Крыша

Лето. Каникулы. Можно ничего не делать. Совсем. Лежу на крыше веранды. Теплые доски. Солнце. Лёгкий ветерок. Читаю книги. Таскаю из шкафа наверх. Сквозь доски крыши пробивается мох.

Спускаюсь принести бабушке воды. Наколоть дров. Пообедать. Три месяца счастья. Книги старые, потрёпанные. Их читал в своём детстве мой папа. Ещё раньше читал мой дедушка. Солнце яркое. В небе стремительные ласточки. Вдалеке лай собак. Моя деревня. Моё детство.

По улице идёт тётя Зоя. Они с мужем живут через дом от нас. Тихая деревенская улица. Восемь домов по чётной стороне и семь по нечётной. От поворота до поворота. В одну сторону это в центр к магазинам, в другую это к кончанским, на Дальнюю Поляну. С ними враждуем, иногда дерёмся. В смысле мы, мальчишки.

Тётя Зоя живет вдвоём с мужем, дядей Колей. Он инвалид. У него протез вместо одной ноги и машина. Двухместная инвалидка, у которой всё управление на рулевой колонке. Мы, мальчишки, его уважаем и побаиваемся. Дядя Коля разговаривает скрипучим голосом и скрипит своим протезом. Иногда они с тётей Зоей пьют. Неделю или две. Иногда тётя Зоя заходит к моей бабушке за деньгами во время их с дядей Колей запоев. Детей у них один сын. Игорь. Он живёт далеко и приезжает к ним не каждый год.

Смотрю с крыши на тётю Зою. Мне удобно. Я вижу всю улицу, а меня никто не видит. Тётя Зоя идёт неровными зигзагами, петляя по улице от бровки до бровки. Они с дядей Колей пьют, и она идёт к нам. То есть к моей бабушке одолжить денег на водку до следующей пенсии. На улице жарко и солнечно, но на тёте Зое надеты тёплые рейтузы, а поверх них смешные белые трусы. Тихонько смеюсь. Перед нашей калиткой тётю Зою ведёт вправо, и она падает в придорожную канаву. Прямо в крапиву.

Истово матерясь, выползает на четвереньках обратно. Проходит, качаясь, по тропинке, громко разговаривает с моей бабушкой на веранде. Они разговаривают на карельском, и я ничего не понимаю. Вслушиваюсь. Интонации. Опять улыбаюсь. Тётя Зоя выходит, сжимая бабушкины деньги в кулаке. Идёт по улице неровно в ту сторону, которая  в центр, к  магазинам. Я отворачиваюсь и опять раскрываю книгу на заложенной пальцем странице. Читаю. Время летит незаметно.

На улице поют. Это тётя Зоя вернулась из магазина. В руке у неё прозрачная бутылка. И качается она ещё больше. На середине улицы её опять ведёт в сторону. Тётя Зоя минует канаву и вваливается в калитку во двор к дяде Володе. Он тоже наш сосед по улице. Опять закладываю книгу пальцем на нужной странице, смотрю с крыши. Услышав тётю Зою, к ней бросается их с дядей Колей собака. Овчарка. Дик. Его им привёз щенком их сын, Игорь. Дик большой и совершенно добрый. Совсем не немецкая овчарка.

Дик бросается к тёте Зое, толкает лапами её в грудь. Тётя Зоя матерится и падает на спину. Подняться уже не может. Дик, весело лая, убегает прочь. Тётя Зоя ещё немного барахтается в траве во дворе у дяди Володи и видимо засыпает. Солнце печёт. Я опять открываю книгу.

Вечер. Бабушка зовёт ужинать. Закрываю книгу, спускаюсь с крыши. По улице идёт дядя Коля. Ищет тётю Зою. Громко кричит скрипучим голосом.

- Зоя! Андрейка, Зою мою не видел? Куда запропала тварь такая, зараза, а? Не видел?
- Она спит, дядя Коля. Там, во дворе у дяди Володи. Слева, за калиткой сразу, подле тропинки.
- Спасибо, Андрейка. Спасибо тебе. Зоя! Зойка, мать твою! Вот я тебе!

Дядя Коля поворачивает во двор к дяде Володе. Ругается матом. Громко. А тётя Зоя так и умерла во дворе у дяди Володи. Не просыпаясь.