Росинка часть2 глава4 Хорошая девочка

Часть2
Глава4  «Хорошая девочка»

Не буду описывать всех своих действий по организации похорон Равиля Рустемовича. Сделал все, как он велел. Сложнее всего было уговорить Раю ехать в свое родное село. Там ее болезнь могла обостриться с удвоенной силой. Да и для всех наших бывших соседей она оставалась «сумасшедшей убийцей-маньячкой». Поэтому я предложил Росинке во-первых — изменить свою внешность, во-вторых — заранее подготовиться и «успокоиться» с помощью прописанных ей врачом транквилизаторами. Что она и сделала. Но, видимо перестаралась, слушая мои рекомендации. Мало того, я не узнал ее, выходящей со своей спальни и воскликнул:

- Девушка, вы как здесь оказались? Вы, кто?

 На что «девушка» засмеялась и сказала голосом Росинки:

- Ну, раз и ты меня не узнал, могу быть спокойна, что останусь «инкогнито». Это просто парик и соответствующий макияж. Да еще и цветные линзы. Теперь я брюнетка с голубыми глазами. Мне идет?

- Нн-не знаю… Может быть. Только ты совсем не похожа на себя… Может и не стоило так изменяться? Я договорился с местным руководством кладбища. Похороны в будний день и в рабочее время. На кладбище наверняка будет совсем мало посетителей.  Я, с твоего позволения заеду только за своей мамой. Она знала твоего отца, еще до его службы в армии. Пусть и она проводит его в последний путь. А тебя представлю ей, как свою невесту. Хочешь, давай имя твое на время изменим?

- Хорошо, делай, как знаешь… Как меня теперь зовут?

- А давай… Рита...на всякий случай, если ошибусь, то хоть не на первую букву.

- Окей! Пусть я на время стану Марго! Мне даже нравится. Королевское имя.

Она говорила со мной, но внутренняя энергия ее, как бы гасла на моих глазах. Видимо, лекарство начинало свое тормозящее действие. Нам пора было уже выезжать, вслед за уехавшим на кладбище в нашу родную деревню катафалком с телом покойного дяди Равиля. Всю дорогу Рая молчала, покачиваясь из стороны в сторону, как «китайский болванчик» в замедленном действии. Это она таблеток напилась, думал я. Но сколько же их надо было выпить, чтобы так надолго и так глубоко «успокоиться». Наверняка, без меры. Надо бы проследить теперь, как и по скольку она принимает успокоительных, а то и до беды недолго.
Мама очень обрадовалась моему приезду:

- Сынок, что же не предупредил меня? Обычно звонишь, я готовлюсь, мы с соседкой готовим твой любимый борщ… Кого хоронить? Как Равиля?

 И мне пришлось долго объяснять маме суть вещей, обходя запретные пункты, которые ее только напугают. А так — ошиблись, он жив, хотя был ранен, спасся, жил за границей и все. А приехав в Россию, попал в больницу, и там умер от сердечного приступа. Я узнал об этом от старшего друга, который служил в ФСБ и рассказал мне, зная, что я с ним из одного села родом. Так мне и пришлось организовывать похороны.

- Мама, заодно познакомься — это моя девушка, моя невеста,  Р..Рита. Прости, что, может и не к месту… Она немного укачалась в дороге, поэтому молчит. Ты садись в машину, катафалк уже поехал на кладбище, нас там ждут…

 Мама схватилась рвать цветы, прямо со своей клумбы во дворе. Подслеповатыми глазами не замечая, что ранит до крови руки, срывающие красные розы с крепкими шипами. Она держала их и, казалось розы плакали кровавыми слезами, стекающими по рукам моей доброй мамы. Она всегда сочувствовала чужому горю и любила всех людей без исключения, несмотря на их возраст и вероисповедание.

- Мама, погоди… Дай-ка я вытру, ты поранилась…

- Ничего сынок… Мы все в долгу, перед такими людьми, как Равиль. Ведь он совсем мальчик был, когда попал в мясорубку войны. Они все там были герои… только люди не все понимали это… И обидно, что и сейчас не понимают… Поехали, хочу увидеть, какой он стал… хотя бы мертвый…

 У мамы слезы текли из глаз непрерывным потоком, ухудшая, конечно и без того плохое зрение.
Ничего, думал я, пусть поплачет, значит помнит она дядю Равиля. Хотя столько лет прошло…
После кладбища, мы заехали к нам домой. Галина Павловна, наша соседка, выполняющая функции маминой кухарки и горничной, за нехилую прибавку к пенсии из моего кармана, тут же накрыла на стол, не забыв прихватить со своего личного погребка бутылочку запотевшей вишневой наливочки:

- Давай-ка, Мишаня, наливай за встречу, по маленькой!

- За встречу и прощание… Пусть земля ему будет пухом!

 На слова мамы, тетя Галя, аж руками замахала. Пришлось и ей рассказывать мою, исправленную к сведениям, версию спасения и смерти дяди Равиля. Она слушала внимательно, лишь изредка вставая, чтобы чего-то там доставить на стол, итак ломящийся от закусок. Видно было, что и она пребывала в шоке от таких известий. И знаете, что она сказала, выслушав до конца мой рассказ?

- А ведь, если бы его тогда спасли из плена, ничего бы потом с Раюшкой не случилось страшного, а? Вы, как думаете? Вы, вот, девушка городская, не знаете, какие страсти тут творилися…

 Пришлось мне вмешаться и перебить бойкую на слова Галину Павловну, иначе… Кто знает, что случится с заторможенной на время психикой Раисы:

- Да, ладно, не нужно вспоминать дурное, не за этим мы сейчас собрались. Моей девушке не время пока слышать о всякого рода страстях, происходивших здесь много лет назад. Она и так под грустным впечатлением… Ну, выпьем, за дядю Равиля...Пусть земля ему пухом будет…

 Выпили все, кроме Росинки. Ей, понятное дело нельзя, поэтому она отхлебнула слегка ягодного компотика и все… Она попросилась поспать, я пошел провожать ее в свою некогда спальню.

- Ты иди, Робин, я сама… Я посплю только… Твоя постелька. Как я мечтала о ней с детства...

И она свернулась калачиком на моей старенькой кровати, но застеленной, как всегда заботливой мамой белоснежными простынями и вышитыми наволочками на подушках. Это же сколько лет постельным принадлежностям, если мама более двенадцати лет не вышивает по причине плохого зрения? Хотя время остановилось здесь с момента моего отъезда на учебу, а затем на работу в Ростове на Дону. Эх! Жизнь меняется не смотря ни на что. И что же нас ждет завтра? Так хочется верить, что с нами может случаться только хорошее!

- Мишк! А чей-то твоя зазноба, не беременна ли? Не пьет ниче… Спать ее склонило среди дня…

- Да, нет, теть Галя, просто укачало ее немного в дороге, жара вот, да и похороны… Не надо было ей ехать, только не терпелось ей с мамой моей познакомиться…

- А ейные родители у Ростове? Ты их уже знаешь?

- Сирота она… Никого в живых уже нет…

-  Бедолажка… Ты уж не збижай, девку то… Больно хлипкая она. Не ест вот ничаво… Пожила б с нами, я б ее откормила в раз! Ее заставлять надо, знаю я таких аноричных…

 Она наверняка хотела сказать «анорексичных», понимая значение, но, ввиду малого образования и скудного ума, так и не научившись правильно выговаривать некоторые слова и выражения. Как моя мама много уж лет не «билась» над грамотностью речи своей младшей по возрасту соседки, иногда просто прося ее почитать ей что-нибудь, чтобы привить культуру речи. Она читала, но...похоже совершенно не вникая в суть прочитанного. И поэтому ее слова, иногда совершенно не похожие на русский язык, пестрели словами-паразитами.

- Ну, ладно, вы сидите тута, а я пойду до хаты, мине ишшо управляться надыть… Пока…

 Она умчалась по своим хозяйственным делам домой, а мы с мамой, обнявшись, сидели за столом, накрытым в саду, под яблонькой, уже усыпанной завязью, ждущей спелости своего урожая.

- Сынок, а ты ее все-таки нашел? Раю -то… Я сразу ее признала. Ты всегда искал ее. Как узнала? Матери для этого не нужны глаза. Мы, матери, сердцем чувствуем все. Ничего, все образумится. Ты, это, действительно, жалей ее. Не она это папку твоего… Я с самого начала знала. Это из-за Славки… Дурной был человек. Сгубил таких хороших людей и Раину жизнь сгубил. Права Галя — если бы спасли тогда Равиля, ничего бы плохого больше не случилось. А Раиса — она хорошая девочка. Я ее чувствую...жаль, что не вижу...