О литературном отдыхе, рыбе клен и земляках

По хронологии книг, которые выходили у Виктора Ивановича Лысенкова, можно отследить время отпусков заместителя начальника Воскресенского управления социальной защиты. Просто «убивать» свободное время – не в его стиле. Если выдаётся свободная минута, то существует большая вероятность, что она будет потрачена на занятие любимым делом – литературой и краеведением. И не только на то, чтобы писать самому, но и на помощь и поддержку другим литераторам, которые в силу каких-то причин не могут организовать издание своих произведений.

- Существует такое распространённое мнение, что для мужчин лучший отдых – это баня, шашлык, спорт, - говорит Виктор Иванович. – Это я тоже люблю, но больше стараюсь что-то делать для души. Я думаю, что мозги в свободное время надо не проветривать, а замещать там массу информации о людских проблемах, которая ежедневно поступает во время работы. Такую «отдушину» я в свое время нашёл в литературе.

- В детстве-то кем хотели быть? Не поэтом, случайно?

- Мне рассказывали, что я на вопрос о своей будущей профессии отвечал: «Хочу быть фофёром». Шофёром, то есть. Вот и пошёл в автомеханический институт. И сына Андрея туда же направил. Хотя и он тоже прикипел к литературе, стихи пишет, которые я часто цитирую, – сам я пишу только прозу.
Люди творческие в большей степени, так сказать, неприкаянные. Я в своё время, когда работал в администрации района, начал многим помогать. Но потом понял, что самая существенная помощь нужна именно литераторам. Те же художники и музыканты всё-таки знают, как себя продвинуть. А поэты и прозаики в данном плане – люди менее предприимчивые. И вот в 1999 году появилась идея по изданию первого литературного сборника «Воскресенск – моя родина светлая…», которая была реализована.

- В прошлом году вышел пятый выпуск альманаха. Много это или мало?

- Дело в том, что каждая книга, помимо издательской работы, требует и денежных затрат. Чтобы снизить расходы, например, вёрстку сборников делал сам. Занятие кропотливое, но по-своему интересное. Я не любитель ходить с протянутой рукой, пусть и на общее дело, поэтому, что могу, делаю сам.
Надо сказать, что у всех глав нашего района я встречал понимание и поддержку в плане издания альманаха. Не всегда быстро находились средства, но находились. Значит, дело воскресенцам нужное.

- Очень интересен международный литературный проект «Созвучие», который выходит также при Вашем участии.

- Мы дружим с объединением литераторов из болгарского города Плевен. Собственно, из этой дружбы и родилось «Созвучие» - антология произведений русских авторов и переводов стихов и прозы болгар.

- Как восприняли это болгарские литераторы?

- Замечательно. Хотя, как и в любом творческом процессе, есть определённые трудности передачи чужих чувств, мыслей, менталитета. Переводить стихи – занятие далеко не простое. Надо же вновь создать не набор слов, а произведение, созвучное оригиналу по смыслу, ритму, мелодике, нюансам. А зачастую перед переводчиком только не самый качественный подстрочник.
Случались разные истории. Перевожу как-то стихотворение болгарской поэтессы. В так называемом техническом варианте были слова о том, что «сквозь воду видны клены…» и так далее. Ну, я так понимаю, что дерево – клён – отражается в воде, и исхожу из этого.

- «Там, где клён шумит над речной волной»…

- Что-то в этом роде. Потом начинаю чувствовать, что захожу в тупик: что-то неправильно, не складывается у меня. Начал искать дословный перевод, в том числе в энциклопедических словарях. Оказалось, что клен – это рыба! Я-то думал, что стихотворение о дереве, а оказалось – о рыбке.
Кроме того, сейчас стало модно в Европе писать белым стихом, а не классическим рифмованным стилем. А в России традиционно привыкли к рифме, возникает дилемма: как лучше. Простой технический перевод не может передать архитектуру и ритмику стихотворения. У белого стиха есть своя гармония, которую надо соблюсти в переводе. Чуть-чуть не хватило чутья, и всё ломается. Получается корявый перевод. Перевод без души.

- Виктор Иванович, насколько мы знаем, Вы активный участник ряда проектов по литературному краеведению. Как у Вас на всё хватает времени?

- История земли, на которой ты живёшь, история людей, которые здесь работали и творили, мне кажется, не может не увлечь. Хочется рассказать о наших земляках, многие из которых, по моему мнению, незаслуженно забыты. К тому же вспоминаются перипетии недавней нашей бурной истории, очевидцем и участником которых был. Из «чуланов памяти» всплывают люди, события, случаи. Интересно, что сегодняшний взгляд, например, на события 20-30-летней давности порой далёк от реальности. Я тут недавно детям рассказал о том, как жили в городе в 1980-х – начале 90-х годов, в частности, в дни августовского путча. Так мои слушатели очень удивились, ведь нередко им подаётся откровенная чушь. Как тут не задуматься, чтобы написать короткие заметки про то, как это выглядело изнутри.

- Вы – автор глубоких исследований по некоторым нашим землякам. Кто из них был наиболее интересным?

- Каждый интересен по-своему. Особенное удовлетворение получаешь, когда восстанавливаешь историю жизни и гибели неординарного человека, о котором, тем не менее, в суетности забыли. Например, об уроженце деревни Губино, полном георгиевском кавалере Василии Ивановиче Андриянове. Пришлось потрудиться во время отпуска в военно-историческом архиве. Тут мне ещё дочь Елена помогала, которая училась в то время в Москве и тратила своё свободное время. А в архивах у нас работать непросто. Трудно найти людей, которые готовы тебе помогать. Мало того, сразу «приговорили» наш поиск: «А, подпрапорщик – нижний чин. Ничего не найдёте!». Нашли-таки, спасибо ещё раз дочери и, конечно, за долготерпение супруге Любови Николаевне – я ведь и квартиру в архив превратил.
По Ивану Сергеевичу Хохлову – председателю Совета Народных Комиссаров РСФСР - опять же была непростая работа. Имелись совсем коротенькая биографическая справка и неказистая фотография. Поднял прессу тех времен, мемуары военачальников Г.К. Жукова и А.М. Василевского, которые о нём вспоминают. И появился осмысленный образ человека – участника двух войн, государственного деятеля.
Я уже не говорю про писателя Бориса Андреевича Пильняка, про которого после репрессии совсем забыли, так, что его будто бы и не было. Если в начале ХХ века ходила байка о том, что все литературные поля России заросли «пильняком», наверное, это была значимая фигура в отечественной литературе.

- Вы хорошо знали Константина Яковлевича Ваншенкина…

- Да, у нас были дружеские отношения. Полгода назад он ушёл из жизни. Кстати, буквально на прошлой неделе мы с директором МУКЦ «Усадьба Кривякино» Евгением Ивановичем Пряничниковым ездили к дочери Константина Яковлевича – Галине Константиновне, которая решила передать нам уникальные издания книг своих родителей – Константина Ваншенкина и Инны Гофф. Часть из них останется в экспозиции краеведческого музея, а часть предполагается передать в библиотечные фонды. Кроме того, Галина Константиновна подарила нам вещи из домашнего кабинета писателя: стол, два стула и плетёную вазу с колосьями пшеницы с русского поля (подарок Инне Гофф от Маргариты Агашиной на 60-летие).
Мне литературная работа интересна ещё тем, что в её процессе появилось очень много хороших друзей, например Леонид Анфиногенович Дудин, Вячеслав Иванович Самарцев, Анатолий Васильевич Сальников, Александр Анатольевич Суслов, Елена Борисовна Юрова… А это в жизни, я считаю, многое значит.

Беседовала Ирина Александрова


(Интервью Воскресенской газете «Куйбышевец». 2013, 12 июля.)


Рецензии