Ключи

Ключи      

Аннотация:

       Советский Союз, Среднее Поволжье. Семьдесят четвёртый год прошлого столетия. Два сельских парня  хоронят своего лучшего товарища, что погиб от ножа уголовника.
      
      На могиле - со свойственной в том возрасте наивной категоричностью дают клятву посвятить свою жизнь борьбе с преступностью. Вместе выучились и стали работать в уголовном розыске.
 
      В девяностые один  из друзей, повзрослев и основательно познав жизнь, становится, в конечном итоге,  бандитским адвокатом. Второй - остаётся верен клятве, но ангелом в погонах явно не является.
 
     Судьба сводит  их в родном посёлке при расследовании серии убийств…

Общее...

    Живописная природа Приволжской возвышенности.  Один из самых красивейших заливов великой русской реки.  Так, во всяком случае, считают местные жители.
Именно здесь примостился небольшой совсем, по современным меркам, населённый пункт под названием Ключи. Ещё в девятнадцатом веке предки наши назвали так своё поселение.  Название это пошлО вовсе и не в честь ключей от замкОв амбарных и прочих. Название это прижилось потому, что много очень в  окрестностях этих находится родников с изумительно чистой водой, холодной в любое время года и даже в самые знойные летние дни.

     К концу века  двадцатого вышеупомянутый населённый пункт  вполне официально носил статус посёлка городского типа, да ещё и - районного центра.  Порядка семнадцати тысяч человек проживали, трудились и учились в Ключах. Суконная фабрика, мясокомбинат, спиртзавод, два совхоза,  да  ещё и рыбколхоз. Без последнего на берегу Волги, сами понимаете, райцентру как-то и не солидно таковым называться. Исправно поставляли сукно тогда ещё Советской армии. Колбаса «Ключинская» славилась по всей области и далеко за её пределами. А водка, она и в Африке водка, если не «палёная» конечно. Но в те времена слова такого и в помине ещё не было. Хлеб выращивали, мясо, птицу. Про «ножки Буша» в самом страшном сне представить не могли, натуральное все кушали, съедобное. И рыба в Волге была, и даже стерлядь водилась.

Трудился в Ключах народ, как и по всей стране, понятное дело, на благо Советской Родины. Были все примерно равные и по статусу социальному, и по положению материальному. Выпивали, конечно, этого не отнять. Что мы кулугуры какие? Но меру, большинство, знало.   С алкашами-то власти не церемонились, на лечение принудительно отправляли.  А бродяг и тунеядцев, так и вообще в тюрьму сажали.  Коммунистический режим, одним словом. Он - и в Ключах режим, не только в Африке.

      Ребятишки сады детские посещали, в четырёх школах учились, а также - в двух СПТУ, которые «кирзухами»  называли. Отличники и хорошисты в областной центр уезжали. Благо – тридцать километров всего лишь. Там и в институты поступали. Деньги за поступление вообще не платили, хотите верьте мне, хотите - не верьте. С трудоустройством тоже проблем не было, до поры-до времени, естественно…

Постепенно стало выясняться, что власть-то Советская вовсе и не народная, а переродилась в бюрократию. В стране  режим коммунистический беспредельничает, а демократии – полный ноль.  Да и Союз-то республик советских и социалистических ни фига, оказывается, никому и не нужен. Из Москвы людей так просвещали. Не могли ж они, в Кремле и около заседавшие, народу собственному лапшу на уши вешать. Сами же вышли все из народа. И поверил народ (не весь, правда) и пошёл грудью за Ельцина. Тем более - свой же он, выпивающий. Как тут не поверишь. И люди-то в столице все грамотные и начитанные, а потому и умные. Белый дом вон как защищали. Герои! Самому Дзержинскому  памятник снесли, господами называться стали. Свобода, короче, попёрла  долгожданная.
 
Наш посёлок от страны не отставал. За независимость свою российскую порадовались. Не ликовали,  конечно, как американцы, но всё же. Американцев  тех можно понять. Сколь миллиардов кровных своих долларов потратили, чтоб большевиков проклятых изничтожить,  да  Союз их ненавистный загубить. А тут оказия такая. Как не радоваться тут?... В Ключах праздника грандиозного такого не было, никто в развал Союза не вкладывался.  Но порыв всеобщий всё же не отнять. Начальники местные партбилеты первыми побросали, за приватизацию  принялись срочно. И рядовым партийцам приятно было, что взносы платить не надо стало.  А вот совхозов и предприятий для них для всех  и не хватило. Но с горячка-то - не поняли ещё, гордились даже. Мы, говорили, теперича акционеры и демократы, а не какие-то там товарищи…
      
Справедливости ради стоит сказать, что не все поголовно так говорили.  Находились и зануды – не надо, мол, состав весь под откос пускать, достаточно часть шпал подгнивших поменять. Так кто ж их слушать будет, коль начальство в Москве-то поменялось…

    Со свободой этой нагрянули в страну «берёзового ситца»,  понятно дело,  криминал и капитал –  сиамские близнецы-братья, если верить классикам марксизма-ленинизма.

    Райцентр Ключи, естественно, в новой жизни этой не потерялся. Буквально в течение года-полтора, вслед за развивающимся капиталистическим движением, в посёлке и его окрестностях были созданы и активно функционировали две полновесных ОПГ. По-научному - это  организованные преступные группы.  А по-простому –  две банды отмороженных уголовников.
 
    Одна из них - под чутким руководством чемпиона области по боксу.  Состояла, понятное дело, из спортсменов невысоких рангов. Все эти «кэмээсы» и разрядники  смекнули скоро, что на спортивных достижениях далеко сейчас не уедешь и баблом (новый термин свободной страны) не разживёшься. А напрасно, что ли, тренировались?  Мускулатуре-то пропадать что ли? Кто ж, как не они, беззащитных торгашей от грабителей бессовестных спасёт?..

Так в Ключах появились пресловутая «крыша» Артёма Басманова, единственного сына директора одного из местных совхозов. Получил он без особых напрягов высшее физкультурно-педагогическое образование, но к педагогической работе с детьми особой тяги не имел. В конце восьмидесятых вообще был  из школы уволен. Старшеклассницы его оклеветали, приставал, дескать, неоднократно. А прозвали  в народе физрука этого бывшего  Басмачом. И коллектив его новый (банду то есть) как не банально это звучит, звали «спортсменами». Трудилось их, не на благо общества, по началу пять человек. Затем  состав менялся от шести до десяти членов, в зависимости от жизненных обстоятельств, связанных, в том числе, и с посадками на нары.
 
      Во второй преступной группе люди состояли более взрослые и солидные. Почти все сидели при Советской власти, причём – не по какому-то паршивому разу, а стаж имели все приличный. Вымогалово эти парни за ремесло не признавали. Работали - по-честному и хлеб свой насущный сначала добывали кражами. Затем квалификацию свою подняли до грабежей и разбоев. 

Прозвали их по географическому признаку - «подгорными». Костяк банды во главе со Славой Карповым, проживал на улице Подгорной у подножия самого высокого в окрестностях холма. Карпов по кличке, банально конечно, но Карп,  при социализме пробовал даже работать. Водителем хлебовозки трудился в РайПО.  Но по молодости влетел за угон соседского «Москвича». С тех пор уголовную карьеру свою развил и продолжил.  К исходу Советской власти в стране имел за плечами своими  четыре судимости за преступления,  куда более серьёзные. В  команде его состав также варьировался в пределах семи-восьми человек по тем же вышеуказанным причинам.

Существовали в Ключинском районе, понятное дело, и другие преступные объединения. Но они не были столь длительны и устойчивы.  Не отличались особой дерзостью и жёсткой дисциплиной. Не умели так хладнокровно и тонко конспирировать свои деяния. Естественно, группы эти милиция без особых усилий и в короткие сроки разоблачала, задерживала и отправляла подальше от людей нормальных. Потому вся эта шваль  указанным выше преступным командам и в подмётки не годилась.

        На заре вторичного пришествия российского капитализма милиция наша, ни для кого не секрет, полуголодной была и полухолодной. С одним ведром бензина - на дежурные сутки. Само собою разумеется, захлебывалась она тем громадным валом преступности, что поднялся в стране вместе со сменой формаций.  Имея мизерное жалованье, и не видя его месяцами, многие милиционеры приняли современное мировоззрение, что человек рождён для набивания  кармана своего, и интересам службы изменяли.

        Но и многие, всё же, остались верными принципам честного служения обществу. Именно эти люди не допустили, в конце концов, той массовой резни, которая могла случиться по всей России в период накопления первоначального капитала. Именно перед этими людьми, уважаемый читатель, надо всё же снять шляпу в уважении…. Но это так -  субъективный взгляд автора  данного опуса под названием Ключи…

 Глава 1
 Колотов

     Апрель 1974 года.
   - Валь, у меня завтра день рождения, приглашаю – одноклассница Нина Абрамова, немного смущаясь, с надеждой в девичьих глазах, смотрела на него и ждала ответа…
 
    Приехала она в Ключи около года назад. Когда завуч привёл  в их выпускной десятый «А» эту невысокого роста, с огненно рыжими волосами и веснушками по  всему лицу девушку, Колотов, естественно, девушкой этой совсем не впечатлился, если можно так сказать.

    А чему там впечатляться?  Ему,  Валентину Колотову –   одному из самых видных парней школы, по которому сохли все, наверное, девчата, и которому симпатизировала сама Алла Коновалова. Они училась вместе с первого класса.     Высокой, стройной, красивой и далеко не глупой к четырнадцати годам стала эта девушка. К тому же была она единственной дочерью первого секретаря Ключинского райкома партии, или, другими словами, самого главного в районе начальника.  Дружить Валентин и Алла начали с восьмого класса, когда прямо в классе на перемене, набил Колотов морду Славику Карпову, вредненькому  и подленькому парнишке (кто внимательно прочёл введение к  повествованию, имя и фамилия эти покажутся знакомыми). Так вот, этот будущий лидер ОПГ на уроке подсмеялся как-то за спиной у преподавателя биологии. Она в детстве ещё при эвакуации попала под бомбёжку и лишилась одного глаза.  Учительница, конечно, заметила кривлявшегося из-подтишка ученика, но виду не подала. Но сразу после урока поплатился тот,  состоявшийся вполне моральный урод, двумя выбитыми зубами и фингалом под глазом. Тогда-то  и подошла Алла к Колотову, ещё не остывшему после драки, поцеловала при всех в щёку и сказала спокойно так, буднично даже – Мы гордимся тобой, Валя… Пригласи меня в кино… если хочешь…

Такой вот поворот судьбы. Все замолкли сразу, и непривычная возникла тишина для  помещений  школьных в перемену.
    - Хорошо, приглашаю – ответил, наконец, виду не подав  и скрыв переполнявшую такую радость. А что он мог ещё ответить? Естественно, что тут  без вариантов. Так и появилась в жизни Колотова славная эта девушка.

    Два последующих года она постепенно вытесняла из жизни Валентина такие святые для него  понятия, как футбол и рыбалка. Единственное, что не могла вытеснить ни Коновалова, ни кто бы кто другой, это дружбу с Павловым Александром и Старостиным Сергеем, первыми его товарищами и в классе, и по жизни.
 
    Павлов, например, учился только на отлично. С четырнадцати лет играл за сборную Ключей нападающим.  С мужиками играл, на областном футбольном первенстве.  Обладал искромётным чувством юмора, был душой любой компании, без какого-либо там зазнайства. Среднего роста парень и такого же телосложения, светловолосый и с небесно-голубыми глазами.
 
    Старостин звёзд с неба не хватал, но до троек в школьной программе никогда не опускался. Был немного замкнут и даже себе на уме, но за друзей своих подраться мог хоть с кем, что неоднократно доказывал, на танцах в клубе, в частности. С ним и связываться никто даже не хотел. А всё потому, что дрался Серёга бесподобно. Высокий, немного тяжеловатый, с  широкими бёдрами он вообще со стороны походил на увальня. Но в драке преображался, становился резким, сильным и прыгучим.  К тому же,  Старостин от природы имел громадные, неимоверной тяжести кулаки, что в совокупности и становилось решающим фактором в кулачных боях. Но драки этого парня интересовали мало. Увлечён он с малых лет был рыбалкой, как летней, так и зимней. И жизни без неё своей не представлял.

Родители всех троих друзей трудились в одном совхозе «Красное Знамя». Колотовы, и папа, и мама, работали зоотехниками. Старостины - ветврачом и бухгалтером. У Павлова отец был механиком в совхозном гараже, а мама заведовала складом в тех же мастерских. И жили-то парни с детства в соседях. Саша и Сергей - вообще через стенку в совхозном коттедже, а Валентин - через дом. Потому и понятно, что дружили парни с малых лет «не разлей вода» и что собирались после школы вместе поступать на мехфак сельхозинститута…

   - Так что, Валь, ты придёшь? – напомнила о себе Абрамова - Свои только будут, все из нашего класса…  Сашу и Серёжу я позвала - поспешила сообщить самое главное - и Аллу – тоже…

    Веселье постепенно подходило к окончанию. Подвыпившие старшеклассники, без пяти минут выпускники средней школы, высыпали гурьбой к палисаднику покурить, когда из темноты вынырнули Карпов с незнакомцем лет тридцати.
- Из города брательник мой двоюродный, недавно откинулся – тараща пьяненькие глазки, безраздельно гордый и собой и своим гостем разглагольствовал Славик – Чё, выпьем за знакомство? Чё, у вас нет с собой ничё? Пойдём в избу тогда, там вмажем…

    В проёме калитки остановил их Павлов – Никуда вы не пойдёте,  вас никто сюда не приглашал.

    - Во, смотри, Серёга, чё творят – обиделся и возмутился одновременно Славик – к однокласснице в гости не пускают!

    Хранивший до сих пор молчание «брательник» обвёл мутным взглядом присутствующих – Борзеете что ли, салаги… давно не получали – процедил сквозь зубы – Не хотите пускать, выносите  сюда пузырь… и закусь не забудьте…

- Никто вам ничего не вынесет – разговор с непрошенными гостями вёл опять только Павлов – предлагаю уйти по-хорошему.

- Ты чё, самый умный! – рассвирепел «Серёга» - А-а… да ты храбрый такой, что толпа вас, а нас двое только. А один на один слабо?... Чё, в штанишки наложил ?!...

- Пошли  за палисадник, вдвоём только – десятиклассник вышел из калитки и первым направился за угол…

А как бы Вы поступили, уважаемый читатель? Будь Вам семнадцать неполных лет, да  на виду, к тому же, у таких же ещё пацанов.  Поосторожничали, не пошли бы один на один с уголовником?…

   - Беда! Беда! СанькА порезали! – в комнату, как сумасшедший, вбежал один из гостей.   Сидевшие за столом Колотов и Старостин, как и остальные гости, не сразу поняли, в чём дело.  Когда дошло, опрокинули стулья и бросились наружу.
Друг сидел на корточках, прижавшись спиной к штакетнику палисадника.  Руками держался за грудь – Ножом, гад, пырнул – только и успел произнести…

Хоронили Сашу Павлова в дождливый пасмурный день. Когда опускали гроб в могилу, неожиданно небо прояснилось, из-за туч выглянуло солнце…  На похороны пришли все старшеклассники второй школы, кроме Карпова. Последнего в тот же вечер, как совершено убийство, избил кто-то зверски. После чего, своё обучение он закончил и в школе больше не появлялся.
 
    Убийцу же, не усмотрев в деле квалифицирующих признаков, суд приговорил к десяти лишь годам колонии.
 
    Валентин Колотов и Сергей Старостин в это время были уже далеко, учились на первом курсе милицейской школы. Там готовили оперативный состав для уголовного розыска. Поклялись оба на могиле друга, что до конца дней своих будут мстить всей этой швали уголовной…  Прошу Вас, уважаемый читатель, снисходительно не улыбаться, а вспомнить возраст наших героев и поселковое их воспитание.


    Четырнадцать лет спустя… Июль 1988г.

- Валентин Евгеньевич – сипел простуженным голосом в трубку куратор с областного управления – молодого специалиста тебе направляем. Он горы там у вас в Ключах свернёт. Встречай, давай, определяй в общежитие…

Валентин Евгеньевич Колотов к моменту поступления данного звонка, третий год, как уголовный розыск местный возглавлял. «Возглавлял» - громко, наверное,  сказано - находилось в подчинении всего-то восемь оперов.

     На дворе конец июля. Кругом всё зелено, птицы свистом заливаются, а у начальника отделения на душе кошки скребут. Двое суток остаётся до окончания отчётного месяца и убийство механика местного автохозяйства конкретно зависает. И кто бы мог подумать? Информацию получили практически сразу. Человека через день задержали. Обыска сразу сделали, ничего путного не нашли, правда. С этого и пошло всё наперекосяк. Подозреваемый ушлый парень оказался. Залётный.  Из самой Самары. Грамотный, жуть просто. За разбой отсидел пятилетку. И одежду всю поменял, и нож упрятал надёжно и неизвестно куда, не говоря  об имуществе похищенном.  Весь морально подготовленный.  Заявил адвоката сразу, крутого какого-то.  Посажу, кричит, всех, если хоть пальцем тронете.
 
      Следователь с прокуратуры тоже кричит. Чего, дескать, притащили ко мне человека без оснований. Сами с ним и расхлёбывайтесь, а мне законность блюсти надо. Ну и хрен с ней, с прокуратурой этой. Первый раз, что ли. Сварганили протокол за «пьянку в общественном месте»», поместили на сутки. К утру, если мер не принимать, отпускать придётся.  Не колонётся эта сволочь по-хорошему…

- Так-так, Виктор Николаевич значит… - Колотов внимательно просматривал документы своего нового сотрудника – Неплохо ты учился…похвально…  Не женат, надеюсь?

- Никак нет, товарищ майор.

- Ты свои солдафонские замашки бросай. Здесь не милицейская школа, строевой заниматься некогда. Зови меня по имени отчеству. Всё понятно?

- Так точ… да-да всё понял.

- Приятно слышать. Так вот, молодой специалист,  жить будешь пока в фабричной общаге. Отвезут тебя с вещами. Здесь недалеко. Общежитие – женское, в основном. Так что смотри у меня, не увлекайся без меры…  В кабинет я тебя завтра определю, оружие табельное и наставника тоже завтра закреплю. Завтра же личному составу тебя представим.  А сегодня можешь располагаться, отдыхать с дороги. Но ровно в двадцать три часа ты должен быть у меня в кабинете. Оперативную комбинацию проводить будем. Твоя задача – смотреть, слушать и молчать… пока. Тем более, в присутствии уголовников, не задавать глупых вопросов. Всё понятно?

- Да-да, всё понял. В двадцать три часа ровно буду, не сомневайтесь.
 
- Ну и хорошо. А сейчас в столовую сходим, отобедаем. По дороге расскажу тебе детали…

     Когда в назначенное время новоиспечённый опер прибыл в кабинет своего шефа, там уже находился Олег Лукин, первый его знакомый коллега в райотделе, который в общежитие отвозил. Там же, вальяжно развалившись, сидел на стульчике весь в татуировках молодой мужчина. В помещении было изрядно накурено, объёмная пепельница ломилась через край от горы «бычков».  Все трое чаёвничали, и мирно беседовали.

- Вот, Виктор Николаевич, знакомься – Колотов поднялся с кресла и потянулся, разминая занемевшие мышцы – наш гость из славного города Самара, зовут Борей Сологубовым, кличка - Губа – Подошёл к окну и открыл настежь одну из створок – Говорит, ни при делах совсем, не убивал никакого механика и не грабил… Я правильно говорю, Боря? Ничего не перепутал?

- Ну мы ж с тобой всё выяснили. Чё опять одно и то же…

- Выяснили-выяснили, но и договорились – Валентин Евгеньевич поднял к верху указательный палец – Увозим сейчас тебя к границе и больше ты в моём районе не появляешься…

- Да замётано-замётано, чё одно и то же талдычить-то. Не нужны мне головные боли лишние в деревне вашей…  Поехали, что ли?

- Поехали-поехали, здесь вот распишись, в протоколе, что освободили тебя в двадцать три пятнадцать.

     Когда во дворе РОВД Борю посадили в «УАЗик», Колотов и Лукин неожиданно и резко опрокинули его лицом в сиденье, заломили за спину руки и сцепили наручниками. Самарский даже охнуть не успел от такого напора. Потом очухался, выступать стал. Матерился грязно, обзывал оперативников по-всякому. Минуты три так дебоширил, а потом  притих. К тому времени Олег ещё одного привёл в наручниках. Назад затолкал - в обезьянник. Тот вообще не унимался всю дорогу, пока не выехали из посёлка и удалились по полям к глубокому оврагу. У которого и встали.

- Выходим, господа бандиты! – Валентин Евгеньевич не прикрыто подражал герою кинофильма «Место встречи изменить нельзя» - По-другому будем разговор вести.

     Лукин резкими движениями вытолкнул одного за другим обоих пассажиров и расставил их рядком у самого края. Спиной к обрыву поставил.

- Ну что, господа уголовники - Колотов передёрнул затвор пистолета и демонстративно поводил стволом у носа тех самых «господ» - Или вы сейчас по очереди все рассказываете,  каждый о своём… Даёте полный расклад по  гнусным своим деяниям, или… я за себя не отвечаю. Я за район свой отвечаю, чтоб людям жилось спокойно. А такую мразь, как вы, оба, я давил и буду давить. К утру вас лисы обглодают, а мослы ваши здесь никогда и никто не обнаружит. Поверьте мне на слово, я вырос в этих местах…

- Ты чё творишь, начальник – первым обрёл дар речи «самарский» - У тебя крыша что ли потекла? Да за такие вещи тебя ж самого расстреляют!...

- Так, этот ещё не созрел. Может ты, Федя, поделишься с нами, куда труп соседа прикопал?

- Какой, на хер, труп! – осмелел и «Федя» - Вы чё тут на меня повесить хотите, козлы вонючие. Да у меня четыре ходки и все - от звонка до звонка, а вы на понт меня брать собрались. Да пошли вы на…

     Вчерашний курсант Денисов вздрогнул всем телом от оглушающего звука выстрела. При свете луны просматривалось, как Фёдор схватился руками за грудь, что-то прохрипел и стал медленно оседать на землю. Упав на бок, свалился с края обрыва и исчез в его чёрной бездне. Послышался шорох осыпающегося грунта и – тишина. Олег спустился следом. Вернувшись, глухо произнёс – Готов.
 
Вновь над  оврагом повисла гробовая тишина, пауза явно затягивалась.

- Ну что ты, Боря, не выступаешь дальше? – продолжил первым разговор Колотов, приставив ствол к виску собеседника – Тебя за ним отправить, или пожить желание осталось?

- Ну вы, мужики, даёте – сменил тональность «гость из Самары» - Хочется  пожить,  конешно…

- Ну нам лишние трупы тоже не нужны – как-то сразу подобрел начальник розыска  – Даёшь полный расклад, и живи себе, да поживай на зоне…

На следующий день ближе к вечеру…

- Доказательств, конечно, сейчас выше крыши. И нож мы изъяли, и одежду с кровью, и похищенные магнитофон, часы и прочее…  Прокурор конечно Сологубова завтра штампанёт, это однозначно – пожилой следователь прокуратуры Владимир Иванович Коростылёв был угрюм и раздражён – Но нам, Валентин, надоели в доску эти твои выходки. Я же не буду уголовнику этому объяснять, что начальник розыска у нас такой, видите ли творческий человек. Спектакли любит устраивать. Ты когда холостыми патронами палишь в зама своего Федю - артиста доморощенного, не думаешь, что от сердечного приступа люди могут загнуться?

- Эти люди не загнуться…

- Помолчи! Он, между прочим, заявление написал и его надо регистрировать, и ответ давать официальный!  Думаешь, мне заняться больше нечем!...

- А вы думаете, мне заняться больше не чем! – взбеленился теперь хозяин кабинета – Или я от хорошей жизни всё это затеваю. Да, если б не оперативная комбинация эта, зависло бы…

- Докомбинируешься ты, когда-нибудь, Колотов! - вскочил со стула прокурорский следователь и, хлопнув дверью, удалился.

Валентин Евгеньевич не спеша поднялся с кресла, подошёл к открытому окну. Закурил.

- Разрешите - в дверном проёме показалось испуганное лицо молодого оперативника - Вы говорили мне,  зайти вечером…

- Говорил-говорил. Как фамилия твоя, Витя?

- Денисов…

 Глава 2
Денисов

Ноябрь 1982г.
Восьмиклассник Витя Денисов шёл в школу в своей маленькой деревне на самом берегу Волги, не зная и даже не подозревая, что день этот станет началом конца великой державы под названием Советский Союз. После третьего урока всех учеников собрали в актовом зале. Директор Александр Иванович, фронтовик, потерявший в 44-м левую руку до локтя, неожиданно дрожащим голосом сообщил: "В наше стране большая беда... Умер Леонид Ильич Брежнев..."

И никак не мог тогда понять пятнадцатилетний Витёк, почему так переживал и чуть не плакал их мудрый и строгий директор. Ведь дома он часто слышал разговоры родителей, что Брежнев стар и нЕмощен, и что давно пора не позориться, а решать с заменой главного руководителя государства. Отец работал агрономом, мама - кадровик всё в том совхозе. 

       Единственный ребёнок в семье, Денисов отца своего практически не видел. Он постоянно находился на работе, у него постоянно были или посевная, или уборочная. Семь-восемь месяцев в году - уходил из дома в шесть утра и возвращался поздним вечером. А зимой - отпуск и поездки в санаторий. Привёз как-то из Сочей, кажется, бамбуковое складное удилище, за которое Витя был несказанно благодарен никогда не баловавшему его бате.
 
Зимой в деревне конечно скучновато. Зато летом жизнь кипела. Приезжали студенты на уборочную, армяне-шабашники строили дома. Вечерами играли с приезжими в волейбол и в футбол на школьных площадках. Армяне, кстати, хоть и мужики в основном (парней было мало), в футбол играли классно, достойные соперники.

        Студенты в школе проживали чуть не всё лето. Человек по сорок приезжали, да ещё преподаватели с ними – трое-четверо. Вечером перед отбоем в комнаты (классы, под общагу оборудованные) к студенткам местные парни  через окна залазили. Тем не нравилось сначала, жаловались преподам своим и студентам. Те на разборки выходили, участковым стращали.  Но потом, как правило, все дружили. И девчонкам сельские парни больше нравились. Были они, как бы точнее определить, более непосредственные что ли, без фальши и дешёвых понтов, как модно в нынешнее время выражаться.

        Среди студенток тех из педагогического института и встретил перешедший в десятый класс Денисов свою первую любовь. Наташа была года на два, наверное, постарше. Родилась и выросла в городе, у неё даже бабушки в деревне не было. Среднего роста и стройная, смуглая и с тонкими чертами лица, с черными и вьющимися волосами (евреечка, похоже) эта девушка сразу привлекла внимание нашего героя. Привлечь-то привлекла, но сама общалась с ним также ровно, как и с другими парнями. А надо сказать, уважаемый читатель, что Витя Денисов, воспитанный практически одной мамой, к женскому полу относился очень уважительно. Никаких вольностей в этом плане себе не позволял, а когда кто-то в кругу друзей начинал хвастать очередной победой на любовном фронте, сразу уходил и никогда не слушал. Не уважал он таких парней и правильно, наверное, делал.
 
        Совсем потерял Денисов покой из-за Наташи-студентки, осунулся даже. Две или три недели не мог решиться. А потом, пока дома никого не было, нарезал секатором в палисаднике громадный и красивый (на свой вкус) букет разных цветов, принёс тайком от друзей-односельчан в общежитие Наташе и глухим голосом позвал её в клуб кино посмотреть. Девушка согласилась. Не хватило мужества отказать  мальчишке этому, когда глаза его увидела в момент тот самый  приглашения.  Да и ни к чему всё это не обязывало, кино оно и есть кино. Тем более, человек она здесь временный, через месяц  в город свой родной  вернётся. Весь сеанс почти просидели молча, на пионерском расстоянии. А когда минут десять оставалось, положила свою ладошку сверху ему на руку - Ты всегда такой несмелый? - прошептала тихо-тихо.   

        Оказалось этого достаточно.Забилось сильно-сильно сердце у парня, так счастлив  никогда ещё он не был. А после сеанса, когда дождь стал накрапывать, увёл Виктор девушку эту ненаглядную к дому своему. И там  на заднем сиденье отцовского служебного «УАЗика» под шум дождя, что разошёлся не на шутку, ласкали друг друга и, глаза закрыв, нежно целовались.  Затем рассказывали по очереди всякие смешные школьные и студенческие истории. Наташа  тихо смеялась и гладила парнишку по волосам. Тут же вновь  целовались, а потом взяла она за запястье, и положила его ладонь себе на грудь. Обдало жаром Денисова разом и всего от головы до пят. Упругость и тепло девичьего тела  так прекрасны были и желанны, и в тоже время – всё-же неожиданны. Подрастерялся даже по началу, но быстро же нашёлся, обнял крепко-крепко, осмелел и ласкать принялся совсем по-взрослому. Но в трусики пробраться ему не позволила. Да и не настаивал Виктор, и на такое не рассчитывал, честно если говорить. Светает летом рано, пора провожать любимую свою до школы-общежития. Спать-то оставалось три часа от силы.

      Последующие три недели были самыми счастливыми в жизни Денисова. Они встречались каждый вечер. Из клуба уходили на местный пруд, или в самый дальний проулок села, или в беседку у него в саду. А после полуночи тихо-тихо (не разбудить бы лишь родителей) пробирались на летнюю терраску его дома, где запирались и занимались любовью теперь в полном смысле этого слова.

     В деревне, естественно, утаить ничего невозможно. Вскоре родителям Виктора доложили о «городской крале» их сына. Мама пыталась, как-то, вызвать его на разговор по этому поводу. Естественно, всё это было бесполезно, и настаивать не стала. Отец раз только подсмеялся - Смотри не подженись с горяча-то.

     В середине августа Наташа уехала к себе в город за восемьдесят с лишним километров. У обоих наступал учебный год. Договорились, что встречаться будут по выходным и приезжать  придётся ему. Денисов долго ожидать себя не заставил и в ближайшую субботу прибыл по месту жительства своей любимой.
 
     Дверь квартиры открыла дородная чернявая женщина с маленькими усиками. Я - мама Наташи, сказала. А потом объяснила «молодому человеку», что он слишком юн и дочь  просила передать, чтобы больше не беспокоил. А сама Наталья даже не вышла в прихожую, а может быть и дома её  не было в это время. Но одно сразу понял Виктор, что взрослая женщина эта не обманывает, что здесь его не ждут и, похоже, ждать не собирались. Развернулся молча и ушёл.

      Долго переживал Денисов, порывался пару раз всё же позвонить Наташе на домашний телефон. Но не стал. У него же дома тоже был телефон, а она не позвонила, хотя  обменивались номерами.

      ТАк вот, уважаемый читатель, жизнь в первый раз щёлкнула по носу одного из героев этого повествования.
 
      После окончания школы средней,  четыре года спустя Виктор Денисов закончил школу милицейскую. Молодым лейтенантом был направлен работать оперуполномоченным уголовного розыска в Ключищенский РОВД. Вот там-то судьба приготовила этому человеку испытание на прочность уже серьёзно…

Глава 3
 Соляков

     Июнь 1994г. Четвёртый час утра. Двое мальчишек пятиклассников спешат на утренний клёв. До залива, конечно, рукой подать, но мешкать, всё равно, не следует. Пацаны скорым шагом прошли самую окраину Ключей, но, завернув за последний дом в проулке, обомлели и о рыбалке позабыли. У тропинки вдоль забора на зелёной траве лежал труп мужчины. То, что это труп, а не в стельку пьяный мужик, было понятно даже подросткам. Тело уже остыло, на правом виске выделялась окровавленная рана…

- Выстрел произведён практически в упор - судмедэксперт поднялся с колена, одновременно снимая перчатки - Видите каёмку круглую вдоль краёв раны. Это ожёг от пороха, входное отверстие пулевое.  С очень близкого расстояния стреляли. Других видимых повреждений, вроде, нет. Вскрытие покажет…

- Соляков Вячеслав Борисович, 1969 года рождения, кличка Сопел, дважды судим за грабежи, освободился в 1991г., последние год-полтора числился сторожем на лодочной станции… - Колотов сделал паузу и продолжил доклад - По оперативной информации - активный член ОПГ. Входил в группу Карпова. По характеру дерзкий, скользкий и вообще мерзопакостный был тип. Так что общество понесло не такую уж и тяжёлую утрату…
 
- Это всё прекрасно, Валентин Евгеньевич - перебил прокурор района, который явно не был  в хорошем настроении - Мне  оценки твои и умозаключения по личности убитого не нужны. Мне факты нужны, предложения по раскрытию преступления, а лирика эта мне не нужна. Тем более сутки уже прошли…
 
  Прокурор Сафронов работал в Ключах второй год.  Перевели его из глухого сельского района, чему он в свои сорок с лишним лет был несказанно рад. Справедливо рассчитывал осесть в пригороде до окончания карьеры.

- Есть основания полагать, Юрий Александрович - не обращая внимания на критику в свой адрес, продолжил начальник розыска - что здесь имеет место самоубийство…
 
- Ой как здорово! - не удержался и вновь съязвил прокурор - Любопытно. Ну  давай, продолжай.

- Со слов сожительницы, Соляков последний месяц был в сильной депрессии. Или в карты проигрался, или ещё какие долги вылезли…

- Пистолет где?  Если у вас самоубийство тут…

- Пистолет ищем - проигнорировал в очередной раз бестактность прокурора Колотов - Есть
основания полагать, что его унёс с места происшествия кто-то. Сейчас отрабатываем рыболовов, пастухов и других, кто мог в такую рань проходить мимо…

- Прямо детектив какой-то в посёлке нашем, с похищением оружия - не унимался Сафронов - Вы ко мне с фантазиями своим  не приходите больше…

- Не, правда, Юрий Александрович - вступился за подчинённого начальник РОВД  Большаков - самоубийство тут, однозначно. Никому Сопел этот не нужен был. Сам он себя грохнул…

- Вы что мне тут голову морочите! - стал переходить на крик прокурор - Сами только говорили, что в долгах  был, как в шелках! Идите, работайте, а сожительницу завтра - к следователю, к Коростылёву. Он будет заниматься. Свободны все до завтра!

- Во разошёлся - ворчал начальник милиции, пока шли от прокуратуры до райотдела.
 - Как на пацанов  на нас орёт. Ну ладно, я с ним один на один ещё переговорю. Все равно, думаю, не повесим мокруху эту, решим вопрос…

      Анатолию Васильевичу Большакову на днях исполнилось сорок шесть. Начинал он опером уголовного розыска в соседнем районе.  Не отработав и года, умением «решать вопросы» обратил на себя внимание местного райкомовского начальства и с тех пор пошёл по начальствующей стезе. Как оперативник, был он откровенно слаб, но как хозяйственник… Поискать таких ещё надо. Он сам это прекрасно понимал, занимался больше строительством нового здания райотдела, другими хозяйственными делами. Свои способности к оперативной работе оценивал трезво и, практически в неё не совался, за что Колотов всегда своему шефу был премного благодарен.

- Слушай, Валентин - Большаков приостановился и, смотря куда-то в сторону, продолжил - Личный состав третий месяц зарплату не получает. Забастовку скоро объявят. В области сами ни хрена не знают, когда Москва деньги перегонит. У меня тут мысль появилась. Может займём деньжат-то, хотя бы по двадцать-тридцать процентов людям пока выплатим. Ты как на это смотришь?

- Положительно. У кого занимать-то будем?

- А у кого в нашей деревне ещё займёшь, такую сумму приличную?  Сам подумай… Ты это… Может встретишься с Басмачом?

- Что-о? - поразился в первый момент Валентин Евгеньевич - Ну вы сказали!

- Да не кипятись ты. Мы ж не для себя к бандиту на поклон идём, для личного  состава…
- Ну так и встречайтесь сами…

- Да подожди ты! - стал постепенно раздражаться начальник милиции - Мне самому как-то стрёмно… Я всё же первый руководитель, полковник… А ты вырос с ним в одном посёлке, в футбол играл с ним сколько лет. Тебе-то - проще, Валентин…

- Про футбол-то вы правильно вспомнили - сменил тон Колотов - послезавтра четверг - спортивный день, как раз. Мы в футбол и сейчас вместе играем, стадион-то на всех один. Если Басмач со своими будет, переговорю. Есть у меня одна задумка…

- Ну вот и хорошо! - обрадовался Анатолий Васильевич - Самому-то, чай, надоело  иждивенцем у жены быть. Аллочке, кстати, привет от меня передавай…

На следующий день...
- Пил он безбожно последние две недели - тяжело вздохнула сожительница Солякова, молодая, но повидавшая жизнь женщина - Дурной какой-то стал…

- Почему запил-то, Маргарита Ивановна? - следователь Ключинской  районной прокуратуры старался разговор вести как можно мягче. Вдова всё же перед ним, сразу после поминок со столовой привезли.  Или не вдова? Хотя и гражданской, но звалась всё же женой. Значит - вдова. Но не суть важно всё это. Важно то, что вторые сутки на исходе, а никаких сдвигов, никакой ясности в истории этой нет. С области  два раза звонили. Спрашивают, дело возбудили, или самоубийство здесь. А чёрт его знает. Осмотр  ничего не дал. И в доме у покойника - ничего интересного. Неопределённость сплошная, а это хуже всего. Уголовный розыск не мычит, не телится. Их начальник - комбинатор великий одно твердит - «работаем», а вторые сутки уже на исходе. Дело сейчас возбудишь, потом выяснится, что суицид. Визгу не оберёшься за необоснованное возбуждение.  Не возбудишь сейчас, выяснится, что всё же убийство. Опять оборутся, что вовремя не возбудил, премиальных лишат на хер. Как же всё осточертело за двадцать с лишним лет, кто бы только знал. Уходить надо на легкий труд, пока самого из кабинета не вынесли вперёд ногами.

С такими мрачными мыслями проводил опрос Владимир Иванович Коростылёв, которому на днях исполниться должно целых пятьдесят три года.

- Не могу даже сказать точно - вновь завздыхала Маргарита Ивановна.

- А примерно?

- Ну он что-то бормотал по-пьяни, что в карты проигрался, что долг за ним какой-то… А ещё, даже не знаю как сказать - собеседница вытерла платком навернувшиеся на глаза слёзы - Девку что ли какую-то изнахратил. Я даже не поняла толком, чё он плёл  пьяным языком. Не знаю, короче, я ничего. Он со мной не больно-то и  разговаривал…

- Вы когда видели Солякова последний раз… живым?

- Ну-у, утром он ушёл, а на следующее утро я и узнала, что мёртвый уже, Славик-то…
- Так где же ваш гражданский муж находился целые сутки?
- Да не знаю я, не докладывался он мне никогда…
- Ну да, понятно. Он мыли о суициде не высказывал в последнее время?
- О чём?
- Не говорил, что жить надоело, что умереть хочет?
- Что-то такое говорил, по-моему. Не знаю я…
- Ну ничего вы не знаете! - начал раздражаться следователь - Как будто и не жили вместе.
- Да и не жили мы уже почти - совсем расплакалась женщина - Чужой он стал какой-то, не знала, что и делать…
- Славику угрожал кто-нибудь в последнее время?
- Не знаю…
- При вас лично не было никаких угроз? Он вам об этом ничего не рассказывал?
- Нет.
- Ясно, здесь распишитесь.
Не стал опытный Коростылёв уточнять по поводу «изнахраченной девки», и вообще записывать не стал об этом. Нераскрытых изнасилований в районе нет, слава Богу, и ничего это всё не проясняло…

- Нет ни хера ничего - всегда жизнерадостный заместитель Колотова Фёдор Корнилин в этот раз был предельно сосредоточен и серьёзен - С пацанами я лично работал. Не было, говорят, никакого пистолета рядом с трупом. Пастухов обоих опросили. Те вообще и труп-то в траве не заметили. Думаю, что не врут. Попробовали бы только. Рыбачков всех с трёх ближайших улиц прошерстили, подворный обход сделали. Никто ничего не знает… Может и правда грохнули его в упор? Как считаешь, Евгенич?

- Прям таки весь я в растерянности - Валентин Евгеньевич поднялся с кресла, подошёл к открытому окну, закурил - Закат какой багровый. Ветрено завтра будет…  Хреново всё это - вернулся к теме разговора - Я сегодня встречался с людьми, информации - никакой…  И бандиты  все в недоразумении. Долг был у Славика, но не такой уж громадный, чтоб стреляться. Он мог запросто его погасить, сроки были… Карпёнок, по-моему, что-то не договаривает, одноклассничек  херов. Всё твердит, что крыша у Сопела поехала по-пьяни, потому и стрельнулся. А у самого глазёнки так и разбегались, сволочь уголовная…  Хреново всё это. Непонятно… - не успел договорить, как дверь широко распахнулась, и в кабинет широким шагом прошествовал начальник РОВД. Был он явно в приподнятом настроении, тут же уселся на стул и закинул ногу за ногу - Как дела, молодёжь!

- Вы, Анатолий Васильевич, вообще спрашиваете, или по поводу вчерашнего? - осмелился уточнить Колотов.

- Не умничай, Валентин Евгеньевич. Что у вас там с Соляковым?

- Работаем. Пока похвастаться нечем…

- Ясно, что дело тёмное... Федь - повернулся к Корнилину - ты оставь нас, пожалуйста. Мы с шефом твоим покалякаем с глазу на глаз.

-Когда дверь за Федей закрылась, Большаков поднялся со стула, зачем-то подмигнул своему подчинённому - Короче - с довольным видом стал прошагиваться по кабинету - пока вы там безрезультатно рыскали, я решил вопрос. Только что у прокурора был. Договорились обо всём. Пистолет этот мы, один хрен, не найдём. Не для того его утаскивали с места происшествия. Потому, слушай меня внимательно. Надо найти какой-нибудь пистолетишко самодельный, но чтоб к стрельбе был пригодный. Потом в проулке, где труп нашли, положить этот ствол под травку надо. А потом осмотром с участием понятых изъять и приложить к материалу. Прокуратура сразу пишет отказной и всё зашибись. Не вешать же нам убийство из-за этого придурка. Хоть бы записку оставил, гад.
- Так это же грубое нарушение капиталистической законности - не мог не съехидничать Колотов - Это на что нас толкает родная прокуратура…

- Слушай, хватит умничать - не понял юмора и сморщился Анатолий Васильевич - Два дня сроку тебе. И чтоб аккуратно всё сделал, и чтоб не знал никто, кроме нас…

Глава 4
 Басманов

Июль 1980г.  В честь проходящих в Москве летних олимпийских игр физрук второй Ключинской школы организовал на поселковом стадионе волейбольный турнир для старшеклассников. Во время финальной игры среди девчат неожиданно раздался душераздирающий визг участниц и болельщиц. На площадку с силой, как камень, был заброшен крошечный котёнок. Удар о землю для него был страшен и непоправим. В суете и сутолоке никто из школьников и взрослых не заметил довольной ухмылки на лице автора броска - четырнадцатилетнего Артёмчика Басманова, выглядывающего из-за угла туалета…

На этом, уважаемый читатель, отступление своё заканчиваю и возвращаюсь к основной нити повествования.
 
Июнь 1994г. Хороший, всё же, день - четверг. В том плане, что физической подготовкой в день этот  личный состав должен заниматься, а также - стрельбами.  Это приказами по МВД определено. Стрельбы - дело хлопотное: карьер, оружие, патроны, мишени и прочая канитель.  Потому, бОльшая мужская часть Ключинского РОВД по четвергам приходила к восьми утра на местный стадион погонять в футбол. В любое время года, лишь бы погода позволяла. Были, конечно, и ненормальные, в том смысле, что находились сотрудники, которые футбол не любили. Они постоянно канючили про нарушение приказов Министра, в которых о футболе ничего не говорилось, и всячески от спортзанятий отлынивали. Но таких несознательных было меньшинство,  и не стоит о них даже речь о вести.

В основном играли между собой. Когда же на стадионе находились гражданские, играли и с ними, в том числе с упомянутыми в первой главе басмановскими спортсменами.

        Были случаи, когда с утра соревновались с ними в футбол, а к вечеру одного-двух из этих соперников закрывали в камеру, отнюдь не за спортивные достижения.

И в этот четверг, как назло, «спортсмены» во главе с лидером своим на стадионе  находились. «На зло» потому, что очень-очень не хотелось Колотову выполнять поручение своего начальника о займе денег для личного состава у бандитов. Но деваться некуда, надо было что-то делать, тем более самого скоро выгонят из дома, как иждивенца.

Отозвав Басманова в сторону, Валентин Евгеньевич сделал милое лицо - Как дела, Артём Сергеевич?

Последний, не по наслышке зная начальника местного уголовного розыска, весь напрягся, ожидая вестей явно не хороших - Да так, ничего, вроде… пока. А что случилось?

- Ничего не случилось - Колотов сделал непроницаемое лицо - Как бизнес?

- Да нормально, пока…

- Штаб-квартира твоя всё там, на рынке?

- Ну вы же знаете, что офис у меня там.

- Знаю-знаю, дорогой, я много про тебя знаю, но речь сегодня не об этом - майор милиции присел на скамейку и принялся сосредоточенно подвязывать шнурки на спортивных кедах. Молодой Басманов, которому не исполнилось ещё и тридцати, затаил дыхание -Расслабься, Артём, сделку хочу тебе предложить…

- Какую сделку? - совсем подрастерялся лидер ОПГ...
 
- Короче, если мы сегодня у вас выигрываем, ты даёшь в долг райотделу деньги на выплату зарплаты. На месяц, может - на два, три…

- Фу-ух - отлегло у Басманова - не вопрос, Валентин Евгеньевич. Вообще-то, так не честно - совсем успокоился и взялся шутить - вы на той неделе нашего основного вратаря закрыли…

- Так согласен, или нет - не стал поддерживать шутливого настроя собеседника Колотов.

- Да без база… да пожалуйста, могу и так дать без всяких условий и процентов…

- «Без процентов» - это понятно, а одолжений мне делать не надо - начальник розыска поднялся со скамейки, сделал гордое лицо и трусцой направился на футбольное поле.

Милиционеры выиграли в тот день у бандитов, с перевесом в один мяч. Честно выиграли, наверное…

Ещё не остывший от беготни Валентин Евгеньевич, проходя мимо отдыхавшего на лавочке Басманова, приостановился - После обеда подъедут к тебе пом. по тылу с кассиром. Дашь им под расписку деньги.

- А сумму-то какую? Вы не говорили.

- Скажут они тебе сами. Наскребёшь, не волнуйся. А как нам перегонят, всё  вернём тебе мы до копейки…

Вы бы видели, уважаемый читатель, как радовался начальник Ключинской милиции, когда привезли одолженные деньги - Сегодня же выдадим людям! Там по сорок процентов от зарплаты выйдет, если не больше! Ой большое ты дело сделал, Валентин Евгеньевич, ой большое…

        Почти за год до этого… Сентябрь 1993г.

Холодные стали ночи в сентябре-месяце, очень даже прохладно и свежо. Да и надоело, честно говоря, высиживать здесь третий час на опушке леса, где полевая дорога плавно переходит в дорогу лесную.

- Ты ж говорил, он в одиннадцать уже здесь должен проезжать - явно нервничал Басманов, обращаясь к Савельеву Пашке, одному из своих «подчинённых», бывшему перворазряднику по боксу - а время  первый час пошёл.
 
Ожидали они в ту ночь фермера из близлежащей к Ключам деревни Матвеевки. Тот в последнее время каждую среду направлялся на своём «УАЗике» в райцентр за товарами и по другим делам. Да родителей жены наведывал. Домой возвращался, как правило ближе к ночи…

      Молодой тридцатипятилетний мужчина, Николай Иванович Цыганов родился и вырос в своей Матвеевке. Закончил сельхозинститут и работал ветеринаром в родном совхозе, пока в девяносто втором хозяйство окончательно не угробили.
      Тогда и начал Николай Иванович фермерствовать. Хлеб стал сеять, картофель, скотину выращивать. И дела-то неплохо пошли, и с кредитами рассчитался, и прибыль стал иметь, и деньги появились неплохие по крестьянским меркам. Естественно, «спортсмены» быстро о нём прослышали. Приехали в село, где у двора фермерского дома вежливо, как всегда, культурно услуги свои охранно-платные предложили. Но Цыганов, как человек прямолинейный и к тому же вспыльчивый, их благих намерений не принял, да ещё имел неосторожность послать непрошенных гостей нецензурной бранью.  К тому же обругал он не «шестёрку» какую-нибудь, а самого Басмача, собственной персоной.  Да ещё и выстрелил, при этом, из охотничьего ружья в воздух. Весть о том, что к Цыганову приезжали бандиты, и он их всех чуть не перестрелял, мигом разнеслась по Матвеевке.

      Участковый приезжал разбираться. Цыганов заявление подавать отказался. И чего заявлять-то, если сам пальбу беспричинную устроил.

      Со временем происшествие забылось, но не такой человек Артём Сергеевич Басманов, чтоб прощать такие выходки. К тому же и прецендент в районе Цыганов создал неприятный,  платить отказавшись «спортсменам». Выждал Басмач год с лишним. И в ту сентябрьскую холодную ночь, взял с собой самого смышленого из своих подручных, бывшего спарингпартнёра по рингу.  Вооружились обрезом охотничьего ружья и самодельным пистолетом и прибыли на мотоцикле к опушке леса близ Матвеевки. Цель этой экспедиции, как Вы, уважаемый читатель,  сразу догадались, была одна - ликвидация непослушного предпринимателя…

- Едет, едет - засуетился Савельев. Действительно вдали на полевой дороги показался свет фар автомобиля и послышалось бесподобное урчание «УАЗика», звук которого не перепутаешь ни с одним двигателем. Быстро кинув поперёк колеи приготовленное заранее сухое деревце, бандиты притаились в кустах. Автомобиль остановился и вышедший из салона Цыганов, чертыхаясь, стал убирать с дороги препятствие. Выстрелом дуплетом сзади в сердце Николай Иванович был убит наповал. Басманов, склонившись над телом, глухо произнёс - Пальни ему ещё в голову, я перезаряжать не буду.
 
      Прогремел ещё один выстрел - Молодец - похвалил напарника - не зря мёрзли. Пошманай там в машине по-быстрому, я карманы пока проверю, и перчатки не вздумай снимать.

- Ар-тём, Ар-тём - вернувшийся почти моментально от автомобиля Савельев вдруг начал заикаться и смотрел на подельника круглыми от животного страх глазами - Там, там…там баба.

- Ё-ё-ё… Ты ж говорил, он один будет - Басманов в два прыжка подскочил к машине. На полике у заднего сиденья, согнув ноги в коленях и обхватив голову руками, боком, непонятно как лежала жена Цыганова - Ребята, не надо. Там дети дома остались. Не надо, ребята…

Басмач отвёл взгляд от полных ужаса и отчаяния глаз женщины и уставился на подручного - Давай… быстро, сдаст она нас.

- Мы, мы… мы так не договаривались - Савельева било теперь всего крупной дрожью.
- Идиот - процедил сквозь зубы  и выхватил у напарника пистолет. Над лесом прогремели ещё два выстрела…

Убийство двух уважаемых в сельском районе людей оказалось громким даже в масштабах области.  С города уйма начальства понаехало, как милицейского, так и прокурорского. Как всегда, больше понатоптали, чем пользы принесли.

Колотов, узнав о происшествии, не на место поехал, а сразу на рынок рванул, к Басманову. Перепуганные девчата, продавцы в магазине этого бизнесмена сообщили, что хозяин третий день, как в Самару уехал и ещё не возвращался. Тот заявился только через неделю,  в прокуратуру прямиком помчался, чтоб уголовный розыск не успел перехватить. Так и так, говорит, здесь, оказывается, такое несчастье, а я всё это время по коммерческим делам отсутствовал.  В соседний областной центр отлучался.

       Коростылёв задержал тогда Басмача на трое суток, без оснований практически, на свой страх и риск. Тогда из Самары примчались четверо или пятеро свидетелей, которые с честными глазами на лице и с благородным волнением в голосе подтвердили следователю, что в день убийства Артёмчик  находился у них в городе. А руководил всей операцией по отмазке этого ублюдка  адвокат один беспредельно талантливый. Из города специально приехал, где наняли его Басмача подручные. Сам-то деятель этот из местных оказался, из Ключинских. Старостин - его фамилия. Да-да тот самый, Серёга Старостин...

Глава 5
 Старостин

Август 1978г. Четыре года в высшей милицейской школе пролетели незаметно. И вот они - заветные  погоны лейтенантские. Впереди трудная, но интересная работа.  Как и ожидалось, и Валентин Колотов и Сергей Старостин направлены были в распоряжении УВД родной области. А вот там  пришлось друзьям расстаться. Колотов поехал дальше, вернее ближе к малой своей Родине, а ещё вернее - прямым курсом в райцентр Ключи, где родился он и вырос.
 
       Старостин  же, остался в городе, где приступил к обязанностям оперуполномоченного уголовного розыска одного из городских райотделов. Вскоре отправят его в командировку не куда-нибудь, а в столицу тогда ещё великой нашей страны, где проходили летние олимпийские игры. За неполных  два месяца, проведённых в городе Москва, у двадцатитрёхлетнего сельского парня, мягко говоря, закружилась немного голова. Он и не думал, и не гадал, что можно, оказывается, жить совсем и по-другому. Что можно, оказывается, вкалывать  намного меньше, но от жизни получать больше. Но нет, не Москва, конечно, изменила со временем мировоззрение Серёги Старостина, который клялся когда-то на могиле друга посвятить всего себя борьбе с преступностью, и который переметнулся, в конце концов, по другую сторону баррикад…

       Декабрь 1981 года.  Наш герой только-только прибыл на работу, только-только зашёл в безбожно прокуренный свой кабинет, только-только присел к столу своему письменному, как беспардонно и противно заверещал телефон внутренней связи с дежурной частью.

- Зайди-ка ко мне срочно - голос Ивана Васильевича, непосредственного начальника Старостина, не предвещал ничего хорошего. К тому же, руководство не удосужилось даже поздороваться, или совсем так замоталось, что не помнит, кого видело с утра, кого - нет.
 
В кабинете у начальства, однако, ждал Старостина довольно-таки приятный сюрприз - Так, Сергей Александрович - без проволочек приступил к делу шеф - отдохнуть культурно желаешь?

- Естественно… - не стал ломаться подчинённый и сделал паузу. Отработав два с лишним года  в милиции, Старостин  чётко себе усвоил, что руководство страшно не любит, когда их не дослушав,  начинают задавать вопросы.
 
- Слушай меня внимательно - продолжил разговор Иван Васильевич - поедешь сейчас вот по этому адресу и там останешься. До вечера, или - как получится. В квартире тебя будет ждать особа одна женского пола. Молодая, незамужняя и довольно симпатичная. Инструктором в райкоме комсомола трудится. Сам бы ей засандалил, но некогда. И тебе, пока, не советую. В любой момент по адресу этому должен  хмырь один заявиться. Бывший её дружок. Девица отшила его давным-давно, но тот никак не успокоится. Достал в доску своей любовью. Но суть не в этом. Сам любовник этот сейчас проживает в Сызрани. Вот оттуда мне товарищ и позвонил, коллега наш.  Попросил хмыря этого на квартире встретить и оказать достойный приём. По разбою он, якобы, проходит. Надо помочь, но народу у меня, сам знаешь, в обрез. Слава Богу, ты парень здоровый, думаю, что вполне и один справишься. Или нет?

- Да справлюсь, конечно. Лишь бы девушка была не страшная - перевёл всё в шуточную плоскость оперативник.

- Вот тебе данные сызранского гостя, остроумный ты мой - Иван Васильевич остался доволен ответом подчинённого - вот адрес, в квартире, кстати, телефон имеется, по нему и отзвонишься, если что. Ствол не забудь, и - наручники. Подожди, я сейчас при тебе и позвоню - набрал номер телефона - Вероника Анатольевна! - голос сурового милицейского начальника изменился до неузнаваемости, до того стал мягким и на слух приятным - Как и договаривались, направляю к вам лучшего своего сотрудника. Будет у вас минут через двадцать. Он - в курсе дела и всё решит. Фамилия его Старостин, зовут - Сергей. Вы шибко парня не балуйте, но чайком угостить можно. Пока, вроде, всё. Будут какие вопросы, звоните прямо мне в кабинет… Очень рад был с вами познакомиться, думаю ещё увидимся.

Когда дверь в квартиру распахнулась, и Старостин увидел Веронику Анатольевну, сразу смекнул, почему так распинался по телефону начальник. Эта женщина, конечно, не была такой симпатичной, как представлял её Иван Васильевич. Эта женщина была на редкость красивой. Во всяком случае, как показалось в тот момент молодому оперативнику уголовного розыска, такой красоты он ещё не встречал. Здесь присутствовало всё. И волнистые светлые волосы до плеч, и ясноголубые глаза, и чуть вздёрнутый аккуратненький носик, и белоснежная улыбка…  И грудь - небольшая, но упруго выпуклая. Под светлой блузкой она выгодно подчёркивала прелесть фигуры.  Ножки, судя по довольно приличному росту, длинные и стройные. Бёдра…
 
- Рада с вами познакомиться, Серёжа - комсомольский работник отвлёк Старостина от только что вышеописанных мыслей и смело протянул ему руку. Тот бережно принял рукопожатие, побоявшись пережать в своей лапище эту маленькую тёплую ладошку.

- Меня зовут Вероника… Анатольевна - продолжила хозяйка квартиры - Чай пить будете?

- Буду - разговорился, наконец, «Серёжа». Будучи довольно неглупым молодым человеком, к тому же - рослым и очень даже видным парнем, Сергей Александрович в общении с противоположным полом проблем никогда не имел.  А в этот раз - как заклинило, другого слова и не подберёшь. В романах это называют любовью с первого взгляда, но у нас тут не роман, а всего лишь небольшая повесть, да и то на милицейскую, в основном, тему.
 
Вскоре молодые люди (практически ровесники) сидели друг против друга за кухонным столом, и пили чай с печеньем. Мило, при этом, беседовали. Хотя диалогом беседу эту назвать было трудно. Говорила и задавала вопросы, в основном, Вероника, а Старостин только отвечал, всё также кратко и односложно. Потом вспомнил всё же, зачем сюда его прислали - Этот друг когда, примерно, должен быть? - задал и сам первый вопрос.
 
- А пёс его знает - изменилась в лице и в голосе собеседница - Я в отпуске второй день, так он вчера утром позвонил. Сказал, что приедет, а потом, как всегда, что жить без меня не может, и так далее…  Хороший ведь мальчишка был, когда в школе учились.  А потом - связался непонятно с кем, как подменили - в ясных глазах девушки проявилась скрытая грусть - Сейчас вон опять что-то натворил. Ко мне на днях ваш Иван Васильевич приезжал, просил позвонить, если объявиться. Вот я и позвонила, не знаю сейчас, что и будет. Он в последний раз вообще неадекватный был, сама не знаю, куда от этого ухажёра деться. Родители в загранкомандировку уехали на три года, и больше у меня никого нет - улыбнулась краешками губ - Такие вот дела. Чаю ещё хотите?

- Нет, спасибо.
 
- Тогда я телевизор вам включу, а сама приберусь немножко. Хорошо?

- Хорошо…

Дверной звонок раздался в половине третьего дня. Вероника посмотрела в глазок, заметно побледнела, но самообладания не потеряла. Как инструктировал Старостин,  спросила через дверь «Кто там?», потом неспешно стала отпирать замок. В прихожую стремительно прошёл высокий худощавый парень, попытался сразу обнять девушку. Та отстранилась - Не надо, Игорь, проходи на кухню. Там поговорим…

- Чё, гусь свинье не товарищ?.. - было видно, что «сызранский» ничего хорошего от бывшей подруги особо и не ждал, но на что-то ещё надеялся - Ладно, пойдём, поговорим - не снимая обуви и верхней одежды, направился на кухню, где уселся за стол - Чаю, хоть, нальёшь?

     Вместо хозяйки квартиры, в дверном проёме появилась практически двухметровая и стокилограммовая фигура Старостина. Замерев в первый момент, Игорь тут же нашёлся - Ни хера себе, ты чё, её новый хахаль?

- Нет, дорогой,  с уголовного розыска я. К стеночке, будь любезен, носиком встань. Ручки - за спину и ножки, пожалуйста, шире плеч.

- А во-он тут чё, оказывается - нараспев протянул непрошенный, но долгожданный гость.

     И только в этот момент до оперативника доходит, что правая рука «сызранского» находится в кармане полушубка.   Взгляды их в какой-то миг повстречались, и тут же прогремел оглушающий в тесном помещении выстрел. Правую часть грудной клетки Сергея Александровича как  кипятком ошпарило, рука повисла плетью, сознанье помутилось. Сквозь наплывающий в глаза мрак успел запомнить только звон разбитого оконного стекла, выпрыгивающего наружу уголовника, которого так бездарно упустил,  и дикий крик Вероники…

    Три дня спустя…
- Ну, всё. Идти надо. Поправляйся, давай, Серёга - Иван Васильевич поднялся с пустующей рядом больничной койки - И так работать некому. Пока - направился было к выходу из палаты, но тут же замер - Бляха муха! Чуть главное не забыл! К тебе тут Вероника Анатольевна всё рвётся. Как, говорит, чувствует себя ваш сотрудник Серёжа? Как, говорит, мне навестить бы его в больнице. Сдаётся мне, запала девка на тебя. Я и не знал, что ты, старина, такой бабник.  Так что ей передать-то? Пусть подъедет?

- Нет! Не надо!  Не надо приходить - тяжело переживавший свой позор Старостин, честно говоря, никого не хотел сейчас видеть. Но, если быть ещё честнее, то не хотел молодой оперативник показываться этой девушке беспомощно лежащим на больничной койке, с капельницами, трубками, да ещё и с «уткой» под кроватью.
 
- Ну смотри, дело хозяйское - не стал уговаривать начальник. Как не стал перед этим рассказывать, что с органов его чуть не уволили за грубейшие нарушения многочисленных министерских приказов. Не стал рассказывать Иван Васильевич и о том, сколько шума было из-за этого чрезвычайного происшествия, сколько личного состава подняли по тревоге, пока не задержали на вторые сутки лицо, покушавшееся на жизнь работника милиции.

     Ещё три месяца спустя…
     Весна бодро брала бразды правления в свои руки. И солнышко, хотя и немного пока, стало пригревать, и первые ручьи медленно, но верно покатились по улицам, переулкам и дворам. Выкурив у подъезда две сигареты и простояв двадцать минут у входной двери, Старостин всё же решился и нажал на кнопку звонка. Неожиданно быстро дверь перед ним  распахнулась настежь.
 
- Я верила… я знала… я ждала тебя, Серёжа - ясно небесные глаза Вероники заблестели  от нахлынувших слёз. Она бережно взяла долгожданного своего за руку и провела в квартиру…

     Перед ноябрьскими праздниками молодые люди поженились. Первые почти десять лет всё в их жизни складывалось очень даже неплохо, По райкомовской очереди получили двухкомнатную квартиру со всеми удобствами. Подрастали две замечательные дочки-близняшки. Свою работу в уголовном розыске буквально в течение полугода после ранения Старостин оставил. Перешёл на работу более кабинетную и более бумажную, вскоре став одним из самых лучших следователей не только в городе, но и в области. Веронику повысили и перевели работать уже в райком партии, где она отработала до последнего, пока всю эту партию не разогнали чуть ли не одним днём. В милиции платить резко перестали, и начались времена трудные, когда приходилось на всём экономить и постоянно занимать деньги у родителей-пенсионеров.

     В конце девяносто первого принял Сергей Александрович непростое для себя решение и из МВД по собственному желанию уволился. Адвокатом стал работать.  И буквально через месяц по просьбе одного из знакомых взялся защищать одного из членов ОПГ по вымогательству… Короче, дело это Старостин, пользуясь ошибками молодых следаков и следачек, благополучно развалил, добившись освобождения из-под стражи не только своего подзащитного, но и всех того подельников. Получив за ударный труд на благо преступного общества денежное вознаграждение, которое равнялось чуть не годовой его бывшей милицейской зарплате, перспективный адвокат все этические сомнения постепенно в себе развеял. Вместе с нарастающим бандитским движением нарастала и слава Сергея Ивановича, как спасителя попавшихся братков. А где слава, там, естественно, и деньги.

Обзавёлся наш герой очень приличным по тем временам джипярой, домик начал строить двухэтажный, шубу норковую любимой жене приобрёл.  И так далее, и тому подобное…

Перед Новым девяносто третьим годом, буквально тридцать первого числа в квартире Старостиных раздался телефонный звонок. Трубку взяла Вероника - Спасибо, спасибо, Валентин. И вас с Аллочкой - тоже с Новым годом, всего вам доброго… Да, Серёжа дома… Сейчас позову…

- Это правда, что ты стал заслуженным бандитским адвокатом? - не поздоровавшись, начал с вопроса к другу детства и юности Колотов.

- … Да-да, почти как Террозини - нашёлся, наконец, Сергей Иванович, пытаясь перевести всё в шуточную плоскость - Не дождавшись продолжения разговора с того конца провода, перевёл беседу в тон серьёзный - Да ты пойми, Валя, времена уже другие... Каждый сейчас - сам за себя, никуда от этого не денешься… А у меня две дочери растут, я не хочу, чтобы они нищенствовали, я не хочу, чтобы моя семья…
- Гнида! - не дал закончить мысль собеседнику ставший бывшим друг и повесил трубку.

- Да пошёл ты! Христосик херов - в ответ на частые гудки заорал адвокат и в ярости швырнул телефонный аппарат на пол.

В тот же самый Новый год, впервые, кстати, в своей жизни, напился Старостин практически до чёртиков.

Глава 6
Карпов

Июнь 1994г. В пятницу, с утра пораньше Колотову в кабинет позвонил начальник райотдела - Привет, Валентин Евгеньевич - поздоровался доброжелательным тоном. Было понятно, что Большаков до сих доволен и горд. Да и как не гордиться такой блестяще проведённой  операцией по раздобыче денег для личного состава - Как самочувствие? Зарплату-то не обмывал вчера?

- Всё хорошо, Анатолий Васильевич - старый оперативник не сомневался, по какому вопросу тревожит начальство - Сейчас я еду к человеку, ствол, думаю, будет.

- Ты уж не тяни, Валентин.  У прокуратуры по соляковскому материалу срок заканчивается. А без пистолета, сам понимаешь, отказного не получится.

- Да всё я понимаю, Анатолий Валентинович - не преминул съязвить руководству Колотов - Что не сделаешь ради нашего общего с прокуратурой дела по укрытию преступления.

- Валентин, ты мне настроение с утра хочешь испортить ?

- Всё, всё. Уже еду - начальник уголовного розыска положил трубку, не спеша закурил и с сигаретой в зубах направился во двор райотдела, вразвалочку продвигаясь к стоянке автомобилей.  Но дойти до родного своего «УАЗика» Колотову в этот раз было не суждено. У дежурной части перехватил его весь в волнении  ответственный  по райотделу…

- Валентин Евгеньевич! Сообщение только вот пришло - труп у нас в Ключах.

- Ну начинается - благостное настроение вмиг улетучилось.

- А знаете, кого грохнули?

- Ты что, прикалываешься?

- Карпова!

- Да ты что! - не сдержал эмоций теперь сам Колотов - Вот так ни хрена себе, вот так попёрло. На одной неделе от второго бандита избавляемся. А это точно он?
- Однозначно.

- Ну погнали тогда на место…

Местом происшествия оказался берег пруда в центре посёлка с тыльной стороны известного дурной славой кафе «Уют». Все жители Ключей прекрасно знали, что в кафе этом постоянно собирались сливки авторитетного местного общества. В течение дня данное питейное заведение, как правило, пустовало.  Зато ближе к ночи жизнь здесь закипала. Собирались и «спортсмены», и «подгорные», и другие преступные элементы. Под недешёвое спиртное  решали здесь злободневные свои вопросы, играли в карты, культурно с девочками отдыхали, или просто-напросто напивались. Это, как говорится, на любителя. Ни драк, ни поножовщины, ни стрельбы в «Уюте» никогда не было. А, если и были, милицию, понятное дело, никто не вызывал. Все приличные люди про этот гадюшник знали и никогда туда не заходили.

        Хозяин заведения - представитель солнечной Армении - Ашот Карапетян. Женившись на местной, он проживал в Ключах больше двух десятков лет. В советские времена  активно занимался спекуляцией, мотался за шмотками и в Москву, и в Ленинград, и в Закавказье. Когда спекуляция стала коммерцией, Ашот Вазгенович горячо полюбил, можно сказать, стал боготворить и Михаила Горбачёва, и Бориса Ельцина. Имея громадный опыт и многочисленные связи в этой сфере, он быстро поднялся, как бизнесмен.

        Открыл свой промтоварный магазинчик на рынке, а затем и своё кафе, скромно назвав его «Уютом». Происходило это, естественно, под чутким покровительством Басмача, который, правда, не знал и не ведал, что ещё с середины восьмидесятых Карапетян находился на связи у начальника местного уголовного розыска. Тогда попался он с крупной партией товара, жалко было до слёз такую партию терять. Вот и пришлось будущему коммерсанту идти на негласное сотрудничество с милицией. Кстати, идею по открытию кафе подсказал никто иной, как Валентин Евгеньевич Колотов, и попал в самую точку.

        Был Ашот Вазгенович личностью довольно колоритной. Про его громадный живот в посёлке слагали легенды. По-русски разговаривал вполне сносно, но некоторые слова очень забавно искажал. Так, слово «идиот» он произносил немного по своему - «адиот», а вместо «естественно» - говорил «епстественно». А какие этот человек готовил шашлыки! Ни в сказке сказать, ни пером описать…  Я, уважаемый читатель, наверное, отвлёкся от сути повествования. Потому вернёмся всё же к «нашим баранам».

       Труп бывшего одноклассника Колотова и лидера одной из местных ОПГ лежал спиной в илистой почве берега пруда среди густых зарослей камыша.  На правом виске  отчётливо выделялось пулевой отверстие с аккуратной пороховой каёмочкой. Валентин Евгеньевич вопросительно посмотрел на делавшего осмотр Коростылёва.

- Нет, дорогой, пистолета рядом не было - следователь прокуратуры явно был в неважном настроении - Рыбаки, наверное, опять упёрли - хотел по этому поводу ещё что-то высказать, но вспомнил про стоящих рядом понятых и дальше комментировать не стал.
Вырисовывалась, и достаточно чётко, картина убийства одним и тем же способом, а потому - одним и тем же лицом, как Карпова, так и Солякова. Дело оставалось за малым. Нужно было, всего лишь, лицо это установить, найти и обезвредить, в смысле - доказать вину.

- Вы чего мне там плели!  Я по вашей милости по убийству дело своевременно не возбудил! По убийству! Вы, вообще, представляете, чем это чревато - прокурор района был в ярости - Вы чего мне плели все эти дни. Да он в карты проигрался, да он в депрессии был, пистолет пацаны стащили. Вы, господа милицейские, когда прекратите меня подставлять! Вам это с рук не сойдёт, имейте ввиду…

- Так это, Юрий Александрович - красный, как сваренный рак, начальник милиции тяжело отпыхивался и до последнего пытался оправдаться - Ты же сам видел, что не было оснований для  возбуждения по Солякову. Кто же думал, что так получится…

- Вот именно, что ни черта вы не думаете и не владеете оперативной обстановкой - не успокаивался прокурор - Мозгов хватает только деньги у бандитов занимать себе на зарплату…

Теперь не сдержался и вспылил Анатолий Васильевич. Задели самое святое - его хозяйственно-финансовую деятельность. Побагровев в очередной раз и сломав авторучку, что держал в руке, Большаков ненавидящим взглядом уставился на прокурора - А ты хочешь, чтоб мои без зарплаты вкалывали… сутками.  Распереживался он, дело не вовремя возбудил. Мне бы твои заботы. У меня личный состав скоро у церкви весь встанет с протянутой рукой, вместе с другими нищими, или разбежится в разные стороны от жизни этой.  У меня…

- Ты меня за Советскую власть не агитируй - перебил разгневанного оппонента прокурор - Она уже давно накрылась медным тазом… Ладно, не кипятись, Анатолий Васильевич - решил всё же сгладить углы - Сейчас надо бросить все силы на раскрытие убийств Солякова и Карпова. Меня ваши мелкие кражи мало интересуют, делайте с ними что хотите, лишь бы жалоб не было. Но убийства эти чтоб были раскрыты! - повернулся к тихо и скромно сидящему в углу кабинета  Колотову - Какие на сей момент новости?

- Новостей пока немного, Юрий Александрович… - начальник розыска чуть призадумался - по оперативной информации вечером накануне убийства в «Уюте» Карпов сильно повздорил с Басмановым…

- Опять Басманов! - невольно вырвалось у прокурора. Он сморщился и нервно застучал костяшками пальцев по столу.

- Никто таких показаний из работников кафе не даёт - вмешался в разговор Коростылёв - я «по горячим следам» допросил и хозяина «Уюта», и всех остальных четверых, кто работал в эту ночь. Никто, как всегда, ничего не видел и не слышал. Да они и не скажут ничего на Басманова, козе понятно.

- Ещё не вечер - продолжил доклад начальник УгРо - Мне просто некогда было ещё заниматься вплотную. Но то, что у покойника с Басмановым был конфликт, это однозначно. Басмач на карповского одного родственника на днях наехал. У этого родственника, Гладков его фамилия, свой рыбацкий стан имеется. Лодки, сети и всё такое. На берегу Волги он находится, рядом с Дубровкой, где раньше рыбколхоз был.  Лещами торгует этот Гладков, судаками и даже - раками. Прибыль небольшая, конечно, но этот крохобор ничем уже не гнушается. Решил и рыбаков под свой контроль взять. Короче,  назначил Басманов срок мужику, чтоб принимал решение и чехлился потом регулярно. В противном случае, грозился сжечь у него всё до тла. Вот Гладков, у которого двоюродная сестра замужем за Карповым, и пожаловался своему родственничку. Этой ночью в «Уюте» у Карпова с Басмановым состоялся крупный разговор по этому поводу. К консенсусу, как говорил незабвенный наш Михал Сергеич, они не пришли. Мало того, перегрызлись в дрызг, угрозами друг друга засыпали. Орали друг на друга так, что стёкла кругом звенели. Карпов первым заведение покинул, а буквально через десять минут ушёл и Басмач. А учитывая географическое положение трупа, есть все основания полагать, что эта тварь решила сыграть на опережение и Карпова, не откладывая в долгий ящик, завалила. Тем более опыт у Басманова имеется, если вспомнить, хотя бы, фермера Цыганова и его жену.

Прокурор вновь весь сморщился - Это всё замечательно, но опять всё это на уровне слухов и сплетен. Доказательства нужны, Валентин Евгеньевич, до-ка-за-тель-ства! Твой же лучший друг Старостин - не удержался и съязвил Юрий Александрович - при такой нашей работе опять же всё дело угробит.

Удар ниже пояса Колотов выдержал,  дерзить не стал и промолчал, а затем  продолжил протокольным тоном - В связи с вышесказанным, считаю, нужно работать в двух направлениях. Во-первых, собирать доказательства по конфликту Басманова с убиенным в кафе «Уют», искать другие доказательства по обоим убийствам, но с конкретной уже   привязкой на Басмача и его кодлу. Во-вторых, необходимо срочно реализовывать информацию о вымогательстве в отношении Гладкова. Тот, в свете последних событий, думаю, пойдёт с нами на сотрудничество.  Если не откажется,  я тут же звоню в область, связываюсь с шестым отделом, и мы этого ублюдка будем брать с поличным. А когда закроем по вымогалову, легче будет работать и по убийствам!

- Твоими устами да мёд пить - не поддержал энтузиазма начальника уголовного розыска Коростылёв. Старый, умудрённый многолетним опытом работы следователь нисколько не впечатлился пламенной речью Валентина Евгеньевича - Опять всё у тебя «если», да «кабы», конкретика нужна, а не сказки про белого бычка. К тому же, ну пусть Карпов с Басмановым действительно поскандалил и накликал себе смерть. Но Соляков-то чем ему помешал, он то зачем Басманову понадобился, алкаш этот недо….

- Ну хватит демагогию разводить! - потерял терпение прокурор и хлопнул ладошкой по столу - Готовьте, Владимир Иванович, постановление о создании группы по обоим убийствам, составляйте план и приступайте все к работе! Собираемся у меня ежедневно в восемнадцать часов. Всё пока, на сегодня - свободны.

Из кабинета прокурора, перекурив на свежем воздухе, Колотов, не откладывая задуманное в долгий ящик, отправился в кафе «Уют» к своему старому знакомому, с которым не виделись с обеда. Дневной зной постепенно спал, и даже в «УАЗике» ехать было вполне терпимо.

Ашот Вазгенович, который с утра пораньше битых два часа рассказывал начальнику розыска о событиях прошедшей ночи, очень удивился и округлил глаза, когда вновь увидел его на пороге своего кабинетика.

- Эвгэнич? У мэня за дэнь никово ещё не убили - Карапетян славился ещё очень своеобразным, чисто кавказским чувством юмора - Кушать будэшь?

- Только - вместе с тобой - не стал отказываться «Эвгэнич»

- Коньяк, виски, брэнди? - продолжил расспрос хозяин заведения.

- Ничего не надо, только пожрать. Я - при исполнении - отказался в этот раз явившийся нежданно гость.

- Всё, понял тэбя, Эвгэнич. Сийчас всю решим. Самвэлик! - позвал одного из работников кафе - Принэси нам покушать, как увсегда, и захвати из халадильника коньяк!

Колотов выпил с Ашотом Вазгеновичем по пятьдесят грамм. Выпил он исключительно и только для храбрости, так как разговор-то предстоял очень и очень тяжёлый.

- Слушай, Вазгеныч - приступил к беседе параллельно с трапезой - Ты чего так напрягся-то?

- А я чито, похож на адиота и не понимаю, кудэ влип? А если б у тибэ на огороде трюп нашлы?...  Я ж утрём тебе всё-всё говориль. Что эщо надо?!

- Эх и классный у тебя всё же этот суп-харчо - не обратил внимания на нервозность собеседника оперативник - Да всё у тебя вкусно до умопомрачения! Ты бы научил нашу пекарню такие лаваши печь на продажу. И чего я так редко к тебе приезжаю?...

Карапетян никак на похвалу и деловое предложение не откликнулся, сидел, насупившись, то и дело поворачивая голову в сторону окна. Нутром чуял старый сексот, что разговор этот добром для него не закончится. Повисла тяжёлая пауза. Колотов сам, молча, разлил из бутылки по обеим рюмкам коньяк - За взаимопонимание! - поднял тост и чокнулся с ещё больше насторожившимся хозяином.

- Ты зачим приэхэл ? - не выдержал напряжения и пошёл напрямую Ашот Вазгенович - Ты ж нэ проста тэк приэхэл?

- Слушай, Вазгеныч - прекратил чавканье начальник розыска, решив начать издалека - Никогда тебя не спрашивал, а сейчас спрошу. Ты сколько платишь-то за крышу Басмачу?

- По-божискэ плачу - не стремился раскрывать коммерческую тайну Карапетян - И иму, и мнэ хватаэт.

- Ну-ну, дело хозяйское - принялся за чебурек - А вот, если мы закроем Басмача и суд его пятилетки на три так отправит куда подальше, ты сильно опечалишься?

- Кагда закроэтэ, тагда и поговорым - ушёл-таки от прямого ответа - Чиво на рамэшкэ сийчас гадать.

- Ты какой-то несносный становишься, Ашот Вазгенович - усмехнулся Колотов и разлил по третьей - Ты следователю прокуратуры показания сегодня давал?

- А то ты нэ знаишь…

- Ты ему ничего не рассказал, что мне утром говорил?

- Епстественно. Я чито, похож на адиота? Я ни хочу на пэро, у мэнэ симья и дэти, и симья - от волнения хозяин кафе начал повторяться, а потом и вообще - дух перехватило.

- Давай, выпьем сначала - пропустил мимо ушей Валентин Евгеньевич последнее из сказанного собеседником - А потом по-трезвому поговорим.

Ашот Вазгенович демонстративно поставил рюмку на стол и полностью отвернулся к окну.
 
- Зря ты так бурно реагируешь - оперативник закончил трапезу - Я всё продумал. Сейчас пока всё остаётся на местах, а когда Басмача прокуратура закроет на сутки, ты Коростылёву дашь показания официально и подробно всё расскажешь про весь скандал и про все угрозы убийством Карпову со стороны Басманова. И…

- Нэт, нэт и ищо раз нэт! - не дослушал и вскочил с кресла, как ошпаренный, Карапетян, чуть не опрокинув столик своим огромным животом - Ну спэсиба, ну спэсиба! За Карповым вслэд  на клэдбищи мэнэ атправить хочэшь?

- Да успокойся ты! - стал раздражаться и Валентин Евгеньевич  - Ты же умный мужик. Ты же понимаешь, что, пока мы от саранчи этой не избавимся, спокойной жизни людям в посёлке и во всём районе не будет. Я ж тебе сказал, что показания эти дашь, когда Басмача арестуют и банда его будет обезглавлена. Я сам не заинтересован, чтобы ты рисовался в суде. Но пойми, деваться некуда. Эта тварь, сам знаешь, очень скользкая. Если будет достаточно доказательств, мы с тобой и рыпаться не будем. А если нет, придётся тебе всё же идти свидетелем и давать показания в …

- Нэт!.. Я сказал, нэт!

- Ну и береги пузо своё, но учти - начальник розыска сделал вид, что собирается пойти  на откровенную подлость - если братки узнают, что стучишь на них много лет, тебе тоже не поздоровиться. Так что подумай, дорогой…

       Заметив, как наливаются кровью глаза Ашота Вазгеновича, Колотов швырнул на стол скомканную салфетку и поспешно ретировался.

Глава 7
 Гладков

Июнь 1994г. На следующее утро Валентин Евгеньевич, захватив с собой Денисова, выехал в направлении когда-то большого  села под названием Дубровка. В народе, почему-то,  деревню эту называли Соплёвкой. Но, в связи с тем, что звучит это не очень благозвучно, буду придерживаться  официального названия.
 
        К середине девяностых годов Дубровка, как и многие сёла бывшей нашей великой державы, представляла собой жалкое зрелище. Подавляющее большинство молодёжи разъехалось по городам и весям в поисках заработка и более-менее сносной жизни. Те же, кто остались, в основном, тихо и мирно спивались, подрабатывая себе на спиртное колкой дров, да копкой картофеля для пенсионеров и дачников, а также другими разного вида подработками. Однако не всё было так плохо. Пользуясь близостью к областному центру и изумительной природой на высоком берегу Волги, оккупировали Дубровку жители городские, скупив по дешёвке у местных домишки и возведя их в дачный статус.  Потому, с апреля по сентябрь Дубровка на время оживала, слышались не только пьяная нецензурная брань, но и звонко раздающиеся на всю окрестность детские голоса и смех.

      В единственном на всё село шатровом пятистенке, находящемся первым по улице от обрывистого волжского берега,  проживал Антон Владимирович Гладков. Было ему за пятьдесят. Дети выросли и разъехались, и остался он на старости лет вдвоём с супругой. С пятнадцати лет, как только закончил восьмилетку, занимался наш персонаж промышленным рыболовством. А говоря по-простому, трудился, как и отец его, и даже дед - в местном рыбколхозе, пока тот, вместе со страной, не развалился. Выкупив, вместе с двумя, так называемыми соучредителями, рыбацкий стан из двух бывших строительных вагончиков и большого погреба, да - три лодки с моторами, да сетей немного, стал Антон Владимирович не каким-то там колхозником, а предпринимателем, то есть бизнесменом. На счастье рыба в Волге ещё не перевелась, и сбыт потихоньку наладился, потому дела медленно, но верно шли в гору.
      
     Рассудительный и смекалистый Гладков, естественно, стал в своей рыболовецкой бригаде старшим. Доходы делил по справедливости и был он, без всякой на то иронии, очень даже уважаемым в родной Дубровке человеком. Купил ладу-«девятку», немного подержанную, но, всё равно, машину солидную. К дому пристрой сделал из кирпича, забор приличный поставил. Могут же жить сельчане, если самогоном не увлекаться.
 
      Летом, бывало, не очень часто, раза два-три от силы,  навещал его родственничек дальний из Ключей. Навещал - это громко сказано. Приезжал Карпов со своими горлохватами, как правило, на двух-трёх легковушках, чтобы культурно отдохнуть на природе, искупаться, да вина попить, да с девчонками в бане поразвлечься. Останавливался у Гладкова в доме, беседку в огороде занимал, но никогда не безобразничал. Не чужой, всё-таки. Но, всё равно, Карпова он не любил, знал, какая за ним слава дурная. Но и отказать не смел, как тут откажешь-то? Крутой он всё же, Славик-то,  лучше не связываться.

      Вот с этим человеком, в смысле с Гладковым, и предстоял начальнику Ключинского уголовного розыска сложный, но так необходимый разговор. Даже сложнее, наверное, будет, чем разговор вчерашний - с Ашотом Вазгеновичем.

- Здравствуйте! Собаки во дворе нет? - Колотов и Денисов постарались сделать физиономии свои, как можно приветливыми - Мы с уголовного розыска.

- А чё случилось-то? - не ответив на приветствие, сразу насторожился хозяин дома.

- Да ничего не случилось, но не на улице же будем - сразу постарался взять инициативу в свои руки Валентин Евгеньевич.

- Пошли на огород, в беседку - Гладков развернулся и повёл непрошенных гостей через просторный и ухоженный двор вглубь приусадебного участка. В деревянной беседке, полностью заросшей вьющимся плющом, кроме входа в дверной проём, было прохладно и уютно. Расселись по лавкам у стола. Оперативники сразу, наперебой, стали расхваливать и восхищаться порядком в хозяйстве и на огороде Антона Владимировича. Тот даже поверил в искренность их слов и немного смутился - Да это хозяйка моя огород-то содержит - затем взял себя в руки - Если вы насчёт Славки Карпова, я ничё не знаю. Чё там с ним случилось, чё произошло…

- А вы когда с ним встречались последний раз? - перешёл в контратаку Валентин Евгеньевич.  Гладков создал глубоко задумчивое выражение лица, всем своим видом показывая, как мучительно он вспоминает - Давно я не видел Славку-то, с прошлого года, кажись…

    Сидевший рядом Виктор Николаевич Денисов было дёрнулся от такой наглой и вопиющей лжи, но под взглядом своего начальника остановился, сохранив молчание. Колотов с непроницаемым лицом плавно размял сигарету и также размеренно достал спички. Потом укоризненно и многозначительно посмотрел на собеседника и прикурил. Тяжёлая пауза в беседке явно затягивалась.

- Ну, если вы знаете, то чё тогда спрашиваете - не выдержал напряжения и высказал своё мнение сельчанин - На той неделе я к Славке ездил, сами знаете зачем…

- Вы всё же как-то подробней, пожалуйста - встрял, всё-таки, в разговор Денисов - Нам всё интересно.

- Ну чё подробней - закряхтел и засморкался Гладков - приезжал ко мне этот, как его… Артём с двумя такими же молодыми парнями.  Культурный такой, вежливый. Так и так говорит, Антон Владимирович, сейчас жизнь така пришла,  за всё  платить надобно. Вас, говорит, могут сильно обидеть какие-нибудь отморозки. Их, говорит, сейчас вон сколь развелось…

     Колотов не сдержался и в голос рассмеялся - Так и сказал, отморозков много развелось?

- Да, так и сказал - не понял юмора потомственный рыбак - Как он говорил, так я вам и передаю. Так уж и быть, говорит, мы вас будем защищать от всей этой шушеры, но, понятно дело, не бесплатно. И сумму называт, что платить я ему должЁн каждый месяц. Мне чуть хреново не стало. Это, выходит, я ему чуть не половину дохода должЁн отдавать…

- А доход-то у вас какой? - опять встрял в разговор любопытный Денисов.

     Антон Владимирович поморщился, как морщатся люди, которым задают бестактные или интимные вопросы - Ну я и говорю Артёму-то этому, ты што, сынок, откуда же у меня таки денжища. А он ухмылятся, говорит, скупой, папаша, платит дважды. Засуху, говорит, обещают в это лето. Как бы у тебя не сгорело тут всё. Я ему тогда говорю, мол, Карпов Славка, тоже ключинской, родственником мне приходится, защищат уже меня. А он засмеялся, сказал, что он главный в районе защитник и чтоб я не жмотился, а делился с добрыми людьми. А не то, говорит, бог тебя накажет, он всё видит. Сказал ещё, что недельки через две ко мне приедет за ответом и за деньгами сразу - у Гладкова от вновь пережитого задёргалась коленка правой ноги.
    Чуть передохнув, он продолжил - В машину когда садился, подозвал меня и говорит, не вздумай, папаша, ментам брякнуть, тогда уж точно пощады не будет… Я день после этого отлёживался, так дурно мне было. А потом к Славке в Ключи поехал, всё ему рассказал. Славка меня успокоил немного. Не переживай, говорит, дядь Антон, я всё улажу. А вчерась соседка из райцентра приехала, рассказыват, убили Славку-то… Правда что ль?
 
- Правда-правда - одновременно закивали головами оба оперативника.  Колотов поднялся с лавки, размял затёкшие плечи и вновь присел - Что делать-то собираетесь, Антон Владимирович. Похоже, ваш покойный родственничек и мой однокашник ничего для вас не порешал…

В беседке опять повисла тяжёлая пауза. Опять хозяин стал кряхтеть и хлюпать носом, продолжая хранить полное молчание.

- Вы что молчите-то - не выдержал уже Виктор Николаевич - Нам ведь особо некогда в молчанку-то с вами играть. Давайте определяться с нами, если хотите жить спокойно и не трястись ночами, и мрази этой дань не платить.

- Ой не знаю, не знаю - Гладков схватился обеими руками за голову – Спалят они меня. Не он, так дружки его, как пить дать - спалят… Не знаю, что и делать, вон как всё обернулось, вон как…

- Хватит причитать! - в бой вступила тяжёлая артиллерия в виде Валентина Евгеньевича - Он ведь не только спалить, но и грохнуть вас может - Обнадёжил и успокоил мужика одновременно. Выждав момент, продолжил - Но всё можно будет поправить, если вы пойдёте с нами на сотрудничество. Напишете заявление о вымогательстве, дадите официальные показания следователю… ну и так далее - не стал, пока, вдаваться в подробности.

- Нет, мужики, боязно. Если у вас не получится, тогда мне точно крышка. Чёрт с ними, с деньгами, лучше я буду отдавать ему по-немножку. Куда деваться, коль жизнь така пришла. Не хочу я рисковать, поймите меня тоже…

В беседке в очередной раз повисло гробовое молчание. Колотов вновь закурил, но теперь со скорбным выражением лица, потом весь сморщился, скукожился и вдобавок тяжело с присвистом вздохнул - Ладно, не хотел я говорить, но придётся. Дело в том, Антон Владимирович, что Артёмчик этот, Басманов его фамилия, личность в нашем районе очень известная. Много о нём ходит слухов, большинство из которых, конечно мифические, но есть и реальные. Человек он, действительно, страшный. Так вот, если Артёмчик узнает, что вы жаловались на него Карпову, а он это обязательно узнает, если останется на свободе - Валентин Евгеньевич перевёл немного дыхание - Славка-то болтун был, наверняка  половине посёлка рассказать успел об этом… Так вот, если Басманов узнает, что вы такой жалобщик, он вас в живых не оставит. Ему такие разговорчивые свидетели не нужны. Это - однозначно. Поверьте мне, как начальнику уголовного розыска. Я в районе этом тружусь почти двадцать лет и знаю, что говорю. Так что выход из создавшейся ситуации у вас, Антон Владимирович, один единственный - сотрудничать с нами и упрятать эту сволочь надолго за решётку. Вам всё понятно?
 
- Ну не знаю - Гладков вновь обхватил голову руками и засопел минуты на три - Ладно, коли так, давайте будем, как вы скажете.

- Ну наконец-то - облегчённо выдохнул начальник , доставая из папки бланк протокола заявления…

- Денисов, наклонившись, искоса восхищённым взглядом наблюдал за своим шефом, в очередной раз восхищаясь способностям Колотова убеждать людей. Да, Валентин Евгеньевич блефовал, но цель, как говорится, оправдывает средства. Если, конечно, она благородная, как в данном случае. И не поспоришь  с этим опером, который очень уважительно относился к своему наставнику, если не боготворил. К чему это позднее привело, вы, уважаемый читатель, сможете узнать, если наберётесь терпения и дочитаете это произведение до финальной развязки.

Вернувшись в райотдел, Колотов первым делом стал названивать своему куратору с областного управления.
- Слушай, Евгенич - затурканный со всех сторон руководством куратор был явно не в духе - По телефону мы с тобой всё равно ни хера тут не разберёмся и мне докладывать на пальцах не хочется. Приезжай сам, сам докладывай, обосновывай и так далее. Ну чего тебе объяснять, волчаре старому. Пока…

Валентин Евгеньевич, обругав про себя для порядка этих «управленческих клерков», сел в машину и рванул в областной центр, благо всего-то три десятка километров. Вскоре - находился  в кабинете начальника шестого отдела, того самого убойного отдела, о котором в скором времени сварганят массу сериалов.

Пожилой полковник старой советской закалки принял Колотова без проволочек. Внимательно, не перебивая, гостя из пригородного района выслушал.

- Знаю, знаю я вашего Басманова, наслышан. Тот ещё хорёк. Мы одно время пытались его разрабатывать, но до релизации так и не дошло. Хреново сейчас с реализацией... и вообще тяжело, когда клич в стране брошен: « все менты - козлы, а барыги - молодцы» - неожиданно пошёл на откровения старый милиционер - А по сути ведь, одной баржи запросто хватило бы. Загрузили б всех этих басмановых и затопили - на середине Волги. Лет пять-семь жила бы область спокойно. И экономика нормально развивалась, и люди не боялись вечерами из дома выйти… Нет, это незаконно и бесчеловечно. Вот и приходится валандаться с этой нечистью. За них ведь сейчас не только адвокаты, но и прокуратура. У ней вообще на первом месте сейчас - борьба с милицией. Не до преступности сейчас прокурорским, с нами надо, в первую очередь, бороться, а бандиты подождут… Ладно, всё равно через месяц на пенсию ухожу…

Колотов всё это время, пока выговаривался собеседник, часто-часто кивал в согласии головой, всеми фибрами души поддерживая полковника и удивляясь про себя таким вольным мыслям высокого начальства.

- Ладно, Валентин, полковник поднялся с кресла и протянул руку - пришлю я к тебе завтра же своих парней. Ты с ними на месте всё обсуди, покажи и окажи посильную помощь…

Неделю спустя задержали Басманова с тремя подручными в Дубровке. С поличным задержали. С мечеными деньгами и звукозаписью. И Гладков не подвёл, и ребята с шестого отдела сработали профессионально, и районная прокуратура отнеслась заинтересованно, в хорошем смысле этого слова. Сама сразу взялась за расследование, Коростылёв грамотно и быстро произвёл все необходимые следственные действия, а прокурор и дело смотреть не стал. «Штампанул» всех четверых на два месяца, до того осточертела эта братия.
 
Примчавшийся из города Старостин помочь бандитам не сумел, хотя очень старался. Так чётко и «по горячим следам» было сработано. Не молоденькая следачка из милиции занимались, сам Владимир Иванович закреплял доказательства, весь уголовный розыск сутками напролёт носился по его поручениям.

Евгений Валентинович Колотов переживал один из самых счастливых периодов в своей жизни. Разве плохо, когда за две недели от шести ОПГэшников в посёлке избавился, причём с двумя - навечно. Оставалось только доказать Басмачу убийства Солякова и Карпова, что, конечно, будет очень не просто. Но, когда подозреваемый находится в камере, и не на сутки-другие, а  на два месяца минимум, это очень большое подспорье!
 
Глава 8
Тарасов

Июль 1994г. Утром следующих суток, взяв разрешение у следователя прокуратуры, Валентин Евгеньевич, под предлогом решения вопроса о возврате денежного долга, спустился к арестованному Басманову в изолятор временного содержания. Тот за последние трое суток заметно осунулся, немного как-то сгорбился, лицо приобрело сероватый нездоровый оттенок. Понятное  дело, что жизнь у бандитов вовсе и не сахар.   Постоянно приходится  в нервном напряжении находиться, и - ожидании разного рода ударов судьбы. Но даже при всём при этом,  для лидера ОПГ стало полной неожиданностью, что закроют его, самого авторитетного в районе, из-за какого-то простого мужика из глухой деревни.

- Как дела? - не поздоровавшись, начал разговор Колотов - Какие жалобы, ходатайства, заявления?

- Я без адвоката с тобой разговаривать не собираюсь - впервые за многие годы общения Басманов обратился к Валентину Евгеньевичу на «ты».
 
        Колотов даже и не подумал обижаться, не спеша прикурил и, выдохнув дым, продолжил - Про адвоката ты можешь прокурорским заявлять. А я не собираюсь о делах твоих чёрных речь вести - слукавил оперативник - Нужно обсудить, как деньги вернуть, что занял ты райотделу по доброте душевной. Москва вчера, слава Богу, апрельскую зарплату в нашу область перегнала. Так что - долг платежом красен. Сам ты, надеюсь, не скоро отсюда выйдешь, потому и пришёл сам я к тебе по этому вопросу…

        При последних словах собеседника в глазах главаря разгромленной банды появился живой блеск - Да-а, в принципе, сумма не такая уж большая, можете не возвращать. Я всегда рад помочь родной милиции.

- Спасибо, конечно, за заботу. Чувство юмора твоё оценил. Но предложенный тобою вариант не подходит. Я русским языком спрашиваю, каким образом теперь нам вернуть твои кровные. Я же не спрашиваю, зачем ты убил Солякова и Карпова и чем они тебе помешали - круто, но как бы случайно, повернул разговор в совсем другую плоскость - я же не спрашиваю тебя…

- Вы чё совсем охренели! - резко почти на визг перешёл арестованный - Ну вы даёте! Нет, в этот раз ничего у вас не выйдет. Мокрухи эти даже близко не мои, напрасно стараетесь…

- А какие тогда твои? - не стал спорить Валентин Евгеньевич.

- Да, никаких - маленькие глазки Басманова забегали под белёсыми, как у свиньи, бровями - Я на это не способен.

- Ты об этом, милый, другому кому рассказывай. Я знаю, на что ты способен. Как в детстве ещё кошкам хвосты топором отрубал и щенкам животы сапожным ножом вспарывал - Колотов затушил докуренную сигарету в приспособленной под пепельницу консервной банке - И ты за всё ответишь, Артёмчик… Ты думаешь, за Цыгановых, у которых двое детей сиротами остались - уже в полной отмазке?..

- Я ещё раз говорю - немного поостыл «Артёмчик» - Я никого и никогда не убивал, а животных мучил по детской глупости. Не надо мне вешать лишнее… А деньги все отдайте моему адвокату. Вы его знаете - опять перешёл на «вы».

- Да как не знать - усмехнулся Валентин Евгеньевич, выглянул в коридор и позвал конвойного - Уводите.

        Август 1994г. Между тем расследование по убийствам Солякова и Карпова медленно, но верно  сдвигаться стало с мёртвой точки. Эксперты дали заключение, что оба преступления совершены с применением одного и того же огнестрельного оружия. При обыске в подвале дома Басманова были обнаружены патроны того же калибра, что использовались при обоих преступлениях. Среди многочисленных долговых расписок нашлась таковая и от Солякова.

        К тому же, никакого алиби в этот раз подозреваемый и его защитник придумать не смогли. Нашлись даже свидетели, которые видели джип Басманова тем ранним утром недалеко от места обнаружения трупа.
 
        По Карпову вообще всё сходилось как нельзя лучше. Согласно показаниям владельца кафе «Уют» и ещё двоих его работников, накануне убиенный очень сильно поссорился всё с тем же Басмановым. При этом, последний реально угрожал расправой, в бешенстве крича вслед уходящему оппоненту, что тот «больше не жилец».  А самое-то главное, что и подозреваемый в ту ночь не стал в кафе засиживаться и ушёл через пять-семь минут после Карпова.

        Кроме того, следствием были собраны и другие косвенные доказательства вины Басманова в совершении и того, и другого убийства. А чтобы круг замкнулся, не хватало, как вы, уважаемый читатель, догадались, орудия преступления. Не хватало только того самого злосчастного пистолета...

        - Ну что,  месяц прошёл, а я громадных успехов, каковых обещал нам господин  Колотов, в расследовании не наблюдаю - открыл очередную вечернюю планёрку районный прокурор - Всё ходим вокруг да около, доказательств - кот наплакал. Где, Валентин Евгеньевич, ваша хвалёная оперативная работа. Помнится мне,  грозились завалить следствие информацией. Где результат? Где пистолет этот долбаный. Что опять извиняться будем, как по делу Цыгановых?... Да-а, кстати - начал откровенно ёрничать и перегибать  палку – А то, что самый лучший в мире  адвокат Старостин и он же – ваш друг детства... это не мешает ходу расследования, Валентин Евгеньевич?...

- Даже не надейтесь.  Я не сорвусь и хамить не стану – ни один мускул не дрогнул на лице  Колотова – Вы же знаете прекрасно, какие мы сейчас друзья…- в кабинете повисла неловкая пауза, которую сам же и прервал  - А по оружию Басмача, вернее по его арсеналу, нам, думаю, сможет помочь Тарасов Аркадий по кличке Бульба. Его вчера дознаватель закрыл на трое суток за хулиганство, Он соседа по-пьяни избил. Тот забор какой-то не в том месте поставил. Но суть не в этом. Тарасов до последнего момента состоял в группе Басмача, но в Дубровку тогда почему-то не поехал. Так вот этот Аркаша сидит сейчас у нас в ИВС, а послезавтра, в субботу у него роспись в ЗАГСе. Жениться человек собрался, а свадьба срывается.  Понятно дело, невеста и вся родня в шоке. Он тоже не в восторге от этой ситуации…

- Ближе к теме, пожалуйста - перебил прокурор - Опять в лирику свою ударился...

- Нет тут никакой лирики. Один голый прагматизм с нашей стороны - Валентин Евгеньевич сделал многозначительный вид - Тарасов очень много знает. Я предварительно с Аркашей разговаривал, он по характеру проще остальных членов группы. И намного проще. Так вот, я при разговоре убедился, что известно Тарасову, где хранится этот арсенал. Он, конечно побоится и никогда не пойдёт с нами на официальное сотрудничество. Но жизнь его в этот раз здорово поприжала. Ситуация аховая, мягко говоря. Короче - Колотов скромно потупил взгляд - я пообещал парню, что отпустим под подписку к субботе, в обмен на информацию о местонахождении огнестрельного оружия.

- Ой, как здорово! - взвился было Сафронов - Спасибо, Валентин Евгеньевич, что сообщили прокурору, что перед фактом его поставили, низкий вам поклон...

- Думаю, этот вариант в нашей ситуации самый подходящий - поддержал оперативника до сих пор молчавший Коростылёв.  Опытный следователь и мудрый человек, Владимир Иванович сразу смекнул, что в лице Тарасова, накануне свадьбы попавшего в камеру, следствию  фортуна повернулась лицом. К тому же  амбиции его не мучили, да и сам прокурор вскоре успокоился.

      Час спустя...  В прокуренном до основания следственном кабинете ИВС Ключинского РОВД наблюдалась страшная духота. Условия пребывания в этом небольшом, два на три метра, помещении долгим разговорам явно не способствовали.  Потому начальник розыска, вытирая со лба моментально проступивший пот, был предельно краток - Так, Аркаш, я всё согласовал, всё порешал. Завтра к вечеру ты уйдёшь до суда под подписку. Женись на здоровье, коли так приспичило. Так и быть, пойдём тебе навстречу. Но только - при одном условии, о котором ты знаешь… - начальник розыска замолчал и выжидающе посмотрел на собеседника.

        Тарасов мучительно задумался. В банде его сначала звали Тарасом. Потом нашёлся кто-то очень преочень начитанный и прозвал Аркашу Тарасом Бульбой. Дальше - больше, «Тарас» постепенно забылся, а кличка Бульба так и пристала.

       В жизни Аркадий мало походил на знаменитого гоголевского героя, вернее - совсем не был на него похож. Ни чуба, ни роскошных усов у Тарасова, естественно, и в помине не было, не говоря  о таких человеческих качествах, как мужество, честь и доблесть. Ходил он несколько лет в откровенных «шестёрках» у Басманова, к которому в группу попал, как днём убеждал Валентина Евгеньевича, исключительно по глупости. Лукавил, конечно, Бульба.

        Много очень не договаривал бывший баскетболист, сухопарый, с почти двухметровым ростом. В юности подавал он большие надежды на спортивном поприще, за сборную области несколько игр провёл. Но трудиться, честно говоря, любил не очень. Тренироваться до седьмого пота особо не желал, режим спортивный соблюдать  также не хотелось. А любил Аркадий больше всего дорогие заграничные вещи. Не прочь был - и вкусно поесть, и хорошо выпить, и вообще весело проводить время. Всё упиралось в деньги, вернее в их отсутствие. И тут случай подвернулся. Голосовал он как-то вечером на трассе, пытаясь уехать автостопом из города в родные свои Ключи. Долго голосовал и безуспешно, а тут вдруг джип остановился. Узнал Тарасов сразу сидящего впереди на пассажирском сиденье  знаменитого в кавычках земляка. Замешкался, не хотел садиться. Но было поздно. Басманов повёл головой, вежливо, но убедительно призывая к себе в салон. По дороге разговорились, вспоминая общих физруков в школе, общих знакомых по ДЮСШ и различным соревнованиям. Так и не заметили, как приехали в посёлок. Пожали друг другу руки и разошлись.

        Но буквально через неделю, также под вечер, когда возвращался Тарасов к себе домой,  у калитки окликнул незнакомый парень. За углом в проулке стоял всё тот же джип и всё тот же Басманов обратился к нему с очень даже конкретной просьбой. Он просил Аркадия, как всегда вежливо и убедительно, посмотреть за недавно поселившимся в доме напротив предпринимателем. Когда и с кем уезжает из дома, когда и с кем возвращается, и многое другое интересовало местную авторитетную знаменитость. На первых парах Тарасов, конечно, благородно отказался. Но когда протянули ему три довольно крупных купюры, сказав, что это только аванс, решение своё изменил.  К поручению отнёсся весьма добросовестно, можно сказать душу вложил, досконально изучая суточный распорядок нового соседа. Подробно обо всё доложил новому шефу. Вскоре узнал, что человека того  сильно избили, а автомобиль сожгли, но от окончательного расчёта от бандитов не отказался.

        С тех пор целую пятилетку исправно служил в банде Басманова, купил новую «девятку», прибарахлился неплохо, видаком обзавелся и так далее, и тому подобное. Пару раз, правда, милиционеры нервы трепали, но доказать не смогли. Тут уж ничего не попишешь - издержки нетрудовой деятельности.

        Но в прошлом году встретил Тарасов Ирину. Вернее, знал её давно, ещё в школе. Она на четыре года моложе, соответственно мало тогда его интересовала. А тут встретил случайно в посёлке взрослую, высокую, красивую и что-то в нём произошло. Может, действительно, что-то человеческое ещё осталось. Иринка тоже ему симпатизировала, оказывается, со школы ещё. Встречаться стали, всё хорошо так складывалось. А потом она и заявляет, что, мол, ребёнку нашему, когда родится и подрастёт, говорить будем? Что папа работает бандитом? И не поспоришь, ведь, особо. Он к Артёму сразу подался. Сказал, что завязать хочет, просил отпустить его на вольные хлеба. Тот ощерился по звериному. Не держу, говорит, только «девяточку» пригони сначала. Она на общие средства куплена, и ещё должки за тобой посчитаем. Так ничего тогда и не решили.

        Но, видимо, есть Бог на свете. Повязали Басмача вскоре в Дубровке. Закрыли, похоже, надолго. Удачно всё так складывалось, если б не пенсионер этот, Иван Степаныч, коммунист спившийся, что через дом проживает. Увидел пьяный их с Ириной и как начал орать на всю улицу -  За кого это ты, девка, замуж собралась. Это же бандит из бандитов! По нему же тюрьма плачет сколько лет уже! - как с цепи сорвался. Не смог  Аркадий такого вынести, да ещё и вмазанный был к тому же. Наподдавал, короче, этому алкоголику, пока люди не оттащили.
 
       Теперь вот в камере приходится париться. Это - накануне свадьбы! Колотов этот вцепился мёртвой хваткой, хитрый волчара ментовский.  Сам Басмач его все  годы эти остерегался.  Как мечтал, чтоб перевели куда-нибудь из Ключей этого Валентина, или чтоб случилось с ним чего-нибудь. Не дождался, сам влип. Этот Колотов сейчас добивать их всех будет, за него вот взялся. Как ведь пронюхал про этого пенсионера, тот и заявлять-то не хотел. Дело по хулиганке организовал. Шантажировать взялся, арсенал нужен артёмовский. Если сдать Артёма, на перо можно подсесть запросто. Если о нём, о Тарасове, информация на волю просочится. А с другой стороны, может и есть смысл утопить Басмача поглубже, чтоб сгинул отсюда надолго-надолго. Без него и дышится в посёлке легче. Да и Ирина неизвестно как себя поведёт, если «штампанёт» его завтра прокурор и отправит в «крытку» до суда…

- Арка-аш - оторвал Тарасова от нелёгких и противоречивых мыслей Валентин Евгеньевич - Ты почему всё молчишь? Решай, давай, время не ждёт.

- У Гульнары все стволы спрятаны - мгновенно принял решение Бульба, назвав одну из последних сожительниц Басманова - Но она про стволы ничего не знает - испуганно округлил глаза - Девчонка здесь не при чём, она…

- Это - Давлетшина которая, в совхозном коттедже проживает, насколько помню - вслух задумался о своём начальник розыска - на Волжской, около стадиона?

- Да, третий дом, по-моему, от стадиона. С матерью живёт. У них во дворе собачья конура, большая такая, просторная, с полом…- чуть призадумался - Вот внутри этой конуры, у задней стенки - ящик со стволами. Патроны Артём где-то отдельно прятал. В тряпку всё завёрнуто, промасленную. А ящик сам перегородкой заставлен из фанеры, по размеру вырезанной. Вот и всё… Собака нас с Басмановым знает, не трогает. Она, по-моему, никого уже не трогает, старая, древняя совсем. Мы хотели перепрятать, да всё руки не доходили, а тут вы Артёма взяли… А меня завтра отпустят? - резко поменял нить разговора Тарасов - Вы обещали… И я вам ничего об этом не говорил…

- Обещал, разве?... Тогда отпустят - чуть поиздевавшись, кивнул головой погрузившийся в свои мысли  оперативник - Если, конечно, по ушам мне не ездишь. Завтра посмотрим…
 
      Вернувшись в кабинет, вызвал Денисова. Поделился новой информацией от Бульбы. Потом долго не мог успокоить пришедшего в восторг оперативника, тот попытался даже в пляс пуститься.

- Значит так! - подвёл итоги дня Валентин Евгеньевич - Всё это, конечно, прекрасно, но утро вечера мудреней. Завтра готовься ехать со следователем изымать ствол из собачей конуры, а пока можешь отдыхать...

- Да у меня тут "шурик" один на связь просится, схожу послушаю.

- Давай-давай, послушай...

Глава 9
Шимин

Август 1994г. Два часа спустя.
- Разрешите? - дверь кабинета распахнулась и на пороге появился всё тот же Виктор Денисов - Ещё появились новости, Валентин Евгеньевич...

По напряжённому взгляду своего подчинённого и заметной только ему нервозности в голосе Колотов моментально понял, случилось что-то  неординарное. Кивком головы пригласил опера за собой и прошёл в кабинет. Там не спеша устроился в кресле и закурил - Ну давай, рассказывай. Смотрю, весь такой ты разволнованный.

        Виктор Николаевич присел на ближайший с креслу начальника стул, долго не мог подобрать слова, чтобы начать разговор. Наконец, почти шёпотом, демонстративно обведя взглядом стены кабинета, произнёс - Может, на улицу выйдем?

- Да брось ты - отмахнулся собеседник - Неохота. Рассказывай, давай.

- Мне буквально сейчас поступила агентурная информация по убийствам и Солякова, и Карпова - с каменным лицом приступил к докладу Денисов и, сделав паузу, вновь стал показывать глазами на выход из кабинета. До начальника, наконец, дошло, что  действительно здесь, похоже, чрезвычайшина. Возражать больше не стал, молча поднялся и направился к двери.

     Устроились они на скамейке в скверике, что расположен сразу через дорогу от райотдела. Скверик рядом с милицией у алкашей и хулиганистой молодёжи популярностью не пользовался. Потому любили на его территории отдыхать пенсионеры и молодые мамочки с детскими колясками. Но, около девяти часов вечера и их - почти не оставалось. Потому, вести секретный разговор работникам уголовного розыска никто не мешал.

- Я весь во внимании, сударь - закинув ногу за ногу и откинувшись на спинку деревянной скамейки - первым начал разговор Валентин Евгеньевич, совсем заинтригованный таким поведением Денисова.

- Тут такое дело - немного успокоившись, заговорил оперативник - если верить моему человеку, грохнул обоих этих ублюдков вовсе и не Басмач, а совсем другой, вообще приезжий откуда-то с Урала…

- Не фига себе! Вот это новости - присвистнул немного ошарашенный Колотов, одарив собеседника ироничным взглядом - Продолжай, давай, продолжай…

- Короче, ситуация складывается такая - не обращая внимания на сарказм начальника, продолжил глухим голосом Виктор Николаевич - Есть такой, некто Шимин Дмитрий Сергеевич, около  сорока пяти лет, проживает где-то в Свердловске или Челябинске. Он бывший военный, офицер. Или вэдэвэшник, или спецназовец какой. Отчаянный мужик, короче.  но сейчас - на пенсии и работает, вроде, как на заводе. В Ключах этот Шимин никогда даже раньше и не бывал. А приехал месяца три назад к умирающей от рака сестре, Серебряковой Раисе…

- Знал я Раю - закивал головой Колотов - В библиотеке работала. Замечательный  был человек. Схоронили…

- Ну и вот - перевёл дыхание и продолжил - У Серебряковой мужа давно уже нет, а есть единственная дочка Таня, которая в этом году десять классов закончила. Потому, Раиса Сергеевна, зная, что жить осталось считанные дни, и вызвала родного брата. Чтоб похороны организовал и с Татьяной определился. Она ж одна оставалась, родственников никого больше нет. А ещё в июне, когда выпускной у десятиклассников,  дочка Серебряковой возвращалась ночью домой одна и нарвалась где-то по дороге на Карпова и Солякова. Эти два отморозка затащили её в машину и в лес увезли, где измывались до утра, пока девчонка от них пьяных не сбежала. Заявления никакого не было, она никому ничего об этом не говорила, находилась в страшной депрессии. Об изнасиловании племянницы узнал как-то, пока неизвестно, Шимин и грохнул их обоих, и Солякова, и Карпова потом… - оперативник сделал паузу и выжидающе посмотрел на своего шефа.
 
        Пауза явно затягивалась. Наконец, Валентин Евгеньевич своими фирменными плавными движениями достал из кармана рубашки сигареты и спички, не спеша закурил, устремив задумчивый взгляд на сползающее за горизонт солнце - Багровый какой закат - начал одну из любимых своих фраз - ветер завтра будет…

- Так это - ничего не понял Денисов - выходит Басмач-то здесь вовсе и не при чём. Что делать-то будем?

- И откуда у твоего «шурика» такая информация? - наконец-то перешёл к сути вопроса начальник розыска - Как твой информатор её надыбал? И можно ли этой информации доверять?

- Информации можно доверять однозначно - успокоился Виктор Николаевич и начал с вопроса последнего - Человек весьма серьёзный, четыре судимости имел ещё в советское время, сейчас постарел, успокоился…

- А, вон это кто - понял о ком речь начальник - Это ты …про Крылова, про Семёна... Точно, он ведь на той же улице живёт, где и Раиса…

- Совершенно верно, в соседнем доме. Сначала Шимин все просил Семёна показать ему этих двух уродов. Тот показал домА обоих, и самих их в живую, и Солякова, и Карпова. Потом трупы появились, а позавчера вечером этот приезжий с Урала пришёл к нему домой с литром водки. Сказал, что уезжает и хочет проставиться за помощь в организации похорон и тому подобное.  Когда выпили уже прилично, наш агент старый и спровоцировал мужика на признание. Он же, естественно, знал про убийства и Шимина, соответственно, подозревал.  Тот, по-пьяни, и рассказал всё в подробностях, как выслеживал обоих, и как укараулил их ночью. Всё - из-за племянницы. Нельзя, видимо, пить мужику, болтливым становится…

- Так он уехал что-ли, Шимин этот?

- Да, вчера улетел самолётом… и Таня, племянница, с ним уехала на Урал, на ПМЖ

- А ствол-то, где ствол он взял?! - начал понемногу нервничать Валентин Евгеньевич.

- Я не знаю, пока…

- А я знаю - начальник уголовного розыска резко швырнул окурок - Наш же сексот и снабдил этого Шимина оружием. А сейчас, падла, хочет и рыбку съесть и… - не стал заканчивать фразу, закурил ещё сигарету. Денисову стало стыдно, что сам не додумался до такой элементарной вещи. Молчание опять неприлично затягивалось.

- Так что делать-то сейчас? - совсем притомился оперативник и тоже закурил, не дождавшись ответа.

- Похоже, не найдём мы завтра основное доказательство в собачей конуре - заговорил, не прошло и десяти минут, Колотов - Рано радовались.

- Похоже на то - не стал успокаивать подчинённый - Что-то у меня голова кругом пошла.

- Слушай меня внимательно, Витя - не обращая внимания на причитания опера, продолжил пока непонятную для того речь - Вор должен сидеть в тюрьме! - заговорил, как нередко с ним бывает, словами Глеба Жеглова,  своего любимого киногероя – Два гада теперь уже наказаны. И наказаны - по полной справедливости!  И эта, третья мразь, должна и обязана сгнить в тюрьме. Тогда тоже будет  справедливо, даже ради двух детей Цыгановых из Матвеевки. Ты меня понял?

    А вот теперь  Денисов понял всё и сразу. Мог бы сказать, что сами они, таким образом, творят беззаконие и уголовщину.  Мог и отказаться,  и отмолчаться, и уйти от ответа. Тем более, даже  хорошо зная отчаянный характер своего начальника, никак не думал, что примет тот такое очень странное, мягко говоря, решение. Но не стал так говорить Денисов, не стал увиливать и дурачком прикидываться - Я вас понял - ответил скоро - Как надо, так и сделаем…

- Тебе ничего не надо делать - начальник перешёл на командный тон - Тебе, наоборот, надо бездействовать. Твоя задача, на сегодняшний день, всю эту информацию про Шимина держать при себе. И всё! Остальное - моя забота. И на изъятие стволов в хозяйстве Гули со следователем поеду я сам. Сейчас - всё понятно?

- Как скажете, Валентин Евгеньевич…

      Вскоре по тёмным улицам посёлка (освещение чубайсята давно поотключали) пришёл начальник уголовного розыска к дому Крылова. За многолетнюю свою работу много раз приходилось Валентину Евгеньевичу приходить по ночам в чужие дома и забирать оттуда незаконопослушных граждан различной степени опасности. Но больше всего при этом, можно сказать панически, боялся он дворовых собак. Потому, в калитку заходить - даже пробовать не стал, запрыгнул на завалинку в палисаднике и осторожно постучал в окно.

Свет в избе зажёгся практически сразу, в открытой форточке показалась пьяненькая физиономия хозяина - Ба, Евгенич! Сколько лет, сколько зим - обрадовался тот приходу милицейского начальника - Совсем ты меня позабыл, совсем…

- Собака во дворе есть? - грубо и бестактно перебил восторги Крылова «Евгенич» - Открывай, тогда…
 
В холостяцком жилище Семёна было относительно чисто и прибрано. До гоголевского  Плюшкина было ему далековато, но скупостью природа хозяина дома явно не обделила. Все комнаты были заставлены старой, давно отслужившей свой срок  мебелью. Пол устелен древними и ветхими ковриками и какими-то непонятными подстилками. На книжных настенных полках, на полках серванта и шкафа, на подоконниках и вообще, казалось повсюду, были наставлены различные безделушки типа гипсовых фигурок слоников, старые детские игрушки, ёлочные игрушки, значки, свечки и прочее и прочее.

Не слушая пустую болтовню хозяина, Колотов осторожно присел на готовый рухнуть в любой момент стул, взял со стоящей рядом этажерки пепельницу, поставил её себе на колено и закурил.

- Так чё, Евгенич - продолжал радоваться агент в предвкушении заслуженного вознаграждения - Информацию-то я вам не хреновую подкинул. А ты меня не ценишь, встречаться со мной не хошь, брегзовашь, похоже.

- А чего с тобой встречаться - опять хамским тоном заговорил неблагодарный гость - Я знаю стопудово, что ты, милый, двурушничаешь, работаешь и нашим, и вашим. Потому вся твоя информация - серединка на половинку. Что, не так? 
- Эх, вот так да! - никак не ожидал такого поворота Крылов - Ты чё тако говоришь - сделал крайне обиженное выражение лица - Не ожидал я от тебя такого.  Я, ведь, старше тебя на три года, а ты со мной, как с пацаном, базаришь. Нехорошо так, Евгенич, не по…
 
- Ствол давай сюда! - вновь не стал дослушивать и резко перевёл разговор в другое русло оперативник - И быстро! Некогда мне с тобой лясы попусту точить.

- Какой ствол!? - округлившиеся глаза Семёна выражали крайнее изумление - Ты о чём это калякашь? - поднялся с дивана и встал напротив говорящего дикие такие вещи собеседника - Ты меня поражашь, Евгенич. Я прямо-таки и не знаю, чё сказать.

         Колотов резко поднялся с шумом опрокинувшегося стула и правой точно попал хозяину в солнечное сплетение. Тот охнул, осел на пол и долго не мог отдышаться. Пока откашливался и отпыхивался, Валентин Евгеньевич разговор продолжил - Мне сейчас, дорогой, здесь нужен только ствол. И, если не отдашь по-хорошему, забираю тебя в райотдел, и сюда мы возвращаемся со следователем и понятыми. И срок я тебе сделаю по максимуму, об этом можешь не волноваться.

- Не, так бы сразу и сказал, что очень нужно - отдышался, наконец, Крылов - Мне чё, жалко что ли, добро тако. Пошли на погребницу, там пистоль этот.

Оперативник долго рассматривал оказавшийся у него в руках заветный огнестрел. Потом - поднял голову на добровольно выдавшего - Боеприпасы где?

- Какой ты дотошный - скривил тот губы и понуро повёл в сарай. Когда весь боекомплект был в сборе, гость завернул опять всё в тряпку и, не поблагодарив, засобирался восвояси. На пороге приостановился, взяв одной рукой провожавшего Семёна за ворот рубашки и слегка придавив, глухо произнёс - Слушай меня внимательно, если на воле хочешь остаться. Забудь все эти бредни, что ты сегодня плёл моему оперу, и сделай это навсегда. Ты меня хорошо понял?

- Да понял я всё – испугался ещё больше Крылов - Но ведь ещё и Иваныч об этом знат…
- Какой Иваныч? - опешил Колотов.

- Ну как какой - удивился информатор - Старостин, конешно. Я ведь раньше в городе жил, у него на связи состоял. А сегодня встретил случайно здесь, у рынка. Раньше-то плотно с ним работали, в городе-то. Ну и рассказал, он очень поинтересовался…

Валентин Евгеньевич грязно выругался и вернулся в избу. Тяжело присел на диван, закурил.

- Но про ствол, я ничего Иванычу не говорил - поспешил успокоить загрустившего оперативника информатор - Я случайно Старостина встретил - начал оправдываться - после обеда. Он обрадовался так, как узнал про уральца этого.  Сказал, что он временно здесь, в командировке и надо с местными операми встретиться. Вот я с твоим парнишкой и связался...

- Идиот - не своим голосом прохрипел Колотов - он сто  лет в розыске не работает. Я тебе больше скажу - в глазах появился злорадный блеск - Старостин сейчас на бандитов работает, адвокат он сейчас. Так сказать - по ту сторону баррикад. Потому, нарисовался ты, Семён, очень даже не в тему. Сдаст он тебя ворам нашим. Я тебе не завидую…

- И чё делать, теперича?.. - откровенно стал близок к истерике Крылов.
 
- Жадность фрейера сгубила - морально поддержал секретного сотрудника Валентин Евгеньевич - Бежать тебе надо отсюда, чем скорее, тем лучше.

- Так они же избу спалят! - постепенно начал впадать в паническое состояние Семён - Вместе с имуществом! Ой, дурак! - обхватил голову обеими руками - Ой, дурак! Чё же делать, чё же делать. Как спастись-то, как спастись…

- Я ещё раз говорю, уезжай отсюда срочно - сам Колотов почти успокоился, лихорадочно думал, как убедить этого жмота убраться из Ключей подальше - У тебя не семеро по лавкам, за домом, пока, соседи посмотрят. А там со временем, глядишь, всё устаканится. Вернёшься, или продашь избу. Дело хозяйское.
 
- Слушай, забери меня до утра в ментуру - Крылова пробило всем телом на дрожь - Я чё то боюсь один в ночь тут оставаться…

- Да ты, оказывается, не только жадный, ты ещё и трусливый, как заяц - зло усмехнулся начальник розыска - поднялся с дивана - Не до тебя им пока, но завтра дёргай отсюда, пока не поздно. В Сызрань метнёшься? Там у тебя двоюродный брательник-то проживает?
 
- Там… ты какой памятливый!
 
- Вот и там и ложись на дно до поры, до времени. А будешь много болтать, сам братков к тебе пришлю!

Аккуратно прикрыв за собой дверь, Валентин Евгеньевич удалился.

Пока добирался до отдела, вспомнил Колотов, почему-то, одну из своих несчётных в детские  годы рыбалок. В тот раз, лет по двенадцать им было, вместе со Старостиным и Сашей Павловым, удил окушков в верховье волжского залива сразу за посёлком. Погода для середины мая была на редкость холодная. Когда совсем стало не в терпёж, оставили удочки закинутыми и пошли собирать костёр. Натаскали к своей стоянке сухого валежника, надрали бересты с берёзовых палок на разжигу, сложили всё домиком. Костёр на ветру занялся быстро, даря мальчишкам долгожданное тепло.
- Санёк, а чё это у тебя поплавок-то совсем утоп? - показывая пальцем на водную рябь, произнёс Старостин. Сидевший на коряге Саша моментально подскочил и метнулся к удочке. Тут же, с восторженным воплем, трясущимися руками - вытащил на берег огромную рыбину.

        Когда подбежал снимать с крючка, последовал приглушённый вздох разочарования. Но вздрогнул он, тогда ещё просто Валька, не от этого вздоха, а от дикого смеха Старостина. Тот, извиваясь, по-змеиному, на траве и держась одной рукой за живот, безудержно гоготал, буквально захлёбывался, показывая пальцем на незадачливого рыбака. Оказывается, пока собирали дрова для костра, этот малолетний хохмач подобрал на берегу тушку протухшего давно судака и прицепил на крючок павловской удочки…

Саша тогда от досады и обиды не смог сдержать слёз, а Колотов пытался, правда безуспешно, набить злому шутнику морду.  С рыбалки они в тот раз возвращались отдельно от Старостина. Тот на следующий день осознал, что поступил не по-пацански, и отдал Саше, просто так, одну из лучших своих закидушек.

С тех пор прошло чуть не тридцать лет, давно всё позабылось. И вот на тебе, по какому, спрашивается, поводу вспомнилась Колотову эта давнишняя история.

Глава 10
Коростылёв

Июль 1946г.  Поволжская деревня с не таким и редким названием Ивановка. На сотню женщин от двадцати до пятидесяти лет - около тридцати мужиков того же возраста. Половина – калеки. Война своё чёрное дело знала исправно.
 
Пятилетний Вовка Коростылёв круглый год спал на русской печи и в то утро проснулся от звуков глухого разговора в передней комнате. Дверь была приоткрыта, и ему сверху хорошо было видно, что за столом, кроме мамы и отца, сидел незнакомый мужчина. Разговаривали они тихо чуть ли не шёпотом, и разобрать пацан смог только обрывки фраз. Слышал, как мать несколько раз повторяла, «так была же похоронка», и тихо плакала. А отец с виноватым видом вторил ей и жадно курил папиросину…

       Вовка вообще-то слышал, что настоящий его отец погиб на фронте в сорок первом. И мама об этом говорила, и люди - в деревне. А дядя Коля вот не погиб. Ему на финской ещё -оторвало кисть левой руки, и на основную самую страшную войну мамин нынешний муж не попал.  Поженились они вскоре после Победы, и теперь у Вовки есть ещё и сестрёнка. Годик ей скоро.  Дядю Колю он батей зовёт,  и давно так зовёт, сколько помнит. В соседях же проживал, к маме постоянно приходил, по хозяйству помогал, ночевать оставался. Очень хороший он мужик. И работящий, хоть и с одной рукой, и непьющий почти, и добрый-добрый. В колхозе учётчиком работает и дома всё делает, даже дрова колет. Культёй полено чуть поддерживает, а второй рукой с топором рубит. А ему, Вовке, батя никогда слова даже худого не скажет, очень приятный человек. А главное, маме с ним хорошо…

      Любопытство Вовку одолело, слез  с печи он и в переднюю комнату подался. Запомнились на всю оставшуюся жизнь глаза матери. Столько в них было боли и растерянности. И ещё – мольбы, наверное, вовсе ему тогда непонятной. А также голос запомнился, другим каким-то стал – осипшим, что ли, незнакомым даже. Никогда не видел Вовка такой маму и заплакал даже. Она тоже плакать принялась, прижала сына к себе, по волосам гладила.

      Потом с табуретки поднялся гость и присел перед Вовкой на корточки. Здравствуй сынок - грустно как-то так сказал, в щёку поцеловал – И прощай. Виноват я перед вами, живите хорошо…

      Больше Коростылёв отца своего не видел. Остались в памяти его тяжёлый усталый взгляд, густая щетина на щеках и острый запах махорочного курева. И даже фамилия – Коростылёв - досталась от дяди Коли при  усыновлении.

Когда Вовка подрос, узнал, что отец вовсе и не погиб на фронте, а попал в плен. У немецкого фермера в немецкой деревне батрачил. И там сошёлся с местной женщиной, у неё же после войны и остался. Но кто-то сдал отца Советским властям. Забрали и расстрелять хотели, и посадить потом, но всё в конце концов обошлось. Только в Ивановку он больше не приезжал, и как сложилась у него судьба, Коростылёву было неведомо. Да и не вспоминал о нём особо и без повода.

Школу закончил с отличием, в армии служил. Ротный тогда ещё говорил - Толковый ты парень, Коростылёв, оставайся у нас, до генерала дослужишься. Не остался, вернулся через три года, в юридический институт поступил. Три экзамена сдал хорошо, а четвёртым немецкий язык был. А предмет этот в их деревенской школе географ преподавал. Фронтовик он был, всю войну прошёл, вот  и поручили. Учителей-то не хватало. Географ, кроме «Хэнде хох», мало что понимал в немецком языке, при всём к нему уважении. И подготовка по данному предмету была у Коростылёва соответствующая.
 
     Преподаватель, принимавший экзамен – милая очень женщина средних лет после его ответов долго молчала. Внимательно смотрела на этого здорового деревенского парня с большими натруженными руками. Потом тихо очень, чтоб никто не услышал в аудитории, сказала – Молодой человек, я поставлю вам четвёрку, только никому не рассказывайте, как сдавали экзамен…
 
      Этому Человеку Коростылёв остаётся благодарен по сей день.

      В институте, на третьем курсе тогда учился, встретил Анну Сладкову. Небольшого роста, стройная, светловолосая. А глаза-то какие! Зелёные – редкого цвета,  да постоянно с какой-то смешинкой, что ли… изумительной красоты, короче, глаза. Владимир и раньше видел её и в институте, и в общежитии, и на танцах. Но Анна постоянно находилась в окружении подруг и парней со своего факультета. А на третьем курсе факультеты объединили,  и  стала Сладкова учиться с ним в одной группе. Ещё и умницей оказалась, и отличницей. К тому же и деревенской - тоже была, в самом хорошем смысле этого слова. Естественно, стали они встречаться и после учёбы, естественно не обходилось без объятий и поцелуев. А на третьем месяце знакомства пригласила его на ужин к себе в общежитие. Напарница куда-то отъезжала, и комната полностью оставалась в их распоряжении. До самого утра. 
       Он с цветами пришёл, с коробкой конфет и бутылкой сухого вина. Ужин прекрасно прошёл, а потом  пошло всё не так, не заладилось как-то. Не позволила Анна девственность свою нарушить. А потом рассказала убитому досадой Коростылёву, что помолвлена у себя в деревне и летом на каникулах должна замуж выйти. Но я тебя люблю, не его – шептала на ухо – Просто родителей жалко. Но я летом отмечусь и разведусь сразу. К тебе вернусь, любимый…
      Не вернулась Анна. Может и к лучшему это. Жизнь-то  – сложная такая штука…

      Август 1994г. Одна из последних подружек Басманова - Гульнара Давлетшина двадцати двух лет от роду гордо восседала на стуле в кабинете начальника уголовного розыска, иронично и, можно сказать, надменно посматривая на плохо выспавшегося и страшно уставшего за последние дни Валентина Евгеньевича. Молодая, но изрядно повидавшая жизнь особа, была давно морально подготовлена к вызову в милицию по делу своего возлюбленного. Среднего роста и среднего телосложения, черноволосая, с ярко выраженными карими глазами внешне она была типичной дочерью татарского народа. Но только - внешне. Безотцовщина и плохая уличная компания сыграли свою чёрную роль в становлении этой личности. Её мать,  всю жизнь проработавшая телятницей в совхозе, для Гульнары, естественно, ничего совершенно не значила. Сама же она трудилась продавцом в магазине своего босса, благо деньги научилась считать в раннем ещё детстве.

- Что можешь нам поведать про друга своего Артёма - после нескольких формальных вопросов продолжил беседу Колотов.

- Я ничего не знаю, ничего рассказать не могу - тут же выдала заранее заготовленную фразу продавец - Артём просто хозяин магазина, где работаю, и всё. Чем он там занимался ещё, я не знаю - и без того не очень широкие глазки Гульнары сузились в насмешливом, до крайности самоуверенном взгляде недалёкого человека.
 
       Некогда было Валентину Евгеньевичу вести долгие переговоры с этой девицей, некогда было её убеждать, а, тем более, проводить воспитательную работу. Не было у него на всё это времени.  О чём откровенно собеседнице и сказал.
- Мне некогда с тобой лясы точить, девушка… - Колотов демонстративно заглянул в чей-то протокол допроса, взятый напрокат в соседнем кабинете.  На минуту сделал вид, что внимательно его перечитывает. Затем, оторвавшись от бумаги, направил свой печальный взгляд на Гульнару - Но если мы сейчас поедем к тебе домой и найдём в собачей конуре огнестрельное оружие, ты у меня подсядешь вслед за своим возлюбленным. Перестукиваться будете через стенку из соседних камер. Я тебе, милая, это обещаю.

        С девицы всю спесь как рукой сняло. Такого разворота событий она явно не ожидала. Глаза Гульнары двинулись в обратном направлении и стали почти округлыми. В горле пересохло. Руки чуть заметно задрожали. Такого направления допроса консультанты с улицы явно не предполагали и человека не подготовили. Но для приличия всё равно надо было поломаться…

- Какая будка?! Какое ещё оружие? Первый раз слышу. У нас в будке собака живёт, и никакого оружия нету. Я буду жаловаться прокурору! - вспомнила вдруг наставления приятелей Басмача - Вы не имеете права…

- Кстати, в статье за хранение огнестрельного оружия имеется примечание - не выслушав до конца веские доводы хозяйки собачьей будки, продолжил оперативник - И знаешь, о чём в нём говорится?

- О чём? - мгновенно и непроизвольно вырвалось у только что качавшей права девицы.
 
- В примечании сказано…- Валентин Евгеньевич выждал паузу, наблюдая за реакцией собеседницы - Сказано, что лицо, которое выдаёт хранящееся у него оружие работникам милиции добровольно, от уголовной ответственности освобождается. Ты поняла, какое здесь слово ключевое?

- «Добровольно» - тут же смекнула сообразительная, когда надо, Гульнара и в задумчивости примолкла.

       Колотов по выражению лица подружки Басманова, по интонации её голоса и прочим признакам нервозности,  пришёл  к однозначному выводу, что арсенал из жилища пса так и не перепрятали. Это очень даже радовало и вдохновляло.

- Так что, Гульнара, биться будем или мириться?...

- Ой, да не знаю я, чё они туда засовывали - решила, похоже, «мириться» - Они мне не докладывали. Сказали, пусть лежит пока, и всё. Я-то здесь при чём? Я-то откуда…

- Кто это, «они»? - вновь перебил нетерпеливый милиционер.

- А вы буд-то не знаете, Артём с Бульбой, кто ж ещё. Не суетись, говорят, ни хрена тут страшного нет…

- Стоп! - Валентин Евгеньевич достал сигареты, предложил даме, поднес зажжённую спичку, потом прикурил сам - Не спеши. Нас сейчас в прокуратуре ждёт следователь. Вот ему всё подробно и расскажешь…

        Сразу после допроса свидетеля, не пообедав, Владимир Иванович Коростылёв дал команду выдвигаться для изъятия оружия. Был в приподнятом настроении, шутил и улыбался, что происходило с ним, в последнее время, крайне редко. Пока следователь записывал показания, Колотов съездил до дома и прихватил с собой фуфайку - Давно я по собачьим конурам не лазил, боюсь испачкаться.

- Давай возьмём кого-нибудь из молодых, пусть лезет - предложил Коростылёв, усаживаясь на переднее сиденье «УАЗика».

- Да заняты все - отмахнулся Валентин Евгеньевич - сам слажу. Может лучше понятых из суточников взять, чтобы на месте не рыскать?

- Не надо твоих алкашей - поморщился следователь - Соседей пригласим. Короче, Гуля, как договорились - обернулся к притихшей на заднем сиденье новой знакомой - Едем сейчас к тебе в гости. Там ты в присутствии понятых показываешь эту конуру и добровольно отдаёшь всё, что сложил туда Басманов. А я это - оформлю протоколом. Договорились?

- А куда деваться…

- Вот и хорошо. Погнали!

        Вскоре, облачившись в старую фуфайку, кряхтя и бранясь себе под нос, как старый дед, залазил Колотов в собачью будку вперёд головой, только ноги наружу остались. Не прошло и минуты, как вытащил он на свет белый фанерчатый ящик для яблок. Но вместо фруктов лежали в этом ящике, на удивление приглашённых соседок-пенсионерок и на буйную радость Владимира Ивановича, два обреза охотничьих ружей, два пистолета различных моделей и с десяток патронов.
      А пёс, в чьё жилище так беспардонно вторгались посторонние, даже не проснулся.  Глухой и почти ослепший, он так и продрых всё следственное действие, лёжа на подстилке рядом с конурой.


       К вечеру, вернувшись к себе в кабинет, страшно уставший, но вполне довольный, развалился Валентин Евгеньевич в кресле, закурил с удовольствием сигаретку. Позвонил Коростылёв, с мальчишеской радостью в голосе сообщил информацию от экспертов: и Соляков, и Карпов убиты из одного из обнаруженных в конуре пистолетов. Даже очень хорошо зная "комбинаторские способности" Колотова, не мог  представить себе честный и порядочный до мозга костей прокурорский следователь, что тот может быть способен на такое...

       А начальник розыска, поздравив коллегу из прокуратуры и положив трубку, слазил в сейф, достал початую бутылку водки с рюмкой, налил пятьдесят грамм и выпил - Нет, всё правильно... Вор должен сидеть в тюрьме - разговорился сам с собою - А вот что делать с этой гнидой?...

       Душевные волнения нарушил треск телефонного звонка. Поднял трубку. Неожиданно услышал взволнованный голос жены - Валь, ты приезжай домой пораньше. У нас гости. Родители мои с дачи заехали и это… Серёжа Старостин пришёл…

- Что-о! - взбесился было Колотов, но дослушал.

- Я же не выгоню - виноватым голосом оправдывалась его Аллочка - Он с цветами пришёл, с выпивкой и закуской. Сказал, что сегодня праздник - годовщина, как вы с ним лейтенантские погоны получили. Сейчас - с папой на веранде - выпивают. Ты приедешь?

- Скоро буду - плавно положил трубку. Налил ещё пятьдесят грамм и махом выпил. Для храбрости…

Глава 11
Савельев

Август 1994г. Полчаса спустя. Когда хозяин дома появился в своей летней терраске, за столом шёл оживлённый разговор двух подвыпивших мужчин, которые поначалу и не заметили вошедшего…

- Ты представляешь, Сергей, девятнадцать миллионов членов КПСС в Союзе было в девяносто первом! – с какой-то брезгливостью в голосе произнёс эту фразу, ведя разговор на любимую политическую тему, Николай Сергеевич Коновалов. Тот самый отец Аллочки и, соответственно, тесть Колотова – Девятнадцать миллионов! И разогнали как стадо баранов!...

Автор в начале сего повествования, как то обмолвился, что Коновалов в Советское время работал первым секретарём райкома партии в Ключах, а другими словами был он тогда главным руководителем района. Когда начался развал страны, Николай Сергеевич находился третий год как на пенсии и был несказанно рад, что «вся эта порнография» (дословно со слов персонажа) произошла без его участия. А так, конечно, страшно переживал старый коммунист за происходящее в нынешнем государстве Российском…

- Так я о том и говорю – поддерживал разговор сидящий спиной к входной двери Старостин – социализм – это утопия. Людям, в первую очередь, нужны материальные ценности, и чем больше – тем лучше и …

- Нет, Сергей - беспардонно перебил собеседник - Нормальному человеку не нужны ни громадные дома, на громадные джипы, ни яхты,  ни миллиарды в банках. Нормальному человеку нужно-то всего: хороший тёплый дом с удобствами, чтобы машина не ломалась, чтобы на работе было интересно, а главное, чтобы было спокойствие за своих детей и близких, чтобы уверенность была в завтрашнем дне, чтобы...

Не успел договорить, так как заметил-таки вошедшего зятя, и во взгляде его промелькнула тревога. Именно этот взгляд себе за спину и перехватил адвокат Старостин и моментально понял, кто там пришёл. Обернувшись, поднялся со стула, попытался улыбнуться. Приветствия  не услышал, пауза затягивалась до неприличия. Выручил Николай Сергеевич. Скоро поднялся, поздоровался за руку с зятем, сказал, что ему давно пора домой и тут же ретировался. Знал о нынешних непростых отношениях друзей детства.

- Вы, парни, только не кипятитесь, а придите к общему знаменателю – сказал при уходе. Мудрый человек, ничего боле не попишешь.

- Зачем пришёл? – так и не поздоровавшись, Колотов прошёл к столу и уселся напротив. Неожиданно зашла Аллочка с новой бутылкой водки и подносом с закуской. Быстро всё составила на стол  и присела рядом – Валь, налей и мне тоже, выпьем за встречу.
 
      «Вале» ничего не оставалось делать, как раскупорить бутылку и разлить на троих. Выпили и даже чокнулись, но разговор не клеился, как не старалась единственная в их компании женщина.
 
- Алла, ты иди, моя, не будет у нас тут поножовщины – Колотов закурил и после ухода супруги вновь произнёс – Зачем пришёл?

- Увидеться пришёл, просто так – голос Сергея Ивановича Старостина как-то просел, но быстро взял себя в руки  - Наливай, давай, затем поговорим!
Выпили ещё по одной, закусили.
 
- Короче,  обстановка такая, Валентин – совсем осмелел адвокат и  приступил к сути вопроса – Я тебе скажу, как на духу... Этот бандюган мне и самому уже настабебекал в доску. И чем быстрей и надольше вы его упрячете, тем больше я буду рад, между нами говоря. Потому я и пришёл к тебе, чтобы обсудить кое-какие нюансы...

- Да неужто! - саркастически присвистнул "Валентин", кто бы мог подумать...

- Ты не перебивай, а дослушай сначала - нисколько не смутился Старостин - Ты же знаешь прекрасно, что Басманов этих двоих не убивал и дело ваше шито белыми нитками. Ты же знаешь прекрасно, кто на самом деле грохнул этих отморозков, и я, кстати, в курсе...

- Я в курсе, что ты в курсе - Валентин Евгеньевич демонстративно позевнул - Ты чего от меня хочешь, господин адвокат?

- Да брось ты придуряться! Давай обсудим всё серьёзно,  дело-то, действительно, неординарное...

- Так предлагай, давай конкретно, что ты там надумал! - начал раздражаться Колотов - А то возишь сопли по столу!

- Да ты сам мне слова сказать не даёшь! - вспылил и Сергей Иванович - Послушай хотя бы пять минут спокойно...

      Дверь в терраску приоткрылась и показалось испуганное лицо Аллочки - Всё нормально, моя - успокоил муж - Иди отдыхай, мы тоже скоро расходимся – Я весь во внимании – обратился теперь к собеседнику, скрывая за сарказмом интерес к задуманному «господином адвокатом».

      Старостин разлил ещё по рюмке. Молча и не чокаясь выпили – Ситуация такая – приступил к существу вопроса – Я прекрасно понимаю, как ты сейчас ко мне относишься, но всё равно послушай – Быстро стал говорить Сергей Иванович, чтобы не перебивали – У тебя висит двойное убийство супругов Цыгановых, и я могу помочь в раскрытии. Конкретно могу помочь, если ты не будешь вешать на моего клиента последних два убийства этих бандюганов. Ты же знаешь прекрасно, кто это сотворил. Езжайте на Урал, задерживайте человека и раскрывайте спокойно эти оба преступления. Проблем-то никаких нет…

- Есть проблемы, но тебе их не понять! – не сдержался начальник розыска, но усилием воли заставил себя успокоиться – Ладно, продолжай…

- Короче – Старостин стал заметно волноваться - Есть один парень, взят под стражу не у нас только в области. За убийство троих собутыльников обвинение предъявлено. Расстрелял всех из карабина семизарядного. Покойные, конечно, не ангелы были, поиздевались, что ли, над ним. Но это сути не меняет. Ждёт его пожизненное, да и на воле теперь не жилец. Этого парня мой знакомый защищает, родом из нашего города. Приезжал сюда родителей наведать. Мы встретились случайно, в кафе посидели, выпили, поговорили. Но суть не в этом, со слов  адвоката клиент его не спешит на особняк попадать.  Время надо потянуть, в другую область съездить и так далее. Отвечать-то одинаково, что за три трупа, что за пять, такая вот арифметика. Короче, он готов пойти и по убийству Цыгановых, но слушается своего защитника. Тот не советует, лапшу вешает, что добьётся не пожизненного. А убийство матвеевских супругов – действительно дело рук этого отморозка. Басманов здесь не причём, как и по последним двум. За вымогательство – да, пусть отвечает. По всей строгости закона! – захмелевший Сергей Иванович, воодушевившись вниманием собеседника, осмелел и стал немного ёрничать – Но по убийствам… ну никак он не катит. Ты же сам знаешь, Валь… Ещё по одной?... Ну мы же, как никак, столько лет дружили. Ровно шестнадцать лет назад  погоны вместе получали! Юбилей, почти! Дата…

- Ты  от меня-то чего хочешь? – по-хамски перебил гостя «Валя» и отставил свою рюмку.

- Ну опять, лыко да мочало – Старостин состроил обиженное лицо – Знаешь ты прекрасно, что мне надо. Отстань, пожалуйста, от моего клиента, есть на это прокуратура, следствие. А ты съезди куда-нибудь с Аллой, отдохни, сколько лет в отпуске не был.  Когда возьмёте уральского мужика, что грохнул и Солякова, и Карпова, туда им и дорога, и всё пройдёт нормально, я  дам тебе полный расклад по убийце Цыгановых.
 
- Какой ты заботливый – Колотов взял со стола початую бутылку водки и налил только себе – Я без тебя знаю, про кого ты говоришь – выпил и, не закусывая, закурил – Паша это, Савельев. Сгинул тогда. Я думал, что на том свете давно, а тут вот оказывается как…

- Ну и дурак! – адвокат резко поднялся и с шумом отодвинул стул  – Христосик хренов! Сам же видишь, что  жизнь сейчас  на бабле вся строится. А выкинут тебя из органов, куда пойдёшь? Ты же не приспособленный к этой жизни! Вообще – не приспособленный!
 
- Иди-иди, «приспособленный» - Валентин Евгеньевич даже не шелохнулся – И больше здесь не появляйся…
 

Глава 12
Саша Павлов

Декабрь 1994г.

Суд по делу Басманова с «бригадой» продвигался тяжело.
Справедливости ради, однако, надо сказать, что по эпизодам вымогательства у Гладкова и убийства Цыгановых проблем особых не было. Все подсудимые, кроме «главного», вину свою признали полностью. Привезённый по этапу с соседней области Савельев, к ужасу адвоката Старостина, ещё с первого дня стал сотрудничать со следствием и в судебном заседании однозначно давал показания о совместном с Басмановым  совершении убийства супругов из Матвеевки.
          Потерпевшие и свидетели твёрдо стояли на своих позициях, давая обличительные показания. Вина подсудимых полностью подкреплялась заключениями экспертов по оружию и боеприпасам, изъятым у сожительницы Басмача, а также другими материалами дела.

       А вот по другим двум эпизодам, где обвинялся только Басманов, судебное следствие неожиданно стало стопориться.

       Адвокат Старостин, на следствии из каких-то тактических соображений ходатайств не заявлявший, в суде стал рассказывать страшные вещи. Поведал про информатора Крылова, который сам рассказывал ему про истинного убийцу и Солякова, и Карпова, и который потом бесследно исчез. Обвинял начальника уголовного розыска Колотова и  оперуполномоченного Денисова в сокрытии этих данных и  фабрикации доказательств в отношении его подзащитного. Ходатайствовал вернуть дело на дополнительное расследование следователем другого района.

     Сторона обвинения походатайствовала о допросе в качестве свидетелей вышеуказанных работников Ключинского РОВД, следователя прокуратуры Коростылёва и понятых, присутствующих при изъятии пистолета из собачей конуры в домохозяйстве Давлетшиной.

       Сотрудники уголовного розыска оба, как сговорившись, под присягой и не моргнув глазом, сообщили суду, что бывшего информатора Крылова не видели года как два, что ни о каком приезжем с Урала, якобы застрелившим Солякова и Карпова, знать не знают и духом не ведают. Колотов к тому же потребовал привлечь адвоката подсудимого Басманова к уголовной ответственности за клевету.
 
       Владимир Иванович Коростылёв так же дал однозначные показания, исключающие подброс пистолета при изъятии.  Про себя, правда, клял «комбинатора» Колотова. А вскоре  рапорт написал об уходе на пенсию.
      
       Одна из пожилых соседок Давлетшиной, что присутствовала, как понятая, долго не могла понять, о чём её спрашивает суд. Когда дошло, всплеснула руками: «Не было у нево ни чаво, пустой  залазил». Вторая – фронтовик и кавалер ордена Красной Звезды на прямой вопрос адвоката о наличии возможности у Колотова занести в конуру пистолет, спрятанный в одежде, не задумываясь, нагрубила: «Чаво ты плетёшь, родителей бы постыдился, у нас же они, в Ключах, проживают». Адвокат Старостин после этого обмяк почему-то, апатия на него напала какая-то, активность пропала.

       Суд отклонил ходатайство защитника, как надуманное, необоснованное и заявленное с целью увести подсудимого от ответственности за совершённые преступления.

      Приговор Басманову был суров – пожизненное лишение свободы. Про справедливость автор умолчит, не так, похоже, всё это однозначно…
Верховный суд приговор оставил в силе.

       Апрель 1995г. Воскресенье. Утро.
       Около девяти часов  в доме у Колотова противно заверещал телефон. Хозяин только-только успел позавтракать.  Дома  нецензурно он никогда не выражался и в этот раз, естественно, сдержался – Алла, с работы, похоже, звонят. Возьми трубку, скажи, нет меня… но узнай, что там опять стряслось. Надоели, как собаки.
Алла ответила и сразу, не сказав ни слова,  протянула телефон мужу. По взгляду своей женщины Колотов понял, что звонят явно не с работы и явно не поводу семян картошки. Лишних вопросов задавать не стал, взял трубку.
- Алло…

- …Ты у Саши на кладбище давно был? – на том конце провода глухо, сквозь эфирные помехи пробился хриплый голос Старостина. Тот, не здороваясь, начал разговор с вопроса и, сделав паузу, явно ждал ответа. Но никак не ждал Валентин Евгеньевич звонка от товарища по детству и юности и нынешнего недруга. Опешил даже немножко. Но врать не стал, как не стыдно было признаваться…

- Давно…

- А сегодня, между прочим, година… двадцать один год…

- Без тебя помню – стал постепенно приходить в себя, и собрался  разговор заканчивать. Не успел…

- Так что, заеду за тобой? Или пошлёшь опять подальше?...

- …Заезжай – неожиданно и для себя, да сразу же почти согласился Колотов – Поедем к Саше.

       Через двадцать минут в чёрном джипе Старостина они направлялись к поселковому погосту. Всё  заранее было приготовлено. На заднем сиденье лежали цветы, пакет с бутылкой водки, тремя гранёными стаканами, нарезанными хлебом и колбасой.  Кладбище в преддверии пасхальных праздников, встретило чистотой и порядком.

- Привет, Саш – Сергей Иванович бережно положил цветы на могилу, налил половину стакана водки, покрыл кусочком хлеба, поставил у памятника – Вот и мы. Взрослые  мужики давно, дедами скоро станем … без тебя. А ты, Саш, так и остался молодым и жизнью не испорченным – глаза Старостина стали увлажняться.

- Ба - поразился Валентин Евгеньевич – это с каких же пор ты стал таким сентиментальным.

- Я всегда таким был – не стал реагировать на явный сарказм и разлил водку ещё по двум стаканам – Ты забывать просто стал…  Давай, помянем друга - Присели на лавочку за столик у ограды, выпили, и разговор стал складываться постепенно, принимать ярко выраженное философское направление.

- Ты пойми, Валя, жизнь другою стала. Капитализмус на дворе – каждому - по способностям, а не по труду. То же самое, что и при Советской власти, только с точностью до наоборот.  Каждый – за себя, за свою семью, за своих родных и близких. Иначе ведь не выживешь. Всё сейчас в этой жизни упирается в бабло. Никуда от этого не денешься, как не крути. Что, я не прав?

- Нет, Серёга, ты не прав – впервые за многие годы Колотов назвал его по имени – Офицерские честь и совесть ещё никто не отменял. И ты сам это знаешь прекрасно, только оправдание себе ищешь…

- Да ничего я не ищу – долил товарищу в стакан – Я не буду больше, за рулём. Таких как ты, тихо помешанных, практически  и не осталось. Вот попомнишь слова мои, бандиты  править страной будут ещё долго. И милицией скоро будут командовать, и прокуратурой, и судами. Последними, кстати, уже - вовсю. А большим начальником ты при них не станешь – В глазах появилась ирония – Карьерного роста у тебя не будет… с твоей офицерской честью-то…

- Ну и хрен с ним, с ростом этим – нисколько не смутился Валентин Евгеньевич – Главное – перед людьми  у себя в районе... я прав…

- Прав-прав! – махнул рукой Старостин – неисправимый ты, за что и уважаю – обнял за плечи старого друга – Мы ж вдвоём  с тобой остались. Поехали, в залив ещё проедем, вспомним те прекрасные времена…

       Вскоре выехали на трассу и направились в сторону полевой дороги, что вела к их любимому месту в волжском заливе. Находящийся явно в настроении Сергей не умолкал ни на секунду – Сейчас рано, конечно, рыбачить, вода ещё холодная. Но я приеду с семьёй на майские праздники. Давай, Валя, возьмём жён, детей и рванём с утра в залив. Закусона возьмём, выпивки, шашлыки сделаем.  И порыбачим обязательно, нерест как раз пойдёт. Только ну их на хрен эти спиннинги с катушками, закидушками нашими половим. У меня ещё целы, хотя леска верняком сгнила. Новые сделаем. Без проблем! Ну что ты молчишь? Согласен?...
 
      Водитель встречного «КамАЗа»-большегруза, что  на бешеной скорости пошёл в обгон, не оставил им шансов на жизнь. Старостин скончался сразу. Валентин Евгеньевич Колотов прожил ещё три часа и  в сознанье даже приходил. Его последние слова – Я прав – так и остались для врачей загадкой.

      

И в заключение

      Прошли годы. Жизнь в Ключах продолжается. Вот только те родниковые ключи с чистейшей свежей водой все, почему-то,  пересохли. Те ключи, что были знамениты  на всю округу и дали, собственно, название посёлку, все до одного, существовать вдруг перестали.
      И такое, кто бы мог подумать, но бывает на земле нашей грешной…