Пространства

Ура!!! Мне дают квартиру! Да-да! Самую настоящую, с огромными комнатами и высокими (метров пять!) потолками. А что всего важнее – она прямо во дворе школы, где я работаю: вышел на школьное крыльцо – и вот она, моя новая квартира!

Нет, в глубине души я понимаю, что до ближайшей пятиэтажки-хрущёвки дальше, чем до моей новой квартиры, что в том месте, где знакомая рабочая тётя Тоня клеит обои, подставляя пожарную лестницу, реально существует что-то другое… Но я ведь вижу всё своими глазами! И одна реальность превращается в другую, становится единой, потому что границы между «реально существует» и «новая квартира» больше нет.

Возле школы упирается в бордюр-трибуну, в метре, поднявшийся над асфальтом, огромный старинный (немецкий?) дом. Возможно, это замок. Я вижу его разрушенную часть, примкнувшую к тем комнатам, которые остались целы. Вот именно здесь, на этих руинах, и будет наша новая квартира. «Наша» – потому что я живу не одна: у меня есть сын и муж.

Вопрос решён окончательно: это точно моя квартира! Бригада, работавшая там до тёти Тони, оклеила стену ярко-розовыми в цветочек и клеточку обоями. Они, конечно, хороши были бы в начале двадцатого века! Почему-то мне кажется, что под них можно было бы заказать мебель в стиле барокко. Но у тёти Тони тоже есть вкус, и она понимает, что на дворе двадцать первый век.

Я вхожу в огромную комнату (больше всей моей реальной квартиры!), где полным ходом идут работы. Тётя Тоня длинной палкой с тонким наконечником подцепляет розовые обои – они слоями отделяются от стен и падают на ровный земляной пол, уже подготовленный к тому, чтобы его залить бетоном и покрыть половицами.

Что-то странное с потолком: точно знаю, что он есть, но почему-то вижу насквозь – небо, стены другого флигеля (повыше). Стеклянный что ли этот потолок?

– Тётя Тоня! Вы ведь знаете, для кого эта квартира?

– Конечно, знаю. Для тебя!

– А сколько же в ней комнат?

– Вот эта и ещё кухня. Тебе одной хватит: наделаешь книжных полок под потолок…

С ужасом смотрю на стены и понимаю, что доставать книги с пятиметровой высоты – безумие. Но дизайнерская мысль работает молниеносно: книжные шкафы будут до половины высоты, а над ними я повешу красивые картины в рамах!..

Вдруг снова пробивается реальность:

– Так ведь нас трое! И сын взрослый – мы не можем жить втроём в одной комнате!

– Что ты так переживаешь? – отвечает тётя Тоня с высоты. – Ну, сделаем ещё одну комнату. Нам-то какая разница…

– А какую, – не унимаюсь я, – ту, которую видно отсюда, или другую?

– Этого я не знаю. Но скоро главный придёт – решит. Ты сходи, посмотри пока сама.

Выхожу в коридор – это, правда, пока ещё условное понятие. Есть пространство, огороженное стенами. Из него – выход в комнату поменьше, перпендикулярную той, где я только что была. «Кухня!» – осеняет меня. Напротив же той, где полным ходом идёт ремонт, ещё одна – большая. Через неё ходят люди! Она безразмерная! Мало того, что потолки высоченные, так и длина – перспективная: я вижу, как стены сужаются вдали и заканчиваются кадушками с пальмами у крыльца детской поликлиники, тоже почему-то обращённого внутрь этого странного пространства!

Ну, понятно, город из моей квартиры выселят. Если я захочу. Даже вон тот деревянный стол со скамейками уберут…

И вдруг я вспоминаю, что муж в моей прежней квартире не прописан! Значит, от этой огромной комнаты придётся отказаться. Пойду посмотрю, что же там ещё осталось.

Так, по правую руку кухня. Стою лицом ко входу в комнату, где идёт ремонт. Стены, где будет дверь в комнату, пока нет – сюда должны завезти бетон, чтобы покрыть им пол – надо, чтобы прошла машина… Справа на той же плоскости стена коридора упирается в стену кухни. В этой стене уже есть дверь. Открываю… Сомнений не осталось! Идёт реставрация замка. А я сейчас стою в его внутреннем дворике. Мне прекрасно видны те самые жёлтые зубчатые стены флигелей, которые я заметила ещё через потолок комнаты, своей стеной составляющей часть этого каменного мешка. Интересно, кто будет жить по соседству?.. Пространство открыто только к небу. Пола нет. Всё здесь поросло высокой травой. Видно, что бурьян растёт не на ровном месте: это горы кирпича, мусора. Возможно, над этим двором даже крыша когда-то была – рухнула, вот откуда эти жуткие кучи… Может, это, вообще, зимний сад? А кадушки с пальмами именно отсюда спасли?..

Понимаю, что выносить мусор через отремонтированную квартиру никто не будет. Я знаю, что надо делать: дождусь руководителя тёти Тони и скажу ему, что дворик надо залить бетоном – пусть хоть площадка для детишек будет! А со временем можно будет и о крыше подумать – ведь сделали же стеклянную крышу над комнатой за стеной… Или её отсюда перенесли?

Тётя Тоня времени зря не теряет: она уже клеит новые обои. Честно? Я таких никогда нигде не видела: обои обычные, бумажные, а на рисунке – деревенские избушки, деревья на фоне бирюзового неба. Полоска за полоской – и появляется на стене деревенская улица с перспективой дороги, домами и растениями по обеим сторонам. Правда, каждая полоска заканчивается в метре от земляного пола – иначе не получился бы такой рисунок. В этом искусство тети Тони – она из любого куска бумаги может создать шедевр! Собственно, чего я беспокоюсь? Всё равно внизу на всю ширину стены будут книжные полки. Наверное, на эту стену я картины вешать не стану – очень уж хороша деревенская улица!

Надо дождаться начальника. Пойду-ка вон за тот деревянный столик в комнате напротив. Не могу понять: это действительно комната или всё-таки улица? Судя по стенам и потолку, по свету, проникающему через незримые окна, это, скорее, комната. Но почему же тогда из дверей в стене сюда выходят люди? Вот женщина села на скамейку. Я её где-то видела. Точно видела! Это библиотекарь из нашей школы. «Здрасьте…» Она тоже кивнула – узнала.

Что со мной? Дух перехватило! Сейчас сердце выпрыгнет! Из двери справа выходит лысый толстячок в очках. Разве мы знакомы? Разве от таких мужчин захватывает дух? Но что же это такое? Как будто луч кинопроектора направлен в моё сердце. Удивительное кино смотрю я целый миг. Солнечный, пронизанный тенями лес, восторженное пение соловья, ропот осиновых листьев – радость наполняет всё вокруг; двое сидят обнявшись на поляне – этот свет, этот лес, эта песня только для них!.. Вот они идут сквозь джунгли, ветки хлещут по лицу, по рукам – не больно! Уже чувствуется дыхание моря. В этой свежести – голос кукушки. «Кукушка-кукушка, сколько лет мы будем вместе?» – голос птицы сливается с шумом волн – Вечность! Разве Вечность может когда-нибудь закончиться? Может просочиться сквозь пальцы, как эти сверкающие на солнце песчинки?.. И снова лес. Синие силуэты деревьев освещены только фонарями Вечности: бессчётные звёзды льют свой магический дождь, земная разлука короче мига Вечности… Запах жасмина, эти белые свадебные цветы – в который уже раз – символ прощания и новой встречи… Эта улыбка! Я помню её! А его вспомнить не могу. Секунду мы смотрим друг на друга, потом он подхватывает меня на руки, как песчинку, и сажает к себе на колени.

Мы сидим за тем самым деревянным столиком, где я только что сидела одна. Нежность, светлая, как воспоминание, охватывает меня. Может, это его объятия, его поцелуй, но я ощущаю всё это не столько физически, сколько где-то в бесконечности своих тонких тел: как будто два пространства соединились в одно, презрев физическую трёхмерность…

– Ты не узнала меня?

– Сейчас – узнала. Но мне кажется, будто это сон.

– Нет, не сон. Всё реальность. И я реальный. Ходил в поликлинику за справкой для сына – еду за границу с семьёй. Здорово, что мы встретились здесь!..

И снова я почувствовала, как соединяются два пространства и как я растворяюсь в сияющей песне Вечности… Зачем останавливать мгновение, когда в один этот миг можно познать всю Бесконечность?!

– Почему мы встретились?

– Наверное, чтобы ответить на те вопросы, которые тебя так мучают в последнее время.

– Что такое любовь?.. Кого же я на самом деле любила?.. Есть ли у любви возраст?..

– А ты совсем не изменилась – понимаешь меня с полуслова. Я ведь тоже всё время ищу ответы именно на эти вопросы.

«Может, – подумала я, – это единение двух пространств, которое я сейчас ощущаю, и есть любовь?»

– Вот видишь, ты уже знаешь ответ. Я тоже так думаю. Давно так думаю.

– Зачем же ты тогда женился во второй раз?

– Ты первая начала. Я думал, что отомстил.

– Разве жизнь – это поле для игры в месть?

– Многие так думают. И я так думал, пока…

– Что «пока»?

– Знаешь, что-то во мне перевернулось. Я уже и не помню, когда это произошло. Может, когда второй сын родился. В общем, однажды я проснулся и понял, что знаю ответы на все вопросы. Ну, или почти на все…

– На те, которые мучают меня?

– Да. И я теперь точно знаю, что у любви нет возраста: ни в земных мерках, ни в космических.

– Я думала, наша с тобой любовь – только на Земле. Но ощущение этих двух пространств…

– Вот-вот… У этих пространств нет физических границ, наверное, поэтому они бессмертны.

– Так значит и наша любовь бессмертна?


– Может быть, для любви есть какое-то другое определение. Но я чувствую точно: где бы мы ни были, наши два пространства призваны быть единым.

– Наверное, уже не в этой жизни. Посмотри на меня: я не стройная девочка в коротком платьице. Да и ты уже не тот мальчишка в голубой кепочке, каким я тебя увидела впервые.

– Разве нельзя любить толстого лысого очкарика? Мы эту жизнь будем жить ещё долго-долго. Мне вдруг открылось наше будущее. А тебе?..

Я почему-то тоже решила: сын вырастет, муж уйдёт. Я останусь одна именно тогда, когда этот странный человек, которого я узнала только по ощущениям, а не физически, останется снова (в который уже раз!) один – и тогда мы будем вместе. Это обязательно произойдёт. Остался всего миг… Так я думала, но вслух сказала другое, потому что мы не могли избавиться от свойства быть видимыми:

– Нина Николаевна смотрит на тебя. Поздоровайся.

– Ну, теперь моя мама точно узнает, что мы с тобой обнимались на скамейке. Может, это и к лучшему: она скажет Насте, та бросит меня, и я снова буду свободен!.. Здравствуйте, Нина Николаевна!..

Калейдоскопом рассыпалась картинка, как в видеоклипе: пять секунд полёта – я сижу на том же месте, но это уже не огромная зала напротив комнаты с обоями, на которых деревенский пейзаж. Это z-образный коридор в доме довоенной постройки. Четыре соединённых деревянных стула (как в советских клубах середины двадцатого века) – вместо той скамейки, на которой мы только что сидели. Я одна. Совсем одна в этом жёлтом коридоре с высокими потолками. Прямо, там, где раньше был вход в мою будущую кухню, дверь чьей-то квартиры. Слева, где шел ремонт и был двор, заросший бурьяном, ещё две двери. Я знаю, что там, за дверью угловой квартиры, произошло убийство. Убийца не найден. Я жду его: убийцы обычно возвращаются на место преступления. Возможно, сегодня он уже не придёт…

Иду в коридор налево, направо. Прямо перед собой вижу выход из подъезда. Слева квартира, в ней плачет ребёнок – у него убили отца, его мама побежала в магазин.

Выхожу на крыльцо – высокое, метра два от земли, без перил. Навстречу поднимаются двое мужчин. Один – как знак «минус» на батарейке. Куда они? Возвращаюсь. Иду за ними. Останавливаюсь. Незамеченная, стою в тёмном коридоре.

«Минус» наклеивает на стенку возле угловой квартиры белые пластиковые полоски (вроде оконного профиля) – докуда рука достаёт. Потом взбегает до конца полос, держась параллельно полу, и наклеивает новые полосы. Не могу понять, зачем? Хотя… Есть версия: так можно добраться до потолка и заглянуть в узкое стеклянное окошко под самым потолком. А что дальше? Да всё просто! Это же и есть убийца. Ему надо проникнуть в квартиру, чтобы скрыть улики. Не понимаю одного: почему он в форме милиционера? Может, именно поэтому меня попросили найти его.

Ребёнок не унимается в квартире за углом. Теперь я точно знаю, кто убил его папу. Но чем может помочь это знание ребёнку? Как будто какое-то звено выпало из цепочки, которую я пытаюсь соединить. Всё тщетно!

Вспомнить сначала: школа, квартира, обои с домиками, внутренний двор с бурьяном, лысый в очках, два пространства… Вот оно – выпавшее звено!

Бегу в квартиру с ребёнком: он там один, он плачет. Он маленький, совсем маленький человечек, он даже пока ещё не умеет говорить. Я сама скажу за него – я-то его понимаю!.. Выбегаю на крыльцо и сталкиваюсь с его мамой: «Скорее вызывайте ОМОН! Убийца здесь, ему не уйти!»

Как же я сама не догадалась? У каждого нормального человека в кармане лежит мобильный телефон. Она звонит куда надо. А я… я вижу, как вдруг спокоен стал ребёнок: его пространство встретилось с другим – с пространством отца (это я ощущаю, я даже чувствую прикосновение двух сильных полей). Смерти нет, потому что бессмертна любовь. Любовь нельзя заковать в кандалы физического тела. Мальчику не страшен убийца...

Где же ОМОН?.. Что это за грохот?.. Почему у меня глаза закрыты, а я вижу улицу?.. Да ведь я в своей старой квартире!.. Слышно, как за окном рабочие ругаются, разгружая арматуру…