Красная Шапочка

- Я попросила дровосека Гунтера срубить мне новый сарай. Старый развалился. А мне нужен новый, - старуха Хаймель доела суп из глиняной плошки и куском ржаного хлеба собрала остатки, отправив в свой практически беззубый рот, который тридцать лет назад считался самым красивым и желанным во всей округе. Но тогда он был полон жемчужных зубов в обрамлении ярко-красных чувственных губ.

- Юноша Гунтер очень положительный молодой человек, - Мария придвинула старухе Хаймель кружку легкого пива. – На танцах все наши девушки заглядываются на него. Он такой статный, в нем столько силы!

- Да, это правда. Гунтер красив и статен. Он бы стал отличным мужем для нашей маленькой Юрге.

- Что вы, мама! – Мария покраснела. – Ей рано еще думать о таких вещах. Пусть лучше учиться выполнять домашнюю работу и помогать мне по хозяйству.
- Ничего не рано, - старуха Хаймель допила пиво, удовлетворенно зачмокала губами и стала не спеша набивать табаком небольшую трубку из черного дуба. – Ей уже совсем скоро исполнится четырнадцать. В ее возрасте мои родители уже во всю подыскивали мне хорошего жениха. Да и тебя, если не забыла, мы выдали замуж в четырнадцать лет.

- Ну да, ну да, - красивое лицо Марии погрустнело. – И выбрали мне в мужья Клауса, который пропал через год после нашей свадьбы…. И мне пришлось самой растить Юрге и управляться со всем домашним хозяйством.

- Но зато Клаус был настоящим мужчиной. И благодаря ему у нас есть наша хорошенькая Юрге. Кстати, где она?

- Как обычно гуляет в лесу. Уж и не знаю, откуда у нее взялась такая привычка. Раньше все играла с подругами на площади у городской ратуши, а теперь вот уже несколько недель, как гуляет одна в лесу. Как бы не привело это к несчастью.

- Не волнуйся, дочка. В наших краях нет плохих людей, которые бы причинили вред такой очаровательной девочке. А волков с медведями охотники герцога перестреляли еще несколько лет назад. С тех пор ничего крупнее лисицы в нашем лесу и не встретишь.


Мария убрала со стола посуду. Слова старухи Хаймель заставили вспомнить те страшные события, которые происходили в окрестностях Брюменна несколько лет тому назад, когда на дороге, что вела через Шарнхорстский лес, пропадали люди. Их тела находили потом в таком виде, что даже у городского священника при отпевании случались приступы дурноты.


В городе царил страх, и матери боялись отпускать своих детей в лес даже днем. Неведомый зверь в ту пору осмелел настолько, что нападал на жителей, чьи дома стояли в некотором отдалении от городской черты. Он врывался к ним даже посреди белого дня и оставлял после себя только изуродованные останки несчастных и полы дома, залитые густой кровью. Но герцог собрал всех своих смелых слуг, пригласил вольных охотников из Рустера и устроил охоту на зверя. Были убиты многие десятки волков и медведей. Никто, правда, не мог утверждать, что среди них был и тот ужасный зверь. Но после той охоты нападения прекратились, и все решили, что зверь был убит.

- Скоро у Юрге день рождения, - старуха Хаймель выпустила густое ароматное облачко табачного дыма. – Я сшила для нее шапочку. Из красного батиста. Пусть Юрге носит ее и сводит с ума своей красотой всех наших юношей.
Мария и старуха Хаймель весело рассмеялись.


А вскоре в Брюменне по ночам стали выть собаки. Протяжно и тоскливо. В их вое угадывался страх. Страх перед чем-то сильным, ужасным и кровожадным. Это вой расползался над крышами домов и холодной рукой стискивал сердца горожан. Не помогали ни ласковые слова, ни удары палками – собаки продолжали выть.


И на дороге через Шарнхорстский лес вновь начали пропадать путники. И вновь находили их тела, изуродованные клыками и когтями неведомого зверя. Герцог снова собрал ватагу охотников и несколько дней прочесывал лес в поисках людоеда. Но все было тщетно. Кроме лис не попадалось никаких хищных животных.

 А люди все исчезали и исчезали. Зверь даже напал на почтовую карету, которую охраняли два вооруженных драгуна. Их тела, тело возницы и двух лошадей нашли два дня спустя. Но не полностью. Некоторые части тел так навсегда и исчезли в желудке зверя. И тогда в городе поползли слухи об оборотне. Ведь никаких волков или медведей охотникам герцога найти не удалось, а это значит, что кто-то из жителей Брюменна потерял благодать божью и принял дар дьявола превращаться в кровожадного, алчущего человеческой плоти зверя.

- Матушка, - волновалась за старуху Хаймель Мария, - тебе опасно жить одной в своем доме в трех милях от города, когда в окрестностях лютует зверь. Перебирайся к нам, пока не случилось беды.

- И даже не подумаю, - отвечала старуха Хаймель. – Я не оставлю свой дом и свое хозяйство, испугавшись какого-то оборотня. Да и стара я уже, чтобы бояться смерти. Лучше не отпускай нашу Юрге одну в лес.

- Да что я могу поделать, - сокрушалась Мария. – Я пробовала, но она так обиделась на меня, что даже боюсь и заикаться больше об этом. Будем уповать на Господа, что он убережет нашу девочку от зубов чудовища.


Так шли дни. Страх охватывал Брюменн все больше и больше. Знатные горожане стали просить герцога пригласить епископа из Кельна, раз от вооруженных охотников не было никакого толку. Но герцог решил не торопиться с этим, а лишь приказал выставить на лесной дороге посты, чтобы путники могли чувствовать себя хоть немного спокойнее.


Но стали пропадать и те, кто уходил на охрану дороги от зверя. Тот, казалось, совершенно не испытывал страха перед ружьями и факелами людей герцога. И это еще больше убеждало брюменнцев, что они имеют дело с оборотнем, который, в отличие от диких зверей, не испытывает никакого страха перед огнем и не боится запаха пороха и ружей. Все меньше и меньше находилось смельчаков выходить на дежурство на лесную дорогу. А горожане несли имевшееся у них серебро к оружейному мастеру Гарольду, чтобы тот отливал для них серебряные пули. И все с большей подозрительностью относились друг к другу, поскольку любой из них мог оказаться зверем. С наступлением сумерек горожане предпочитали запираться в своих домах, не тушить свет и держать под рукой ружья и пистолеты, заряженные серебряными пулями.


- Матушка, - сказала как-то утром Юрге, - я испекла для бабушки очень вкусные пирожки и хочу отнести ей их.

- Доченька, - Мария испуганно всплеснула руками, - ты же знаешь, как опасно сейчас ходить через лес! Зверь лютует! Я не могу позволить тебе идти к бабушке лесной дорогой да еще одной.

- Не волнуйся, матушка, - улыбнулась Юрге. – Я часто гуляю в лесу и ни разу не сталкивалась с зверем. А все потому, что ношу красную шапочку из батиста, которую мне подарила бабушка. Это шапочка меня сбережет от любых бед и неприятностей. К тому же сейчас утро, светит солнце, и бояться совершенно нечего. А если ты меня не отпустишь, то я очень сильно обижусь на тебя.

Мария только тяжело вздохнула, всплеснула руками и сказала:
- Хорошо, доченька. Только постарайся вернуться как можно быстрее. А если засидишься у бабушки до наступления темноты, то и оставайся у нее тогда и ночевать.

- Конечно, матушка, - маленькая Юрге одела свою шапочку из красного батиста, взяла корзинку с пирожками и вышла из дома.


Она пошла по лесной дороге, весело напевая какую-то песенку. Через некоторое время ей встретились охотники герцога, дежурившие у старого и высокого дуба. Они сидели вокруг костра, на огне которого в медном котелке закипал луковый суп.

- Здравствуйте, господа охотники, - вежливо поздоровалась с ними Юрге. – Я несу своей бабушке пирожки.

- Здравствуй, Юрге, - ответили охотники. – Как твоя мама не боится отпускать тебя одну в этот лес, когда тут свирепствует зверь? И как же ты сама не боишься?

- Мне бабушка подарила красную шапочку, которую я и ношу. А потому никакой зверь мне не страшен.


И Юрге пошла дальше. У поворота близ ручья ей повстречались несколько дровосеков, которые везли на телеге толстые стволы срубленных деревьев.

- Здравствуйте, господа дровосеки, - вежливо поздоровалась с ними Юрге. – Я несу своей бабушке пирожки.

- Здравствуй, Юрге, - ответили дровосеки. – Как твоя мама не боится отпускать тебя одну в этот лес, когда тут свирепствует зверь? И как же ты сама не боишься?

- Мне бабушка подарила красную шапочку, которую я и ношу. А потому никакой зверь мне не страшен.


И вот Юрге вышла на полянку, посреди которой и был дом ее бабушки, старухи Хаймель. На бревне сидел молодой дровосек Гунтер, отдыхая от своей работы. Он мастерил для старухи Хаймель сарай и решил немного передохнуть и заодно съесть горбушку ржаного хлеба, запив ее молоком из глиняного кувшина.



- Здравствуй, Гунтер, - поздоровалась с ним Юрге. – Я принесла моей бабушке в подарок очень вкусные пирожки, которые сама и испекла.

- Здравствуй, Юрге, - Гунтер поднялся с бревна и смущенно провел рукой по своим густым и кудрявым волосам. – Как ты не испугалась идти одна через лес? Многие взрослые мужчины не рискнули бы в одиночку и без оружия на такой подвиг.

- А меня охраняет от любого зла моя красная шапочка, которую мне подарила бабушка. Посмотри, какая она красивая и как мне идет, - Юрге несколько раз повернулась вокруг себя и кокетливо улыбнулась Гунтеру. – К тому же зачем мне бояться зверя? Ведь ты всегда защитишь меня, Гунтер, и зверь побоится даже появиться рядом с тобой.

Гунтер покраснел, смутился еще больше и переминался с ноги на ногу.
- А бабушки сейчас нет дома, - спохватился он. – Она пошла в лес за хворостом.

- Ничего страшного, - Юрге вновь улыбнулась. – Я подожду ее тут рядом с тобой. На этом самом бревнышке. И угощу тебя своими вкусными пирожками.
Юрге сделала пару шагов вперед и вдруг, словно запнувшись, упала, перекувыркнувшись через голову.

- Что ты, Юрге! Надо быть осторожнее, - Гунтер помог ей встать на ноги.

- Какие у тебя сильные руки! – Юрге положила Гунтеру на плечо ладонь и посмотрела прямо ему в глаза. – И какие у тебя крепкие плечи! Позволь, я обниму тебя и поцелую в знак благодарности за то, что помог мне встать после падения.


- Моя милая, прости, что меня не оказалось в доме. Я ходила в лес собирать хворост, - Бабушка сбросила вязанку хвороста на пол и привычным жестом оправила платок на голове. – Я приготовила капусту с салом. Сейчас выну горшок из печки и накормлю тебя.

- Не надо, бабушка.

- Не надо?... Ну, хорошо, внученька, поедим попозже. Знаешь, я попросила дровосека Гунтера срубить мне новый сарай. Он такой замечательный парень! Работящий и очень вежливый. А вот сейчас подхожу к дому, а Гунтера нет. Его топор лежит у забора. А его самого нет. Это так странно, внученька.

- Его и не будет, бабушка.

- Что?...Внученька, выйди ты, наконец, из-за занавески. Я же не видела тебя два дня. Очень соскучилась по тебе, родная.

- Лучше ты подойди ко мне, бабушка.

Старуха Хаймель подошла к закутку близ окна. Высохшей рукой откинула выцветшую занавеску, бывшую когда-то приятного салатового цвета. За окном наступали сумерки.

- Господи! Внученька! Моя маленькая Юрге! Что с тобой? Что с тобой случилось? Почему у тебя такие распухшие, такие большие уши?!

- Чтобы лучше слышать тебя, моя бабушка.

- Я не понимаю….Ты так пристально смотришь на меня своими глазами…Почему они такие большие и зеленые?....Ведь у тебя были карие глаза…Внученька….Почему твои глаза словно светятся?!

- Чтобы лучше видеть тебя, моя бабушка.

- Да что происходит! – Старуха Хаймель чуть попятилась назад. – Почему ты так улыбаешься?! Почему у тебя….Почему у тебя такие странные, такие большие зубы?!

- Чтобы было легче съесть тебя, моя бабушка!


В ту ночь собаки в Брюменне выли особенно тоскливо….