Письма шпиона

Два десятка пони
Сквозь туман и мрак,
Курево – клерку,
Пастору – коньяк,
Кружева – даме,
Шпиону пакет –
И глазки в стену, крошка, а не им во след…
Р. Киплинг

Почтальонке Тоне Булдаковой часто приходилось разносить небольшие бандероли из интернет -магазинов, газеты, грозные письма от судебных приставов и представителей пенсионного фонда, но частную корреспонденцию не получал никто - даже старушки уверенно пользовались мобильными телефонами и предпочитали звонить, а не писать.

Но вот в один прекрасный день пришел первый конверт на имя местного библиотекаря Лилии Сафроновой. Тоня слегка удивилась, но потом просто забыла о нем. Однако через месяц почту буквально завалили письмами к упомянутой особе, и все они были из разных мест и от разных людей. Это уже не могло ускользнуть от внимательной почтальонки, и она прямо спросила:
- Лиля, кто тебе пишет?
На что девушка нелюбезно ответила:
- Друзья, - и не прибавила больше ни слова.
Тоня заподозрила неладное. «Где это видано, - размышляла она, - Чтоб у человека было столько друзей? У меня даже одной подруги нет. Тут что-то не так».

А спустя полгода пришло еще письмо для Сафроновой, на сей раз - из Великобритании. Тоня внимательно рассмотрела конверт, подписанный английскими буквами, и марку с профилем какой-то королевы. На ощупь пакет был плотным, и не просвечивал. «Что-то завернуто в лист бумаги», - догадалась Тоня. Она аккуратно списала адрес - так, на всякий случай.

Через неделю прибыли послания из Канады, США и Аргентины, и Лиля вскоре пришла на почту, чтобы дать ответ. Тоня как раз сидела за большим столом, заполняла журнал и имела возможность наблюдать за девушкой. Та купила международные почтовые конверты, узнала у заведующей, какие марки нужны, и достала из сумочки несколько бумажных пакетиков, содержимое которых оставалось тайной. Пакетики перекочевали в конверты, Лилия подписала их и отдала Тоне.
- Ого! На английском! - восхитилась почтальонка. - У тебя друзья в Англии?

Сафронова усмехнулась:
- У меня друзья по всему миру.
- И они тебе что-то присылают, да? - Тоня не хотела сдаваться.
Заведующая бросила на Булдакову возмущенный взгляд.
- Антонина! - воскликнула она. - Займитесь, пожалуйста, делом.
- Но я просто спросила!
- А теперь работайте, - отрезала начальница.
Тоня недовольно уткнулась в журнал, дав себе слово узнать содержание писем.

Этот шанс представился ей буквально через пару часов, когда заведующая отлучилась на несколько минут. К счастью, конверт, предназначенный для отправки в США, был приклеен неплотно и без труда раскрылся. В руках у Булдаковой оказалась короткая записка на английском языке и крошечный портрет Че Гевары с подписью: "Thank you for trade". Тоня наскоро списала эту фразу и аккуратно запечатала послание.
Вечером, после работы, она зашла к соседке, попросила словарь и принялась расшифровывать непонятные слова, которые, в конце концов, сложились в предложение: «Спасибо за торговлю».

«Ничего не понимаю, - подумала Тоня. - Какая еще торговля? Неужели кто-то купит малюсенький рисунок, размером с пластиковую карту? А если и покупают,  что присылают в ответ? Может быть, Сафронова - шпионка? Продает государственные секреты?». О том, какие важные тайны может знать скромный библиотекарь, Булдакова не подумала.

«Что теперь делать? – размышляла она. – В таких случаях, пожалуй, идут прямиком в ФСБ, но ведь у меня нет никаких доказательств». С тех пор, как два ее расследования с треском провалились, Тоня стала осторожнее. На этот раз она решила не бросаться, очертя голову, в гущу событий, а постараться разузнать все поподробнее.

Через неделю Булдакова должна была отнести очередное письмо для Лилии, но вместо этого  со всех ног помчалась домой прямо с почтовой сумкой. Бросив на пол газеты, она отыскала нужный конверт, вскипятила чайник, подержала послание над паром, аккуратно поддела край острым ножом и вытряхнула на стол содержимое. Внутри лежала маленькая картинка, того же формата, какой обнаружился в письме Сафроновой, только на сей раз это был портрет серьезного мужчины в берете. Тоня глубоко вздохнула, села за стол, открыла блокнот, отчеркнула жирной линией протоколы прошлых расследований и принялась писать.

Письмо №1
Канада, Ла Рондж (La Ronge)
3 мая, 2017 г.
«Дорогая Лили! Очень рад, что Вы присоединились к нашему обществу. Надеюсь, Вы найдете себя среди нас». Daniel G.
Примечание Тони: «В конверте также обнаружен портрет мужчины по имени Hugo Chavez. Кто это, я не знаю.

Письмо №2
США, Бревард (Brevard),
6 мая, 2017 г.
«Дорогой друг! Я восхищаюсь Вами! Столько успешной работы выполнено в тот короткий срок, что Вы с нами. Желаю успехов!»  Roxanne A.
Примечание Тони: «В конверте лежал маленький рисунок корабля с подписью «Granma».

Письмо №3
Россия, Москва,
23 мая, 2017 г.
«Лилия! Большое спасибо за Вашу активность! Рада, что наше сообщество пополнилось таким человеком. Желаю дальнейших успехов». Елена Н.
Примечание Тони: «В конверте я нашла еще один портрет некоего Camilo Cienfuegos».
               
                ***
Почтальонка еще раз перечитала записи и задумалась. Что это за тайное общество, в котором состоит Лилия Сафронова? Секта? Политический кружок? Почему библиотекарю присылают странные рисунки?

Единственный способ пролить луч света на это темное дело – идентифицировать портреты. Тоня с сожалением подумала о том, что у нее не оплачен интернет, и отправилась на работу.

- Наталья Борисовна, - обратилась она к заведующей. – Вы не знаете, случайно, кто такой Хуго Чавес?
- Не Хуго, а Уго, - строго поправила начальница, не отрываясь от бумаг. – Это революционер и президент Венесуэлы. Он уже умер.
- А Камило Сьенфуэгос?
- Тоже революционер, только кубинский.
- А он жив?
- Нет, умер.
- А Че Гевара? Что-то знакомое…
- И он тоже революционер. И тоже умер, - коротко ответила Наталья Борисовна.

Тоня прикрыла рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Неужели тайное общество, в которое неосторожно вступила Сафронова, убивает революционеров? Пересылают друг другу портреты будущих жертв. Но почему по почте? Наверное, в интернете такие делишки обделывать небезопасно. А зачем они их рисуют? Разве нельзя обойтись фотографией? Ну конечно! Колдовство! Лиля, очевидно, увлеклась черной магией, типа вуду. Правда, там куклы, но какая разница, может, можно и так.

Вскоре привезли почту, и Булдакова обнаружила новое письмо для библиотекаря, теперь из Аргентины. На этот раз в конверте был портрет Фиделя Кастро, который также оказался революционером и лидером Кубы. Но текст вложенной записки Тоня никак не могла перевести – таких слов в словаре не нашлось.
 
«Зашифровано,- подумала она. – Или на каком-то другом языке».
 
Почтальонка срисовала все буквы самым тщательным образом и доставила послание к месту назначения, а потом вернулась на работу и спросила у Натальи Борисовны:
- А на каком языке говорят в Аргентине?
- На испанском, наверное. Что с вами сегодня? Сериал новый начался? – удивилась начальница. – То революционеры, то Аргентина.
- Передачу вчера видела, - отмахнулась Тоня и стала лихорадочно соображать, кто мог бы перевести текст с испанского. «Как ни крути, а придется идти к этой стерве Матвеевой», - мрачно подумала она.

Юлия Матвеева была насмешливой блондинкой и заклятым врагом почтальонки. Она работала секретарем в администрации, а в свободное время писала криминальные романы, и знала два языка.

Когда Тоня буквально ввалилась к ней в дом, Юля несказанно удивилась.
- У тебя что, пожар?
- Нет. Мне нужна твоя помощь. Ты испанский-то знаешь?
- Испанский-то знаю, а тебе он зачем? Познакомилась с горячим мулатом? – фыркнула Матвеева, к которой вернулось самообладание.
- Хватит ржать! – взбесилась Тоня. – Сможешь перевести, что здесь написано?
И она сунула Матвеевой тетрадь с текстом загадочной записки. Юля внимательно прочла и усмехнулась.
- Рассказывай, что все это значит, - потребовала она. – Где ты это взяла?
- Не лезь  не в свое дело, - буркнула Булдакова. – Если не умеешь читать, так и скажи.
- Если ты немедленно не объяснишь, я расскажу Наталье Борисовне, что ты вскрываешь чужие письма.
Тут уж настал черед Тони удивляться. Откуда противная блондинка знает про ее расследование?
Немного поколебавшись, она вздохнула и начала:
- Понимаешь, у меня есть подозрения, что Фиделя Кастро хотят убить.
- Так ведь он умер! – перебила Матвеева, и ее тщательно вырисованные брови взметнулись вверх.
- Опоздала! – ахнула Тоня. – Быстро, однако.
И  она рассказала Юле все о странных письмах, портретах и Сафроновой. Блондинка залилась своим знаменитым звонким смехом, который так действовал почтальонке на нервы.
- О-о-о-о, - надрывалась секретарша, хватаясь за край стола и размазывая слезы вместе с тушью, - Я этого не вынесу! А-ха-ха-ха, нет, я сейчас лопну.
«Поскорей бы», - злобно подумала Тоня.
- Глупая твоя голова, - икая, выговорила Юля. – И как только ты до этого додумалась? Скажи, у тебя есть страница в «Фейсбуке»? Хотя я и так знаю, что да. А тебе известно, чем занимается Лиля?

Тоня неопределенно пожала плечами, а ее собеседница взяла в руки планшет и через несколько секунд протянула его почтальонке. На экране Булдакова увидела публикацию, сделанную Сафроновой: фото маленьких портретов с подписью: «Обменная карточка художника. Серия «Жизнь замечательных людей». Меняю на аналогичные».

- Понимаешь теперь? Лиля – коллекционер. Она меняется с другими художниками в группе по интересам. Это известно почти каждому в селе, как и ее любовь к революционерам Латинской Америки и Кубы. Я просто удивляюсь, как ты, такая внимательная к сплетням, упустила из виду увлечение Сафроновой? Невероятно!
- У меня интернета нет, - проворчала Тоня. – Я, в отличие от некоторых, не сорю деньгами, у меня трудное время и развод на носу.
- Но почему ты всегда думаешь о людях плохо?
- Это не твоя печаль, - огрызнулась Тоня и собралась уходить, но на пороге обернулась. – Так что все-таки было в той записке?
- «Спасибо за обмен. Я был счастлив получить прекрасную карточку для своей коллекции. Надеюсь, мы еще не раз порадуем друг друга новыми произведениями. Желаю вдохновения и творческих достижений. Орасио М.», - процитировала Юля.

Тоня ушла с тяжелым сердцем. «Кто такая эта Сафронова? В сущности, она не лучше меня, обыкновенная колхозница. А ей пишут из Америки, Аргентины и еще, Бог весть, откуда. Ждут ее дурацкие картинки, пишут теплые письма. Может, со мной что-то не так? Ну конечно! Завтра же начну рисовать!», - эта новая мысль успокоила почтальонку и она зашагала бодрее.