Трешка

Маша переезжала ко мне. Пару сумок с тряпьем можно было бы и так донести, но вот с зеркалом в автобус уже не влезешь и, "раз такая пьянка", решили не бросать тахту - тесно вдвоем на узкой сохнутовской кровати.

Объявлений от фирм-перевозчиков была целая страница, но я считал, что лучше дать заработать знакомым и позвонил Яше. Трубку взяла жена. Мы обменялись любезностями - таки, давно не виделись - и я перешел к делу. Она передала трубку мужу.

- Что у тебя из вещей, - спросил он. - Почти ничего, кроме тахты. - Этаж? - Второй. - Это будет в пределах трешки. Машина будет завтра к двум часам. Он положил трубку.

Чего-то Яшка не понял, подумал я ошарашенно. Вся поездка - пять километров. Триста шекелей за тахту? - За такие деньги мне полквартиры перевезут. Ладно, завтра приедет, увидит сам, что спорол глупость, договоримся на сотню. За два года я переезжал уже трижды и вполне представлял себе расценки на этом рынке. Тем более, что и в прежние мои квартиры перевозил меня именно Яша. В первый раз, из киббуца, один. В другой - с грузчиками. Расценки у него были не выше, чем у прочих.

Машина приехала чуть раньше, когда мы еще распихивали по сумкам последние тряпки. Яши не было, только грузчики. Одного я уже знал: очень крупный, невероятной силы парень, бывший врач. Здесь, как он выразился, "спрятал диплом под жопу" и зарабатывал на жизнь горбом в самом непосредственном значении этого слова. Я был потрясен, когда в прошлый раз он уложил чуть не весь мой скарб на ремень и, крякнув, взвалил эту гору вещей себе на спину. Газовую плиту и стиральную машину он утащил с такой легкостью, словно это были пустые бумажные коробки. Вдвоем с напарником они несли только холодильник.

Но в этот раз, из вещей были только тахта и зеркало. Сумки мы отнесли в машину сами, остальное либо было хозяйским, либо, теперь, становилось таковым. Весь "джентльменский набор" - газовая плита, стиральная машина, холодильник (все из третьих-четвертых рук) был уже мною приобретен и кочевал вместе со мной с одной съемной квартиры на другую. Еще один комплект ржавой разломанной техники мне не требовался, а продать можно было только за такие копейки, что не стоило с этим возиться. С работы я и так возвращался поздно вечером, а по шаббатам хотелось выспаться.

Грузчики подхватили тахту и резво побежали с ней на выход, но застряли на лестничной клетке - в проход она не влезала, нужно было, чтобы соседи открыли дверь. Тут нас ждала засада: шаббат, соседи - религиозные евреи, никакой работой заниматься не будут. И, действительно, в ответ на наш настойчивый стук слышны были только молитвенные возгласы. Ладно, тахта - подумалось мне. Если бы я, вдруг, сейчас подыхал у них под дверью, они все равно не стали бы отвлекаться - бормотать мантры важнее.

Тахта оказалась неразборной, и грузчики осквернили святость субботы не только стуком молотка, но и многими экспрессивными возгласами.

Наконец, все было погружено и перевезено, вещи брошены на новом месте, останки тахты занесены в комнату.

- Твой друг Яша сказал, что его друг Миша должен ему триста шекелей. Грузчики явно наслаждались ситуацией. Ладно, переживем. В холодильнике я заранее приготовил упаковку пива, хотел вручить ребятам как премию - в благодарность за переезд, но теперь передумал. Молча отдал деньги. К Яше больше не обращался.