Старый дом

                Старый дом

 Дома, как и люди, рождаются, живут и умирают. Им, как и людям уготована разная судьба. Приходилось  видеть дома, которым не одна сотня лет. Иной дом не успевает дожить до вселения  жильцов.
 Дома имеют характер, могут любить или не любить своих жильцов.  У Булгакова упоминается «не хорошая квартира», в этом нет ни чего необычного. Можно заметить, в некоторых квартирах часто меняются жильцы, в других люди живут долго и в достатке. Тут уже может быть масса объяснений, старые люди упомянут домовых, кто – то укажет влияние звёзд. Не стану искать истину.
 Прогуливаясь по улице в старом русском городе, встречал домики той старой Руси, деревянные срубы, любовно обшитые досками и окрашенные. Эти дома долгожители, у них хорошая история, думаю и живущим в них людям тепло и комфортно, иначе они давно бы канули в лету.
 Много лет назад был в Казани, забрёл на окраину. На одной сильно кривой улице, стоял крохотный, вросший в землю домик. Но в его окнах стояли горшки с цветами, и из трубы вился лёгкий дымок, дом жил.
 Однажды на глаза попался целый квартал двух этажных домиков в один подъезд, но им не повезло. Дома стояли с выбитыми окнами, в некоторых комнатах были видны были следы огня. Мне показалось, что из их пустых глазниц текут слёзы.
 Не знаю историю этих порушенных жилищ, но  немножко коснулся истории одного такого дома, в нём прошла часть моего детства.
 Во времена СССР было много стандартов в строительстве. Деревянный дом строился не более двух этажей, и срок его жизни был не более двадцати пяти лет.
 Наш дом был  прилично старым, сруб уже улежался и из щелей между брёвнами не дуло, не смотря на отсутствие водопровода и прочих удобств, был довольно уютным. Квартира, в которой мы жили, была скорей коммуналкой. Комнату и кухню занимали мы, в другой жила другая семья. Там жила семья пожилого казаха, была у них приёмная девочка. Жили они замкнуто, общались мы мало, у каждого была своя жизнь.
 Дом наш был довольно тёплым зимой и в летнюю жару хранил некоторую прохладу. Довольно тёплыми были и отношения с соседями, ссоры были только между детворой и то ненадолго.
 У каждой семьи, в нашем доме, был крохотный сарайчик. Там на зиму запасали уголь и дрова,
где – нибудь у уголке стояли лопаты, и, пожалуй, всё. Отапливались комнаты печками, это уже отдельная тема.
 На кухне была обычная печь с чугунной плитой, при ней кочерга ворошить уголь и снимать и снова укладывать вьюшки. Постоянно стоял чайник, это позволяло иметь горячий чай в любой момент. А вот в спальной комнате стояла круглая печка. Её тоже топили углём, ещё её можно было обойти кругом. Она не касалась стен и грела во все стороны. Называли её тоже странно: Контрамарка. Воду приносили в вёдрах с соседней улицы, дело было привычное, другого не было.
 Самым интересным местом был балкон. В то время он казался мне огромным. Был он деревянным, как и весь дом. Опирался на толстые деревянные столбы, резной карниз украшал его по периметру. Помню, как маршировал по балкону с деревянным мечом, иногда прицеливался по прохожим их такого же деревянного ружья. Взрослые с балкона переговаривались с соседями стоящими на других балконах.
 Жили дружно. Нам, детворе, нравилось, когда во дворе организовывался некий пикник. Начиналось всё забавно…. На первом этаже жил молодой парень, он играл несколько мелодий на гармошке.
 Моя мама, увидев его, конечно в выходной день, спрашивала его: «Витька, играть на гармошке будешь»? Тот с улыбкой отвечал: «А плечами вот так делать будешь», - и делал плечами движения как в цыганском танце.  Выглядывали ещё соседи, кто – то хвалился, что есть хорошая квашеная капуста, у кого – то случалось хорошее сало и начинался процесс. Гонец шустро пробегал по квартирам собирая на вино, на улицу выносили несколько столов, из сарайчика вынимали скамейки. Пока шла эта возня, на столе уже парил чугунок с картошкой, стояли стопки и стаканы. К приходу гонца стол был готов к пиршеству.
 Мне кажется, дом любил всех нас и с теплом наблюдал за нами. Пока взрослые поднимали стопки и стаканы за всё хорошее, кто – то из бабушек накрывал детворе чуть в сторонке свою скатерть самобранку. Потом мы убегали по своим делам, взрослые, переговорив о каких – то делах, были готовы к главному.
 Главным были песни. Начинали с украинских, украинский язык, в песнях, очень мелодичен. Если в хоре случались басы, вообще было здорово. Пели до самой темноты, потом дружно уносили мебель по местам, и дом затихал до утра.
 Разговоров о пикнике хватало на неделю и более. Пикники прекращались только осенью, там были свои заботы.
 Поскольку, дом был большой и тёплый, были у него и нежелательный жильцы. К зиме начинали мелькать мышки, можно было встретить и тараканов. Боролись  народными средствами, душистыми травами, мышеловками. Как боролись с тараканами, не помню. Остался только анекдот:
 Продаёт мужик на рынке всякую всячину. На невзрачном пакетике надпись: Средство от тараканов и всё. Бабулька купила пакетик, стоит и размышляет, как же им пользоваться – то? Не сообразив, спрашивает продавца, что делать с этим средством? С важным видом продавец ей и говорит. Поймай таракана, и сыпь ему порошок в глаза, остальные тараканы со смеху подохнут, эффект великолепный….
 Самыми злыми оккупантами были клопы. Наличие клопов не было необычным, они были у всех. Была даже такая процедура всеобщая. Поскольку кровати были железными с сеткой для мягкости, там и прятались эти кровопийцы. Вот и выносили эти кровати на улицу, разжигали паяльную лампу и прожигали все кровати. Клопы с лёгким треском лопались, что вызывало смех и давало повод для шуток. Потом являлась чекушка, втихую обмывалась победа над злыми букашками. Дом на какое – то время освобождался от кровопийц.
 Так и жил дом год за годом, согревая и оберегая своих жильцов.
 Прошло много лет, много случилось переездов, много было домов, но тот помнится именно теплом и добротой. Совсем недавно прислали фотографию старенького дома. Он по - прежнему стоит, согревая своих жильцов, все, как и раньше, только на стене закреплены несколько спутниковых тарелок. Этож сколько раз по двадцать пять лет он простоял, а жив и весел.
 Глядя на разрушенные двух этажки, выбитые окна, деревянный балкон, подумалось: Ведь есть где – то человек, выросший на этом балконе. Может он приходит к своему дому, вспоминает детство, соседа державшего голубей на чердаке. Как ругали его за то, что голуби оставляли свои метки на белье, развешенном на улице. Когда соседа можно было позвать не по телефону, а постучав условный знак по стене. Когда мама соседского мальчишки приходила из магазина с кульком карамелек и угощала всех детей во дворе. Всё это было, поверьте, дом это помнит. Просто этому дому выпала такая судьба, дом вырастил несколько поколений, пора и на покой он не держит зла.