Надежда. 16 глава

     При сдаче документов в институт, Иван вдруг изменил своё решение и подал документы не в горно-металлургический, а в строительный институт. Он неплохо рисовал, поэтому хотел стать строителем-проектировщиком. Когда Иван посоветовался с матерью, Мария одобрила его выбор.
     - Правильно, сынок. Сейчас стройка идёт по всему Союзу, очень нужное дело, - сказала она ему тогда.
     И решение было принято, он приготовил для экзамена чертежи, работая над ними почти неделю. В доме ему не мешали, Анна с Дусей уехали в Ташкент, а Василька отправили в пионерский лагерь, взяв на работе бесплатную путёвку, которую ей дали сразу, как вдове погибшего на войне кормильца. Василька собрали и отправили с остальными детьми за город, где в живописном месте расположился лагерь для детей.
     В этот раз, до Ташкента добираться было легче и комфортнее, Анна купила билеты в купейный вагон, правда спать пришлось на одной полке, но и Анна, и тем более Дуся полными не были. Анна была худенькой и стройной женщиной, ну а Дуся, так та была ещё ребёнком, правда была не по годам высокой, хотя будучи ребёнком, пока не понимала, что она выше всех в классе и её нет-нет называли каланчой. Но Василёк пресёк всякие насмешки и тем более, эти колкости, со словами "столб" и "каланча". Дуся гордилась своим названным братом, в её классе его уважали и побаивались, а ей это льстило.
     Дорога показалась даже короче, чем тогда, когда Анна ехала за Дусей. Телеграмму она не дала, чтобы никого не беспокоить. Приехав в Ташкент, она позволила себе взять такси до старого города. Для людей, ставших для неё родными, она ещё в Питере купила гостинцы, всего понемногу, конфеты и печенье, пару банок тушёнки и рыбных консервов. Так же,узнав из письма, что у Мархамат и Собиржона родился мальчик, Анна купила для него пару костюмчиков.
     Как обычно, у дома сидел Кодиржон акя и под брезентовым навесом, защищающим и от солнца, и от дождя, мастерил обувку. В очень холодные или слишком жаркие дни, мужчина заносил работу домой и на террасе, в уголочке, никому не мешая, тихо работал. Увидев машину, которая остановилась возле его дома, Кодиржон акя, отложив шило с ботинком, посмотрел, кто же это приехал, да и к кому. Но увидев Дусю, которая, выскочив из машины, с криком:
     - Бобожон! - побежала к нему навстречу и крепко обняв маленькими ручонками  шею нагнувшегося к ней мужчины, повторяла:
     - Бобожон, я соскучилась, бобожон...
     Анна, расплатившись с таксистом, взяла из багажника сумки и подошла ближе. Кодиржон акя, из-за деревянной ноги, на которой и сам стоял неустойчиво, не мог поднять Дусю, но ласково похлопывая по плечам девочки, прослезившись, проговорил:
     - Наша Дуся приехала, дочка наша приехала.
     Потом кликнул жену.
     - Саломат! Гляди, кто к нам в гости приехал! Саломат! Оглохла, что ли... - прошептав последнюю фразу, мужчина поздоровался с Анной и открыв калитку, пригласил войти в дом.
     Навстречу уже бежала Саломат хола.
     - Вы же мои родные! Приехали... не забыли нас, приехали навестить, - со слезами говорила женщина, крепко обнимая поочередно Дусю и Анну.
     Под виноградником, на котором поспевал виноград, стоял деревянный топчан, глиняный сломали и убрали, возле арыка, посередине двора, цвели астры, розы и райхон, от которого по двору шёл нежный аромат. Проходя мимо этого растения, его специально теребили руками, от чего запах усиливался и долго держался в воздухе. А Саломат хола, неизменно отрывала маленькую веточку и зажимала за ухо, вместе с белым шёлковым платком. Все сели на топчан и стали расспрашивать друг друга о том, как прошёл год.
     - Мархамат! - громко крикнула Саломат хола.
     Из дома выбежала невестка и приблизившись, поздоровалась.
     - Дочка, самовар кипит, готовь чай и сладости гостям, - попросила её Саломат хола.
     Анна вытащила из большой сумки продукты, которые она им привезла и положила возле хозяйки.
     - Это вам, ешьте на здоровье, - сказала Анна.
     - Ой, дочка. Стоило ли беспокоиться, так много, тяжело было везти-то, - сказала Саломат хола.
     На открытой террасе стоял бешик, узбекская люлька, в которой лежал малыш и Дуся не отрываясь смотрела на него.
      - Что, Дусенька, хочешь посмотреть на малыша? - ласково спросила Саломат хола.
      Дуся радостно кивнула и с надеждой спросила:
     - А можно?
     Женщина попросила невестку развязать ребёнка и принести ей. Развязать бешик непросто, малыша заматывают несколько раз, чтобы он не свалился, ведь перегородок у бешика нет. И когда Мархамат отдала ребёнка свекрови и сама стала собирать на хантахту всякие вкусности, а это были конфеты, кишмиш, орешки и сушеный абрикос, каймак, лепёшки и варенье. Анна дала на смотрины малыша костюмчики. Только потом, Саломат дала ей ребёнка на руки. Дуся с восторгом смотрела на малыша и целуя пухленькие ручки, лишь восклицала:
     - Какой он хорошенький! Пухленький и сладкий. А как его зовут?
     - Его зовут Санжар, ему уже пятый месяц, - ответила Саломат хола.
     - А Мехринисо где? Как она поживает? Вы писали, что она тоже родила мальчика. У них всё хорошо? - спросила Анна.
     Саломат хола довольно сказала:
     - У них все хорошо, слава Аллаху. Но у ребёнка и матери ещё не прошла чилля, поэтому, они пока никуда не выходят. Сегодня к ним уже не пойдём, вы с дороги, вам надо отдохнуть, а завтра конечно сходим, это в соседней махалле, недалеко от нас, - сказала женщина.
     В казане кипела мастава, рисовый суп. Мархамат налила его в косушки, поставила на стол кислое молоко и мелко нарезанный райхон, потом позвала к обеду свёкра. Кодиржон акя, ковыляя на одной ноге, вымыл руки в арыке, Мархамат подала ему полотенце, он вытерся и сел на край хантахты, выставив в сторону деревянную ногу.
     - А Бекмет где? - спросила Анна.
     - С утра ушёл с мальчишками рыбу ловить. Лето, жарко, вот они и бегают на Анхор, целый день с самодельной удочкой у берега сидят. И не сходишь ведь за ним... сорванец, где его носит? Голодный ведь, с собой только пару лепёшек с помидорами и забрал, - ворчала Саломат хола.
     - Придёт, куда денется? Ты ж его знаешь... - ответил Кодиржон акя, взяв косушку с маставой на руки.
     Мархамат положила ему в суп ложку кислого молока и нарезанный базилик.
     - Спасибо, дочка. Сама тоже садись, поешь, - сказал Кодиржон акя.
     - Да, ты поешь, я пока малыша подержу, - сказала Саломат хола.
     - Хорошо тут у вас, спокойно. И суп такой вкусный. Я поела, давайте малыша мне, я подержу, а вы поешьте, - протягивая руки, сказала Анна.
     Малыш был спокойным и улыбчивым, поднимать его, Дуся не решилась, но всё время играясь с ним, сюсюкала.
     - А кто это такой сладенький? Санджарчик? Пути-пути... Санджар! Ну посмотри на меня, - без умолку болтала Дуся, вызывая улыбки у взрослых.   
     Вечером, один за другим пришли Собиржон и Бекмет. Оба уставшие, один от работы, другой от рыбалки. Правда улов был неплохой, Бекмет сказал, что поест и сам почистит рыбу.
     - Кеное, Вы не трогайте, я сам, - деловито сказал Бекмет.
     На следующий день, с утра позавтракав, Дуся сразу стала проситься в гости к Мехринисо. Саломат хола взяла кое-что из привезённых Анной гостинцев и один костюмчик, тот, что поменьше и положила всё в сумку, для Мехринисо. Сказав невестке, чтобы та приготовила для гостей плов и салат ачучук, Саломат хола, Анна и Дуся вышли со двора и направились в соседнюю махаллю, в гости к Мехринисо.