Древесные люди

 - Илэйна! О Илэйна! Стальные люди жгут леса!
Жалкая фигура распростёрлась ниц пред могучим древом в середине чащи. Лишь пара лучей солнца нарушала мягкий сумрак. Шуршали насекомые, звенел ручеёк. И тем пронзительней молящий вопль смуглого маленького человечка. Не карлика - пропорции подходили друг другу идеально.
Зашумела трава, приподнятая лёгким ветерком. Листва затрепетала, заскрипела кожа материнского древа. Из длинного узкого дупла-щели выбился изумрудный свет. Дерево раскрылось шире. Травянистый свет, подобный северному сиянию, соткался в юное женское лицо. Колышущиеся черты постоянно менялись, вспыхивали то весёлой молодой травкой, то мрачной зеленью мха.
 - Добрый сын, разве это большой повод призывать мать?
 - Илэйна! - человечек поднял лицо. Вздрогнув при виде богини, всё же не опустил взгляд и твёрдо пояснил:
 - Большие люди сожгли половину леса-у-степи! Сотни зелёных братьев погибли. Зачем им это?
Уголки глаз древесной богини печально опустились. Сияние померкло, уподобившись неверному блеску светлячка.
 - Мы не судьи для них. Быть может, их судьба такова. Отступите, дети, скройтесь в дремучих лесах. Пусть большие люди получат своё и утихомирят ярость...

Лесная гуща зашуршала – на поляну вывалился покрытый сажей маломерок. Бросив страстный взгляд на дерево-матриарх, он уткнулся в землю, судорожно пытаясь отдышаться. Следом повалили ещё, чёрные от гари, в ожогах. Каждый из них стремился сесть, касаясь корней древа. Последние двое вынесли опутанного шрамами старика. В чаще не осталось людей – но листва шумела всё громче.
- Илэйна! Очнись, пробудись! Горе пришло в наши земли! Высокие люди идут нескончаемо, и леса погибают под железными их ногами!
Порыв бури взметнул траву, ветви кустарников, загудел в ветвях. Со стоном раскрылось древо. Богиня предстала перед людьми в цветах осени - красно-рыжие светящиеся пряди формировали пышную гриву, лицо в цветах жёлтых кленовых листьев нахмурено и зло.
 - Демоны властвуют над высокими людьми! Им непонятна чужая боль и святость! Дети, любой из вас станет крепким дубом на пути воинов огня! Защищайте наши леса, уничтожайте захватчиков! - богиня простёрла узкую и длинную руку-хлыст.
 - Идите, и спасите жизнь!
 - Илэйна! - общий вздох пронёсся по рядам пиктов. Лица полнились решимостью и фанатичной верой.

 - Илэйна! Наши силы тают, а большие люди огромны числом и злобой! Лес погибает, Илэйна! Запах гари витает над чащей, а стон зелёных братьев дрожжит в земле!
Дерево тяжело раскрывается, ветер едва шелестит листвой. Печальный лик богини окрашен оранжевым сиянием закатный облаков.
 - Дети, ярость высоких людей огромна. Дух мой укроется в дебрях самых мрачных горных рощ. Проклятье падёт на них! Сила леса - ваша сила. Вы же идите и побеждайте! Ваши руки - тяжёлые ветви, ноги - несломимые корни. Ваши уши, как лепестки, уловят любой шёпот. Сам лес пойдёт за вами и поглотит высоких людей!

На высокогорном плато поседевшие от инея листья отражают оранжевые блики. Вся долина освящена кострами. В огромных пылающих розах чернеют сотни маленьких тел. Липкий и сладковатый, к вершинам скал карабкается чад горелой плоти.
- Все мои дети спят крепким сном… Все наши жизни ушли. Приди ко мне, последний мой сын.
 - Илэйна... - шепчут губы умирающего пигмея. Ночь тысячами холодных колючих глаз бездушно глядит с неба. Холодное дыхание осени высасывает любую жизнь. Непослушные руки волокут по кошмарному бурелому измождённого малорослика. Молча смотрят поросшие кустарником глыбы и скалы. Кряжистое и мощное древо в середине чащи чуть скрипит, разворачиваясь к пикту.
 - Илэйна... - малорослик упал, едва дотянувшись рукой до морщинистого корня. Материнское древо вздрогнуло чуть, как удар сердца. Раскрылось небольшое дупло. Синие, как звёзды, очи с грустью глядели на последнее своё чадо. Лик богини побелел, став подобен снегу под лунным светом. Иссиня-чёрные волосы сливались с тьмой дупла.
 - Я укрою тебя... И дрёма унесёт печали.
Ствол раскрылся широко, как никогда ранее. Корни подхватили слабо дышащее тельце, ветви придержали. Скрюченный, в позе рождения, пикт упал в белые руки богини. Ствол матери закрылся, замер всякий звук.

Плотные ряды воителей двинулись вперед на деревья, едва рассветное солнце взошло над горами. Факелы полетели в сплетённые круговой порукой ветви. Горный лес, последнее убежище пиктов, задымил пред шеренгами закованных в сталь и шкуры громил. Те смеются и шутят: «Последний бой долгой войны - и такой лёгкий». А пламя взвивается до небес. Хрустя и стеная, умирают кряжистые деревья, подобно старикам - последней надежде гибнущей расы. И лишь обугленные остовы напоминают, что здесь когда-то стоял могучий лес... Пинками ног сваливая упорных великанов, воины пробираются к сердцу леса. Окружённое чадящим буреломом, среди острых скал высится последнее древо. Военачальник, пришпорив коня, прорывает рассыпающийся углями бурелом.
 - Вот последнее напоминание о наших врагах! Сожжём жалкие остатки уродов, и начнём пир во имя победы! - и первый кидает факел в закрученные узлом ветви мать-древа. Следом летят бочонки со смолой, горящие палки, ещё факела…
Воины отступают от полыхающего высоким огнём древа. Громкий треск – сгорает ствол. Дикий женский вопль прорезает синий небосклон. Дрожжат скалы, вздымается пепел пожара. Воины падают на чёрную закопчённую землю и катаются по ней, поднимая тучи гари. В ужасном крике воет мать, потерявшая детей убитыми на войне. Сестра, братья которой умерли под неисчислимыми ударами вражьих клинков. Дева, чей суженный умер на пороге дома и в далеком бою. Воины зажимают уши, но крик отчаяния душит сердца и крошит зубы. Постепенно вопль переходит в рёв. Немыслимая ярость сквозит в нём, разрывая сердца. Львица, чьи дети попали под копыта антилоп. Мать, кидающаяся на убийцу детей.
Костёр взрывается, огненный цветок лижет небеса.

Обожжённые остатки войска спускаются с гор. Воины ступают тихо, втягивая головы в плечи. С небес, сотканный из колючих бездушных звёзд, взирает ужасающий лик Матери Карающей.