На войне, как на войне

          Купюра в сто американских долларов была для него, как знамя полка, службу в котором он давно закончил. Это «несметное богатство» ему вручила сегодня утром его жена — учительница младших классов средней школы — вместе со списком чего купить к празднику — на целом тетрадном листке. Вручая деньги и список, она приказала беречь их — как зеницу ока, не щадя живота своего и так далее…, ибо купюра та была последней из подаренных два года назад её мамой, шести сотен баксов, а список тот ей во второй раз «ни в жисть не написать». Приказы начальника не обсуждаются, а выполняются… точно, беспрекословно и в срок. И единственное, что мог себе позволить сержант запаса, так это основательно подумать над тем — как качественней выполнить приказ.
          Сидя в трамвае, и, прикидывая в уме план предстоящей «операции», он вспоминал ту — последнюю его операцию, в ходе проведения которой он попал — сначала в госпиталь с плечевым ранением и смещением двух шейных позвонков, а затем — в запас. Давно это было. И забыть бы уж всё пора, да раны не позволяли. Он вздохнул. Плечо беспокоило редко, реагируя, как говорится, на погоду, а вот шея… от малейшего сотрясения, например — от стука трамвайных колёс на стыках рельсов — отдавалась сильным головокружением и болью в затылке.
          Прибыв в назначенный пункт, то бишь — на рынок, он приступил к рекогносцировке* местности, в данном случае — к определению количества обменных пунктов, их расположение и курса обмена валют в каждом из них.
          В первом обменном пункте курс доллара был очень высок, но разменной наличности оказалось мало. И, стоящий в очереди первым, солидный мужчина в чёрном кожаном пальто с красным шарфом, всю её и забрал. Следующих два обменных пункта не работали вовсе, а три пункта за ними, имея разменную наличность, предлагали очень малую цену за доллар. И только менялы-одиночки, стоящие толпой от подземного перехода до входа на рынок, полностью отвечали требованиям клиентов. Но с ними сержант связываться не хотел. Большинство из них — жулики. В газетах то и дело пишут о них…
          У одного из обменных киосков он опять увидел того — с красным шарфом. Тоже мается мужик — пункты обходит. Небось валюты много накопил…, никак разменять не может всю. Куда не подойдёт, бедолага, везде ему последнюю наличность отдают и окошко закрывают. Невезуха!..
          Обойдя таким образом с десяток пунктов, сержант понял, что суть обмена здесь как раз и состоит в том, чтобы создать условия для частных менял. Чтобы обмен шёл только через их руки, то есть кому-то в карман…, без участия государства. А оно, кстати, ему уж полгода пособие выплатить не может. Непонятно только одно — почему такую рекогносцировку оперы не проводят? Ведь — легче лёгкого. Видать — они тоже в теме…
          В теме, не в теме, а… час пролетел без толку. Атака сорвалась по вине разведки. И торговые ряды противника остались не тронутыми…
          Сержант огляделся и увидел на другой стороне проезда металлический киоск с вывеской: «ОБМЕН». Появилась надежда… на размен, а затем и на атаку. Он осторожно, как Александр Матросов к ДОТу*, двинулся к цели.
          Дверь тамбура была открыта. Над крохотным окошечком белело объявление, написанное от руки: «Нет денег». Он вышел. Но не успел ступить и шага, как его встретил, не весть откуда взявшийся, молодой человек, похожий на школьника — низкого роста, щуплый, с серым цветом лица — и вежливо предложил ему совершить обмен. Сержант, состроив кислую мину, уже сделал было шаг в сторону, как вдруг язык его, сам собой, спросил: по чём? Человечек ответил. Цена была очень даже подходящая.
          «Да, неужели ж я с этим рахитиком не справлюсь, если что?..» — подумал сержант, а вслух сказал:
          — Согласен.
          — Сколько у Вас?
          — Сотня… баксов.
          — Пойдёмте в тамбур. — Меняла вошёл первым. — Давайте Ваши доллары…
          — Вы сначала покажите, есть ли у Вас размен. — Спохватился сержант.
          Человечек, вымученно улыбнувшись, полез за пазуху и достал пачку денег, количество которых явно превосходило необходимое.
          — Хорошо…, вот моя сотня.
          И он отдал свою купюру…, и тут же пожалел об этом. Почему-то, именно в этот миг, он почувствовал себя одураченным. Его рука потянулась за купюрой, но меняла поднял её кверху, просматривая на свет, затем проверил на ощупь, потёр послюненными пальцами и свернул пополам… ещё раз пополам и положил в ладонь правой руки на микрокалькулятор.
          «Сейчас он переложит всё в левую руку и сверху калькулятора будет лежать фальшивая купюра… затем, по какой-то причине, откажется от обмена и вернёт мне обратно уже «куклу». — Мысленно предположил сержант. — «Но куда он, шкет, денется?..»
          И став в дверном проёме тамбура, он принялся с интересом наблюдать за манипуляциями рук менялы.
          Всё произошло, примерно, так, как он и предполагал, с той разницей, что сверху калькулятора красовалась купюра в один доллар.
          — Ну, и что дальше, фокусник? Где мои сто…
          — Какие сто…, дядя? Вы цифру «один» видите? Наколоть меня хотели?..
          — Наколоть? Сейчас наколю, сынок…
          И резко выкинув руки вперёд, правой он вцепился в запястье левой руки менялы, а левой — в её ладонь с калькулятором и сотенной купюрой под ней.
          В этот момент, толкнув его в спину, в тамбур протиснулись ещё сколько-то людей. Один из них, гораздо крепче шкета — с виду спортсмен, став напротив него, рявкнул:
          — Что случилось, гражданин? Почему Вы хулиганите в банковском помещении?.. Отпустите немедленно руку нашего сотрудника и… следуйте за нами!
          Гражданин понял всё… Рекогносцировка закончилась… Разведчик взят в плен…
          — Никуда я не пойду. — Спокойно и чётко сказал сержант. — А пацана вашего я отпущу, если только руки отрежете… — На несколько секунд воцарилась тишина. Такого братва не ожидала. Но тут… и надо ж было ему ляпнуть: — Зовите милицию… Номера купюры я запомнил. Вам никуда не деться. Отдавайте сотню!
          Теперь им, действительно, деться было некуда…
          Чья-то рука в чёрном кожаном рукаве, вынырнув у него из-за спины, мелькнула перед глазами и, обвив шею в захвате, пошла на удушение. В стекле окошка кассы сержант успел заметить своё отражение с задранным кверху подбородком и позади себя отражение мужчины в чёрном пальто с красным шарфом. Он, как чеку гранаты, рванул ладонь шкета. На пол посыпались калькулятор и доллары, точнее их обрывки.
          — Зачем же ты, падла, зелень* рвёшь? — завопил «спортсмен».
          Но сержант уже не слышал его.

          * Пояснения к тексту:

Рекогносцировка — разведка местности для ведения боевых действий (военная)
ДОТ — Долговременная Огневая Точка (военная)
Зелень — доллары США (русская феня)

          Из цикла "Лихие девяностые".