Я иду домой Глава 2

Валентина – наш терапевт, мы знакомы со школы, только она старше меня на два года.
- Ань! – улыбнулась она. - Проходи, садись, что-то ты  бледная.
- Валь, а меня Сережка бросил, развестись хочет, - не сдержавшись, разрыдалась я.
- Да ты что?! А я в пример вашу семью всем ставлю. Да почему? Не рыдай, расскажи ты мне подробно.
Давясь слезами, я выплеснула все, что накопилось за долгое время. Валентина только всплескивала руками и хваталась за сердце. Вскочив со стула, она подбежала к шкафчику и налила в два стаканчика какое-то лекарство. Залпом выпила сама и махнула мне рукой, чтобы я повторила за ней. Я опрокинула в себя лекарство, оно оказалось таким горьким, что слезы прекратили литься сами собой. Пометавшись по кабинету, Валентина остановилась и с испугом посмотрела на меня.
- А бледная ты такая почему, от переживаний? Чувствуешь ты как себя?
Не дав произнести мне ни слова, она схватила меня, заставила показать язык, послушала, постучала, покрутила из стороны в сторону, засунула в рот градусник.
- Ну, что молчишь? Что-нибудь болит?
Я промычала и ткнула пальцев в градусник. Валентина хлопнула себя по лбу, выхватила градусник, мельком взглянула на него и нетерпеливо махнула мне. Собравшись с мыслями, я попыталась рассказать о своих ощущениях.
- Голова кружится постоянно, тошнит, а точнее как-то мутит, периодически поднимается температура. Я вот думаю, может у меня сотрясение мозга, Сережка недавно меня толкнул, и я сильно ударилась головой.
- Головой ты ударилась действительно сильно, - задумчиво произнесла Валентина. – Голову мы, конечно, проверим, но сначала отправишься к гинекологу.
- Зачем к гинекологу?- испугалась я, как многие женщины я данного врача стараюсь посещать только по большой необходимости. – Ты думаешь, муж меня чем-то заразил?
- Ань, ты вроде бы большая девочка, - вздохнула Валентина и постучала по виску пальцем. - У тебя, когда последний раз месячные были? И что ты не заметила, что грудь у тебя набухла, живот увеличился? Хотя ты у нас кругленькая, заметить тяжело.
Бессмысленно похлопав глазами, я открыла и закрыла рот. Потом вскочила со стула и начала трясти пальцем перед лицом Валентины.
- Да ты что! Да у нас с мужем ничего не было уже давно! Да не может этого быть!
- Как давно? – спокойно спросила Валентина, наверное, лекарство ей помогло, и она была сама невозмутимость.
Меня же наоборот всю затрясло мелкой дрожью, и я с ужасом поняла, что, скорее всего это правда.
- П-п-почти три месяца, - заикаясь, проблеяла я.
Валентина подняла трубку и уже через пять минут я отправилась к гинекологу. Всё остальное было как в тумане. Срок четыре месяца, аборт делать поздно – такой был приговор. Держа бумаги в руках, я вышла из больницы. Валентина пыталась меня ободрить, говорила, что муж, узнав о ребенке, сразу одумается и вернется ко мне. Она искренне переживала мне и хотела помочь, но я-то знала, что мне никто не поможет. У меня нет работы, практически нет мужа, и у меня будет ребенок. А ведь о ребенке я совсем недавно мечтала, но это было в той, счастливой жизни. Почему-то очень захотелось спать, то ли лекарство, наконец, подействовало, то ли это последствие стресса.
До дома было далеко, но я даже подумать не могла о душном транспорте, от одной мысли начинало мутить. Проходя мимо Машкиного дома, я заметила её машину. Господи, как хорошо, что рядом со мной есть близкий человек. Наверное, она вернулась сегодня из командировки и звонит мне домой.  А я как всегда забыла зарядить сотовый, и моя сестренка теперь думает, куда делась её сестра-домоседка. Попрошусь к ней переночевать, ужасно не хочется идти домой. Я позвонила в дверь, и сразу же раздался стук каблучков, моя сестра даже дома выглядела на все сто процентов. Дверь распахнулась, и у меня перед глазами появилось сияющее лицо Машки.
- Аня? – удивленно протянула она и заглянула мне за спину. – Что ты тут делаешь?
Мне стало почему-то неловко, появилось ощущение, что сестра мне не рада. Но я тут же отогнала его от себя, я ведь действительно редко выхожу из дома. Нужно было позвонить, предупредить, она девочка у меня взрослая, у неё свои планы. Скорее всего, Машка ждала своего парня, а я у неё даже не спросила, как его зовут.
- Да вот проходила мимо, смотрю - машина стоит. Ты сегодня вернулась из командировки? – как можно более весело спросила я, не нужно прямо с порога грузить человека своими проблемами.
- Да, - растерянно протянула сестра.
- Ну, ты сестру в дом пустишь или так и будешь на пороге держать.
 Машка растерялась ещё больше, но дверь открыла и я прошла в квартиру. По квартире словно прошел ураган, моя сестра никогда не отличалась любовью к порядку. Обувь навалено кучей, одежда раскидана по креслам и дивану, и это не смотря на то, что у неё замечательные шкафы с новомодными приспособлениями практически для всего.
- Ну, а чай в этом доме подают? – старательно улыбаясь, спросила я и прошла на кухню, здесь тоже был жуткий бардак.
Что с Машкой творилось непонятное, она застыла в проеме и тяжело дышала, в глазах плескался страх.
- Маш, да что с тобой, я, что так страшно выгляжу? – повысила я голос.
Машка встряхнулась, провела по лицу, словно что-то стирая что-то невидимое, и неестественно весело рассмеялась.
- Да все нормально, просто я не ожидала тебя увидеть. Ты очень редко ко мне заходишь, да и то в выходные или по праздникам. Ты не обращай на меня, просто я собираюсь в отпуск все мысли только об этом.
- В отпуск? Так ты вроде была в отпуске три месяца назад?
Машка побледнела и, запинаясь, начала нести какую-то ерунду, про то, что не весь отпуск отгуляла и теперь вот хочет отгулять, чтобы не пропал. Но я-то помню, что две недели она была в санатории, и ещё две в Крыму. Я никак не могла понять, в чем дело, я пришла поплакаться у сестры на плече, а сестра не в себе и несет какую-то чушь.
- Маш, я ничего не понимаю, что с тобой? -  жалобно сказала я и подошла к ней.
Сестра вздрогнула, как-то встрепенулась и отступила, а я так и осталась с протянутыми руками.
- Я сейчас, мне позвонить нужно, - почти крикнула она и выбежала в коридор.
Я плюхнулась обратно на стул, и тут на меня навалилось предчувствие какой-то надвигающейся беды. Все плыло перед глазами, горло сдавило, в груди что-то нестерпимо жгло, и почему-то заболел низ живота. Дрожащими руками я налила себе стакан воды, но не смогла выпить не капли. С трудом поднявшись, я на подгибающихся ногах отправилась искать сестру. Машка была в комнате и безостановочно тыкала в кнопки телефона, но абонент, похоже, не отвечал. Тут она подняла голову и увидела меня, по лицу пробежала судорога.
- Маш, мне нужно с тобой поговорить.
- О чем? – с вызовом спросила сестра, и бросил телефон на журнальный столик.
- Я что-то плохо себя чувствую, можно я присяду?
- Ты об это хочешь поговорить? – зло спросила Машка. – Если плохо, сидела бы тогда дома.
Комок в горле стал ещё больше, я никак не могла понять, что стало с моей доброй, ласковой сестренкой и почему она говорит со мной таким тоном. Я собралась с силами, развернулась и пошла к двери. Это просто какой-то кошмар, наверное, я сплю, сейчас открою глаза, и все закончится. Я никому не нужна, совсем никому! Уйти я не успела, в замке повернулся ключ, дверь распахнулась, и вошел мой муж. Увидев меня, он в первую минуту растерялся, но затем в его взгляде появилась злость.
- Ты и здесь меня достала?
Он перевел взгляд на Машку.
- Ты что всё ей рассказала?
- Нет, что ты Сереж, я ничего не говорила.
Машка подбежала к моему мужу и схватила его за руку.
Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, я все поняла, мне и рассказывать ничего не надо. Я конечная глупая, недальновидная, а попросту слепая в своей любви женщина.
- А у меня будет ребенок, я на четвертом месяце, - непонятно зачем вырвалось у меня.
Машка ойкнула, а муж изменился в лице, он подошел поближе и с ненавистью посмотрел мне в глаза.
- Мне надоело твое вранье, я к тебе все равно не вернусь. Мы с Марией давно любим друг друга, и твои сказки тебе не помогут. Ты толстая, безобразная, тупая курица, а я хотел тебе еще помогать деньгами, да на тебе пахать можно!
Уши заложило словно ватой, голова стало ужасно тяжелой, сердце билось в груди так, как будто хотело вырваться наружу. Сквозь пелену я смотрела на лица близких когда-то мне людей и видела ненависть, которая просто волнами выплескивалась на меня.
- За что? Я вас ведь так люблю, - прошептала я.
Муж подскочил ко мне и что-то крича, ударил по лицу. И тут появилась боль, жуткая, страшная и мне стало все равно. Нарастая, словно по спирали, боль спустилась вниз и тут я закричала. Меня жутко скрутило, живот горел огнем, у меня начались судороги, а потом я потеряла сознание.

Очнулась я в больничной палате, в моей памяти остались какие-то обрывки, и не было желания  ничего вспоминать. Дверь скрипнула и вошла Валентина, увидев, что я открыла глаза, она бросилась ко мне.
- Анечка, ну как ты?
- Хорошо, - с трудом двигая языком, просипела я. – А что со мной? Почему я в больнице?
Оказалось, что в больнице валяюсь я уже неделю. На фоне стресса у меня случился выкидыш, была большая кровопотеря, а так как у меня достаточно редкая кровь – четвертая отрицательная, думали, что не удастся меня спасти. А потом, когда мне стало полегче, мне сообщили ещё одну новость – У МЕНЯ  НИКОГДА НЕ БУДЕТ ДЕТЕЙ! В больнице меня навещала только Валентина. Если бы не она я мне пришлось бы туго, она достала все нужные лекарства, договорилась с медсестрами и врачами, приносила мне покушать, а то на больничной еде долго не протянешь. МОЙ муж и МОЯ сестра ко мне в больницу так и не пришли, как мне сказали потом, они уехали отдыхать в Египет. А у меня началась жуткая депрессия, не хотелось, есть, пить, а самое главное жить. Со мной рядом была только Валентина. Она выводила меня гулять, заставляла вовремя есть, умываться, причесываться, возилась, как с маленькой. У Вали не было ни мужа, ни детей, до сих пор пытается найти своего принца, а с принцами у нас как-то не очень.
Но моя черная полоса на этом не закончилась. Потом мой муж захотел развестись и не просто развестись, он выгнал меня из квартиры, хотя не имел на это право, квартира была оформлена на меня. Сил и средств бороться с ним у меня не было, и в результате я осталась с комнатой в коммуналке с видом на помойку. Валя предложила переехать к ней, у неё трёхкомнатная большая квартира, но я не хотела мешать человеку, она и так мне очень помогла. Единственное что я не могу понять, как я могла не увидеть в человеке, с которым прожила три года – настоящее чудовище, безжалостное и жестокое. Не зря говорят, что любовь слепа. Но особенно больно было сознавать, что меня предала сестра. Я понимаю, что она потеряла голову, влюбилась, но она ведь моя сестра, как она могла отказаться от близкого по крови человека, ради чужого, пусть и красивого самца. Если человек может предать один раз, он сделает это ещё раз, она ещё маленькая и не понимает этого. Ну вот, опять я оправдываю чужую подлость, мало меня, наверное, учили.

С работой мне, наконец, повезло, взяли продавцом в магазин косметики, на большее я пока претендовать не могу. Зарплата небольшая, но мне хватает на еду и квартплату. А вот с одеждой у меня проблемы, после всего, что случилось в моей жизни, я жутко похудела и с сорок восьмого размера съехала на сорок второй. Такой худышкой я не была никогда и одежду, которую муж мне отдал, (какая щедрость) пришлось ушивать, на новую у меня просто нет денег. Но, не смотря на то, что я выгляжу как чучело, ко мне стали на улице приставать мужчины, что конечно, было приятно, но не понятно.
Неделю назад состоялось бракосочетание бывшего мужа и моей сестры, Валя сказали, что на свадьбу угрохали кучу денег. Медовый месяц они решили провести в Венеции. Мне почему-то жутко противно о них слышать, видеть их мне тоже совершенно не хочется. Наверное, нужно переехать в другой город, жалко расставаться с Валей, она стала мне по-настоящему близкой.
Недавно звонила мама, она, конечно, ничего не знает, и думает, что её дочери живут в мире и согласии. Не хочется её расстраивать, поэтому приходится врать. Судя по всему, вру не только я, но и Машка (ещё бы она сказала правду). Неизвестно почему мама вдруг заговорила об отце. Помню ли я его, сохранились фотографии? Странно как-то, она о нем никогда не вспоминала. На мой вопрос, почему он ушел, сказала, что у него была другая женщина и все, никаких подробностей. Об отце я знаю очень мало, его имя – Ветров Сергей Николаевич, возраст – ему сейчас пятьдесят шесть лет. От него мне достался только цвет глаз – карие, волосы у меня светло русые с золотистым оттенком, скорее всего в бабушку, о которой слышала только по рассказам матери.
Где-то есть его фотографии, нужно обязательно их отыскать, я даже забыла, как выглядит мой отец. Отца я помню очень смутно, но мне почему-то кажется, что он любил меня, а может мне просто этого хочется. Хочется, чтобы хоть кто-нибудь любил меня просто так, ни за что. Мама всегда была достаточно строгой, не любила всяких нежностей. Она считала, главное – что мы накормлены, одеты, обуты и выглядим не хуже всех. На работе задерживалась до позднего вечера, приходила уставшая и сразу ложилась спать. Я была за старшую, рано научилась готовить, убирать, помогала с уроками Машке.

После работы я отправилась в свою комнатушку. Со мной в квартире проживало трое соседей. Екатерина Егоровна – маразматическая старушка с вздорным, въедливым характером, доставала меня по любому поводу. Поводом для скандала могла стать чашка, не поставленная на место, дверь, не до конца закрытая и любая мелочь, к которой можно было придраться. Она получала от склок удовольствие, дряблые щечки розовели, глубоко посаженные глаза сверкали. Второй сосед Алексей – молодой парень, тихий, спокойный, редко бывает дома, и мы почти не пересекаемся. Но при встречах  мило мне улыбается, кажется, неплохой парень. Третий Максим – мужчина лет сорока, какой-то неопрятный, мрачный и всегда уставший. Он приходит поздно, часто не ночует дома, никогда не видела, как он улыбается.
Встретила у дверей меня как всегда Екатерина Егоровна, радостно потирая руки, она начала перечислять все мои грехи.
- Ну что, Анька, опять забыла полотенце в ванной!
- Здравствуйте Екатерина Егоровна, разрешите, я пройду в комнату.
Я попыталась протиснуться мимо старушки, но она не хотела так просто сдаваться. Я единственный человек с кем можно было поскандалить в квартире, мужчины поставили её на место, и ей необходимо было на ком-то оторваться.
- Куды прешь, полотенце убери, - Егоровна перешла в наступление.
Зная по предыдущим скандалам, что лучше не ввязываться, я, молча, протиснулась в ванную и забрала полотенце. Егоровну это вывело из себя, ей необходимо было дать выход своей энергии, и она схватила меня за руку.
- Хамишь, зараза! В могилу меня свести хочешь? Да я на тебя в милицию заявление напишу.
- Что напишете-то?
На меня навалилась усталость, захотелось пойти в свою комнату и полежать. Но Егоровна воодушевилась и, выхватив из моих рук полотенце, бросила его на пол.
- Матом на меня орешь? – заверещала она.
Зря я с ней связалась, у неё как минимум шизофрения. Я подняла полотенце и спокойно направилась в свою комнату, пришлось захлопнуть дверь прямо перед носом вздорной старухи. Егоровна долго ещё что-то кричала, вспоминая всех моих родственников, настроение испортилось окончательно. А ведь совсем недавно у меня была трехкомнатная квартира с великолепным ремонтом, тщательно подобранной мебелью, а теперь там живет моя сестра с моим, хоть и бывшем мужем. Были родственники, которых вспоминала старуха, но с их характеристикой, в общем-то, я согласна. Я очень соскучилась по маме, так хочется рассказать ей все, пожаловаться на судьбу. Не боец я, не боец. Квартира, в которой жила моя сестра до своего замужества, принадлежит мне, хотя я в ней и не прописана. Но я даже представить себе не могу, чтобы прийти, закатить скандал и отобрать своё же имущество. Да, я – тряпка, поэтому об меня вытирают ноги все кому не лень.
Мысли плавно вернулись опять к маме, и вспомнился последний наш разговор, мы говорили об отце. Я заставила себя встать и подошла к ящику, куда дорогие родственнички свалили все мои бумаги. Откопав среди этой груды бумаг нужный альбом, я села в кресло и погрузилась в прошлое. Папиных фото набралось всего одиннадцать, четыре из них свадебные. Какие здесь мои родители молодые и счастливые, внизу каждой фотографии трогательные надписи, пририсованные красной ручкой сердечки. На двух фотографиях мы втроем, здесь мне года два, точно два, надпись внизу подтверждает это. Родители по краям, я в центре, две головы склоняются ко мне, голова отца повернута ко мне, мама смотрит в объектив. Глаза отца светятся от счастья, он с нежностью смотрит на меня. На другой фотографии я сижу на плечах отца и хлопаю в ладоши, мама стоит рядом. Три фотографии, где отец один: обаятельный, симпатичный, хорошо одетый мужчина. Фотографии сделаны на работе, вокруг какие-то колбы. Мама сказала, что он работал в научно-исследовательском институте, вроде бы инженером. На последней фотографии отец держит меня за руку, судя по надписи, мне три года. Улыбки на лице нет, отец серьёзен, даже, скорее всего, напряжен. Странно, что нет его фото с Машкой. Наверное, он ушел от нас, когда она была совсем малышкой, может даже сразу после родов, а развелись они позже.
Как он мог бросить жену с двумя детьми на руках? Ладно, он разлюбил маму, но как можно разлюбить своих детей, свою кровь, свою частичку. Насколько я знаю, за все эти годы он даже не пытался связаться с мамой, я уже не говорю о какой-либо помощи. Боже, как же тяжело пришлось маме, ей некому было помочь. Её родители погибли в автокатастрофе, когда ей было восемнадцать. А о родителях отца я вообще ничего не знаю. Мама говорила, что они жили где-то на Севере, но где, хоть убей - не помню. Почему же мама вспомнила об отце именно сейчас? Может, он объявился? Неужели вспомнил, что у него есть дети? Уже взрослые дети, не нужно слушать плач по ночам, переживать все детские болячки. А их было не мало, (нас отдали в ясли уже в год) мы с сестрой собрали все детские болячки, начиная с ветрянки, кончая свинкой. Что-то меня беспокоило, но это было какое-то смутное чувство, оно возникло при просмотре снимков. Какая-то неясная мысль возникла, но тут же исчезла, оставив меня в легком недоумении.
 Я прислушалась к себе, ненавижу ли я отца? Нет, я готова простить его, так хочется увидеть его, поговорить с ним, услышать самые невероятные оправдания и поверить им. Завтра же позвоню маме, пусть это дорого для меня, но я хочу узнать, почему мама заговорила об отце. Может это начала нового этапа в моей жизни, черная полоса, наконец, закончится и начнется белая.
Какая же я была наивная, я даже представить не могла, что меня ожидает  и что до этого в моей жизни не было никакой черной полосы, а была, ну максимум серая.
 Я лежала на диване, когда позвонили в дверь. Раздалось два звонка, значит это ко мне, нужно открыть самой, а то эта старая карга развопится на вест дом. Я рывком вскочила с кровати и бросилась к двери, но куда мне было угнаться за нашей спортсменкой - пенсионеркой, и ведь слышала, что звонят мне.
Егоровна распахнула дверь и разочаровано повернулась ко мне.
- К тебе какая-то подозрительная баба.
Здесь нужно пояснить, почему она была так разочарована, она все пыталась застукать моего «хахаля», чтобы обвинить меня ещё и в проституции. Но опять не повезло, дело в том, что кроме Валентины ко мне никто не приходил.
- А ну, пусти, - Валентина оттолкнула старуху и прошла в квартиру.
- Я тебе потолкаюсь! – попыталась завести себя  Егоровна, но тут же поостыла, она почему-то побаивалась Валентину.
Валентина с сумками протиснулась ко мне в мою коморку.
- Ты когда вселишься в свою законную квартиру? – в очередной раз возмутилась она. – Здесь не только жить, здесь стоять даже негде.
- Ну, ты же знаешь, я никогда не решусь на скандал.
Наш разговор как обычно начался с обсуждения моей лени, безответственности и пассивности.
- Зато я решусь, ты уже год живешь в этой конуре! Нет! Не живешь, влачишь жалкое существование. Тебе скоро двадцать пять, а ты как амеба, живешь в этом болоте.
- Амебы не живут в болоте, - вяло отбивалась я.
- Не передергивай, - взвилась Валентина и шлепнула сумки на стол.
- Валь, ну что ты опять мне притащила, мне всего хватает.
- Ага, хватает, ты посмотри - на что ты стала похожа, тень отца Гамлета и то была менее прозрачна.
Чтобы доказать мне свое утверждение, она ткнула пальцем в зеркало, висящее напротив.
- А мне нравится, наконец-то ушел лишний вес!
- Да, но вместе с лишним ушел и не лишний, ты посмотри, все вещи болтаются на тебе, где округлости-то?
- Год назад во мне были только округлости, - мрачно заявила я. – Если ты помнишь, из-за лишнего веса меня бросил муж.
- Муж тебя бросил, потому что он козел! А твоя сестра соответственно – коза драная, так руки и чешутся, ох и задала бы я им.
- Валь, ну, сколько можно об одном и том же. Год уже прошел, пусть живут себе.
- Да они и так живут,  - Валентина возмущенно махнула рукой. – Из-за границы не вылезают, то Кипр, то Гавайи. Откуда только деньжищи такие?
- Сергей хорошо зарабатывает, его же сама говорила, директором назначили.
- Не Сергей, а Козел, так и буду теперь его называть.
- Валь, а Машка не беременна?
Мне страшно было услышать, что они ждут ребенка. Почему-то для меня новость о беременности сестры была страшней всего. У меня-то детей больше не будет. Нет, я не хочу им зла, но добра пожелать даже с моим всепрощением (за которое Валентина меня постоянно ругает)  я тоже не могла.
- Нет, - самодовольно улыбаясь и потрясая пальцем, сказала Валентина. – Бог шельму метит! Не могут они зачать ребеночка, не получается у них. Кучу врачей и клиник обошли, какие только можно анализы сдали. Здоровы, как лошади, а зачать не получается. Юлька сказала, что хотят прибегнуть к искусственному оплодотворению. Но им и это не поможет, больно черные у них душонки! Хватит об этих …., давай ужинать, поставь чайник, а я пойду, котлеты подогрею.
- Валь, давай я сама, - попросила я и протянула руку к пакету.
- Ну, уж нет, - решительно отмела все мои поползновения Валентина. – На тебя сейчас опять эта ведьма накинется, а меня она боится.
Как всегда она была права, старуха высунула нос и тут же спряталась у себя в комнате, на роль жертвы Валентина явно не тянула.
Мы хорошо посидели, выпили бутылочку вина, Валентина буквально нашпиговала меня едой, чмокнула в щеку и направилась к двери.
- Мужика бы тебе хорошего, - затормозив у двери, задумчиво произнесла она.- Слушай, а что за соседи у тебя?
- Валь, ну не смеши меня, ты же их видела.
- Да,- согласилась Валентина. – Экземпляры, конечно, не самые лучшие, но для начала сойдут. Ты бы поближе с кем-нибудь из них познакомилась.
Видя моё нежелание продолжать эту тему, Валентина махнула на меня рукой и направилась к двери. В квартиру как раз входил Алексей. Валентина ткнула меня локтем в бок, да так, что я охнула.
- Вам плохо? – с беспокойством поинтересовался Алексей.
- Нет, - потирая ушибленный бок, проскрипела я. – Спасибо, у меня все хорошо.
- Молодой человек, - нахмурив лоб, произнесла Валентина. – Мне кажется моей подруге плохо, но я очень спешу и не могу побыть с ней. У меня к вам просьба, доведите её до комнаты и проследите, чтобы она легла в кровать.
- Да нет, не нужно, - пыталась сопротивляться я.
- Нужно, нужно, - настойчиво повторила Валентина. – Я на вас очень надеюсь, вы уж меня не подведите.
После этого Валентина спокойно развернулась, тайком погрозила мне кулаком, и мило улыбаясь, скрылась за дверью. Молодец, поставила меня в дурацкое положение и смоталась. Алексей, как истинный джентльмен довел меня до моей комнаты и даже вторгся в святые святых, туда, куда еще не один мужчина не входил, в мою девичью светелку. Проходя мимо стола, бросил взгляд на разложенные фотографии. Мне показалось, что по его лицу пробежала тень.
- Это ваши родители? – отрывисто спросил он.
- Да.
- А где они сейчас?
- Мама в Англии, - ответила я, стараясь не показывать удивления. - Отца я не видела уже, дайте подумать, почти двадцать три года.
- А почему вы не в Англии?
Я уже хотела оборвать наглеца, какое ему дело до моей семьи? Но я вовремя сдержалась, что-то было в его лице такое, что не позволило мне нахамить ему.
- Мама вышла замуж и живет там со своим новым мужем, а я уже достаточно взрослая, чтобы жить с родителями.
Алексей развернулся и направился к двери, но у двери он неожиданно развернулся, лицо его исказилось.
- А я сирота, мать отказалась от меня в роддоме, а об отце я мало что знаю.
После этого Алесей вежливо пожелал мне спокойной ночи и закрыл дверь. Это было до того странно, что я просидела, недоуменно таращась на дверь, минут пять. Ну, теперь хотя бы понятно, почему он расстроился, глядя на семейные фотографии. У парня не было семьи, даже такой как у меня. Мне его стало безумно жалко, на глаза навернулись слезы. Нужно поговорить с ним, как только представится случай. После этого мои глаза закрылись, и я моментально заснула. Всю ночь меня мучили кошмары, но вспомнить утром, что мне снилось так и не удалось.
 Неделя пролетела незаметно, работа-дом, дом-работа. Об Алексее и о своем желании поговорить с ним я, конечно, успела забыть. Но неожиданно он сам напомнил о себе. В пятницу вечером, перед самым закрытием, Алексей вошел к нам магазин. Заметив меня, улыбнулся и решительно направился ко мне.
- Аня, помогите мне подобрать одеколон, - немного смущенно попросил он меня.
Не высказывая удивления, ведь наш магазин достаточно дорогой, а Алексей не похож на состоятельного покупателя, я подобрала ему оптимальный по цене и качеству одеколон. К моему удивлению, Алексей достал из кармана достаточно толстый бумажник и спокойно расплатился. После этого поднял на меня глаза и с легкой запинкой спросил:
- Аня, вы, когда заканчиваете?
- Через пятнадцать минут, - посмотрев на часы, смущенно произнесла я.
- Можно я провожу вас?
- Можно, - смущаясь еще больше и чувствуя, как краска бросается мне в лицо, пролепетала я.
- Хорошо, я подожду вас на улице.
После этих слов Алексей развернулся и вышел на улицу. Девчонки, которые работали со мной, с интересом наблюдали за мной и тихоньки перешептывались. Ни с кем из продавцов дружеских отношений у меня не было, поэтому обошлось без расспросов. Рабочий день закончился и я, собравшись с духом, вышла из магазина. Алексей стоял на порожках и сразу подошел ко мне и подал руку. Я никогда не приглядывалась к нему, а он ничего, симпатичный. Худощавая, спортивная фигура, достаточно высокий, темно-русые, почти черные волосы, серые продолговатые глаза, хорошо очерченные губы, а когда улыбается  - появляются ямочки.  Одежда простовата, но у нас многие мужчины одеваются подобным образом. Да я сама сейчас одета так себе, нужно купить себе какую-нибудь обновку. Ого, не влюбилась ли я в первого встречного? Куда-то меня не туда понесло, человек меня только проводить вызвался. Вот так все женщины, мужчина улыбнулся ей, а она уже придумывает фасон свадебного платья и решает, как они назовут общих  детей. Тут мы почему-то остановились, и я увидела, что Алексей на меня недоуменно смотрит. Оказывается, я замечталась и не заметила, что Алексей о чем-то меня настойчиво спрашивает.
- Что вы говорите? – покраснев как рак, переспросила я.
- Я говорю, может быть, зайдем в какое-нибудь кафе, выпьем по чашечке кофе?
 Мы зашли в хорошенькую, уютную кофейню, заказали по чашке кофе и пирожному.
- Алексей, а чем вы занимаетесь? – не выдержав достаточно продолжительного молчания, спросила я.
- Да так, преподаю, - буркнул Алексей и уткнулся в чашку с кофе.
Учитель что ли? Не похож. Разговор явно не клеился, и я решила спросить про его семью, в прошлый раз мне показалось, что ему хочется выговориться.
 - Вы в прошлый раз, сказали, что воспитывались в детдоме, а родителей отыскать не пытались?
- Пытался, - неожиданно спокойно ответил Алексей. – Нашел обоих, но поговорить с ними так и не решился.
- Почему? Вы думаете, они не захотят вас видеть?
- Аня, давайте перейдем  на  - ты, мне, разговаривая на эту тему неудобно вам выкать.
- Хорошо, - согласилась я. – Не держите в себе, всегда лучше поделиться с кем-нибудь.
- Как мне рассказали, мать отказалась от меня сразу же после родов, даже смотреть на меня не захотела, бросила словно щенка. Детский дом, в котором я воспитывался, не был так уж ужасен, можно сказать мне повезло, - тут Алексей так мрачно усмехнулся, что по мне пробежала дрожь. – Избивали не каждый день, через день, чтобы выжить потребовалось защищаться, теперь я в этом специалист. Я действительно преподаватель, только у меня не обычная школа, я – тренер,  учу детей и взрослых Кун-фу. Несколько раз сбегал, возвращали, сажали в карцер, специально для этого в подвале оборудовали комнату. Морили голодом, хотя с той едой, которую нам давали, мы и так были постоянно голодные. Вечерами выбирались на улицы, пацаны воровали, девчонки продавали себя.
- Как продавали себя! – не сдержавшись, перебила я.
- Просто продавали, - все с той же жутковатой ухмылкой продолжил он. – Жрать очень уж хотелось, перебивались, кто как мог. Сначала я очень ждал, что откроются двери, за мной придут родители или усыновители и заберут меня из этого ада. Но приходили за другими, брали детей более симпатичных, больше девчонок. А я был угловатый, худющий и взгляд, как говорили, у меня был недобрый. Я же был готов полюбить любого, кто назовет меня своим сыном, а взгляд - что взгляд, другого у меня и не могло быть в тех условиях. Потом я стал ненавидеть своих родителей, и хотелось их убить, за то, что они так поступили со мной. Когда же вырос и стал жить самостоятельно, решил найти их посмотреть им в глаза, может, у них судьба так сложилась, что они не могли меня взять к себе.
- Ну, так что дальше, что же ты замолчал? – нетерпеливо поторопила его я. – Кто твои родители?
- Отец – хирург, у него семья, двое дочерей. Счастливый брак, он любящий муж и хороший отец. Видела бы ты, с какой нежностью он заботится о своих дочках.
 В голосе Алексея была такая тоска, что я не выдержала, слезы хлынули из глаз. Взглянув на меня, Алесей побледнел и протянул мне платок. С трудом, но я заставила себя остановиться.
- Ты с ним не пытался поговорить? – продолжая всхлипывать, поинтересовалась я.
- Нет, мне кажется, что мне нет места в его жизни, - грустно махнул он головой. - Все вакантные должности заняты.
 - Ну, а мама? Что с ней?
 - Мама – это отдельный разговор. Через два года, как она меня  сдала в детдом, мамуля вышла замуж, правда брак был не особенно долгий. Анекдотическая ситуация, возвращается муж домой – а там любовник кувыркается с его женой на его же кровати. Муж набил морду любовнику, надавал пощечин жене, собрал вещи и ушел, пытался отсудить у неё детей, не получилось. А так как он мужчина был даже по тем временам состоятельный – платил огромные алименты. Мамаша же времени не теряла, подбирала кандидатов в мужья, времени для этого у неё было предостаточно.
- А что она нигде не работала? – в очередной раз перебила его я и тут же устыдилась своей несдержанности.
- Нет, работать она никогда не любила, алиментов хватало на безбедную жизнь. Для соседей и родных она работала, она на самом деле числилась в каком-то институте, но там её никто ни разу в глаза не видел. Мужчин в её жизни было несметное количество, лично я со счету сбился. Дважды она беременела, рожала и оставляла детей в роддоме, благо опыт у неё уже такой был.
- Но почему она не делала аборты?!
- Точно не знаю, может - хотела захомутать мужиков и женить их на себе, а может - считала, что аборты вредны для её здоровья, у нее, видите ли,  была отрицательная группа крови.
- Какой ужас! Твоя мать не отличалась высокими моральными принципами! – воскликнула я, хватаясь за горящие щеки.
- Это уж точно, - усмехнулся Алексей и как-то странно на меня посмотрел.
- Ну, а её детей ты отыскал?
 -  Да у меня две сестрёнки, одной десять лет, другой двенадцать, они сейчас живут в одном детском доме.
- Но их же нужно забрать, - почти выкрикнула я и схватила Алексея за руку.
- Нужно, - Алексей мягко убрал мою руку. – Но мне не отдают, сказали, что если бы я был женат, то тогда бы отдали без вопросов. А так молодому человеку, который вырос в детском доме, кто же доверит двух маленьких девочек. Я их, как только не уговаривал, обещал нанять няню, гувернантку, бесполезно.
- Постой, - поразилась я. – А куда бы ты их забрал, ты же сам живешь в коммуналке? И откуда деньги на няню и гувернантку, ты в курсе - сколько это стоит?
- В курсе, - немного замявшись, признался Алексей. – Понимаешь, у меня есть свой достаточно большой дом, но в нем сейчас капитальный ремонт, поэтому я вынужден временно пожить в коммуналке. К тому же у меня небольшой, но приносящий неплохой доход бизнес.
Сказать, что я была поражена, значит - ничего не сказать.
- Значит передо мной состоятельный человек? – с плохо скрываемой злостью проскрипела я.- А я тут слезы от жалости лью, ты просто лжец!
Я вскочила с места, кинула на столик деньги и рванула к двери. Алексей догнал меня у выхода, сунул деньги мне в сумку.
- Постой, но я тебя не обманывал. Все, что я рассказал – правда. Ты разозлилась из-за того, что я достаточно состоятелен? Господи, мне никогда не понять женщин!
А ведь и правда, что это я разозлилась. Алексей мне и правда не говорил, что он нищий, это я сама придумала, а теперь обвиняю его во лжи.
- Извини, - смущенно прошептала я. – Мне ужасно стыдно, что я на тебя наорала.
В молчании мы дошли до квартиры и разошлись по комнатам. Полночи я не могла заснуть, прокручивая в уме наш разговор. А ведь Алексей мне очень нравится, я практически в него влюбилась. Очень жалко его сестренок. А может, предложить ему жениться на мне, фиктивно, конечно, тогда бы мы могли забрать детишек из детдома. Завтра обязательно предложу ему это. С этой мыслью я, наконец, заснула.