Дахаб. Отпуск пахнет неопреном. 2. День

       И СНОВА  В ПУТЬ...

День Второй. Чуть позднее


 Дима был неугомонен. Немного отдохнув, он опять ушёл к ребятам в дайв-центр, надеясь встретиться с нашим инструктором, чтобы выпытать, какое снаряжение для дайвинга здесь лучше купить. Но тот так и не появился, приходя в себя после вчерашней вечеринки по какому-то поводу. Нужную информацию Дима всё-таки узнал, и, воодушевленный новой идеей, вбежал в номер со словами – "Нам надо в Шарм!".

 И зачем я согласилась?

 
Вот что движет человеком, совершенно серьёзным, очень вдумчивым, привыкшим планировать на сто шагов вперёд, тщательно изучающим всё и вся, прежде, чем принять решение, когда он вдруг решает на ночь глядя, в незнакомой стране, в каком-то полудиком городишке, отважиться ехать непонятно куда и неизвестно зачем?

 Нет, ну за чем известно - за самым лучшим снаряжением по самой лучшей цене. А вот зачем и почему так экстренно - непонятно.

 Все мои доводы и уговоры рассыпались словно хрусталь о гранитную стену. Решения моего мужа не обсуждаются.

 Поехала вместе с ним, чтобы хотя бы не волноваться. И это было, пожалуй, самое нелепое из всех наших путешествий.

 До вокзала мы тряслись в так называемом такси (в Египте такси может быть что угодно, если это что-то еще способно передвигаться). Нам попалась побитая машина ярко-красного цвета, похожая на российский УАЗик. Мы сидели в кузовке, на сиденьях, застеленных потёртой тканью, имитирующей шкуру леопарда, водитель слушал заунывную восточную музыку, рядом с ним лежал потрёпанный Коран. Несмотря на медленную и словно обволакивающую мелодию, адреналин у водителя зашкаливал и он нёсся с сумасшедшей скоростью, иногда резко тормозя. А мы подпрыгивали, держась только друг за друга, так как никаких поручней предусмотрено не было. До сих пор не могу понять, как им удаётся так неаккуратно ехать по безупречно гладким дорогам!

 Разумеется, за поездку мы переплатили, Дима никогда не торгуется, а я вообще не понимала попыток местного населения говорить на английском, уж очень у них своеобразное произношение. Так что   вступить с водителем в дискуссию, увы, не могла. Местный английский  лишь условно можно назвать таковым, слова так безбожно исковерканы, а в конце слова часто добавляются любые окончания, так что даже Дима больше догадывался о чем речь.
 
 Наш грохочущий транспорт с визгом подъехал к зданию автовокзала и резко остановился. За такую поездку надо не платить, а брать с водителя деньги!

 Автовокзал представлял собой белоснежное длинное здание с огромным навесом, под которым стояли большие и новые автобусы. Вдоль стены расположились удобные кресла для ожидания. Мы вошли внутрь, чтобы купить билеты. Помещение недавно было отстроено, кое-где из стен торчали провода, в застеклённых комнатах еще лежал строительный мусор. Хотя я не удивлюсь, если этот мусор тут лежал год-другой. По обе стороны длинного коридора находились кабинеты со стеклянными перегородками, но из них  работал только один. Это была касса, остальные пустовали и были полны пыли и мусора.

 За билетами выстроилась очередь. Кассир,  толстенький усатый египтянин с жуликоватыми глазами, щебетал без умолку. Оказалось, что автобус до Шарм-эль-Шейха уехал 10 минут назад, а следующий будет через час. Я ухватилась за возможность остаться в Дахабе, но Дима настаивал – «Едем в Шарм!». Билеты стоили недорого, заплатив и получив билеты, Дима выслушал от хитрого египтянина комплименты в мой адрес, расслабился и позабыл взять сдачу с сотенной купюры. Мы сидели на улице, ожидая автобус, и смотрели по сторонам. Интересных людей не было, водители намывали и без того чистые автобусы или пили кофе, громко разговаривая. Этот почти безлюдный новый вокзал, обволакивающая жара, запах придорожной пыли, кружащейся и подгоняемой ветерком, тишина - все вокруг так напоминало наши маленькие автостанции где-то в сельских центрах в жаркий летний полдень. Те же белые глиняные стены, то же безмолвие, те же пустыри вокруг, только если в российской глубинке – это бескрайние пшеничные поля, то здесь, куда ни посмотри, была каменистая пустыня с невысокими горами вдалеке. Здесь даже были, такие редкие здесь на побережье, лиственные деревья, похожие на наши тополя и акации, насаженные вокруг вокзала.

 Пока я сравнивала окружающую действительность с российской провинцией, Дима вдруг вспомнил про сдачу, проверил кошелёк и карманы – её не было. Если бы у нас были другие мелкие деньги, то понять было сложно, но так как мы только приехали, то ещё не успели разменять сотенные и двухсотенные купюры. Мы пошли к кассиру, а тот заявил, что у него перерыв и поспешил закрыть кассу. Дима стал ему доказывать, что сдачи не было, на что дядька, глядя на меня, сказал, что деньги забрала и припрятала жена – жёны они жадные до денег. К его огорчению, у меня не было карманов, поэтому версия потерпела крах. Тогда он сказал, что через 2 часа будет считать выручку и если будут лишние деньги, то так и быть, вернёт их нам. При этом он хитро улыбался и было видно, что желает подольше пообщаться с иностранцами. Они с Димой еще говорили на какие-то отвлечённые темы, после чего дядька все же вернул деньги, при этом заметив, что когда мы уедем, он посчитает выручку и если есть недостача, позвонит в Шарм-эль-Шейх, где  полицейские наденут на нас наручники. Говоря про наручники, он наглядно показывал нам, как их защёлкнут на запястьях. Но это была шутка. На самом деле было видно, что ему было жаль расставаться с лёгким заработком, но обижать иностранцев они не могли – на то там есть туристическая полиция и государство пытается заботиться об интересах отдыхающих. Мы вернулись ожидать автобус - я переволновавшаяся, а Дима довольный своей добычей. Через некоторое время появился этот аферист. С довольной улыбкой он ходил мимо, защёлкивая невидимые наручники. Потом подошёл к Диме, пожал ему руку и сказал, что он ему друг. Своеобразная нация – они очень любят торговаться, не прочь надурить простофилю, но если удаётся удачно сбить цену на товар или не поддаться на их уловки, они искренне радуются и совсем не жалеют об упущенной выгоде - для этих людей пустыни важнее общение.

 Вскоре подошёл автобус, кассир проверил у всех билеты и мы поехали. Поездка получилась довольно комфортной, в салоне были кондиционеры, пейзаж за окном не отличался разнообразием, поэтому половину пути мы проспали. Вместо обещанного часа, ехали почти полтора, водитель никуда не торопился, хотя постоянно совершал обгоны, там, где этого делать было нельзя. Может это национальный вид спорта – безобразное вождение?

 Также автобус задерживали бесконечные дорожные посты, где полицейские всякий раз уточняли, кто едет и куда. При въезде в Шарм-эль-Шейх в салон вошли военные с автоматами и сказали, что будет проверка документов. Мы достали паспорта, водитель прошёл по салону и, даже не открывая их, просто убедился в их наличии, на чём проверка и завершилась.

 Мы въезжали в город, слева были видны белые купола аэропорта, в разные стороны вились кольца дорог, а мы ехали куда-то в сторону пустыни. Еще минут через пятнадцать автобус остановился на автостанции, расположенной за городом, вокруг больше ничего не было.

 Ну и куда теперь? Ошеломляющей новостью было то, что в Дахаб больше рейсов не будет, у них, видите ли, Рамадан.

 Толпа из автобуса устремилась к дороге и стала ловить попутки и заполнять минибасы. Нам надо было в район Нувейба, там были хорошие магазины снаряжения для дайвинга. Дима узнал у араба, как туда можно доехать, и мы влезли в следующий минибас, и без того забитый людьми. Не только наши маршрутки переполнены сверх меры!

 В машине ехали только мужчины, женщин мы вообще здесь встречали очень редко – они не работали, а сидели дома с детьми, на улице же  появлялись редко и с закрытым лицом.

 Но это конечно в маленьких городках всё осталось, как и несколько веков назад, а в Каире я была очарована красотой горожанок и их чудесными одеждами. Я имею в виду тех, которые придерживаются национальных традиций, при этом оставаясь современными. Многие же одеваются, как и во всем мире, совершенно обычно.

 Среди этих молчаливых мужчин я чувствовала себя неловко. Я была здесь единственной девушкой, да ещё с открытым лицом, хотя, зная местные нравы, носила одежду, закрывающую колени и плечи. Но всё равно они на меня таращились и плотоядно улыбались. Причём я ехала с мужем!

 Английским среди пассажиров никто не владел – то были обычные люди, не задействованные в туристической сфере, а значит, чужой язык им был не нужен. Следовательно, мы даже не могли узнать, сколько стоит проезд и на какой остановке нам выходить. К счастью (или нет), на очередной остановке заскочили три местных подростка. Одеты они были по-европейски, один даже с крашеными волосами. Они сразу заметили иностранцев и стали со мной знакомиться. Новость о том, что я еду с мужем их несколько огорчила, а вот то, что мы русские - вызвало бурный восторг. Они даже знали некоторые русские слова, которые стали громко выкрикивать. Один из этой шумной компашки – тот самый крашеный мальчуган, как оказалось, был в Москве и говорил «Здравствуйте», «Спасибо», «Красивая» и «Хорошо» и что-то ещё совершенно непереводимое и очень радовался, считая, что владеет русским. А вот слово "Пельмени" у него вызывало хохот и он часто его повторял. Хорошо, что английский они знали весьма недурно, поэтому сказали сколько стоит проезд и обещали показать, где нам выйти.

 Вдруг эта весёлая орда что-то закричала водителю, машина резко  остановилась, они выскочили, поторапливая нас тоже выходить. Дима вышел первым, пацанята что-то ещё крикнули водителю и тот начал отъезжать, а мужики в салоне стали что-то лопотать мне. Сердце заколотилось, тело сковал страх и стремительная мысль пронеслась сквозь сознание... Но что это за мысль мне узнать не довелось, на то она и  стремительная. Дима побежал за медленно катящейся машиной, закричал водителю, чтобы остановился и выхватил меня из автобуса. Это все заняло не больше пары минут, но казалось вечностью. Мы стояли где-то на окраине Шарм-эль-Шейха. Подростки смеялись. Дима спросил, это ли Нувейба, на что паршивцы, хохоча, ответили – «No» и убежали. Вот так мы и стояли, не зная куда идти или ехать. Я была зла на всех и вся, переволновалась и была уверена, что весь отпуск будет вот таким сумбурным и бестолковым.