что она стала вся красная, как сеньор – помидор. Она старалась не смотреть в его сторону, пыталась придумать, о чем можно безмятежно поговорить со Светой. Мысли не шли.
- А, Макарова, а вот и твой Антон! – довольно громко произнесла Света, подзадоривая подругу.
- Он не мой, и не кричи! – зашипела на нее Таня.
- Но, ведь ты ж его любишь! – еще громче продолжила Света.
- Светка, ты что, дура что ли!? Молчи!
- Все, молчу, молчу! – смешливо состроила гримасу подруга.
- Вот, и молчи в тряпочку! И зачем только я тебе все рассказала?
- Ну, Танюх, не обижайся! – при этих словах девушки вошли в дверь школы. – Ты не сердишься?
- Проехали, - буркнула Таня.

Войдя в кабинет, девушки обнаружили, что все уже сидят на местах. Шел первый урок в последнем учебном году – алгебра.
Учительница по математике Раиса Геннадьевна являлась еще и классным руководителем 11 «А» класса самой обычной школы небольшого городка Нижегородской области, расположенного примерно в шестидесяти километрах от областного центра.
Учительница начала свой урок с обсуждения вопроса: кто и как провел лето. Услышав недовольные возгласы некоторых парней, Раиса Геннадьевна, простым и естественным вопросом обратилась к одному из них:
- Ну, если Саша Лосев не хочет про лето рассказывать, то пусть нам про свойства интеграла расскажет!
- Раиса Геннадьевна, - тут же промямлил Саша, встав при этом со своего места, - я забыл.
- Вот ведь как, Лосев! Не знал, да еще и забыл! – произнеся это, она покачала головой. После продолжила:
- Мы можем сегодня о каникулах поговорить, а если кому не нравится, я задание по алгебре дам!
- Не надо, Раиса Геннадьевна! – тут же закричали наперебой ученики. – Давайте лучше про лето!
- Ну, хорошо! - согласилась она.
Свои расспросы по заданной теме Раиса Геннадьевна адресовала ученикам первой парты и далее по порядку, и по Таниным подсчетам, до их парты со Светкой, было еще довольно далеко.
Таня думала об Антоне, о том, что все-таки мало о нем знает, и жалела, что он учится в 11 «Б», а не в одном классе с Таней.
Антон Молодцов считался весьма популярным среди девочек и встречался с симпатичной длинноногой блондинкой Людой из своего же класса.
«Может, стоит как-то измениться внешне: почаще надевать туфли на каблуках, начать наконец-то носить юбки, может еще и волосы покрасить или даже постричь, потом можно ногти нарастить, накрасить губы, подвести брови …, и в атаку!
Может и стоит! Подумаю об этом потом!»
Вдруг Тане почему-то вспомнился вчерашний вечер, разговор матери с дядей Юрой и луна.
«У меня скоро родится братик, только что-то мне не радостно! Рождение человека всегда радость! Он будет маленький, беззащитный. Я должна буду его любить! А, если любить не получится? – спрашивала себя Таня. – Ладно, зачем все эти грустные мысли? Интересно, а какой урок сейчас у Антона? Надо бы раздобыть расписание!»
- Таня Макарова, а ты как лето провела? – откуда-то очень далеко, как будто из тумана, вдруг донеслись слова Раисы Геннадьевны.
Таня очнулась от своих мыслей, как будто бы не совсем понимая, о чем идет речь.
- Ну, как ты лето провела? – толкнула ее в бок Света.
- Я лето провела хорошо, - ответила девушка.
- А где ты была? – не унималась Раиса Геннадьевна.
- В городе, я никуда не уезжала. Сначала месяц слонялась без дела, а потом меня продавцом на рынок взяли.
- Ну, какая молодец! – заключила классная руководительница. – Ой, Харитонова Света, какая у тебя сегодня прическа! Ты, что же, хочешь быть, как Анжела Дэвис?
- Нет, - твердо ответила Света.
После такого Светиного ответа, Таня очень удивилась, что Света, никогда раньше не интересовавшаяся чем-то помимо шмоток и косметики, знает кто такая эта Анжела Дэвис в то время, как самой Тане об этом персонаже было ничего не известно.
Дальше Света рассказала, что этим летом ездила сначала в Сочи, а потом в Лазаревское.
 После ее рассказа, когда очередь перешла к другому ученику, Таня тихо спросила:
- Свет, а кто такая Анжела Дэвис?
- Понятия не имею! – прошептала ей подруга.
После ее ответа девушки тихо засмеялись.
Таня взглянула на часы: до конца урока оставалось еще пятнадцать минут. А потом еще три урока – две литературы и история. А потом, через пару месяцев наступит зима, повсюду будет лежать снег, потом весна – будет светить ласковое солнышко, будут петь птицы и распускаться листочки, а потом наступит лето, выпускной – платье, красивые туфли на высоком каблуке, наверное, фотографии всего класса, а потом школа кончится, все останется в прошлом, и, возможно она больше никогда не увидит его, Антона. От этих мыслей Тане стало грустно.
В конце урока учительница объявила, что завтра после уроков они всем классом едут в музей технологий в Горьком (так она, как и многие другие, по старой памяти  называла Нижний Новгород, переименованный из Горького еще в 1990 году с легкой подачи Бориса Немцова, до этого же из Нижнего Новгорода в Горький город был переименован еще при Сталине в 1932 году), и каждому с собой надо иметь по пять рублей – такова стоимость входного билета для школьников. Кто-то из учеников начал возмущаться, что это мероприятие платное, да еще и после уроков, но классная руководительница была непреклонна и ответила, что посещение этого музея предназначено исключительно для всеобщей пользы, и «мы должны знать свою историю».
- Кроме того, - продолжила Раиса Геннадьевна, - кто в музей не поедет, на дискотеку тоже не попадет!
- Какую дискотеку? – сразу же заинтересовались все ученики.
- Вот в вестибюле сегодня все прочтете! Там плакат повесят! – произнесла учительница.
После такого «аргумента» Раисы Геннадьевны в классе больше не прозвучало ни одного недовольного возгласа.
Две литературы пролетели как-то быстро, а истории вообще не было – Любови Максимовне надо было куда-то по делам, и она всех отпустила.
После уроков Таня и Света скорее поспешили в вестибюль, где их физрук Костик уже вешал ватман с необходимой информацией о заветной дискотеке. Цветной красной гуашью крупными буквами на ватмане было  нарисовано «ДИСКОТЕКА». А под «дискотекой» зеленым цветом была указана дата - 12 сентября и время начала – 18-00.
Таня и Света, как и все остальные старшеклассники, радовались от всей души, представляя себе все будущие веселые и романтические моменты.
Выходя из школы, Светка как-то удивленно спросила:
- Ты че, правда летом на рынке работала?
- Ну, да, - недоумевая, ответила Таня.
- На рынке…, - сморщилась Света, - на этом грязном рынке?
- Каком еще грязном рынке? Ты же сама там часто вещи покупаешь. Или для тебя там, специальную уборку проводят?
- Ну, ладно, Танюх, не обижайся! - произнесла Светка извиняющимся тоном. – Ты бы хоть в официантки или там, я не знаю, в магазин работать пошла! Че сразу на рынок-то?
- Не знаю, - смущенно пожала плечами Таня. - У мамы там женщина знакомая работает, ей сменщица на лето была нужна, вот меня и взяли. А так в других местах, как только слышали, что мне нет восемнадцати, везде отказывали.
- Ну ладно, понятно! А зачем тогда ты вообще работать пошла? Денег, что ли у тебя нет?
- Ну, ты же знаешь, что нет! Откуда они у меня?
- Ну, и много ли заработала? – как-то с издевкой поинтересовалась Светка.
- Ну, так…, я куртку на них купила.
- Так ты, считай, бесплатно поработала! Куртку тебе бы и так родители купили!
В этот момент Тане показалось, что в голосе подруги она услышала даже какие-то радостные злорадные нотки, хотя особого значения она этому не придала.
- Да у родителей у самих денег особо нет! Вон маме на заводе зарплату месяцами не платят! Так что на счет куртки – вряд ли! – ответила ей Таня.
- Ладно, мне тут по делам надо! – заторопилась Света. – Завтра зайдешь за мной в школу?
- Угу, - согласилась Таня.

Света Харитонова была довольно избалованной девушкой для того сложного времени. Ее отец владел небольшим вино - водочным киоском недалеко от центра городка. Мама Светы работала в частной фирме. Денег в семье хватало. И Светка не упускала ни малейшего шанса похвастаться этим перед подругами, и, конечно, перед Таней.

 Таня шла домой. Денек выдался солнечный.
«А небо – то над головой синее-синее! – думала девушка. – Как же здорово, что оно синее!»
Внезапно на душе Тани стало светло и даже как-то невесомо. Она и сама не понимала, с чего это вдруг.
Проходя мимо очередного, столба Таня увидела объявление: «Принимаем почтальонов для разноски печатной продукции. З/пл сдельная».
«Может, и мне податься газеты разносить? Буду деньги зарабатывать, скоплю немного и уеду отсюда куда-нибудь! А как же Антон? – пронеслось в ее голове. – Можно уехать вместе с Антоном или даже тут остаться, если только вместе с ним. Будем жить вместе, учиться, потом работать и детей растить!»
От этих мыслей Тане представился Антон, который приходит домой с цветами, а Таня и дочка встречают его при входе. И все счастливы!
«Да, солнышко и небо синее – это, конечно, хорошо, а все это, да еще и Антон – вот это, наверно,  и есть счастье!» – от этих мыслей Танины губы тут же расплылись в огромной улыбке.
- Макарова, ты че лыбишься, дура, что ли? – прервал ее мечты крик мимо проходящего одноклассника Тольки Егорова.
- Сам ты дурак, Егоров!
Таня сорвала объявление о почтальонах и скорее поспешила домой.
Не успев снять обувь, девушка позвонила по указанному номеру.
- Ну, что же приходите завтра с пяти до семи в клуб Гайдара, комната три. Мы на вас посмотрим, - сказал женский голос в трубке.
- Угу, - согласилась Таня.

Помня о походе в музей, вечером девушка попросила у мамы пять рублей на билет. Мама, взяла кошелек, достала деньги и протянула дочери необходимую сумму, при этом немного грустно вздохнула, стараясь сделать это как можно более незаметно.
- Ну, надо же! – не выдержав, возмутился дядя Юра, оторвав ради такого дела свой взгляд от телевизора. – В стране после этого дефолта ж@па полная, а они, бл@ть, по музеям херачат! Совсем у вашей классной мозгов нет!
После произнесенной им «пламенной» речи, дядя Юра вновь вернулся к просмотру телевизора.
- Ну, ладно, как-нибудь, - произнесла мама.
- Это ладно еще, нам моя тетка из деревни овощи и мясо шлет, а если б не она! – дядя Юра продолжал возмущаться. - Вообще бы по миру пошли! Лельке на заводе зарплату по восемь месяцев не платят, кому-то там вообще зарплату изделиями завода выдают, ладно хоть мне за починку деньгами дают. И то! Много, что ли?!  А они по музеям! Бл@ть, еще бы в театр и на выставку для полного счастья! В стране жрать нечего! А они!
Таня прекрасно его понимала.
После всего услышанного ей еще больше захотелось устроиться на разноску газет, и смочь самой заработать хоть какие-то деньги.
«Завтрашний день должен стать решающим», - пронеслась мысль в ее голове, и девушка принялась с нетерпением ожидать этого момента.

Таня, ее мама и дядя Юра жили в двухкомнатной квартире почти что на окраине городка. Их квартира располагалась на первом этаже многоквартирного девятиэтажного панельного дома и не была большой – всего сорок четыре метра, однако этого было вполне достаточно для жизни в ней троих человек. Интерьер и убранство квартиры не было ни модным, ни дорогим. Из мебели это были родительский раскладной диван, старый шифоньер, Танин письменный стол и кровать, на которой спала девушка. На стене родительской комнаты висел большой ковер с сине-желтыми цветами. Так же в зале стояла тумбочка, на которой красовалось единственное устройство, способное приносить в дом развлечение – старый телевизор марки «Чайка Ц280Д», обладающий восьмью кнопками на пластмассовой панели, и, разумеется, не снабженный пультом дистанционного управления. И если, кому-то надо было переключить канал на телевизоре, следовало подойти к данному агрегату и пальцем ткнуть в нужную кнопку. Так же у сего телевизора были проблемы со звуком, который самовольно становился то громче, то почти затихал, сильно раздражая при этом особенно дядю Юру, который не мог это починить. Под телевизором красовался кассетный проигрыватель, еще летом принесенный откуда-то Юрием.
Соседями сверху являлась молодая пара с маленьким ребенком, мальчиком, который частенько носился по всем комнатам, как сумасшедший, отчего по стенам шла достаточно ощутимая вибрация.
После «разговора» дяди Юры с его отцом, быдловатым парнем со стеклянными, как будто вечно накуренными глазами, мальчик перестал бегать вечером и по выходным – в то время, когда дядя Юра находился дома. Если же Юрий только начинал слышать какие-то «нехорошие звуки» из квартиры сверху (так он сам их называл), он тут же давал об этом знать ударом монтировки по чугунной батарее, после чего «нехорошие звуки» сами собой прекращались.
Дядя Юра нередко напоминал домочадцам об этом «весьма результативном разговоре» с соседом, который, как видно испугался Юриного афганского прошлого и вида монтировки в руках нового соседа снизу. После таких напоминаний дядя Юра всегда слышал слова благодарности от своей Лели, Таня же при этом просто предпочитала отмалчиваться.

Завтрашний день обещал быть если уж не интересным, то точно необычным. Кое-как дождавшись конца уроков, весь класс направился в музей технологий, располагавшийся почти в центре Нижнего Новгорода недалеко от площади Минина. В музей они ехали на автобусе, любезно и бесплатно предоставленным отцом одного из учеников – Вадика Ракова. И, если детей ехать в музей можно было «убедить» с помощью дискотеки, то, что явилось «рычагом влияния» на папу Вадика, было не известно, по крайней мере, Тане, которая попыталась задаться таким вопросом.
В целом Таня довольно неплохо относилась к самому Вадику, однако помнила, что ни о чем более – менее секретном и серьезном этому Вадику говорить нельзя, тем более доверять какие-либо тайны.
Эта история произошла на уроке музыки еще в седьмом классе, и являлась, по мнению Тани, показательной для определения характера ее одноклассника.
Учитель пения Александр Михайлович Иносказ нередко давал задание ученикам – сначала переписать в тетрадь ноты песни с доски, а на следующем уроке, он по алфавитному списку в журнале вызывал по пять учеников, которым надо было спеть эту песню по нотам. То есть – надо было петь не «Во поле береза стояла», а «ре, ре, ре, ре, до, си, си, ля, соль».
Таня ноты не знала, поскольку никогда не училась в музыкальной школе. В семь лет, когда девочка пошла в общеобразовательную школу, она просила маму отдать ее в музыкальное учебное заведение для игры на пианино. Но, поскольку, тогда они с мамой жили в общежитии в десятиметровой комнате, и чисто физически было просто некуда поставить инструмент, эта задумка не была воплощена в реальность.
Раньше при таком задании на уроках пения Таня всегда попадала в пятерку с Котовой Леной, которая ноты знала. Таня всегда вставала рядом с ней и успевала петь за одноклассницей, причем так, что незнание Таней нот было не заметно.
Но после прихода в класс нескольких ребят, чьи фамилии теперь располагались между Лениной (Котова) и Таниной (Макарова), Таня попала уже в следующую пятерку, в которой нот, как и сама девушка, тоже никто не знал.
Мама Тани ноты знала, поскольку в юности целый год играла и пела в ансамбле. После просьбы дочери, сверху каждой ноты заданной песни Танина мама подписала их название.
Придя в класс, и узнав, что у Тани подписаны все ноты, одноклассник Вадик попросил у нее списать. Тане было не жалко, и она протянула ему свою тетрадь.
И вот на уроке дошла очередь до выступления Таниной пятерки. Поскольку все ноты у нее в тетради были подписаны, девушка не особо утруждала себя пристальным взглядом в саму тетрадь, и после очередного мимолетно брошенного туда взгляда, ее глаза принимались изучать стены и потолок класса.
После исполненной песни, Иносказ всем выставил оценки. Таня получила пятерку.
После дошла очередь и до пятерки Вадика Ракова. Учитель пения не слишком любил этого ученика за его небрежное отношение к предмету, частые крики и возгласы на уроках и насмешки над самим преподавателем, и вот теперь заподозрив что-то в безукоризненном знании нот Раковым, попросил Вадика подойти поближе и показать ему тетрадь. Обнаружив, что все ноты в его тетради подписаны, учитель пения поставил ему двойку и отправил на место.
Вадик просто негодовал, он сразу же принялся кричать на весь класс, что у Макаровой «тоже все ноты подписаны», и что «надо проверить и ее тетрадь».
У Тани все внутри сжалось, в этот момент, скорее всего, она побледнела.
- Нет, у Тани Макаровой, ноты не пописаны, это сразу видно. Вот у одной девочки из «Г» – класса, вот у нее были подписаны. Она пела и в этот момент смотрела не в тетрадку, а осматривала то стены, то потолок. Это было видно! А, у Тани ноты не пописаны! – произнес Александр Михайлович, взглянув на девушку еле уловимым проницательным взглядом.
Таня тогда была очень благодарна учителю, прекрасно понимая, что это она и есть та «девочка из «Г» - класса», и впредь при исполнении песен всегда смотрела только в тетрадь. О Вадике же тогда у Тани сложилось весьма определенное мнение. Списывать ему она больше не давала.

Автобус подъехал к зданию музея. Спустя несколько секунд из его дверей с громкими воплями стали выбегать ученики.
Музей представлял из себя два небольших зала с разнообразными устаревшими механизмами. Экскурсовод подробно рассказывала о каждом из них. Тане запомнился первый телевизор, огромный квадратный пульт к нему и еще какой-то транзистор. По мнению Тани и большинства одноклассников, экскурсия, как и сам музей, не были интересными. Всё без исключения понравилось только Раисе Геннадьевне, которая не переставала восхищаться и задавать разнообразные вопросы экскурсоводу.
На обратном пути, Таня все время следила за временем и боялась опоздать на собеседование по работе почтальоном. Она то и дело поглядывала на наручные часы, подаренные ей мамой на прошлый день рождения. Тем самым у девушки создавалось ощущение, что она как бы поторапливает автобус и растягивает время.
Заметив это, Света спросила:
- Ты что, торопишься куда-то?
- Да, - кивнула Таня. – Мне надо до семи успеть в клуб Гайдара. Там работу почтальона предлагают.
- Фи…, - как-то брезгливо прозвучало от подруги, - да ты, видно опять бесплатно поработать хочешь!?
После чего, не дожидаясь ответа, Светка отвернулась от Тани и принялась обсуждать дискотечный наряд с Катей Тарасовой, сидевшей от нее через проход.
Тане стало как-то обидно, что Светка принялась обсуждать это не с ней, а с Катей, но логически рассудив, что у нее самой из нарядов, в общем-то, выбрать нечего – одни джинсы и несколько футболок, и что можно Свету тут понять, повернулась к окну и принялась разглядывать мимо проплывающие виды.
Таня не раз замечала за подругой такие моменты поведения, при наступлении которых, девушка четко ощущала, что она тут лишняя, но, все же помня, что со Светой они дружат с первого класса, старалась не обращать на это внимание.

На пороге клуба Гайдара Таня появилась без пятнадцати семь. Быстро забежав в клуб, она стремглав бросилась искать третью комнату. Тут ее стремления прервал грубый скрипучий голос уборщицы, которую Таня в спешке даже не заметила.
- Это что тут еще за бег? – скривила лицо уборщица, пожилая женщина лет семидесяти.
Она макала швабру с тряпкой в ведро, и при этом свербила Таню своими маленькими злобными глазками. – Что не учили, что на чистое ступать нельзя?
Таня остановилась и, оглядевшись, ответила:
- Так тут везде чистое! Где же тогда ходить-то?
- Вот и ходить-то нечего! – яростно принялась возмущаться работница.
- Ну, это уж не вам решать! – смело заявила ей Таня, злясь и раздражаясь, что какая-то уборщица смеет указывать ей, что делать.
- Да ты видно молодая, да ранняя! – сделала вывод уборщица. – Поди, стерва, по ночам промышляешь!? – продолжила она.
- Ну, ясно! - ответила ей Таня. – У нас, значит, как всегда, уборщица – главный человек!
Договорив это, девушка спокойно направилась искать третью комнату.
От этих слов Тани работница пришла в состояние яростного негодования и принялась кричать ей вслед:
- Ах, ты гадина такая! Сталина на вас нет! Вот был бы он, сгноил бы таких, как ты!

На громкие крики в фойе клуба с верхних этажей вернулся вахтер, немолодой мужчина, который постарался приободрить коллегу:
- Ну, что ты, Клавдия Григорьевна, так нервов на эту молодежь не напасешься!
- И то верно, - уже немного спокойнее прозвучало в ответ. - А помнишь, как мы раньше при Сталине жили? Вот это было время! Вот это был человек! Мой отец его любил очень! Он при Сталине очень уважаемым человеком был – в зачистной структуре работал, и изводил вот таких гадин! Правда потом убили его! И жили-то мы при Сталине явно лучше! А сейчас – всю страну разворовали, разграбили!
- Да, - поддакнул вахтер, - был бы Сталин, все по-другому бы было!

Таня могла слышать лишь начало их разговора, поскольку уже входила в третью комнату, предварительно постучав в дверь.
О Сталинском времени ходили весьма противоречивые слухи. Таня знала, что в эти времена в лагерях сгинуло огромное количество народа. Наряду с этим в России существовало довольно приличное число людей, с восхищением говоривших о том времени, как о времени поднятия промышленности и огромных достижений. У Тани не было четкого мнения по этому вопросу, да и интересовало ее сейчас совсем другое – работа почтальона.
После короткого собеседования Таня была принята. Как оказалось, разносить надо было еженедельную бесплатную газету со звучным названием «Любимый город». По большей части в газете содержалась различная реклама, но чтобы «заманить» читателя, в нее так же была включена телевизионная программа, гороскоп и сканворд на последней странице.
Газета выходила по вторникам, и значит, на неделе у Тани был всего один рабочий день, за который предусматривалась оплата в десять рублей. 
- Ждем тебя в следующий вторник, к двум часам! – сказала ей женщина, записывая в свой блокнот фамилию и имя девушки, а так же участок разноски газеты.
Итак, чтобы заработать еженедельные десять рублей, Тане каждый вторник было предписано являться в клуб Гайдара, затем разносить газеты, а после – самое приятное – получать заработанные деньги. С участком девушке повезло. Это были несколько панельных девятиэтажек недалеко от ее дома.
Таня шла домой в прекрасном расположении духа. И хотя десять рублей были весьма небольшими деньгами по тем временам (для примера, на них можно было купить две вкусные хрустящие вафельные трубочки в школьной столовой), все равно, Таня была очень рада, что теперь у нее появятся свои, хотя и небольшие деньги, что подарит ей хоть какую-то независимость перед родными, и позволит купить помаду и тушь для наведения красоты перед Антоном.

Следующие дни в школе ничем не выделялись.
Наступило воскресенье. Погода выдалась замечательная. Таня было попробовала позвать Свету немного прогуляться, но узнав по телефону, что у Светы совсем другие планы, и они всей семьей едут за город на пикник,  продолжила скучать на диване перед телевизором.
Кроме Светы, других подруг у Тани не было, и ей больше не кому было предложить прогулку.
«Что ж, тогда пойду одна», - приняла решение девушка, прихватив с собой несколько кусков хлеба, чтобы покормить голубей.
Она бесцельно бродила по улицам маленького городка, пытливым взглядом пытаясь найти что-то необычное или просто красивое. Как таковых красивых видов здесь было немного. Все больше на глаза Тане попадались то мусорные контейнеры, то доски от прогнившего забора, то различные фантики от конфет или же пустые пачки сигарет. Но, все же природа оставалась красивой! Тане нравилось и как листочки березы шелестят от ветра, как бы немного пританцовывая ему в такт, и как красный диск солнца медленно скрывается за крышами домов, и как голубь – самец настойчиво обхаживает самочку, раздувая при этом грудь и волоча по земле свой расправленный хвост.
Из кармана Таня достала пакет с хлебом, развернув который, принялась отламывать небольшие кусочки батона и кидать голубям. Возле девушки тут же образовалась целая стая птиц, которые с жадностью принялись склевывать и выхватывать друг у друга это хлебное лакомство.
- Интересно за ними наблюдать, - услышала Таня рядом чей-то мужской голос.
Девушка подняла голову. Перед ней стоял голубоглазый мужчина приятной наружности лет сорока.
- Да, - ответила Таня, - они, как люди, те же инстинкты, та же конкуренция.
- А ты наблюдательная! – заметил он.
- А вы тоже голубей хотите покормить?
- Да, нет, я лучше посмотрю, как ты их кормишь, - ответил он ей, немного улыбнувшись при этом. – Хотя, если ты мне дашь немного хлеба, я бы тоже попробовал.
- Вот, - сказала Таня и протянула ему кусок батона.
После этого они вместе принялись кидать голубям хлеб.
- Ты в школе учишься? – прозвучал вопрос от него.
Таня кивнула.
- И как твои дела?
- Да, вроде бы все хорошо! – ответила ему Таня. - А у вас как дела? 
- Тоже вроде бы все хорошо. … Только вот я попал в непростую ситуацию и не знаю, как мне поступить. Может быть, ты поможешь мне советом?
- Да, я попробую, - кивнула Таня.
Мужчина начал рассказ:
- У меня есть очень дорогой мне человек. И я знаю, что скоро этому человеку придется столкнуться с очень непростым выбором. Он попадет в очень сложную и очень жестокую ситуацию, настолько жестокую, после которой не сможет долго верить людям, будет просыпаться по ночам от кошмаров. Но, вместе с тем, эта ситуация прольет свет на всех окружающих его людей, как бы снимет все маски, обнажит души. Я очень люблю этого человека, и мне бы очень не хотелось, чтобы он прошел через все это. Но вместе с тем, уроки полученные в этой ситуации, позволят ему в будущем сделать правильный выбор. У меня сейчас есть возможность  сделать так, чтобы этот человек никогда не попал в такую ситуацию. Так вот вопрос – что мне делать?
Таня его внимательно слушала, после спросила:
- А у вас есть возможность спросить у этого человека, что бы он предпочел?
- Есть, но сейчас я бы хотел узнать твое мнение.
- Как бы не было больно, - начала отвечать Таня, - наверно, эта ситуация должна произойти. Может быть, только, как бы немного схитрить, может быть как-нибудь где-то помочь ему незаметно. Так помочь, что бы в целом ничего не испортить.
На ее слова мужчина как-то ласково улыбнулся.
- Спасибо тебе за ответ! – поблагодарил он девушку. – Ты мне очень помогла своим советом.
После они попрощались. Этот мужчина Тане понравился, и она даже немного пожалела, что в его жизни уже есть любимый человек. Потом Таня прервала свои мысли, напомнив себе, что любит Антона.

Девушка вернулась домой не слишком поздно, поела и, радуясь, что на завтра ничего не задано, уселась перед телевизором.
- Ну, как прошел твой день? С кем гуляла? – поинтересовалась у нее мама.
- Да так, ни с кем, - ответила ей Таня.
- Да, ладно, ни с кем! – усмехнулся дядя Юра. – Чай, поди,  с женихом каким, а? Олька, так гляди и проморгать не долго, когда наша Танюха замуж выйдет! И будет к нам в гости приходить!
- Юра, ты что такое говоришь!? - прошипела на него Танина мама. – Таня, тебя отсюда никто не гонит! - продолжила она, обращаясь к дочери.
- Да ладно, мам! Не переживай! Вот закончу школу, а там видно будет! – приободрила ее девушка.
- Вот, и правильно, Танюха! Вот и видно там будет! – радостно произнес дядя Юра, за что получил затрещину от Таниной мамы.
Еще немного посидев перед телевизором, Таня удалилась в свою комнату, позже легла спать.

Наступил понедельник. Перед школой Таня вновь зашла за Светой.
- Ой, мы вчера на озеро ездили, там шашлыки жарили! – звонко тараторила Света от избытка чувств. – Там так красиво, папа даже купался! Потом шашлыков наелись до отвала!
- Здорово! – отвечала ей Таня.
- Кстати, мы ездили не только с родителями, но и с друзьями семьи. Там их сын был Дамир! – от последней произнесенной фразы и без того сияющие глаза Светки еще больше засияли.
- Он, вроде бы тебе не нравился! – остановила ее Таня. – Ты же говорила, что он вроде «какой-то сопливый»!
- Ну, раньше не нравился, а теперь он вырос и таким Мачо стал! Пальчики оближешь!
- Ну, и что дальше?
- А дальше… Когда родители ушли немного прогуляться, мы с этим Дамиром… В общем все было!
- Прямо все? – произнесла Таня, затаив дыхание. При этом ее глаза приобрели довольно круглую форму и сделались просто огромными.
- Прямо все! – ответила ей подруга с горящими от радости глазами.
- Ну, и как? Больно?
- Ну, больно немного! Но классно!
- А кровь была?
- Была! Эх, и крови было! Мы весь плед залили кровью, прямо ни одного чистого места не осталось! Дамир сказал, что это от любви и страсти столько крови! У него с другими девушками такого еще не было!
- Ничего себе! - искренно удивилась Таня. – А родителям ты как объяснила, что плед весь в крови?
- Ну, что ты! Я ж не дура! Я его сразу в кустах спрятала, сказала, что он весь был грязный, и я его постираю.
- А они поверили?
- Конечно, поверили! Они у меня доверчивые!
- А потом что говорить будешь, куда плед дела?
- Да они потом забудут!
- Здорово! У меня бы мама ни за что об этом не забыла!
- Ну, это потому что у вас денег нет, и плед всего один. А у нас этих пледов завались! – сказала Светка и небрежно провела своим большим пальцем по шее.
- Ну, и что вы теперь со Дамиром встречаться будете?
- Не знаю … может и будем! Если я захочу! – немного надменным тоном прозвучало от Светы.
Девушки еще немного поболтали, после направились в школу.
- А у тебя как дела? – вдруг неожиданно поинтересовалась Света. – Есть продвижение с Антоном?
- Неа, нет! – махнула рукой Таня.
- Я думала, что ты вчера его, может, куда-нибудь пригласишь! Погода-то классная была!
- Ты, что издеваешься! Мне рядом с ним даже дышать тяжело, дыхание как-то само собой перехватывается! А ты говоришь, пригласишь…
- Ну, а что, подойди к нему и расскажи о своих чувствах! А то так и будешь мучиться!
- Нет, лучше я буду действовать по принципу калины!
- Какой еще калины? – искренно удивилась Светка.
- Ну, той, которая у ручья!
- У какого еще ручья? Который в парке? В котором я прошлой весной ноги промочила?
- Да нет, это из песни: «Ой, цветет калина в поле у ручья». Там еще слова такие есть: «Милый мой, хороший, догадайся сам!»
- И че, ты реально думаешь, что он сам это просечет?
Таня пожала плечами.
- Ну, ты и тормоз! – констатировала Светка.

Далее после школы Света предложила Тане завтра вместе съездить на рынок, чтобы «прикупиться к дискотеке», на что получила от подруги отказ по причине ее работы почтальоном.
- Все-таки почтальоном устроилась!? – отнюдь не радостно произнесла она. – Ты хоть только не говори никому об этом, а то меня засмеют, что я с тобой хожу!
- Почему засмеют? – удивилась Таня. – Это, что стыдно -  работать?
- Почтальоном - да!
- Ладно, никому не скажу, - пообещала Таня.

Наступил вторник. Таня с нетерпением ждала окончания уроков, после которых сразу же помчалась в клуб Гайдара. Она успела во время, но оказалось, что газеты еще не привезли из типографии, и Тане, как и другим работникам пришлось ждать их привоза несколько часов. Всего работать почтальонами в клуб пришли десять человек, в основном бабушки, так же был один мужчина средних лет. К предстоящей работе бабульки подготовились намного лучше, чем сама Таня. Перед каждой из них стояла тележка, в то время, как у девушки для успешного выполнения обязанностей имелось с собой всего лишь несколько пакетов.
После трехчасового ожидания приехала машина, и всем работникам раздали необходимое количество газет.
Перед Таней на полу лежали десять тяжелых пачек. Девушка распределила пять из них в три больших пакета, и еле неся свою ношу, направилась к домам своего участка. Остальные же пять пачек Таня пока попросила оставить в клубе.
Первую партию газет девушка разносила около двух часов. Дело было не в ее медлительности, а в довольно проблематичном проникновении в запертые подъезды девятиэтажек, на большинстве которых стояли кодовые замки. Лишь только в несколько из них Тане удалось попасть путем подбора кодовой комбинации, отчетливо прослеживаемой благодаря потертостям кнопок при их близком и внимательном рассмотрении. Чтобы попасть в остальные подъезды, приходилось ждать и проходить вместе с каким-нибудь жильцом.
Порядком подустав, Таня вернулась в клуб и забрала оставшиеся пачки газет. Прошло еще два часа, и девушка спешила в последний подъезд на сегодня. На ее счастье дверь его была открыта.
Таня, радовалась, что рабочий день почти что подошел к концу, и, забыв об усталости и быстро взобравшись по ступенькам, ловкими движениями принялась раскладывать газеты по почтовым ящикам. И только девушка успела разложить все газеты, раздался звук открывающейся двери на втором этаже и чей-то раздраженный мужской голос.
- Мам, да что ты все заладила – «куда, да куда!»? Погуляю и приду! Во сколько приду - не знаю! – с этими словами он громко хлопнул дверью.
Таня сразу узнала этот голос. Он принадлежал Антону. Она даже не знала, что он тут живет. Припоминая слова подруги о том, что работать почтальоном стыдно, Таня быстро спряталась за мусоропроводом, в темный угол лестничной площадки.
Тут же Таня услышала звук поворота ключа. Это, видимо открылась дверь напротив квартиры Антона.
- Опять по ночам шастаешь?! – несколько осуждающе прошуршал чей-то старческий голос.
- Здрассьте! – раздраженно и немного злобно произнес Антон. – Я вот только вышел, а вы, баба Зина, уж тут как тут!
Произнеся это, Антон пронесся вниз по лестнице мимо спрятавшейся девушки.
- Шлындают и шлындают по ночам! Только спать мешают! – снова прошуршала баба Зина, закрывая свою дверь.
После стало тихо, и Таня вышла из своего укрытия в центр площадки. Она решила еще немного задержаться в подъезде, чтобы точно не встретиться с Антоном.
Выждав около пяти минут, девушка уже было решилась выйти из подъезда, как вдруг услышала звук открывающейся подъездной двери. Решив, что это возвращается Антон, Таня вновь зашла за мусоропровод.
Сначала девушка услышала шаги, скорее всего мужские, немного тяжелые, потом голоса.
- Эй, есть закурить? – произнес кто-то молодым дерзким голосом.
- Нет, ребят, я не курю, - ответил мужской голос.
После Таня услышала приближающиеся шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Когда он поравнялся с ней, девушка увидела немолодого высокого усатого мужчину. В этот момент Таня услышала еще чьи-то торопливые шаги на лестнице, несколько мгновений и перед ней показались двое парней, которые быстрыми прыжками нагнали мужчину на лестничной площадке. В одном из них она смогла узнать Илью Стухова - сына мэра их городка. Девушка его прекрасно знала, поскольку раньше он учился с Таней в одной школе, и был старше девушки на год.

Илья закончил школу в прошлом году и с помощью отца куда-то поступил учиться, по крайней мере, в городке, где почти все всех знали, ходили именно такие слухи.  Сам по себе этот парень был совсем неуправляемым, очень наглым и отвязным, в общем настоящим отморозком. Он позволял себе курить и плеваться прямо на уроках, почти каждый день хамил учителям, посылал их матом. Эта «честь» порой не обходила стороной даже директора школы. И только благодаря отцу, а точнее его спонсорству, этот сынок смог закончить школу с аттестатом, а не со справкой о прослушанных уроках.
Его отец Геннадий Романович Стухов в настоящий момент являлся мэром их городка, и слыл человеком  довольно жестоким и очень жадным. В начале девяностых он успешно строил свою карьеру путем рэкета на местном рынке и в магазинах, часто даже воровал из общака, правда всегда как-то выкручивался, за что и получил кличку «Тыра». Затем, немного «поднявшись», Генка - Тыра стал главой всей бандитской группировки и главным «страхом» всего городка. Его боялись все. Даже сейчас, когда его деятельность стала более - менее легальной.

Девушка стояла тихо. Они не могли ее ни видеть, ни слышать.
- А че это ты не куришь? – продолжил разговор Илья.
- Ну, а зачем? Это для здоровья вредно, - ответил мужчина.
Он старался вести себя, как можно спокойнее, пытаясь не показывать своего страха. Но Таня, как и эти двое, все же ощущали от него запах этой сильной эмоции, сильный запах страха.
- Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет! – нагло произнес второй парень.
После этой крылатой фразы они оба заржали, как кони. Таня при этом испытала сильное отвращение.
Мужчина попытался пойти дальше, но тут сынок мэра преградил ему путь, второй парень в этот момент встал у него сзади.
Таня не шевелилась, страх словно парализовал ее тело.
- Ребят, ну что вы! Я же вас не трогал! Можно я пройду? – промямлил мужчина, все еще надеясь на благополучный исход ситуации.
- Ну что ты, сука! – ласково произнес Илья.
С этими словами он нанес мужчине в живот несколько ударов ножом. После второй парень повалил его на пол.
Эти двое, что есть мочи, принялись пинать его ногами. Они делали это не хладнокровно, а с какой-то бешеной дикой радостью и неистовой жестокостью.
Мужчина упал так, что теперь лежал к Тане лицом, инстинктивно стараясь прикрывать свое лицо руками. Девушка почувствовала, что с этого ракурса он ее видит. Она просто смотрела на это зверство, молчаливо моля его, чтобы он ее не выдал. Мужчина молчал. Он стойко терпел все побои, ни разу даже не попытавшись ответить им тем же.
- Получи, гнида! – каким-то зверским голосом снова и снова шипел сын мэра. – А то не курит он!
Второй при этом плюнул несколько раз на неподвижно лежащего мужчину.
- А че, гляди! – обратился он к Илье. – Вот, бл@дь, и сдох он больным! Ха! Значит, зря не курил!
- А я че говорю, - ответил ему Стухов, - курение, бл@, жизнь продлевает! Курил бы – прожил бы дольше!
После этих слов они опять заржали, как кони.
Еще немного попинав труп и несколько раз харкнув на него, они спустились по лестнице, и, как ни в чем не бывало, вышли из подъезда.
Таню только сейчас охватил ужас, до этого момента это был просто страх. Она наблюдала все происходящее, будто бы сидя в кино. Девушке даже ненадолго показалось, что это не с ней все это происходит, и уж тем более не с тем мужчиной. Все онемевшее ее тело теперь постепенно начало что-то ощущать, кружилась голова, ее подташнивало. Девушка чувствовала какую-то невыносимую усталость. Тане до сих пор не верилось, что это зверское убийство произошло прямо у нее на глазах. Но сейчас перед ней лежал труп незнакомого мужчины.
Таня вышла из своего укрытия и нагнулась над телом. Мужчина не дышал. Под ним постепенно все больше растекалась лужа крови. Девушка спустилась по лестнице и тихо вышла из подъезда. На улице было темно. Около соседнего дома светил какой-то тусклый фонарь, возле этого дома фонарь был разбит, и свет на улицу попадал только из зажженных окон жильцов. На улице не было ни души.
Девушке было очень жаль этого мужчину, но сейчас он был мертв! Она теперь очень жалела, что не смогла ему помочь.
Таня ругала себя, что есть мочи, за то, что ей не хватило смелости выбежать из-за мусоропровода и начать кричать. Может быть, на ее крики, кто-нибудь бы и вышел!
Девушка решила не звонить в милицию по двум причинам, первая из которых – один из отморозков был сыном мэра. Его бы точно не посадили!
  И вторая причина – Тане все равно бы никто не поверил, а чего доброго, ее саму могли обвинить в этом убийстве. Что, это все она! Сначала специально почтальоном устроилась, чтобы беззащитных людей в подъездах вылавливать, потом издеваться над ними и зверски их убивать! Ух, какая! Маньячка, да и только!
От этих мыслей, Таня почувствовала, что у нее трясутся руки. Девушка скорее поспешила домой, решив, что ничего и никому об этой ситуации никогда не расскажет.
Придя домой, Таня старалась как можно меньше попадаться на глаза домашним, быстро поела, помыла за собой посуду и ушла в свою комнату. На ее счастье маме и дяде Юре было совсем не до нее, они были заняты производством детской кроватки для малыша, который должен был скоро появиться на свет.
Поскольку денег в семье не хватало, детскую кроватку было решено сделать самим. Именно для этих целей еще месяц назад дядя Юра где-то раздобыл хорошие отшлифованные доски.
Из родительской комнаты сейчас слышались удары молотком и оживленная дискуссия о том, как сделать кроватку удобней.
Девушка плохо спала этой ночью, все время ворочалась с боку на бок.
Следующим утром, как обычно Таня зашла за Светой, и они вместе направились в школу. О вчерашней ситуации Таня ничего не рассказала подруге.
Подходя к школе, девушки не увидели Антона: парни курили без него.
- Что-то сегодня твоего Антона нет, - заметила Светка.
- Он не мой, - буркнула ей в ответ Таня.

Время на уроках тянулось медленно. Весь день Таня была погружена в свои мысли. После уроков она зашла за десятью рублями в клуб Гайдара.
- Вот твои деньги, - произнесла женщина, доставая десять рублей и придвигая к ней отчетную тетрадку, - вот здесь распишись.
- Но тут написано, что я получила тридцать рублей, - удивилась Таня.
- Да, мало ли, что тут написано! – как-то раздраженно прозвучало в ответ. – Ты работать-то вообще хочешь?
- Хочу!
- Тогда вот здесь подпись, - с этими словами женщина указательным пальцем показала Тане, где надо расписаться.
После того, как Таня расписалась, она протянула девушке десять рублей.
- Кстати, на твоем участке вчера человека убили, - продолжила она разговор. – Ты что-нибудь видела?
- Нет, - Таня помотала головой. -  А кого убили и кто?
- Мужчину какого-то в подъезде какой-то парень убил из этого же подъезда!
- Из этого же подъезда? – переспросила Таня.
- Ну, да, – спокойно произнесла женщина и, увидев некоторое беспокойство девушки, добавила. - Да, ты не бойся! Его уже арестовали! Так, что теперь на участке у тебя все спокойно!
Девушка покивала головой и, попрощавшись, вышла из клуба.
«Странно! Сынок мэра явно не живет в этом подъезде! Тогда кого арестовали?» - Таня старалась анализировать ситуацию.
«Значит, арестовали либо второго парня, либо кого-то невиновного», - заключила она.

Вечером то же дня ей позвонила Светка и принялась тараторить взволнованным голосом.
- Привет, Танюха, ты знаешь, что случилось?
- Нет, не знаю!
- Антон твой вчера человека убил!
- Как это убил?  А ты откуда знаешь?
- Вчера в подъезде он своего соседа с третьего этажа ножом зарезал! Его соседка видела! Его арестовали вчера ночью! Мне мама все рассказала, ее подруга с матерью Антона в одном месте работает!
- Он не убивал, - тихо произнесла Таня.
- Ну, да, много ты знаешь! – огрызнулась Света. – Если арестовали, значит убивал!
- Да, не убивал он! – чуть ли не кричала в трубку Таня.
- Да ты просто дура влюбленная, вот и все! – прокричала ей в ответ Светка и бросила трубку.
 Таня сидела перед телефоном, трубка которого находилась в ее правой руке. Из нее теперь слышались короткие гудки.
Она набрала номер Светы.
- Але, - послышался в трубке Светин голос.
- Он не убивал, - начала свой рассказ Таня. – Я вчера была там, в том подъезде, пряталась за мусоропроводом.
- Ты там вчера была? – перебила ее подруга, удивляясь такой новости.
- Да.
- Ну и че? Че ты видела?
- Его убили двое парней, один из которых Илья Стухов, другого я не знаю. А Антон просто перед этим из подъезда выходил. Вот и все!
- Да, этот Стухов – еще тот отморозок!
- Они так жестоко его ножом били, ржали при этом, потом ногами до смерти его запинали.
- А тебя они видели?
- Нет, никто меня не видел. Я пойду сейчас в милицию схожу, скажу, что это Стухов был, а не Антон. Пойдешь со мной?
- Ты, че, дура, что ли! Хочешь заявить на сынка мэра? Да они тебя, дуру, укопают! И не только тебя, всю твою семью вырежут!
- Как это всю семью вырежут?
- Да так! Ты, что думаешь, Стухов даст посадить своего сыночка? Не пори горячку! Сиди и помалкивай!
- А Антон?
- А что Антон! Он просто дурак, раз вот так ни за что попался! И за что ты его только любишь? Он же просто неудачник!
Светка замолчала, после добавила:
- Сиди тихо, не суйся никуда, если хочешь свою мать живой и здоровой видеть!
После ее слов девушки распрощались.

Таня не могла ни есть, ни спать, ни делать уроки. Она просто лежала на кровати лицом к стене, пытаясь придумать наилучший выход из этой ситуации.
«Если я расскажу правду, Антона отпустят, зато убьют родных, если промолчу – все наоборот – у мамы с дядей Юрой все будет хорошо, а Антона посадят, посадят ни за что. И этот выбор должна сделать я! Выбор – кому жить, а кому умереть! Да еще мама ждет ребенка! Вот не вышла тогда с криками из-за мусоропровода, вот теперь и расплачивайся, дура!» - мысленно говорила Таня самой себе, при этом инстинктивно сжав губы.
На следующий день, в четверг, все в школе только и говорили об этом жестоком убийстве, причем, не только ученики, но даже сами учителя не стеснялись в нелестных характеристиках Антона. В коридоре то тут, то там слышались подобные слова:
«Я никак от Антона такого не ожидала! Вот ведь вроде неплохим парнем был, а вон какой сволочью оказался!»
- А вдруг, это не он! Вдруг это кто-то другой, а обвинили во всем его! – было попыталась произнести Таня, подойдя к двум разговаривающим учительницам, одной из которых являлась Раиса Геннадьевна.
- Ну, как это не он?! Его соседка видела! А тебя, Таня, разве не учили, что во взрослые разговоры нельзя вмешиваться? – ответила ей классная руководительница.
После полученного ответа, Таня извинилась и тихо от них отошла.

После школы по дороге домой Светка напомнила Тане про субботнюю дискотеку.
- Да, я не пойду! – ответила ей Таня.
- Ну, да, конечно, лучше сидеть дома и страдать по Антону! – с издевкой произнесла подруга. – Пойдем, может развеешься немного!
- Я подумаю! – ответила ей Таня.
- Заходи за мной в шесть!
Таня кивнула головой.

Мысли об этом жутко сложном выборе  ее не покидали ни на минуту. Светкино мнение она знала, сама ни на что решиться не могла, пока оставляя все, как есть. Таня решила спросить еще кого-нибудь, но так, чтобы полностью не рассказывать об этой ситуации. И вечером, дождавшись с работы дядю Юру, принялась за свои расспросы.
- Дядя Юр, - начала Таня, - а вот, если бы ты знал какую-то тайну, а все бы другие не знали, а эта тайна, если ее раскрыть могла бы спасти жизнь одному человеку, зато другие могли бы пострадать – ты бы ее рассказал?
- Че говоришь, Танюх? – отвлекся дядя Юра от переключения каналов на старом телевизоре. – Да, что такое, где же «Поле чудес»- то? Уж пять минут должно идти!
- Сегодня же четверг, - удивилась Таня, - а «Поле чудес» по пятницам только, вроде.
- Вот, как знал, как знал, что четверг! – раздосадовано произнес дядя Юра и развел при этом руками. – Так че ты там говорила?
- Да про то, стоит ли правду рассказывать, если она одновременно кого-то спасет, а кого-то может погубить?
- Ты знаешь, Тань, это сложный вопрос. Наверно стоит! Это же правда! Вот я когда в Афгане служил, понял, что жить надо по правде!
- Угу, - ответила ему Таня, - а если от этой правды может пострадать ребенок или, например, женщина беременная?
- Как это от правды они могут пострадать?
- Ну не от самой правды, а от кого-то, кому эта правда невыгодна!
- Тогда, Тань, я не знаю! Тогда надо действовать по совести! А ты че об этом спрашиваешь? Случилось что ль чего? – заинтересовался Юрий.
- Да, нет! –Таня махнула рукой. – Это мы по литературе одну книгу разбираем, и вот там такая непростая ситуация.
- А-а-а, - протянул дядя Юра и вновь принялся «щелкать» каналы.

Этот разговор без описания самой ситуации так ничего для девушки не прояснил, а рассказывать об увиденном Таня не хотела. Она по-прежнему не знала, что делать, в то время, как Антон находился в следственном изоляторе, и наверняка, уже давал признательные показания под давлением и допросами местных следователей.
Чтобы хоть как-то отвлечься от этих мыслей, субботним вечером в шесть она зашла за Светкой на дискотеку.
Дискотеки в их школе устраивались довольно редко – всего несколько раз за год. Входной билет здесь был не дорогим - три рубля. В фойе школы прямо у входа стоял стол, за которым сидел физрук Костик. Его задачей была продажа билетов и осмотр сумок всех пришедших старшеклассников на предмет обнаружения в них алкоголя. Зная это, в сумках бутылки с пивом, вином и водкой никто уже давно не пытался пронести. Их, как правило, передавали в окна ученических туалетов на первом и втором этажах, или же старались «догнаться» до нужной кондиции еще до танцев.

- Давай, бухнем немножко перед дискотекой! – предложила Света. – Я у предков еще неделю назад бутылку вина стащила.
- Нет, не буду, спасибо, - ответила ей Таня.
- Да, ладно, ты че, трезвая на дискотеку пойдешь? Да еще и этот Антон твой!  Ходишь уже который день сама не своя! Закинься чуток, тебе сразу легче станет!
- Ну, давай, - согласилась Таня.
Они выпили по пол стакана вина, после отправились на дискотеку.
Поднявшись в актовый зал, в котором, как обычно проходило это мероприятие, Светка сразу пошла танцевать, увлекая за собой Таню. Это были самые популярные песни того времени: «Любочка» группы Маша и медведи, «На вечеринке» коллектива Стрелки и многие другие. Для прикола ди-джей даже как-то включил песню Балагана Лимитед - «Че те надо».
После вина Таня как-то немного расслабилась, грустные мысли отошли куда-то на второй план, и девушке на несколько секунд даже показалось, что все хорошо. Это ощущение длилось не долго, так как  через какое-то время в дискотечном зале появился Илья Стухов. Он сразу же принялся привлекать к себе внимание свистом и громкими криками, расталкивая всех из центра танцпола, потом закурил прямо в зале.
Ди-джей поставил медляк группы Сплин «Выхода нет». Илья выхватил из зала какую-то девчонку и принялся демонстративно с ней танцевать, небрежно бросив дотлевающий сигаретный окурок куда-то в сторону. При этом правой рукой он держал девушку сначала за талию, потом за попу, а левая его рука просто располагалась вдоль его тела, как будто бы всем видом показывая, что ему тут скучно, и он просто так с ней танцует.  Как ни странно, этой девице очень нравилось то, что такой парень, как Илья обратил на нее свое внимание.
Глядя на них и слушая эту песню, Таня вдруг четко ощутила, что для нее действительно нет этого выхода, что этот отморозок так и будет делать дальше все, что ему вздумается, и натворит еще много чего!
Таня чувствовала какое-то омерзение, если вообще есть такое слово или ощущение. На душе ее в этот момент стало так погано и мерзко, что девушка инстинктивно сжала кулаки так, что коротко стриженые ногти на ее пальцах впились в ладони чуть ли не до крови, а сама кожа на руках посинела. Она испытывала сильную злобу. Ей даже показалось, что она готова прямо сейчас растерзать этого Стухова, и только лишь здравый смысл и сила воли не позволили ей сделать этого.
В этот момент Таня приняла решение пойти в милицию и все рассказать. Так же она решила немедленно уйти с дискотеки и затем распрощалась со Светой, энергично принявшейся танцевать под следующую быструю композицию.
Выходя из актового зала и спустившись вниз на один лестничный пролет, она увидела друга Светы Дамира, весело болтающего с другими парнями.
- Ну и че? – спрашивал его один из парней. - Было у вас че?
- Было на природе, - как бы небрежно отвечал Дамир, красуясь перед парнями. – Она вообще, прикинь,  целкой была!
- Ну и как? Прикольно с целкой?
- Да так, - продолжил рассказывать Светин друг, - эта Светка вообще никакая! Лежала подо мной, как бревно, все причитала – «Дамир, мне больно! Дамир, мне больно!» Никакого от нее удовольствия!...
Это были последние слова, которые слышала Таня, уже довольно далеко удалившись от этой мужской компании.

Встав в воскресенье рано утром, девушка направилась в местное отделение милиции. Это было отдельно стоящее двухэтажное кирпичное здание с решетками на окнах первого этажа.
Входная дверь оказалась закрытой, и Таня принялась звонить в звонок, располагавшийся справа от двери. Дверь никто не открывал. Таня позвонила еще несколько раз. Все было тихо. Тогда девушка обошла здание вокруг, несколько раз постучав по его окнам. Убедившись, что сегодня в милицию она не попадет, Таня ушла домой.

Наступил понедельник.
По дороге в школу Света рассказывала Тане про субботнюю дискотеку.
- Зря ты ушла! – говорила она. – В субботу так классно было! Дамир от меня весь вечер не отходил! Потом провожать пошел!
- Этот Дамир в субботу на лестнице такие гадости про тебя парням говорил! Что ты «вообще никакая» и что никакого от тебя удовольствия. Козел он просто, этот Дамир!
- Да ты мне просто завидуешь! – зашипела на нее Света. – У самой у тебя нет никого, вот и хочешь, чтобы я тоже такой же несчастной, как и ты ходила!
- Да, нет! Это не правда! Ничего такого я не хочу!
- Ах так, ну ты и стерва, так на Дамира наговаривать! Ты мне больше не подруга! – с этими словами Света прибавила шаг и скорее поспешила в школу.

Весь день девушки не разговаривали. После школы Таня направилась в милицию. Выяснив у дежурного, кто из следователей занимается убийством мужчины, Таня поднялась на второй этаж, и постучала в кабинет к следователю Рыхлову.
- Я вас слушаю, - следователь поднял на нее глаза и жестом пригласил сесть на стул напротив.
- Я по поводу убийства мужчины в подъезде на той неделе, - начала говорить Таня, сильно нервничая при этом. Она ощущала какую-то слабость в теле и чувствовала, что у нее мерзнут кисти рук.
- Так, а кто вы?
- Меня зовут Таня Макарова.
- Так, продолжайте, продолжайте, - приободрил ее Рыхлов.
- Антон Молодцов не убивал этого мужчину! Я все видела!
- Откуда вы все видели, и кто же тогда убил?
- Давайте по порядку, - предложила Таня, и, увидев одобрение в жестах следователя, продолжила. – На той неделе во вторник я разносила газеты по почтовым ящикам. Время было уже позднее – около девяти вечера, может пол десятого…
Далее Таня во всех деталях рассказала следователю обо всем увиденном. Рыхлов ее внимательно слушал, после из ящика своего стола он достал листок бумаги, и все записал так, как рассказывала ему девушка. После он спросил:
- В убийцах вы узнали кого-нибудь?
- Да! – ответила Таня. – Один из них Илья Стухов.
- Сын мэра? – не веря своим ушам, переспросил ее следователь.
- Да, сын мэра, - ответила ему Таня, при этом она сжала свои пересохшие губы.
Рыхлов замолчал.
- А ты в этом уверена? – просил он.
- Да, уверена, - твердо ответила ему Таня.
- И на суде ты это подтвердишь?
- Да, если доживу, то подтвержу!
- Ладно, давай, вот что – ты сейчас домой пойдешь, все там обдумаешь, с родителями посоветуешься. Может, еще передумаешь!
- Не передумаю, - ответила ему Таня. – Там же невиновного за это посадят!
- А ты, значит, справедливости хочешь?
Таня кивнула.
- Ладно, иди, думай дома хорошо! И помни Генка – Тыра, в смысле Геннадий Романович так этого не оставит! Ты готова рискнуть всей своей семьей? Если да, тогда придешь завтра и распишешься на показаниях, - достаточно хладнокровно и напористо произнес следователь.
Таня сидела вся бледная и смотрела на него круглыми от страха глазами. После она медленно поднялась со стула и вышла из его кабинета.

Весь оставшийся день Таня провела в своей комнате, она выходила оттуда всего несколько раз: чтобы поесть и в туалет. На вопрос мамы, все ли в порядке, девушка сказала, что в школе много задали, и надо делать уроки. Сама же просто сидела на кровати и смотрела в окно.

На следующий день, во вторник, Таня по старой памяти чуть было не зашла за Светой, однако вспомнив, что они поссорились, прошла мимо ее дома.
В этот день первыми двумя уроками по расписанию стояла физкультура. Переодевшись в женской раздевалке спортзала, девушки принялись ждать, когда Костик позовет их на урок. Ждать пришлось недолго, через несколько минут физрук пригласил всех девушек в спортзал, парни были уже в зале.
- А что мы сегодня будем делать? – поинтересовался кто-то из учениц.
- Прыгать через козла, - ответил Костик.
- Чур я через Ракова! - произнесла Вера Леснова, еще обижаясь на Вадика за то, что он отказался проводить ее после дискотеки.
Все девочки дружно прыснули со смеха.
- Чем это вам Раков так не угодил? – поинтересовался учитель.
- Да, так, - ответила Вера. – А что, можно будет через Ракова прыгнуть?
-  Ну, это ты с Раковым договаривайся! – ответил ей Костик. – У нас в школе другой козел есть!
- Это кто? Это кто? - девчонки тут же засмеялись.
Костик, поняв, что сказал что-то не то, махнул на них рукой и начал разминку.
Таня чувствовала какую-то слабость, и, видимо была бледной.
Сначала это заметил как раз тот самый Вадик Раков, который как бы в шутку поинтересовался, что это она сегодня такая бледная, уж не забеременела ли ненароком.
- Нет, не забеременела, - ответила ему девушка. – Все в порядке, - добавила она.
После физкультуры стояла алгебра. Таня хоть и старалась делать вид, что все хорошо, однако «выглядела сегодня заметно плохо», по словам классной Раисы Геннадьевны, которая сперва отправила Таню в медпункт, где выяснилось, что у девушки понижено давление, потом отпустила ее домой после третьего урока.
Из школы Таня направилась прямиком в милицию, где подписала свои показания. После немного посидев дома, к двум часам пришла в клуб Гайдара за очередной партией газет. В этот раз газеты привезли во время, и Таня поспешила к домам своего участка, чтобы вновь заработать десять рублей.
На улице понемногу начало темнеть, когда Таня вернулась в клуб за зарплатой. Вновь расписавшись в получении тридцати рублей, девушка получила десять, засунула их в карман джинсов и пошла домой.
Отойдя немного от клуба и оказавшись на плохо освещенном участке улицы недалеко от гаражей, Таня услышала за собой чьи-то быстрые шаги. Девушка прибавила шаг. Шаги за ней тоже ускорились. По ее ощущениям, их было два – три человека.
- Вон она! – Таня услышала чей-то мужской голос.
Она побежала вперед и успела спрятаться за одним из гаражей, за которым, местные жители, видимо, организовали туалет. Чего тут только не было – битые бутылки, фантики, туалетная бумага, женские гигиенические прокладки, несколько куч с дерьмом – в основном человеческим, судя по виду и размеру. А какой здесь стоял аромат!
Но Тане в этот момент  было не до этого. Она стояла там, пытаясь слиться своим телом со стеной гаража. Ее сердце колотилось так сильно, что девушка боялась, что они могут услышать его удары. Затем до Тани донесся их разговор.
- Ну и где она?
- А хер ее знает! Свалила куда-то!
- Ну, так ищите ее, иначе нас самих Тыра укопает! – ответил им по всей вероятности их главарь.
После этих слов, двое из них пошли в разные стороны, внимательно вглядываясь в темноту. Третий же остался на месте. Он закурил. До Тани доносился дым от его сигареты.
Спустя какое-то время они вернулись.
- Нет этой бл@ди нигде, - сказал один из них.
- А в гаражах вы смотрели?
- Сейчас посмотрим.
Таня услышала, что к ней кто-то приближается. Тогда она бросилась бежать.
- Вот она! – крикнул один из них, стараясь поймать девушку.
Но Таня, вывернулась. В это время кто-то сзади огрел ее чем-то по голове. Она упала.

Девушка очнулась на пустыре недалеко от ее школы. Здесь было темно, свет исходил только от фар рядом стоящей машины.
Она лежала на земле, над ней стояли трое незнакомых парней. Ильи Стухова и второго убийцы среди них не было.
- Так, ты, сука, заберешь свои показания? – спросил главарь.
- Нет, - тихо ответила Таня.
Тогда он очень больно пнул ее в живот, потом повторил свой вопрос. После очередного «нет», другой из них пиннул ее по голове с такой силой, что в прямом смысле слова, Таня увидела искры. Спустя мгновенье она вновь потеряла сознание.
- Сейчас я тебя, - сказал один из них, и принялся расстегивать ширинку на ее штанах.
- Ты, че, бл@, делаешь, - остановил его их главарь.
- Х@й хочу порадовать! – ответил ему этот парень. При этих словах он попытался снять с Тани джинсы, как вдруг получил от главаря удар ногой по спине.
- Ты че? – жалобно заскулил он.
- У нас задание не х@и радовать, а телку сломать, понятно? Не выполним, Тыра об нас свой х@й порадует! – прикрикнул главарь на двух остальных. – Эту суку х@ем не проймешь, тут серьезнее надо!
- А как серьезнее-то? – спросил один из них.
- Знаю я тут одно место под Нижним, один полигон для танков, там учения по утрам проходят. Еще в девяносто третьем мы туда одну гниду «колоть» возили, зарыли его там так, что только одна башка торчала, веток сверху накидали и уехали. Приехали следующим вечером. А он там, бл@, весь седой! Ха!
- А че он седой-то?
- Говорит танк по соседней колее проехал! Он тогда быстро «раскололся», еще раз на полигон не захотел.
- Ха, круто!
- Вот и я говорю – круто! Ну, че встали, бл@, берите телку и погнали!

Таня очнулась в машине. На заднем сидении она находилась между двумя парнями, их главный же сидел за рулем и вел машину. Они куда-то ехали.
- Куда мы едем? – тихо прошептала она.
- На танковые учения! – весело ответил ей главный.
Больше Таня ничего не спрашивала, предпочла молчать, они же, напротив, болтали без умолку в основном об оружии, девках и как быстрее «расколоть человека».
Если до этого, девушка чувствовала, что они едут по ровной дороге, то теперь машину начало сильно трясти.
- Это на колеях так трясет, -  пояснил главарь  в ответ на возмущенные возгласы товарищей.
Приехав на полигон, двое из них по приказу главаря принялись копать яму. Тане в это время удалось осмотреть небольшой участок местности, куда попадал свет фар. Вдалеке она увидела очертания нескольких деревьев, а они вчетвером с машиной находились на открытой неровной поверхности, представляющей из себя что-то вроде грунтовой дороги, только гораздо шире и с большим количеством колей.
Позже поставив Таню в выкопанную яму, они закопали ее по голову, сверху ее головы накидали веток и листьев.
- Ну, че, сучка, завтра на этот полигон танк приедет. По какой колее он пройдет – неизвестно. Так что молись, чтобы не по твоей! – как бы предвкушая всю прелесть этой ситуации, произнес главарь.
 Затем они уехали. Таня осталась одна. Вокруг было тихо. Как ни странно, страх куда-то делся, сейчас она не чувствовала ничего, даже боли от ударов в живот и по голове.
Вдруг на полигон приехала какая-то машина. Таня сначала подумала, что это вернулись Тыровские парни, но приглядевшись, увидела совсем другой автомобиль.
«Может, еще кого-то закапывать привезли?» - промелькнула мысль.
Из машины вышел какой-то мужчина и, достав лопату из багажника, подошел к Тане. Затем он принялся откапывать девушку.
- Голова и живот сильно болят? – спросил он у нее.
Таня, недоумевая, принялась вглядываться ему в лицо, но черты лица, разглядеть не могла,  было темно. Однако его голос показался ей знакомым.
- Не знаю, - ответила она. – А вы откуда знаете?
Он не ответил, просто продолжил копать, после произнес:
- Я сейчас тебя откопаю, затем сделаю укол. Это в основном успокоительное и еще антисептическое. После укола ты уснешь, а я отвезу тебя домой.
- Хорошо, - согласилась Таня. – А кто вы, и почему мне помогаете?
Но ответа она не дождалась, поскольку, только почувствовав иголку шприца в своей шее, тут же отключилась.

Таня очнулась на своей кровати у себя в комнате. Рядом с ней сидела мама, за ней стоял дядя Юра. За окном было темно. Часы показывали три часа.
- Ох и напугала ты нас! - сказала мама. – Ну, надо же так упасть! Ладно, хоть мужчина какой-то тебя принес! Сказал, что он врач, и у тебя сотрясения нет. Сказал, что тебе несколько дней отлежаться надо.
- Угу, - ответила Таня.
- И где это ты так одежду испачкала? Она же вся в земле! Да и сама ты была вся в грязи.
- Упала в лужу, - тихо произнесла девушка.
- И где ты, Танюх, только лужу нашла? Дождя уж давно не было! – удивился дядя Юра.
- Там есть одна…
- Ну, ладно, отдыхай давай, - ласково произнесла мама. – И мы тоже спать пойдем. А завтра я одежду твою постираю.
- Мам, там в кармане джинсов десять рублей. Ты их выложи, ладно.
- Ладно, ладно, выложу! Отдыхай! – с этими словами мама и дядя Юра вышли из ее комнаты.
После их ухода Таня принялась вспоминать последние события. Все произошедшее казалось ей достаточно логичным,  девушка не понимала только одного – кто этот мужчина, как он оказался с лопатой на полигоне (ведь не каждый человек и не каждый день ездит по полигонам и возит с собой в машине лопату), почему он ей помог, откуда он мог знать об ударенных животе и голове, и как узнал ее адрес. Не найдя ответа, девушка уснула.

На следующий день, Таня не пошла в школу по причине неважного самочувствия. Дядя Юра и мама еще утром ушли на работу, дома девушка была одна. Около полудня в дверь позвонили, Таня пошла открывать. Подойдя к двери и предварительно взглянув в глазок, она никого там не увидела. Несколько раз спросив «Кто там?» и не услышав ответа, девушка немного приоткрыла входную дверь. На лестничной площадке перед входом в квартиру действительно никого не было, на бетонном полу лежала записка.
Таня подобрала бумажку и заперла дверь. Развернув записку, девушка прочла: «Если ты сама смерти не боишься, то лишишься родных».
Таня очень испугалась. Слова Светки и следователя начинали подтверждаться. Девушка оделась и, прихватив с собой записку, направилась в милицию.
Войдя в кабинет к Рыхлову, Таня протянула ему записку.
Следователь внимательно ее изучил, затем произнес следующее:
- Я тебя предупреждал! Если хочешь, я отдам тебе твои показания.
Таня помотала головой.
- Тут написано, - продолжал следователь, - что ты смерти не боишься. Они тебе уже угрожали?
- Вчера угрожали, потом на танковый полигон возили и там закопали по шею.
От ее слов у следователя округлились глаза.
- И ты после такого не забираешь свои показания?
- Нет, - Таня вновь помотала головой.
- Тогда зачем ты пришла? – с любопытством поинтересовался Рыхлов.
- Помогите мне семью защитить!
- Это не в моих силах, - ответил ей следователь. – Если бы я мог хоть что-то сделать! Пойми, у меня тоже семья!
Таня кивнула ему в ответ, она его прекрасно понимала.
- Да, ты хоть понимаешь, вообще, с кем ты вступаешь в бой? Такое ощущение, что ты вообще этого не понимаешь! – Рыхлов почти перешел на крик. – Да, чтобы защитить свою семью надо как-то найти управу на Тыру! А как на мэра найти управу?
Он произнес последние слова очень эмоционально и даже от бессилия непроизвольно начал трясти перед Таней руками.
- Ну и у мэров есть враги! Ведь так? Кто его враг? Такой враг, чтобы Стухов его боялся? – произнесла Таня, даже удивляясь, откуда эта идея пришла в ее голову.
- Ну, есть у него один враг. Жора-Смерть. Слышала? Ему Тыра как-то еще по молодости дорогу перешел, Смерть его тогда пощадил, но до сих пор его на коротком поводке держит, и если что, в любой момент «хлопнет». Только этот Жора сам очень жестокий и страшный человек. Никому не посоветовал бы с ним связываться. Весь Нижний под ним ходит! Вот и все, больше на Тыру никого нет!
- Дайте мне адрес этого Жоры, - твердо прозвучало от Тани.
- Ты вообще, девочка, в своем уме? У меня вообще впечатление складывается, что у тебя не все дома!
Внимательно посмотрев Тане в глаза, он продолжил:
- Ты либо очень смелая, либо полная дура!
- Вы сейчас так говорите, как будто у меня есть выбор? – прошипела на него Таня.
- Да, как там тебя, Таня, у тебя есть выбор! Представь себе! Забери свои показания и живи спокойно!
- Так вы, значит, от меня тоже этого хотите? Да? Вы же милиционер! Ваш долг – людям помогать и преступников ловить! А не по углам прятаться!
- Да, как ты смеешь! - раздосадовано закричал на нее Рыхлов. – Хочешь адрес Смерти – на, бери!
С этими словами он позвонил дежурному, и уже через несколько минут в Таниной руке лежала бумажка с адресом Жоры. Его полным именем было – Смирнов Георгий Васильевич, и жил он в Нижнем.

Таня зашла домой, взяла свои деньги – семнадцать рублей (было бы двадцать, если бы не три рубля за вход на дискотеку), и поспешила на местный автовокзал, где села на автобус. Билет до Нижнего стоял шесть рублей в один конец. Девушка рассчитала, что на дорогу в оба конца ей хватает, и даже пять рублей еще остается.
Было около четырех вечера, когда Таня позвонила в дверь нужной квартиры. Жора жил почти в центре Нижнего Новгорода недалеко от автовокзала в новом девятиэтажном кирпичном доме на пятом этаже.
Спустя несколько секунд Таня услышала поворот ключа, после чего дверь открыл огромный бритоголовый мужчина. Он был, как скала. От его вида у Тани на миг перехватило дыхание.
- Здравствуйте, - начала разговор девушка, - а здесь живет Георгий Васильевич?
- Ты?? – удивленно спросил он ее.
Таня так же удивленно посмотрела на мужчину.
- Заходи, - предложил он войти.
Таня вошла в его квартиру. Такого она еще нигде не видела. Здесь был сделан потрясающий ремонт, везде стояла дорогая необычная мебель. Таня старалась не глазеть по сторонам, поскольку пришла сюда отнюдь не ремонт разглядывать.
- Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил ее Жора.
- Нет, - Таня помотала головой. – Мне помощь ваша очень нужна.
- Пойдем на кухню, там все расскажешь!
Жора все-таки налил ей чаю и угостил печеньем и конфетами, сам же предпочел коньяк.
Таня изложила ему всю суть ситуации, попросив при этом помощи.
- Я помогу тебе, - пообещал ей Жора. – Можешь больше не волноваться ни за жизнь родителей, ни за свою собственную!
- Спасибо, - прошептала Таня. Она до сих пор не могла поверить в то, что он ей помогает. – А сколько я вам должна?
- А сколько у тебя есть? 
- Пять рублей, - ответила Таня.
Он усмехнулся:
-  Оставь себе!
- А как же мне тогда с вами расплатиться?
- Сочлись, - ответил ей Жора-Смерть.
Таня не совсем поняла, что значит «Сочлись», но, сделала вывод, что на жаргоне это, видимо,  означает «Безвозмездно» или «Просто так».
Еще раз поблагодарив мужчину, девушка отправилась домой. Она успела сесть на последний автобус, точнее она стояла, поскольку народу в автобусе набралось очень много и всем пассажирам сидячих мест не досталось. Но все равно Таня была счастлива и пребывала в прекрасном расположении духа. Ее настроение чуть позже было испорчено истошными криками девушки-кондуктора, которая до хрипоты в голосе орала на весь салон, чтобы ей передавали за проезд. Она кричала все время и была всем не довольна – и когда за проезд передавали, и когда не передавали. Устав от ее криков, из глубины салона какой-то мужчина громко весело сказал:
- Ты че орешь?
Не услышав ответа, другой мужчина подхватил:
- Не еб@т, что ль никто?
После такого едкого замечания, видимо попавшего в «яблочко», все недовольные крики кондуктора, как рукой сняло, после чего в салоне автобуса воцарились гармония и спокойствие.

В свой городок Таня вернулась около восьми вечера. На улице было уже темно. Кое-где светили фонари. Она шла пешком, когда за спиной вдруг услышала знакомый неприятный голос:
- Ну, что, сучка, подумала?
Таня обернулась. Перед ней стоял главарь, из темноты на нее надвигались еще двое.
- Подумала, - спокойно ответила ему Таня.
- И че?
- Я уже сказала, что нет.
- Ну, ты, бл@дь, нарвалась! – с этими словами он ударил ее по лицу.
Таня упала. Еще несколько ударов ногами. Она потеряла сознание. Когда очнулась – рядом никого не было.
У Тани жутко болело все тело. Она протянула руку к лицу, чтобы его потрогать. На ощупь оно было опухшим, все в ранах и ссадинах, Таня не чувствовала прикосновения к своим губам и левому глазу, который весь опух и теперь не открывался. Предметы перед ней двоились, она могла видеть их размыто, только в общих очертаниях. На ее руках запеклась кровь. Очень болели живот и ноги. Немного привстав, она собрала все свои силы и заковыляла по направление к дому.

Следующие две недели Таня провела в больнице с диагнозом «переутомление». За это время все ее раны практически затянулись, синяки исчезли, стал открываться глаз.
Как и обещал Жора, все угрозы и нападки прекратились. Илья Стухов и второй парень были арестованы и теперь в СИЗО ожидали суда. Антон был отпущен.
Таню в больнице несколько раз навещали мама и дядя Юра, который просто не мог поверить в то, что сделала Таня. Он был одновременно и восхищен девушкой  и напуган за жизнь своей Лельки и малыша, как бы они не пострадали от нападок мэра из-за Таниного правдолюбия.
- Да, таким, как ты, Танюх, сложно жить на свете! – сказал ей тогда дядя Юра.
Так же несколько раз в больницу являлся следователь для уточнения некоторых деталей по делу. Рыхлов был очень удивлен, что мэр никак не препятствует этому делу и не угрожает семье Тани. Однако он ни разу так и не спросил у девушки о том, как прошел их разговор со Смертью.
В начале октября Таня вернулась в школу.;
Глава 2. Двадцать лет назад.

За пропущенные ей две недели многое изменилось, даже в школе стало как-то тише. Светка с ней по-прежнему не разговаривала, остальные одноклассники и даже учителя старались ее избегать.
Это делал даже Антон, который, в общем-то, был обязан Тане почти что жизнью. Только завидев девушку, он сразу менял направление своего движения или оставался неподвижно стоять, опустив глаза в пол.
Таня сначала искренно не понимала, в чем дело, но потом в коридоре случайно услышала слова Светки, которая обращалась к одной из девушек:
- Пойдем скорее, а то еще Таня с нами пойдет! Или ты хочешь, чтобы Стухов узнал, что мы с ней общаемся? Тогда нам точно пи@дец!
- Да, иду я, иду! – отвечала ей одноклассница.

Этот страх сковал не только школу, но и весь городок. Даже при покупках в местном магазинчике, раньше всегда такие добрые и отзывчивые продавщицы, старались теперь даже не смотреть в Танину сторону, и даже хлеб подавали, делая вид, что что-то там увидели в окне.
Поначалу Таня старалась как-то разрядить эту весьма напряженную обстановку какой-то фразой или просто улыбкой, но видя, что эти действия вызывают в ответ лишь неприязнь и  негативную реакцию, быстро прекратила свои попытки.
Был только один раз, когда Таня услышала слова поддержки от одной незнакомой ей женщины на улице, правда та попросила ее оставить этот разговор в тайне.
Разумеется, почтальоном она больше не работала, и больше никто в их городке не соглашался взять ее хоть на какую-нибудь работу.
В декабре был суд. Сыну Стухова и второму парню дали по пять лет лишения свободы в колонии общего режима.

Весь одиннадцатый класс Таня провела почти что в одиночестве. Она могла общаться лишь с мамой и дядей Юрой, у которых в начале декабря родился сын Митя, и все их внимание теперь стало приковано к этому малышу.
Девушка много времени проводила в своей комнате, и иногда, когда Митя не спал и дядя Юра был на работе, сидела в зале перед телевизором.
По ночам Тане часто снились кошмары, от чего она просыпалась вся в слезах. Это только с виду девушка пыталась стойко держаться, однако внутри нее все страдало, как будто бы истекало кровью. Она перестала доверять людям и теперь с опаской относилась к любой даже мало - мальски безопасной фразе.
Света рассказала всей школе, да и не только, все подробности истории, при которой Таня видела это убийство, после чего ее за глаза стали называть «Разносчицей». Это прозвище, помимо его прямой связи с бывшим местом работы девушки, так быстро прижилось у местного населения так же благодаря своему четко выраженному двоякому смыслу. Таким образом люди, видимо, пытались прикрыть собственное чувство страха, завуалировав его чувством брезгливости к девушке.
Приходя домой, в своей школьной сумке Таня часто находила камни или растекшиеся капитошки. Происшествия серьезнее с ней все-таки не случались.
Все это не могло не угнетать девушку, которая часто плакала, стараясь делать это, когда никто ее видит. У нее это получалось.
Она стала изгоем.
Кое-как дождавшись окончания учебного года, сдав экзамены и получив аттестат на следующий день после официального вручения, чтобы «никого не смущать», как сказала Раиса Геннадьевна, Таня уехала из городка.
Она уехала в Нижний Новгород и подала документы для поступления в Университет имени Лобачевского. Сама же пока устроилась работать официанткой в одном из кафе города. Там же познакомившись еще с двумя работницами, присоединилась к ним, и все вместе они сняли однокомнатную квартиру с мебелью на троих.
Деньги на дорогу до Нижнего Новгорода и немного на первое время ей дал дядя Юра, который даже не старался скрыть своего облегчения от того, что девушка уезжает из городка, и что опасности для его домочадцев больше нет.
В Университет Таня в этом году не поступила, немного не добрав баллов на вступительных экзаменах. Она так и осталась работать официанткой в кафе.
Прошло время, теперь на дворе стоял 2000 год. Наступила весна, затем лето. За это время девушка весьма неплохо стала ориентироваться по городу. Она вновь попыталась поступить в Университет. На дневное отделение Таня не поступила, однако на вечернее ей удалось набрать необходимое количество баллов.
В Университете еще в приемной комиссии Таня познакомилась с очень милой девушкой Катей, разговорившись с которой, узнала, что у Кати есть хорошие книги по ее специальности. Катя пообещала Тане дать на время эти книги.
Изучив внимательно всю информацию из них, в последний день лета – 31 августа Таня к назначенному часу направилась к дому Кати, чтобы вернуть ей эти книги. Денек выдался очень теплым и солнечным, и девушка в легкой одежде – джинсах – клеш, футболке, как говорится, на босу грудь, и легких босоножках уже подходила к нужному подъезду.
Катя, в отличие от Тани, была коренной нижегородкой и жила на улице Арсеньева в одной из девятиэтажек на седьмом этаже. Войдя в подъезд, Таня увидела зеленую облупившуюся краску на стенах, так же на стене перед лифтом было написано: «Лариска - дура». Кто-то в этом подъезде сегодня, видимо переезжал, и из лифта двое парней вытаскивали последние коробки с вещами. Девушка решила не дожидаться лифта, и на седьмой этаж поднялась по лестнице.
 Дверь Тане открыла Катина бабушке, весьма интеллигентная пожилая женщина с длинными седыми волосами, собранными в косу. Ее звали Анастасия Максимовна. Она сказала, что Кати, к сожалению, дома нет, и взяла у Тани книги, пригласив при этом девушку войти. От ее предложения, Таня вежливо отказалась, поблагодарив за книги.
- Где-то я вас уже видела! – произнесла Анастасия Максимовна.
- Где? – недоумевала Таня.
- Не знаю, не помню. А вы ко мне раньше не приходили за книгами?
- Нет. Не приходила. Может, у меня просто лицо такое…узнаваемое? – пожала плечами Таня.
- Может быть, - кивнула женщина, улыбнувшись при этом.
После чего они распрощались, и Таня, больше не услышав звуки погрузки – разгрузки,  вызвала лифт, чтобы спуститься вниз.
Он быстро приехал, девушка вошла в кабину и нажала кнопку первого этажа. Немного моргнул свет, и двери лифта закрылись. Он начал свое движение. Свет моргнул вновь. Лифт, немного проехав вниз, остановился. Его двери не открывались. Свет моргнул еще несколько раз, Таня нажала на кнопку вызова диспетчера, но ей никто не отвечал. Вдруг вся кабина лифта начала как будто бы растворяться в пространстве, и девушка уже не могла различить ее стен. Она протянула руку к ранее располагавшейся здесь стенке лифта, но не почувствовав твердую поверхность, быстро ее отдернула. Через несколько секунд все пришло в норму. Двери лифта обрели свою форму и открылись, девушка вышла из него.
«Померещится же такое», - подумала Таня.
На ее удивление она оказалась не на первом, а на пятом этаже, но, более не рискнув садиться в этот лифт с явными перебоями электроэнергии, Таня поспешила спуститься вниз по лестнице.

Очень странным девушке показался подъезд. Здесь как будто бы пахло краской, которая выглядела на стенах совсем новой, свеженанесенной, и даже и не думала отлупляться. Спустившись вниз, на стене перед лифтом Таня не заметила надписи про Лариску, решив при этом, что здесь очень хорошо работает дворник. Уже почти у выхода она встретила молодого человека – работника в спецодежде, который весело подмигнув, спросил девушку:
- Ну, как, заработал лифт-то?
- Ну, да! – ответила ему Таня, - только как-то с перебоями, и свет все время моргал.
- Ну, это нормально! - заключил паренек. – Обкатаем скоро, и как по маслу будет ходить!
С этими словами он побежал по ступенькам наверх, видимо обкатывать лифт. А Таня вышла из подъезда.
На ее удивление накрапывал дождь, и было холодно, даже очень холодно для ее легкого одеяния.
«Однако с одеждой я сегодня не угадала», - подумала девушка, и, съежившись от холода, поспешила на автобусную остановку.
На ее удивление прежним маршрутом ей пройти не удалось, поскольку прямо перед ней вдруг неожиданно возникла стройка, огороженная высоким синим забором. Но, не придав этому особого значения, Таня, обогнув препятствие, через несколько минут вышла на остановку.
Все здесь было как-то по-другому, и хотя Таня в этих края была впервые, ей все же удалось запомнить этот участок улицы еще по пути к Кате. Дома как будто стали новее, с них не облезала краска и не обваливалась штукатурка; деревья теперь казались меньше, да вообще какими-то маленькими; изменились даже люди. Они как будто были одеты как-то по-другому, по-советски, что ли. На них не было модных джинсов, курток и футболок, удобных кроссовок, красивых сумок и рюкзаков, напротив, все выглядело очень даже скромно – однотипные куртки и брюки, старомодные ботинки или кеды. Вместо сумок и пластиковых пакетов в их руках виднелись авоськи, которые Таня уже давненько ни у кого не видела, и если честно, даже забыла про их существование.
На автобусной остановке прямо над дорогой девушка увидела растяжку – «Мы к коммунизму держим путь».
«Вот странно, - подумала она, - по дороге сюда я ее не заметила. Неужели КПРФ тут свой лозунг повесили?»
Далее внимание Тани привлекли автомобили, а точнее их марки. Перед ней проезжали машины только отечественного автопрома - запорожцы, жигули, причем в основном первой и второй моделей, старые волги, и даже промчались несколько мотоциклов с колясками. Это было все-таки странно для двухтысячного года, когда у многих нижегородцев уже давно появились иномарки, а мотоцикл с коляской девушка в последний раз видела только на старой фотографии.
Так же для Тани было удивительным отсутствие рекламных плакатов и щитов, а так же мелких ларьков и минимаркетов, которые она, как будто бы видела по приезде на эту остановку.
Подъехал сорок третий автобус, и Таня села в него. Автобус был каким-то старым не в смысле давно используемым и почти пришедшим в негодность, а просто старой модели. Таких автобусов уже давно не выпускали.
Кондуктора в нем не было, и девушка решила не платить за проезд по причине малого количества оставшихся у нее денег. Очень странным ей показалось наличие компостера, висевшего на одной из стен внутри автобуса. Каждый вошедший пассажир сначала подходил к компостеру и, прокомпостировав свой билет, занимал свободное место.
- Красивые у тебя джинсы, - услышала Таня женский голос у себя за спиной.
Обернувшись, она увидела миловидную девушку с темными вьющимися волосами до плеч.
- Спасибо, - ответила ей Таня, - да, они вроде самые обычные. Я их на рынке покупала.
- На каком рынке? - очень заинтересовалась она.
- На Московском.
- У нас в Горьком? – не унималась девушка.
- Ну, да, в Нижнем, - удивленно ответила ей Таня.
- Дорого, наверно, - с грустью произнесла она.
Таня смотрела на нее с удивлением. Эта девушка не была одета модно. На ней была самая обычная куртка старого покроя и такая же юбка.
- Меня Таня зовут, - произнесла девушка.
- И меня Таня!
- Я в Университет Лобачевского поступила и вот еду в общагу заселяться.
- Здорово, - ответила ей Таня, - и я в этом году туда поступила, только на вечернее. А ты, наверное, на дневное, раз в общежитии будешь жить?
- Да, на дневное. У тебя какой факультет? У меня ВМК.
- И у меня ВМК, - обрадовалась Таня.
- Здорово! – тоже обрадовалась другая Таня. – Только нас сразу на картошку отправят! Так не охота! Я у себя в деревне уже копала ее в этом году, больше вообще не хочется!
- На какую картошку? – заинтересовалась Таня.
- Ты что не знаешь? Всех студентов на целый месяц картошку копать в колхоз отправляют! А мне так не охота! Мне вообще к жениху в Москву надо! Я там с ним месяц назад на олимпиаде познакомилась!
- Ух ты, в Москве олимпиада была! - искренно удивилась Таня. – Ну и как здорово было?
- Да вообще! Очень здорово! А особенно, когда этот медведь в воздух поднялся, так вообще, я даже плакала!
- Везет тебе! А мне опять официанткой надо работать, а то квартиру не на что будет снимать!
В этот момент автобус приехал на нужную остановку – «Университет».
- А пойдем вместе Университет посмотрим! - предложила Таня с дневного отделения.
- Пойдем! – согласилась другая.
Девушки вместе вышли из автобуса и направились к пешеходному переходу, около которого висел плакат со звучным лозунгом: «Слава КПСС».
- Странно! - заключила Таня. – Везде сегодня эти лозунги!
- Да, ладно, - ответила ей новая знакомая, - они, вроде всегда были!
Девушки перешли дорогу и уселись на одной из скамеек студенческого дворика.
- Так, ты, значит, официанткой работать не хочешь, но работаешь потому, что иначе тебе жить негде? – спросила Таня.
- Ну, да. Если бы я поступила на дневное, то же бы могла жить в общежитии.
- А мне надо в Москву к жениху, и в первый месяц учебы не будет, а будет картошка! – размышляла вслух девушка. - А ты как к картошке относишься? – вдруг спросила она Таню.
- Даже не знаю, я никогда ее не копала. Наверно хорошо, - ответила девушка, при этом пожимая плечами.
- А ты бы хотела месяц или месяц с хвостиком побыть студенткой дневного отделения ВМК?
Таня была ошарашена таким неожиданным предложением.
- Да, я бы хотела, - вдруг, даже неожиданно даже для самой себя, ответила она.
- Тогда, решено, мы с тобой поменяемся! Я к жениху съезжу, а ты за меня пока побудешь!
- А так можно? – было засомневалась Таня.
- А никто и не узнает! У тебя какая фамилия?
- Макарова.
- А будет Фирсова, запомнила?
Таня кивнула головой.
- Пошли, - твердо произнесла Таня Фирсова. – В общаге зарегистрируемся, и ты мне потом мой паспорт отдашь, сама спокойно в общаге жить будешь, а я в Москву поеду. Все необходимые документы я тебе оставлю.
Так они и поступили.
После небольшой проволочки с заселением, Таня, теперь уже Фирсова, была заселена в первое общежитие Университета, в 311 комнату на третьем этаже, рассчитанную на четверых.
В комнате она пока находилась одна, поскольку другие девушки еще не приехали. Стены комнаты обладали приятным персиковым оттенком, потолок был побелен. В его центре был закреплен плафон с яркой электрической лампочкой. По четырем сторонам комнаты стояли кровати с тумбочками, около окна располагался письменный стол, а с левой стороны почти при входе расположился шкаф.
Удобно разместившись на кровати, Таня внимательно принялась изучать свой пропуск в общежитие, который был очень похож на студенческий билет и представлял из себя синие корочки с двумя вклеенными прямоугольниками бумаги с указанием ее фамилии, имени, вклеенной фотографии настоящей Тани Фирсовой (немного даже похожей на Таню Макарову, только с короткими волосами), названием факультета – Вычислительная математика и кибернетика, штампом и датой заселения, где синими чернилами было указано: 31 августа 1980 года.
Таня застыла в оцепенении.
«Восьмидесятый год? Как это восьмидесятый год? Да, быть такого не может! Это явно ошибка! – проносились мысли. – Хотя, на улице все по-другому было, и одеты здесь все по-советски».
Ее мысли прервал громкий стук в дверь и чьи-то возгласы. Таня открыла дверь. На пороге стоял парнишка в синих линялых трениках и белой майке. Внимательно оглядев соседку, он потянул девушку за руку, говоря о том, что новый учебный год надо обязательно отметить, и они уже начали отмечать.
- Пойдем, пойдем! – говорил он Тане. – Тебя как зовут?
- Таня. А тебя?
- А меня Василий, - гордо произнес он. – Но можно просто Вася. Ты пока там к парням присоединяйся, а я по другим комнатам пробегусь, может еще кого найду.
Он отвел Таню на четвертый этаж в 409 комнату, и, познакомив со всеми присутствующими, снова отправился на поиски по этажам.  Парней было трое – Сережа, Боря и Альберт.
- Ты умеешь картошку жарить? – спросил ее Боря.
- Угу, - ответила девушка.
- Тогда вот картошка! Пожарь ее на всех, пожалуйста! – с этими словами Борис показал Тане на мешок картошки, стоявший в углу их комнаты.
- Да, не проблема, - ответила она ему, - только, чур чистим все вместе!
Хоть и нехотя, но они все же согласились на ее предложение, и все вместе направились на кухню, которая располагалась в центре коридора и была оборудована несколькими электрическими плитами и мойкой. После общей дружной чистки картошки, Таня принялась ее жарить, а парни ушли пока в комнату.
Сначала Тане было как-то неловко находится одной среди парней, но будучи голодной и видя эту сочную и наверняка очень вкусную  жарившуюся картошечку, это чувство куда-то ушло, осталось лишь желание  поскорее попробовать эту вкуснятину.
Когда картошка была готова, Таня, уйдя с кухни, сходила в комнату к парням с просьбой донести тяжелую сковородку.
- Ты, что ее там одну оставила? – с вытаращенными глазами и явным беспокойством протараторил Сережа и пулей выскочил из комнаты на кухню.
Таня побежала за ним следом.
- Кого я там одну оставила? – прокричала она ему в след.
- Фу, слава Богу! Жива! – произнес он, вбежав на кухню, и убедившись, что картошка в целости и сохранности. – Ты разве не знаешь, что еду на кухне вообще нельзя без присмотра оставлять? Ты на каком курсе?
- На первом, – ответила ему Таня.
- А, ну понятно! Вот тебе первый урок – никогда ни при каких обстоятельствах не оставляй еду на кухне! И даже всегда держи ее в поле зрения! В общаге так: только отвернешься, а картошечка тю-тю! Прямо вместе со сковородкой умыкнут, только стоит зазеваться! Потом через полчаса – час сковородку вернут и записку оставят – «Спасибо». А ты потом голодным весь день сидишь!
- С тобой такое было? – догадалась Таня.
- Было, - ответил он ей. – Вот также, на первом курсе! Так что клювом не щелкай! Ты в общаге живешь!
- Ладно, поняла, - произнесла девушка.
Придя в комнату с целой сковородкой жареной картошки, ребята обнаружили, что Вася нашел еще двух девчонок – Машу и Любу, и все уже томятся в ожидании и страстно желают наконец-то поесть. Одна из девушек принесла на общий стол банку соленых грибов, парни же достали бутылку водки, и теперь вся компания принялась радостно отмечать начало нового учебного года. После дружного застолья, парни включили музыку. На Танино удивление, это был советский магнитофон «Романтик», который воспроизводил песни даже не с кассеты, а с больших круглых катушек с пленкой. Обратив внимание на модель агрегата, Таня поинтересовалась у самой веселой и пьяненькой девушки в их компании - Маши:
- Слушай, Маш, а сегодня какая дата?
- 31 августа, - ответила она ей, почти не задумываясь. – Последний день лета.
- Ну, а полностью дату назови, с годом! Ты же в Университете учишься, и должна давать полный ответ! – как бы и серьезно, и в шутку произнесла Таня.
- Ну, тогда, 31 августа одна тысяча девятьсот восьмидесятого года! – на полном серьезе ответила Маша, икнув в конце своего выступления. – Вот так хорошо?
- О, да! – кивнула ей Таня.
Убедившись, что в ее сторону никто не смотрит, девушка принялась размышлять, неосознанно кусая при этом свою нижнюю губу.
«Значит, на пропуске нет опечатки, и я в восьмидесятом году. Олимпиада! – стремительно проносились мысли в ее голове. - А олимпиада, о которой так красочно говорила Таня Фирсова, это не просто какое-то там спортивное соревнование, как я подумала сначала, а олимпийские игры восьмидесятого года. Поэтому и взлетал медведь, отчего она и плакала! Но, как я попала сюда?»
Но Тане не удалось найти ответ на ее закономерный вопрос, поскольку зазвучала медленная композиция – «Yesterday», и Альберт пригласил ее на медленный танец. Этот Альберт, как и Таня тоже поступил на первый курс ВМК.
- Тебе нравится эта песня? – спросил он девушку.
- Да.
- Ее Пол Маккартни написал. Это Битлс поют.
- Я знаю, - ответила ему Таня.
Этот Альберт был симпатичным, но все время кого-то напоминал девушке. Немного поразмыслив, Таня поняла, что он очень похож на Антона Молодцова, который несколько лет назад проявил отнюдь не самые лучшие качества своей личности, а именно - оказался трусоват.
Почувствовав теперь все это к Альберту и испытав даже некоторое отвращение, Таня дотанцевала медленный танец и, со всеми попрощавшись, отправилась спать в свою комнату.

В эту ночь девушке долго не спалось. В своей голове она перебирала все возможные варианты того, как же она смогла оказаться здесь – в прошлом, на двадцать лет назад. Путем несложных логических выводов, Таня четко определила, что именно лифт Катиного подъезда и стал причиной ее такого перемещения. Первой мыслью после такого заключения, была мысль о скорейшей завтрашней попытке обратного возвращения, но чувство ответственности перед Таней Фирсовой, которую она сейчас должна была подменять, и  радостная эйфория от того, что она, Таня Макарова, может хоть и недолго, но все же побыть студенткой дневного отделения Университета, привели девушку к решению остаться пока здесь в этом времени, по крайней мере, до возвращения настоящей Тани Фирсовой.
Кроме того, Таню не могла не радовать мысль о том, что тут в этом времени никто не знал о том неприятном сентябрьском инциденте, никто не показывал на нее пальцем, никто ее не оскорблял. От этой мысли, девушке стало легко и приятно на душе.
Она решила никому не рассказывать о своем перемещении, а то, еще чего доброго, ее могли бы упечь в психушку или же сделать вечным подопытным в каком-нибудь научном исследовании.
Придя к такому решению, девушка, наконец, заснула.

Следующие несколько дней пролетели довольно быстро. Таня принесла документы на нужную кафедру Университета, после довольно шуточного вопроса секретаря о небольшом расхождении ее внешности с фотографией, ответила, что это фото давнишнее, где у нее были еще довольно короткие волосы, и она сама была несколько моложе.
Денег восьмидесятых годов у Тани, разумеется, не было, и питаться ей в эти дни приходилось урывками, в основном в общежитии – кто чем угостит.
Первого сентября 311 комната полностью была укомплектована, и у Тани появились три новые соседки – Женя, Валя и Настя. Они все были со старших курсов, но отнюдь не задавались. Девушки довольно быстро смогли найти общий язык.
В общежитие пускали посетителей только до 22-00. А после 23-00 в здание не пускали даже жильцов по пропускам, двери наглухо закрывались, и вахтер Зинаида Ивановна, пожилая женщина с проницательным строгим взглядом, отправлялась спать.
Вечером второго сентября к соседке Вале пришел парень, который сначала долго крутился под окном ее комнаты, потом что-то кричал и очень хотел попасть внутрь. Время было уже позднее, после одиннадцати вечера.
Попасть к Вале через комнаты первого этажа он не мог, поскольку там жили преподаватели Университета, а окна туалетов не открывались.
Чтобы попасть на третий этаж в комнату его возлюбленной, было принято решение поднять его на простынях при помощи соседских парней. Сначала парни принялись связывать узлами простыни, после, выкинув ему в окно что-то вроде каната с петлей на конце, стали тянуть его вверх. Сначала все шло хорошо, и парень уже почти поднялся, как вдруг одна из простыней порвалась, и он упал с высоты почти что третьего этажа, сломав при этом ногу.
Все студенты первого общежития с жалостью смотрели на него из своих окон, пока парня не увезла скорая помощь.
Валя же весь вечер плакала, а все остальные девушки комнаты ее утешали. Парни из соседней комнаты даже принесли бутылку настойки, чтобы девушка немного успокоилась. Понимая, что завтра сложный день, вскоре все легли спать.
Старшекурсники были освобождены от поездок на картошку, а все остальные студенты на следующий день - третьего сентября уехали в колхоз. Их везли  в нескольких грузовых машинах, в открытых кузовах. На Танино счастье денек выдался теплым и солнечным, и ей не было холодно ехать в одной футболке, джинсах и босоножках. Из кузова грузовика, в котором для студентов специально были расставлены несколько лавок, было видно потрясающе красивую природу, которая в начале сентября вовсе еще не думала сдавать свои зеленые позиции. Солнышко сияло, что есть мочи, и от этого всем студентам было радостно.
Заметив модные джинсы на Тане, одна из студенток, Жанна, принялась расспрашивать ее, где она смогла такие раздобыть. После односложных ответов девушки, Жанна заключила:
- Красивые у тебя джинсы, прям ты че!
Эта Жанна оказалась весьма общительной барышней, успев за время поездки познакомиться почти со всеми ребятами из этого грузовика. Самым частым ее выражением было уже ранее произнесенное Тане «Прям, ты че!»
Она болтала без умолку, и даже успела утомить некоторых попутчиков. Но, все равно настроение большинства студентов было отличным, а Жанна, по мнению Тани, даже создавала какую-то радостную непринужденную атмосферу.
Спустя несколько часов студенты  приехали в колхоз села Талызино Горьковской области. Всего в этот колхоз были направлены три группы первокурсников по тридцать человек.
Студентов разместили в семьях колхозников, которые были очень рады приютить ребят у себя в основном по причине того, что на каждого такого студента колхозникам выделялось мясо и крупы для его содержания.
Тане повезло, и она попала в очень дружную семью – к дяде Саше и тете Гале, которые приняли девушку, как родную. Они жили только вдвоем, поскольку их взрослый сын уже давно уехал жить в Горький. Удивившись, что у Тани нет теплых вещей и обуви, Александр и Галина, выдали ей теплую фуфайку, штаны, носки и неплохие калоши. Таня была очень рада, поскольку очень боялась замерзнуть в своем летнем одеянии.
На следующее утро всем студентам было предписано явиться к восьми утра для работы по сбору картофеля.
Явившись во время, на одном из строений колхоза, Таня увидела крупные красные буквы лозунга: «Наша цель - коммунизм», а под ним, уже более мелким шрифтом:  «Берегите природу, мать вашу!» Немного хихикнув, стараясь сделать это, как можно более незаметно, девушка приблизилась к собравшимся.

Ежедневно каждому студенту было предписано проходить по две длиннющих полосы и собирать картошку в ведра, после чего эти ведра относить к рядом стоящему грузовику, одной из тех машин, на которых сюда и привезли ребят. Так же каждый день назначались дежурные. В большом котле на огне они были обязаны варить картошку всем на обед и записывать, кто из студентов сколько ведер собрал и высыпал в кузов грузовика.
Несмотря на усталость, было весело. Кроме того, осознавая теперь все случившееся, Таня была очень рада тому, что с ней в восьмидесятом году произошли такие обстоятельства, благодаря которым она может здесь выжить без документов.
«Если бы не Таня Фирсова, - анализировала девушка, - кто знает, как бы развивались события. Горький в восьмидесятом году был закрытым городом, меня бы даже могли в каком-нибудь шпионаже обвинить, не найдя обо мне никаких записей в госорганах».
По вечерам студенты собирались возле костра и запекали картошку. При этом из общей компании Жанна часто уводила какого-либо понравившегося ей парня с универсальной загадочной фразой «Есть разговор». Как правило, в этот вечер их больше никто не видел. Некоторые из девочек даже посмеивались над действиями Жанны. Однако, такое ее поведение, надо признаться, принесло свои плоды, и по окончании сбора картошки в конце сентября, с одним из студентов, они сообщили о предстоящей свадьбе.
Все остальные ребята предпочитали оставаться в компании, ели картошку и пели песни под гитару. Тане это очень нравилось! Ей нравился костер на фоне темного ночного неба, его сладковатый запах и веселые и задушевные песни, которые Таня в конце картошки почти все выучила наизусть. Парни часто курили. Курили и некоторые из девушек.
- Миронова, ты че, куришь? – как-то обратился один из парней к закурившей соседке Тани.
- Ну, курю, а тебе-то что!? – попыталась она отмахнуться от него.
- А ты знаешь, что курящая женщина кончает раком!? – не унимался он.
Услышав такое и представив себе отнюдь не болезнь, Таня хихикнула. В этот момент она вспомнила видеокассету дяди Юры, найденную ею среди прочих родительских вещей еще летом до одиннадцатого класса. На этой кассете не было этикетки, а черной ручкой на приклеенном на торце кусочке бумаги было написано «Одинокий странник». Решив тогда, что это приключенческий фильм, а главным героем является какой-то смелый путешественник, странствующий по самым удаленным уголкам нашей планеты, девушка уселась на диван и запустила фильм. На ее удивление главной героиней данного кино, являлась девушка - балерина, которая за весь фильм занималась балетом всего лишь несколько минут, остальное же время с разными партнерами они наслаждались совершенно другим действом. Таня внимательно просмотрела всю кассету, и аккуратно, поставила ее на прежнее место так, что мама и дядя Юра ничего не заметили. Представив теперь себе все эти красноречивые кадры, Таня даже немного покраснела и, попытавшись сдержать улыбку, все же сделать этого не смогла, и хихикнула еще раз.
- А вот это совсем не смешно! – уже к ней обратился этот парень. – Над этим разве можно смеяться?!
Поняв, что парень имеет ввиду совсем другое, Таня извинилась.

Работа по сбору картошки оказалась тяжелой. Было тяжело и постоянно нагибаться или же сидеть на корточках, часами набирая картошку в ведра, и носить наполненные ведра к грузовику. Уже после первого трудового дня, Тана поняла, почему ее тезка, Таня Фирсова,  была так рада всего этого избежать. Но девушка не унывала, стараясь найти в этом и положительные моменты. Например, ей очень нравилась дружная атмосфера, свежий воздух и радостное ощущение, что она теперь студентка.
- А как вы думаете, - как-то спросила у ребят Таня, - мы сможем построить коммунизм?
- Конечно, сможем! – ответил ей один из студентов. – Да мы его уже почти построили! Вон посмотри – все вместе работаем, урожай собираем и песни поем!
- Но, ведь, это же не по своей воле! – было попыталась возразить ему девушка. – Нас же просто привезли сюда!
- А ты что, не хотела ехать на картошку? – впился он в нее глазами. – Я вот лично очень хотел!
- А я не знаю, - ответила ему Таня, - меня никто не спрашивал!
- Ты, значит просто не коммунистка, и тебя в партию не возьмут!
- Наверно, - согласилась с ним девушка. – Да я и сама не хочу!
- Не надо лучше этих тем здесь поднимать, - услышала она чей-то женский голос у себя за спиной, когда этот парень отошел в сторону. – Здесь могут быть ярые коммунисты.
Повернувшись, Таня увидела одну из сокурсниц, Алю Завьялову.
- Не раскрывай никому свою душу, иначе в нее могут плюнуть, - добавила девушка.
- Спасибо! – поблагодарила ее Таня, сама не зная за что именно – то ли за совет, то ли за поддержку.
Ей было неприятно осознавать, что, как и в своем времени, она опять здесь явно в меньшинстве. Стараясь не допустить своего предыдущего положения изгоя в обществе, девушка больше ни с кем на эту тему не беседовала.
Каждое воскресенье было выходным днем, и Таня с новыми друзьями часто ходила в лес. Все больше с ней пытался сдружиться Альберт, но почувствовав, что девушка не желает того же, в конце концов оставил свои попытки.
Аля научила Таню отличать съедобные грибы, так же она много рассказывала ей про травы и ягоды. Она часто шутила и смеялась. Тане она очень понравилась, и за этот месяц они хорошо подружились.
- Ты в какой комнате в общаге живешь? – спросила как-то Аля.
- В триста одиннадцатой, а ты? – отвечала ей Таня.
- А я в четыреста шестой.
- Ну и как тебе картошка?
- Да, нормально! Все равно деваться некуда! – ответила Аля. – Ну, что сядем вместе на лекциях?
- Конечно! – улыбнулась Таня.

Несмотря на тяжелый труд, месяц пролетел быстро, почти на одном дыхании. Всем студентам было выплачено по шестьдесят рублей, которые в то время, являлись отнюдь не шестьюдесятью рублями в 1998 или 2000 годах. Это были большие деньги особенно для нее, Тани.
Девушка была очень рада вернуться в общежитие Университета и начать наконец-то действительно учиться. Единственные, с кем ей было жаль прощаться, были дядя Саша и тетя Галя. За этот месяц они все втроем успели привыкнуть друг к другу, и даже хорошо подружиться. У Тани же промелькнула мысль, что очень жаль, что они не ее родители.
Утром тридцатого сентября, все студенты вернулись в Горький. Их опять везли в открытых кузовах грузовиков. Дядя Саша и тетя Галя отдали Тане ранее выданные фуфайку, штаны, носки и калоши, прекрасно понимая, что без всего этого, девушка, чего доброго, может подхватить воспаление легких. Так же они вручили Тане полмешка картошки (отдали бы больше, но побоялись, что девушка может надорваться), около килограмма хорошего мяса и несколько банок с соленьями. Все это они помогли донести Тане до грузовика. При прощании с ними, девушка еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Испытывая подобное, Александр и Галина, быстро попрощавшись, зашагали от грузовика прочь.
«Ну, с ветерком!» - крикнул водитель, заводя агрегат.

Утром первого октября у студентов начались занятия. Как и договаривались, девушки сели вместе. После вчерашней поездки Таня подхватила сильный насморк, и теперь весь день шмыгала носом. Этот ее недуг оказался отнюдь не самым страшным из возможных, поскольку некоторые студенты после вчерашнего «с ветерком» слегли в больницу с диагнозами  «бронхит» и «воспаление легких». Одной из таких серьезно заболевших, была одна из соседок Али, Лида, которая теперь находилась в инфекционном отделении больницы, куда не пускали посетителей. 
После нескольких пар, Аля и Таня посетили столовую, при входе в которую красовался плакат с лозунгом: «Мир. Труд. Май». Взяв борщ и салат, девушки заняли свободные места. На каждом столе стояла солонка и лежала записка: «Пальцами и яйцами в солонку не макать». Таня хихикнула про себя.
- Ты пока еду посторожи, а я за ложками схожу, - предложила Аля.
Затем она принесла две ложки.
- А что и тут надо еду сторожить, тоже могут украсть? – недоумевая, спросила Таня.
- Ну, тут не украдут, наверно, но всякое бывает! Мне вот, что девчонки по комнате вчера рассказывали: в том году один парень суп взял, поставил тарелку на стол, а сам за ложкой побежал. И чтобы суп никто не съел, он записку написал «Я в суп плюнул». Приходит он с ложкой, а снизу на записке подписано «Я тоже», а посреди супа плевок виднеется.
- Ну и ну! – заключила Таня, помотав при этом головой.
- Да, тут аккуратнее надо быть!
- Аль, слушай мне куртку и обувь надо купить, а то у меня только фуфайка и калоши. Пойдешь со мной в магазин после занятий?
- В магазин можно не ходить, там все равно ничего нет! – ответила Аля, прихлебывая при этом борщ.
- А где же тогда куртку купить? – заинтересовалась Таня.
- Давай на рынок в субботу пойдем, там могут что-нибудь ношеное продавать. Только на модную куртку не рассчитывай, такое тут только по блату достать можно. А на самую обычную – это пожалуйста! Да и обувь неплохая может попасться!
- Мне главное, чтобы тепло было, и чтобы можно было в Университет в этом ходить! А то от моей фуфайки сегодня в коридоре некоторые шарахались.
- На счет этого – не переживай – куртку теплую и приличную найдем! Но жди до субботы!
- Угу, - согласилась Таня, шмыгнув при этом носом.

Далее девушки поспешили на две смежных пары очень важного и нужного предмета того времени – историю КПСС. Их преподаватель, немолодой мужчина, видимо был ярым «фанатом» своего предмета и, конечно, самой партии. Он очень эмоционально рассказывал студентам об образовании и становлении КПСС, ее расцвете, всеобщем признании и счастье. При этом мужчина очень старательно брызгал слюной во все стороны и один раз даже подавился ей и закашлялся.  Чуть ли не каждую свою фразу начинал со словосочетания: «Под контролём государства», наверняка даже не догадываясь о том, что в слове «контролем» ударение приходится совсем на другую букву, и что вместо буквы «Ё», это слово следует произносить все же через «Е». Сначала эта особенность его выступления вызывала смех у всей аудитории, но потом, устав смеяться и не получая удовольствия от самого предмета, студентам просто приходилось, как говориться, просиживать свои штаны, занимаясь чем угодно, только не историей КПСС.
Эта буква «Ё» в этом словосочетании оказалась весьма заразительной, и Таня потом еще долго не могла правильно произносить данное слово.

Вечером в общежитии, как всегда, было довольно весело, и почти на каждом этаже звучала очень популярная и модная тогда песня «Малиновка». Студенты рассказывали друг другу анекдоты или просто смешные истории. Особенно смешным и веселым в общежитии Тане показался Ваня Самойленко, который специально носил на носу темную оправу очков без стекол, и смешил всех, периодически потирая через нее свои глаза. Он рассказал, что раньше, когда играл в оркестре в своем городке, как-то раз сделал это на концерте, насмешив при этом весь зал.
- И что было потом? – поинтересовалась у него Таня.
- Из оркестра выгнали, - весело ответил он  ей. – Вот я и пошел в Университет учиться!
- Только из-за этого? – недоумевала девушка.
- Ну, не только! - замялся он. – Я тогда в местном техникуме учился и на спор в фойе на коне въехал. Вот меня и выгнали!
- Ну, ты и фрукт! – смеясь, заметила Таня.

На следующий день куратор факультета Андрей Петрович Малышев, сообщил, что после занятий все студенты ВМК идут в музей технологий, находящийся недалеко от площади Минина. После такой новости Таня очень расстроилась, поскольку уже несколько лет назад побывала в нем, и прекрасно помнила, что там нет ровным счетом ничего интересного. Однако спорить с преподавателем она не стала, понимая, что это нежелание может потом плохо отразиться на настоящей Тане Фирсовой.
Ровно к четырем вечера студенты подошли к зданию музея. Таня сразу его узнала. Оно было почти тем же самым, только, разве что, краска на нем была поновее, и нигде не отваливалась штукатурка. Как ни странно, но студентам математического факультета, вход сюда был бесплатным.
Андрей Петрович еще перед самой экскурсией среди всех пришедших произвел перекличку. Он называл фамилию и имя каждого студента, и после ответа «Здесь» отмечал присутствующих в тетради. Выкрикнув имя очередной студентки – «Зина Янышева», вместо ответа «Здесь» он услышал, что вроде бы эту девушку зовут не «Зина Янышева», а Яна Зинышева, и сегодня она болеет. После чего среди студентов возник спор - какая же студентка с ними учится – Зина или Яна.
Ну, надо же! Бардак! – произнес тогда куратор. – Кто с вами учится - Зина Янышева или Яна Зинышева, мы узнаем позже. Я на кафедре все выясню!
После он продолжил перекличку.
В экскурсоводе музея Таня узнала прежнего экскурсовода из 1998 года. Разумеется, эта женщина выглядела моложе, но пригласила студентов внутрь здания все тем же торопливым тоном.
Войдя в музей, Таня обомлела. Никакого старья тут не было и в помине. Перед студентами открылся целый мир новейших изобретений и разработок, таких разработок, которых в даже 2000 году большинство граждан никогда не видывало и не слыхивало.
 Внимание Тани и Али особенно привлек телевизор, способный, словно коврик для мыши или какая-то плотная тряпочка сворачиваться в рулон, а затем, при развороте, снова воспроизводить изображение. Подумать только, уже в восьмидесятом году здесь была представлена цветная движущаяся голограмма с различными объектами – человеком и различными животными. Чего тут  только не было! Экскурсовод чисто физически даже бы не успела обо всем этом рассказать. Студенты были потрясены до глубины души, они внимательно слушали экскурсовода и часто задавали вопросы.
Перед выходом из музея, куратор Малышев всех предупредил, что эта экскурсия носит секретный характер, и распространяться обо всем увиденном здесь, запрещено.
- Андрей Петрович, - подлетела к нему Таня, - а как вы думаете, в будущем, ну например, в 2000 году такие телевизоры дома у людей уже будут?
- Ну, конечно, будут! – уверенно ответил он. – У нас технологии идут семимильными шагами!
 В ответ Таня покивала головой.
После такой потрясающей экскурсии, девушки явились в общежитие и еще долго в коридоре вспоминали все увиденное, после разошлись по своим комнатам. Таниных соседок в комнате не оказалось. Не успела девушка, даже раздеться – скинуть с себя фуфайку и калоши, в дверь кто-то громко постучал, после чего на пороге показался широкоплечий и коротко стриженый парень с большой сумкой в руке. На вид он показался Тане очень знакомым.
- Можно у тебя спрятаться? – быстро спросил он, внимательно смотря на девушку и  изучая взглядом, где же тут можно затаиться, при этом закрывая за собой дверь.
Таня кивнула, и показала рукой под свою кровать. Он молниеносно юркнул туда, хотя Тане было показалось, что туда он может не поместиться. Однако парень залез под кровать полностью, затащив сумку с собой.
Таня продолжала ломать голову, где же она могла его видеть.
Через несколько минут в дверь снова постучали. Девушка открыла. Перед ней стояли два милиционера, явно чем-то встревоженные.
- Тут парень не пробегал? – задали они вопрос Тане.
- Нет, - ответила девушка.
- А ты что в фуфайке? – усмехнулся один из них.
- Так я только из музея пришла, еще даже раздеться не успела, - спокойно ответила ему девушка.
- По музеям в фуфайке! – продолжил смеяться он.
Второй его одернул, сказав при этом:
- Тут фарцовщик один бегает, контрабанду всякую продает! Мы его ищем! Если увидишь, мы пока на первом этаже будем.
В ответ Таня кивнула, после их ухода она закрыла дверь.
- Вылезай, - тихо сказала она ему, - они ушли.
После ее слов он выполз из-под кровати, и девушка наконец-то, рассмотрев его повнимательнее, узнала этого парня.
- А тебя, случайно не Жорой зовут? Жора Смирнов? – удивленно произнесла она.
- Да, кивнул он ей. Только не Жора, а Георгий. Но Жора мне больше нравится!
Он немного помолчал, потом добавил:
- Спасибо тебе, помогла! Если б заловили – срок бы впаяли!
Таня кивнула.
Он продолжил:
- Если, когда-нибудь помощь моя потребуется, обращайся, не стесняйся! Смогу – помогу!
- Я обращусь, - произнесла Таня.
После он попрощался с ней, тихо вышел из комнаты и скрылся в глубине коридора.
«Я к тебе еще обращусь, - подумала девушка. – Почти через двадцать лет, но обращусь!»
Она только сейчас поняла смысл его слов «Сочлись», что вовсе не означало безвозмездно или просто так.

На следующий день первой парой стояла математическая физика. Таня старалась успеть во время, но все же опоздала на несколько минут. Преподаватель Виталий Денисович Левюх, остановив девушку при входе, сразу же выяснил ее фамилию, и, узнав, что фамилия девушки Фирсова, сразу изменился в лице и жестом пригласил Таню войти в аудиторию.
Все занятие, он просто не спускал с нее глаз, как будто бы пытаясь просверлить ее своими недобрыми неприятными глазками. Тане Левюх очень не понравился. Это был высокий мужчина, с черными волосами и карими, почти что черными глазами. Он был не стар, на вид ему было лет тридцать – тридцать пять.
После пары, когда Таня проходила мимо его стола, Виталий Денисович окликнул ее, как-то слащаво при этом сказав, что если она хочет сдать его предмет, надо относиться к делу поответственнее.
Рассказав вечером этот случай своим соседкам по комнате, Таня услышала в ответ.
- Ты с этим Левюхом будь поосторожнее, уж очень он девочек любит! – сказала Валя.
- Как это девочек любит? – поинтересовалась Таня, просто не поверив своим ушам.
- Да, так вот любит! Со мной раньше в комнате  девушка одна жила – Поля Полянкина, попала она к нему диплом писать, так вот не защитилась, пока как-то к нему вечером в гости не пришла. Понимаешь?
- Понимаю, - протянула Таня.
- Да этот Левюх, - подхватила разговор Настя, - он вообще на экзамене девочек под столом по коленкам гладит, а потом и не только по коленкам! Одной студентке вообще дал не решаемое задание, ладно она не дура оказалась и пошла на кафедру, где все и выяснилось! Ублюдок, да и только! Да еще и валит всех поголовно! Его наши парни в прошлом году подкараулили вечером и наваляли, что есть мочи! Он потом целый месяц в больнице валялся! А группа наша пока другому преподу экзамен пересдала.
- Ясно, а на меня-то он почему сразу взъелся? – недоумевала Таня.
- У тебя ведь фамилия Фирсова? – задала вопрос Валя.
Таня кивнула.
- У его бывшей жены тоже фамилия Фирсова была! Вот, наверно, и хочет он через тебя как-то ей отомстить!
- И как вообще такого ублюдка в преподавателях держат? – искренно удивлялась Таня.
- Да, не известно вообще! – махнула рукой Настя.
На этой «оптимистической» ноте девушки и закончили разговор.

После занятий в субботу, Аля и Таня направились на рынок. Им удалось отыскать неплохую теплую куртку серого цвета на пуговицах и с капюшоном. Это теплое чудо стоило Тане сорок рублей. А вот обуви подходящего тридцать шестого размера в этот день на рынке не было.
«Ну, надо же, опять я куртку покупаю», - неожиданно пронеслась мысль в голове Тани.
После покупки куртки девушки направились в продуктовый сектор рынка, где увидели в продаже виноград кишмиш. За прилавком стояла невысокая женщина с большими тучными формами.
- Почем виноград? – поинтересовалась Аля.
- Сорок копеек за кило, - ответила ей продавщица.
Немного посовещавшись, девушки попросили взвесить им два килограмма. Протягивая им пакет с виноградом, продавщица произнесла:
- Сорок да сорок – рубль сорок!
- Как это рубль сорок? – удивилась Таня. – Когда всего восемьдесят копеек получается.
- Ну, это уж кто как считает! – раздосадовано ответила им продавщица. – Считать умеете … студенты, что ль?
Девушки кивнули ей, протянув восемьдесят копеек.
- А я гляжу, с фуфайкой, думала из деревни!
- Внешность обманчива! – произнесла в ответ Таня.
После девушки забрали свой виноград, и Аля поспешила в общежитие, поскольку ей должна была звонить мама, а Таня пошла искать парикмахерскую, желая немного уменьшить длину своих волос. Она шла по улице недалеко от местного автовокзала и внимательно вглядывалась в вывески. Пройдя несколько домов, Таня увидела парикмахерскую. Зайдя в фойе девушка сразу же ощутила какой-то несвежий запах, не испугавшись которого направилась в зал.
Ее взору предстали две фигуры парикмахерш, одна из которых была облачена в ярко розовый фартук, а другая – в ярко голубой. На их светлых головах красовались огромные начесы из волос. Просто остолбенев от такого дикого зрелища, тихим неуверенным голосом Таня задала вопрос:
- А вы стрижете?
- А как же! – почти что басом ответила ей дама в голубом фартуке.
- А вы хорошо стрижете? – все еще недоверчиво поинтересовалась девушка.
- Люськ, а Люськ, а мы хорошо стрижем?
На этот вопрос дама в розовом фартуке повернулась и, внимательно оглядев Таню, стоящую у входа и держащую в руке фуфайку, произнесла:
- А как же, конечно!
- Я тогда как-нибудь потом зайду! – с этими словами Таня пулей вылетела из этой парикмахерской, решив, что на сегодня приключений с нее хватит.
Девушка отправилась в общежитие.
Проходя мимо вахтера, она услышала от Зинаиды Ивановны, что ей несколько раз звонила какая-то девушка, и что если она еще перезвонит, вахтер пришлет кого-нибудь за Таней в 311 комнату.
У Тани внутри все сжалось, она  прекрасно поняла, какая девушка может ей так настойчиво  звонить.
Через полчаса, в дверь комнаты постучал какой-то парень и пригласил Таню к телефону.
- Ну, как твои дела? – спросила Таня Фирсова.
- Все хорошо! – ответила ей Таня.
- Я завтра после обеда приезжаю!
- Хорошо! Как там твой жених?
- Очень хорошо! Я так тебе благодарна! – искренно поблагодарила ее Таня Фирсова.
- Тань, с преподавателем Левюхом будь очень осторожна. У него, оказывается, жена бывшая с такой же фамилией была, - шептала ей в трубку Таня, - И он, по-моему, из-за этого теперь на тебя зуб точит. Все у девчонок по комнате спросишь.
- Хорошо, Тань, спасибо, что предупредила!
- Я завтра уйду в обед до твоего приезда, а тебе пропуск и документы под подушкой оставлю. Комната 311.
- Тань, спасибо тебе еще раз!
- Ну, пока, было очень приятно познакомиться! – попрощалась Таня.
- А мы разве с тобой больше не увидимся? – удивилась Таня Фирсова.
- Боюсь, что нет! – произнесла Таня. – Удачи тебе!
С этими словами Таня Макарова повесила трубку.
«Вот и пришло время вернуться домой!» - подумала она и направилась на третий этаж в пока еще свою комнату.
Этим вечером, Таня, спустившись в комнату Али, рассказала девушке о том, что она просто временно заменяла свою знакомую, после попрощалась с ней.
- Очень жаль, - произнесла Аля.
- И мне очень жаль!
- Но, может быть, когда-нибудь, мы с тобой еще встретимся! – с надеждой в голосе произнесла девушка.
- Может быть, - прошептала ей Таня, после чего они обнялись и простились.

В воскресенье, позавтракав кефиром и сладкой булочкой, Таня надела джинсы, свою новую куртку и калоши, и, прихватив с собой фуфайку, штаны и босоножки, вышла из общежития. Она направилась к уже знакомому лифту. Погода в этот день стояла пасмурная, немного моросил дождь, который еще больше принялся щемить Тане сердце от расставания с такой веселой и интересной студенческой жизнью и с Алей. Но все равно, Таня была рада тому, что вновь вернется в свое время.
Ранее, девушка часто думала о том, как ей вернуться домой. И решив, что раз лифт не доехал тогда до первого этажа, а открыл свои двери на пятом, то, чтобы все вернуть на свои места, ей следует сесть в него именно на пятом этаже и двигаться вниз на первый.
Войдя в подъезд, Таня направилась вверх по лестнице. Оказавшись на четвертом этаже, девушке встретилась бабушка, которая тоже поднималась наверх, неся при этом две тяжелые сумки. Она видно давно уже выбилась из сил, и выглядела сейчас очень усталой.
- Давайте, я вам помогу! - предложила ей Таня.
- Ой, давай, доченька, если тебе не тяжело! – ответила ей бабушка.
- А что же вы на лифте не поехали?
- Да, боюсь я этих лифтов окаянных, одни вон перебои пока. Все никак не обкатают!
Таня взяла обе сумки из ее рук, засунув пока фуфайку, штаны и босоножки себе под мышку, и вместе они продолжили подниматься по лестнице. На седьмом этаже старушка остановилась, позвонив при этом в звонок уже знакомой квартиры. Дверь ей открыла женщина средних лет с густыми русыми волосами, собранными в косу.
- Здравствуйте! – поприветствовала ее Таня, узнав в ней знакомую, которой девушка в двухтысячном году возвращала книги по математике.
- Здравствуйте! – ответила ей Анастасия Максимовна. – Большое спасибо, что помогли маме!
С этими словами она забрала у Тани из рук две тяжелые сумки. Попрощавшись, Таня направилась вниз на пятый этаж.
Она вызвала лифт, и когда он приехал, смело шагнула внутрь, нажав при этом на кнопку первого этажа. Дверцы лифта закрылись. Он начал свой спуск.
;
Глава 3. Этап.

Немного моргнул свет, но лифт продолжал свое движение. Тане вновь показалось, что стенки лифта принялись растворяться в пространстве. От страха девушка зажмурилась. Через какое-то время, почувствовав, что больше никуда не движется, Таня открыла глаза.
Она находилась почти что под открытым небом под небольшим деревянным навесом какого-то старого сарая. Лифта не было, как впрочем, и девятиэтажного панельного дома, которому раньше принадлежал этот лифт. 
Это явно не был ни 2000, ни 1980 год. Тут не было даже намека на существование высотных кирпичных или панельных домов, напротив, рядом с девушкой располагались старые сараи, а вдалеке виднелись деревянные одно- и двухэтажные постройки.
«Ну, а теперь-то я где? Может, теперь я в пространстве перенеслась?» - скользнула мысль.
Таня осмотрелась. Никого по близости не было. Она стояла на земле, на пожухшей пожелтевшей траве. Слева девушка увидела какие-то заросли кустарника и высоких колосков, справа вереницей тянулись чьи-то сараи. Вдалеке были слышны какие-то крики мальчишек, куда и она направилась.
Подойдя поближе, Таня увидела троих ребят на вид примерно десяти лет. Ребята скакали и бегали, размахивая при этом палками, по все видимости, играя в войнушку. Одеты они были явно не по-советски, и уж, тем более не в более качественную одежду двухтысячного года. На каждом из них виднелись какие-то серые мешковатые штаны и такие же почти что бесформенные куртки.
- Привет, ребята! – поздоровалась с ними Таня.
- Привет! – крикнул ей один из них.
- А это город Горький?
- Нет, это Нижний Новгород, - ответил ей все тот же.
Услышав это, у Тани появилась надежда.
- А какой сегодня день, какая дата? - спросила Таня и попыталась поймать одного из все время бегающих мальчишек.
- Пятое октября! – произнес он, вывернувшись из ее рук.
- Ну, ты же уже взрослый! Полностью дату можешь назвать, вместе с годом?!
- А тебе зачем? - вдруг остановился он, недоверчиво пристально вглядываясь в лицо девушки.
- Ну, так, проверяю, знаешь ли ты, в каком году живешь! – абсолютно спокойно, даже не моргнув глазом, ответила ему Таня.
- Знаю - в тридцатом! – прокричал он и продолжил свою игру с остальными ребятами.
«Значит, это либо будущее, например 2030 год, или же прошлое – 1930, - принялась анализировать девушка. - И Нижним Новгородом город мог называться как в прошлом – до 1932 года, так и в будущем - после 1990 года. Как же мне теперь этот момент уточнить-то?»
Решение пришло само собой.
Девушка вновь смогла поймать этого мальчишку, после спросила:
- А кто у нас страной руководит, ты знаешь?
- Знаю, - ответил мальчик, - товарищ Сталин! А раньше Ленин! И откуда у тебя такие штаны синие? – произнес он, указывая на джинсы девушки.
- Молодец, знаешь! – похвалила его Таня, потрепав по голове, и удалилась прочь. Тему на счет ее джинсов она решила не развивать.

Она вновь вернулась  к тому сараю, на месте которого раньше был лифт. Пытаясь найти хоть какой-то намек на панель управления исчезнувшей кабины, Таня обошла вокруг сарая несколько раз, но ничего не обнаружив, присела тут же – на какое-то бревно и вновь принялась анализировать ситуацию:
«1930 год – это уже слишком! И как же мне отсюда теперь уйти? И как я вообще сюда попала?
В 2000 году я проехала два этажа вниз и оказалась в восьмидесятом. Потом я проехала пять этажей вниз и оказалась в тридцатом! Не в 39 или не в 26, а именно в тридцатом!
Значит, следуя такой логике, что при движении вниз лифт попадает в прошлое, значит при движении вверх – я могу оказаться в будущем, причем, на сколько десятилетий в будущем, зависит от того, какую кнопку лифта я нажму. Например, нажму на кнопку «7» - попаду ровно на семьдесят лет вперед, что мне и надо!»
 От этой мысли по спине Тани пробежали мурашки, потом ее поочередно начало бросать то в жар, то в холод. Затем девушка с новыми силами принялась искать хоть какие-то кнопки или же саму кабину лифта. Она даже несколько раз взбиралась на навес сарая, пытаясь таким образом хоть немного переместиться в будущее и рискуя при этом просто провалиться сквозь его гнилые доски, но никакого эффекта это не производило. От мысли о том, что догадавшись ранее о такой простой системе перемещения лифта во времени, она, нажав на нужную кнопку в восьмидесятом году, могла бы уже сейчас быть дома – в двухтысячном, у нее потекли слезы.
«Ненавижу! Как же я все это ненавижу! И почему я? Или же еще кто-то из этого подъезда тоже путешествует во времени?»
От бессилия Таня уснула под навесом сарая, постелив на землю фуфайку.
Она проснулась от чьего-то сильного прикосновения: кто-то больно тряс ее за плечо.
- Эй, ты живая? – услышала она чей-то мужской голос.
Таня открыла глаза, над ней стоял какой-то темный силуэт. Было уже темно, но по ощущениям девушки это была еще не ночь, а поздний вечер.
- Ты что здесь делаешь? – голос вновь задал ей вопрос.
- Лежу, - ответила Таня, еще не совсем отойдя ото сна.
- В стране хлеба не хватает, а она лежит! – произнес кто-то и, схватив ее за руку, куда-то потянул.
- Куда вы меня тащите? – прозвучало от девушки, при этом она постаралась вырваться и задержаться под навесом сарая, ухватившись за одну из его деревянных столбов – опор.
Это не помогло, но ей удалось прихватить с собой свои вещи – фуфайку и штаны. Свои босоножки в этой темноте она нащупать не смогла, да и, поняв, что в них просто нет надобности в это время года, оставила свои попытки.
- Че это ты тут за вещи с собой тащишь?
- Ничего, это штаны и фуфайка! – ответила ему девушка.
- Штаны и фуфайка – это хорошо! Только вот ты уже в штанах и куртке, зачем тебе еще? И откуда ты все это взяла? У кого украла? – произнес он это каким-то  грубым противным тоном, как будто она преступник – рецидивист, а он доблестный служитель правопорядка.
Таня решила промолчать.
- Если у тебя две куртки и двое штанов, - продолжил он, - тебя надо раскулачить! Понятно?
- Понятно, - ответила ему девушка.
Из школьных уроков истории она помнила, что как раз в двадцать девятом – тридцатом году в стране существовала такая очень популярная процедура, как раскулачивание. Быстро сообразив, что к чему, девушка резко остановилась, быстрым движением скинула с себя советскую куртку, затем сняла джинсы и облачилась в фуфайку и колхозные штаны, прекрасно понимая, что в наступающие холода они будут намного эффективнее более легкой одежды. Он же таких действий от девушки явно не ожидал и поэтому все это время стоял в полной растерянности.
- Вот, - сказала ему Таня, протягивая куртку и джинсы, - возьмите.
- Ну, давай! – произнес он, взяв вещи. – А я сначала подумал, что малец врет, что там штаны красивые на девахе видел.
- Я могу идти? – спросила у него Таня.
- Ну, что ты, голубушка! – произнес он. – Мы ведь еще ничего не выяснили, откуда у тебя такие вещи!
С этими словами он приблизился к ней.
- Может, ты их украла… надо бы разобраться, - он подошел еще ближе, почти вплотную к девушке и прошептал ей на ухо, - но, если ты хочешь меня порадовать, можно и не вдаваться в такие подробности. А? Как ты думаешь?
Он поцеловал Таню в левую щеку, потом в шею. Девушка стояла, не двигаясь. Он был отвратителен, от него плохо пахло. Она обдумывала свои дальнейшие действия, стараясь, чтобы чувство отвращения к нему не смогло затмить ее разум. Расценив неподвижность ее тела, как согласие, он повалил девушку на землю, пытаясь, как можно скорее стянуть с нее штаны. Оказавшись на спине, Таня принялась руками щупать землю в поисках чего-нибудь тяжелого, и даже на мгновение пожалела, что не взяла с собой босоножки, каблуками которых, теперь она бы смогла нанести ему удар, как вдруг она нащупала какой-то камень с несколькими острыми краями. Мгновение спустя Таня со всего размаху засадила ему этот камень прямо в голову. Он издал какой-то непонятный звук, после больше не шевелился. Скинув с себя его тело, Таня бросилась бежать прочь.
Она бежала без оглядки, иногда испуганно озираясь назад, не гонится ли он за ней. Но, все было тихо. На темной улице она находилась одна.
Девушка продолжала бежать и, не увидев препятствия в виде какого-то ведра, упала с разбегу на землю, чем наделала много шума в основном от разволновавшихся кур, чье беспокойство подхватили еще несколько собак, принявшихся лаять, что есть мочи.
На эти звуки из близ расположенного двухэтажного деревянного дома тут же выбежала какая-то бабка, освещая себе путь свечой. Она сразу же, не разбирая причин, принялась кричать на собак и кур, позже, заметив девушку, тут же обвинила ее в воровстве:
- Ты, что ли тут у нас кур таскаешь?
- Нет, - испуганно ответила ей Таня, поднимаясь с земли и осматривая свои ушибленные руки.
- А, ну, негодница, иди-ка в дом! Завтра как раз ребята приедут и разберутся, кто и зачем моих кур ворует! – с этими словами она приблизилась к Тане и, схватив ее за шею, попыталась потащить в дом.
Но девушка вырвалась, ударив ее по руке со свечой, отчего свеча упала, и стало темно.
- Алеша! Алеша! – тут же заголосила бабка каким-то неистовым истерическим голосом. – Алешенька, сынок, помоги воровку поймать!
На ее крики из дома тут же выбежал парень и в два прыжка настиг девушку, после чего потащил ее во двор дома и закрыл в курятнике, больно пнув в бок напоследок.
Тане стало так горько и обидно, что она тут же разрыдалась.
- Пожалуйста, не плачь! – услышала она приятный мужской голос.
- Вы кто? – спросила девушка, вглядываясь в темноту.
- Меня зовут Федор. Я раньше был их соседом сверху.
- А теперь?
- А теперь я, так же, как и ты, жду приезда агентов советской власти в курятнике.
- А когда они приедут?
- Завтра, по всей видимости.
- А вы что сделали?
- Я так понимаю, что Агафье Ивановне очень хочется расширить свою жилплощадь, вот, видимо, они с сынком и написали на меня какой-то донос. А чем ты им не угодила?
- Они решили, что я их кур ворую, - прошептала Таня.
Она снова расплакалась:
- Я вообще тут не должна быть!
- Ты думаешь, я должен? – произнес Федор.
Таня замолчала.
- И что же делать? – прошептала она.
- Бежать. Побежишь со мной?
- Конечно! – твердо ответила девушка. – А куда мы побежим?
- У меня брат родной в Пензе. Вот туда и побежим. Только дождемся, пока они уснут, и светать немного начнет. И в путь.
Они принялись ждать. Чтобы как-то занять время, иногда разговаривали.
- А тебя как зовут? – спросил Федор.
- Таня. Я в этих краях случайно. И сразу попала в переделку.
- Да, сейчас такая переделка везде, во всей стране и не только. Все кому не лень сейчас доносы строчат.
- Значит, кого-то в лагеря отправляют, а кто-то жилплощадь свою расширяет или от кого неугодного так избавляется! – анализировала Таня. - Как же все это мерзко! А потом, в будущем, эти вот крысы - бывшие доносчики будут стоять за Сталина горой, восхищаясь им, и как будто бы искренно не понимать, чего это вдруг другие так его ненавидят.
- Ну да, наверно, - ответил Федор. – А что, думаешь будут те, кто будет Сталиным восхищаться?
- Уверена в этом, - произнесла Таня. – Вот ваша Агафья Ивановна первая же и будет превозносить его, если, конечно на нее саму или на ее сыночка, кто-нибудь донос не напишет.
- Ну, да, - хмыкнул мужчина.

Далее Федор немного рассказал девушке о своем брате Степане, его жене Ольге и о племяннике Вите, мальчике восьми лет. Сам же он теперь оказался вдовцом из-за какой-то неизлечимой болезни у его Евдокии. Детей у них не было. И теперь кроме семьи брата Федору больше некуда было податься.
Когда начало светать, и в щели курятника стал проникать тусклый свет, Федор несколькими сильными ударами ногой по гнилым доскам проломил в них дыру вполне достаточного размера.  Через данное отверстие они и смогли пролезть. Из поленницы дров недалеко от курятника мужчина достал какой-то ржавый нож и горбушку хлеба, и они сразу же бросились бежать.  Разумеется, при этом встрепенулись куры и собаки, но Федор и Таня быстро удалялись от места их недавнего плена, и уже через полчаса были довольно далеко.
В колодце они набрали воды и, разделив горбушку хлеба пополам, смогли позавтракать.
- А как мы в Пензу попадем? – поинтересовалась девушка.
- На товарном поедем, – ответил мужчина – доводилось уже так ездить?
- Нет.
- Тогда в путь! Должно понравиться! – произнес он, улыбнувшись Тане при этом.
Только сейчас девушке удалось полностью его рассмотреть. Он был среднего роста, довольно худой, но, сильный, светловолосый или же немного седой, с зеленоватыми умными честными глазами. 
«Удивительно, как такой человек с такими глазами смог еще выжить в это подлое время? – пронеслась мысль в голове девушки. – Хотя, ведь это не время подлое, а люди такие, а определенные условия просто обнажают или вуалируют их сущность».
Они направились к железнодорожному вокзалу, и через несколько часов добрались до него. Далее Федор сказал девушке пока оставаться тут, посадив ее на какой-то пенек за невысоким деревянным забором, а сам направился на вокзал разузнать время отправления товарного поезда.
Спустя какое-то время он пришел, объявив, что в ночь один состав уходит на Пензу. Так же с собой Федор принес кусок какой-то булки, сказав, что это им на ужин.
Поздним вечером, когда стемнело, им удалось пробраться в последний вагон нужного поезда, через несколько часов он тронулся. Рано утром, Федор и Таня, сошли с товарного состава и направились в дом брата.
Город Пенза был очень похож на Нижний того времени – те же деревянные одно- и двухэтажные дома, те же гнилые заборы, та же грязь под ногами, то же чувство тревоги, безысходности и уныния, исходившие здесь отовсюду.
Моросил мелкий дождик. Они с Федором старались держаться как можно дальше от центральных улиц. К обеду они добрались, и Федор от нетерпения даже предложил прибавить шаг. Подойдя поближе, они увидели несколько покосившуюся входную дверь, открыв которую просто обомлели. 
В доме ничего не было – ни мебели, ни половиков, таких привычных в тридцатые годы, ни занавесок, ни даже кухонной утвари. Быстрым шагом пройдя по комнате, Федор не обнаружил даже досок на кровати. Из всего убранства дома остались только стены, печка и обломки какой-то мебели и вещей, разбросанные здесь повсюду.
- Эй, дома есть кто? – отчаянно прокричал Федор.
На его крик никто не отозвался.
- Эй, Степа, Оля, Витя, вы здесь? Это я, Федя! – продолжил он.
После его слов послышалось какое-то шуршание, и из-за печки вышел маленький мальчик. Он был бледным и худым, со светло русыми волосами и голубыми глазами.
- Витя, это ты? – спросил у него Федор.
- Да, - ответил он тоненьким голоском. – Дядя Федя, это ты?
- Да, это я! – обрадовано прокричал он, обняв при этом мальчика.
Они оба плакали, точнее, плакал только Витя, а Федор старался смахивать что-то мокрое со своих щек.
- Что тут случилось? – вытирая слезы со щек мальчика, спросил его дядя.
- Вчера утром пришли трое. Дверь открыл папа. Они сказали, что заберут всю скотину и домашнюю утварь. Папа говорил им, что это наше, что мы это не украли. А они сказали, что наша семья – кулаки! Папа встал у них на пути. Они его били. Я подбежал к нему на помощь и стукнул одного из них, но не смог помочь! Они сильнее!
Произнеся последние слова, мальчик снова заплакал. Федор принялся гладить его по голове, стараясь успокоить.
- А где сейчас папа и мама? – спросил его дядя Федя.
- Они их тоже забрали, сказали, что завтра, если они образумятся и вступят в колхоз, их отпустят домой, - мальчик произнес это тихо, все время всхлипывая.
- Ну, ладно, Витя! Вот, значит сегодня – завтра будем их дома ждать! А пока надо бы к их приходу все тут прибрать! – стараясь подбодрить мальчика, сказал Федор.
- Слушай, Витек, - вновь обратился он к племяннику, - а они из дома всю еду забрали или еще что-то осталось?
- Из дома всю и из сарая с погребом тоже! А вот еще один погреб они не нашли. Папа его еще летом сделал! О нем никто не знал, даже соседи, только я, мама и папа знали.
- Ух ты! Какой Степка молодец! – обрадовался дядя Федя. – Ну, Виктор, веди, показывай!
- А ты никому не скажешь? – было забеспокоился мальчик. – А она?
После этих слов он в первый раз обратил внимание на Таню, все это время тихо стоявшую возле одной из стен.
- Я не скажу, будь уверен! – ответил Федор.
- Я тоже не скажу! – произнесла девушка. – Меня Таня зовут.
Мальчик подошел к ней вплотную и, заглянув в глаза, протянул ей свою руку и произнес:
- Витя, очень приятно.
- Взаимно, - ответила девушка, после чего они поприветствовали друг друга рукопожатием.
- Пойдемте, место покажу! – пригласил он всех следовать за собой.
Все трое направились в огород, где прямо за стеной дома, спрятанной от взора соседей, под каким-то накиданным мусором, Витя приподнял крышку погреба, из которого Федор достал несколько картофелин для завтрака.
- Дядя Федь, там еще грибы сушеные и лук с морковью достань – суп сварим, - со знанием дела предложил мальчик. – И еще там чугунок старый есть…
- Ух, ты, какой хозяйственный! – удивился Федор. – Год тебя не видел, а ты уж тут в настоящего мужчину успел превратиться!
Таня тоже была удивлена такому быстрому развитию этого мальчугана, который поначалу ей совсем не показался таким смышленым.
После они затопили печь и смогли сварить грибной суп.
Наевшись досыта, все трое принялись за уборку в доме. Быстро справившись с этим делом, Федор оставил Таню с Витей дома, а сам пошел разузнать о своем брате с женой.
- А как ты вместе с дядей Федей оказалась? – спросил ее мальчик.
- Мы вместе с ним от одной бабки бежали из Нижнего. Она нас хотела агентам сдать.
- Везде эти агенты! – заключил он, поморщившись при этом. – А тебе сколько лет?
- Восемнадцать, - ответила девушка.
- А мне восемь.
- Я знаю, мне Федор говорил о тебе.
- А что он еще говорил? – поинтересовался мальчик.
- Все, больше ничего. Сказал только имя и сколько тебе лет.
- Ясно, - произнес он. – Ты, Таня, мне нравишься! Держись за меня, я тебя в обиду не дам!
- Хорошо! – произнесла девушка.
Помолчав немного, она продолжила:
- А как вообще вы тут живете?
- Как картошка: если зимой не съедят, весной – посадят!
Девушка хихикнула.
- А ты юморист! – отметила она.
- Ну, да! – подумав, ответил он ей.
- А кого из скотины они увели?
- Лошадь, двух коров, восемь овец и десяток кур.
- Изверги!
- Сволочи! – согласился мальчик. – Если бы у меня было ружье, я бы их убил!
- А ты стрелять умеешь?
- Умею, мне папа показывал! Я хорошо стреляю, метко. А ты умеешь?
- Нет, никогда не пробовала, - ответила ему Таня.
- Если найдем ружье, я тебя научу!
- Договорились, - согласилась девушка.

Вечером вернулся Федор. Он выглядел усталым и сказал, что пока ничего конкретного ему выяснить не удалось, но кто-то там завтра должен рассказать ему что-то определенное. Поужинав, все легли спать. Поскольку в доме не осталось даже одной целой кровати, а на печке всем не хватило бы места, разместиться пришлось в одежде прямо на полу.
- Лошадь-то, конечно, тоже забрали? – поинтересовался  Федор.
- И лошадь, и коров, и кур, - грустно ответил ему Витя.
- Ты знаешь, Вить, что корова – это парнокопытное животное, - продолжил разговор дядя Федя.
- Знаю, знаю, дядя Федя! – ответил ему мальчик.
- А каких еще парнокопытных животных ты знаешь? – не унимался Федор, при этом громко зевая.
- Ну как каких, - начал свой ответ мальчик, - коза, например.
- Ну, молодец, молодец! – похвалил племянника Федор, уже почти засыпая при этом.
- Дядя Федя, а ты каких парнокопытных животных знаешь? – задал вопрос уже Витя, заинтересовавшись увлекательной темой про животных.
- Ну, там…, - ответил Федор уже в полудреме, потом он замолчал ненадолго, после, немного проснувшись, произнес, - да, там разные они бывают…
- Ну, вот баран - это парнокопытное животное?
- Угу,  - прозвучало от Федора.
- А киса? – снова задал вопрос мальчик, захотевший подшутить над сонным дядей.
- Угу, - снова прозвучало от Федора.
- А рысь? – спросила Таня.
- Угу, - ответил Федор, почти что полностью погрузившись в сон.
- А крокодил? – не унимался Витя.
- Угу, - снова ответил дядя Федя. – Хотя…это… крокодил…почти нет, наверно… не парнокопытное!
- А почему? – заинтересовалась Таня.
- Ну… надо, чтобы животное еще и млекопитающим при этом было, - немного подумав, произнес мужчина.
Таня с Витей хихикнули.
- А, может еще надо, чтобы у такого животного копыта были? – тихо спросила Таня.
- Ну, это, пожалуй, тоже, - согласился дядя Федя, после повернувшись на бок, он громко захрапел.
- Так это, что у нас крокодил парнокопытный почти получается? – прыснула со смеха Таня.
- Выходит, что так! – улыбнулся мальчик. - Вот завтра расскажем это дяде Феде, и все вместе посмеемся!
Они еще долго хихикали, после тоже уснули.

Они проснулись от чьих-то криков и громких стуков в дверь, которую накануне Федор смог изнутри подпереть какой-то широкой доской, найденной в огороде.
- Открывайте! – слышались напористые возгласы за дверью.
Все трое, немного приподнявшись, сидели на полу и испуганно переглядывались.
Возгласы повторились вновь:
- Эй, открывайте! Дома не отсидитесь!
Несколько ударов по двери, и они вошли внутрь. Это были трое мужчин в серых пальто с ружьями наперевес.
- Так, кто тут у нас? – произнес один из них.
- Где мои родители? – спросил Витя, явно узнав в них позавчерашних визитеров.
- А ты знаешь, мальчик, - принялся отвечать ему, по всей видимости, их главный, - в колхоз идти они отказались!
- И что? – задал вопрос Федор.
- И то! – огрызнулся на него все тот же. – За это у нас либо спецпоселение, либо расстрел! От спецпоселения они отказались! Понятно?
Он произносил эти слова медленно, стараясь причинить как можно больше боли тому, кто несколько дней назад так смело и отчаянно ударил его своим маленьким кулачком в бок. Он не сводил глаз с Вити, злорадствуя и упиваясь тем, что мальчик из-за своего недостаточного роста и сил, ничего сейчас не может противопоставить ему – доблестному агенту советской власти.
- Так вы их убили! – крикнул Федор, быстро вскочил и бросился с кулаками на главного.
Витя тоже тут же рванул на агента с кулаками.
Двое остальных служителей порядка тоже бросились на выручку своего товарища. Силы были явно не равны, и через несколько мгновений, Федор и Витя оказались на полу, а трое агентов яростно принялись пинать их ногами.
- Что вы делаете? – закричала Таня, просто не веря своим глазам. – Он же просто ребенок!
Она подбежала к ним, пытаясь вытащить от туда хотя бы мальчика.
- А ты, девка, что так разошлась? – сказал ей один из них, отшвырнув ее при этом в сторону. – Или тоже тумака захотела?
От этого швырка Таня ударилась об стену, однако пинать Федора и Витю они все же прекратили.
- Это моя сестра! – крикнул им Витя. – Не трогайте ее!
- Да-а, поше-е-е-л, ты-ты, паца-ца-н, нах … нах … нах! – один из агентов сильно заикался и все никак не мог договорить эту фразу.
- Да, сам, ты пошел на х@й! – прокричал ему Витя, за что получил от него сильный удар по лицу.
- Ах, значит сестра! – произнес главный. – Как все тут у нас трогательно!
С этими словами он снял с плеча ружье и наставил его ствол на Таню, уперев дуло в лоб девушки.
- Ну, что, деваха, в колхоз таким, как ты, идти не предлагаю. Выбирай – или спецпоселение или, сама понимаешь, расстрел.
- Она выбирает поселение, - произнес Федор, рукавом вытирая с лица кровавые сгустки. - Мы все выбираем поселение.
- Точно? – не унимался главный, глядя Тане в глаза. Он еще сильнее вонзил дуло ружья ей в голову.
- Да, - твердо ответила девушка.
- Тогда на выход! Все на выход! – прокричал он, жестами показывая двум остальным, что надо «помочь» Федору, Вите и Тане выйти из дома. - Дом этот отдайте соседям напротив! А то вон у них какая развалюха!
Когда агенты вытолкали всех троих на улицу, главный приказал Федору, Вите и Тане двигаться за ним, двое других агентов шли сзади.
- А где это поселение? – осмелился спросить Федор.
- В Заполярье Западной Сибири, - ехидно ответил главный.
У Тани внутри все сжалось, от отчаяния подступили слезы. Но она старалась держаться изо всех сил, понимая, что если этот маленький мальчик увидит слезы на ее лице, то может броситься на агентов, что для него обернется смертью. Они теперь уж точно в него выстрелят!
Она представила, как в товарном вагоне поезда их вместе с другими заключенными везут в Сибирь, где очень холодно и почти круглый год не тает снег, как они там живут в ледяных бараках, вечно голодные и замерзшие. Таня видела несколько фильмов про ГУЛаги, где людей просто до смерти изматывали беспощадным трудом, заставляя работать по двенадцать – шестнадцать часов в сутки.
- Там ГУЛаг какой-то? – спросила она у них.
- Ты, че, деваха, не слышишь, что ли? Спец-по-се-ле-ни-е, понятно?
- Понятно, - прошептала девушка, хотя это было совсем не понятно. Что такое спецпоселение Таня не знала, никогда ранее о таком не слышала.
Агенты привели их к какому-то деревянному зданию. При подходе Таня заметила вооруженных людей и крестьян, стоящих по периметру дома.
- А они чего тут стоят? – спросила она шепотом у Федора.
- А они охраняют, чтобы кулаки из дома не сбежали! – ответил он.
- О чем говорите? – прервал их беседу один из агентов. – Молчать!
При последнем возгласе он больно ударил Федора по спине прикладом ружья.
Больше они не разговаривали.
 Они вошли внутрь дома. Здесь было очень много народа - крестьян, измученных, избитых, запуганных. Кто – то здесь сидел, кто-то лежал, стараясь с другими сбиться в небольшие группы. У некоторых на лицах красовались красноречивые синяки, кровавые незаживающие раны и подтеки. Повсеместно слышались разговоры, часто перебиваемые сильными стонами. Здесь было холодно, как на улице, здание не отапливалось. Через несколько часов пребывания в доме, у Тани с непривычки начали стыть руки, они выглядели почти что белыми с небольшим голубоватым оттенком, у Федора и Вити, как у более привычных к природным условиям, они просто оставались холодными, особо не теряя пока своего естественного цвета. Витя старался дышать на руки девушки, но это не сильно помогало.
Один из крестьян сказал Федору, что сидит тут уже третий день, но слышал, что завтра подойдет еще одна группы из Саратова, и тогда они пойдут.
Кормили здесь один раз в день. Это был кусок хлеба и кружка воды, от недостатка питания сводило желудок, который сначала было попытался привлечь к себе внимание громким бульканьем, но потом, бросил свои попытки и больше не музицировал.
- А почему крестьяне вокруг дома тоже охраняют здание, как агенты? – спросила Таня.
- Да, потому что, значит, ненавидят тех, кто жил лучше их, кулаков, хотя каких кулаков? – начал свой ответ Федор. – Настоящих кулаков, которые нанимали на работу крестьян, еще в семнадцатом году всех раскулачили! А те, что остались – одно название «кулак», да и только! Просто трудяга! Одна лошадь, две коровы – это, что, кулак?
Этой ночью Витя дождался, пока все заснут, подсел к Тане и заплакал.
- Они их убили! Моих родителей! Я их ненавижу! Ненавижу! – шептал он ей, при этом слезы из его глаз катились все с новой и с новой силой. – Когда я вырасту, я им отомщу!
Таня обняла мальчика, из ее глаз тоже заструились слезы. В этот момент она явно почувствовала всю безысходность их положения. Они долго так сидели, потом под утро смогли уснуть.
Рано утром Таня, как и остальные, проснулась от громких криков. Это кричал один из агентов.
- А, ну, твари! Всем встать! Кто не встанет, пока я считаю до пяти – расстрел на месте! Раз, два, три, четыре, пять!
Услышав его слова, все люди, немедленно поднимались с пола и вставали. Досчитав по пяти и обнаружив двоих лежащих крестьян, не способных встать из-за недостатка сил, агент в несколько шагов приблизился к ним и выстрелил прямо в голову.
Затем он произнес:
- Здесь вам не вольная жизнь! Ослушание здесь карается расстрелом на месте! Побег – расстрел на месте! Кто будет слушаться – дойдет до места живым! Сегодня мы отправимся этапом на спецпоселение в Заполярье. Всем взрослым мужчинам отойти в правую сторону. Вам выдадут лопаты, палатки, доски, воду. Вы их понесете! Всем женщинам и детям отойти влево. Вы понесете мешки с хлебом, кружки и спички. Разойтись!
Через несколько минут послушная толпа разделилась на две группы. После он приказал всем группам выйти на улицу и подойти за вещами. Шел дождь. Но это было даже хорошо. Так не были видны слезы на их лицах.
Вскоре прибыли крестьяне из Саратова. Это была длинная километровая вереница из людей, выстроенных по двое-трое в ряд, следовавших за двумя главными конвоирами. Через каждые десять метров справа и слева от этапируемых шли рядовые конвоиры с ружьями.
Вереница состояла из изнеможенных крестьян, несущих на себе тюки с вещами, подобно муравьям, движущимся к своему муравейнику.
Позади вереницы так же следовали два конвоира.
- Встать в строй! – прокричал агент. – Примкнуть к Саратовским!
Люди послушно становились в строй.
«Ну, надо же! Как стадо баранов! - промелькнула мысль в Таниной голове. – Неужели страх может так поработить?»
Подумав об этом и увидев холодные жестокие глаза одного из конвоиров, держащего наготове свое ружье, и способного в любой момент выстрелить в любого, кто осмелиться не подчиниться,  девушка пришла к выводу, что может.
Ей было страшно, очень страшно. Она поняла, что человеческая жизнь здесь не имеет абсолютно никакой ценности, и, чем более жестокими будут конвоиры, тем, наверняка, большее уважение они заслужат в обществе.
Федор, Таня и Витя встали в строй. Из слов одного из конвоиров она поняла, что всего их в этом этапе порядка десяти тысяч человек. У дяди Феди за плечами виднелась палатка, которую он сам смог привязать к себе веревками, в правой руке он нес лопату, в левой – несколько досок. Таня и Витя тащили мешочки с хлебом и кружками. Их ноша не была очень тяжелой, но все же уже через несколько часов пути, длинная веревка мешка больно впилась в плечо. Они долго шли. Дождь постепенно кончился.
Начало смеркаться.
- А мы когда до поезда дойдем? – почти выбившись из сил, поинтересовалась Таня.
- До какого поезда? – спросил ее Федор.
- Ну, на котором мы в Сибирь поедем.
Федор пристально посмотрел на нее, после произнес:
- Не будет никакого поезда. Это пеший этап!
Произнеся это, он отвернулся.
Внутри Тани все замерло, она испуганно посмотрела на Витю. Он тоже, как и она сама, еле шел, волоча уже по земле этот мешок с хлебом.
- Федор, - тихо сказала она, похлопав мужчину по плечу, - так мы же не дойдем!
- На это и расчет! – буркнул он ей.
Вдруг где-то сзади послышались выстрелы, чьи-то крики. Потом все стихло.
- За побег – расстрел! – холодно напомнил один из конвоиров.
Когда совсем стало темно, был объявлен привал. По периметру остановочного лагеря были выставлены конвоиры, которые менялись каждые три часа. Неподалеку виднелся лес. Было холодно, даже в теплой, но мокрой от дождя фуфайке. Уже начинались первые заморозки. Все сумки с водой и хлебом было велено отдать конвоирам, которые на ночь отставляли их у себя, выдав перед сном каждому по куску хлеба.
Федор и Витя пошли набрать хворост, чтобы разжечь костер.
Девушка же осталась на месте. Радуясь, что у них есть палатка, Таня принялась разворачивать чехол и прикидывать, как ее собрать. В руках она крутила тяжелые металлические прутья, как вдруг к ней подошел один из конвоиров и дернул их из рук девушки. Но это оказалось не так-то просто – Таня изо всех сил, вцепилась в эти прутья, после принялась вопить, что у нее отнимают палатку.
- Ты, что же, сука, думаешь, что это твоя палатка? – злобно спросил ее конвоир.
Он был среднего роста, рыжий, с гнилыми воняющими зубами во рту и злобными мелкими глазками неопределенного оттенка.
Не дождавшись ее ответа, он со всего размаху ударил девушку кулаком по лицу. Она упала.
- Ну, дрянь! – продолжил он, обращаясь к ней. – Эти палатки вы, мерзость, только несете, а так они для конвоиров.
Девушка отвернулась от него, от бессилия ее душили слезы.
Поняв это и собрав с земли все составные части палатки, он схватил Таню сзади за голову и несколько раз окунул ее лицом в грязь.
- Так, тебя, сука! Будешь знать, как к чужому добру руки тянуть! А то сначала нажили добра, а потом делиться они не хотят!
После этого он ушел. Наглотавшись липкой холодной земли, ее вырвало.
Когда с хворостом вернулись Федор и Витя, они обнаружили лежащую на земле рыдающую Таню. Ее лицо все было в грязи, которую девушка только размазала, пытаясь стереть с лица рукавом фуфайки.
- Что случилось? – в один голос принялись они спрашивать.
- Конвоир палатку отобрал, - прошептала Таня.
- Как это отобрал? – возмутился Витя.
- Так это, значит, не нам палатка была, - произнес Федор. – Как же я сразу не догадался! Танечка, прости меня, пожалуйста!
- За что простить-то, Федор? За то, что ты подумал, будто бы она для нас!
Федор и Витя принялись вытирать ее лицо своими рукавами, после они развели огонь.
Они сидели молча и ели хлеб. Почти все заключенные тоже молчали. Звуки доносились только из палаток конвоиров, позже и они стихли. Люди спали прямо на земле, стараясь прильнуть друг к другу - так было теплее.
Так прошел их первый день этапа. Утром на рассвете вереница крестьян снова отправилась в путь.
За первую ночь умерло около сотни человек, кто-то просто не смог подняться с земли, кто-то заболел и лежал с температурой. Во всех них, не жалея патронов, стреляли конвоиры. Один меткий выстрел в голову каждому не вставшему или отстающему. Такое было задание советской власти, которое четко и в соответствии исполнялось каждым агентом.
Вереница двигалась на северо-восток, огибая населенные пункты, в которые только иногда высылались небольшие группы под конвоем для пополнения необходимых запасов еды, воды и патронов. Каждый день они проходили порядка тридцати километров. Это было очень тяжело – все время идти не известно куда, не имея на это сил, все время корчась от голода. Вперед их гнал только страх смерти. 
Прошла неделя. Ночи становились все холоднее. Танины волосы пришлось обрезать ржавым ножом Федора, поскольку от лежания на земле и грязи у девушки завелись вши. Увидев такую картину, конвоир тут же отнял нож у мужчины, как только тот закончил начатое. После стрижки Таня стала очень похожа на мальчика – худого и не слишком приметного – в мешковатых штанах и фуфайке.
Раз в два-три дня взрослых мужчин конвоиры заставляли копать могилы для умерших, именно для этого, по всей видимости, ранее им было велено взять лопаты. Это делалось в основном даже не для захоронения трупов, а просто для еще большего изматывания самых сильных из группы. Были случаи, что человек умирал, стоя на лопате. При этом кисти его рук находились на торце черенка под подбородком, ноги были широко расставлены. Как оказалось, это положение может сохраняться и после смерти человека. Но даже после  легкого толчка конвоира это сооружение падало на землю. От этого становилось жутко.
С каждым днем идти становилось все труднее. От постоянного холода и недоедания Тане и Вите все сложнее было подниматься по утрам, а затем тащить груз. Федор, как мог помогал ребятам, стараясь взять всю ношу на себя. Но это не всегда у него получалось, если у Тани и Вити были хоть какие-то силы, свои мешки они несли сами. Каждый день был похож на предыдущий – те же серые пейзажи, те же опустошенные почти безжизненные лица, та же усталость и почти невыносимое чувство голода.
С трупов им приходилось снимать теплые вещи. Как-то раз вечером Федор принес теплые кофты и шапки для Тани и Вити. Это было отвратительно, но другого выхода просто не было.
Порой Тане казалось, что она больше не способна чувствовать что-либо, но когда вновь умирал кто-то из знакомых заключенных, она вновь плакала, потом замолкала, просто иногда шмыгая носом.
Узнав, что мальчик не умеет читать, Таня по вечерам возле костра учила его грамоте. Палочкой она писала буквы на земле, а Витя их запоминал, потом из них складывал слова. В обучении мальчика Федор тоже часто принимал непосредственное участие. Благодаря этому занятию, у всех троих возникали силы идти дальше. Но этого хватало ненадолго: скоро силы вновь были на исходе.
- Федор, а отсюда можно сбежать? – как – то раз шепотом спросила у него Таня.
- Может и можно, - ответил он ей.
После двух дневного обдумывания, Федором, Таней и Витей был разработан план побега, который заключался в следующем. В одну из ночных остановок, они втроем разместятся поближе к границе лагеря, после чего, вырубив одного из конвоиров лопатой, побегут в сторону леса и там спрячутся.
Несколько дней на пути их следования не попадалось ни одного леса, но вот на третий день, их стоянка пришлась неподалеку от густой лесополосы.
Как и предполагалось, все трое разместились с краю лагеря со стороны леса. Поужинав куском хлеба, они принялись ждать, пока все в лагере уснут, а конвоиры сменятся.
И вот почти в полночь, когда они уже собрались подниматься, вдруг услышали чьи-то громкие крики и звуки выстрелов.
Как оказалось, их план был подслушан еще двоими заключенными, которые решив спастись сами, опередили Федора, Таню и Витю.
Из-за недостатка сил и истощения они не смогли справиться с конвоиром, и были расстреляны на месте.
После этого случая главным конвоиром были ужесточены условия для этапируемых. Был урезан рацион питания в два раза – вместо куска хлеба, теперь выдавалась лишь половина, и копать ямы взрослым мужчинам теперь полагалось каждый день по причине резкого увеличения количества трупов.
Надежда на спасение таяла на глазах, она почти исчезла. Все трое очень похудели за это время, лица их приобрели неестественный земляной оттенок, на лице теперь выделялись только глаза с ввалившимися от голода щеками. Иногда чувство голода становилось просто невыносимым, а иногда оно совсем не чувствовалось, и тогда Тане начинало что-то мерещиться.
Прошло несколько дней. Поздним вечером Таня и Витя набрали веток, разожгли огонь и принялись ждать Федора, который, как и другие крепкие мужчины, копал ямы неподалеку. Его долго не было, и Таня пошла его позвать. Приближаясь к выкопанным ямам, она увидела Федора со спины.
- Федор, пойдем есть! Мы костер развели! – попыталась крикнуть она ему, приближаясь к мужчине поближе, однако вместо крика у нее получилось лишь какое-то слабое шептание.
Он не ответил и даже не повернулся. Он стоял, оперевшись на черенок лопаты.
«Отдыхает, наверно», - подумала Таня, не желая даже допустить другой мысли.
- Федор! – еще раз позвала его девушка, после подбежала и потеребила мужчину по плечу.
Он упал. Он был мертв.
Не дождавшись Таню, Витя тоже пошел к ямам. Он увидел неподвижно лежащее тело Федора, над которым плакала Таня.
Они похоронили дядю Федю в одной из ям.

Таня плакала всю ночь на взрыт, ее утешал Витя.
- Танечка, пожалуйста, не плачь! – он ее жалел, гладил по коротким волосам и целовал в лицо и в волосы.
- Витя, я тоже больше не могу! – захлебываясь от слез, произнесла Таня. – Я тоже хочу умереть! – добавила она.
- Почему? Зачем ты так говоришь?
- А для чего мне жить? – спросила она, заглянув мальчику в глаза. – Не для чего!
- Как это не для чего? – возмутился Витя.
- А так! Я никому не нужна! Меня никто не ждет! Всем будет лучше, если меня не будет!
Она замолчала.
- А твои родители? – спросил он ее.
Она помотала головой.
- А хочешь, я тебе одну историю расскажу? – тихо сказала она.
- Хочу.
Таня начала свой рассказ с самого начала учебного года в одиннадцатом классе. Она рассказывала долго, почти всю ночь, стараясь не упустить ни одной детали.
Потом она замолчала, после, посмотрев в глаза мальчика, прошептала:
- Так, что я никому не нужна! Понимаешь?
- Ты нужна мне! – твердо ответил он ей. – Мы с тобой выберемся отсюда!
- Правда? – вновь прошептала Таня.
- Правда! – сказал Витя, поцеловав ее в лоб. – Кстати, я больше не хочу, чтобы ты была моей сестрой!
- Почему это? – удивилась девушка.
- Я хочу, чтобы ты была моей женщиной! Когда я вырасту – то женюсь на тебе!
- Правда? – спросила его Таня, при этом из ее глаз вновь заструились слезы.
- Правда! - он обнял ее. – Все будет хорошо! Моя мама мне всегда пела: «Завтра будет новый день! Только ты в него верь!» Главное верить! И все получится!
Витя прижал девушку к себе еще крепче, затем они ненадолго уснули.

В конце октября выпал снег. Конвоир Гриша, отобравший палатку у Тани, после смерти Федора стал пристальнее наблюдать за девушкой, стараясь любое ее движение теперь трактовать, как непослушание.
Таня и Витя старались держаться от него подальше, но это получалось не всегда. В один из вечеров у них и конвоира вышла перепалка, в которой Григорий обвинил Витю в том, что он взял его хворост. За мальчика было заступился другой сопровождающий, но Гриша был настолько зол, что направил на мальца ствол своего ружья.
Не испугавшись Гришу и чувствуя защиту от другого конвоира, мальчик принялся кричать, что когда они придут в поселение, он там его убьет. На что Григорий передернул затвор винтовки, и проорал ему в ответ:
- В поселение! Да нет там никакого поселения! Понял, сопляк! Вас просто сдохнуть туда гонят! Вот и все!
За такую информацию, от другого конвоира Григорий тут же получил прикладом по голове, отчего упал на снег.
- А ты тут язык свой не распускай! – произнес второй.
- Ты, че делаешь? – заскулил Гриша. – У меня ведь семья – жена и дочка маленькая - Клава. Если я сгину, кто ее растить-то будет?
- Язык не распускай! Сам тогда растить будешь!
- Как это нет поселения? – оторопел Витя.
- Никак! – буркнул ему второй и удалился прочь.

Озверев от боли и виня в этом мальчика, Григорий попытался выместить свой гнев на Тане и схватил ее за горло, после, повалив на снег, попытался задушить девушку, приговаривая при этом:
- Ты своего сопляка, че, уму-разуму не учишь? Вот теперь и расплачивайся, сука!
Чтобы девушка не сопротивлялась, он ударил ее несколько раз по лицу.
- Надо было сразу, тебя там оприходовать, когда ты, стерва, палатку зажать хотела!
Он хотел сказать что - то еще, как вдруг от мальчика получил удар доской по своей голове.
Гриша упал, потеряв сознание.
- Вставай скорее! – крикнул Витя Тане. -  И бежим!
Быстрым движением он снял ружье с плеча Гриши, который уже понемногу начал приходить в сознание, и выстрелил ему в голову. После схватил за руку только что поднявшуюся со снега девушку, и они бросились бежать.
За ними побежали еще несколько заключенных. Были слышны выстрелы.
- Не оглядывайся! – крикнул Витя, стараясь бежать изо всех сил, волоча за собой при этом тяжеленное ружье.
На их счастье было темно, падал снег. Они бежали пока у них не кончились силы, потом позли. Снег все падал.
Потом они повалились на землю и просто уснули, обняв друг друга.
Снег шел всю ночь. Он спрятал все следы.

Они проснулись на рассвете от чувства голода, потом встали и осмотрелись, нет ли рядом конвоиров или еще кого-нибудь. Все было чисто. Только деревья  вдалеке и бескрайние поля снега с торчащими из него высокими сухими колосьями.
Снег прекратил падать к утру, и кое-где через густые облака даже проглядывало солнышко. Впервые за последнее время они наслаждались свободой – такой сладостной, такой вкусной, ни с чем несравнимой!
У Тани из глаз текли слезы радости, а Витя просто улыбался, потом они оба принялись смеяться, смотря друг на друга счастливейшими глазами на худых осунувшихся бледных лицах.
- Так как, ты говоришь, твоя мама пела? – спросила Таня.
- Разлилась над миром тень,
Скрылось солнышко над землею.
Завтра будет новый день,
Только ты в него верь! – пропел мальчик.
- Классные слова! – прошептала девушка, сладостно зажмурившись при этом. - Ну, что, куда пойдем?
- Давай пойдем в обратную сторону  от направления этапа!
- Давай! А как мы узнаем, куда идти? Все ночью замело, ничего не видно.
- По солнцу! – ответил ей смышленый мальчуган. – Так, мы шли на северо-восток, и солнце при этом было у нас сначала почти впереди, а потом справа, а теперь, значит, надо идти так, чтобы солнце находилось слева. Пошли!
Они немного прошли, когда Витя наконец задал столь интересующий его вопрос:
- Тань, а ты, что, правда из будущего?
- Да, - ответила ему девушка.
- И там нет агентов и голода?
- Нет, голода там нет, а вместо агентов там мэры и милиционеры.
- А они лучше агентов? – не унимался мальчик.
- Это, как посмотреть! – ответила ему девушка. – Кто-то лучше, кто-то нет. Ну вот, сам посуди! Конвоиры же тоже все разные были! Один вон даже за тебя немного заступился перед рыжим Гришей.
- Ну, да, было дело, - ответил ей Витя, вспоминая события предыдущего дня. - А что такое лифт? – вновь задал он вопрос.
- Лифт – это такая кабина, размером … ну скажем … с деревянный уличный туалет. Эта кабина на тросах может ездить вверх и вниз и останавливаться и открывать двери на нужном этаже.
- А вправо – влево лифт может ездить?
- Нет, вправо-влево не может, только вверх и вниз, - со знанием дела ответила Таня мальчику.
- А у вас во всех лифтах можно во времени перемещаться?
- Нет, не во всех. Только в этом, почему-то! И вообще в двухтысячном году еще не изобрели машину времени – такое устройство, способное перемещать во времени. Так что это все очень странно!
- А может, изобрели уже машину времени, ты просто не знаешь?
- Может быть, - ответила ему Таня, пожав плечами.
- А где этот лифт, в каком доме?
- Это в Нижнем Новгороде на улице Арсеньева, там дом почти напротив школы стоит параллельно проспекту Гагарина. Номер дома я не помню. Первый подъезд.
- Ясно, - заключил Витя.

Они долго шли, иногда Таня помогала Вите нести ружье. Но это было недолго, поскольку мальчик старался надолго не нагружать и без того усталую и еле живую девушку. Только немного передохнув, он снова забирал у нее тяжелую ношу.
Вскоре перед ними возник лес.
- Пойдем в лес? – спросил у нее Витя.
Таня пожала плечами, после ответила:
- Думаешь, там нам удастся кого-то подстрелить? Зайца, например, или белку?
- Может быть…, - ответил ей Виктор, и они зашагали в глубину леса.
Когда они зашли уже достаточно глубоко, Витя принялся высматривать следы зверей. Он и девушке показал, как это делается. Они вместе шли вперед и смотрели в четыре глаза. Но на снегу ничего разглядеть им не удавалось.
Поняв, что пока с охотой им не везет, мальчик принялся объяснять Тане, как стрелять из ружья.
- Вот смотри, - показывал он девушке.  – Вот сюда патроны вставляются. В эту винтовку помещается пять патронов, одного у нас уже нет - на конвоира потрачено. Осталось четыре.
Он передал Тане винтовку и помог правильно приложить прикладом к плечу.
- Вот так вот держишь ружье, - продолжал он, - вот сюда смотришь и целишься!
- Ага, - ответила ему Таня, стараясь хорошенько прицелиться и, направляя ствол ружья на неподалеку виднеющуюся корягу. – Я не буду стрелять просто так, а то патронов и так мало.
- Угу, - согласился с ней Витя, после продолжил рассказывать. - Если из него выстрелить, то в плечо будет сильная отдача.
Таня посмотрела на него вопросительно.
Поняв ее молчаливый вопрос, мальчик произнес:
- Отдача – это когда ты стреляешь, а обратной силой ружье тебе назад в плечо сильно отбрасывает, и надо удержать.
Таня кивнула головой.
- Так, вот тут вот затвор. Вот таким движением его надо передернуть, - Витя показал как. - А вот тут – предохранитель. Вот, смотри! Эта штука очень тугая!
Таня впилась взглядом в небольшое колесико сзади затвора.
- Если ружье не снять с предохранителя, оно не выстрелит!
- Понятно, – произнесла Таня.
Она еще несколько минут вертела в руках винтовку, после отдала ее мальчику, и они снова пошли вперед.
- Смотри! – вдруг прошептал Витя и остановил девушку.
Впереди виднелись следы. Это были следы человека.
Ребята подбежали поближе.
- Это следы взрослого человека, - сделала вывод Таня. – И, судя по размеру, они мужские.
Она наступила на этот след своей ногой, и тогда стала заметна колоссальная разница в размерах ноги.
- Надо быть осторожнее и говорить теперь только шепотом, - заключил мальчик. – Пойдем по следам?
- Пойдем, только аккуратно! – кивнула Таня.
Идти им пришлось недолго и через полчаса они вышли на лесную опушку с деревянным охотничьим домиком, из трубы которого валил ароматный сладкий дым. Спрятавшись за заснеженными кустами, они принялись ждать, сами не зная чего.
- Там, наверно, очень тепло, - прошептала девушка.
- Наверно, - вздохнул Витя.
Вдруг сверху на них упало немного снега, который насыпался Вите за шиворот.
- Неужто опять снег пошел? – раздосадовано произнес мальчик и посмотрел наверх.
- Нет, просто снег с ветки упал, - ответила ему Таня, тоже запрокинув свою голову, и после, постаравшись вытряхнуть снег, упавший за воротник Вити.
Они просидели в кустах до темноты, но после, когда чувство голода стало просто невыносимым, и организмы потребовали законные полкуска хлеба, именно в это время, выдаваемые в лагере, отважились постучаться в дверь дома.
Сначала они услышали лай собаки, минуту спустя дверь им открыл мужчина лет пятидесяти. Увидев двух худых замерзших детей, он позволил им войти внутрь.
Он был молчалив и задумчив, ростом чуть выше среднего, с русыми, немного вьющимися волосами и густой недлинной бородой, кое-где уже успевшей поседеть. Он представился им, как Тихон, и сказал, что является лесничим в этих краях – следит за состоянием леса и часто ходит на охоту со своей собакой.
В доме было тепло, но Таня и Витя не спешили снимать с себя верхнюю одежду, так и продолжая находится в ней здесь. Они не сразу смогли почувствовать, что нагрелись и им уже жарко. Все время им казалось, что это ощущение обманчиво.
Внутри дома располагалась печка, в которую Тихон время от времени подкидывал дровишки. Рядом с печкой стояли несколько ведер с водой и помойное ведро. В небольшой комнате так же находилась кровать, шкаф и тумбочка. На полу лежал длинный тканый половичок. Здесь было очень уютно.
Тихон налил им по тарелке супа, предварительно спросив, как давно они не ели и сколько вообще ели до этого.  Узнав, что в последнее время их дневным рационом являлось всего лишь полкуска хлеба, предупредил, что съедать весь суп в тарелке он не советует, поскольку «организм может не выдержать».
Насыщаясь горячим вкусным супом, Таня и Витя старались что есть мочи удержаться от соблазна, чтобы не съесть все содержимое их тарелок. Оставив немного на дне, Витя спросил Тихона:
- А вот, если мы сейчас не доедим, то сможем съесть это потом?
- Да, - ответил Тихон.
- Спасибо вам большое! – поблагодарила Таня.
- Спасибо! – тоже произнес Витя.
Тихон кивнул им в ответ.
- А вы нас не выдадите? – робко спросила его девушка.
- Нет, не выдам! – твердо ответил он. - Ложитесь спать на кровать!
- Нет, нет, ну что вы! – произнесла Таня.
- Мы привычные, мы на полу ляжем! – твердо решил Витя.
- Зачем на полу? – удивился мужчина. – На печке можно лечь, - добавил он.
Он дал им подушку и одеяло, и в эту ночь впервые после Витиного дома, они чувствовали себя почти что королями, обнявшись, засыпая в теплой избе на теплой печи. Это было счастье!
«А счастье-то разное бывает!» – скользнула мысль в голове Тани, после чего она сладко заснула.
Ночью опять шел снег, и утром он лежал густым двадцатисантиметровым белоснежным сверкающим покрывалом. Девушка проснулась на рассвете от желания сходить в туалет. Она потеребила Витю. Тихон еще спал, но Витя тихо спустился с печки и подошел к мужчине с вопросом о туалете.
- Пойдемте, я покажу! – ответил мужчина, вставая при этом с кровати и одевая телогрейку.
Он повел ребят за дом, где жестом показал направление расположение туалета.
- Вон туда, - произнес он, - в тех соснах. Пойдемте!
С этими словами он направился вперед, Таня и Витя пошли за ним.
Вскоре мужчина остановился и, произнес:
- Ну, давайте, чего вы?
Таня и Витя смотрели не него в растерянности.
Вдруг Витя догадался и, показав рукой на Таню, сказал Тихону:
- Она девочка! Ее Таня зовут.
- Ох, ты! – удивился мужчина. – Извини!
С этими словами он зашагал по направлению к дому.
И действительно отличить девушку от мальчика сейчас было очень трудно. Она была очень худа, в ее ушах не красовались сережки, а груди не было видно из-за большой вязаной, казалось бы безразмерной кофты, которую для нее несколько недель назад раздобыл Федор.

Когда ребята вернулись в избу, на столе Тихона уже красовался горячий дымящийся самовар, а рядом стояла банка с черничным вареньем.
- Угощайтесь! – произнес мужчина.
Когда все трое попили чаю с вареньем, Тихон спросил у мальчика:
- Ну, а тебя-то как звать?
- Витя, - гордо ответил он.
После завтрака мужчины оставили Таню отдыхать, а сами, вооружившись лопатами, пошли чистить снег возле дома. Их не было около часа, после в дом прибежал Витя и, потянув за рукав, куда-то позвал девушку, говоря о том, что приготовил ей какой-то сюрприз. От такой новости Таня была очень взволнована и, почти вприпрыжку, поскакала за мальчиком. Витя привел ее к тем самым соснам, куда вела расчищенная тропка, и, указав рукой, показал на небольшой островок из снега, немного сверху напоминающий овал, почти что правильной формы.
- Вот! – гордо сказал он. – Это твой туалет!
- Спасибо! – обрадовалась Таня. – Он похож на унитаз!
- А что такое унитаз? – удивился Витя.
- Унитаз – то же, что и туалет. Это как бы стул такой с дыркой!
Мальчик кивнул ей в ответ, а девушка продолжила:
- Так это, значит мой унитазик!
В момент произнесения ей последних слов глаза девушки засияли от радости.
- Из снега! – добавил Витя.
- Унитазик из снега! – весело засмеялась Таня.
Ей было очень приятно! Таких подарков ей еще никто и никогда не делал.
Потом она приблизилась к мальчику и от избытка чувств поцеловала его в щеку, после попыталась закружить, но из-за недостатка сил не смогла его даже приподнять. Они еще немного побыли на улице, потом вернулись в дом.
Вечером Тихон сказал, что пойдет охотиться на рассвете и предложил Вите пойти вместе с ним. Мальчик, конечно же, был в восторге от этой идеи.
Утром следующего дня они ушли, а Таня тем временем убралась в избе и сварила суп. Мужчины вернулись после обеда и принесли двух подстреленных зайцев.
В доме Тихона ребята провели еще пять дней. За это время они сильно окрепли и даже немного прибавили в весе. Понимая, что надо двигаться дальше, на рассвете они ушли. С собой Тихон дал им хлеба, вяленого мяса, пять патронов для их винтовки, коробок спичек и жестяную кружку. Они были очень ему благодарны.
В доме мужчины Таня вновь принялась учить мальчика читать, и, когда они ушли оттуда, продолжала свои уроки, рисуя буквы и слова для Вити палочкой на снегу.
Так прошло еще три дня. Они разводили небольшие костры, благодаря которым в кружке растапливали снег, после пили кипяток и грелись.
Вскоре этот лес кончился, вдалеке показался новый. Постепенно наступали сумерки. С другой стороны от ребят было видно какое-то село.
Таня и Витя направились к лесу, чтобы быть подальше от населенного пункта. Только немного войдя вглубь деревьев, впереди они заметили чьи-то желтые светящиеся глаза.
Ребята замерли. Из глубины леса к ним приближалось какое-то животное. Еще немного, и они смогли различить очертания волка. Он медленно подходил к ним.
Витя вскинул винтовку на плечо.
- Они боятся огня, - тихо сказала ему Таня.
С этими словами она подняла лежащую под ногами ветку, потом медленно достала из кармана спички. Девушка попыталась зажечь ветку, но у нее не получалось – ветка была сырая и никак не хотела загораться.
Позади этого волка ребята насчитали еще четыре  пары светящихся глаз.
- Бежать нельзя, это смерть! Они тут же настигнут нас и растерзают! – прошептал  Витя.
- Давай, я буду жечь спички и кидать на них, а мы медленно будем отступать к селу, - предложила Таня.
Так они и поступили. Но им удавалось сдерживать волков не долго, спички скоро закончились.
Не смотря на это, ребята продолжали пятиться назад.
Один из волков, поняв, что огня у детей больше нет, начал скалиться, а потом бросился на них. От неожиданности Витя не успел в него выстрелить, и волк повалил его на снег, пытаясь вцепиться мальчику в горло. Витя пытался защититься от него, закрывая лицо и шею руками.
Таня сумела подобрать ружье, и, нацелившись на волка, попыталась выстрелить. Она нажимала на курок, но выстрела не было. Остальные волки из стаи тем временем тоже начали подступать.
- Предох.. ра..нитель! – уже почти сдавшись, прошептал Витя.
Девушка мгновенно нащупала это круглую штуку и что есть силы с яростью дикого зверя, дернув ее на себя и повернув направо, спустила курок. Волк упал, после еще издал несколько звуков, похожих на скул, потом больше не шевелился.
Остальные звери встали, как вкопанные, не зная, что делать дальше. Витя взял ружье у девушки и направил его дуло на одного из них. Выстрел, и остальные волки побежали прочь, вглубь леса.
Когда они все скрылись, Таня увидела окровавленные руки мальчика. Больше всего досталось его левой руке, где на безымянном пальце теперь было видно кость.
- Пойдем в село, - сказала Таня. – Мы тебя где-нибудь спрячем, а я схожу спирта у кого-нибудь раздобуду.
- Не надо в село, - было запротестовал мальчик.
Но Таня была непреклонна, сказав, что иначе он может лишиться рук.
Таня спрятала мальчика на окраине села за какой-то старой заброшенной собачьей будкой. Он как раз поместился за ней полностью, и совсем не был виден с улицы. Витя сидел, держа руками ружье, а девушка направилась вглубь села.
Пройдя с десяток частных домов, она услышала какие-то веселые песни, доносящиеся из одного из зданий. Подойдя поближе, Таня прочитала: «Дом культуры».
Войдя внутрь, она увидела танцующую молодежь. Звучала какая-то быстрая музыка, и парни и девушки отплясывали и веселились, что есть мочи.
Таня внимательно всматривалась в лица этих людей, пытаясь интуитивно вычислить, у кого из них с собой может быть спиртное.
И вдруг кто-то сказал, что объявляется медленный танец, после чего зазвучала музыка. Это была инструментальная композиция «Yesterday». Таня просто остолбенела. Эта красивая музыка лилась откуда-то из угла зала. Девушка направилась именно туда, где обнаружила закамуфлированный магнитофон и ди-джея – молодого парня, который, в это время, наглаживал какую-то девицу по попе, рассказывая ей, что это он сам сочинил эту прекрасную композицию.
 Таня подошла поближе, и, заглянув в его глаза, тихо спросила:
- Так ты, говоришь, эту песню сочинил?
Немного отвлекшись от девицы, он кивнул Тане в ответ.
- Так ты, стало быть, Пол Маккартни? – снова спросила она, пытаясь при этом заглянуть ему прямо в глаза.
Парень застыл, вытаращился на Таню, после отослал девицу.
- Эта песня мне просто телок кадрить помогает! – тихо ответил он.
- Как ты здесь оказался?  Где машина времени? – возбужденным голосом затараторила девушка.
Он ничего ей не ответил, только бросился бежать из зала. Таня погналась за ним, но он явно был быстрее. Выбежав из здания, девушка обнаружила, что его и след простыл.
Магнитофон в зале все продолжал играть. И все вокруг были навеселе.
- А ты тут новенький, да? – вдруг прозвучало от какого-то парня, при этом он взял девушку за плечо.
- Да, я так, к тетке приехал помогать, - повернувшись, ответила ему Таня.
- А к какой тетке?
- К тете Маше! – придумывала девушка на ходу.
- К тете Маше Пелевиной? – предположил парень.
Таня кивнула.
- Ну, так за это надо выпить!
- Ага! – согласилась Таня, обрадовавшись, что наконец-то нашла спирт.
Он отвел ее еще к каким-то двум парням, которые пили самогон прямо из горлышка бутылки.
- На, вот! – протянули они Тане остатки. – Порадуйся!
Таня выпила глоток и тут же закашлялась с непривычки.
- Что-то, ты парень, слабоватый какой-то! – заключил один из них.
- Но, ни че! С нами поживешь, мы из тебя настоящего мужика сделаем!
Таня кивнула, после произнесла:
- Хорошая вещь, чудодейственная! А можно я остатки с собой заберу, там на растирания надо!
- А че, бери! – ответил ей один из них. – И впрямь Степаныч чудо-самогон гонит!
Таня взяла бутылку с остатками и поспешила к Вите.
- Так, а ты, че, как там тебя, уже уходишь? – прокричал ей вслед один из парней.
- Ага! А то тетке еще помогать! – ответила Таня, и ускорила свой шаг, чтобы они не увязались за ней.
Через несколько минут, она уже обрабатывала самогоном руки мальчика. Витя терпел, как настоящий мужчина, ни разу даже не пикнул, хотя это было адски больно.
После дезинфекции кистей рук, Таня оторвала от своей футболки две полоски ткани, которыми она смогла перевязать раненые руки мальчика.
Потом они ушли из села, стараясь никому не попасться на глаза. Остатки самогона в бутылке они прихватили с собой.
Они шли почти всю ночь, стараясь как можно дальше удалиться от людей, и под утро набрели на какой-то заброшенный домик, к которому по снегу не вели никакие следы.
Этот дом стоял на отшибе, почти что в лесу. Обрадовавшись, ребята зашли внутрь, и, затопив печь рядом лежащими остатками дров, уснули.
Они проспали почти сутки, и проснулись только потому, что печь со временем остыла, и в доме опять стало очень холодно.
Таня и Витя сходили в лес и набрали там веток и стволов упавших деревьев, разрубив которые найденным топором в этом же доме, смогли вновь затопить печку.
В подполе этого дома, вход в который находился прямо в комнате, стоило только поднять люк, они нашли морковь и картошку, чему были очень рады. Сварив суп и поужинав, Таня еще раз обработала раны на руках Вити. После, ощущая огромную усталость, они вновь легли спать.

Так прошло около недели, и ребята решили, что здесь вполне можно остаться насовсем. За это время состояние рук Вити заметно улучшилось – раны постепенно затягивались. Мальчик ходил за дровами и снегом, который после растапливал в ведре, а девушка готовила еду.
Как кто раз почти ночью, когда они уже засыпали на теплой печке, Витя сказал:
- Таня, я тебя люблю!
- И я тебя люблю! – ответила ему девушка.
- Мы ведь будем вместе всегда?
- Да! – прошептала ему Таня.

Утром ребята проснулись от звука каких-то чужих голосов. Они замерли и стали прислушиваться. Звуки приближались. Судя по голосам, это были два взрослых мужчины, которые всего мгновение спустя, открыли дверь дома и вошли внутрь.
Это были два охотника – одеты они были в меховые тулупы, сбоку каждого висело ружье, а за плечами виднелись рюкзаки с добычей. Охотники сразу же увидели двоих детей, спускающихся с печки.
- А вы тут, негодники, что еще делаете? – злобно прошипел один из них. – Или мамка с папкой не учили, что нельзя по чужим домам лазить?
Таня и Витя успели быстро обуться и метнулись в противоположный угол. Они были одеты только в кофты, их верхняя одежда осталась позади мужчин, так же, как и ружье. Эти двое визитеров явно не шутили.
- Там наша одежда, отдайте ее, пожалуйста! – попросила Таня.
- А ну, вон пошли! – злобно прокричал второй и вскинул на них ружье, после выстрелил.
Пуля пролетела рядом с Таней и Витей. Они бросились бежать, эти двое мужчин пустились за ними и гнали детей еще несколько сотен метров, периодически стреляя по двум движущимся мишеням. Охотникам все это казалось очень забавным. Спустя какое-то время они отстали, а Таня и Витя оказались без верхней одежды, ружья и спичек.
Они брели по лесу, стараясь как можно скорее выйти из него, опасаясь волоков. Без фуфаек и шапок было очень холодно. Через несколько часов Таня и Витя услышали какие-то голоса. Они осторожно стали приближаться на звуки и только немного вышли из лесной полосы, увидели неподвижно лежащего мужчину. Ребята подбежали к нему и попытались потеребить его за плечо, но после нескольких попыток, поняли, что он мертв. На нем была теплая черная фуфайка с каким-то номером. Сняв с трупа фуфайку, Таня принялась было натягивать ее на мальчика, но Витя отказался, заставив девушку самой ее одеть.
- Пойдем вперед! Там еще, может, теплую фуфайку найдем! – произнес он и быстрым шагом направился в противоположную от леса сторону. Таня за ним еле поспевала, и очень скоро почти потеряла его из виду. Однако через несколько метров слева от себя девушка увидела забор и несколько зданий.
Вдруг раздался какой-то громкий сигнал, и позади себя Таня услышала чей-то голос:
- А ну, стоять! Тут не сбежишь!
Обернувшись, она увидела конвоира с ружьем.
- Витя, беги, беги! Тут конвоир! – крикнула она куда-то вперед, сама же в это время тоже пустилась бежать.
Несколько шагов и что-то больно впилось в ее ногу. Это была пуля. Таня упала на снег. Понимая, что все кончено, она еще раз крикнула вперед, чтобы Витя бежал. Потом она услышала чьи-то приближающиеся шаги и зажмурилась, после стало темно.



;
Глава 4. Клиника.

Девушка очнулась в палате с белыми стенами. Над ней стоял чей-то мужской силуэт. Перед глазами все расплывалось.
- Я умерла? – спросила Таня.
- Нет, - ответил ей мужчина.
- Почему?
- Потому что я достал пулю из твоей ноги и остановил кровь, - ответил он ей.
- Понятно, - прошептала девушка. – А где мальчик?
- Какой мальчик?
- Со мной был мальчик. Где он?
- Поспи, тебе надо восстановить силы.
С этими словами мужчина подошел к капельнице и что-то там сделал, спустя несколько мгновений Таня уснула.

Девушка проснулась от того, что кто-то гладил ее по голове и целовал в щеку. Немного приоткрыв глаза, она увидела все того же мужчину.
- Как ты себя чувствуешь? – ласково спросил он. – Что-нибудь болит?
-  Нет, - Таня помотала головой. – А где мальчик? Он тоже у вас в больнице?
Мужчина молчал, просто смотрел на нее.
- Ты меня не узнаешь? – после прошептал он.
На вид ему было около сорока лет, у него были умные голубые глаза и русые волосы, одет он был в черные брюки и синюю рубашку, поверх которых был накинут белый халат.
Таня принялась вглядываться в его лицо, потом произнесла:
- Это вы тогда в сентябре голубей со мной кормили?
- Не знаю, - ответил он, после задумался. – Возможно …
- А где я? – спросила девушка.
- В клинике, - ответил он.
- А как я сюда попала?
- Я тебя принес.
- А какой сейчас год?
- Это сложный вопрос…
- А где мальчик? – вновь спросила Таня.
- Тань, посмотри на меня! – произнес он, смотря девушке прямо в глаза и гладя ее по щеке. – Это я, Витя!
Таня замерла. Она еще пристальнее уставилась на мужчину, который после поцеловал ее в уголок губ.
- Как это? – прошептала девушка, которая просто не могла в это поверить.
Она протянула руку и принялась трогать его по лицу.
- Вот так. Все это время я думал, что ты предала меня и бросила, и ненавидел тебя! – произнес он. В его глазах девушка увидела слезы.
- Нет, я не бросала! – запротестовала Таня.
- Я знаю, Танечка, я знаю!
Он обнял и поцеловал ее.
После девушка еще раз задала вопрос:
- Вить, это правда, ты?
- Правда, я! Помнишь парнокопытного крокодила?
Таня кивнула.
- А унитазик из снега? … А песню про новый день?
- Помню, - прошептала Таня и обняла Витю. Она заплакала.
Они долго сидели в обнимку. После Таня спросила:
- А как же это все произошло?
Витя начал свой рассказ:
- Тогда в ноябре тридцатого года нас с тобой выгнали из охотничьего домика. Помнишь?
- Конечно! – ответила Таня.
- Хотя, конечно, помнишь – для тебя же это всего несколько дней назад было! – произнес он, после продолжил. – Мы с тобой тогда очень замерзли и нашли в лесу труп, с которого сняли фуфайку с номером. Я заставил тебя одеть ее, а сам побежал вперед, чтобы ты на меня эту фуфайку не надела, и еще я искал другие трупы в фуфайках. Поднявшись на небольшой холм, меня схватил человек в форме. Я пытался тебе крикнуть, но он зажал мне рот.
Витя остановился в своем рассказе, тяжело вздохнув.
- Я тебе кричала, чтобы ты убегал, - прошептала Таня.
- Я знаю, я слышал. Потом я слышал звук выстрела и еще раз твой крик.
- А потом?
- А потом меня отвели в … ГУЛаг. И я тебя не видел тридцать четыре года. Я думал, что ты смогла сбежать и все время тебя ждал. А потом уже не ждал. Я решил, что ты …
Виктор остановился.
- Прости меня, пожалуйста! – тихо прошептал он.
- За что? – недоумевала Таня.
- За то, что я мог так думать о тебе!
- Конечно, Вить! – Таня покивала головой, после произнесла. – Ты, знаешь, если бы вот так кто-то исчез, то я бы, наверно, тоже так же подумала, как ты.
Потом она замолчала, позже задала вопрос:
- Так что же все-таки случилось, и куда я делась?
- Произошел скачок во времени. Но давай я все расскажу по порядку.
Таня кивнула, и он продолжил:
- Конвоир отвел меня в ГУЛаг, и хотя меня там не было в списках – это ни кого не интересовало. Нас заставляли работать по двенадцать часов в день, почти не кормили. Если кто-то пытался бежать – стреляли. Я все время ждал тебя и поэтому не хотел бежать, иначе мы бы могли больше никогда не увидеться.
В ГУЛаге я познакомился с одним очень умным человеком – ученым, которого сослали по «делу академии наук». Его звали Саша, мы подружились. Он был физиком. Недалеко от бараков ГУЛага за забором стояло еще одно здание, оно было заброшенным. После работы мы с Сашей часто ходили туда через дырку в заборе, где он пытался собрать машину времени, чтобы таким необычным способом сбежать отсюда. Через четыре года упорных трудов и сбора необходимых частей, у него это почти получилось. Я ему тогда во всем помогал и знал, как эта штука должна работать. У нас не хватало еще нескольких деталей.
В январе 1935 Саша умер, так и не дождавшись первого испытания устройства. Через несколько месяцев мне посчастливилось выменять на еду нужные детали у конвоиров.
И в марте 1935 года я в первый раз ее испытал, переместившись сразу в конец двадцатого века. Машина работала! Разумеется, больше в ГУЛаг я не вернулся.
Я побывал в разном времени, и наиболее пригодным временем для получения знаний я выбрал 1980 год, о котором ты мне раньше рассказывала.
Никто об этой машине не знал, я никому о ней не говорил. В 1990 году я получил образование врача, после чего в 2010 создал здесь особую клинику. Первыми ее пациентами стали трое агентов из 1930 года, которые убили моих родителей и нас пустили по этапу. Они и сейчас здесь находятся – в палатах – камерах.
После клиника начала приносить доход.
- Как это? – удивилась Таня.
- Пациентами этой клиники являются очень богатые и влиятельные люди, которых сюда привозят для того, чтобы они подписали нужные документы или сделали то, что от них требуется. Это дорого стоит для их заказчиков, но все равно является очень выгодным. Бежать отсюда не рискует никто!
- Почему? – удивилась девушка.
- Пойдем, я покажу тебе! – произнес Витя, и они вышли из палаты.
На правой ноге Тани почти на бедре была закреплена повязка. Однако нога в месте ранения не болела. Виктор объяснил это хорошей заживляющей мазью. Он подвел девушку к окну коридора.
- Смотри!
Из окон клиники за забором были видны бараки ГУЛага и худые работающие, еле живые люди.
- Туда никто не хочет! – произнес Виктор. – Мои пациенты предпочитают лучше подписать документы, чем попасть в 1930 год.
- Жестоко! - прошептала Таня.
- Да, жестоко! - согласился Витя. – Но, знаешь, Тань, не более жестоко чем то, через что нам пришлось пройти.
- А почему конвоиры из ГУЛага сюда не приходят?
- С их стороны клиника выглядит, как разрушенное здание, поскольку только внутренняя часть строения пребывает в другом времени, все, что снаружи – это 1930 год.
- А, если кто-то из охранников ГУЛага зайдет в это здание?
- То они попадут в разрушенное здание 1930 года, и соответственно, никакой клиники и никого из персонала не увидят.
- А если, все-таки кто-то попробует сбежать и попадет в тридцатый год, он потом сможет вернуться обратно?
- Нет, не сможет. Временное поле пропускает только в одну сторону – в тридцатый год, обратно им уже никогда не вернуться.
- А если ты сам там окажешься, ну, например, пациенты тебя за пределы здания вытолкают?
- В свою кровь я ввел специальный изотоп, позволяющий силовому полю пропускать меня в обе стороны, кроме того, тут полно вооруженной охраны, а пациенты заперты в своих индивидуальных палатах.
- Здорово! – заметила Таня. - А как же сюда попадают пациенты? – снова задала она вопрос.
- Чтобы забрать сюда пациента вся клиника прыгает в будущее во времени в определенный год, пространство-время при этом по обе стороны поля выравнивается и стабилизируется на одинаковых частотах, и пациент заходит. После клиника обратно перемещается во времени.
Он посмотрел на Таню, потом продолжил:
- Вот и несколько дней назад, чтобы забрать нового пациента, клиника прыгнула в лето 2012 года, и в окно, недалеко от забора ГУЛага я увидел человека в черной телогрейке. Это была ты! Когда я тебя нашел, то сразу все понял – куда ты тогда исчезла! Я принес тебя сюда и вынул пулю из твоей ноги. Сегодня ты пришла в сознание.
- Так, а раньше кто-то из других людей - заключенных или конвоиров ГУЛага, уже прыгал во времени вместе с клиникой?
- Нет, не прыгал. Машина времени может переносить во времени объекты разного размера, и необходимо каждый раз вручную устанавливать размер захватываемой материи. Раньше я всегда сам этим занимался. Но месяц назад на работу в клинику устроился один паренек, и в этот раз клинику во времени перемещал он, и, как видно, для переноса захватил больше материи, чем обычно, метров на десять. Поскольку клиника располагается почти вплотную к забору ГУЛага, а ты как раз оказалась рядом с этим участком забора, то тоже перенеслась во времени. Это недопустимо, но я так ему за это благодарен! Ты рада, что мы снова встретились?
- Очень рада! – искренно ответила ему Таня, и из ее глаз снова потекли слезы.
- А то, что я занимаюсь всем этим, тебя не смущает? – шепотом спросил ее Виктор.
- Нет, нисколько! – твердо ответила ему девушка. – Для меня ты все равно – мой Витя!
Он обнял и поцеловал девушку, и после, еще немного поболтав, уни устремились на кухню. Таня была счастлива! 
- Вот, смотри, - произнес Виктор, показывая девушке кухню, – тут есть все необходимое, можно самим готовить или есть вместе со всеми, когда повар Людмила Николаевна приготовит. Сейчас будешь суп или жаркое?
Таня смотрела на него в недоумении. За последнее время она так отвыкла, что у нее есть хоть какой-то выбор, что не сразу ему ответила.
- Жаркое, - в конце концов, ответила девушка.

Она с большим удовольствием уплетала мясо с картошкой, а Витя просто смотрел на нее.
- А ты чего не ешь? – спросила его Таня.
- Да, я сегодня уже пообедал! – улыбаясь, произнес он.
- Слушай, Вить, а когда твои пациенты все подпишут, и ты их отпускаешь, они же ведь могут все разболтать про перемещение во времени.
- Не могут, - заверил ее мужчина. – Перед выходом отсюда, я посредством гипноза блокирую их воспоминания об этом месте, и они ничего не помнят.
Угу, - кивнула Таня.
Тут взор девушки упал на какую-то невысокую штуковину.
- А это что? – спросила девушка.
- Это йогуртница, - ответил ей мужчина.
- Как это?
- Вот смотри, - Витя подвел ее поближе к прибору. – Здесь восемь стаканчиков. Сначала надо взять закваску – это готовый йогурт.
Мужчина открыл холодильник, и достал оттуда упаковку клубничного йогурта и бутылку молока.
- Берешь чашу, - с этими словами он протянул ее девушке, - выливаешь туда йогурт и молоко. Ну, смелее, выливай!
Таня наполнила чашу.
- Теперь перемешивай и добавь сахар.
Когда все было готово, мужчина продолжил:
- Наполняй получившейся массой каждый стаканчик.
После он накрыл все восемь стаканчиков крышкой и поставил таймер йогуртницы на восемь часов.
- Теперь через восемь часов в каждом стаканчике получится йогурт.
- Как это? – удивилась девушка.
- А вот так! За это время бактерии из нашей закваски размножатся до небывалых размеров и создадут в каждом стаканчике свои неповторимые колонии.
- Ничего себе!
Тут на кухню вошел какой-то парень. Таня сразу узнала в нем ди-джея из сельского клуба.
- Здравствуйте, Виктор Степанович! – поздоровался он.
- А вот и Никита, которому ты своим перемещением обязана, - произнес Витя.
- Так вот, значит, почему ты в клубе «Yesterday» включал, - сказала ему Таня. – Это здесь у тебя доступ к машине времени есть!
- Какой «Yesterday»? – заинтересовался Виктор.
- Когда волки тебе руки повредили, - начала свой ответ Таня, - и ты меня в начале села ждал. Помнишь?
Виктор кивнул.
- Так вот, я в клуб за спиртом ходила, и там вот этот парень был ди-джеем и поставил инструментальную песню Битлз. Это в тридцатом-то году! Я сразу поняла, что он не из этого времени. А когда я его про машину времени стала спрашивать, он бросился бежать. Догнать его я не смогла.
- Никита, это правда? – спросил Виктор у паренька.
В ответ тот кивнул головой.
- Да, - произнес Витя, - значит, ты еще по клубам ди-джеем успеваешь нахаживать! Идем со мной, я тебя сейчас же домой отправлю.
- Может не надо, Виктор Степанович! –  принялся канючить паренек.
- Нет, Никита, надо!
Мужчина встал из-за стола и направился к выходу с кухни, предварительно сказав:
- Таня, ты тут пока кушай. Чаю попей, - он показал рукой, - там, в ящике конфеты и печенье есть. А я сейчас отправлю Никиту на родину, и вернусь.
Его не было около получаса. Потом он вернулся.
- Отправил? – спросила его девушка.
- Да, - ответил Виктор. – Сначала заблокировал его воспоминания, а потом уже в будущем дал ему денег - за то, что тебя мне вернул. А ему сказал, что за хорошую работу!
- Ясно!
- А почему ты мне про клуб ничего не рассказала?
- Я не знаю, - Таня пожала плечами. – Я потом вообще об этом забыла, когда тебе руки перевязывала, а потом мы в дом пришли - там дела по хозяйству, вот и забыла рассказать.
- Но, с другой стороны, я рад, что все так получилось!
- Как?
- Если бы я его уволил или вообще бы не взял на работу, ты бы тоже в ГУЛаг попала.  А туда лучше не попадать, поверь мне.
Таня кивнула головой.
- Ну, пошли, ты мне тут все покажешь? – предложила девушка.
- Пошли, конечно! - обрадовался Виктор.

Он водил ее по коридорам и показывал палаты. Они были одноместные, с окнами, выходящими на ГУЛаг. Потом Витя повел ее в свою комнату.
Эта была большая светлая комната с хорошим ремонтом и отдельным санузлом. Возле одной из стен стояла широкая кровать, напротив которой висел большой плазменный телевизор с дисковым проигрывателем. По правую руку от входа располагался вместительный шкаф и компьютерный стол с компьютером, а слева всю длину стены занимала большая секция с книгами.
- Ты любишь книги? – улыбнулась Таня.
- Да, я очень люблю читать. Тебе за это спасибо, ведь это ты меня тогда читать научила.
Таня улыбнулась еще шире, далее подошла поближе к книжным полкам – чего тут только не было. Перед ней стояли книги разных жанров и годов выпуска. 
- «Мастер и Маргарита», - прочла девушка на одном из торцов книг.
- Ты читала? – поинтересовался Витя.
- Да, мы в школе проходили!
- Об этом романе столько дискуссий, - заметил мужчина. – Столько восторженных отзывов! А мне он не понравился! А тебе? – обратился он к девушке.
- А мне понравился.
- А чем?
- Ну, наверное, своей динамикой и тем, как дьявол все расставил на свои места, показав истинную сущность человека, и еще история про Иешуа и Понтия Пилата. А чем тебе не понравился?
- Да, этот роман действительно динамичен, но бессмысленен.
- Почему? – удивилась Таня.
- Ну, вот дьявол – некая могущественная сила, которую Булгаков описывает как нечто на порядок более развитое, чем сам человек.
Таня кивнула.
- Так неужели дьяволу было интересно возиться с менее развитыми существами, чем он сам? Неужели ему было важно, верят в него люди или нет.
Девушка пожала плечами.
- Ну, вот сегодня ты запустила йогуртницу. Через несколько часов бактерии размножатся и создадут в этих стаканчиках целые города, вселенные. Вот скажи мне, тебе важно, чтобы они в тебя верили?
- Нет, - твердо  ответила Таня, помотав при этом головой. – Мне все равно.
- Вот и дьяволу было  бы все равно! Копаться в этой людской песочнице ему  было бы не интересно. Если бы просто предположить, что он, например, чему-то научил людей за это время или забрал их души для работы на него. Нет, у него не было такой задачи. Они со своими помощниками ограничились лишь хулиганством - мелким и крупным – раздели барышень, разными способами поустраняли мешающих им людей, причем, как ни странно, не тронув ни одного НКВДэшника, и подожгли несколько зданий. Как весело и интересно!
- Но, ведь у него была цель – провести бал!
- Ну, да, и из-за этого бала, который проводился явно не в квартире Лиходеева, а в каком-то другом измерении, ему пришлось так нахулиганить  в Москве?
- Ну да, - задумалась Таня. – И, правда, это как-то нелогично! Если только разрыв в развитии дьявола и людей не такой огромный, как между человеком и бактериями в йогурте.
- Если только, - согласился Виктор. – Тогда индивиду не столь далеко ушедшему в развитии от человека могло бы быть интересно так играться. И то делать это только ради прихоти или развлечения … даже для хорошо развитого человека это не будет целью.
- А Иешуа и Понтий Пилат?
- А вот это другой разговор, - улыбнулся мужчина. - Если бы ты написала какую-то религиозную книгу в то время, когда любое верование было бы под строжайшим запретом, как бы ты попыталась донести ее до людей?
- Ты думаешь, все дело в истории про Иисуса? Таким образом, Булгаков просто смог напечатать ее, как бы завернув во все остальные динамичные события?
- Я думаю, да! Если это так – то он гений, если нет – возможно, он просто хотел так отомстить цензорам и взяточникам.
- Может быть, - согласилась Таня, подумав, что с этой стороны на роман «Мастер и Маргарита» она еще никогда не смотрела.
Она замолчала.
- Вить, а, как ты думаешь, - начала свой вопрос девушка, - это правда, что не было никакого поселения, куда нас этапом гнали?
- Правда, Тань, не было.
Мужчина подошел к ней и обнял, после договорил:
- Я выяснял, нас просто гнали на смерть. Умерли почти все. Выжил только один. Туда он шел полтора года. Ему дали справку, и отпустили. Обратно он возвращался еще полтора года. О Сталинском времени ходят разные слухи и мнения. Кто-то говорит, что только благодаря ему в стране так поднялась промышленность и экономика. Я как-то рассказал эту историю одному такому ярому «фанату» Сталина и спросил: «Что же люди построили или создали, когда этапом шли на смерть?»
- А он? Что он ответил?
- А он ответил: «Дорогу протоптали!» Сволочь! Потом стал смеяться мне в лицо.
- А ты?
- Я его убил.
Таня глубоко вздохнула, Витя тоже.
- А где я буду спать? – позже спросила девушка.
- Хочешь спать со мной? – спросил Виктор и, увидев замешательство на лице Тани, добавил. – В одной кровати. Если ты захочешь, то можешь выбрать любую из комнат.
- Нет, я хочу с тобой, - произнесла Таня и поцеловала мужчину в щеку.
Виктор в ответ тоже поцеловал ее сначала в щеку, а потом в губы. Это было очень приятно, и какое-то возбуждающее сладостное чувство пробежало по всему телу Тани. Потом он коснулся губами шеи девушки, затем с поцелуями спустился ниже. После Виктор отнес девушку на кровать, где впервые Таня почувствовала ранее никогда не испытанные ей ощущения. Потом они уснули.
Таня и Витя проснулись на рассвете.
Он ласково смотрел на нее, потом прошептал:
- Тань, я люблю тебя!
- И я тебя люблю! – прошептала ему в ответ девушка, при этом поцеловав мужчину.
Затем она встала с постели. Заметив небольшое красное пятнышко на простыне, Таня очень удивилась.
- Чему ты так удивлена? – задал ей вопрос Виктор.
- Почему так мало крови?
- А сколько, ты думаешь, ее должно быть? – удивился Витя.
- Помнишь, я тебе про подругу Свету рассказывала. Так вот она говорила, что у них тогда весь плед был кровью залит.
Витя засмеялся:
- Тань, в человеческом теле всего пять - шесть литров крови. Если кровью залит весь плед, то это значит, что из человека вытекло примерно два литра крови. А это огромные кровопотери, от которых можно умереть.
Таня удивленно смотрела на его смеющееся лицо.
- Значит, Светка обманула! – негодуя, прошептала она. – А тебе смешно, да?
- Да, смешно! – продолжил смеяться Витя. -  Не обижайся!
С этими словами он тоже поднялся с постели, после, быстро заключив Таню в свои объятья, принялся страстно ее целовать, снова повалив девушку на кровать.
В этот день, они вышли из комнаты только к обеду. Они сидели на кухне вдвоем. Уже поев и попив чаю, Таня  спросила:
- Вить, а как ты думаешь, как лифт может перемещаться во времени?
- Не знаю, может еще у кого-то такая же технология.
- Может быть, - согласилась Таня. - А как там в будущем? Ну вот, например, в 2012 году?
- Одна сплошная демократия! – с сарказмом, усмехнувшись, произнес он.
- А это как?
- Демократия – это когда ты радуешься, что работаешь пятидневкой и не вякаешь.
- Так все беспросветно?
В ответ мужчина кивнул головой, после добавил:
- Я потому и выбрал клинику, может быть просто, как способ не видеть всего этого.
В ответ Таня покивала головой, после задала вопрос:
- А там в будущем тоже тираны есть, как Сталин?
- Есть, они везде есть. Только попадая под те или иные условия, эти асуры ведут себя по-разному.
 - Какие асуры? – заинтересовалась девушка.
Виктор посмотрел на нее, после произнес:
- Ты когда-нибудь слышала про колесо Сансары – колесо Жизни?
Таня помотала головой.
- Это буддийская философия. Всех индивидов по их учению можно разделить на несколько сегментов, так сказать по свойственным им предпочтениям. В моем представлении в отношении нашего мира это колесо выглядит так: сначала идут так называемые люди ада, люди, которые грабят, убивают, истязают и просто от этого получают удовольствие. За ними идут завистники (голодные духи). Ну, ты, наверно, встречала людей, которые всем не довольны, все время плачут и страдают, что у них хуже, чем у других, и завидуют всем подряд?
Да, - ответила ему девушка. – Мне такие не нравятся.
В ответ Витя усмехнулся:
- На низких ступенях мне тоже, но по большому счету есть большая разница  завистником какого уровня является человек. На высоких уровнях это может быть довольно интересно - зависть выступает здесь, как стимул к чему-то стремиться. За завистниками идут люди – животные, которые живут, полагаясь только на собственные инстинкты и желания, например, самым важным для них может быть секс. Вот они и стремятся уложить под себя как можно больше особей противоположного пола, ни о чем другом просто не задумываясь. Кроме секса здесь может выступать любое другое неуемное желание – еда, адреналин и так далее. Это возможные негативные проявления сегмента, но в качестве плюсов можно отметить обострение ощущений и чувств. На высоких ступенях развития, когда появляется возможность контролировать собственные желания -  это просто потрясающе!
Таня его внимательно слушала, стараясь параллельно припоминать знакомых людей, подходящих под то или иное описание.
- Потом идет категория людей – семьянинов, для которых самым важным в жизни является их семья. Для них семья намного важнее карьеры или инстинктов. Это довольно стабильный сегмент даже на низком уровне развития.
- Он последний? – спросила его девушка.
- Нет, - произнес Виктор, помотав при этом головой. – За семьянинами следуют асуры (полубоги). Для таких людей семья играет уже второстепенную роль, а самым главным в их жизни становится власть и управление другими, зачастую, как мы видим, очень жестокое. Это и Сталин, и Гитлер и многие другие. Все войны и притеснения в мире – из-за игр асуров. На более высоких ступенях таких людей более власти привлекают различного вида стратегии и просчет игры на многое количество ходов вперед.
- Так, зачем тогда они вообще нужны?
- Как бы это не было жестоко, они все равно нужны – благодаря ним мы развиваемся, потому что сложности дают возможность человеку мыслить, находить разные пути решения, плюс духовное развитие, потому что в сложных экстренных ситуациях в человеке проявляются спящие возможности. И потом благодаря асурам история не стоит на месте.
- Ты тоже асур? – тихо спросила его Таня.
- Думаю, да! – ответил ей Витя. – По крайней мере, асуризма во мне немало.
Он замолчал, после продолжил:
- А за асурами идут творцы (боги), которые и создают великие творения. Чистые типажи встречаются довольно редко. А колесо Жизни все время крутиться, то есть за творцом следует опять человек ада, только на более высоком уровне развития.
- За творцом идет человек ада на более высоком уровне развития…это как?
- Ну вот, например, Остап Бендер, который воровал и мошенничал играючи, превращая все это в настоящее искусство, или пират Джек Воробей, который грабил и обманывал вдохновенно и захватывающе, все время уворачиваясь от своих преследователей и придумывая на ходу всевозможные трюки, планы и уловки. По-другому ему просто было не интересно.
- Джек Воробей? – переспросила его девушка.
- А, да! Извини! Ведь ты не смотрела. Первый фильм только в 2003 году вышел. Но у меня есть диск, потом посмотрим вместе.
Таня кивнула, после, подумав, задала вопрос:
- Если колесо Жизни все время крутиться, как чертово колесо, то этот бег по категориям является бесконечным?
- Ну, да, - ответил ей мужчина.
- И как же с него сойти? – задумалась девушка.
- В этом-то и вопрос, - тихо произнес Виктор. – Скорее всего, никак, пока не достигнешь центра. … Колесо крутится от периферии к центру, образуя собой как бы спираль. В итоге все сегменты сольются в его центре и образуют собой одно целое- точку.
- Очень интересно, - прошептала девушка.
 
Колесо Жизни (Колесо развития индивидов)

- Порой по какому-либо действию невозможно понять, к какому преимущественному сегменту колеса Жизни относится  человек, тем более, каков уровень его развития,  - продолжил мужчина. – Ну, вот, например, возьмем женщину, которая делает яркий макияж и маникюр. Так кто же она по колесу Жизни?
- Ну, не знаю, может быть, творец? – предположила Таня.
- Возможно! Ведь в мире все должно быть прекрасно, и макияж с маникюром она может воспринимать, как творчество – например, еще более усилить красивые черты своего лица…. Но она может быть вовсе не творцом, а любым типажом по колесу Жизни. Например, эта женщина при этом вполне может быть и человеком ада.
- Красными яркими ногтями приятно убивать, погружая их в такую же красную кровь? – прозвучало от Тани.
- Ну, вот видишь! Если она делает макияж и маникюр с этими мыслями, то она человек ада. А может она быть завистницей?
- И завистницей может! – кивнула девушка. – Чтобы быть красивее других, чтобы все вокруг ей завидовали.
- А животным?
- Тоже может! Самке хочется быть привлекательной для самцов, чтобы, например, обеспечить продолжение рода и выполнить свое предназначение!
- Ты молодец! Ловишь просто на лету! Женщина - семьянин может это сделать для любимого мужа, например.
- А асур, чтобы подчинить себе других – ведь, чтобы властвовать, надо хорошо выглядеть!
- Да, - кивнул Витя, - не столько важно, что мы делаем, сколько почему! Одно и то же действие, один и тот же поступок можно совершить исходя из абсолютно разных побуждений и мыслей.
- Да-а-а, это действительно так…
После последних слов Виктор и Таня замолчали, обдумывая выше сказанное. Какое-то время они сидели молча, после Таня предложила помыть посуду.
- Ага, - согласился Витя, и они, взяв грязные тарелки и чашки, направились к мойке.
- А чего у нас вода-то такая холодная? – вдруг где-то еще в начале мытья, поинтересовался мужчина. – Ты не против, я горячей прибавлю?
- Прибавляй! – согласилась девушка. – Только, вроде она уже сейчас очень горячая.
Виктор повернул рычаг смесителя.
- Вот так попробуй! – предложил он.
- То же самое – очень горячая, - заключила Таня.
- А так? - сказал Витя, полностью выключив горячую воду, оставив литься только холодную.
- И так горячая, - удивленно прошептала девушка.
- Ясно, значит, у тебя обморожение рук было, и теперь ты температуру не можешь чувствовать.
Немного помолчав, он добавил:
- Как же я все это ненавижу! Ненавижу этого Сталина!
При этих словах от ненависти он даже скрипнул зубами:
- Может, убить его? Миру явно было бы лучше без этого тирана!
После последних слов Витя задумался. Таня молчала.
- Я думал об этом, - продолжил мужчина, - но тогда я бы никогда не встретил тебя!
От этих слов, чтобы не расплакаться, Таня сжала свои губы, но сдержаться не смогла. Витя сразу же обнял девушку, целуя при этом ее глаза, щеки и губы. Потом крепко прижал к себе.
- Давай сегодня подумаем об этом, а завтра решим, - заключил он.
Таня согласилась.
Вечером Таня и Витя приняли ласкающую пенную ванну, где мужчине очень нравилось водить по телу девушки рукой и мягкой губкой. Иногда это было даже щекотно. Таня сидела спиной к Вите, полностью опираясь своим телом на тело мужчины. Он целовал ее в шею и коротко стриженый затылок, а она гладила его по ноге, иногда прикасаясь и проводя своей рукой по всему его телу. После они легли спать. Точнее уснуть смогла только Таня, мужчине же не спалось. Сначала он долго возился на кровати, потом встал с нее и сел на стул перед компьютерным столом, затем принялся думать.

;
Глава 5. Альтернатива.

Сентябрь 1998 года. Нижний Новгород.
Питер говорил по-русски, хотя это было под строгим запретом. Если бы это услышал кто-то из средних или из высших, или же кто-то из членов его класса об этом проболтался, то его бы сначала публично выпороли, а если бы это повторилось еще раз – отправили бы в концлагерь. Но он знал, что никто, кроме Тани не узнает об этом, а она не выдаст.
Ресторан был уже закрыт, и в нем оставались всего двое дежурных официантов, которые были обязаны перед уходом помыть пол. Из кладовки Питер принес два автономных аккумуляторных уборщика и вставил в них блоки с водой, один подкатил к Тане.
- Хочешь, анекдот расскажу? – вдруг спросил он.
- Давай, - согласилась девушка.
- Ну, слушай!
Сын приходит к отцу и спрашивает его: - Папа, папа, а что такое альтернатива?
- Ну, вот, смотри, сынок, - отвечает ему отец. - Вот ты вырос большим и стал фермером. И стал разводить курей. С каждым годом твое дело росло и процветало, курей становилось все больше и больше, больше и больше. Но вдруг, прилетел ураган и все унес – и здания, и всех курей! Вот так вот бывает…
- Папа, так я не понял, что же такое альтернатива? – вновь спрашивает его мальчик.
- Утки!
В ответ Таня хихикнула.
- Что выбор без выбора – все равно все одно и то же? – тоже по-русски задала она вопрос.
- Ага, - грустно ответил ей парень.
Затем они вдвоем принялись мыть пол с помощью уборщиков, никаких действий при этом совершать было не надо, просто направлять устройства и следовать за ними.
Через пятнадцать минут они закончили, и, вылив грязную воду из контейнеров и сполоснув мягкую ворсистую щетку, разошлись по обителям для низших – Питер – в мужскую, а Таня – в женскую.
Было уже довольно поздно, и людей на улицах почти не было. По булыжной мостовой Таня брела одна.
- Стоять! – вдруг услышала она на немецком. Это были два полицая.
Девушка остановилась и стала дожидаться подхода офицеров, которые, подойдя,  просканировали штрих-код на ее груди. На ручном сканере сразу же появилась вся необходимая информация, где значился график ее рабочего времени и  разрешение на передвижение до дома после окончания рабочей смены  уже после наступления комендантского часа в 22-00.  Вышеуказанное ограничение было предусмотрено для всех людей, кроме представителей высшего сословия, и служило, как утверждалось,  исключительно для безопасности граждан. 
- Татьяна, из ресторана идете? – спросил ее один из полицаев, внимательно изучив информацию, особо заострив свое внимание на отметке о возможности девушки из низшего класса находиться в зоне для средних.
- Да, - ответила она.
- Все в порядке. Приятного вечера!
Девушка в ответ кивнула и поспешила домой.

Таня родилась в 1982 году в достаточно большом городе Третьего рейха – Нижнем Новгороде, который располагался на территории бывшего Советского Союза, завоеванного Гитлером еще в 1943 году.
Из всех городов бывшего СССР этот город, чуть ли не единственный, не был переименован в какое-либо немецкое название, поскольку это наименование понравилось лично фюреру, никогда даже не слышавшему другое название города – Горький по причине  того, что Иосиф Сталин погиб еще в 1930 году при весьма загадочных обстоятельствах. На его место тогда пришел неопытный и нерешительный руководитель, который еще в довоенные годы не смог удержать страну от начавшихся межклассовых противостояний, местами, выливавшихся в полноценные кровопролитные беспорядки, и с началом войны сбежал за границу в какое-то соседнее государство. После себя он оставил огромное количество имущества, среди которого было даже шикарное загородное имение, ставшее в последствие музеем позора неудавшегося правителя.
Русские люди, как и другие народы тогда очень старались выиграть эту войну, стояли, как говорится, не на жизнь, а на смерть, но без «стальной» руки жесткого руководителя, все их усилия пошли прахом, и они не смогли противостоять высокоорганизованной огромной армии Гитлера. Дольше всех в этой войне продержались США, однако в шестидесятом году, благодаря новейшим технологиям Великой Германии - тоже пали, и на этой территории, как и везде в мире, тоже воцарился режим Третьего Рейха.
Все люди в обществе были разделены на три класса – высшие, включающие в себя правящие сливки партии; средние, состоящие из образованных инженерно – технических работников, а так же учителей, врачей, эзотериков, руководителей заводов, фабрик и охраны высших; и низшие – все остальные люди, являющиеся либо обслуживающим персоналом – уборщиками, официантами, прачками, поварами, либо заключенными концентрационных лагерей с двумя разными целями, первой из которых являлся принудительный труд, а второй – бесконечные, в основном медицинские, эксперименты.
 Членами двух первых классов могли быть только немцы, в низшем же классе – на территории этого города преобладало местное население, в основном русские люди. Говорить по-русски и употреблять какие-либо русские слова в речи было строго запрещено. Такие слова приравнивались к ругательствам, и при использовании их в речи человек сначала карался публичной поркой плетью, проводимой на центральной площади по воскресеньям и транслируемой по телевизору, при повторном же произнесении «ругательств» отправлялся в один из концентрационных лагерей, расположенных в низшей зоне.
До двенадцати лет Таня, как и остальные русские дети, росла и воспитывалась в детской колонии в зоне для низших. Эта детская колония находилась в северной части города и, как и вся низшая зона, по периметру была огорожена высоким бетонным забором с выступающими железными прутьями и колючей проволокой. Арматура бетонного забора и колючая проволока поверх него постоянно находились под напряжением, и даже, если кому-то удавалось обойти данный забор (как правило, для этого использовались высокие деревянные лестничные сооружения), то попадая на другую его сторону, срабатывала система «АнтиПобег», представляющая из себя лазерную сетку, имеющую дальность действия как минимум на пятнадцать метров и моментально прожигающая любой биологический объект, как только тот попадал в поле ее действия. Редко кто здесь решался на такой отчаянный шаг, как побег.
  Все дети в колонии были разделены по полу и возрасту и в течение нескольких лет подлежали обучению самым элементарным наукам – базовая математика, история великой империи – Германии, предметы идеологии и, конечно, в первую очередь, немецкий язык, на котором все члены общества обязаны были говорить в совершенстве. Задача научить русских детей писать по-немецки в совершенстве перед учителями не ставилась.
Имена для детей в каждой колонии подбирались специальным работником, немцем по рождению, задачей которого было присвоение каждому новорожденному исключительно немецкого имени. В Третьем Рейхе существовало такое имя, как Татьяна, которое и было присвоено при рождении темноволосой девочке с серо-голубыми глазами. Имени Таня в Германии не существовало, и девочку только иногда так называли пожилые нянечки, еще  помнившие русские традиции.
Преподавателями в детских колониях могли стать только потомственные немцы, русским людям становиться учителями было строго запрещено. Однако обслуживающий персонал детских колоний сплошь состоял из русских – нянечек, горничных, поваров, которые и старались передавать знание русского языка подрастающим поколениям, рискуя при этом своим здоровьем и жизнью.
После окончания школы в двенадцать лет, все подростки покидали детскую колонию и поступали на разные работы в зависимости от характеристики их учителя.
В низшей зоне они жили в общежитиях – отдельно мужских и женских, по три – четыре человека в комнате, и работали на тех работах, куда их распределила система.
Благодаря хорошей характеристике, Таня по распределению попала на работу официанта в одну из столовых при автомобильном заводе. На этом предприятии выпускались наземные качественные автомобили для людей из среднего класса. Завод работал ежедневно, кроме воскресенья, которое по недавнему верховному указу для всех в низшей зоне стало выходным днем. До этого же выходные для низших вообще не были предусмотрены, но из-за высокой заболеваемости и смертности у работников заводов и фабрик в связи с переутомлением, правительством Третьего Рейха было принято решение о предоставлении для низших одного дня в неделю в качестве выходного, что оказалось более выгодным, чем лечить и хоронить таких работников.
Медицина в низшей зоне не была скорой и качественной. Средние, к чьей категории относились врачи, выезжали сюда весьма неохотно, и лечили больных лишь поверхностно, выдавая им в основном лекарства от простуды, насморка и что-либо антисептическое для заживления неглубоких ран и ссадин.
Ходили слухи, что у средних и высших медицина уже давно шагнула вперед в основном из-за экспериментов в концлагерях, и достигла просто потрясающих результатов. Одним из таких результатов на сегодняшний день явилось здравствование, а возможно даже и  бессмертие Адольфа Гитлера, который выглядел почти что так же, как и шестьдесят – семьдесят лет назад и пребывал в прекрасном здравии. Многие поговаривали об эликсире молодости, но истинных причин его прекрасного состояния не знал никто, ни в низшей, ни в средней зоне.
Жителям низшей зоны было запрещено размножаться, точнее, как такового запрета на это не было. Всех новорожденных детей еще при рождении подвергали принудительной стерилизации – у девочек специальным прибором удаляли все яйцеклетки, мальчиков же периодически подвергали радиационным нагрузкам – для обезвреживания сперматозоидов. Никто из низших не догадывался, но радиационные излучатели были вмонтированы в стены мужских общежитий и обителей, что позволяло облучать мужчин с такой периодичностью, которая требовалась для успешного достижения данной цели.
Новые работники в низшей зоне воспроизводились искусственно путем лабораторного оплодотворения клеток, причем с возможностью специального привнесения в материал определенных генов, необходимых для той или иной работы. После оплодотворения яйцеклетки помещались в специальный инкубатор, который в течение всего срока поддерживал необходимые условия.
Разумеется, у представителей всех классов был исключен такой доминантный признак цвета радужки глаз, как коричневый или почти черный оттенок. У всех людей, живущих под защитой и поддержкой Третьего Рейха, цвет глаз варьировался от серого до голубого. Другое было исключено или встречалось очень редко, и такой «дефективный» человек сразу же подлежал отправке в концентрационный лагерь, где гитлеровские ученые, ставя на нем разные эксперименты, пытались выяснить – как такое вообще могло случиться.
После удаления яйцеклеток и уничтожения сперматозоидов, половой инстинкт не беспокоил работников, что было очень ценно для правящей партии, поскольку не отвлекало низших от работы. На всякий случай, чтобы еще более отодвинуть сексуальное влечение, общежития тоже не были общими, а были разделены у низших четко по половому признаку.
У людей из среднего класса ни яйцеклетки, ни сперматозоиды удалению не подлежали, поскольку истинные арийцы уже и так содержали в себе набор необходимых элитных генов. Им было разрешено размножаться, но только воспроизводить потомство не более двух раз для каждой пары. Это ограничение для среднего класса было введено всего около десяти – пятнадцати лет назад, поскольку к этому времени возник вопрос об ограничении численности населения на этой планете, поскольку немецкая популяция и так уже заняла значительную территорию земного шара, вытеснив собой практически все другие расы людей.
У представителей высшего класса такого ограничения, как, впрочем, и иных других, разумеется, не было.
Технологии, которых достигло человечество за последние шестьдесят лет, сильно шагнули вперед. Одним из наиболее заметных таких достижений стала исследовательская работа в космосе. В концу двадцатого века люди изучили все планеты домашней солнечной системы, некоторые из которых – Марс и Луну пять лет назад было решено колонизировать. Первыми туда были направлены люди из низшего класса, чьей задачей являлась установка приборов для создания кислородного атмосферного купола. Такие приборы было решено оставить там как минимум на десять лет, после чего завезти туда образцы Земной флоры и фауны.
Так же около семи лет назад учеными был создан первый космический корабль, способный преодолевать огромные расстояния космической материи за весьма ограниченные сроки. На нем отправились экспедиции из людей среднего и низшего классов для изучения отдаленных участков космоса.
К передовым технологиям того времени так же относились недавние успешные разработки летающих машин, способных без каких-либо лопастей или выбросов газа, передвигаться по воздуху. Такие машины могли использовать только высшие, и даже производились они на специальной  секретном объекте в зоне среднего класса в то время, как любые другие производства были размещены только в низшей зоне.
Обитель для низших в зоне среднего класса располагалась в четырех улицах от Таниного места работы – ресторана.
Весь путь домой проходил по хорошо освещенным улицам с красивыми массивными фонарями, плакатами со свастикой и портретами фюрера. Мостовые в этой зоне города  были замощены крупным идеально ровным булыжником, который являлся очень прочным и долговечным материалом. Здесь была представлена разная архитектура – от типичных немецких невысоких строений с прочными надежными стенами до высоченных многоэтажных сооружений, в которых и располагалось большинство научно-исследовательских лабораторий и часть подопытных.
В этой зоне было достаточно безопасно в отличии от зоны низшего класса, где жила девушка до ее шестнадцатилетия. За хорошую работу, исполнительность и примерное поведение около полугода назад Таню перевели работать в ресторан средней зоны, чему девушка была очень рада. На предыдущем месте работы, а особенно в общежитии часто происходили скандалы и заговоры между соседями, заканчивающиеся, как правило, драками с охранниками, за которые провинившихся отправляли на площадь для публичного наказания, а при повторении – в концлагерь.
 После участившихся подобных случаев для избежания ненужных волнений среди низшего населения правящей партией было принято решение об изъятии любых бунтарских генов у вновь создаваемых зародышей, которые должны будут приступить к своим обязанностям только через двенадцать лет, а до того времени, Великой Германии придется довольствоваться имеющимся материалом.
В женскую обитель Таня пришла около одиннадцати вечера, и, дождавшись автоматического считывания  электронного штрихкода со своего костюма, вошла внутрь. Далее девушка поднялась на третий этаж пятиэтажного строения, где в коридоре еще до входа в нужную комнату, подошла к большому телевизору – ковру, висящему на одной из стен, и, снова дождавшись автоматического установления ее личности, прочитала заученную  до последней буквы «Песнь прославления Гитлера и Третьего Рейха», выкинув при этом правую руку вперед. Эта процедура была обязательной для всех людей независимо от класса, и строго отслеживалась администрацией правящей партии. Эту Песнь следовало читать два раза в день – утром и вечером. После Таня  направилась в свою комнату, где она проживала еще с двумя соседками – голубоглазыми девушками, расчесала свои длинные темные волосы и легла спать.
Такая устаревшая технология, как мягкий сворачивающийся телевизор, оставалась теперь только для низших; к представителям средней и высших зон информация уже давно поступала в виде цветной движущейся объемной голограммы.

Для официантов из ресторана средней зоны существовал четкий график – четыре дня работы и три дня выходных, поскольку требования, предъявляемые к таким работникам, были весьма высоки – им следовало красиво и опрятно выглядеть, быть немногословными, вежливыми, услужливыми и аккуратными, а так же не слишком принципиальными в возможных сексуальных связях с кем-либо из лиц, принадлежащих к среднему или высшему классу, у которых с половым влечением в отличие от низших, было все в порядке.
Так же для всех работников, существовал определенный дресс-код. Например, официантам следовало носить черные брюки и белые накрахмаленные рубашки у мужчин и блузки у девушек, так же белоснежные передники. Волосы девушкам следовало укладывать в пучок, исключая таким образом возможность их попадания в блюда посетителей. Во вне рабочее время низшим предписывалось тоже носить униформу со штрихкодом на груди для упрощения установления личности органами правопорядка.
У жителей средней зоны дресс-кодом являлись недавно разработанные удобные костюмы со встроенной системой жизнеобеспечения и функциями поддержания определенной температуры, вентиляции и водоотталкивания для большинства специалистов, и функцией бронежилета для лиц, занятых в охране, а так же полицаям.
Кроме того, для всех низших после недавних случаев драк и бунтов, было введено правило ограничения эмоций, когда любые сильные эмоции стали под запретом. Современные ученые в своих лабораториях стремились разработать препарат подавления любой эмоциональности, тестируя свои разработки опять таки на заключенных концентрационных лагерей, пока Великая Германия дожидается первой партии идеальных работников.
Во всех областях жизни были выставлены очень строгие запреты, которые касались каждого, если человек не принадлежал к высшему классу, где было дозволено все. В последние годы эти запреты только ужесточались, о чем по телевизорам немедленно сообщалось людям. Чтобы совершить то или иное действие, теперь необходимо было очень крепко подумать, не является ли оно запретным, что могло привести к явному ухудшению уже и так ужасно несвободных условий существования человека.

Старенький будильник прозвенел ровно в восемь утра. Быстро умывшись, приведя себя в порядок и немного накрасившись, девушка прочитала «Песнь прославления», и поспешила в ресторан.
К девяти утра, как и было предписано, без опозданий, Таня пришла на работу. Поприветствуя всех работников, она вместе с другими официантами, коих здесь насчитывалось восемь человек, принялась за выполнение своих обязанностей, а именно протирание пыли до блеска, отутюживание белоснежных скатертей и расстановку столовых приборов – в общем, наведение чистоты и стерильности, по завету Адольфа Гитлера.
Сегодня это был ее второй рабочий день из четырехдневного рабочего блока недели. В этот день, работники должны были постараться, как никогда, поскольку именно сегодня был запланирован визит нескольких высших в их ресторан, прибывающих в среднюю зону для ознакомления с результатами очередного успешного эксперимента в одной из лабораторий.
Их ожидали ровно в полдень, и немецкая точность, как всегда сработала почти что до секунды. Без одной минуты двенадцать, возле ресторана послышался гул приближающегося летающего транспорта, и ровно в двенадцать ноль-ноль пополудни в дверь ресторана вошли семь человек, трое из которых принадлежали высшему классу. Они находились в прекрасном расположении духа, все время весело шутили и смеялись - как видно, результаты эксперимента, оказались весьма хороши. Все работники ресторана были выстроены в ряд, и при входе особых гостей приветствовали их поднятием правой руки и дружным криком «Хай Гитлер!».
В Гитлеровском обществе существовал  запрет для всех низших на сидение и тем более, употребление пищи в то время, как кто-то из людей среднего или высшего класса еще не сел на свое место и не начал трапезу. Но в этом ресторане, это правило не было основным, поскольку официантам и так запрещалось сидение или еда в присутствии какого-либо представителя из других классов.
У людей, принадлежавших к среднему классу, это правило тоже было обязательным, но только по отношению к высшим представителям, которых легко было узнать по одежде золотого и красного оттенков, символизирующих цвета солнца, отраженные и в знаке свастики в виде солнечного движущегося колеса. Если в зал входил представитель правящей партии, или же просто вставал из-за стола, всем другим людям немедленно следовало подняться со своих мест и ожидать, пока тот не присядет. Только после этого остальные присутствующие могли сесть, а начать есть – тоже только вслед за ним.
На сцене сегодня пела обольстительная мадам Катрина. Она была облачена в лучший свой наряд – красное атласное платье с глубоким декольте и кружевом по подолу. Она пела чувственным красивым голосом, отчего по спине Тани иногда даже пробегали мурашки.
 Стол высоких гостей обслуживал Питер и еще несколько девушек – Николь и Джоанна. Таня же и другие официанты в это время были заняты обслуживанием других столиков.
 После нескольких рюмок с наливкой, один из высших представителей Ганс, мужчина средних лет и большой блестящей лысиной, заметно расслабился и принялся подмигивать Николь. Затем, выпив еще немного, он постарался не упустить ни одного случая, ухватить девушку за попу, тем самым продолжая и дальше свои заигрывания.
Остальные гости этой компании, особенно представители среднего класса, вели себя более прилично, поскольку Гитлером еще в пятьдесят пятом году был введен запрет на алкоголь и курение для всех низших и средних представителей общества, основанный, по мнению фюрера, на бесполезной трате денег на табак и ни к чему хорошему не приводящей излишней веселости и развязности после употребления спиртного. За подобную слабость представитель среднего класса вполне мог быть разжалован и отправлен в низшую зону, за повторную провинность, как и изначально у низших, грозила публичная порка, далее – концлагерь.
Выпив очередную рюмку со сладковатым терпким пойлом, Ганс поднялся со своего места и, пригласив Николь в специальную уединительную комнату, вышел из зала. При этом почти все гости ресторана, за исключением двоих высших из его компании, немедленно встали в почтении. Питер, несколько раз проходивший мимо комнаты для уединений, слышал недвусмысленные звуки, доносившиеся оттуда, которые быстро кончились, буквально через пять-десять минут, и мужчина вновь вернулся за столик и пропустил еще несколько рюмок. При его появлении со своих мест поднялись все средние представители, низшие при этом итак находились на ногах.
Его настроение от последних приятных событий еще более улучшилось, и он, не слишком понимая свои действия, принялся петь песни, размахивать руками и подмигивать уже всем подряд, в том числе и всем официантам, среди которых чаще всего ему попадался Питер. Уловив игривый настрой гостя и сделав определенные выводы из услышанного из уединительной  комнаты, Питер тоже несколько раз подмигнул Гансу, а позже, еще больше расслабившись, в шутку назвал мужчину русским словом.
- Ну, вы и ****юк! – весело сказал ему Питер.
- Как, как, ****ьюк? – переспросил его радостный Ганс.
- Да, да, ****юк! – снова повторил парень.
- А ****ьюк – это кто? – поинтересовался пьяный немец.
- Ну, это значит, хороший друг! – заверил его Питер.
После появившегося нового слова в лексиконе высшего представителя, Ганс всех подряд начал называть «****ьюками», от чего вызвал непрекращающуюся волну смеха от всех работников ресторана, которые прекрасно понимали значение этого русского ругательства. Но, нисколько не смутившись и не понимая общего настроя публики, немец еще немного покуролесил в ресторане, позже уснул лицом почти что в тарелке. Ганса унесли его во время подоспевшие охранники. После последующего ухода всей компании, в ресторане опять-таки стало привычно уютно.
Как видно, немец смеялся не долго, и уже на следующий день, за Питером прямо в ресторан приехали двое полицаев, которые увезли его готовить к воскресной публичной порке за произнесения русского слова, и уж, тем более, ругательства.
В воскресенье на площади в зоне среднего класса, Питера и еще трех словоохотливых парней прилюдно высекли десятью плетьми на каждого, разбив спину провинившихся почти что до костей.
В ресторан Питер смог вернуться только через неделю, а спина у него полностью не заживала более двух месяцев. Таня очень жалела его и подбадривала, как могла.

Ежедневно в ресторан приходили посетители, которых по местному этикету следовало называть гостями. В основном это были все одни и те же лица за редким исключением. Нередко, особенно по вечерам, уединительная комната была занята. В ней по прямому назначению Таня не побывала ни разу, поскольку в свои шестнадцать лет выглядела просто как угловатый подросток, не привлекая к себе мужского внимания, чему была очень рада. Как правило, в данную комнату средние и высшие немцы старались приглашать красивых пышногрудых барышень – официанток, среди которых были Николь, Эмма и Джоанна. Так же иногда и парням – официантам тоже приходилось посещать эту комнату, и не всегда при этом высшими и средними приглашающими оказывались женщины.
Гомосексуализм в Великой Германии не афишировался, но существовал. У правящей партии еще в тридцатых – сороковых годах двадцатого века были попытки устранения этого, как тогда казалось, заболевания, но, придя к выводу, что эта предрасположенность отнюдь не является болезнью и не подлежит лечению, партия просто предпочитала закрывать глаза на гомосексуальные наклонности кого-либо.
Разумеется, официантам, лишенным полового влечения, все эти походы в уединительную комнату не приносили какой-либо радости и удовлетворения.
Как-то раз вечером, когда в качестве дежурных оставались две девушки - Таня и Эмма, шестнадцатилетняя девушка задала вопрос:
- Эмма, а как там в уединительной комнате?
- Да, не знаю, - ответила Эмма, пожав плечами, - обычно. Ничего интересного.
- Эти гости такие довольные оттуда выходят.
- Они-то довольные, им все это очень нравится! А ты потом раз в месяц бежишь к врачу и проверяешься, не подхватила ли чего!
- А чего можно подхватить? – заинтересовалась Таня.
- Да что угодно! Начиная от какого-нибудь триппера и там до сифилиса! Ты там еще ни разу не была?
- Неа, - протянула Таня. – Я, видно не очень привлекательная!
- Везет тебе! – отметила Эмма. – Ну вот через пару лет округлишься, грудь вырастет, и тогда… Но лучше, Татьяна, если не округлишься, поверь мне!
Таня покивала головой.
- Эмма, - продолжала расспросы Таня, - а, если тебе это не нравится, то почему тогда из этой комнаты стоны доносятся не только мужские?
- Да, потому что… Я раньше не стонала, и клиенты на меня стали жаловаться. И мне Барбара сказала, что если я не буду стонать и делать вид, что в восторге от этого, то еще пару жалоб, и меня снова в низшую зону отправят. А туда я не хочу, сама понимаешь. Лучше попритворяться немного, чем опять туда попасть!
- Ну, да! – согласилась Таня.

Прошло полгода. В конце мая Тане исполнилось семнадцать лет. Она по-прежнему прилежно работала в ресторане, не получив за это время ни одного нарекания. В свои выходные девушка иногда посещала салон красоты, являющийся обязательным для посещения таких работников, как официанты. Все оставшееся свободное время она проводила в общежитии, поскольку низшим было запрещено слоняться по улицам без дела, за исключением полуторачасового посещения парка раз в неделю строго по графику и в четко обозначенных секторах.
Книги девушка, как и остальные низшие читать не могла по причине запрета правящей партии. Единственным развлечением у низших был телевизор – ковер, размещенный в коридоре каждого этажа обители. Однако в дневное время он находился в свернутом состоянии, и у девушки не было возможности узнать что-то новое.
В такое время Таня просто тихо сидела на своей кровати и со страхом думала о будущем, когда она по причине старости своего тела, которая у низших по указу партии наступала к сорока годам, больше не сможет работать в ресторане, и ее переведут опять в низшую зону, в которой нет ни парков, ни медицины, ни уважения, ни хоть какой-то свободы передвижения.
В один из вечеров после произнесенной «Песни прославления», по телевизору прозвучало объявление о наборе низших девушек на курсы медсестер. Был указан адрес и время собеседования, которое по счастью выпало как раз в выходной день Тани. Всем заинтересовавшимся девушкам после объявления, стоило оставаться на местах перед телевизором, чтобы система автоматически считала их штрихкод и занесла в список соискателей. Помимо Тани по окончании объявления перед телевизором остались еще две девушки, третьей же пришлось отойти, поскольку день собеседования совпал с ее рабочим графиком.
Таня была очень рада такой новости и с нетерпением принялась ждать ближайшей субботы, в которую и должно было все решиться. Девушка очень хотела стать медсестрой, чтобы помогать людям, и даже после наступления сорока лет, вернувшись опять в низшую зону, иметь возможность оказывать больным качественную медицинскую помощь.
В назначенный день все три девушки этой обители направились по обозначенному адресу. Это оказалось высоченное здание с зеркальными голубоватыми фасадами. Просканировав штрихкоды девушек, охранник на входе разрешил им подняться. Они ехали на лифте вверх на пятьдесят восьмой этаж, где их уже встречала секретарь – очень красивая и стройная девушка из среднего сословия.
- Проходите в зал, - пригласила она девушек.
В просторном зале всего набралось около пятнадцати соискательниц. Проведя с каждой небольшую беседу за отдельным столом и изучив их характеристики, невысокий мужчина Гер Беккер, назвал имена пяти девушек, которые приняты для обучения. Среди прочих Таня услышала и свое имя. Она была просто счастлива! Другие девушки из ее обители не были зачислены в студенты.
Со следующей недели началось обучение, и два раза в неделю в свои выходные Таня посещала курсы медсестер. И хотя на неделе теперь у нее оставался только один выходной, девушка нисколько не расстраивалась, поскольку, хоть она и сильно уставала, но все же, это было лучше, чем просто маяться от безделья в обители.
Курсы проходили все в том же здании, что и собеседование. Сюда Тане приходилось добираться на общественном транспорте – автобусе.
В общественном транспорте для низших тоже существовали жесткие правила, одно из которых гласило, что если в автобус вошел кто-то из средних и не было свободных для сидения мест, то свое место ему должен был уступить кто-то из низших. Зная это, Таня вообще старалась не садиться, не желая в который раз ощущать свою второсортность.
Однако такого мнения придерживались не все. И как-то раз Таня стала свидетелем убийства. В автобусе тогда не было свободных мест. На одной остановке в него вошел средний немец и, подойдя к первому попавшемуся мужчине из низших, небрежно потребовал уступить ему место, на что получил отказ. Явно не ожидая такого, немец принялся скандалить и возмущаться, как, впрочем, и низший. Этот скандал набирал обороты, и, когда крики дошли до водителя автобуса, он, остановив пассажирскую машину, достал пистолет и застрелил  представителя низшего класса.
Это был большой скандал, о котором после неоднократно сообщалось по телевизору в назидание другим низшим. Для Тани это было великое потрясение, поскольку она впервые в жизни вот так близко видела убийство человека. Приехав в этот день на учебу, у девушки тряслись руки, и ее пришлось отпаивать успокоительным отваром. Она тогда не могла успокоиться до вечера, и потом еще как минимум неделю эмоционально об этом думала.
На курсах Таня очень старалась, и оказалась весьма способной ученицей. За весь следующий год, она научилась разбираться в лекарствах, делать уколы, в том числе и в вену, ставить капельницы и клизмы, брать кровь на анализ, накладывать повязки и шины. Гер Беккер, оказавшийся непосредственным руководителем обучающихся медсестер, часто хвалил девушку, выделяя ее способности и заслуги.
Год обучения пролетел довольно быстро, и по окончании учебы всем девушкам было предоставлено новое место работы. Взамен ресторана Таня попала работать в больницу Гер Фишера, славившегося во всей Великой Германии высоким уровнем медицинского обслуживания. И хотя сама больница была построена в средней зоне, не редко сюда поступали пациенты высшего класса, предпочитая это медицинское заведение любому другому, даже из их зоны.
Таня была очень рада тому, что успела покинуть ресторан, так ни разу и не побывав в такой неприятной для нее уединительной комнате, поскольку только в последнее время начала замечать некоторые округлости на своем теле. Перед медицинским персоналом, в том числе и перед медсестрами, такие задачи, как безотказное предоставление сексуальных услуг, не ставились.
Перед вступлением на новую должность, всем новичкам следовало произнести клятву верности Адольфу Гитлеру и преданности новому делу.
Таня старательно готовилась к этому дню, наизусть заучив клятву медсестры:
«Я, Татьяна Малер, присягаю в верности Адольфу Гитлеру и Великой Германии и клянусь четко и преданно следовать делу медсестры, исполнять свои обязанности качественно и в срок, быть аккуратной, вежливой, чтить и уважать моих пациентов! Хай Гитлер!»
В первый день работы Таня была направлена в терапевтическое отделение в распоряжение доктора Гер Тиссена,  слывшего человеком неуравновешенным и даже грубым. Ее задачей в основном было накладывание повязок, установка капельниц и уколов пациентам.
Очень странным Тане казалось то, как некоторые высшие попадают в больницу. Перед их появлением в открытые окна не доносились звуки приземляющихся летающих машин, таких привычных для высших, но вдруг такой пациент, взявшийся прямо как будто из воздуха, уже поднимался на лифте и входил в палату. Как-то раз девушка видела, что один высокопоставленный чиновник в сопровождении двух охранников, появился в больнице, выйдя из какой-то комнаты на первом этаже. Но, что это была за комната, Таня спросить так ни разу и не осмелилась.
Девушка хорошо справлялась со своими обязанностями, и пациентам больницы она очень нравилась.
Таня часто с ними разговаривала и утешала, если это было нужно. За это пациенты часто давали девушке читать книги – не весть какие, но, все же, это была огромная радость для Тани.
Через несколько месяцев работы, прочитав несколько книг о старом времени, мировоззрение девушки немного изменилось. И, если раньше, кроме такового устройства взаимоотношений в обществе, Таня даже и представить себе не могла чего-то иного, то теперь она четко поняла, что это не единственный вариант развития человечества. Однако за пределы мыслей об этом, она пока идти не рисковала.
Случай проявить свой характер представился довольно скоро – уже через несколько месяцев. В этот день Тиссен встал явно не с той ноги и позволял себе сильнее и громче обычного, кричать на весь персонал своего отделения. Он кричал по поводу и без, при этом скрипел зубами, махал руками и плевался слюной.
На Таню он разорался, обвинив ее в медлительности, поскольку она до сих пор не принесла ему снимки из рентген кабинета.
- Гер Тиссен, - спокойно сказала ему девушка. – Зачем вы так кричите? От этого все равно ничего не изменится. А рентгены я бы чисто физически не успела вам принести, поскольку все это время занималась капельницами и уколами пациентов.
От такой «наглости» низшей девицы, врач просто остолбенел, потом позеленев от ярости, он схватил Таню за руку и потащил ее в кабинет Гер Фишера, немолодого интеллигентного  очень умного мужчины. Вежливо постучав в кабинет главного врача, Гер Тиссен вошел в дверь вместе с девушкой, и, объяснив всю ситуацию Гер Фишеру, потребовал немедленной отправки девушки в низшую зону. Внутри Тани все сжалось.
- Вам известно, Татьяна, о недопустимости высказывания собственного мнения без разрешения представителя среднего и высшего классов? – спокойно и хладнокровно спросил ее главный врач
- Да, Гер Фишер, - ответила ему девушка.
- Тогда, почему же вы позволили себе пренебречь этим правилом?
Таня не знала, что ответить ему на этот вопрос. Сказать, что в книгах написано о свободном воле- и мыслеизъявлении она не могла. Придумать же какую – либо другую причину, ей не удавалось.
- Простите, сэр, - прошептала девушка. – Такого больше не повторится!
- Я вижу, вы раскаиваетесь, - произнес Гер Фишер, - но игнорировать ваш поступок, я не могу.  Я должен принять меры, иначе быть не может! Я не отправлю вас в низшую зону, поскольку вы являетесь хорошим работником, я направлю вас работать медсестрой в один из концлагерей средней зоны.
Таня смотрела на него вопросительно. Заметив это, мужчина продолжил:
- Вы хотите спросить о том, действительно ли в средней зоне есть концлагеря, поскольку уверены, что все они находятся у низших?
Таня кивнула.
- Отвечу вам: в средней зоне располагаются несколько концентрационных лагерей. Они были построены здесь специально для самых талантливых ученых, которые способны на великие открытия, благодаря их дару. Чтобы не утруждать себя ежедневными утомительными передвижениями в низшую зону и обратно, лаборатории с подопытными было решено построить  в средней зоне.
Он закончил свое объяснение, после продолжил:
- Вам понятно мое решение?
В ответ Таня произнесла:
- Да, Гер Фишер.
После этого разговора девушка и ее бывший руководитель Гер Тиссен вышли из кабинета главного врача больницы. Такое решение Гер Фишера явно не понравилось главному врачу терапевтического отделения, однако, поскольку любая фамильярность и несогласие в нацистском обществе, были недопустимы, он был вынужден молчать, держа при себе свое собственное мнение, отчего сейчас сильно морщил лоб и тяжело раздраженно дышал.
На следующий день Таня прибыла на новое место работы – в лабораторию Гер Крауса, специализировавшегося на опытах по нетрадиционной медицине и гипотермии.
Исследовательская лаборатория размещалась в невысоком трехэтажном каменном здании и представляла из себя длинный коридор со множеством комнат. Еще при входе Таня увидела лифт, что показалось девушке очень странным для трехэтажного строения. Однако уже в этот день, узнав, что количество уровней в этом здании составляет порядка двенадцати, только три из которых являются наземными, мысленно согласилась с необходимостью автоматического передвижения по вертикали здания.
На пяти нижних уровнях содержались подопытные – женщины, мужчины, дети. В основном они были из числа провинившихся, однако не все. По словам других медсестер, здесь содержались люди из низшей зоны, просто подходящие по определенным характеристикам.
На каждом подземном уровне дежурил охранник – на уровнях камер подопытных и комнатах лабораторий. Так же один охранник был обязан находиться при входе на первом этаже. Остальные охранники считались резервными и несли свое дежурство в специальной комнате на первом из подземных уровней, и привлекались к службе только в случае какой-либо экстренной ситуации, которые здесь случались очень редко; по крайней мере, за последние несколько лет, по словам одной из медсестер, Габриэллы, такого не случилось ни разу. Охранники носили специальные зеленые комбинезоны с функцией бронежилета, а так же поддержки температуры, вентиляции и водоотталкивания.
Первое время, Тане было запрещено одной передвигаться по уровням и лабораториям, но, уже через месяц, после того, как девушка наизусть выучила все правила и инструкции, ей было позволено свободное перемещение на уровнях подопытных. Это были пять нижних уровней. Допуск девушки в лаборатории (подземные: с шестого по девятый) был по-прежнему закрыт.
Ее обязанностью было разносить таблетки и сиропы по комнатам испытуемых, так же помощь заключенным в принятии ванн, стрижке и бритье. Пока ничего более серьезного ей не доверяли.
Как-то раз в лабораторию Гер Крауса пришел друг – владелец продуктового магазина – Гер Хаген. С ним посмотреть на разнообразные опыты пришла и его дочь Сюзанна, светловолосая девушка с голубыми,  почти что синими глазами и симпатичной родинкой над правым уголком губ. Ей было скучно находиться в кабинете Гер Крауса и слушать все эти мужские неинтересные разговоры, поэтому она вышла оттуда и принялась слоняться по коридорам. Первой, кого она здесь встретила, оказалась Таня.
- Привет, - начала разговор Сюзанна. – Как тебя зовут?
- Татьяна, - ответила ей девушка.
- И давно ты здесь работаешь?
- Несколько месяцев.
- А-а-а, - протянула Сюзанна. – Ну, покажи мне какие-нибудь опыты!
Она произнесла это надменно и немного свысока, прекрасно понимая, что перед ней низшая.
- Я не могу, - ответила ей Таня, - у меня нет допуска. И всем посторонним запрещено наблюдать за опытами.
- Да, как ты смеешь! – тут же принялась кричать на нее Сюзанна. – Да ты, хоть знаешь, с кем разговариваешь?
Таня помотала головой, предположив, что девица имеет ввиду свое имя.
- Я средняя! В отличие от тебя! – продолжила кричать Сюзанна.
- Да, я это знаю. Но таковы правила лаборатории. Посторонним, кроме высших, наблюдать за опытами запрещено.
На крики Сюзанны из кабинета уже спешили ее отец и Гер Краус.
- Что тут случилось? – поинтересовался у Сюзанны глава лаборатории.
- Вот эта! – принялась она эмоционально отвечать, указывая рукой на Таню. – Отказывается мне опыты показывать и говорит, что здесь такое правило.
- Да, действительно, - подтвердил Танины слова Гер Краус. – Здесь запрещено присутствие на опытах посторонних.
Не ожидав такого ответа, Сюзанна вся сморщилась от злости, и, извинившись перед врачом, поспешила скорее уйти отсюда вместе со своим отцом. Таня же продолжила заниматься своими непосредственными обязанностями. Больше эту девицу она здесь не встречала.

Наступил сентябрь. На улице стало заметно холоднее, в отличие от теплых летних деньков. По случаю быстро приближающегося нового тысячелетия, Адольфом Гитлером и правящей партией было издано распоряжение для всех лабораторий о предоставлении каких-либо новых важных открытий. После данного распоряжения руководитель Гер Краус велел весь персонал задействовать непосредственно в опытах, предоставив всем необходимый допуск.
С этого момента Таня попала как будто в другой новый мир. В одних лабораториях она видела сеансы коллективного погружения в транс, целью которых, как и много лет назад, было установление контакта с внеземными цивилизациями или же просмотр всех возможных вариантов развития событий на нашей планете. Задачей Тани, как медсестры, в этих исследованиях, явились психотропные уколы подопытным еще до начала сеансов. Сами сеансы она не могла видеть, однако иногда слышала очень громкие крики участников из-за двери. Это было жутко!
Но самым страшным для девушки оказался вовсе не групповой транс, а опыты по гипотермии – охлаждении человека. Испытуемых при этом сначала подвергали сильному охлаждению в одной из камер – либо полностью, либо только конечностей – рук или ног, затем помещали в другую камеру с теплым воздухом, пытаясь с учетом изменения температуры и влажности в теплой комнате, установить наиболее приемлемые условия «оттаивания» без побочных следов – с полным восстановлением структуры отмороженных клеток.
Это полное восстановление тканей после отмораживания все никак не удавалось ученым, бьющимся над этой задачей уже которое десятилетие. После процедуры «оттаивания» у подопытного брались образцы тканей для изучения их под микроскопом и восстановление на приборе – восстановителе клеток. Таким образом, ученые старались создать улучшенного работника или солдата для проведения работ в самых тяжелых условиях на нашей и других планетах, или же изготовить эффективное средство – мазь, способную восстановить поврежденную структуру клеток.
Многие из подопытных погибали прямо на глазах девушки и другого персонала, особенно те, у которых эксперимент ставился над всем телом, другие оставались жить, часто после опытов не способные что-либо чувствовать кожей. Это было ужасно! Даже не видеть их смерть или отсутствие ощущений, а испытывать на себе их осуждающие или молящие взгляды о помощи.
Таня часто уходила в подсобное помещение и там плакала. Ей было очень обидно осознавать, что она испытывает огромное чувство страха за собственную жизнь, мешающее ей каким-нибудь вечером пробраться на нижние уровни лаборатории и открыть все камеры. От этих мыслей девушка очень мучилась и страдала, все время ходила бледная и почти ничего не ела просто из-за отсутствия аппетита.
В конце месяца в лабораторию доставили очень странного пациента – немолодого высокого усатого мужчину с ущербным геном – карими глазами. Такого цвета глаз Таня раньше никогда не видела, и теперь гадала, где же все это время он мог прятаться с таким цветом глаз, как вообще у него могут быть глаза такого цвета, и что теперь с ним будет.
На следующий день, сам Гер Краус проводил свой эксперимент, проходивший в комнате транса за закрытыми дверями. Именно посредством глубокого гипноза, главный врач лаборатории и пытался, видимо, выяснить ответ на интересующий его вопрос – почему у этого человека глаза имеют темный коричневый оттенок в то время, как этот ген уже около тридцати лет назад был вытравлен на территории всего Третьего Рейха.
Сначала в комнате все было тихо, по крайней мере, звуки почти не проникали за закрытую дверь, подле которой тихо стояла Таня, тоже желая разгадать эту загадку. Но через несколько минут, мужчина начал сильно кричать, что его кто-то пырнул ножом, и теперь они пинают лежащего по всему телу.
- Она там стоит и все это видит! – кричал он. – Но боится их! Боится! И не шевелится! Она знает, что я ее вижу!
После последних криков, он затих. А Таня, услышав шаги к двери с обратной стороны, немедленно отбежала от этой комнаты и скрылась за поворотом коридора.
Вечером уже перед уходом Гер Краус пригласил девушку к себе в кабинет, и, сказав, что видит в ней преданную работницу, имея ввиду, скорее всего тот инцидент с Сюзанной, в котором Таня стойко выдержала ее нападки, не нарушив при этом инструкцию лаборатории, протянул девушке шприц с содержимым какого-то серого мутного цвета.
- Это для подопытного 5520, - произнес он. – Он в камере 815. Надо ввести это в вену. Как все сделаешь, скажи санитарам, чтобы через десять минут после этого, избавились от тела и продезинфицировали комнату.
Произнеся это, он принялся изучать девушку своими умными проницательными серыми глазами, стараясь заглянуть ей почти что в душу. И как видно, она прошла его проверку. Таня взяла шприц и кивнула, после вышла из кабинета. Она старалась, как могла не проявить при этом никаких эмоций. Но только выйдя за дверь, все внутри ее похолодело и сжалось. Девушка прекрасно поняла, что внутри этого шприца сильный достаточно быстродейственный яд, и что врач хочет избавиться от этого пациента именно ее руками.
Рукой, держащей этот шприц, она ничего не ощущала, даже наличие небольшого пластмассового предмета. Она не шла, а просто как-то плыла по направлению к лифту. Сзади себя она слышала, как главный врач вышел из своего кабинета, и, направившись к выходу, покинул здание лаборатории. В фойе здания оставался один охранник, который немного приглушил свет.
Таня ехала в лифте, потом, выйдя на нужном этаже, ей встретился охранник этого уровня. Затем пройдя несколько метров и подняв тяжелый металлический засов на камере подопытного 5520, она вошла внутрь.
Он лежал на кровати и как-то равнодушно смотрел в потолок. В этот момент он показался девушке даже каким-то знакомым, но где именно она могла видеть мужчину с карим цветом глаз, Тане вспомнить не удавалось, поэтому она и задала достаточно абсурдный по ее мнению вопрос:
- Могла я вас где-то раньше видеть?
Он повернулся к ней и внимательно принялся ее разглядывать:
- Это ты была в том подъезде?
- Каком подъезде? – не поняла его Таня. – Я из низших, у нас нет никаких подъездов – только общежития и обители.
- Голова так болит из-за этого гипноза! – пробормотал он, потирая себя по лбу. – В состоянии транса мне привиделось, как меня убивают в каком-то темном подъезде на лестничной площадке, а ты, - при этих словах он еще раз внимательно взглянул на Таню, - там пряталась за какой-то металлической широкой трубой и все видела.
Таня, молча, смотрела на него.
- Но ты, наверно не помнишь, - продолжал он бормотать. – Я уже и сам не все помню, если честно, верю в это с трудом. Будто бы все в тумане.
Он еще раз схватился за свою голову.
- Сильно болит? – сочувственно прозвучало от Тани.
- Да, сильно! - произнес он и, заметив у девушки в руке шприц, продолжил. - Ну, давай, делай, зачем пришла!
С этими словами он протянул ей свою правую руку, закатав рубашку выше локтя. Таня смотрела на него с изумлением.
- Вы что, знаете, что там? – показала она на шприц.
- Да, тут не сложно догадаться! – буркнул он. – Давай, не медли! – уже более эмоционально, прочти что криком, поторопил он девушку.
Таня стояла на месте и не двигалась, потом несколько секунд она старалась сжимать свои губы, чтобы не расплакаться, но это не помогло.
- Нас, ведь заставляют! – всхлипывая, произнесла она. – Неужели, нет выбора?
- Не знаю, - ответил он ей.
- А, если вы сбежите, то куда пойдете? – вдруг неожиданно задала она вопрос.
- Снова вернусь в СС, - ответил он, от изумления немного приподнявшись с кровати и уставившись на нее.
- СС?
- Священная Свобода – это организация тайного сопротивления режиму. Она была так названа, как бы в насмешку и в отместку существующему немецкому подразделению  «Ваффен – СС».
- А, что есть сопротивление?
- Есть.
- А тогда можно я пойду с вами?
- Да, - кивнул он девушке.
В этот момент Таня бросила на пол шприц с ядом и ощутила огромное облегчение, почувствовав при этом сладкий вкус какого-то неизведанного состояния, отчего у девушки немного даже закружилась голова.
- Тогда бежим! – твердо решила Таня.
В ответ на ее предложение он быстро вскочил с кровати, поднял с пола шприц, и они покинули камеру.
Они пошли по коридору по направлению к лифту, где должен был дежурить охранник. Мужчина старался двигаться почти что бесшумно. Завернув за угол, он быстрым ударом по голове смог вырубить охранника, после чего стянув с него комбинезон, прихватил одежду с собой.
- Давай откроем все камеры, - предложила ему Таня.
Мужчина кивнул ей, и они побежали по восьмому уровню, поднимая засовы на каждой двери. Из своих камер начали выходить подопытные. Сделав им знак рукой, чтобы они молчали и все делали тихо, мужчина попросили их сделать тоже самое на  четырех оставшихся уровнях содержания заключенных, на всякий случай, передав при этом шприц с ядом для устранения охраны одному крепкому парню.
Между собой они распределили оставшиеся уровни. Таня и мужчина при этом устремились на нижний девятый, где они, предварительно оглушив охранника, освободили всех испытуемых. Затем все вместе они  побежали к лестнице, чтобы скорее подняться наверх и наконец-то покинуть это страшное место.
Вместе с освобожденными испытуемыми они успели подняться по лестнице лишь на один уровень, как вдруг раздались громкие выстрелы.
- Это резервная охрана, - догадалась девушка.
Они стреляли на поражение, оставляя после себя лишь гору окровавленных трупов. При этом впереди бегущие подопытные просто падали на людей, находящихся на ступеньках ниже. Таню и мужчину сверху придавили чьи-то тела, но они сами оставались живы.
- Не шевелись, - шепнул ей он.
Девушка не шевелилась, мужчина тоже. Потом все стало тихо, все охранники ушли наверх, уверенные в том, что здесь остались только трупы.
- Отсюда можно еще как-то выбраться? – прошептал ей мужчина.
- Не знаю, - тихо прозвучало ему в ответ.
Она замолчала, пытаясь лихорадочно обдумать все возможные варианты. Идея пришла очень скоро.
- Идем за мной, - шепнула девушка, принимаясь выползать из-под трупов.
Поднявшись, Таня увидела ужасающую спокойствием картину из множества окровавленных тел. Среди них были и мужчины и женщины, и даже двое детей. Все они сейчас неподвижно лежали на лестнице без каких-либо признаков жизни.
«А ведь еще несколько минут назад, они все были живы и так радовались возможной свободе! – проносились мысли в Таниной голове. - Ведь это из-за меня они сейчас все мертвы, хотя, может, это даже и лучше, чем быть подопытным и знать, что все равно в любом случае ты скоро умрешь. Хотя бы несколько мгновений перед смертью они смогли ощутить себя свободными!»

Мужчина и девушка двигались по коридору девятого уровня. Вдруг мужчина остановился возле охранника, все еще находившегося без сознания.
- Стой, - сказал он девушке. – Если выберемся, его одежда нам тоже пригодится!
После этих слов они прихватили с собой еще и его зеленый комбинезон.
 Затем они направились в конец коридора, где Таня подняла какой-то тяжелый засов на широкой металлической двери. За дверью было темно.
- Прыгай! – сказала она мужчине.
- А что там? – недоверчиво прошептал он.
- Там трупы, - произнесла девушка, и с этими словами схватила его за руку, после чего они оба шагнули в неизвестность.
Полет длился не долго, и они приземлились на что-то мягкое.
- Это шахта лифта, а мы в машине с трупами, - объяснила Таня. – Эта машина стоит в самом низу, а трупы в нее кидают со всех этажей и каждый день куда-то вывозят. Раздевайся и закапывайся поглубже, одежду и комбинезоны тоже прячь под тела. Завтра утром машину в лифте поднимут наверх и  вывезут, а мы где-нибудь по дороге спрыгнем.
- А ты знаешь, куда их везут? – спросил ее мужчина.
- Нет, - ответила ему девушка.
- А я, кажется, знаю! Эти трупы везут в низшую зону на комбинат по производству мыла, аромомасел и аксессуаров из человеческой кожи.
- Мыло из человека? – очень удивилась Таня.
- Да, только для высших. Это у них в порядке вещей считается.
- А какие аксессуары?
- Да разные изделия из татуированной и выделанной кожи человека – сумки, кошельки, перчатки.
- Ясно, - прошептала девушка.
- И еще - машина в низшую зону поедет вдоль Оки, это очень хорошо, там мы и спрыгнем.
- А почему хорошо, если мы у реки спрыгнем?
- Потому, что там за рекой СС!
- Там же, за рекой на высоком берегу высшая зона, вроде? – удивилась Таня.
- Ну, да, а под высшей зоной в военных подземных тоннелях – Священная Свобода!
- Ничего себе!
- Ага, - гордо произнес он. – Живут там высшие и даже не догадываются, что под ними сопротивление! Слухи ходят, что они постоянно к экстрасенсам обращаются, чтобы те на карте показали, где СС. Так вот экстрасенсы им на их зону и показывают, а они ищут, ищут на земле и ничего найти не могут! Вот бараны!
- Здорово! – обрадовалась Таня. – А вас как зовут?
- Тимофей или просто Тима.
- Красивое имя, только я его ни разу не слышала, - произнесла Таня.
- Это русское имя. Я его после побега взял. А до этого шесть лет меня Троготом звали.
- Как это шесть лет? – очень удивилась Таня, поскольку мужчина выглядел явно старше – примерно лет на сорок пять – пятьдесят.
- Так вот! Меня генетически создали всего шесть лет назад.
- Удивительно! – произнесла девушка. - А после какого побега?
- Я раньше был испытуемым в лаборатории Гер Йерга, - начал свой рассказ Тимофей, - той лаборатории, что стоит на Оке. Эта лаборатория для выведения новых генов ускоренного роста для быстрого производства солдат. Там меня создали с испытуемым геном быстрого роста до определенного возраста, только побочным эффектом стал вот такой цвет глаз. За первый год жизни из младенца я превратился в сорокалетнего мужчину. Потом стал развиваться в привычном для человека темпе, и провел в лаборатории еще пять лет, где врачи наблюдали за стабилизацией полученного результата.
Я бы и дальше там оставался, но четыре года назад, в этой лаборатории произошел взрыв газа, и всем уцелевшим заключенным представился шанс сбежать. И мы побежали. Почти, что сразу набежали охранники, они гнали нас сначала вдоль реки, потом загнали в воду. Это была середина сентября, вода была холодная, но деваться нам было некуда, и мы поплыли на тот берег. Они стреляли по нам, многие тогда не доплыли. А остальные, выбежав из воды, бросились прятаться в разросшиеся кусты. Мы думали, что это конец, и нас в кустах все равно найдут и расстреляют, но один парень вдруг куда-то провалился. Так мы нашли военные тоннели, и спрятались там. Они не смогли нас найти, а потом, видно решили, что почти все утонули, и больше нас пока не искали.
Он замолчал.
- А что было дальше? – спросила Таня.
- А дальше мы там стали обживаться, на поиски еды выходили только ночью, на зиму заготавливали ягоды, грибы и коренья. Многие тогда умерли, но большинство выжило. Потом мы целый год работали над укреплением тоннелей, чтобы в них больше невозможно было провалиться. Потом придумали особые сигналы и замаскированные двери. Нам в этом один ученый помог. А год назад мы решили, что теперь пришло время бороться с фашистским режимом, и стали действовать.
- Здорово! Вы молодцы!
- Стараемся! Людей новых набираем! К нам постепенно примыкают все новые и новые сопротивленцы. Вот теперь и ты! Как тебя зовут?
- Татьяна.
- Значит, Таня.
- Меня Таней только несколько нянечек в детской колонии называли, но не объясняли, почему.
- Да потому, что, - усмехнулся он. – Татьяна – это и немецкое и русское полное имя, а Таня – это у русских как бы ласковое, домашнее обращение.
- А-а-а, понятно! Таня мне больше нравится! – заключила девушка.
Только она договорила последнюю фразу, как на одном из верхних уровней, открылась дверь, и кто-то сказал «Сюда скидывай!».
- Быстрее, в угол, иначе раздавит! – шепнул ей Тимофей.
И только они успели отползти, сверху начали падать трупы. Это было жутко! За ночь эта процедура повторялась еще три раза. В общей сложности Таня и Тима насчитали около сорока трупов.
- Значит, пятьдесят – шестьдесят человек все-таки сбежали! – радовался мужчина.
- Ага! – тоже радовалась Таня.
После они закопались поглубже и принялись ждать утра. И хотя тут стоял тошнотворный запах разлагающихся тел, но Тимофей и Таня могли ощущать его только вначале, позже принюхались.
Утром почти на рассвете машина с трупами выехала из лаборатории и направилась, как и предполагал мужчина, в низшую зону. Проезжая вдоль реки, два человека выпрыгнули из нее, и позже, облачившись в очень удобные комбинезоны, направились искать лодку. На своем пути они встретили лишь двоих мужчин, которые даже не обратили внимания на то, что в одной форме охранника находится девушка, которая, подняв воротник комбинезона, смогла запрятать свои волосы поглубже под одежду.
- А где именно вход в тоннели? – поинтересовалась Таня.
- Вон, - показал он рукой на противоположный высокий берег Оки, - прямо в склоне.
Таня принялась всматриваться, однако могла разглядеть только почти что непроходимые разросшиеся кустарники, выше которых на самом верху склона красовалась высоченная каменная стена, огораживающая всю зону для высших.
- Там, за кустами?
- Да, - ответил он.
Они направлялись к мосту, под которым виднелись многочисленные лодки, катера и яхты.
Взяв одну моторную лодку, они стали быстро приближаться к противоположному берегу, стараясь при этом все время держаться под мостом, как вдруг где-то после середины реки, по ним кто-то начал стрелять.
- Это охрана высших! – сказал Тимофей. – Они со стены стреляют!
От выстрелов в лодке образовалось несколько пробоин, и она потихоньку стала набирать воду. Но беглецы уже почти добрались. Быстро выбежав на берег, они бросились в кусты. Только тут Таня заметила, что мужчина как-то неестественно бежит, пытаясь при этом рукой держаться за живот.
Увидев беспокойство девушки, он произнес:
- Еще в лодке попали, сволочи! Но, костюм помог, от него пуля отпрыгнула! Только все равно боль адская!
- Давайте, помогу!
- Некогда, сейчас в СС попадем, там все сделают!
Еще несколько минут, и они затерялись в зоне кустарников. Еще полчаса пути, и мужчина поднял с земли какой-то плоский гладкий камень, после, подержав его немного, снова положил так же обратно.
- Это сигнал, - объяснил он девушке, – кроме своих его никто не знает. Этот вход в тоннели не основной, он резервный. Сейчас на панель СС поступит сигнал отсюда, и они откроют нам проход.
- Ага, - протянула Таня.
Через несколько минут, раздался небольшой шум, и земля недалеко от плоского камня начала двигаться, после чего в образовавшемся отверстии появился человек, который сразу же узнал Тимофея, и жестом пригласил их войти.
- Как это земля двигается? – недоумевала Таня.
- Да, это не земля, - объяснял ей Тима, это механизм, а земля просто сверху для маскировки. Это дверь такая!
- Здорово! – прошептала девушка.
После их входа, мужчина, представившийся Володей, снова закрыл дверь.
- Ну, слава Богу, живой! – радовался Владимир, говоря по-русски и обнимая при этом Тимофея.
- Живой, только не надо так жать! – ответил он ему. – В живот попали, болит теперь очень!
От его слов Володя немного ослабил свои объятья.
- Дай, я тебя, хоть поцелую, что ли! – с этими словами он кинулся на Тиму с поцелуями и успел поцеловать его два раз в обе щеки. Он бы целовал его и дальше, но Тимофей, похлопав его по плечу, произнес:
- Ну, будет тебе Вовка, будет!
После его слов Владимир немного успокоился и обратил свое внимание на Таню:
- А тебя как зовут?
 - Татьяна … Таня! – ответила она.
- Кстати, это она мне жизнь спасла! – сказал ему Тима.
- Ну, что, Таня, добро пожаловать! – радостно произнес Володя, пожав при этом руку девушки, и они пошли вперед по длинному узкому несильно освещенному земляному тоннелю.
Пройдя несколько десятков метров, они вышли на какую-то квадратную площадку. Тяня было хотела и дальше двигаться вперед по тоннелю, вовсе здесь не заканчивающемуся, но мужчины ее остановили, сказав оставаться в центре площадки. При этом Тимофей остался стоять возле девушки, а Владимир ненадолго отошел к какой-то светящейся панели на одной из стен тоннеля, где он что-то нажал, после чего тоже присоединился к Тиме и Тане и встал в центр площадки.
Таня увидела какую-то яркую вспышку, после чего они оказались совершенно в другом месте – в одной из подземных комнат управления. Здесь было несколько человек, которые были очень рады увидеть живым своего товарища Тимофея. Они говорили на двух языках – кто-то на немецком, кто-то на русском.  Через несколько минут Тимофей, все еще чувствуя боль в животе, ушел показаться врачу, но позже вернулся, сказав, что доктор на огромный синяк ему компресс наложил.
Тем временем Владимир всем представил Таню. Все здесь были очень рады такому пополнению.
- А как это мы оказались в этой комнате? – после знакомства спросила Таня.
- Это устройство – телепорт, - ответила ей одна из девушек, Лена. – Эта технология для высших, ее нам один из ученых дал. Он тоже был в сопротивлении, хотя и был средним. Потом правда они его убили, - грустно добавила она.
Помолчав немного, Лена продолжила:
- При помощи телепорта можно попадать в разные места, если в них тоже установлена такая технология.
- Значит, вот как высшие в больницу попадали, - произнесла Таня.
- В какую больницу? – заинтересовалась Лена.
- Гер Фишера. Там комната специальная на первом этаже есть.
- Катя, - прокричала девушка. – Тут Таня говорит, что в больнице Гер Фишера тоже телепорт есть!
От этих слов, сидящая за каким-то настольным телевизором, девушка подняла голову на Таню, и спросила:
- Это точно?
- Да, - уверенно ответила Таня, я там несколько месяцев работала и точно знаю. Высшие попадали в больницу и выходили из этой комнаты, как будто бы из ниоткуда.
- Ценная информация! – отметила Катя. – Спасибо!
Таня стояла в недоумении.
- Мы не знаем все телепорты высших, - принялась объяснять Лена, - и поэтому, не могли свободно попадать в среднюю зону. Но теперь, - продолжила она радостным голосом, - теперь мы сможем беспрепятственно проникать туда, без особого риска!
- Ага! – радостно кивнула Таня.

Вечером Лена показала девушке ее кровать, располагающуюся в одной из женских комнат. Так же, как и в обители, вместе с Таней здесь жили еще две соседки, одной из которых была Лена.
На следующий день девушка показала Тане все подземные точки телепорта, которых оказалось не много – всего пять. Три из них были расположены неглубоко под разными  частями высшей зоны и служили в основном для скорейшего проникновения на поверхность для пополнения необходимых запасов. Среди них был и телепорт недалеко от берега Оки, благодаря которому Таня и мужчины вчера так скоро попали в комнату управления, где была расположена четвертая точка.  Пятая же точка телепорта находилась очень глубоко под землей на случай, если вдруг тоннели сопротивления будут обнаружены.
Около каждой площадки телепорта на стене располагалась панель управления, представляющая из себя карту мира с возможностью ее увеличения. Чтобы воспользоваться телепортационной технологией, на этой карте необходимо было выбрать место «приземления», просто нажав на него пальцем или каким-то другим предметом, после чего, встав на площадку, человек или группа людей всего через несколько мгновений оказывались в новом месте. Карта после отправки вновь возвращалась к масштабу всего мира. Если же на карте указать место «приземления», не оборудованное телепортом, «материя объекта просто не сможет собраться в изначальное состояние, а это смерть», как объяснила Лена.
- Радиус приема телепортационной точки составляет примерно сто метров, а это значит, что, если в этих пределах есть телепорт, то он примет материю.
- Значит, в пределах ста метров не могут располагаться несколько телепортов, - сделала вывод Таня.
- Совершенно верно, - ответила ей Лена.
- А давно появился телепорт?
- У немцев – около трех лет назад, у нас - около года. Тогда мы и смогли действовать.
- А сколько здесь всего людей? – поинтересовалась Таня.
- Около двухсот всего осталось, - грустно ответила Лена. – А раньше было около пятисот.
Таня смотрела на нее вопросительно.
- Полгода назад, - продолжила Лена, – когда наши в высшей зоне пытались взорвать их административное здание, на них напали, и большинство тогда перестреляли, остальные попали под опыты. Никто из них не выдал местоположение СС, благодаря антитрансовой технике доктора Матиаса! Потом еще было несколько неудачных вылазок, и теперь нас только двести. Вот, кстати, в один из этих разов и взяли Тимофея. Но он не проболтался, а соврал, что все это время в каком-то лесу отсиживался.
- Он молодец! – произнесла Таня. - А в других городах есть сопротивление?
- Мы не знаем, у нас нет связи.
- Жалко!
Они немного помолчали.
- А откуда вы новых людей в основном берете? – вновь спросила Таня.
- В основном к нам примыкают сбежавшие из низшей зоны, реже из концлагерей и лабораторий, иногда нам удается красть младенцев из детской колонии. Но, девочки при этом, как правило, бесплодны. А иногда, дети рождаются здесь, если у родителей не была произведена стерилизация. Такое бывает редко: у бывших подопытных иногда встречается.
Таня покивала головой, после произнесла:
- Я ведь, до работы медсестрой даже не знала, что детей женщины сами вынашивать могут, думала, что они так и должны появляться из инкубатора, как у нас было в детской колонии. Эта новость тогда меня очень сильно потрясла.
- Да уж, - прошептала Лена.
- Ну, что тебе еще показать? – вновь задала она вопрос.
Таня пожала плечами, чуть позже произнесла:
- А откуда вы еду берете?
- Год назад у нас появились свои люди в нескольких хранилищах высших. Как только срок годности продуктов подходит к концу, такие продукты подлежат утилизации, а наши люди часть из них нам через телепорт отправляют.
- Здорово! А откуда вы взрывчатку достаете?
- Сами делаем. Хороший рецепт, как и телепорт, нам тогда дал тот же ученый – Гер Ленц.  Я тебя потом научу!
Далее Лена рассказала, что до каждой подземной точки телепорта СС, кроме самой глубокой,  можно дойти и пешком, но это долго – около двух-трех часов пути. Так же девушка поведала Тане о том, что не всегда телепорт был такой безопасной технологией, как сегодня. Чтобы получить стабильные результаты перемещения нацистским ученым пришлось убить или покалечить около десяти тысяч человек, взятых, конечно же, из низшей зоны. У выживших людей при этом возникали различные уродства и мутации, поскольку поначалу ученым никак не удавалось соединить клетки материи так же, как и в изначальном состоянии.  Среди тех ученых тогда был и Гер Ленц. Он очень переживал, что из-за него столько людей пострадало, поэтому и стал помогать СС, считая, что это меньшее, что он может сделать для несчастных низших людей.
Когда результаты стали стабильными, на территории высших были построены несколько точек телепорта, лишь только шесть из которых сейчас известны сопротивлению.
- У высших даже музей телепорта есть! – продолжала Лена. – Там в формальдегиде самые серьезные мутации людей представлены!
- Ну, и варвары! – заключила Таня.
- Да всякие люди там есть, и хорошие тоже встречаются! – ответила ей Лена. – У нас раньше в СС один высший был, Алоис Вернер. Он был против Гитлеровского режима, и нам помогал! Год назад они его убили. Они всех несогласных убивают!
- В больнице Гер Фишера тоже встречались очень приятные высшие, некоторые мне даже книги давали читать, - согласилась Таня.
- Вот видишь! Но, наверно, жить таким здесь не долго. У партии четкая политика, если ты не согласен с чем-то, то расстрел или под опыты.
После произнесенной фразы, обе девушки грустно вздохнули.
- Но, ведь, есть же надежда? – вдруг спросила Таня.
- Ну, конечно, есть! – радостно заверила ее Лена. – Вот вчера ты нам о телепорте у средних рассказала. Теперь все проще будет!
От последней радостной новости обе девушки расплылись в улыбке, а их глаза засияли от радости и счастья. Девушки еще немного поболтали, после пошли обедать.
Завтракали, обедали и ужинали повстанцы все вместе – в одной просторной общей столовой. Каждый день назначались дежурные по кухне, задачей которых было приготовление пищи, мытье посуды и уборка.
Здесь постоянно звучала русская речь, немецкие слова тоже были слышны, но, только лишь для практикования в языке. Здесь бегали дети, рожденные в тоннелях или же украденные из низшей зоны. Люди здесь радовались, смеялись и  проявляли любые человеческие эмоции. Для Тани, привыкшей к строгому эмоциональному контролю,  поначалу это было так непривычно, но потом, расслабившись, она тоже смогла все это ощутить и оценить.
Вскоре на поверхности, по словам одного из сопротивленцев, выпал снег.
- Зимой мы стараемся никуда не выходить, кроме крайней необходимости, - прозвучало от Лены, - чтобы по следам на снегу себя не выдать. Летом проще, как таковых следов мы нигде не оставляем. Нацисты часто ищут наши тоннели и в основном с собаками, но, кроме лая собак у сигнальных камней, ничего больше не происходит, и дальше в наших поисках они продвинуться никак не могут. Они часто прочесывают территорию и пинают эти камни, но, если камень не положить обратно так, как он лежал, то попасть к нам просто невозможно, и они уходят.
- Хорошая система! – радовалась Таня.

Наступила зима. Все члены Священной Свободы готовились к весенним акциям сопротивления. Таня часто читала, поскольку здесь в подземелье было несколько полок с интереснейшими книгами. Иногда она помогала делать бомбы.
Рецепт взрывчатки не был сложным. Ее составляющими были самые обычные компоненты, но под действием определенных условий – в основном высокой температуры, взрывчатое вещество становилось жидкими и бесцветным, и посредством шприца вводилось в какой-либо объект, например фрукт, который для активизации взрывателя следовало поместить еще в более высокую температуру, например на яркое солнце, или на включенную плиту, или резко нарушить целостность, например, откусить кусок фрукта, и тогда он детонировал.
Сила взрыва была пропорциональна количеству жидкой взрывчатки внутри предмета. Сами повстанцы различали «бомбы» по цвету – например, зеленый цвет яблока, груши или какой-то мягкой игрушки сигнализировал о бомбе небольшой поражающей силы, например, в пределах одного помещения, красный – уже сильнее, например, несколько этажей здания, ну, а если объект имел прозрачный цвет, например, бутылка с водой или другой жидкостью, то такой взрыв мог стереть с лица земли целое многоэтажное здание. Такие бутылки сопротивленцы старались помечать небольшим черным штришком около крышки.
Так же за несколько зимних месяцев Таня смогла подружиться с местным врачом Матиасом, бывшим средним, который часто рассказывал ей о медицинских достижениях, учил определять болезни, ставить диагнозы и грамотно устанавливать лечение. Иногда он рассказывал девушке о трансовых состояниях, как о возможности переноса энергии в какое-либо другое место, и что необходимо делать, чтобы самостоятельно войти в транс, и как не поддаться, если нацисты попытаются ввести в это состояние, и не выдать всех секретов.   Беседы с ним всегда были очень интересны, Таня всегда внимательно его слушала и запоминала.
Несколько боевых парней здесь преподавали основы кулачного боя, учили пользоваться разным оружием, включая ножи, кастеты и пистолеты со снайперскими  винтовками, а так же  новый вид – лазерно-лучевое оружие. Таня, как и многие другие, были рады посещать такие занятия, проводимые три раза в неделю. Через несколько месяцев у девушки стало неплохо получаться, чему она была очень рада.
За последнее время, Таня заметно округлилась, и теперь из угловатого подростка превратилась в стройную грациозную девушку. Она стала весьма притягательной для нестерилизованных представителей противоположного пола. Однако, никому из ребят девушка не могла ответить взаимностью, поскольку ничего к ним не испытывала, лишенная еще при рождении полового влечения.
Самым сложным для девушки, как и для других повстанцев, было долгое нахождение под землей без доступа к свежему воздуху и солнечному свету. И когда наступил май, Таня напросилась на очередное задание.
Девушка Катя, оказавшаяся здесь главной, ответила Тане согласием, и в самый обычный день - девятого мая, их группа вышла на поверхность.
Целью этой миссии было проникновение в зону высших для разведки и выявления  следующих объектов: размещения летающих машин, точек телепорта в особенности на территории Нижегородского Кремля, здания которого использовались нацистами в качестве административных, а так же плана города Берлина с местом постоянной дислокации Адольфа Гитлера и телепортационных зон.
На рассвете они вышли на поверхность высшей зоны недалеко от стен Кремля. Тане в глаза ударило поднимающееся ярко-красное слепящее солнце, отчего девушка зажмурилась, и стояла так несколько минут, пока ее глаза не привыкли к солнечному свету. Затем Таня ощутила вкус ветра и запах свободы. Это чувство манило и дурманило, полностью затмевая рассудок.
Однако вскоре, все повстанцы, так же, как и Таня, одурманенные этим сладостным ощущением, смогли взять себя в руки и поспешили на разведку.
Здесь, в высшей зоне, было потрясающе красиво. Такого Таня не видела никогда. Причудливо стриженые кусты различных форм и оттенков зеленого заставляли играть воображение, фонтаны, беседки, бассейны, извилистые дорожки, красивые дома немцев восхищали и радовали глаз, цветы, высаженные здесь по всюду, источали приятный аромат. Все это было настолько необычным для девушки из низшей зоны, что Таня ни на секунду не переставала удивляться, все время изучая местные виды широко открытыми от изумления и восторга глазами.
На улице в этот день было по-летнему тепло и солнечно, от чего на душе ребят становилось светло и радостно.
Они старались двигаться недлинными перебежками, рассредоточившись по небольшим группам по два-три человека в каждой.
Через полчаса все группы, коих здесь насчитывалось три, оказались у стен Кремля, который по периметру стены охранялся вооруженными людьми в зеленых комбинезонах, таких же, как и те, что с собой прихватили Тимофей и Таня при побеге из лаборатории.
Теперь эти костюмы были одеты на двоих крепких парнях сопротивления, которые, сказав охране, что ведут пятерых пойманных сопротивленцев, практически беспрепятственно проникли внутрь на территорию внутри высокой стены из красного кирпича с виднеющимися знаками свастики на пиках башен.
Выйдя из поля зрения охранников, сопротивленцы разделились. Задачей группы, в которой находилась Таня, было обнаружение стоянки с большим количеством летающих машин, остальные же группы занимались поиском точек телепорта и планом Берлина.
Таня, Дима и Кира бежали вперед, осматривая местность. Повсюду здесь располагались здания, стояли несколько летающих машин, а так же ребята видели много клумб, тенистых беседок и несколько фонтанов. Кира сказала, что им надо поторапливаться, поскольку скоро нацисты догадаются, что все это было обманом. Ребята решили разделиться.
Таня быстро прочесывала территорию в поисках большой стоянки, но ничего найти не могла. Остальные из этой группы тоже. В конце концов все трое встретились на центральной площади внутри Кремля. Эта площадь имела правильную круглую форму, ее покрытие напоминало мозаичный рисунок с изображением свастики в центре. Неподалеку от этой площадки стоял блестящий памятник Адольфу Гитлеру, изображающий фигуру фюрера в полный рост с убранными за спину  руками и несколько выдвинутой вперед правой ногой.
- Ты что-нибудь нашла? – запыхавшись, спросила Таню Кира.
- Нет, - ответила девушка, – как будто тут вообще ничего нет!
- И я ничего не видел! – почти что отчаянным голосом произнес Дима. – Кир, а точно эта стоянка здесь?
- Да, точно здесь! Информация проверенная!
- Ну, и где она? – негодовал парень. – Мы тут уже везде смотрели!
От избытка эмоций он поднял какой-то камень с одной из альпийских горок, и бросил его в памятник Гитлеру. Дима попал куда-то в правое, немного выпяченное вперед колено фюрера.
И вдруг вся эта ровная мозаичная площадка, разделившись ровно пополам, начала разъезжаться в две противоположные стороны. При этом Кира и Дима отказались на одной ее части, а Таня на другой. Ребята сначала очень испугались такого движения и вибрации, но потом обрадовались, увидев в открывшемся бункере огромный парк летающих машин. Их здесь были сотни. Они все были разные – разных форм, цветов и размеров, как видно с разными функциями, поскольку некоторые из них были оборудованы большими ковшами, другие вместительными пассажирскими салонами, а на третьих виднелись ракеты и огнестрельное и лазерно-лучевое оружие.
Насмотревшись на все это разнообразие, а так же сделав несколько голографических изображений специальным аппаратом, все трое принялись думать, как теперь закрыть эту стоянку, чтобы нацисты ничего не узнали об их присутствии.
Решение пришло само собой, когда Дима, подойдя к памятнику, ногой пнул Гитлера в то же металлическое блестящее колено. После этого бункер закрылся, а мозаичная площадка вновь оказалась цельной.
Радостные и довольные, все трое быстрым шагом направились в одно из зданий, чтобы присоединиться к остальным, как вдруг услышали звуки выстрелов от стремительно приближающихся к ним охранников.
- Значит, есть сигнализация на открытие! – прокричала Кира. – И она сработала! Бежим скорее!
Таня, Дима и Кира, стараясь укрываться от пуль за крупными объемными предметами – фонтанами, беседками, альпийским горками, бежали сломя голову, пытаясь выиграть время, чтобы самим унести ноги и предупредить остальных. Через несколько минут, они вбежали в нужное двухэтажное здание, и, поднявшись на второй этаж, оказались, по-видимому, в музее телепорта.
По правую и по левую стороны находились большие контейнеры с раствором формальдегида, в которых навсегда застыли нежизнеспособные мутанты. Каких уродств здесь только не было! И рассеченная надвое голова с рукой, выходящей откуда-то из щеки, и отсутствие глаз и носа на лице, и руки и ноги человека, соединенные в одну длинную органическую материю. От увиденного, к горлу Тани начала подступать тошнота, но она смогла сдержаться.
Кира принялась кричать и искать других, ей сразу же ответила Лена. Обе группы находились в одной из комнат с телепортом и продолжали судорожно искать телепортационную карту Берлина. На лестнице тем временем уже были слышны выстрелы и сильный топот, как минимум десяти охранников.
У повстанцев оставалось совсем немного времени до того, как их настигнут, когда Таня чуть сдвинула одну из ножек массивного стола из красного дерева. Она видела похожий тайник в кабинете Гер Крауса в лаборатории, когда как-то раз случайно запнулась об отодвинутую ножку стола. Вот и сейчас Таня обнаружила небольшую полость, в которой и хранилась карта не только телепортационных устройств Берлина, но и всего мира, так же на ней были обозначены еще только запланированные будущие такие объекты.
- Нашла! – громко крикнула девушка.
Все сразу обернулись на нее, после подбежали и встали в центр площадки, пока Дима на карте отмечал точку прыжка. В это мгновенье, дверь открылась, и оттуда посыпались выстрелы. Дима еле успел тоже запрыгнуть в круг, как они исчезли. Яркая вспышка, и повстанцы снова были дома – в их подземелье в комнате управления. Ни одна пуля охранников не успела в них попасть или переместиться вместе с ними. Это было великое счастье и большая удача!
Весь оставшийся день они рассказывали всем остальным о своей миссии, делились соображениями и изучали карту. А вечером был организован большой праздник в честь семерки храбрых ССовцев!

После такой успешной операции повстанцы предпринимали еще два выхода на поверхность, последний из которых, состоявшейся в сентябре в средней зоне, не был удачным.
Это был протест на недавнее жестокое происшествие в зоопарке, где недавно родившегося жирафенка, на генетическом уровне, не соответствующего высоким представлениям нацистов, на глазах обезумевшей от азарта толпы, фашисты варварски убили и расчленили на части. На это смотрели даже дети средних и высших немцев, при  этом очень радовались и хлопали в ладоши.
- Прямо с пеленок детей к жестокости приучают! – узнав это, раздосадовано произнес Дима. - А их ежегодный традиционный праздник по убийству дельфинов у берегов Фарерских островов! Вон опять весь город обклеен плакатами с призывом ехать туда и там ножами резать подплывающих к берегу животных! Вот сволочи! Только фашисты на такое способны!
Дима и другие сопротивленцы тогда просто негодовали, и было принято решение взорвать административное здание зоопарка и посрывать «Фарерские» плакаты.
Один человек из восьми повстанцев тогда был убит, двое были схвачены нацистами, а пятерым удалось уйти через телепорт больницы Гер Фишера.
Смерть одного и захват двоих ребят стали большим горем для всех остальных, за последнее время уже привыкших выходить сухими из воды, и напомнил всем ССовцам, что надо быть намного более осторожными и тщательнее продумывать план операции.
После такой новости прошло несколько дней, и сопротивленцы принялись разрабатывать новые планы на пути к столь желаемым свободе и независимости.
Это было ранее утро, когда Таня услышала какие-то звуки за дверью. Она тут же разбудила своих соседок – Лену и Марию, которые тоже начали прислушиваться. Звуки стали тише и потом как будто вообще исчезли. Девушкам тогда показалось, что это просто кто-то не спит и ходит по коридору. Но вдруг звуки возникли с новой силой. Это был грохот выстрелов, крики и чей-то бег.
Через несколько секунд дверь в их комнату открылась, и на пороге девушки увидели четырех вооруженных полицаев.
- А ну, быстро встать! – приказал один из них.
Девушки сидели на кроватях и не двигались, просто не желая верить в происходящее.
- Встать, я сказал! – вновь прокричал он.
Видя явное неповиновение, двое полицаев вошли в комнату, и, сдернув девушек с кровати, поволокли за собой по коридору. Здесь повсюду была кровь и лежали тела еще вчера живых ССовцев.
Полицаи привели их в комнату управления, где уже находилось около сотни напуганных до смерти повстанцев, которых под прицелом держала вооруженная группа нацистов. Других сопротивленцев группами продолжали приводить сюда офицеры.
- Думали, не найдем? – прошипел один из полицаев. – В среднюю зону этих террористов! – приказал он одному из своих подчиненных.
Несколько повстанцев при этом, видимо поняв, что их ждет впереди, бросились бежать, но далеко уйти не смогли, получив в спину по пуле.
Группами по нескольку человек полицаи посредством телепорта переправляли людей в комнату больницы Гер Фишера, а оттуда в металлическом кузове грузовика в лабораторию Гер Крауса, поскольку теперь его лаборатория, как никакая другая нуждалась в подопытных по причине неприятного инцидента, произошедшего почти что год назад из-за одной сердобольной медсестры, которая теперь по иронии судьбы, сама пребывала в числе испытуемых.
После небольшого беглого осмотра всех подопытных Гер Краус распорядился разместить их по камерам, особо заострив свое внимание на знакомой девушке. Однако тогда он ничего ей не сказал.
Врач пришел вечером в ее камеру и, сев на краешек Таниной кровати, задал интересующий его вопрос:
- Ну, и что, оно того стоило?
Таня сначала молчала, потом произнесла:
- Стоило, иначе я бы так никогда и не попробовала жить по-настоящему.
Он покивал головой, позже добавил:
- Ты тогда много шуму наделала! Я думал, что ты мертва. Как тебе удалось выбраться?
- На лифте, - соврала ему девушка, - я тогда сесть туда успела. А охранник на входе меня знал и спокойно выпустил.
- Да, - протянул он. – А ты, знаешь, за это время у тебя даже акцент небольшой появился.
- Может быть. Как вы нас нашли?
- Ты знаешь, Татьяна, - начал он отвечать спокойным голосом, - ваши же повстанцы и выдали. Офицерам тогда удалось схватить двоих с яблоками со взрывчаткой. Сначала я пытался через гипноз выяснить место вашего обитания, но потом понял, что они оба владеют техникой антитранса. Не знаешь, откуда она им известна?
- Знаю. Я их научила.
- Ты? – он посмотрел на девушку с недоверием.
- Я! Я тогда книги в вашем кабинете нашла и все изучила, - Таня произнесла эти слова холодно, стараясь, чтобы он поверил.
- Не знал, - протянул он. – Значит, ты умная девица, получается. Жаль, что теперь подопытная!
 Однако особой жалости в его словах Таня не услышала.
- И что дальше? Через транс узнать местоположение не удалось. Что было потом?
- А потом приехали двое полицаев, что уж они там с ними делали в камерах, я не знаю, но крови было много. Ну и через сутки один ваш парень все рассказал. Он, кстати пока жив.
- А второй?
- А второй послабее оказался, - все тем же спокойным голосом продолжил врач, - даже до вечера не дожил.
Таня сидела на кровати, потупив взор, и смотрела в одну точку. Поняв, что более им говорить не о чем, Гер Краус вышел из ее камеры. Девушка легла на кровать, подогнув ноги, и, отвернувшись лицом к стене, лежала так всю ночь. Слез не было.
Утром ее повели к одну из охладительных комнат, в которой в этот раз замораживали только кисти рук, стараясь на ней, по видимому, изучить реакцию организма на двойное охлаждение. В этом опыте заморозке сначала подвергалась только какая-то часть тела, а потом в другой раз уже тело целиком.
Кисти рук девушки поместили в специальную камеру, в которой Таня держала руки около получаса. После, вынув руки, девушку повели к месту отогрева. Затем, проверив чувствительность, которой, разумеется, не оказалось, отвели девушку в операционную. Там на кистях Таниных рук сам Гер Краус сделал два небольших, но глубоких разреза между большими и указательными пальцами, взяв ее пораженную органическую ткань на анализ. После врач зашил разрезы, и Таню увели в камеру.
Несколько дней к ней практически никто не приходил, только работница приносила еду и выливала отхожее ведро. На третий день, к Тане в камеру пришла медсестра Габриэлла, с которой Таня неплохо общалась, еще когда тут работала. Она сообщила девушке, что ей очень повезло, и второго этапа двойного охлаждения для нее не будет, поскольку, Гер Краус создал рецепт отличной мази, способствующей восстановлению клеток кожи после обморожения.
- Он опробовал эту мазь уже на троих, и ко всем ним полностью вернулась чувствительность! – радостно тараторила Габриэлла. – Пойдем, вместо охлаждения, твои руки тоже мазью намажут!
Она привела Таню в одну из комнат лаборатории, где ее руки намазали мазью и обернули в мягкую ткань, после Габриэлла снова отвела ее в камеру.
На следующий день, Таня поняла, что чувствительность рук к ней полностью вернулась, от чего была рада. Это ощущение радости по силе не могло сравниться с прежним, поскольку все эмоции девушки в отсутствии веры и надежды, сильно притупились. Но, все же, несомненно, это была какая-никакая, а радость!
На этом в отношении данной подопытной все эксперименты Гер Крауса прекратились, и несколько недель, пока кожа после разрезов полностью не зарубцевалась, оставив после себя два небольших шрама на кистях рук, девушка провела, просто запертая в своей камере.
За это время к ней по вечерам дважды приходила Габриэлла, которая была очень рада за подругу. Она подолгу говорила с Таней, и как-то раз заявила:
- У этой целебной мази, в общем-то, очень простой рецепт оказался! Всего-навсего экстракты нескольких трав – подорожника, одуванчика, липы и еще нескольких, потом выпаривание их в масле и соединение с основой. И все!
- Так просто? – удивилась Таня.
Габриэлла радостно кивнула.
- Еще раз повтори мне рецепт, - попросила ее Таня. – Вдруг еще пригодится!
Медсестра полностью повторила всю инструкцию с подробным указанием названия трав и их количеством.
- Запомнила! – позже произнесла Таня.
Они еще немного посидели, позже Габриэлла направилась к выходу.
- Ну, мне пора! Тебя завтра увозят отсюда! Говорят, сам Гер Краус о тебе хлопотал и просил смягчить твою участь. Вроде у него получилось!
- А куда меня везут, ты знаешь?
- Нет, даже Гер Краус не знает. Я разговор в коридоре слышала. Так что, неизвестно, увидимся ли вновь! Удачи тебе!
- И тебе удачи, Габриэлла, и спасибо за хорошие вести! – ответила ей бывшая медсестра.

На следующий день из лаборатории Таню увезли в неизвестном направлении. На улице уже лежал снег. Выйдя из кабины грузовика, перед собой девушка увидела трехэтажный дом с яркой надписью «Бордель». Сразу, после того, как только она попала внутрь, Фрау Леони, пышногрудая средняя немка, принялась знакомить новенькую с правилами поведения, после показала Тане ее комнату.
Затем девушке сделали красивую прическу и сексуальный макияж. При этом она сидела на стуле, с почти каменным выражением лица, которым смущала ее соседку, проститутку Анжелу, которая принялась объяснять Тане:
- Ты что сидишь тут с таким кислым лицом!? Радоваться надо, что сюда попала! Здесь клиенты хорошие и условия содержания тоже! Подумаешь, попыхтеть и постонать несколько раз в день придется, зато будешь себя от этого королевой чувствовать!
- Тебе, что все это нравится? – недоумевала Таня.
- Ну, конечно! Тебе и самой понравится! Вот увидишь!
Произнеся последние слова, она вспорхнула с мягкого тканого стульчика и куда-то удалилась. После Таню обрядили в бордовое бархатное платье с большим декольте, отделанным кружевом.
Вечером в бордель начали приходить мужчины. При этом все местные проститутки, коих здесь насчитывалось порядка десяти, выстроились в холе, чтобы клиент мог выбрать, после вместе поднимались наверх в номера. На Танино счастье, пока ни один из пришедших четверых клиентов, не обратил не нее внимание, стараясь подходить к уже проверенным «боевым подругам».
После часового ожидания, в дверь борделя вошел какой-то неприятный мужчина из средних, и, схватив первую попавшуюся девицу, коей оказалась Таня, потащил ее наверх.
Войдя в комнату, сначала он выкурил сигарету, девушка же в это время, смогла осмотреть убранство сего помещения, предназначенного несомненно исключительно для большой любви и пылкой страсти.
Это была небольшая комната, выполненная в красно-бордовых тонах с большой кроватью почти что посередине. По обе стороны кровати стояли две невысокие деревянные тумбочки с массивными настольными лампами, металлические ножки которых представляли собой изгибы свастики.
Этот нацист был не приятен Тане. От него плохо пахло, девушка почувствовала это еще не лестнице.
- Раздевайся! – приказал ей мужчина.
- Мне сегодня что-то нехорошо, - прошептала Таня. – Может быть, вы другую девушку выберете?
- Закрой рот! – огрызнулся он на нее. – Если я выбрал тебя, значит, тебя! Понятно!? Своих решений я не меняю!
Видя, что она не раздевается, он принялся рвать и стаскивать с нее платье, позже грубо швырнул девушку на  кровать. Она не шевелилась, все время, пытаясь убедить себя, что она привыкнет, и это только поначалу будет так противно.
Он стянул с нее трусы и навалился. От ярости и беспомощности Таня сжала кулаки и уставилась в потолок, стараясь заглушить в себе отвращение к нему. Затем взгляд ее упал на одну из ламп. Ни сколько не задумываясь, правой рукой она дотянулась до лампы и в следующее мгновение  со всего размаху засадила металлическую ножку-свастику прямо ему в голову. Он издал какой-то непонятный звук, после больше не шевелился. Таня скинула с себя его тело, и отползла в угол.
Сначала она думала бежать, но потом, выглянув в окно борделя, напротив которого красовалось здание полиции, сделала вывод, что это бесполезно, и ее все равно рано или поздно найдут. Она вернулась в свой угол, и так и осталась там сидеть.
Поздним вечером, войдя в комнату, Фрау Леони обнаружила на кровати труп клиента, после чего подоспевшие полицаи отвезли Таню в какое-то большое монолитное каменное здание одного из концентрационных лагерей. Ее привели в огромный каменный зал, служащий в основном для показательных казней.
- Согласно восьмой директиве ты приговорена к смерти через газовую камеру! – холодно и монотонно произнес один из офицеров. – Пока до казни несколько дней тут посидишь – в «прихожей смерти», посмотришь на свое недалекое будущее.
С этими словами он открыл дверь и втолкнул девушку в камеру со стеклянной стеной, в которую хорошо было видно саму газовую камеру, представляющую из себя металлическую будку с двумя длинными сидениями и  большими окнами в виде вытянутых иллюминаторов.
- Вон там телефон, - указал рукой офицер на стол в «прихожей», - рядом - номера, по которым ты можешь позвонить. Там есть номер семьи убитого. Если хорошенько попросишь прощения, то, может твоя смерть не будет такой мучительной – вместо синильной кислоты, может другой газ пустят, азот, например. От него смерть быстрая, раз и все! Ничего не почувствуешь! Кстати, не для каждого преступника проводят показательную казнь, обычно по сотне человек запустят в общую газовую камеру, и все! Так что, это должно быть интересно!
После он стал подробно рассказывать девушке о процедуре казни, видимо, надеясь получить от этого удовольствие. Но, не увидев особых эмоций на лице Тани, сильно расстроился, и, закрыв дверь камеры, раздраженно ушел.
Она находилась тут два дня. Никуда не звонила. Просто лежала на кровати, положив кисти рук с двумя небольшими шрамами себе под голову.
На третий день девушка проснулась от громкого сигнала. Через полчаса в огромном зале начали собираться люди. Это были и средние, и высшие с женами и детьми. Их становилось все больше и больше, и вскоре зал концлагеря полностью наполнился. Они громко разговаривали и даже смеялись. Таня видела, как они на нее смотрят, чувствовала, как они предвкушают начало «представления» и жаждут ее смерти.
Девушка вспоминала слова одного из сопротивленцев Димы, и теперь тоже пришла к выводу, что на такую казнь, как газовая камера, наверно, способны только фашисты. Никто из других народов, наверно, так бы не смог.
Через стекло своей камеры она видела, как пришел какой-то мужчина в нацистской форме. На весах он взвешивал порошок – цианистый калий, потом разложил его в два пакета. После он вошел в газовую камеру и закрепил эти пакеты под одним из двух сидений над встроенной в пол емкостью. Далее он стал готовить раствор, состоящий из серной кислоты и дистиллированной воды. В это время техник проверил камеру на герметичность путем введения сжатого воздуха.
Через десять минут за Таней в «прихожую смерти» явились четверо охранников, после довели ее до газовой камеры. Двое из них вошли внутрь и, положив девушку на одну из лежанок, пристегнули ее руки, ноги, поясницу, грудную клетку и голову специальными ремнями так, что тело Тани полностью обездвижилось. После в газовую камеру вошел врач и поместил стетоскоп на область сердца девушки.
- Не старайся задерживать дыхание, - произнес он. – Так только дольше будешь мучиться.
После он и охранники вышли. Голоса приглашенных гостей смолкли. Наступила тишина.
К открытой газовой камере подошел начальник лагеря и произнес речь:
«Именем Третьего Рейха и Адольфа Гитлера ты приговариваешься к смерти, как беспощадный убийца, отнявший жизнь достойного из нас! Да будет процветать Великая Германия! Хай Гитлер!»
Вся толпа хором ответила ему: «Хай Гитлер!», после вновь замолкла.
Он отошел в сторону и присоединился к наблюдающим. Тяжелая металлическая дверь газовой камеры закрылась.
Тане почти не было страшно, наоборот, ей завладело какое-то странное ощущение безразличия и спокойствия. Она лежала, смотря в потолок, и вспоминала технику самостоятельного вхождения в состояние транса, поведанную ей когда-то в СС доктором Матиасом. Затем попыталась это осуществить.
Техник запустил систему, поддерживающую постоянное атмосферное давление в газовой камере. Далее он дистанционно открыл специальную задвижку, и смесь серной кислоты и воды начала поступать во встроенную под сиденьем емкость, в которую из пакетов посыпался цианистый калий.
После чего, смертоносное облако стало распространяться по всей комнатке, смешиваясь с воздухом.
Таня не старалась задерживать дыхание, но уже через несколько секунд дышать стало очень тяжело, затем она потеряла сознание.
Приглашенные гости могли видеть, как у девушки сжимались пальцы, и начались судороги. Через несколько минут все прекратилось, и врач констатировал остановку сердца.
Все собравшиеся в зале после казни еще несколько секунд молчали, и, после оживленно обсудив недавнее зрелище, разошлись по домам.
Через полчаса дверь камеры открыли, и увезли мертвое тело на перерабатывающий комбинат.
После этого люди больше о ней не вспоминали.

;
Глава 6. Дом.

Начинало светать, когда Виктор принял определенное решение. Он посмотрел на спящую Таню, потом перевел свой взгляд на окно клиники, через которое было видно еще пока бледную красно-желтую полоску на темном небе. Вдруг он почувствовал кукую-то тревогу, это чувство нарастало. Витя вновь посмотрел на девушку, как вдруг до этого спокойно лежащее ее тело забилось в судорогах, а пальцы принялись сжиматься.
Спустя мгновение она закашлялась и стала задыхаться, округлив при этом глаза и тяжело дыша. Мужчине даже показалось, что в какой-то момент он увидел небольшое почти бесцветное облачко, вышедшее изо рта девушки.
Он тут же к ней подбежал, пытаясь помочь и успокоить любимую.
- Таня, Танечка! Что с тобой?
Несколько мгновений спустя ее дыхание понемногу нормализовалось, после девушка смогла подняться и сесть на кровати.
- Я такой сон видела…, - тихо прошептала она, после замолчала, пытаясь восстановить в памяти все детали.
Виктор обнял ее, в его объятьях она немного успокоилась.
- Ты, знаешь, - позже произнес мужчина. - Я решил, что не буду убивать Сталина.
- Почему?
- Я всю ночь не спал и думал, прикидывал варианты, поскольку это действие приведет к изменению будущего, и мы можем не встретиться. Я пришел к выводу, что нет такой точки во времени, чтобы убить его, и чтобы мы потом встретились.
Он замолчал, после продолжил:
- Ты мне очень дорога! И между счастьем всего мира и тобой, я выбираю тебя! Я тебя люблю!
Он еще сильнее обнял девушку, Таня тоже крепко его обняла.
- Ты знаешь, - позже произнесла она, - а это хорошо, что ты так решил! Ты не представляешь, что могло быть с миром, если бы тогда не стало Сталина.
Витя посмотрел на нее вопросительно, и Таня начала рассказывать свою историю. Она говорила долго, иногда прерываясь, когда ее душили слезы, после продолжала вновь. Девушка старалась рассказывать со всеми подробностями, пытаясь не упустить ни одной, даже самой малюсенькой детали. Виктор слушал внимательно, иногда задавал вопросы.
Спустя несколько часов она закончила, после принялась показывать на свои руки, где во сне у нее остались два небольших шрама. Как ни странно, они и сейчас находились на коже девушки. Таня принялась их трогать, стараясь как бы стереть, но это было бесполезно. На обеих кистях ее рук между большим и указательным  пальцами действительно теперь  виднелись два небольших шрама.
- А ты уверена, что это был сон? – спросил ее Витя.
- Уже нет…, - тихо прошептала Таня.
- Значит, все это было очень близко, - сделал вывод мужчина. – Да, не было бы Сталина, и у мира была бы совсем другая история! Сталин, конечно, сволочь и тиран, но надо признать, что если бы не его железная хватка, весь мир после мог погрузиться в еще большую темноту. Да…выходит, что одно зло победило другое… Сталин хоть прожил не так долго без таких технологий, какие были у Гитлера, иначе было бы почти тоже самое, на свой лад, конечно!
Позже он добавил:
- Эти два асура – Сталин и Гитлер, как будто бы идут в паре, стараясь вдвоем вести свою игру. Вот и тогда, во вторую мировую – они сошлись в схватке, как лед и пламя – колхозник-консерватор и новатор-экспериментатор. Да-а-а, оба они хорошо развернулись, только каждый по-своему!
- Да уж, - согласилась Таня.
Они еще немного порассуждали, и, вскоре проголодавшись, отправились на кухню.
- Зато, я рецепт мази против обморожения знаю! – гордо произнесла девушка.
- Ага, и рецепт взрывчатки! – смеясь, добавил Витя. – Давай после еды мазь сделаем!
- Давай, - согласилась Таня, уплетая в этот момент вкусные булочки со сгущенкой, еще вчера заботливо испеченные поваром  Людмилой Николаевной.
К вечеру мазь была готова, и уже на следующий день к рукам Тани полностью вернулась чувствительность, чему и девушка, и мужчина, были очень рады.

После такого необычного «сна» прошел почти год. За это время Виктор несколько раз просил Таню повторить ее историю, начиная с сентября 1998 года, при этом, слушая, как девушка рассказывает, в своей тетради, мужчина делал некоторые пометки. Затем однажды он перенес клинику в конец двадцатого века, покинув которую не надолго, уехал помогать Тане в сентябрь 1998 года. После вернувшись, сказал, что все прошло хорошо.
- Кстати, - добавил Витя. – Помнишь, еще в тридцатом году я обещал жениться?
- Ага, - кивнула ему девушка.
- Выйдешь за меня замуж?
- Да!
На следующий день они поженились. И хотя по правилам ЗАГСа надо было ждать около месяца с момента подачи заявления, машина времени сильно упростила этот процесс. Благодаря недавно созданному Виктором портативному перемещателю во времени, двум влюбленным все удалось сделать за один день с разницей примерно в один час. После регистрации брака Тане была присвоена новая фамилия Чистова, чему девушка, как и всему торжеству, была несказанно рада. Это радостное событие они отпраздновали на природе недалеко от клиники, выбрав с помощью машины времени теплый солнечный летний  денек.

Они много читали, смотрели фильмы, в каждый день они пытались привносить что-то новое – новые игры, песни, танцы. Таня научила Витю делать жидкую взрывчатку.
 После бракосочетания в целях безопасности им нечасто удавалось выходить на улицу, но это было не критично для двух любящих людей. Витя называл такое заточение  «ласкучий плен», имея ввиду счастье, но с некоторыми ограничениями.
Мужчина часто покупал Танины любимые конфеты «Белочка», от чего девушка пребывала в полном восторге. Они были очень счастливы, и только лишь одно обстоятельство несколько омрачало все это безоблачное блаженство – заключенные клиники. Таня не могла не думать о них, каждый раз проходя по длинному коридору вдоль их камер.
- Вить, может отпустить их всех, а? И пусть идут на все четыре стороны! – иногда она так говорила мужчине.
Сначала он не хотел и слушать об этом, но потом начал приходить к мнению, что так для всех будет лучше.
- Ты, знаешь, - как-то сказал он девушке, - я отпущу их. Больше не хочу этим заниматься!
Таня была очень рада такому решению своего мужчины, как впрочем, и он сам, говоря, что сделав такой выбор, ему даже как-то дышать легче стало, будто бы камень с души упал.
Так они и решили: пока Виктор в 2012 и других годах возвращает своих клиентов, Таня в 2000 году повидается с родными. Витя тоже хотел вместе с Таней побывать в ее времени даже только для того, чтобы с девушкой ничего не случилось, но Таня его отговорила, сказав, что так они быстрее все успеют, а потом встретятся. Для этого Тане после встречи надо будет вновь вернуться на это место, где ее заберет Витя.

31 августа 2000 года.  В это утро было тепло и солнечно Таня надела джинсы и легкую блузку, купленные Виктором, как и другие вещи Тани, еще около года назад. Девушка собрала свои отросшие волосы в хвост, с собой на всякий случай прихватила кофту, так же взяла достаточное количество денег, чтобы не испытывать какого-либо неудобства. Виктор вышел на дорогу, чтобы ее проводить. Они попрощались, при этом Витя поцеловал девушку, а Таня что-то сунула ему в карман, весело хихикнув при этом, после села в заказанное такси и уехала.
Когда машина скрылась из вида, Виктор направился в клинику, чтобы отправиться в 2012 год. Вдруг из-за кустов навстречу к нему выбежала Таня и с криками «Бежим быстрее! За мной гонятся!», ухватила мужчину за руку, и они вместе вбежали в здание клиники.
- Быстрее, отправь нас куда-нибудь! Хоть на год назад! Быстрее!
Видя ее сильное беспокойство, Виктор устремился в комнату управления перемещением, и через несколько секунд они уже были в другом времени.
Очень странно, но почти что новые джинсы и блузка Тани сейчас выглядели какими-то сильно поношенными, грязными, и даже рваными на правой коленке. Она дышала тяжело, никак не могла отдышаться. На запястьях ее рук отчетливо проступали синяки и ссадины.
- Что случилось? – обеспокоенно спросил Витя, и протянул Тане стакан воды, после принес мазь и смазал ее раны.
- Сейчас все расскажу, дай только отдышаться!
Таня пила воду жадными большими глотками и не могла успокоиться еще несколько минут.
- В твоей клинике пациент один есть – Олег Абрамов, - немного отдышавшись, произнесла она.
- Есть, он тут уже четыре года!
- А ты знаешь, зачем он здесь?
- Ну да, он должен отдать заказчику какой-то уникальный прибор.
- Ага, - прошептала девушка. – Так вот этот прибор «АТМОС-У» – уничтожитель атмосферы на Земле. С его помощью заказчик хочет уничтожить атмосферу на планете, чтобы управлять людьми и продавать им искусственно вырабатываемый кислород.
- Кто тебе это сказал?
- Ты.
Она замолчала, после продолжила: - Давай, я расскажу все с самого начала.
Виктор кивнул головой. Девушка начала свой рассказ.

Такси ехало долго, и только к вечеру Таня оказалась в своем городке. Ничего тут не изменилось – те же обшарпанные дома, те же угрюмые виды, тот же мусор под ногами.
Расплатившись с таксистом, девушка поднялась в подъезд и позвонила в дверь квартиры, некогда бывшей ее домом.
Дверь ей открыл дядя Юра, который, увидев Таню, даже немного обрадовался:
- Проходи, Танюха! Лелька, иди-ка сюда! К нам Танюха приехала!
На его крики в прихожую вбежала мама, держа на руках маленького Митю.
- Ой, Таня! Я очень рада! – произнесла она. – Волосы постригла?
Таня кивнула.
- Давай разувайся и проходи! Как у тебя дела? – принялся интересоваться дядя Юра.
- Да, все хорошо, а у вас как? Как Митя?
- Митенька у нас растет! – затараторила мама. – Нам  скоро два года уже!
Митя и правда очень вырос за те полтора года, что Таня ни его, ни маму с дядей Юрой не видела. Он был довольно крупным ребенком с большой головой и огромными  щеками, за которыми, казалось, могло поместиться содержание половины холодильника семьи Жуковых.
- Танюх, ты к нам надолго? – не удержавшись, обеспокоенно спросил Юрий.
- Да, нет, дядя Юр, не переживай! Я вас всех повидать приехала, завтра уезжаю.
- Ага, - произнес Юрий, - а то сама все понимаешь! У нас вон только жизнь налаживаться стала! Вроде бы уже со всеми городскими могу общаться не боясь за своих!
С этими словами он кивнул в сторону мамы и маленького братика.
- Понимаю! – спокойно произнесла Таня.
Странно, но в первый раз за все время, девушка не почувствовала ни жалости, ни грусти от произнесенных им слов о произошедших обстоятельствах, наоборот, она воспринимала это просто как факт, не испытывая никаких эмоций. Это новое ощущение ей очень понравилось, поскольку повлиять на обстоятельства Таня не могла, а вот на собственное отношению ко всему этому – это было в ее силах. На душе после осознания всего этого стало спокойно, девушка улыбалась уголками своих губ.
- Пойдемте ужинать и чай пить! – пригласила мама, после чего все устремились на кухню.
Таня рассказала о своей работе официанткой, о том, что поступила в Университет на вечернее отделение, а мама и дядя Юра в основном говорили о развитии, взрослении и «достижениях» сына, которые на тот момент ограничивались отдельно произнесенными словами, хорошим аппетитом и подвижностью ребенка.
После ужина, Таня немного прошлась по квартире. Ничего здесь за это время, ровным счетом не изменилось – та же старая мебель, тот же телевизор с «плавающим» звуком, все та же атмосфера унылой реальности. Комната Тани теперь принадлежала маленькому Мите, который спал на ее бывшей кровати, немного переоборудованной дядей Юрой, чтобы сын не упал во сне на пол. Мама постелила девушке на раскладушке, которую для нее на одну ночь дядя Юра внес в комнату сына.
Утром Таня встала пораньше, чтобы успеть переговорить с Юрием до его ухода на работу в последний день рабочей недели.
- Дядя Юр, можно тебя на минутку? – сказала ему шепотом девушка еще в коридоре, рукой приглашая мужчину на кухню. – Вот тут вот деньги.
С этими словами Таня протянула ему конверт с деньгами. Дядя Юра просто остолбенел от увиденного.
- Танюх, ты че?
- Бери, дядя Юр! Вам вон Митьку растить надо!
Видя, что он мнется в нерешительности, девушка добавила:
- Ну, ты же мне помог деньгами, когда я в Нижний уезжала! Вот теперь моя очередь! Бери, говорю!
- Спасибо, Танюх! – поблагодарил ее Юрий. – Не ожидал!
Он взял конверт, после они попрощались, и дядя Юра ушел на работу.
Примерно через час проснулся Митя, и, разбудив маму громким криком, принялся неугомонно изучать новый для него предмет – разложенную раскладушку.
После завтрака Таня, попрощавшись с мамой и братиком, ушла. Она направилась на автостанцию, чтобы добраться до Нижнего, где она хотела заскочить в парикмахерскую, чтобы придать своим отросшим волосам хоть какую-то форму. Посетить одну из парикмахерских родительского городка она не могла, поскольку прекрасно помнила, что ни один житель тут не рискнет взять на себя смелость обслужить «Разносчицу», дабы не накликать на себя гнев мэра.
Добравшись до Нижнего, недалеко от автовокзала Таня увидела знакомую еще с восьмидесятого года вывеску, правда с небольшим дополнением в виде одного слова «Салон», которое было напечатано на отдельной пластмасске и прикреплено слева от основного наименования, оставшегося еще с восьмидесятого года.
Вся вывеска теперь гордо звучала, как «Салон – Парикмахерская». Поддавшись своему любопытству, но все же надеясь на позитивные изменения, Таня снова вошла внутрь. Как говорится, чуда не произошло, и девушка вновь увидела двух дам все в тех же ярких фартуках - голубом и розовом. На их светлых головах, как и раньше, красовались огромные начесы из волос. В самом интерьере парикмахерской за все это время не было ровным счетом тоже никаких изменений. А сами работницы, казалось, даже нисколько не постарели.
Сейчас в салоне находился клиент – немолодой щупленький мужчина с большой лысиной посредине маленького вытянутого затылка. Он был одет в серый костюм, а неподалеку от него виднелся небольшой букетик красных гвоздик, завернутых в какую-то смятую белую бумагу. На весь салон он источал настоящий брутальный аромат, которым, видимо, не жалея, облился, еще при выходе из дома.
Одна из работниц по просьбе клиента пыталась начесать его несколько отросших прядей волос, таким образом стараясь закрыть яркую большую зияющую лысину.
- Люсенька, ну как там, получается? – немного нервничая, поинтересовался мужчина. – Я ведь все-таки на свидание иду!
- Не боись, Иван Михалыч, ща все сделаем! Будешь у нас, как мальчик молоденький! Кто перед таким устоит?
От этих слов клиент немного успокоился, а дама продолжила делать почти что невозможное – камуфляж огромного футбольного поля несколькими шарфами болельщиков.
- Здравствуйте! – поприветствовала Таня работниц. – А у вас тут все по-старому.
- Ну, да! – обернувшись, произнесла дама в голубом фартуке. – Со вчера, вроде ничего не изменилось!
- С позавчера, - поправила ее другая.
Произнеся это, обе они громко засмеялись почти что басом, даже не обращая внимания на несколько взволнованного клиента.
- Ну, ладно, удачи вам! – попрощалась Таня и направилась к выходу.
- И тебе удачи! – услышала она вслед. – Если что еще нужно будет, заходи!
Таню удивили их слова, но особого значения девушка им не придала. Решив, что с волосами она как-нибудь потом разберется, Таня вышла из «Салона-Парикмахерской» и вновь направилась на автовокзал, чтобы найти машину с водителем и отправиться, как они и договаривались с Витей, на место расположения клиники.
Путь до клиники был длинным, и только с пятым водителем, Тане удалось договориться ехать «в такую даль». Все остальные отказывались, хоть девушка и предлагала им немалые по тем временам деньги.
К вечеру Таня была на месте и рассчиталась за дорогу. Водитель удивился, что девушке надо было попасть именно на «этот пустырь», так в двухтысячном году выглядело место расположения клиники, но, не получив на свой удивленный вопрос никакого ответа, уехал прочь. Таня направилась на нужное место.
Клиники тут не было, и это было очень странно. На улице уже стемнело, но было не холодно. Девушка накинула кофту и принялась ждать, позже она уснула прямо на земле.
На следующий день, когда взошло солнце, Таня принялась осматривать местность, пытаясь найти хоть какую-то записку, но ничего найти не могла – будто бы клиники тут вообще никогда и не было.
Она провела на этом месте около недели, пока ночи не стали холодными. Не желая отсюда уходить, девушка питалась кашами и хлебом, купленными ей в одном из магазинов, расположенном на весьма значительном расстоянии. После недели ожидания, потеряв всякую надежду, она ушла, решив, что попробует отыскать Витю посредством лифта.
Поймав попутку, она добралась до ближайшего населенного пункта, в котором села на автобус до Нижнего. Ранним утром, девушка доехала до нужного города, и поспешила в знакомый подъезд девятиэтажного панельного дома. По-прежнему на стене перед лифтом красовалась надпись «Лариска – дура», вновь увидев которую, Таня решила, что эта надпись является своеобразным индикатором двухтысячного года. Добравшись до цели, Тане оставалось лишь решить, какую кнопку лифта нажать.
«В прошлом искать Витю можно, но я не знаю, как, а в тридцатый год – это очень опасно, - рассуждала Таня. – В будущем – в 2010 году – не очень хорошая идея, поскольку тогда своим появлением там и рассказом Вити о прошлом, которое для него является будущим, я изменю всю временную линию. Можно направиться в будущее подальше, пусть он мне скажет, что же в 2000 году не так, и почему его не было. Например, в 2020 год».
Таня вошла в лифт на первом этаже и попыталась нажать на кнопку «2», однако лифт остался стоять на месте по той причине, как вспомнила девушка, что встроенный лифтовый механизм устройства не предусматривает возможность перемещения кабины с первого этажа на второй. Этим свойством обладали все лифты жилых домов в России, что было сделано, видимо, для тренировки спортивного духа жильцов второго этажа, которые не могли воспользоваться механизмом ускоренного попадания в свою квартиру, находясь на первом этаже.
Однако Таня не редко слышала, что предприимчивые бабульки, все же не желая подниматься по лестнице, применяли по отношению к непоколебимому устройству подъема следующую хитрость – сначала они с первого этажа поднимались на лифте на один из вышерасположенных уровней, а затем уже с какого-либо верхнего этажа, нажимали на кнопку своего родного второго.
Этой же хитростью сейчас и решила воспользоваться Таня, и попыталась нажать на панели управления на кнопку «3», которая выглядела обожженной, и почти что расплавившейся от видимо некогда  поднесенной к ней зажигалки или зажженной спички. Эта кнопка не нажималась по причине ее повреждения. Тогда девушка нажала на кнопку «4». Лифт тронулся, он начал движение вверх.
Несколько секунд спустя и Таня вновь увидела растворяющиеся стенки лифта, которые всего через пару мгновений приобрели нужную форму. Затем кабина остановилась, но двери не открывались. Девушка уже было хотела протянуть руку и нажать на кнопку «2», но вдруг кабина вновь продолжила свое движение, только не вверх или вниз, как обычно двигается этот механизм, а куда-то, по ощущениям девушки, вправо. Таня испугалась, она принялась нажимать на кнопку «2», но это было уже бесполезно. Лифт продолжал свое движение по горизонтали и начал довольно быстро разгоняться
Это было по-настоящему страшно! Никогда раньше Таня так не ездила на лифте. Вдруг неожиданно моргнул свет, затем погас совсем. Вероятно, из-за сбоев в электропитании лифт плавно начал тормозить и остановился. Через несколько минут свет вновь зажегся, но лифт продолжал оставаться на месте. Таня принялась стучать по его закрытым дверцам и звать на помощь. Никто довольно долго не приходил на ее крики, и девушка смогла осмотреться.
На одной из стен лифта располагалась огромная панель управления со множеством кнопок. Она представляла собой вытянутый прямоугольник, имеющий в высоту двадцать шесть кнопок, двадцать пять из которых были обозначены цифрами от одного до 25, а еще две кнопки представляли собой небольшие квадратики с надписями «ГИЭ» и «ВОДА» и были расположены ниже кнопки с цифрой «1» на одном уровне в разных концах панели. Цифрами на панели управления, видимо, были представлены этажи здания. По горизонтали таких кнопок было десять, то есть по десять кнопок напротив каждого из этажей. Красная подсветка сейчас моргала на четвертом уровне на цифре «7».
Осмотревшись, Таня вновь продолжила кричать, после выбилась из сил, как вдруг услышала мужской молодой голос:
- Эй, в лифте есть кто-нибудь?
- Есть, есть! – громко прокричала в ответ Таня.
- Механизм заклинило! Щас помогу выбраться!
Спустя полчаса он разжал двери лифта каким-то железным ломом. В открытое отверстие девушка увидела, что кабина лифта находится не совсем напротив бетонного проема прохода, а смещена влево, однако имелся вполне приличный зазор в тридцать сантиметров, в который Таня и смогла пролезть.
- Ты, что какая напуганная? – спросил ее молодой паренек, заметив беспокойство в глазах Тани. – Все же хорошо – двери я разжал, тебя освободил. Скажи спасибо, что прямо возле выхода застряла, а то пришлось бы ждать, пока все наладят! Не километр же тебя вытягивать!
- Спасибо! – сказала ему Таня. – А где я?
- А ты что тут ни разу не была? Ты на четвертом производственном уровне.
- А-а-а, - протянула девушка. – Ясно, а что тут производят?
- Ты че? С луны, что ли упала? Ясно что – муку, консервы всякие.
С этими словами он уже собирался уходить, но Таня вновь задала вопрос:
- А как выйти отсюда?
- Ну, на лифте пока не получится, - произнес паренек. – Придется пару километров до лестницы топать.
- Пару километров, - просто не веря своим ушам, прошептала девушка.
- Ну, да, ближайшая лестница в пятом блоке, а мы в седьмом. Хочешь, топай до десятого, но это уже три километра.
- Понятно… Это вот, чтобы на улицу выйти надо два километра топать? – все уже уточнила девушка.
-  Ты, че? Дура, что ли? – уже бесцеремонно и раздраженно фыкрнул он. – На какую улицу!?
- Арсеньева.
- Ты, что, детка, башкой что ли треснулась?
- Да в чем дело? – уже не выдержав, прикрикнула она на него.
- Да в том, что, как только ты выйдешь на улицу, сначала моментально задохнешься, а потом облучишься! Хотя второе будет уже не важно! Тут в доме хоть кислород есть, дышать можно, плюс дом полностью от радиации экранирован. А там… иди, если хочешь!
- Так это, что все большой дом получается?
- Ага! – буркнул он ей. – А то ты не знала! Разыграть меня хотела?
Не дождавшись Таниного ответа, он продолжил: - Вот народ пошел – ни ума, ни фантазии!
После последней произнесенной фразы, он махнул на девушку рукой, и куда-то ушел. Таня стояла в растерянности, после направилась в сторону пятого блока, до которого, по словам паренька, идти было около двух километров.

Она шла по бетонному полу, с левой стороны от которого возвышалась высокая бетонная стена без окон, а с правой стороны располагалось разное производство. Точнее на глаза Тани все время попадались конвейерные ленты с овощными продуктами, различные станки, погрузчики и люди, которые, сновали, как муравьи и делали свое дело.
Как и сказал парень, через два километра была расположена лестница, и для того, чтобы на нее попасть, надо было открыть железную массивную дверь. Немного переместив вперед одну из тяжеленных створок двери, Таня боком пролезла в полученное отверстие, затем направилась вверх, хотя сама не понимала, зачем. Она постоянно встречала кого-то из людей, но, что у них спросить, девушка не знала. Потом она решила просто походить по этажам, чтобы немного осмотреться.
С пятого по девятый этажи дома располагалось различное производство – от мясных полуфабрикатов и молочной продукции до производства одежды и обуви. Вход на эти уровни так же отделяли массивные двери.
Десятый этаж – оказался техническим. Здесь были расположены множество мониторов и телевизоров, отражающих посредством камер, все происходящее в доме (правда сейчас они почему-то показывали одну из застывших предыдущих картинок), виднелись  различные приборные панели со множеством кнопок, а так же огромные ящики с целым рядом рычагов, управляющих, как видно чем-то очень важным. Вокруг этого оборудования бегали люди, озиравшиеся по сторонам испуганными глазами и поминутно крича, что «Это тоже не работает!»
Поднявшись уровнем выше, Таня услышала громкую музыку. Это был первый этаж на пути девушки, где не было огромной массивной двери. Таня очень заинтересовалась, и, пройдя немного, увидела яркую мерцающую вывеску «ДискоКлуб НОН-СТОП». И хотя сейчас было отнюдь не ночное время, а скорее заканчивались утренние часы, это никак не мешало парням и девушкам весело отплясывать под какие-то электронно-механические, и видимо ультрасовременные звуки. Таня могла их видеть через одну из стеклянных стен дискоклуба.
Она направилась вперед и попыталась тоже зайти в это сверкающее разными огнями помещение, но вход ей преградил охранник. В руках он держал что-то вроде небольшого сканера.
- Твой браслет, - угрюмо произнес он.
- Какой браслет? – удивилась Таня.
- Браслет с трудочасами, - вновь безэмоционально сказал охранник.
- У меня нет браслета.
- Тогда в другой раз приходи, - произнес он, и, после, увидев, что девушка по-прежнему стоит в проходе, попросил ее отойти оттуда.
Таня вышла из дискотечного зала.
- Что тоже браслет забыла? – услышала она чей-то звонкий молодой голос за спиной.
Таня обернулась и увидела перед собой девчушку лет тринадцати.
- Тебя как зовут? – продолжила разговор девчушка.
- Таня.
- А меня Элен.
- Элен? – удивилась Таня.
- Ну, вообще-то Лена, просто Элен мне больше нравится. Так что зови меня Элен!
- Ладно, договорились.
- Я пока не работаю, - продолжала Элен, - и своих трудочасов у меня пока нет. Если что и перепадает, то это от предков. Они мне иногда дают на дискотеку.
- А-а-а, - протянула Таня. – А сколько трудочасов надо, чтобы туда попасть? – кивнула она головой в сторону дискоклуба.
- Три, - со знанием дела ответила ей девчушка.
Она была одета в черные ботинки на высокой платформе, короткую черную юбку и яркую оранжевую футболку с большими вырезами по бокам.
- Ух, ты! Какая у тебя футболка интересная! – заметила Таня.
- Да ладно! Отстой полный! Такие были в моде еще лет пять назад. А я вот донашиваю за старшей сестрой.
- Ясно.
- А ты сколько трудочасов накопила? – вдруг спросила Элен.
- Я…, - замялась Таня. – Я тоже пока не работаю!
- А тебе сколько лет?
- Пятнадцать, - соврала девушка.
- А-а-а! – протянула Элен. – Тогда понятно! Еще год тебе свободной ходить, а там работать придется!
- В шестнадцать лет?
- Ну да! Хотя, ты выглядишь старше! – заметила она.
- Есть такое. Мне все говорят. Просто я так выгляжу!
В ответ Элен покивала головой.
- Ну, что будем делать?
- Не знаю, - пожала плечами Таня.
- Тогда пойдем!
 Они пошли вперед по одиннадцатому уровню.
- Жалко, что сегодня эскалаторная лента не работает! – с сожалением в голосе произнесла Элен, при этом показывая рукой в ее сторону.
Действительно, по правую руку от широкого прохода Таня увидела неподвижно стоящую ленту, похожую на что-то среднее между конвейерной лентой и эскалатором в метро.
- А почему она не работает?
- Не знаю, говорят сбой какой-то! – небрежно ответила новая знакомая. – Сейчас попробуем заработать на мороженое! – уже более радостным голосом затараторила она. - Бывает, что в ресторанах не хватает работников. Вот там мы и попытаемся заработать.
Она замолчала, после добавила:
- А ты, разве так никогда не делала?
- Чтобы заработать трудочасы – нет. Хотя я раньше в кафе официанткой немного помогала.
- Ну вот! – обрадовалась Элен. – В каком кафе?
- Да, - махнула рукой Таня, боясь, что слова могут ее далеко завести. – Да нет его уже!
- Странно! – отметила девочка. – Я не помню, чтобы какое-то кафе закрылось.
- Там, может просто вывеску сменили, - попыталась предположить Таня.
- Ну, может быть!

Они шли около получаса в сторону шестого сектора. Девушки проходили множество клубов и кабаре с громкой музыкой и манящими огнями. Наконец-то все это кончилось, и вдалеке они увидели целый ряд ресторанов и кафе. Так же здесь повсюду располагались контейнеры с деревьями и кустарниками.
- Ух, ты! – удивилась Таня. – Такие большие горшки и деревья!
- Еще бы! – ответила ей Элен. – Кислород же надо как-то вырабатывать. Одного первого уровня на все это не хватит! Ладно, пойдем по кафешкам пройдемся!
Девушки принялись заходить в каждую дверь, и, наконец-то, один владелец небольшого ресторанчика, мужчина средних лет плотной комплекции, согласился взять их на работу на один час, чтобы успеть убрать все со столов и перемыть гору посуды, накопившуюся к полудню по причине отсутствия сегодня из-за болезни двух работников.
- Только на два трудочаса не рассчитывайте! – добавил мужчина. – Хоть вы и вдвоем будете этот час работать, все равно, заплачу только один трудочас на двоих. Если согласны, можете приступать.
Таня и Элен были согласны. Весь следующий час они работали, как говориться, не покладая рук. Сначала они убрали всю грязную посуду со столиков, которых здесь оказалось не мало, потом протерли мягкой тряпочкой и смахнули все крошки со скатертей, а затем принялись со средством мыть посуду на кухне, надев при этом резиновые перчатки.
- А перчатки обязательно надевать? – поинтересовалась Таня, поскольку так раньше она никогда не делала.
- Конечно, если не хочешь, чтобы руки кислотой разъело.
- Какой кислотой?
- Да в этом средстве столько всякой химии содержится, которая все бактерии убивает и не только! Никто в своем уме не рискнул бы делать это голыми руками!
- Понятно! – ответила ей Таня.
- Как ты можешь этого не знать? Ведь ты же в кафе, говоришь, помогала!
- Да помогала, только посуду там не мыла, а только тарелки разносила.
- А дома? – вновь поинтересовалась девчушка. – Тоже без перчаток посуду моешь?
- Дома…, - замялась Таня. Она не знала, что сказать.
На ее счастье в этот момент как раз хозяин позвал их в зал, чтобы убрать еще с нескольких столиков. После уборки тарелок, Элен, вроде бы забыла об этом разговоре.
Вскоре трудовой час подошел к концу, и хозяин ресторанчика подозвал девушек, чтобы с ними расплатиться.
- Давайте ваш браслет! – произнес он, при этом держа в руках прибор-сканер.
- У нас нет, мы дома забыли! – ответила ему Элен.
- Ох, уж эта молодежь! – раздосадовано покачал головой мужчина. – Как вы только голову дома не забыли? Была бы съемная, точно бы где-нибудь оставили!
- Старая шутка, - заметила Таня.
- Ну, да! Есть такое! – ответил он. – Так еще мой дедушка говорил.
С этими словами он удалился куда-то, после вернулся и принес пустой браслет, на который прибором – сканером зачислил девушкам один трудочас.
- Спасибо за работу! – произнес он, протягивая браслет. – Хорошо все сделали!
- Спасибо! – почти что хором ответили ему девушки, при  этом браслет взяла Элен.
- Ну, что пошли на этаж развлечений, там мороженого поедим и на машинках покатаемся!
- Пошли, - согласилась Таня. – А это какой этаж?
- Тань, ну ты даешь! Это тринадцатый. Магазины на двенадцатом, там тоже можно мороженого купить! Но лучше сразу на тринадцатый – там и мороженое, и машинки!
Они вновь направились в сторону лестницы.
- Да, не близко все это! – уже несколько усталым голосом произнесла Элен, когда девушки стали подниматься по ступеням. – Считай целый километр прошли! Ноги ноют!
У Тани с непривычки тоже начинали болеть ноги.
- Бывает же так! Раз и встали все лифты!
- Да, - подтвердила Таня. – Я вот застряла, мне парень один выбраться помогал.
- Ух, ты! Здорово! – обрадовалась Элен. – А ты где застряла?
- На четвертом этаже, в седьмом секторе. Потом пешком до лестницы пятого сектора шла.
- Прикольно! А тебя полиция не схватила?
- Нет, - удивленно ответила ей Таня. – А что могла?
- Конечно, четвертый уровень – производственный. Туда без встроенного пропуска на браслете вообще не попадешь! Даже лифт без сканирования браслета с разрешением туда не ездит, и дверь не открывается. А, кстати, ты как через дверь прошла?
- Так она открыта была! Может из-за сбоя?
- Точно, значит, не только у лифтов сбой был! Он на всех системах случился! Эх! Знать бы раньше! Можно было бы туда добежать, и чего-нибудь вкусного прихватить!
- А сейчас тебе кто мешает? – недоумевала Таня.
- Сейчас уже поздно! – с огромным сожалением прошептала Элен, закусив при этом нижнюю губу. – Сейчас там уж точно охрану нагнали!
Она немного помолчала, после продолжила, подозрительно смотря девушке прямо в глаза:
- А как же ты в лифте на четвертом этаже застряла, если у тебя пропуска специального нет?
- Не знаю, - ответила ей Таня. – Я просто ехала на лифте…на другой этаж, вдруг раз – свет заморгал, а лифт куда-то продолжал ехать. И в итоге я на четвертом этаже в седьмом секторе оказалась.
- Ну, понятно, а то, знаешь, как-то странно все это! Ты тут мало чего знаешь, все спрашиваешь. И одежда у тебя очень старомодная – джинсы, блузка и кофта старого фасона. Такого здесь уже давно никто не носит! Как будто бы ты вообще не отсюда!
Она замолчала, после продолжила:
- У моего папы на работе один мужик был … странный - Виктор Чистов. Он спросил его как-то о каких-то редких деталях, а отец сказал, что не поможет, если тот не ответит, зачем ему все это. Виктор тогда ему что-то про машину времени, как бы в шутку, буркнул. Папа не поверил и посмеялся, но помог ему. А через несколько месяцев этот мужик на работу еле пришел, у него кожа по всей голове облезала. Он тогда сказал, что за какой-то вещью ему пришлось на улицу вылезти. Прибор для дыхания его тогда спас, а вот антирадиационный костюм не вполне помог. Вот там он и облучился. А папе тогда показалось, что на счет машины времени все это может быть правдой.
- А где он сейчас? -  стараясь скрыть эмоции, но все-таки сильно разволновавшись, спросила ее Таня.
- Кто?
- Виктор Чистов!
- Не знаю! После того раза его больше никто не видел! А что все-таки есть машина времени, да? Ты из прошлого?
Таня смотрела на Элен, стараясь определить, можно ли ей доверять. В это время они как раз поднялись по лестнице и попали на тринадцатый этаж сладостей и развлечений.
- Нет, - ответила она ей, полностью определившись, увидев какой-то отнюдь недобрый взгляд девчушки.
- Да ты хоть знаешь, как жить, не видя солнечного света? И когда кислород могут ограничить в любую минуту? Возьми меня в прошлое! - прошептала ей Элен, больно сжав ее правую руку. – А не то я вызову полицаев, и тебя все равно схватят!
- Ты ошиблась, девочка! – отдернув свою руку, Таня поспешила от нее прочь.
- Она воровка! Воровка! – закричала Элен, показывая на нее пальцем, и пытаясь при этом догнать девушку.
Таня бросилась бежать. Она бежала мимо различных аттракционов – от каруселей до небольшого картинга. Так же повсеместно здесь, как и на других уровнях в огромных контейнерах росли деревья и кустарники.
Услышав крики о воровстве, за Таней уже гнались двое полицейских. Они были одеты в серую форму.
«Почему я бегу? – проносились мысли в голове девушки. – Ведь Элен ни за что не сможет доказать, что я что-то украла. А если сможет? Если тут, как в тридцатом и при Гитлере правосудие осуществляется прямо на месте? Без суда и следствия! Если даже она не сможет ничего доказать, то сразу заявит, что у меня есть машина времени. А это может даже еще хуже – сколько сразу будет желающих попасть в прошлое! Да меня сразу растерзают на месте, когда я не смогу всех туда переправить! Нет, нет, надо прятаться!»
После последней мысли девушке на глаза попался интересный аттракцион в виде карусели с большими зелеными пластмассовыми «летающими» крокодилами, служащими посадочными местами для детей. Размер эти крокодилов был достаточный, чтобы поместиться в закрытой пасти зверя даже взрослому мужчине, не говоря уже про худенькую девушку. Посадочное место при этом располагалось несколько сзади огромной пасти животного, и было полностью закрыто пластмассой.
Таня заметила, что стенка пасти одного из крокодилов была немного приоткрыта по причине недавно работавшего здесь техника, который почти что закончил свое дело. Не медля ни секунды, девушка бросилась вперед и успела спрятаться в пасти зеленого зверя, плотно закрыв за собой все части пластмассы. Лапы этого крокодила были сделаны достаточно грубо без особого акцента на когти животного, от этого в голове Тани пронеслась мысль, что как раз именно этот крокодил вполне может быть парнокопытным. Вспомнив давнишний разговор с сонным Федором, девушка немного неслышно хихикнула, ощущая сейчас себя почти что в полной безопасности. Однако, быстро отогнала от себя эту мысль, поскольку решила не расслабляться, а быть максимально собранной.
Техник подошел еще раз к аттракциону и, убедившись, что все детали находятся на месте и закрыты, отошел в сторону и пригласил всех желающих прокатиться на летающих крокодилах.
Заботливые родители тут же начали сажать своих детей на посадочные места, после чего крокодилы взмыли в воздух.
В небольшую щель Таня видела, как двое полицейских бегали от карусели к карусели и искали ее, но сделав несколько нерезультативных кругов, ушли прочь. Для этого девушке пришлось сидеть в крокодиле около получаса и самой наматывать круги. После пятого кружения, Тане стало плохо – началось головокружение и тошнота. Убедившись, что «все чисто», на очередной остановке карусели из пасти крокодила вылезла девушка, и после слов изумленной толпе, что все в порядке и механизм работает так, как надо, удалилась прочь. Не успев добежать до ближайшего туалета, Таню вырвало в один из контейнеров с каким-то небольшим кустиком. На ее счастье, никто этого не заметил.
После этого инцидента девушка все же направилась в туалет. Она прополоскала рот и попыталась попить воды прямо из-под крана. Но тут, ее остановил женский голос:
- Ты, что же, деточка, пить это собираешься?
Таня подняла голову и увидела пожилую женщину с пышными формами в больших очках. На вид ей было около восьмидесяти лет. Все ее лицо было испещрено морщинами, и было видно, что в своей жизни она пережила много суровых моментов. Однако доброта в глазах этой женщины свидетельствовала о том, что никакая жестокость ее участи не смогла убить или уничтожить врожденную искорку ее светлой души.
- Да, - ответила Таня. – А что нельзя?
- Да…можно! – ответила ей женщина. – Только ведь это техническая вода, не очищенная. От нее и отравиться можно!
- Ясно, - прошептала Таня.
- А ты что, какая бледная? – поинтересовалась милая дама.
- Тошнит немного, вот я и хотела водички попить.
- А трудочасов – то, значит, нет у тебя, - сделала она вывод. – Ну, ладно, я тебя угощу, только в туалет схожу.
С этими словами она удалилась в одну из кабинок. Ее не было пару минут, после чего из кабинки послышались крики: - Ой, ой! Ну, что же это!?
- У вас все в порядке? – поинтересовалась Таня.
- Очки в унитаз упали, - ответила она девушке, открывая дверь кабинки. – Сейчас подниму и пойдем!
С этими словами она принялась нагибаться, однако это не слишком ей удавалось из-за тучных форм, которые никак не хотели в нагибе помещаться в узкую пластиковую кабинку.
- Давайте, я! – предложила ей Таня. – А то, вдруг они сейчас утонут!
Согласившись на ее предложение, женщина немного отошла в сторону, после чего Таня вошла в кабинку. Она бегло осмотрелась. Это был самый обычный туалет с белой кафельной плиткой и  унитазом. Единственное удивление у девушки вызвал увиденный материал, представляющий из себя тонкую сеточку на каком-то целлофановом основании, как видно, используемый здесь вместо туалетной бумаги. Не придав этому особого значения и не задав каких-либо вопросов, Таня быстро вытащила очки из унитаза.
- Пойдемте теперь их помоем! – предложила девушка.
Они вдвоем подошли к раковине, и Таня принялась с мылом отмывать столь необходимую для этой женщины вещь, а так же свои руки. Затем, девушка протянула чистые очки владелице.
- Вот, держите!
- Ой, спасибо, доченька! – искренно благодарила ее женщина. – Как тебя зовут?
- Таня.
- Таня? – произнесла она удивленным голосом. – Ты знаешь, Таня, со мной вместе в Университете девушка одна на первом курсе училась. Ты очень на нее похожа.
- А как вас зовут? – спросила ее Таня.
- Алевтина, для друзей просто Аля!
- Аля? Завьялова?
- Да, - ответила женщина, натянув при этом очки и уставившись на девушку.
- Это я и есть, Таня! Ты, то есть вы тогда меня, как Таню Фирсову знали, а на самом деле я Таня Макарова, а теперь Чистова!
Алевтина смотрела на девушку в недоумении.
- Ну, помните, как мы в колхоз на картошку ездили, как на рынок ходили, мне куртку покупали и еще виноград, где нас продавщица обмануть хотела!
- Помню, но как это все возможно?
- Аль, ведь ты же никому не скажешь?
- Нет, - уверенно ответила женщина.
- В общем, я во времени перемещаюсь. Для меня все эти события восьмидесятого года были всего чуть больше года назад.
В этот момент в туалет вошли еще несколько женщин, и Таня с Алей поспешили скорее уйти отсюда.
- Бутылку воды, пожалуйста! – попросила Аля у одного из лоточников, протягивая ему руку с браслетом.
После женщина передала Тане воду. Девушка была этому очень рада, и принялась пить ее большими жадными глотками.
- Вы будете?
- Нет, нет, пей все! Ты здесь давно?
- Нет, с утра.
- А вот то, что сегодня лифты не работают – это не случайно, да? – догадалась женщина.
- Наверно, да, - ответила ей Таня.
Тут мимо барышень прошли два полицая, все еще видимо, не прекращающие свои попытки найти «воровку». Один из них остановился напротив Тани, и стал внимательно вглядываться в девушку.
- Офицер, в чем дело? – поинтересовалась у него Аля.
- Мы ищем воровку по описанию очень похожую на эту девушку, - ответил он ей, головой указав на Таню.
В этот момент внутри девушки все сжалось.
- Ну, это никак не может быть моя внучка, - твердо произнесла Аля. – Мы с ней сегодня  с утра вместе гуляем!
- Тогда, извините! – произнес полицейский и пошел дальше.
Когда он удалился на достаточное расстояние, Таня прошептала: - Спасибо!
- Он говорит, что ищет воровку, это он про тебя?
- Про меня, только я ничего не крала. С одной девчонкой лет тринадцати познакомилась, она меня раскусила, что я не местная, и что прибыла на машине времени. А когда я отказалась брать ее с собой в прошлое, на весь уровень развопилась, что я воровка.
- Ну, понятно! – вздохнув, произнесла Аля.
Вдруг по громкой связи объявили, что жители могут вновь пользоваться лифтами, чему и Таня, и Аля были очень рады.
Тут у Тани заурчало в животе.
- Есть хочешь? – спросила ее женщина.
- Да, нет вроде!
- Хочешь – желудок, как маленький ребенок, врать не умеет, - заключила Аля. – Пойдем ко мне, я тебя накормлю.
- А это удобно? – было постеснялась девушка.
- Удобно, удобно! Куда ты еще пойдешь?
Таня согласилась с ее словами, и обе они направились к заработавшей конвейерной ленте, которая привезла их к ближайшему лифту, через несколько десятков минут сев в кабину которого, уехали вверх на двадцать первый жилой уровень в шестой сектор. Иногда кабина лифта останавливалась, двери при этом не открывались, после лифт вновь продолжал свое движение.
- А как здесь ездят лифты? – спросила женщину Таня, когда несколько пассажиров вышли, и они остались одни.
- Это довольно сложная система, хотя сейчас и автоматическая. Каждый лифт может двигаться как по вертикали, так и по горизонтали. Дом очень большой. В высоту он имеет двадцать пять этажей, а в длину тянется на десять километров. Каждый километр здесь называется сегментом. На каждый этаж и в каждый сегмент ездят лифты.
- А как они не сталкиваются между собой?
- Ими управляет автоматическая система, как раньше у поездов. Она предотвращает столкновение кабин. Помнишь, за поездку мы несколько раз вставали? Это значит, мимо проезжал еще лифт, и мы его пропускали.
- Здорово!
К этому моменту Таня и Аля приехали на нужный уровень. Выйдя из лифта, они оказались в длинном бетонном, казалось бы, бесконечном коридоре, по обе стороны которого виднелись двери. Напротив лифта располагался еще один коридор, идущий перпендикулярно.
- Этот коридор ведет к линиям комнат, - пояснила Аля. – Всего их тридцать.
- Тридцать линий? – удивленно переспросила Таня.
- Да, но я живу на первой линии. Меня сюда недавно переселили, поскольку я уже не молода и не могу много ходить.

Они шли по коридору первой линии, в начале которого Таня заметила цифру «1». Через каждые десять дверей по обе стороны располагались большие кухни и комнаты санузлов.
- А тут нет конвейерной ленты? – поинтересовалась Таня.
- Нет, тут нет! – ответила ей Аля. – Эти ленты только на уровнях покупок и развлечений, чтобы люди скорее тратили свои трудочасы и опять шли работать. А на работу и в жилой сектор они все равно дойдут, никуда не денутся!
- Ну, да, логично! – с ноткой сарказма в голосе произнесла Таня.
- Отсюда уже недалеко! – подбодрила ее Аля.
И действительно, идти им пришлось не много – всего около трехсот метров.
Когда барышни дошли, Аля ключом открыла дверь своей комнаты номер 21683, после чего они вошли внутрь. Взору Тани предстала самая обычная комната с кроватью, столом, шкафом и несколькими ковровыми дорожками, благодаря которым пространство обретало уют. Больше никаких вещей не было видно. Окна в комнате не было.
- Вот так я теперь и живу, - произнесла Аля с небольшой долей грусти в голосе. – Я сейчас поесть погрею!
С этими словами она вышла из комнаты, через несколько минут вернулась с кастрюлей отварных макарон.
- Таня помогла Але принести две тарелки и ложки к столу.
После чего, разложив макароны по тарелкам, они принялись есть.
- А как все это случилось? – вдруг поинтересовалась Таня. – Как так получилось, что все люди вынуждены в одном большом доме жить, не видя солнечного света?
- Это случилось в шестнадцатом году, - начала свой рассказ Аля. – Я помню этот день. Это было начало июня. С утра еще все было спокойно, а потом к обеду по телевизору в новостях объявили, что началось мощное разрушение атмосферы на планете. Сначала люди несерьезно отнеслись к этой новости, но уже через несколько дней, стало тяжело дышать. Потом еще тяжелее, а через месяц уже никто не ходил без специальных кислородных баллонов, которые продавала одна фирма «КИСЛОРОД», очень быстро немыслимо разбогатевшая на людском горе. Дальше с экранов телевизоров стали поступать сообщения о сильной радиации, поступающей из космоса из-за исчезающей атмосферы. Потом телевизоры вообще перестали работать, так же, как радио и другие устройства. Ученые нашли прибор, созданный еще в семьдесят девятом году, «АТМОС-У», с помощью которого пытались все повернуть назад. Так, по крайней мере, предусматривала инструкция устройства, но это оказалось невозможным, процесс был необратим. Кислорода в воздухе становилось все меньше и меньше. Это происходило по всей планете. На землю в большом количестве стали падать ничем более не сдерживаемые метеориты. Эта «бомбежка» стала чуть ли не ежедневной.
Она замолчала, снова переживая все эти катастрофические события.
- А потом? – спросила ее Таня.
- А потом … Я как раз в то время жила недалеко от Университета. Еще в восемьдесят пятом я вышла замуж за Петра и жила там в семье мужа. Его пожилые родители, так же как и наша тридцатилетняя дочь, погибли еще в 2016, почти сразу после начала кислородного голодания. Их организмы просто не справились. В августе 2016 местными властями было принято решение о строительстве огромного дома, как единственного возможного убежища. Тогда по всей стране люди начали строить такие дома. На строительство губернатор выделил бюджет всего региона, и началась стройка. Они работали день и ночь, почти всей областью, прямо под открытой радиацией. Было сказано, что если от семьи выделяется один работник, то еще двоих он сможет взять жить в дом. До зимы они успели заложить огромный фундамент, а потом строили дом почти что год. Прямо перед заселением в 2017 году мой Петенька умер. Многие тогда погибли – радиация была сильной и постоянной. Никакие костюмы от нее не спасали. Но, как оказалось, эта было еще не самое сильное облучение из возможных. Теперь, говорят, атмосфера Земли полностью разрушена, и эта радиация намного сильнее той.
Дом полностью экранирован от радиации. Теперь мы все живем в относительной безопасности. Но разве это жизнь? – произнесла она и старческой рукой смахнула слезу со своей морщинистой щеки.
- Да, - протянула Таня, услышав такие подробности. – Так, вот, что случилось, и почему Витя не появился вновь в двухтысячном.
- Ну, - заинтересовалась Аля, – расскажи и ты мне свою историю.
После ее просьбы Таня принялась рассказывать женщине все подробности своих перемещений.
Она говорила долго, а Аля иногда прерывала девушку и спрашивала, если ей что-нибудь было не понятно.
- Так, значит, все это можно исправить? – вдруг в конце Таниного рассказа произнесла Аля. – Сделать так, что бы этого вообще никогда не было!
- Возможно, что да, - твердо ответила ей Таня. – Только для этого мне надо найти Витю! Может быть, вы знаете Виктора Чистова?
- Нет, Танечка, не знаю! – с сожалением ответила ей Аля.
Они замолчали, после Таня спросила:
- А в других городах люди так же живут?
- О других городах мы ничего не знаем, у нас нет ни с кем связи.
Таня покивала головой, после продолжила:
- Аля, а опишите мне дом.
- Хорошо, - согласила женщина. – Дом представляет собой огромное вытянутое строение. В длину он тянется на десять километров, в ширину идет на триста метров. В высоту здесь двадцать пять этажей с разной высотой потолков. До тринадцатого уровня потолки очень высокие, а выше в жилых секторах – это с шестнадцатого по двадцать пятый этажи, плюс четырнадцатый и пятнадцатый уровни – потолки обычной высоты примерно по 2,5 метра.
- А что на четырнадцатом и пятнадцатом уровнях?
- На четырнадцатом - школа, различные училища для подготовки работников, больница, библиотека, а на пятнадцатом - полиция и администрация.
- На нижних этажах производство?
- Да, - ответила Аля, – но не везде. На первом этаже выращиваются деревья и кустарники – для кислорода. Через специальную систему вентиляции кислород поступает на остальные этажи дома. Второй и третий уровни – для выращивания овощей, фруктов, злаков и разведения животных – свиней, баранов, коров, кур. А вот начиная с четвертого по девятый этажи – различные производства, и несколько секторов по переработке мусора. Ну, на десятом уровне – техэтаж, а с одиннадцатого по тринадцатый – этажи развлечений, на которых, как ты знаешь, есть дополнительная эскалаторная лента.
- А откуда на все это берется энергия?
- Видела в лифте на панели управления под первым этажом две кнопки в разных частях – «ГИЭ» и «ВОДА»?
- Да.
- Ну, вот «ГИЭ» - это геотермальный источник энергии. Он появился не сразу. Сначала его не было, и весь подземный уровень занимали скважины для получения воды. Но однажды при бурении рабочие наткнулись на что-то непонятное и очень горячее. Ученые выяснили, что из-за перестроения планеты, под одной из частей дома находится геотермальная аномалия. С тех пор мы смогли это использовать. А в остальной части дома так и остались водные скважины, так же там есть огромный бассейн для разведения и ловли рыбы.
Кроме того, на крыше дома и на стенах стоят огромные солнечные батареи – солнце теперь очень яркое!
- А вот вы сказали, что из-за отсутствия атмосферы теперь идет постоянная «бомбежка» дома метеоритами? И как же теперь?
- А теперь вот как. На техэтаже в каждом секторе есть специальные группы, занимающиеся отслеживанием падающих «осколков». Люди там дежурят постоянно, внимательно смотрят на мониторы, раз в шесть часов меняются. На доме стоят датчики обнаружения инородного тела, и если, что-то приближается к какому-либо сектору, оператор тут же выставляет энергетический щит, от которого чужеродная материя просто отскакивает. Когда опасности больше нет, щит снимается.
- А почему этот щит не держать постоянно, накрыв сразу весь дом?
- Было бы здорово! Но так не хватит энергии.
- А если птица пролетит и в щит врежется – жалко будет!
- Ой, Танечка! Что ты! Какая птица! Нет больше на земле ничего живого, только может, бактерии какие остались, да вот и люди в таких домах. Все погибло!
Она замолчала.
- Да, знаешь, и нам всем в этом доме, думаю, осталось не долго, - снова произнесла Аля. – Из-за отсутствия атмосферы высохли уже почти все реки, моря и океаны. Перепады температуры днем и ночью очень сильные. Ночью вода превращается в лед, а днем, оттаивая, испаряется. Мы пока еще держимся за счет глубоких водных скважин и геотермального источника, но скоро, думаю…
После произнесенных последних слов женщина махнула рукой.
- А о том, что «осталось недолго» все знают? – прошептала Таня.
- Нет, не все. Обычные люди даже не догадываются об этом, а власти не говорят, опасаясь паники. Так и живем потихоньку. Видишь же, даже окон в этом доме нет! Всё проектировщики знали, как будет, и пугать людей не хотели! Потому что, если бы простые люди увидели, что там за окном делается, так спокойно тут бы не было!
- А окон вообще нигде нет?
- Есть только несколько на десятом техэтаже.
- Аля, а откуда вы все это знаете?
- Я там раньше работала программистом – по специальности.
- А теперь?
- А теперь я уже старенькая стала. Теперь я на пятом производственном уровне технологом два дня в неделю тружусь, и то уже тяжело. Трудочасов немного, но мне хватает.
- Так, а может вообще на пенсию уйти? – предложила Таня.
- Ну, что ты, Танечка! Какая пенсия! Тут вообще нет такого понятия! Здесь, кто не работает – тот умирает! Если у тебя нет трудочасов, ты здесь выжить не сможешь. Здесь все должны работать!
- А, если человек уже совсем старенький, и работать не может. То что?
- Тогда его усыпляют. Это безболезненно! Просто укол и все! Все мы когда-то через это пройдем! Власти говорят, что это все на благо общества, потому что такой человек не потребляет ресурсы – кислород, воду, еду.
- А детей рожать тут позволяют? – спросила Таня.
- Да, пожалуйста. Никаких ограничений в этом нет. Вот только, если родить более двоих детей, у родителей просто не хватит трудочасов, чтобы прокормить всю семью. Были случаи, когда от недоедания даже умирал один из родителей. Ужасно! На двоих-то детей не многие решаются! Это очень сложно!
Они еще долго говорили, обсуждая нынешние условия и вспоминая, какой была жизнь в восьмидесятом и двухтысячном году.
- А, кстати, как там история с Левюхом? И как с этим справилась настоящая Таня Фирсова?
- На счет Тани Фирсовой я помню, что он к ней очень придирался. Но эта девушка тогда перевелась учиться в Москву.
- К жениху уехала?
- Да, да! К жениху! Она там замуж вышла! А Левюх преподавал в Университете до конца 2015 года, а потом кто-то написал о нем в книге, изменив, правда при этом немного его фамилию, но ректор все равно догадался, о ком идет речь, и этого «любителя девочек» с позором выгнали из Университета.
- Да, долго его держали! Ну, пусть лучше поздно, чем никогда! – отметила Таня.
- Да, это точно! – поддержала ее Аля. – А, кстати, куда вы тогда с тем мужчиной исчезли?
- С каким мужчиной? – удивилась Таня.
- С которым у нас в комнате жили несколько дней.
- Аль, вы, наверно, что-то путаете!
Вдруг раздался громкий сигнал, и по громкой связи Таня услышала женский стальной голос: «Уважаемые жители Дома. Через час наступает время тишины. Просим всех лиц, не занятых на технических работах, покинуть общественные места и направиться в свои комнаты жилых отсеков. Оказавшимся вне своих комнат после последнего сигнала, будет предъявлено обвинение во вредительстве, и наложен штраф в размере восьми трудочасов. Спасибо за понимание. Спокойной ночи!»
- Ой, а сколько времени? – спросила Аля. – Что-то мы с тобой совсем заболтались!
Таня посмотрела на часы, висящие на стене:
- Восемь часов, - произнесла девушка. – А что это за «время тишины».
- Это тоже самое, что комендантский час, - ответила ей Аля. – Он начинается в девять вечера и заканчивается в семь утра. В это время везде отключается электроэнергия, кроме нескольких зон на техэтаже, и можно выходить из своих комнат только в уборную - там горит тусклая лампочка.
- Почему?
- Из-за очень низких ночных температур, всю энергию ночью приходится тратить на обогрев, иначе просто не выжить. Да и днем, в жилых секторах, тоже полагается экономить. Например, в комнатах нельзя иметь телевизор или холодильник. Общие холодильники только на кухнях, а о телевизорах здесь все уже давно забыли, они есть только в зоне развлечений.
- Опять–таки, чтобы быстрее трудочасы потратить?
- Конечно!
- Все ясно, - произнесла Таня.
- Давай, я тебе постелю на кровати, - предложила Аля.
- Ну, что вы! Я на кровати не лягу! – твердо сказала девушка. – А у вас есть подушка и одеяло?
- Есть.
- Тогда, Аля, я бы легла на полу.
- Хорошо, - согласилась пожилая женщина.
После этих слов она принесла два одеяла и подушку. Одно одеяло барышни постелили вместо матраса, а другим Таня укрылась. Как и было объявлено, в девять вечера свет выключился, и наступила полная темнота.
- Мне Элен, вот эта вот девочка, которая кричала, что я воровка, сказала, что Витя очень сильно облучился, и у него все лицо было … в общем, с него кожа облезала. Может быть, вы такого мужчину видели?
- Да, видела! – произнесла Аля. – Я его на техэтаже несколько раз видела после того случая, только это давно было! Если честно, его тут террористом считают.
- Почему? – удивилась Таня.
- Говорят, что он взорвал одну из стен дома, чтобы вылезти наружу, потому что просто так из дома не выйти! Теперь там зона карантина. Его тогда пытались искать, но не нашли. Некоторые считают, что он умер.
- А знаете, для чего он это сделал?
- Нет, - честно ответила Аля. – Я думала, что у него крыша поехала, так тогда везде объявляли.
- Ну, крыша у него точно не поехала! Скорее всего, он машину времени собирал, чтобы все это изменить, и у него не хватало каких-то деталей. Вот ему и пришлось так сделать!
- Да, - протянула Аля. – Как все в жизни неоднозначно – кому террорист, а кому спаситель! Или даже один и тот же человек одновременно может быть и террористом и спасителем!
Женщина замолчала, видимо обдумывая, весь смысл его поступка, после произнесла:
- Значит, не зря все это! Значит, у него получилось! Ведь ты же здесь!
- Да, получилось! Только как мне его найти?
- Давай завтра попробуем спуститься на техэтаж. У меня там остались знакомые, у них поспрашиваем.
- Так туда же не пройти, там дверь железная.
- Ну да, - ответила Аля. – А еще возле двери висит телефон, по нему-то мы и позвоним моим знакомым.
- Здорово, давайте! – обрадовалась Таня.
- Тогда, спокойной ночи!
- Спокойной ночи!
После они заснули.

Утром ровно в семь женский голос по громкой связи объявил, что время тишины закончилось, и пригласил всех работников следовать на свои рабочие места.
Таня и Аля проснулись, собрали Танино спальное место, пока временно положив одеяла и подушку на кровать, после умылись и позавтракали. К восьми утра на лифте они спустились на десятый уровень в первом секторе, единственном секторе на производственных и технических этажах, куда мог спуститься лифт без особого пропуска на браслете. Пройдя около пяти метров, они оказались на лестничной площадке перед закрытой железной дверью.
- Сейчас я номер наберу, - сказала Аля, после чего принялась звонить по телефону.
Она мило пообщалась с одной из своих старых знакомых Вероникой, после чего через десять минут, железная дверь открылась, и перед ними показалась приятная женщина лет сорока. Они принялись беседовать прямо возле двери, причем Вероника стояла по одну ее сторону, а Аля и Таня по другую.
- Здравствуй, Алевтина! – поприветствовала она Танину знакомую.
- Здравствуй, Вероника! Ну как дела?
- Все хорошо!
- Мы тут по одному делу… Вот Таня ищет одного знакомого…, - с этими словами она показала рукой на девушку, - помнишь мужчину, который взорвал стену, чтобы выбраться наружу?
- Террориста этого, да, помню.
- Он не террорист! – отметила Таня.
После этих слов Вероника как-то странно на нее посмотрела.
- Ты сейчас знаешь, где он? – вновь задала вопрос Аля, прерывая таким образом вопросительный взгляд своей знакомой.
- Не знаю, я его после того случая ни разу и не видела!
- Ясно, - произнесла Аля.
Не успела она договорить, как дверцы лифта открылись, и из него начали выбегать полицейские. Их было трое, один из них из-за пояса достал пистолет.
- Это она? – спросил он у других, целясь в Таню.
- Она, она! – произнес другой, сравнивая лицо девушки с графическим изображением на своем планшете.
Таня была знакома с этой плоской сенсорной технологией - видела и даже пользовалась такой штукой у Вити в клинике. 
- А, ну-ка, руки за голову! – крикнул он Тане.
- Она ничего не сделала! - попыталась заступиться за нее Аля, загораживая при этом худую фигуру девушки своим телом и оттесняя ее немного назад – ближе ко входу на этаж.
Вероника при этом просто стояла, не двигаясь, после от греха подальше попыталась закрыть дверь на технический этаж, но пока сделать этого не могла – прямо в проходе оказалась Таня.
- Женщина, отойдите! – буркнул полицейский Але и направил на нее пистолет. – Неповиновение полицейскому при исполнении и укрывательство особо опасных преступников карается смертью!
- Таня, беги! – прошептала Аля, еще больше двигая за дверь девушку. – Беги!
- А вы?
- Мне уже все равно недолго осталось, так какая разница – инъекция или пуля! А у тебя, может, получиться!
- Отойдите от девушки! – еще раз приказал офицер, повысив голос.
- Беги! – с этими словами Аля повернулась к девушке лицом и впихнула ее в приоткрытую дверь. – Таня, беги!
Таня побежала, она слышала звук выстрела и, обернувшись, увидела, как ее подруга Аля, оседает на пол в дверном проеме, все еще пытаясь не пустить их к девушке.
- Таня, беги! – пока еще живая вновь попыталась крикнуть ей Аля. – Все сделай!
После такого, один из полицейских выпустил в нее еще одну пулю.
- Догнать девку! Стрелять без предупреждения!
Таня продолжала бежать, по ней стреляли двое почти что догоняющих ее полицейских. Вдруг Таня услышала визг Вероники, до этого, видимо пребывавшей в состоянии шока, и поэтому молчавшей.
- Ой! Что же делается! Что же делается! – вопила женщина.
Таня бежала, что есть мочи, но далеко уйти не смогла. Один из полицейских довольно быстро настиг девушку. Она попыталась применить несколько боевых приемов, показанных ей одним из сопротивленцев при Гитлеровском режиме, но лишь только разозлила офицера, который больно треснул Таню по лицу. Когда через несколько мгновений подбежал второй, девушка поняла, что никуда уже не денется.
Они застегнули на ней наручники и, доведя до лифта, привезли на пятнадцатый этаж в отделение полиции, поместив в одну из камер с решеткой из толстых прутьев. Перед этим один из офицеров приказал ей все вынуть из карманов, а так же снять с себя кофту и отдать ему. Для этого он даже ненадолго снял с девушки наручники. Таня протянула ему кофту и деньги – несколько тысяч рублей, оставшиеся у нее после возвращения в Нижний.
- Старые деньги? Зачем они тебе? – брезгливо поморщившись, произнес мужчина.
- Коллекционирую, - ответила Таня.
- Ну, ну! – произнес он и удалился, прихватив с собой имущество девушки.
Через два часа двое полицейских отвели ее в кабинет следователя, где он, не снимая наручники с девушки начал допрос. Это был невысокий мужчина с трехдневной щетиной и высоким противным отнюдь не мужским голосом. В кабинете у следователя было не богато – всего лишь стол и два стула – один для него, другой – для подозреваемого. На столе возле следователя лежала какая-то старая тетрадка и ручка. Однако для записи беседы с девушкой он приготовил отнюдь не бумажный носитель, а планшет.
-  Ваше имя?
- Таня.
- Фамилия? – уже как-то нервно и вместе с тем с присущей долей безразличия, произнес он.
Таня думала, что ответить, и решила соврать, назвав фамилию дяди Юры.
- Жукова.
- Год рождения.
Таня замялась, пытаясь быстро посчитать.
- Ну, вот сейчас сороковой, - начала она свой ответ несколько издалека, - а мне пятнадцать лет. Вот и считайте!
- Умничать вздумала! Я вопросы задаю один раз, в твоих интересах отвечать на них сразу. Год рождения?
Таня хотела было спросить его, о каких таких ее интересах здесь идет речь, но предпочла все-таки не делать этого.
- 2025, - уже успев посчитать, ответила девушка.
Он поднял на нее глаза, оторвавшись на секунду от экрана планшета.
- Выглядите старше! – буркнул он.
Таня кивнула.
- В каком классе учитесь или в училище?
- В училище.
- Каком? – все так же безразлично спросил следователь.
- На технолога, - ответила Таня, припоминая место работы Али.
- Я спрашиваю – в каком, а не на кого! Учитесь правильно отвечать на вопросы.
- В технологическом.
- Сейчас по базе посмотрим.
С этими словами он принялся что-то внимательно разглядывать на своем планшете.
- Нет вас там, голубушка! Так как вас зовут?
- Таня Жукова. Я вам всю правду сказала! Там просто может меня в базу еще пока не внесли, я ведь только поступила! Ведь сейчас начало сентября, ну и, если честно, я там не часто занятия посещала.
- Ну, и молодежь! Учат вас, учат бесплатно! А вы не цените и даже не ходите! Ладно!
Он посмотрел на Таню осуждающим взглядом, девушка же постаралась ему подыграть и взглянула на него в ответ жалобными раскаивающимися глазами.
- Ладно, Таня Жукова, рассказывай, что украла.
- Я ничего не крала! – начала отвечать девушка. – Просто с Элен поссорилась. Мы вместе работали в одном ресторанчике и нам на двоих дали один трудочас на одном браслете. Она стала у меня этот браслет отнимать, а я ей отдавать его не хотела. Потом она вырвала его из моих рук и закричала, что я воровка.
- Интересно…очень интересно, - произнес следователь. – А что же вы, Таня, убегали от полиции?
- Ну, я очень испугалась, что Элен кричит про меня такое, и побежала от нее! А потом в туалет зашла.
- То есть бегущих за вами полицейских вы не видели?
- Нет, - соврала Таня, пытаясь опять посмотреть на следователя честными искренними глазами.
- Ну, допустим, допустим… А что же вы сегодня убегали от полиции, ведь это закончилось убийством вашей знакомой?
- А сегодня я просто испугалась сильно, ведь они с пистолетами были. Думала, они меня убьют, вот и побежала.
Да, - протянул офицер. – Как-то все у вас складно получается! А вот Элен говорит, что вы с террористом Чистовым связаны. Да и в базе нашей вас нет! Как так получается?
Он посмотрел на нее отнюдь не добрым взглядом:
- Так что вы теперь скажете?
- Я вам всю правду сказала, - прошептала Таня.
- Идите в камеру и подумайте, а лучше запишите вашу версию, чтобы потом не отвертеться!
- Хорошо, - произнесла девушка и потянулась за тетрадью и ручкой.
Только Таня  взяла в руки письменные принадлежность, следователь тут же больно ударил по ее рукам в наручниках, отчего тетрадка с ручкой упали на пол.
- Ты, что же, стерва, делаешь? Ты зачем бумагу берешь? – неистово закричал на нее офицер, бросившись скорее поднимать упавшее богатство. После он тщательно отряхнул тетрадь и даже сдул с нее несколько пылинок.
- Хотела все написать, как вы и сказали, - прошептала Таня, просто недоумевая, отчего мужчина так рассвирепел.
- Да, ты точно террористка! Я сначала засомневался, вон, как жалобно на меня смотрела! А теперь все понятно! Складно врешь, гадина!
- Да, что я такого сделала?
- Вон в камеру! И хватит мне тут прикидываться! – офицер орал на девушку во все горло, почти до хрипоты, от чего его высокий писклявый голос стал еще выше и писклявее.
На его крик в кабинет вошел полицейский, чтобы отвести девушку обратно в камеру. Он начал приближаться к Тане, но вдруг в комнате погас свет.
- Таня, беги! – по громкой связи она услышала мужской голос. Она узнала – это был голос Вити.
Девушка помнила, где именно находится дверь и постаралась юркнуть именно туда. Двое полицейских попытались поймать ее, но Таня пригнулась и на коленях поползла к выходу. Она старалась двигаться быстро и тихо, на ощупь определяя расположение предметов. Выбравшись из комнаты, девушка остановилась, просто не зная, куда идти дальше.
- Направо! Беги! – снова услышала она Витин голос.
Таня побежала по длинному темному коридору, помня, что коридор пустой, и никакой мебели тут нет. Через несколько минут бега она налетела на полицейского, выходившего из одной из комнат, отчего они вместе упали на пол. Позади себя она слышала писклявые крики следователя, чтобы ее задержали.
Этот упавший офицер был сильным, кроме того руки Тани были в наручниках. Он поймал ее и держал сначала за руку, а после, подтянув к себе, обвил своей рукой ее грудь, отчего девушке стало трудно дышать.
- Отпусти ее! – по громкой связи объявил Виктор. – Иначе я взорву одну из стен в полицейской зоне.
Он никак не прореагировал, и вдруг где-то далеко сзади послышался громкий звук взрыва и вибрации.
- Отпусти девушку, иначе этот взрыв будет не последним!
- Коля, отпусти ее! – из темноты донесся голос следователь.
- И не подумаю! – в ответ прокричал мужчина, еще сильнее сжимая Таню за грудь. – Этих террористов уничтожать надо!
- Да, ты понимаешь, что мы все умереть из-за нее можем?! Пусти, я тебе сказал! – вновь прокричал ему следователь.
Поняв, что отпускать ее Коля не собирается, Таня принялась усиленно размахивать на полу руками и ногами. После нескольких попыток она смогла перевернуться, оказавшись к нему лицом, и попала своей коленкой в его пах, отчего мужчина тут же неистово взвыл и ослабил свою хватку. К нему на помощь в полной темноте бежали еще несколько полицейских.
Воспользовавшись его болезненным состоянием и пытаясь полностью освободиться, Таня со всего размаху еще раз ударила его ногой, попав, скорее всего, коленкой  куда-то в челюсть. Он на мгновение потерял контроль над ситуацией, и Таня смогла немного отползти вперед, но офицер успел ухватить ее за штанину. Таня рванула ногой, послышался звук рвущейся ткани, и девушка смогла полностью от него освободиться. Она снова бросилась бежать.
- Стой! Тут налево! – слушала она команды Вити, и четко им следовала.
- Садись в лифт! – Таня остановилась, пытаясь рукой нащупать проем кабины, но вдруг увидела яркий свет. Прямо перед ней открылись дверцы лифта.
Она молниеносно запрыгнула в него, сразу же его дверцы закрылись, и кабина начала движение. Тане даже не пришлось никуда нажимать. Она успела осмотреться. На джинсах на правой ноге виднелся большой вырванный клок, который теперь свисал на коленке. Руки под наручниками на запястьях  очень болели, там были видны большие кровоточащие ссадины.
Сначала лифт двигался вверх. Доехав до десятого уровня, он направился налево в седьмой сектор. Когда его двери открылись, перед собой девушка увидела темный силуэт на темном фоне. Она почувствовала, что это ее Витя.
- Витя! – Таня бросила к нему на шею, и крепко обняла.
Он тоже обнял ее, ласково прижимая к себе и гладя.
- Пойдем скорее отсюда, они скоро восстановят систему! – чуть позже произнес он.
Витя светил фонариком. Они направились вдоль бетонной стены и, пройдя около ста метров, пошли вглубь по длинному коридору. После на одной из стен, Виктор нащупал небольшое углубление, надавив на которое  пальцем, запустил какой-то механизм, отчего часть стены как будто бы растворилась, и в ней образовался проход.
- Пойдем! – пригласил он девушку.
Они попали в небольшую комнату, после чего проход за ними исчез. Тут был свет, и девушка смогла рассмотреть Витю. Перед собой Таня увидела семидесятилетнего старика с полностью лысой головой, облезающей шелушащейся кожей и трясущимися руками. Но все равно, это был ее Витя с добрыми голубыми глазами, которые смотрели на нее с огромной любовью.
- Я теперь очень старый! – тихо произнес он, смущаясь своего внешнего вида.
- Я все равно тебя люблю! – Таня вновь бросилась к нему на шею, и крепко обняла.
- Девочка моя, - прошептал он, целуя, - как же долго я этого ждал! Я знал, что у меня получится! Я тебя очень люблю!
- И я тебя очень люблю!
У них обоих из глаз текли слезы.
Чтобы немного успокоиться, Витя заварил чаю, а Таня пока смогла осмотреться. Это была комната, почти что полностью занятая аппаратурой. На столах стояло огромное количество мониторов и компьютеров, отражающих все происходящее в доме. В углу стояла кровать, а на одном из столов лежало несколько книг. Возле кровати располагалась небольшая тумбочка с электрическим чайником, рядом небольшой холодильник. Больше в комнате ничего не было.
Острым предметом мужчина смог открыть Танины наручники, после принес какую-то мазь и смазал ее запястья. Затем из ящика стола Витя достал две кружки и налил травяной чай. Так же протянул Тане небольшой пакетик с конфетами.
- Давай, попей! – ласково сказал он ей. – Тебе немного успокоиться надо! Да и мне тоже!
Они пили чай с конфетами, просто смотря друг на друга.
- Мы тут в безопасности? – немного позже спросила девушка.
- Тут, да! Об этом месте никто не знает. Они уверены, что это место - часть соседней комнаты, используемой под склад. Там полно барахла, и объем помещения определить трудно. Кроме того, тут редко кто бывает.
- А ты тут сколько?
- Больше двадцати лет. Я так долго тебя ждал … Почему ты смогла прибыть только вчера?
- Лифт на второй этаж не ездит, - начала объяснять Таня.
- А на третий?
- А на третьем кнопка не работала. Ее кто-то зажигалкой расплавил, она вообще не нажималась. Я думала доехать до четвертого и потом спуститься до второго, а лифт на четвертом горизонтально поехал.
Витя кивнул головой:
- Это я направил его из первого сразу в седьмой сектор, но из-за перемещения во времени, произошли мощные потери энергии, и случился сбой. Возможно, это было связано с аномалией ГИЭ, потому что для машины времени нужен мощный источник энергии, и я использовал геотермальный источник. У меня почти получилось. Если бы кабина после горизонтального движения встала ровно в вертикальной шахте, чтобы ехать на десятый этаж, я бы смог это сделать. Но ее заклинило.
- А то, что все остальные системы вышли из строя – это тоже из-за перемещения во времени?
- Нет, это мне пришлось так сделать, иначе они бы тебя сразу отследили по камерам. Но, правда, отключив их, я тоже не смог тебя видеть. Я хотел выйти и пойти искать тебя, но предвидя, что ты будешь перемещаться, скорее всего, не смог бы тебя найти. Тогда я выждал некоторое время, чтобы ты смогла выбраться из производственных уровней. Если бы тебя поймали там, могли бы застрелить. Тут с этим очень строго!
Затем я включил систему, но сразу найти тебя не смог. Это очень сложно, тут тысячи камер. Я увидел тебя только сегодня, когда ты на десятом уровне убегала от полицейских… Ну, а дальше ты знаешь.
- А как ты так быстро смог взорвать стену в полицейской зоне?
- Предполагая все это, я заранее просверлил отверстия в нескольких стенах и через шприц влил жидкую взрывчатку. Ну, как ты меня учила! Так же в противоположные стены вмонтировал лазеры, один из который ее и активировал.
- Молодец, хорошо придумал! - похвалила его девушка. – Вить, а как ты думаешь, почему следователь так разорался на меня, когда я тетрадку с ручкой со стола взяла? Ты ведь видел допрос?
- Да, видел. Тут бумага на вес золота! Ее сейчас не производят, просто не из чего. Все деревья на первом этаже – только для кислорода. И если и есть у кого-то какие-то бумажные носители, то это очень ценно!
- Да-а-а! - протянула Таня. – Я могла бы, наверно, и догадаться. Тут ведь даже в туалете какие-то пакетики вместо бумаги!
Витя засмеялся.
- Ты чего смеешься? – удивилась девушка.
- Да, нет, ничего! Ты просто так возмущенно это сказала! Мы - то ко всему этому уже привыкли, а для тебя это все новое! Вот ты и не догадалась!
Они принялись смеяться вместе.
После Таня произнесла: - Расскажи, как все это случилось?
- После того, как ты уехала, я начал «развозить» пациентов. Сначала блокировал в их памяти информацию о клинике, затем отправлял в то время, откуда забирал. То есть, четко - прямо в день, месяц и год, когда они поступили. Я даже старался подгадывать все до минуты, чтобы сразу переговорить с заказчиками, что я не берусь за это дело.
Последним моим пациентом был Олег Абрамов, худощавый мужчина, по всей видимости не богатый. И, казалось бы, что нужно было от него заказчикам – двум широкоплечим крепким парням? Он жил в моей клинике уже четыре года, вел себя тихо, ни с кем не конфликтовал.
Когда я вошел к нему в камеру и спросил, хочет ли он домой, он весь побледнел, и принялся молить, чтобы я его не отдавал этим бандитам, и что он лучше останется тут. В клинике я оставить его не мог, но пообещал ему, что отпущу его в этот же день, из которого взял, но под вечер, когда бандиты точно уедут прочь.
После я блокировал ему память о клинике, и «привез» под вечер в десятое мая 2016 года. Мы вышли с ним на улицу, осмотрелись, никого не увидели. Но вдруг меня кто-то сзади оглушил по голове. Когда я пришел в сознание, обнаружил себя связанным в одной из камер клиники. На мои крики в дверь вошел один из тех заказчиков, который сказал, что дело сделано, и я им нужен еще только для одной вещи. Они догадались о машине времени, и несколько лет до этого «пасли меня», и вот тогда смогли захватить клинику. Они убили весь персонал отравляющим газом, а меня заставили показать им, как работает машина времени. Пока я рассказывал им об этом, то смог улучить момент, когда они отвлеклись, и бросился бежать. По пути мне встретился еле живой Олег Абрамов. Они его пытали, все тело его было в крови. Я постарался ему помочь, но он был плох, у него были огромные кровопотери. Я знал, что заказчики хотели получить от него какой-то уникальный прибор «АТМОС-У», но не знал, для чего он.
- Что это за прибор? Для чего он? – спрашивал я его.
- Он уничтожает атмосферу, - еле шептал он мне.
- А откуда он у тебя?
- Отец…отец его изобрел…
После этих слов он умер.
Мне удалось сбежать от бандитов. Они не слишком были обеспокоены моими поисками. Они и так все сделали. Я был им уже не нужен - машина времени и портативный перемещатель были у них. Я направился в твой городок, но там тебя не было, тогда я стал искать тебя в Нижнем – и в кафе, и по твоему адресу. Но и там о тебе никто ничего не знал. Я несколько раз ездил в том лифте, про который ты мне говорила, но ничего не происходило, я никуда не перемещался. Я начал собирать новую машину времени, но из-за недостатка деталей, все это происходило очень не быстро.
У меня оставались деньги на счете в банке. На них я пока и жил, обдумывая дальнейшие действия. А потом летом у всего земного шара начались проблемы с кислородом, а эти бандиты через фирму «КИСЛОРОД» продавали баллоны с газом. Потом началось строительство дома. И тогда я понял, что обязательно должен принимать в этом участие, поскольку первый сектор дома располагался как раз на месте первого подъезда с нужным лифтом. Я догадался, что это я перемещал тебя в этом лифте, сначала в восьмидесятый, потом в тридцатый год, а потом…у меня была огромная надежда, что я смогу увидеть тебя снова, и мы сможем все это изменить.
День и ночь мы работали на стройке, многие умерли, но я жил, я просто не мог умереть! Я все время думал о тебе, и надеялся, что все это изменится! Это давало мне силы жить и бороться дальше!
Когда дом был построен, я продолжил собирать машину времени. Но мне тогда не хватало деталей. В общем, мне пришлось взорвать стену дома и вылезти наружу, чтобы найти нам несколько металлических кусков арматуры, которые, я помнил, оставались после стройки. Там я так и облучился.
Таня покивала головой, потом прижала его к себе и крепко обняла.
- Вить, мы все изменим! Я все сделаю! – прошептала она.
- Я смог собрать машину, но из-за недостатка некоторых деталей, мне пришлось встроить ее в один из лифтов, - снова продолжил он рассказ. -  Я настроил ее только на твой генетический код, который смог выявить из твоего волоса. Помнишь, когда у тебя стали отрастать волосы, ты из них скручивала комочки, и чтобы не бросать на пол или чтобы просто поиграть, часто совала их мне в карманы, думая, что я не вижу?
- Помню! – улыбнулась Таня. – Стыдно, конечно!
- Ну, что ты, милая! Вот они и помогли. Я нашел такой комочек в одном из карманов своих брюк, в которых бежал из клиники. Я его специально тогда не выкинул, посчитав, что хоть что-то от тебя осталось, а после он очень пригодился! И лифт смог перемещать во времени только тебя – в прошлое и будущее соответственно нажатым кнопкам управления. При этом из-за недостатка некоторых деталей процесс перемещения не был автоматическим, я должен был полностью контролировать его в реальном времени, поэтому и не мог сам вернуться в прошлое. Для твоего обнаружения я установил звуковой сигнал, который срабатывал на твое появление в кабине, после чего я запускал процесс. Днем я старался вообще отсюда никуда не выходить, - он показал рукой на комнату, - чтобы не упустить твоего появления, а ночью после наступления времени тишины, я, настроив систему и отключив определенные камеры, спускался вниз, чтобы взять необходимые продукты.
Поначалу после того взрыва они меня постоянно искали, потом все реже и реже, затем, видимо, решили, что я умер, и совсем прекратили свои поиски. За это время я почти ни с кем не разговаривал, кроме самого себя, чтобы просто не разучиться это делать. За поведением людей и речью я наблюдал, подключившись к их системе видеонаблюдения. Так вот и жил здесь, и все время ждал тебя!
Таня сочувственно посмотрела на него, после произнесла:
- Вить, а эти бандиты – заказчики, а с ними что? Они умерли?
- Нет, они живы. Один из них теперь президент этого дома, другой его зам и начальник охраны. Я знаю, что их все это очень устраивает – с одной стороны безграничная власть тут, а с другой – постоянные прогулки в прошлом, где с атмосферой все в порядке. Я пытался несколько раз заполучить свою машину времени, но не смог – там везде полно охраны, в одиночку сделать это просто невозможно.
- Так, давай вместе! – предложила девушка.
- Ах, ты мой, хороший! – обняв ее, произнес мужчина. – Вдвоем – худенькой девушке и старику это тоже невозможно. Давай лучше постараемся все изменить, и уничтожим прибор в прошлом.
- Давай, - согласилась Таня.
- Я тебя отправлю в прошлое на лифте, в тридцатое августа. Это за день до твоего отъезда, чтобы ты успела добраться до места. Тебе надо попасть ко мне в клинику сразу после того, как ты та уедешь на такси. Извини за каламбур. С собой лучше не встречайся, иначе все пойдет не так.
- Ага, - согласилась Таня.
- Тогда сегодня в пять утра, пока еще идет время тишины, мы все сделаем. Нам придется пешком дойти до первого сектора, чтобы не активировать лифт. Это было бы очень заметно. Потом тоже пешком спуститься на четвертый этаж, как раз в первом секторе есть лестница. А там я тебя посажу в лифт, сам же буду управлять процессом с планшета. Я смогу задать точную дату и время до минуты, чтобы точно ходил транспорт и на улице были люди – это будет примерно девять утра.
Таня кивнула.
- Ты, знаешь, я думаю, что будет недостаточным просто уничтожение этого прибора, - добавил Виктор, - помимо него надо уничтожить все чертежи и инструкции, чтобы было невозможно создать его вновь.
- Наверно, да, - согласилась девушка. – Ну что, завтра будет новый день…
- Только ты в него верь! - улыбнулся мужчина.;
Глава 7. Метод Иносказа.

Они дождались пяти утра. Витя отдал Тане все сохранившиеся у него старые деньги. Их оказалось три купюры выпуска 1997 года достоинством по пять тысяч рублей каждая. Мужчина взял с собой планшет, чтобы с его помощью дистанционно отключать камеры и активировать машину времени. После они двинулись в путь. Сначала по десятому уровню они шли семь километров, чтобы попасть в начало первого сектора и выйти на лестницу. На их пути никто не попался, только один раз до них донеслись какие-то звуки из одной из дежурных комнат по обнаружению угрозы от метеоритов. Затем они спустились на четвертый этаж, и вызвали лифт.
- С этого момента время пошло, - произнес мужчина. – Они сразу увидят энергетический всплеск от лифта.
- А как ты узнаешь, что приехал именно нужный лифт? - задала вопрос Таня.
- У меня на нем стоит сигнал. Не беспокойся, я через планшет вызвал именно нужную кабину.
Затем они крепко обнялись, и Витя пожелал девушке удачи. Мгновение спустя они услышали, как по лестнице сверху бегут охранники с возгласами:
- Кто здесь? К стене и руки за спину!
Тут как раз приехал лифт и открыл перед Таней свои двери.
- Быстрее! – поторопил ее Витя. – Я тебя люблю!
Девушка вбежала внутрь, а мужчина послал через компьютер необходимую команду.
- И я тебя люблю! - прошептала Таня темному родному силуэту.
Дверцы лифта закрылись, он начал движение. Таня услышала выстрел и голоса полицейских, что они наконец-то застрелили этого террориста. Внутри девушки все похолодело, ее душили слезы.
Стенки лифта начали растворяться в пространстве, но через несколько секунд снова обрели прежнюю форму и открылись на первом этаже. Напротив выхода Таня увидела такую знакомую надпись про Лариску, которая, видимо недавно с кем-то поссорилась. За все это время эта незнакомая Лариса стала для нее почти что родной, ведь такая надпись означала, что Таня снова в двухтысячном году, где все еще можно изменить. Она пулей вылетела из подъезда и направилась на остановку. Тут за собой девушка услышала чей-то тяжелый бег и сильное сопение. Таня обернулась и увидела двух здоровых накачанных пятидесятилетних бугаев, которые бежали вслед за ней.
«Это те бандиты – заказчики», - догадалась девушка и еще быстрее пустилась наутек.
Было примерно девять утра, как и говорил Витя. Тане на встречу попадались люди, спешащие на работу.
- Это насильники, насильники! – закричала Таня, рукой показывая на бандитов.
Такой вопль девушки ненадолго их притормозил. Несколько мгновений, они принялись оценивать обстановку, нет ли для них опасности от общественности. Но, убедившись, что таковая им не угрожает, (поскольку зашуганные граждане никак еще не могли отойти от лихих бандитских девяностых, и не спешили на помощь, попросту опасаясь за свою жизнь) продолжили погоню за девушкой.
Таня в этот момент как раз подбежала к остановке и успела запрыгнуть в первый попавшийся автобус, водитель которого сразу после этого, закрыл двери и тронулся с места. Эти двое принялись бежать за автобусом, колотя своими массивными кулаками по его дверям, но водитель, как и большинство российских водителей, был непоколебим, и вовсе не собирался открывать двери пассажирской машины опоздавшим людям.
- Следующего дождетесь, не переломитесь! – угрюмо буркнул он в их сторону, разгоняя автобус.
Таня смотрела на все это с содроганием сердца, молчаливо моля его, чтобы он не открыл им двери.
- Девушка, платить-то будем? – вдруг чей-то голос за спиной прервал ее мысли.
Этот голос принадлежал кондуктору, женщине средних лет, уже начавшей нервничать, что девушка никак не реагирует на ее требования о передаче за проезд. В это время автобус оторвался от бандитов и продолжил движение к следующей остановке.
- Да, конечно, - прошептала ей Таня, осознавая, что угроза пока миновала, и немного выдохнув при этом.
Из кармана она достала три купюры по пять тысяч, одну из которых протянула кондуктору.
- Это что? – раздраженно воскликнула работница. - Я вам что, банк, что ли – с пяти тысяч сдавать? Что, помельче-то нет?
- Нет, - ответила ей Таня.
- Тогда на выход! На следующей - на выход!
- Почему на выход-то! – возмутилась девушка. – Это же у вас нечем сдавать, а не я не могу оплатить свой проезд!
- Я сказала на выход! – еще раз прокричала ей кондуктор, успевшая за это время отойти в конец салона и сесть на свое место. – Пока ты не выйдешь, автобус дальше не пойдет!
- Володя, Володя! – прокричала работница водителю через весь салон. – Пока девушка не выйдет, никуда не едь!
- Ладно, Дусь! – ответил ей водитель. – Пусть заплатит сначала, а потом едет!
- Ты уж, лучше выйди, деточка, - послышались голоса пассажиров в автобусе. – А то из-за тебя мы же тоже никуда не поедем и опоздать можем!
- Вот бред! – произнесла Таня и направилась к выходу.
Когда автобус подъехал на следующую остановку, из него вышла девушка.
«Надо деньги разменять!» – подумала она и направилась к одному из ларьков, так удачно расположенных в то время прямо в нескольких метрах от остановки «Сурикова». Это были два минимаркета со стеклянными стенами из затемненного стекла. Только войдя внутрь, Таня увидела, что выбежав из какой-то машины, эти два бандита успели запрыгнуть в одну из дверей ее бывшего автобуса, после чего он закрыл свои двери и начал движение.
«Вот это да! – пронеслась мысль. – А я еще выходить не хотела! Выходит, что иногда и хамство может быть полезным!»
Далее девушка попыталась разменять купюру в пять тысяч. Для этого ей пришлось купить огромный пакет с продуктами почти что на семьсот рублей, иначе в минимаркете просто не было сдачи.
После она вышла из магазина и села в автобус, чей маршрут проходил мимо автовокзала.
Девушка доехала до остановки «Автовокзал», перешла дорогу и направилась искать машину, чтобы добраться до нужного места, понимая, что на автобусе делать это будет очень опасно из-за охотящихся за ней бандитов. Она шла вдоль домов, неся пакет с провизией, как вдруг слева от себя увидела двоих заказчиков, которые, тоже заметив Таню, сейчас быстро старались перебежать неширокую улицу. Девушка побежала вперед и успела завернуть за угол, выйдя таким образом из поля их зрения. Тут на ее пути встретилась старая знакомая Парикмахерская. Ни секунды не мешкая, Таня забежала туда.
- Пожалуйста, спрячьте меня! – взмолилась девушка, увидев таких знакомых дам в розовом и голубом фартуках, доставая из кармана и протягивая им пятитысячную купюру.
- Иди, сюда, в подсобку! – басом пригласила ее одна из них, взяв деньги.
- Если кто будет спрашивать… - запыхавшись, затараторила Таня.
- Мы никого не видели! – прервала девушку другая.
Только Таня успела зайти в подсобку, на пороге салона появились два бугая, которые принялись ей интересоваться.
- Не было тут никого! Вишь, пока сами без клиентов сидим! Рано еще! – буркнула им одна из парикмахерш.
- Может постричься, побриться желаете? – басом поинтересовалась у них вторая.
- Нет! - раздраженно ответил один из них, и они оба вышли из салона, громко хлопнув за собой дверью.
Подождав немного, дамы сказали Тане, что можно выходить.
- Спасибо вам большое! – искренно поблагодарила их девушка. – Вот, возьмите еще пакет с продуктами, - добавила она и, взяв оттуда шоколадку и небольшую упаковку сока, протянула все оставшееся работницам.
- Спасибо! –поблагодарили они ее. – Если что, заходи!
В ответ Таня кивнула и вышла из парикмахерской. Она решила не ходить на сам автовокзал, опасаясь поджидавших ее там бандитов. Девушка вновь вернулась на остановку и доехала до московского вокзала, где и смогла найти машину с более-менее приличным, по мнению Тани, водителем. С нагловатыми подозрительными парнями она ехать побоялась, припоминая множественные дорожные истории негативного характера и не исключенную возможность сексуального насилия.
Она остановила свой выбор на пожилом полноватом водителе с честными порядочными глазами. Договорившись о цене, они отправились в путь.
Уже почти ночью водитель привез Таню на обусловленное место. Клиники тут пока не было. Девушка рассчиталась, и когда машина уехала, устроилась на ночлег, спрятавшись за широкими раскидистыми кустами. Чуть только начало светать, Таня проснулась от звуков приближающегося автомобиля. Она поняла, что это приехали бандиты, видимо догадавшиеся, куда направится девушка. Они не видели ее и тоже притаились за деревьями, расположенными несколько дальше от нужного места, чем Танины кусты. Они, как и Таня, принялись ожидать прибытие клиники, чтобы иметь возможность предотвратить изменение прошлого, а тем самым и будущего.
Примерно к восьми утра 31 августа на поляне появилась клиника, и почти сразу приехало такси. Таня видела себя садящейся туда, и только машина скрылась из вида, быстро рванула к Вите с криками о скорейшем перемещении. Бандиты, видимо не ожидавшие такого поворота событий, выбежали из-за деревьев, но не успели добежать до здания, поскольку оно уже исчезло. На счастье Тани и Вити, они не знали, куда именно, а точнее в какое время, переместилась клиника.

Витя дослушал рассказ до конца. Он в основном молчал, иногда кивал головой.
- Да-а-а, - протянул он. – Вот это новости! Пойдем к Абрамову, все у него выясним!
- Пойдем! – согласилась Таня.
Они пришли в камеру к щуплому худому мужчине на вид лет тридцати пяти – сорока. Он лежат на кровати и что-то читал.
- Олег, здравствуй, - поприветствовал его Витя.
- Здравствуйте, - ответил он.
- Ты, ведь знаешь, почему ты здесь?
- Знаю, - несколько равнодушно произнес Абрамов.
- Тогда расскажи, что это за прибор «АТМОС-У».
- Да, я толком не знаю…
- Ну, тогда, раз ты не знаешь, я тебя отпущу! Какой смысл здесь тебя держать, если ты все равно ничего не знаешь!
- Э-э-э! Меня нельзя отпускать! – вдруг испуганно затараторил он.
- Почему же?
- Вдруг я еще вспомню…
- Ну, так, давай, вспоминай! Сейчас вспоминай! – Виктор говорил хладнокровно и смотрел пациенту прямо в глаза.
- Ну, это прибор … для…, - он замялся.
- Уничтожения атмосферы! – не выдержала Таня.
- А вы откуда знаете? – удивился он.
- Откуда у тебя прибор? – продолжил Виктор.
- Отец изобрел.
- Зачем, ведь это очень опасно? – спросила Таня.
- Он давно это сделал … в годы холодной войны с США, чтобы … ну, если что…это был бы типа как наш ответ на их агрессию. Но он его не использовал! Прибор так и лежал у нас дома! Отец вообще никому ничего про прибор не рассказывал, что у него получилось. Так, если бы только противостояние усугубилось или война бы началась, он бы его применил…
- То есть он хотел использовать его локально?
В ответ Олег кивнул.
- А потом что? Ну, если вдруг наши страны помирятся?
- А потом… все отменить, прибор это предусматривает.
- Это невозможно! Процесс необратим и не локален. Если только начать его использовать, то все! Всей атмосфере на планете конец! – произнесла Таня.
-  С чего вы взяли?
- С того! Вить, рассказать ему?
- Давай, - согласился мужчина.
После его согласия девушка описала всю перспективу будущего на планете Земля.
- Это можно как-то изменить? – дослушав ее рассказ до конца, спросил Олег.
- Будем надеяться, что, да! – ответил ему Виктор. – Откуда эти бандиты узнали про прибор?
- Я сам и брякнул, - тихо произнес он. – В 2016 году в мае у друга была свадьба, я там был свидетелем. Сначала все шло хорошо, а потом я напился, и, видно, разошелся. Одному парню стал хвастать про своего отца – какой он умный, и какой прибор изобрел. Он вроде бы смеялся сначала, потом стал вопросы задавать. А после предложил поехать ко мне домой и посмотреть на прибор, ну как бы «отвечаю я за базар или нет». Я согласился, только в этот вечер напился еще и уснул в какой-то луже.
- А где была свадьба? – на всякий случай поинтересовалась Таня.
- В кафе «Дубовая аллея» на выезде из Нижнего.
- Ага, продолжай, - произнес Виктор.
- Ну, вот на утро я доковылял до дома, голова дико болела, но я все-таки вспомнил вчерашний разговор. Сначала важности я этому не придал, но после обеда мне на сотовый позвонил этот парень, и опять стал брать на понт. Я пытался от него отбиться, как мог, но он стал по телефону глумиться над отцом, и говорить, что он «бездарь» и «фуфел». Тут я не выдержал и пригласил его домой, чтобы показать прибор.
- А отец был не против? – поинтересовалась Таня.
- Он умер еще в девяносто пятом… Мать в то время уже два года жила в деревне с бабушкой, так что в квартире я был единоличным хозяином.
Он замолчал.
- Продолжай! – сказал Витя.
- Ну вот, пришел он не один, а еще с одним таким же крепышом, который тоже был на свадьбе. Показал я им прибор, а они заладили, что это все «гонево», если я его в действии не покажу. Я отказался, они стали ухмыляться, после ушли и как-то злобно на меня посмотрели. Я очень испугался и в этот же день отвез прибор к матери в деревню. Там спрятал его в сарае. Когда приехал в квартиру вечером, там все было перевернуто и перерыто. Это были они и искали прибор. Потом посыпались угрозы – и по телефону, и в почтовый ящик, в общем по-всякому. Этим же поздним вечером, почти ночью я сообщил в полицию, они обещали разобраться. А на следующий день эти бандиты схватили меня и привезли в вашу клинику. И вот я тут уже четыре года. Но я рад, что я здесь. По крайней мере, не было опасности для людей. А тут хорошо: кормят, книги дают читать…
- Ясно, - произнес Витя. – Сейчас позавтракаем и собираемся!
- Куда? – удивился Олег.
- К тебе в деревню в май 2016, в тот день, когда ты прибор спрятал. Когда ты тот уйдешь, мы прибор уничтожим. Помнишь точную дату?
- Да, - ответил пациент, - свадьба была 8 мая, а прибор я спрятал девятого.
- Вот и хорошо!
- Вить, ты думаешь, что если мы уничтожим прибор девятого мая, то есть еще до того, как они тогда успели его забрать, то все изменится? – спросила Таня.
- Думаю, да. Судя по тому, что я забрал Олега десятого мая 2016 года и вернул им обратно вечером этого же дня, они смогли заполучить прибор только одиннадцатого мая или позже. Должно сработать! Так они вообще в сарае ничего не найдут!
После они позавтракали и отправились в девятое мая 2016 года. На всякий случай Витя прихватил с собой небольшой портативный перемещатель во времени, чтобы при возникновении непредвиденных обстоятельств не нужно было возвращаться в клинику. Деревня Олега Абрамова располагалась в Нижегородской области в тридцати километрах от областного центра.
Втроем они прибыли туда вечером около девяти. Судя по воспоминаниям Олега, в тот день он уехал от матери и бабушки около семи вечера.
- Вон сарай, - показал Олег рукой на покосившееся деревянное строение недалеко от бабушкиного дома.
Они направились в его сторону, как вдруг прямо перед деревянной постройкой будто бы из ниоткуда возникли двое бандитов.
- У них тоже мой портативный перемещатель, - заключил Витя.
Бандиты быстро побежали в их сторону, доставая из – за пояса пистолеты. Витя, Таня и Олег бросились бежать от них, причем так получилось, что Витя и Таня – в одну сторону, а Олег – в другую. Секунду спустя и прогремел выстрел, после чего Олег упал на землю. Он был убит. На громкие звуки из дома выбежала его мать и соседи. Мама Олега тут же подбежала к телу сына и принялась его оплакивать. Соседи же увидев бандитов, не испугались, а прихватив грабли и вилы, бежали теперь прямо на них, гоня их в сторону конца деревни. А какой-то дед, достав старенькую винтовку, принялся палить по ним с громкими криками: «За победу, за наших! Бей фашистов!»
Таня и Витя пока спрятались, позже бросились к сараю, на котором висел замок.
- Ну, и как же теперь? Как? – отчаянно стучала по замку Таня. – Доску прошибить?!
С этими словами она занесла ногу над одной из подгнивших досок.
- Таня, стой!
Она обернулась на Витю.
- Нельзя прибор сейчас уничтожать!
Девушка посмотрела на мужчину вопросительно.
- Либо мы так и будем бегать по кругу, либо вообще никогда не встретимся! – произнес Витя.
Таня застыла.
- Пойдем отсюда подальше, я тебе все расскажу!
Выйдя из деревни с противоположной стороны от бегущей компании, мужчина начал объяснение:
- Если мы уничтожим прибор до того, как эти молодые бандиты найдут его, то тут два варианта: не будет никакой кислородной катастрофы, никакого Дома, я никогда не использую лифт в качестве машины времени, а ты никогда никуда не переместишься, и мы никогда не встретимся; или второй вариант, скорее всего, будет он. У тех молодых бандитов уже есть машина времени, ну будет послезавтра; они переместятся в прошлое пораньше и возьмут прибор оттуда, и все будет то же самое. Опять ты поедешь в этот день навестить родных, а я развозить пациентов. Опять ты побываешь в Доме, и прибежишь запыхавшаяся. Опять мы втроем приедем в деревенский сарай, уничтожим прибор. И опять бандиты возьмут его в прошлом! И опять все по кругу! Интересно…может быть мы сейчас вообще не на первом витке! Может, так бежим уже не впервые!
- Или … вообще третий вариант, - вздохнув, добавила Таня,  – у них машина времени, а мы с тобой никогда не встречались. В тридцатом году ты был один, попал в концлагерь, потом перемещался на машине времени, создал клинику, держал пациентов. В 2016 году – атмосферная катастрофа, все выжившие в Доме, а ты даже не пытаешься встроить машину времени в лифт, просто не за чем! Вот это вообще тупик!
- А может быть …я все же встраиваю машину времени в лифт и настраиваю ее на первого севшего в кабину пассажира, которым оказываешься ты, ведь как-то же все это должно было начаться! И опять все по кругу! Мы с тобой встречаемся, а потом пытаемся предотвратить почти что неизбежное, и так далее!
Таня молчала.
- А знаешь, что общего в этих трех вариантах? - задал вопрос мужчина.
- То, что у бандитов уже есть машина времени, ну то есть будет завтра – послезавтра,  - отметила Таня. – И уничтожением прибора сейчас ничего не изменить.
- Точно!
- Так давай переместимся в завтра и помешаем им захватить клинику! – предложила девушка.
- А у меня есть мысль получше, - произнес Виктор. – Давай-ка лучше явимся на свадьбу восьмого мая и не дадим возможности Олегу Абрамову все растрезвонить про прибор. Тогда бандиты никогда об этом не узнают, и катастрофы не случится!
- И тогда мы опять не встретимся, - грустно сказала Таня. – Не будет Дома, не будет нас.
Витя замолчал, после произнес:
- В какой бы точке мы не уничтожили прибор или инструкции к нему, или просто сведения о нем, мы все равно не встречаемся. Нет Дома, нет нашей встречи… А оттуда из Дома катастрофу не отменить, процесс распада атмосферы не обратим!
- И какой выход?
- Давай напишем подробный дневник - и ты, и я. Если все получиться я тебя найду там в двухтысячном.
- У тебя не будет этого дневника! Если все получится, то ты никогда его не писал!
- Тогда мы должны выбрать, что важнее – весь мир или мы…, - Витя резко замолчал, стараясь не показывать слезы.
- А мы сможем жить, зная все это? Что мы ничего не предприняли для этого? – тихо прошептала Таня.
Она зажмурилась, стараясь не расплакаться.
Витя обнял ее: - Не плачь, моя хорошая! Пожалуйста, не плач! Я тебя очень люблю!
Слезы катились по ее щекам.
- Выходит, что мы сейчас вместе благодаря катастрофе! – заключила девушка. – Почти все погибли, а мы вместе!
На улице постепенно начинало темнеть. Они стояли недалеко от обочины дороги и обнимали друг друга.
- Пусть они все живут! – снова произнесла Таня.
- Тань, ты точно уверена?
- Да, поехали завтра на свадьбу!
- Может, мы еще сможем встретиться, - чуть улыбнулся мужчина, гладя ее по голове.
- Как?
- Может…, в другой реальности встретимся? Как ты думаешь, мы сразу что-то почувствуем друг к другу?
- Наверно, да!
- Тогда, давай договоримся, - твердо сказал мужчина. – Мы с тобой обязательно встречаемся, например, в девяносто восьмом году, и после этого не расстаемся. Согласна?
- Да! – немного приободрившись, ответила девушка. – А как мы узнаем друг друга?
- Ну, я … угощу тебя твоими любыми конфетами.
- «Белочкой»?
- «Белочкой».
- Договорились, - с этими словами Таня протянула ему свою руку для скрепления договоренности.
Они пожали руки.
После принятого решения, поймав попутку, они отправились в Нижний, где переночевали в одной из гостиниц. Утром, позавтракав, Витя и Таня отправились в магазин для приобретения красивых нарядов для посещения свадьбы. Девушке было куплено черное красивое платье и туфли на каблуках, а мужчине темно-серый строгий костюм. Так же, чтобы сойти за гостей и не быть выгнанными со свадьбы, в магазине они приобрели большую телевизионную панель, которую обернули красивой упаковочной бумагой. Но все равно, судя по коробке, было понятно, что за подарок находится внутри.
Кафе «Дубовая аллея», как и сказал Олег, располагалось почти на выезде из города и представляло из себя трехэтажное стеклянное здание со множеством залов.
- И в каком зале наша свадьба? – недоумевала Таня.
Ни фамилии жениха и невесты, ни название и цвет зала Таня с Витей не знали, а потому принялись прогуливаться возле входа в кафе в надежде увидеть свидетеля.
Около пяти вечера к кафе подъехал белый лимузин, из которого вышла молодая пара и Олег Абрамов со свидетельницей. Когда через несколько минут лимузин уехал, гости принялись встречать молодых, выстроившись живым коридором. Таня с Витей улыбались от всей души, вовремя присоединившись к остальным гостям.
После встречи все гости устремились в зал. На счастье нежданных гостей, как раз двое из приглашенных приятелей жениха не смогли в этот день присутствовать на свадьбе, и Таня и Витя заняли как раз их места. Жених и невеста, очень обрадовавшиеся дорогому нужному подарку, так ни разу и не поинтересовались, что это за незнакомая им пара пришла на свадьбу. Гости со стороны жениха думали, что Таня и Витя – со стороны невесты, а гости со стороны невесты были уверены, что эти двое состоят в родственной связи со стороной жениха.
Все это время Таня и Витя не сводили глаз со свидетеля, который пока был трезв и весьма молчалив. Так же они следили за молодыми бандитами, которые сидели совсем в другой части стола и скорее всего даже не были знакомы с Олегом. Пока все было спокойно, казалось бы, ничто не предвещало беды.
Но скоро ситуация начала меняться. Ведущий объявил начало танцевальной и развлекательной программы, и тогда, как говориться, Олега понесло. Сначала он принялся танцевать, стараясь при этом всех целовать и обнимать. Расстроившись, что, кроме него, этих поцелуев и объятий больше никто из гостей не желает, сел за стол и стал беседовать сам с собой, иногда при этом выпивая рюмку водки и желая здоровья молодым. Тогда к нему подсел Витя, предложивший себя в качестве собеседника.
- Олег, может тебе домой? Отдохнешь немного! – предложил ему Виктор. – А то устал, наверно, за весь день?
- Нет, мне домой не надо! – пьяным противным голосом принялся отвечать свидетель. – А ты че тут такой трезвый? На вот выпей!
С этими словами он попытался налить в рюмку водку, но промахнулся и облил себе брюки. Не ожидав такого промаха, Олег стал махать руками из стороны в сторону, громко крича, что он «не устал!», что он еще «вообще огурец»!
Витя попытался его остановить, ухватив за руки. Но Олег вырвался и принялся все крушить на своем пути. Первым под его горячую руку попался свадебный торт, только что принесенный одним из официантов. Затем свидетель умудрился перевернуть весь стол молодых. Из зала его выводили трое взрослых мужчин, одним из которых был Витя.
- Хорошо, хоть в зале бандитов нет! – радовалась Таня.
Но ее радость была недолгой, когда на крыльце кафе, куда вывели освежиться свидетеля, она увидела двух бандитов.
- Я за ним пригляжу! – пообещал помогавшим мужчинам Витя и отпустил их.
- Таня, вызови такси! – попросил он девушку.
- Я с тобой никуда не поеду! – продолжил дурить Олег, обращаясь к Вите.
- А со мной? – подошла к нему Таня. – Со мной поедешь?
- Не знаю! – все тем же противным голосом ответил он девушке.
- Олег, возьми себя в руки! – пытался образумить его Витя.
- Я что же, по-твоему, не в … руках? – заплетающимся языком прозвучало от Олега. – Никуда я с тобой не поеду!
С этими словами он вырвался из рук Виктора и побежал прочь.
- Олег, стой! – кричал ему Витя, пытаясь догнать.
- Я не поеду! Ты че не понял? – вопил Олег пуще прежнего.
- Эй, ты че, дядя! Не слышишь разве? Он не поедет! – преградил Вите путь один из бандитов.
- С дороги уйди! – прошипел на него Виктор. – Видишь, я не с тобой разговариваю!
- А я с тобой! – ответил ему бандит. – Миха, иди-ка сюда! Тут дядя отношения выяснить хочет!
На его зов тут же подбежал второй бандит.
- А-а-а! Насилуют! – что есть мочи крикнула Таня, подбегая к троице, чтобы предотвратить назревающую драку. – Эти двое угрожают насилием!
Она кричала, показывая на них рукой. Все гости кафе, стоящие сейчас на крыльце, обернулись в их сторону.
- Никто тебя не насилует! – буркнул ей один из бандитов, после чего они отошли прочь и поднялись на несколько ступеней перед главным входом  в кафе. К ним тут же подбежал Олег и спрятался за их спинами, смешно грозя Тане и Вите оттуда своим худосочным кулачком, думая при этом, наверно, что выглядит сейчас очень мужественно.
- Пьяный дебил! – прозвучало от Тани. – А когда трезвый даже и не скажешь!
- С этим идиотом каши не сваришь! Он все равно все бандитам растреплет! – заключил Витя. – Надо действовать через его отца в прошлом.
- Да, пожалуй.
Они уехали и вернулись в гостиницу.
- Если мы все еще здесь, значит, он точно все им рассказал, - заключила Таня.
- Без сомнений! – согласился мужчина.
- А, знаешь, Вить, это очень интересно…, - вдруг произнесла Таня.
- Что?
- Мне Аля, ну пожилая женщина из Дома, рассказывала, что я тогда в восьмидесятом вернулась в общежитие и несколько дней жила там с каким-то взрослым мужчиной. Я тогда подумала, что она старенькая, и что-то перепутала. А вот теперь, все встает на свои места…
Таня посмотрела на Виктора.
- Значит, мы отправимся в восьмидесятый, - продолжила она, - и будем там искать его отца.
- А напомни, в каком году был создан этот прибор?
- В семьдесят девятом.
- Тогда, есть резон, поехали! – предложил Витя. – Завтра отправимся!
- Угу! – согласилась Таня.

Рано утром, благодаря портативному перемещателю во времени они переместились в вечер пятого октября восьмидесятого года и направились в общежитие Университета. Таня спокойно смогла пройти внутрь здания, поскольку вахтер уже запомнила ее в лицо. Виктора же соседские парни вечером подняли на прочно связанных простынях на второй этаж в одну из комнат, откуда мужчина поднялся на четвертый этаж в комнату Али, в которой как раз одна из кроватей была пуста по причине заболевшей после картошки соседки. С собой Витя принес большой пакет со всякими вкусностями, чтобы хоть как-то компенсировать временное неудобство девушек. Студенты  этому были очень рады, и никто из соседок Али, как впрочем, и она сама, не были против временного присутствия Тани и Вити.
На следующий день начались поиски адреса отца Олега Абрамова. Вите был известен адрес Олега, но этот дом был построен позже восьмидесятого года, и поэтому никак не мог быть местом жительства его семьи в то время.
Переместившись во времени в один из рыночных дней, Таня и Витя смогли продать на базаре вечернее платье и костюм. Вырученные деньги они использовали для дачи взятки одному из работников Справочного бюро, чтобы он, а точнее она, немолодая женщина с густо накрашенными красной помадой яркими сочными губами, смогла перебрать всех Абрамовых и выдать Тане с Витей пять адресов, с более-менее подходящими по описанию однофамильцами.
Они решили искать нужного человека по двум факторам – наличие сына, уже тогда появившегося на свет Олега, и внешне интеллигентного вида ученого. По трем первым адресам таких совпадений не встретилось, а вот в четвертой квартире, дома они застали того, кто им нужен.
Дверь им открыл худощавый интеллигентный мужчина с небольшими светлыми усиками и сутулой фигурой. Судя по информации из Справочного бюро, его звали Афанасий Иванович Абрамов.
- Здравствуйте, а Афанасий Иванович тут живет? – спросил Виктор.
- Да, это я, - протянул мужчина.
Тут из глубины квартиры донесся крик ребенка.
- Олег, Олеженька, не плач! - принялась утешать его мать.
Услышав знакомое имя, Таня и Витя напросились в гости и после разрешения хозяина вошли в квартиру.
Афанасий Иванович приготовил чай, и они втроем сели на кухне. Его супруга в это время укладывала сына спать.
- Мы к вам по очень важному делу, - произнес Виктор.
- Да, да, я вас слушаю, - ответил ему хозяин квартиры.
- Вами был создан прибор «АТМОС-У». Пожалуйста, уничтожьте его! – продолжил Витя.
- Кто вам такое сказал? Я ничего не создавал! – настороженно и напугано произнес Афанасий.
- Успокойтесь, пожалуйста! – попыталась успокоить его Таня, взяв ученого за руку. – Вы думаете, что его действие может быть обратимо и локально, но это не так! Холодная война с Америкой все равно рано или поздно закончится! Прибором вы так и не воспользуетесь, но в будущем о нем узнают бандиты и активируют его. Это будет катастрофа! На Земле не станет атмосферы! Мы вас просим, пожалуйста, уничтожьте прибор!
- Я не создавал никакого прибора! – закричал ученый, буквально выдрав свою руку из-под руки девушки. – А вы Американские шпионы! Ходите тут и вынюхиваете! Убить меня хотите! Вот и пришли ко мне домой! Милиция! Милиция! Наташа, вызывай милицию!
На его крики из комнаты выбежала испуганная жена: - Да, что случилось?
- Вызывай милицию! – кричал Афанасий еще громче. – И лови их, пока они не ушли!
- Мы не шпионы! – кричали Таня с Витей ему в ответ. – Поверьте нам! Это случится в 2016 году! Ваш же сын и растреплет бандитам об этом приборе!
Произнеся это, они заметили, как жена Афанасия Наташа, уже принялась набирать номер. Быстро подлетев к ней, и вырвав из ее рук телефон вместе с проводом, Витя схватил Таню за руку, и они выбежали из квартиры, устремившись скорее прочь из подъезда. Немного отдышавшись, Таня произнесла:
- Теперь понятно, в кого пошел сынок!
- Да-а-а! – протянул Витя. – А это сложнее, чем я думал!
- И куда теперь?
- Давай попробуем выкрасть прибор из его квартиры, пока он на свадьбе гулял!
- Давай!
Не долго думая, они переместились в вечер восьмого мая 2016 года. Поймав попутку, доехали до нового адреса Олега Абрамова, и, не успев подойти к нужному подъезду, увидели двоих пятидесятилетних бандитов.
- Я же сказал, они сюда придут! – прозвучало от одного из них, после чего они устремились в сторону Тани и Вити.
- Бежим скорее! – произнес Виктор, и они бросились бежать.
Убежав за детскую площадку, они на мгновение остановились, после перенеслись в первое набранное Витей время. На табло переместителя горело: 12 июня 1979 года.
- Фу! Оторвались! – произнесла Таня.
- Семьдесят девятый год…, - думал вслух мужчина. – Может это и хорошо! А в каком месяце точно прибор был создан?
- Я не знаю! Думаешь, он тут еще не создан?
- Может быть и так! Может нам удастся убедить Афанасия вообще прибор не создавать?
- Легко сказать. Этот ученый в каждом человеке шпиона видит, совсем у него крыша от этой холодной войны поехала. Домой я бы идти к нему не рискнула!
- Я бы тоже! – согласился Виктор.
- Что будем делать?
- Установим за ученым слежку, и будем думать, как лучше действовать.
- Лучше, наверно, в каком-то людном месте с ним встретиться, чтобы он поменьше нервничал, - предложила Таня.
- Может быть… Только из людного места уйти сложнее будет, если он опять начнет про шпионов кричать.
В течение следующей недели Таня и Витя наблюдали за жизнью ученого, лишь только на ночь перемещались в май 2016 года, чтобы переночевать в гостинице. На работу в НИИ Электроники Афанасий Иванович выходил ровно в семь ноль-ноль и успевал вовремя к началу рабочего дня в восемь утра. Из исследовательского института он каждый раз выходил в разное время, иногда задерживаясь на работе до семи вечера. Ничего в эти дни мужчине и девушке более узнать не удалось.
В один из дней Витя «дежурил» в подъезде дома ученого, делая вид, что кого-то ожидает. Квартира Афанасия Ивановича располагалась на первом этаже, и когда ученый пришел домой, его жена Наташа прямо с порога принялась радостно рассказывать своему дорогому супругу о предстоящем юбилее ее начальника.
Витя прильнул ухом к уже закрывшейся двери нужной квартиры.
- Так вот юбилей Эрнеста Павловича в эту субботу! Все придут с мужьями и женами! Нас тоже пригласили!
- Угу, - пробурчал он ей в ответ.
- Что угу! Я сказала, что мы придем! Мы ведь придем?
- Ох… придем, - позже произнес он.
- Вот и славненько! – обрадовалась Наташа. – В эту субботу к двум, ресторан «Маэстро»!
Услышав нужное, Виктор тут же вышел из подъезда и поспешил обрадовать Таню, дежурившую в это время на улице.
Ровно к двум часам в субботу Таня и Витя в парадных костюмах явились к ресторану «Маэстро». К их сожалению, на входе стоял один из официантов и пускал гостей только по списку, в котором, разумеется, ни Тани, ни Вити не было.
- Тогда я пойду одна, - предложила девушка. – Я сейчас подмигну какому-нибудь одинокому мужчине и смогу пройти, как его спутница.
- Будь осторожна! - согласился Витя. – Если что кричи, я прибегу на помощь!
- Хорошо, пожелай мне удачи!
- Удачи! – поцеловав, прошептал ей Витя.
Таня стояла неподалеку и, заприметив без спутницы одного из гостей, широко ему улыбнулась, затем легко смогла пройти на банкет. После немного побеседовав с этим мужчиной, прошлась по залу, чтобы найти Афанасия Ивановича.
Увидев нужного человека, беседующего с несколькими гостями, девушка подошла к их компании, и, похвалив праздничное мероприятие, и наряды дам, легко смогла войти в этот коллектив.
Речь здесь шла о том, кто и чем занимается.
- Я работаю инженером, - говорил один из гостей. – Работа очень интересная и ответственная. А вы? – обратился он к одной из дам.
- А я в бухгалтерии у юбиляра Эрнеста Павловича!
В это время Таня все время думала о том, как бы ей начать этот разговор с ученым, и пыталась подобрать предлог, чтобы отвести его в сторону. От этих светских разговоров он явно заскучал, все время смотрел в пол, и, казалось, сам искал предлог отойти от этой довольно шумной компании, что было Тане весьма на руку.
- А вы? Чем занимаетесь вы? – вдруг Танины размышления прервала Наташа, супруга Афанасия. Она обращалась именно к ней, Тане.
Поняв это, вдруг Тане в голову пришла просто потрясающая мысль.
- А я писатель, - произнесла девушка. – Книги для детей пишу.
- Ой, как интересно! Расскажите нам что-нибудь! – как ребенок обрадовалась Наташа.
- Ну, вот в последней книге я описываю такой сюжет. На планете живут два народа, на разных материках. Их отделяет океан. И эти народы все никак не могут найти общий язык, воюют, вроде как. И тогда один из ученых на одном из материков создает уникальный прибор, способный уничтожить атмосферу. Он думает, что можно будет его использовать, если вдруг другая сторона нападет. А так же полагает, что действие прибора локально, то есть его можно будет использовать только против противника, и что это действие можно будет отменить, если вдруг народы договорятся.
На этом предложении Таня заметила, как меняется в лице Афанасий Иванович – из расслабленного безразличного выражения черты его лица теперь напряглись, и он очень внимательно ловит каждое ее слово. 
- Ну, вот, проходит время, народы примиряются. Прибор этот ученому так никогда и не довелось испытать, и он умер, не зная всей опасности своего создания. Прибор все это время лежал просто у него дома. А вот сын этого ученого, уже взрослый к тому времени, как-то в состоянии алкогольного опьянения, рассказывает бандитам об уникальном устройстве. И буквально через месяц, на планете начинается разрушение атмосферы. Этот процесс будет необратим и не локален, как полагал ученый. Это будет полный крах всего живого! А люди при этом будут жить в огромный экранированных домах, и каждый день бояться, что завтра может просто не наступить!
С этими словами Таня посмотрела в глаза Абрамову, но этого, кроме ученого больше никто не заметил.
- Ой, как интересно! – искренно и радостно произнесла Наташа.
- Действительно! – вторили ей другие гости.
Молчал только Афанасий Иванович. Он был в замешательстве и старался иногда урывками вопросительно посматривать на девушку, как бы задавая ей вопрос: о нем ли идет речь?
- Таня, а откуда вы черпаете вдохновение? – спросил кто-то из гостей.
- Ну, конечно же, из природы, которая у нас, слава Богу, жива, не как в книге. Сейчас же погода замечательная стоит! Я много гуляю. Вот, например, завтра в пять в парке «Швейцария» я буду гулять в районе остановки «Сурикова»! – она произнесла это и посмотрела на Абрамова, удостовериться, понял ли он ее приглашение.
Еле заметно он кивнул. Еще немного поулыбавшись всем в зале, Таня ушла с банкета.
Выйдя на улицу, Таня просто сияла от счастья.
- Ну как? - спросил ее Витя.
- Завтра в пять в парке «Швейцария»! - радостно ответила Таня.
- А как тебе удалось?
- По методу Иносказа!
- Кого?
- Иносказа! Помнишь, я тебе рассказывала про учителя пения, как он мне почти что в открытую сказал, что знает, что у меня все ноты подписаны; и больше его слов никто не понял.
- Да, - кивнул мужчина.
- Ну, вот и тут, я прямо при всех все рассказала Абрамову, сказав, что пишу детскую книгу, и там такой сюжет. Только он один понял! Все остальные оценили лишь захватывающий сюжет книги! Ну, и завтра он придет на встречу.
- Так, значит прием Иносказа – это когда человек как бы говорит о другой ситуации, а на самом деле имеет ввиду что-то определенное, понятное лишь кому-то. Это как бы шифр получается! Гениально! Таня, ты и твой учитель – вы просто молодцы!
- Ага! – гордо ответила ему девушка.

В пять вечера на следующий день  Таня и Витя прибыли на остановку «Сурикова» в парк «Швейцария». Накануне девушка специально назвала ученому определенную остановку, поскольку данный парк имел очень большую протяженность в несколько остановок, и если бы, Таня не уточнила, конкретное место встречи, скорее всего, найти друг друга им бы не удалось.
Ровно в пять из автобуса на остановке «Сурикова» вышел худощавый сутулый человек и вошел в парк. Он сразу же увидел девушку, стоящую рядом со взрослым мужчиной.
- Не пугайтесь! – сказала Таня, подойдя к ученому поближе. – Это Виктор, он со мной!
- Афанасий Иванович! – представился ученый и пожал Вите руку.
После нескольких слов, всеми было принято решение немного пройтись по парку. Когда они довольно далеко углубились внутрь массива, Витя и Таня рассказали ученому про перемещение во времени и о том, каким будет будущее человечества, если все не остановить сейчас. Так же они назвали имя будущего сына ученого.
- Олег… Олег… я так и хотел всегда назвать своего сына, - прошептал ученый.
- Вы уже изобрели прибор? – поинтересовался Витя.
- Еще пока не до конца… Но я не буду его доделывать и обещаю уничтожить!
- Спасибо! – поблагодарила его Таня.
- Вам спасибо! – ответил Афанасий Иванович. – Там ведь все-таки мой сын, я не хочу, чтобы он был убит или жил в бетонной клетке. Да и все остальные тоже!
- Афанасий Иванович, и я вас прошу уничтожить все записи и инструкции к прибору тоже! – произнес Витя.
- Само собой! – согласился он.
Они уже направлялись к выходу из парка, как вдруг перед ними на грунтовой дорожке оказали двое бандитов.
- Я же тебе говорил, что найдем! Значит, его жена правду сказала! – запыхавшись, говорил один из них другому. – Не уйдете!
- А вы еще кто? – интеллигентно поинтересовался у них Афанасий Иванович.
- А это как раз те бандиты, которые убили вашего сына в 2016 году! – произнесла Таня.
- Гони прибор, дядя! – обратились они к ученому, догадавшись, что перед ними изобретатель.
- Ах, вы сволочи! – закричал на них ученый.
- Не суетись, дядя! – огрызнулся Миха, выхватив из-за пояса пистолет.
- Афанасий, Таня, бегите! – крикнул им Витя, тоже доставая из-за пояса специально взятое для такого случая оружие.
В этой суматохе через несколько секунд прозвучал выстрел, и Таня упала на землю в невысоких, но раскидистых  кустах.  Еще два громких звука, и Витя убил обоих бандитов. Еще не зная, что его любимая сильно ранена, он быстро подбежал к тем кустам, куда чуть раньше юркнули Таня и ученый. Сначала он увидел Афанасия, который сидел с широко открытыми от страха глазами и, судя по всему, пребывал в состоянии шока. Через мгновение, он увидел неподвижно лежащую на земле Таню. У нее было сильное ранение почти в сердце. Она умирала.
Витя склонился над ней. Он старался не плакать, но не мог. Она смотрела на него и что – то пыталась сказать.
- Что, Танечка, что? – спрашивал он ее, гладя по волосам.
- Не забудь конфеты, - еле слышно прошептала она и умерла.
- Я не забуду, я не забуду! – шептал ей мужчина. – Я тебя люблю!
Он плакал над ее телом еще какое-то время. После чего, взяв себя в руки и похлопав ученого по щекам, попытался вывести его из состояния шока.
- Мне надо три дня, чтобы ее еще помнить! Ты слышишь? Мне надо три дня! А потом уничтожь прибор и все записи! Ты понял?
Афанасий кивнул ему в ответ.
- А теперь иди отсюда, иначе сейчас милиция приедет! Очнись! – Виктор еще раз похлопал его по щекам. - Ты все понял? Повтори!
- Я сейчас уйду отсюда! А через три дня уничтожу прибор и все записи!
- Хорошо! За трупы не волнуйся, они все равно не отсюда! Я их заберу! Иди!
Афанасий Иванович ушел, а Витя, настроив портативный перемещатель, сначала переместился в 1930 год, в котором он оставил трупы двух бандитов, предварительно забрав у них свой другой перемещатель, оружие, все документы с деньгами, а так же сняв с них всю одежду во избежание возможного нарушения временной линии из-за попадания ненужной информации из будущего в 1930 год. Затем Виктор направился в 2016 год, где и похоронил Таню. Он выкопал для нее небольшую могилу около клиники, и бережно положил туда тело своего любимого человека, после засыпал землей.
 Затем он покинул это место.

;
Глава 8. Возвращение.

1998 год, конец декабря.
Таня брела из школы. Это был последний учебный день перед зимними каникулами. Все в школе в этот день готовились к новогодней дискотеке, на которую, Таня, конечно же, не пойдет. Снежинки вяло кружились на сером фоне неба, от чего на сердце становилось еще тоскливее. Вся эта ситуация, казалось бы, теперь должна была остаться в прошлом – двоих убийц все-таки посадили, Антона отпустили, справедливость восторжествовала. Но, все равно, от этих мыслей девушке не было радостно. Вся гнетущая тяжесть огромного людского безразличия и осуждения теперь легла всем своим весом на ее худенькие плечи, и стало почти что невозможно дышать. От предстоящего «веселого» нового года у Тани в глазах стояли слезы, она старалась смотреть под ноги, чтобы никто из прохожих не мог видеть ее глаз и тем самым заглянуть в ее душу.
- Серое сегодня небо! – вдруг услышала она возле себя чей-то приятный мужской голос.
Девушка сначала было остановилась, но потом решив, что это сказано явно не ей, пошла дальше.
- А вам такая погода нравится? – снова услышала она.
Таня подняла голову: перед ней стоял тот же голубоглазый молодой человек лет двадцати пяти, с которым еще в сентябре она кормила птиц.
- Это вы мне? – прошептала девушка.
- Тебе… Может быть, мы будем на «ты»? – предложил он.
- Давай, - согласилась Таня.
- Меня Витя зовут, - представился он ей.
- Меня Таня. Вы… то есть ты не местный?
- Нет, - ответил он ей.
- А-а-а, - протянула девушка. – Тогда понятно!
- Что понятно? – поинтересовался он.
- Ну, что ты со мной разговариваешь… Местные меня избегают…
- Ясно, угощайся конфетами, - с этими словами из кармана он достал упаковку Таниных любимых конфет «Белочка» и протянул девушке.
Таня взяла угощение, предложив при этом попробовать и молодому человеку. После девушка  развернула и положила в рот одну из конфет. И в этот момент она что-то ощутила… какое-то странное чувство пробежало мурашками по ее спине. Она подняла глаза на Витю и пристально посмотрела.
- А мы с тобой раньше где-то встречались? – в конце концов, задала она вопрос.
- Голубей вместе кормили!
- А еще?
Услышав это, он улыбнулся, и достал из-под куртки толстую старую тетрадь, которую протянул девушке.
- Вот, держи! – произнес Витя. – Это дневник. Когда мне было восемь лет, один человек пришел ко мне в дом вместе с моим дядей Федей. Он помог нам попасть в другую жизнь, а потом целый день рассказывал нам интереснейшую историю, которую просил записать. Он так же нарисовал твой портрет. Через два дня он куда-то исчез, рисунок тоже пропал, но я успел его запомнить. Дядя Федя и я позже все записали, и теперь я хочу, чтобы все это прочла ты! Завтра в канун Нового года, в шесть вечера я буду ждать тебя здесь. Успеешь прочитать до завтра?
Таня смотрела на него удивленными глазами, после кивнула.
- Тогда до завтра! – попрощался он с ней.
- До завтра, - ответила ему Таня.
Она смотрела вслед удалявшемуся молодому человеку, который ей понравился, да и конфеты, которыми он угостил ее, тоже, как ни странно, оказались ее любимыми.
Дома Таня весь вечер и почти всю ночь читала записи в этой тетради, стараясь разобрать не всегда понятные ей два почерка. Все, что было описано девушка четко представляла и даже видела, как будто все это произошло с ней самой. При этом Таня испытывала настоящие чувства и эмоции, словно вспоминая все это.
На следующий день к шести вечера девушка пришла на встречу. Он ее уже ждал.
- Ты прочитала? – спросил ее Витя.
- Да.
После они молчали, просто смотрели друг другу в глаза.
- Так, значит, на том полигоне был ты?
Он кивнул.
- А кто это Жора-Смерть, я ни к кому не ездила. Следователь тогда сказал, что у мэра нет врагов.
- Это я мэра припугнул, - ответил ей Витя. – Я выяснял: после того, как Георгия Смирнова в восьмидесятом взяли на фарцовке в одном из общежитий Нижнего, его отправили в колонию, а там его след теряется.
- Ничего себе! Спасибо! - прошептала Таня.
Витя кивнул.
- А то, что бандитов не было, когда я пришла в сознание, перед тем, как в больницу попасть… Это тоже ты?
- Да!
- Расскажи, что тогда произошло, когда тебе восемь лет было.
- Сейчас! – улыбнувшись, начал свой рассказ Витя. – Когда увели моих родителей… в этот вечер на пороге дома появился взрослый мужчина и мой дядя Федор. Этот мужчина представился Виктором, сказал, что у него есть машина времени и рассказал, как все будет. Под утро еще до прихода агентов он перенес нас с дядей Федей в восьмидесятый год, затем очень долго рассказывал, заставляя меня все запоминать, а Федора записывать.
- Ты думаешь, это все вправду было? – задала вопрос Таня.
- Я не сомневаюсь в этом!
- Ничего себе!
- Так ты пойдешь со мной? – вдруг спросил ее Витя.
Таня посмотрела на него вопросительно.
- А я разве не сказал? Я за тобой приехал! – вновь произнес молодой человек.
- А куда мы пойдем?
- Куда захочешь…, - загадочно произнес он.
Таня заглянула в его глаза: - А Виктор тебе случайно не оставил машину времени? 
- Нет, но он мне объяснил, как ее собрать. Весь второй день мы посвятили этому! Когда я немного подрос, то мы с дядей Федей смогли это сделать – создать машину. Перед своим исчезновением, Виктор взял с меня обещание, что, когда я вырасту, то перемещусь в семьдесят девятый год  и методом Иносказа смогу убедить  ученого не создавать этот прибор, потому что предполагал, что раз он перенес меня в будущее, то он из прошлого уже никак не мог говорить с ученым – значит, этого вообще не было. Своих родителей Виктору спасти не удалось. Он предпринимал много попыток, появляясь в прошлом в момент сразу после их увода из дома. Но каждый раз они все равно погибали от рук агентов. Ранее забрать их он тоже не мог, иначе бы изменилась вся история. Значит, как он мне объяснил, так, наверно и должно было случиться.
Вздохнув, Витя замолчал. Далее чуть позже продолжил:
- А еще, когда мне будет примерно сорок лет, я отправлюсь в прошлое за восьмилетним мальчиком и его дядей, и перенесу их в восьмидесятый год, чтобы не нарушать хронологию событий.
Таня улыбнулась.
- А кто тот дорогой тебе человек? - чуть позже, немного смутившись, поинтересовалась она.
- А ты еще не поняла? Это ты! – с этими словами он немного нагнулся и поцеловал ее в губы.
Тане было очень приятно. Впервые за долгое время она вдруг испытала  радость и счастье. Она ответила на его поцелуй. Витя обнял ее, и нежно прижал к себе:
- Я тебя люблю с восьми лет, как только я взрослый рассказал себе эту историю и увидел твой портрет. Когда у нас с дядей Федей появилась машина времени, я часто перемещался к тебе. Видел, как ты растешь… Ты пойдешь со мной?
- Да!
- Ты будешь прощаться  с родными и брать вещи?
- Да, это надо, чтобы они не волновались. Поможешь мне?
- Да, конечно!
Они пришли домой к Тане, собрали вещи, и девушка попрощалась с братиком, мамой и дядей Юрой, которые не были против и не препятствовали такому ее решению.
Таня и Витя вышли из дома, и направились, куда глаза глядят.

После этого никто и никогда в маленьком городке больше не видел эту девушку, только время от времени в семью Жуковых приходили денежные переводы.

Они шли по дороге, о чем-то весело болтая, и Таня ни разу не оглянулась назад.



_____________________ К О Н Е Ц  ________________________  февраль 2015года.



Мой номер ВКонтакте: id431428820. Там вы сможете скачать другие романы серии книг Путь.

Информация:

1) Колесо Жизни (Колесо развития индивидов) является представлением автора о круговороте жизни. В его основе лежит колесо Сансары (Буддийская философия);
2) События, описанные в главе «Этап», основаны на реальных событиях. В 1930 году семья моего прадеда Ивана Сергеевича подверглась раскулачиванию и была репрессирована в период коллективизации за то, что они отказались идти в колхоз. Советские агенты забрали лошадь, двух коров, восемь овец и кур без счета. Забрали весь домашний скарб и даже выбросили доски с кровати. Дом отдали соседям напротив, у которых дом был хуже.
Мою прабабушку Екатерину Федоровну арестовали и посадили в тюрьму в городе Пенза. Прадедушку забрали и отправили пешим этапом в 10 000 человек бесконечным назначением в Заполярье Западной Сибири. Их гнали, чтобы убить.
Осталось четверо малолетних детей: Минька, Ванька, Витька и Настька. Старшему было около 12 лет, младшему - 9 месяцев. Детей бросили. Их подобрал дальний родственник дядя Вася.
Этап длился полтора года. Из этапируемых умерли все. Выжил только мой прадед. Ему выдали справку и отпустили. Назад он шел еще полтора года. Дошел и рассказал моей прабабушке «КАК ЭТО БЫЛО». Как люди умирали сотнями за ночь. И как они умирали, стоя на лопате. Холод, голод, снег, вечная мерзлота, одежду им приходилось снимать с мертвых; палатки - только для конвоя; больных не было, были мертвые. Примерный распорядок дня: день они шли, все несли на себе, отстающих пристреливали, вечером ставили палатки для конвоя, сами спали на снегу. Бежать по первости пытались, потом по мере углубления в тундру, попытки прекратились. Через какое-то количество дневных переходов они ставили базовый лагерь. Поставили, еще не обжились – снова на этап. И так - до СМЕРТИ.