Мартин. Здесь и сейчас. 38 глава

Жутко болело плечо – камень, хоть и прилетевший издалека, здорово расцарапал кожу. Мартин шел, раздвигая ветви, слизывая с пересохших от бега и волнения губ дождевые капли. Вот и знакомый пригорок, где он когда-то вырыл нору и теперь жил в ней, вместе с волчицей. Но встреча получилась нерадостной и напряженной – Первая стояла, широко расставив лапы и утробно урча. Её зубы оскалились, а на загривке взъерошилась шерсть.
Не узнала…
Волчица не узнала в двуногом человеке своего приемыша. Только нос и глаза подсказывали ей: «успокойся! Погоди…»
К счастью, Мартин сообразил, почему Первая злится, и поскорее упал не четвереньки в склизкую листву. Волчица постояла несколько секунд, втягивая воздух чуткими ноздрями. Потом медленно подошла и обнюхала мальчишку. И только затем лизнула его в щеку, убедившись, что это не враг. А напоследок легко потрепала за шею, как обычного волчонка – не отходи далеко, не ходи к людям!
Мартин виновато понурился и поковылял к норе – хотелось спрятаться от дождя, от страха, от боли. Первая внимательно посмотрела ему вслед: от неё не укрылось, что приемыш ранен.
Когда они улеглись бок-о-бок, волчица принялась вылизывать поврежденное плечо. И это было очень опасно, прежде всего, для самого Мартина. Ведь среди людей ходило поверье, что отведавший человеческой крови волк становится людоедом. Он уже не сможет обходиться без такой вкусной, сладкой, будоражащей крови, и обычная станет казаться ему пресной.
Укусивший человека волк начинает наведываться в деревни и подстерегать самых беспечных и беззащитных – детей.
Но ничего этого Мартин не знал, а если и знал – то не помнил. Он спокойно лежал, отдавшись теплому шершавому языку. Было больно, но мальчик терпеливо сносил всё.
Вскоре боль начала стихать, и он закрыл глаза, погружаясь в беспокойный сон.
Первая положила голову ему на бок, но уснуть долго не могла, охраняя вздрагивающего во сне приемыша.
Народное поверье не оправдалось – кровь Мартина не пришлась ей по вкусу, и мальчик мог спать спокойно.

* * *

Если Мартин спокойно спал, то другой ребенок, в нескольких сотнях шагов от норы,  беспокойно ворочался с боку на бок на своей постели.
Это был Исли, деревенский мальчишка. Набитый сухим сеном матрас казался ему слишком жестким, деревянный чурбак под головой слишком твердым. Ведь подушка, набитая перьями – это удовольствие для богатеев, а у крестьянина её заменял деревянный полешок, а то и вовсе собственный кулак.
Мальчишка спал на этой постели с раннего детства, и его всё устраивало. Набегавшись с друзьями, наработавшись по хозяйству, он падал на кровать и засыпал без задних ног. Но сегодня...
Перед закрытыми глазами стояла одна и та же картинка – улепетывающий во все лопатки оборотень. И камень, летящий ему в спину… Камень, пущенный умелой рукой, но не попавший в цель.
Жгучая обида не давала уснуть. Как он мог промазать?! Когда устраивали состязание между мальчишками деревни, он почти всегда выходил победителем. Каменные пирамидки-мишени разлетались одна за другой. И из лука Исли неплохо стрелял, отец часто хвалил его. 
Может, виной промаху дождь? Да, конечно! Этот оборотень поскользнулся в тот самый момент, когда камень уже летел в него. Вот гаденыш, не мог спокойно подождать! Теперь с раннего утра придется выслушивать насмешки… Весть, что он промазал, разнесется по деревне мгновенно. Даже девчонки будут хихикать…
Нет, этого никак нельзя допустить. Мальчишка искал способ, как всё уладить, и видел только один выход – надо самому изловить этого монстра! Да, именно, самому. Пойти в лес и поймать…
В лес… ночью… одному… От одной этой мысли мальчишка похолодел, его пробрала дрожь. И вместе с тем, стал просыпаться первобытный азарт охотника. «А ведь это же будет так здорово, – думал Исли. – Когда я притащу под утро в деревню связанного оборотня. А если его еще и продать в замок! Там любят всякие диковинки».
Но идти ночью в лес он все же не решился. Промучившись до утра, едва забрезжил рассвет, Исли вылез из теплой постели, на цыпочках пробрался к выходу. По пути, стараясь не шуметь, он собирал необходимые для охоты вещи. Первым делом закутался в старый отцовский плащ – отец сделал себе новый, а этот, потрепанный и в заплатах, отдал сыну. 
Затем мальчик сунул в мешок хлеб, сыр и баклажку с водой. Больше в доме ему ничего не было нужно, зато в сарайчике он отыскал дубинку, которую когда-то сделал отец. Она была удобная, прямо по руке мальчишки, но держать надо было осторожно, чтобы не пораниться об острые гвозди, вбитые в утолщенный конец.
Подумав немного, Исли не стал брать с собой лук – в лесу он точно не пригодится, стрелы  запутаются в ветках. 

Тихонько пробираясь по еще спящей в рассветной дымке деревне, мальчик ежился от  прохлады, дождь затекал за ворот, и уже предательская мысль «а не вернуться ли?» посетила его голову. Только азарт был еще силен, и мальчишка упрямо шагал вперед.
Лес высился перед ним молчаливой темной громадиной, грозовой тучей, могучим исполином. Исли знал, что лес хранит в себе множество тайн и опасностей. В нем живут лесные звери, а что еще страшнее – лесные духи и чудища. С трудом преодолевая мистический страх, мальчик походил всё ближе и ближе.
Только на опушке он вдруг подумал, а как, собственно, он намерен отыскать оборотня? Глупец, у него нет даже собаки! Но не возвращаться же, едва появилась первая трудность.
И, сжимая в руке дубинку, вглядываясь в заросли, Исли начал поиски.
Он помнил, где нырнул в лес оборотень, и именно здесь он решил обследовать местность.
Уже через несколько минут он продрог до костей, зубы цокали, выбивая дробь, а в мыслях начался настоящий кавардак – Исли ругал себя на все лады. Ну, зачем, зачем он поперся в этот жуткий лес, когда едва рассвело?! Все равно ведь толком ничего не видать… Пришел бы днем, глядишь, и солнце выглянуло бы из-за туч. Но тут же он оправдывался – днём мамка не выпустит за ворота, пока он не переделает всю работу. Чёртов навоз сам себя не сгребет в яму, куры и козы сами себя не накормят… А попробуй, уйди без спроса, так отстегает хворостиной, сидеть не сможешь. Или отцу нажалуется. Он, хоть и добрый, но если уж накажет, так накажет!
Да еще вдобавок эти насмешки… Если он не приведет оборотня, ему еще долго будут напоминать о злосчастном промахе.

Взяв себя в руки, Исли углубился в чащу. Раздвигая ветви одной рукой, и судорожно сжимая дубинку в другой, он вглядывался и вслушивался. Над головой кто-то захлопал крыльями, и мальчишка присел от испуга. «Филин» - догадался он и выдохнул.
Где же мог прятаться оборотень? Должно быть, у него есть какое-то укрытие. Может, шалаш из веток? Сам Исли устроился бы в лесу именно так – натаскал бы еловых лап, та и соорудил бы себе жилище.
 
Время шло, поиски затягивались, и мальчик сам того не заметил, как охота началась на него самого.

Первая спокойно спала, но не спали ее чувства – нюх и слух. Привычные звуки и запахи отсеивались сразу, но едва происходило что-то незнакомое, волчица тут же настораживалась.
Тонкий, едва уловимый запах щекотнул ее нос. Это был запах человека! Но в норе и так всё пропахло человеком, потому что вот он – спит рядом, сладко посапывая и прижавшись к ее боку. И всё же, новый запах был другим – с ним смешивались запах дыма, запах молока, запах соломы.
Осторожно, чтобы не разбудить приемыша, волчица выползла из норы и тихо-тихо, как ветер, как лунный луч, заскользила к незваному  гостю.
Исли не подозревал, какая смертельная угроза над ним нависла, он тщательно обследовал лес, пытаясь найти хоть какие-то следы оборотня. При этом мальчишка совершенно не представлял, что именно он ищет. Следы босых ног? Клочки волос на коре деревьев? Но в такой серой тьме он не заметил бы даже самого оборотня, прикорнувшего под кустом!
Солнце пыталось пробиться иногда в рваные проёмы между тучами, но тут же пряталось, будто чего-то испугавшись. Этих мгновений едва хватало, чтобы осмотреться.
И в одно из них Исли вдруг заметил желтые огоньки, неотрывно следившие за его перемещениями.
Страх, дремавший в нем, мгновенно пробудился и захватил всё его существо. Мальчик  догадался, что какой-то зверь решил им полакомиться, и крепко сжал дубинку.
Первая замерла, втянула воздух ноздрями, но глаза и так сказали ей всё, что нужно -  даже в сумраке волчица видела хорошо. Перед ней неопасный человек, такой же небольшой, как ее приемыш. Одного прыжка будет достаточно, чтобы свалить его на землю. И если Мартина она пожалела, то к этому гостю она имела чисто кулинарный интерес.  Почему бы не полакомиться, если он сам пришел?
Это было странное, незнакомое Первой желание – попробовать человечинку. Откуда оно появилось в её голове? Неужели народное поверье всё же имеет почву?
Так или иначе, но волчица оскалила крупные зубы и метнулась к мальчишке черной тенью.
И всё повторилось, как несколько недель назад – только тогда нападал Кривой, а теперь она. Тогда мальчишку защитила волчица, а теперь… Теперь на его защиту встал её «волчонок».
Откуда ни возьмись, он выпрыгнул и замер перед Исли. А у того уже поджилки тряслись, и он едва стоял на ногах – волчица, оборотень, темный зловещий лес, но мало всего этого – отовсюду наползали новые тени, разгорались новые желтые «звездочки»!  Это подросшие волчата собирались на будущий пир. Их было всего пятеро, но у страха глаза велики, и Исли видел волков со всех сторон – десятки, сотни!

Мартин и Первая «играли» в переглядки. Мальчишка смотрел, не мигая, пытаясь передать взглядом немую просьбу отпустить человека восвояси. Конечно, он и сам не понимал, почему решил защитить того, кто бросал в него камни, кто поранил ему плечо. И кто, не задумавшись, убил бы его на месте. Но что-то человеческое в Мартине, наверное, все же оставалось.
Первая противилась – ей хотелось отведать сладкого мяса, и сейчас представился такой прекрасный шанс! Но Мартин не отступал, он стоял на четвереньках, загораживая собой пришлого.

У Исли из головы выветрилась вся дурь. Ему уже не нужен был оборотень, хотелось лишь одного – оказаться дома в своей уютной постели. Уютной, теплой, мягкой постели!
Солнце  снова выглянуло, и он увидел голую спину оборотня – тощую, исцарапанную, покрытую грязью. Этот вид пробудил в деревенском мальчишке целую волну жалости и сострадания.

Решив, что надо действовать, Мартин медленно, не опуская головы, пополз к волчице.  Обнял ее за шею и крепко прижался к ее телу. Первая с трудом отвела взгляд от жертвы, лизнула приемыша, и наваждение будто сошло с неё.
Мартин почуял это, отполз к деревенскому мальчишке и стал подталкивать его головой в сторону деревни – проваливай, пока жив!
Исли с ходу понял этот недвусмысленный жест, попятился, а потом – только его и видели. Он бежал так, что не замечал ничего вокруг, ноги сами вели его к дому. Очнулся Исли, только когда за его спиной захлопнулась дверь. Мальчишка упал на пол, выронил дубинку и закрыл лицо руками – его плечи затряслись, а из глаз полились непрошеные слезы. Только теперь он понял, что спасся от неминуемой смерти, и спас его тот, на кого он вздумал охотиться.
Мартин виновато взвизгнул, поплелся следом за Первой, возвращавшейся в нору. А волчица была даже рада, что человек сбежал. Она понимала, что его смерть привлечет беду на всю стаю – люди злопамятны и умеют мстить.

И снова сонная тишина разлилась вокруг, только дождь шелестел в ветвях, барабаня по листьям. 

* * *

Это был конец лета или начало осени? Для Мартина давно стерлись понятия времен года. Даже если бы он и помнил о них, существенной разницы заметно не было. Слабый дождик сменялся затяжным ливнем, ливень – грозой, и только в редких промежутках наступала слякотная тишь.

От холода Мартин почти не вылезал из своей норы, время от времени меняя в ней подстилку, хотя найти сухие листья в мокром лесу было крайне затруднительно. Возвращаясь с охоты, волчица Первая грела приемыша, но это происходило всё реже и реже – дичь по осени обзаводилась потомством, а попробуй подойти к мамаше, которая пугается собственной тени…

После визита в лес деревенского мальчишки, прошла неделя. Плечо больше не болело, и ничего не напоминало Мартину об опасностях, которые подстерегали его в деревне.

В один из особо неудачных голодных дней, Мартин дождался, пока волчица уйдет, и направился по проторенной тропке.
Солнце, будто спохватившись, что остаются последние деньки, пробилось сквозь истончившиеся облака и осветило землю. Хоть летнее тепло и не вернулось, но стало веселее. Мартин бежал к деревне, прячась в подросшей траве, где на четвереньках, а где и  ползком.

Но не знал глупый мальчишка, что с промысла вернулись мужчины. Наслушавшись рассказов жен и детей о таинственном оборотне, который настолько обнаглел, что приходит даже днем, мужики решили устроить засаду, чтобы раз и навсегда отвадить чудище от деревни. А если повезет, то и прикончить его.
Вооружившись луками, копьями, дубинками и тесаками – у кого что было, крестьяне с раннего утра заняли укромные места, вкруговую, по всей деревне, даже на крышах, чтобы видно было издалека.

Только Мартин таинственным своим звериным чутьем догадался, что на этот раз идти надо другой стороной, откуда он еще не появлялся ни разу. Здесь к деревне почти вплотную лежал старый высохший овраг, с торчавшими рыжими корнями. По нему и пробирался мальчик, чутко прислушиваясь.


* * *

Исли, после ночного похода в лес, немного изменился: он стал серьезнее и молчаливее. Всё чаще он удалялся от друзей, чтобы побыть одному. Мать, конечно, задала ему хорошую трепку,  чтобы впредь не шлялся ночью в лес. Да и днем тоже…

В засаде Исли не очень хотел принимать участие, но отец хмуро посмотрел на него и сказал:
- Ходить в одиночку в лес ты можешь, а помочь отцу – нет? Если не убьем этого верфольфа, он не курей душить будет, а братьев твоих. Ты этого хочешь?

Исли оглянулся на притихших малышей, и нехотя ответил:
- Ладно…
- Ступай к дому Старика Джевиса, там у нас дыра, поставить некого. Возьми палку какую, что ли.

Исли кивнул, подобрал во дворе подходящую толстую палку, и отправился к дому, что был на северной окраине деревни. Устроился мальчишка у самой изгороди, но отсюда не был виден лес, и он вскоре заскучал – ясно ведь, что оборотень придет с юга. Оттуда лес,  как на ладони, и идти куда ближе. Зачем ему делать круг?

Но вскоре он услышал, как что-то шуршит у самой земли. «Змея?!» - мелькнула первая мысль. Исли насторожился, взял поудобнее палку. И увидел, как между прутьев изгороди протискивается лохматая голова, следом голые плечи, спина… И наконец, весь оборотень.

- Явился, - просипел Исли севшим голосом. – Вот дурень…

Мартин оглянулся на звук и его глаза широко раскрылись – над ним стоял, подняв палку, тот самый мальчишка, которого он видел в лесу на днях.
«Волчонок» оскалился, напружинил ноги, готовясь к прыжку.
- Тихо, тихо ты, - остановил его Исли, примирительно опуская палку. – Я не буду поднимать шум. А ты уходи! Слышишь? Уходи! В лес беги! Тебя убьют…

Он махнул рукой, прогоняя непрошеного гостя. Мартин не сразу понял, чего хочет этот мальчишка, но жесты доходили лучше, чем слова.
- Да беги же ты, дурак, - едва не плача, говорил Исли, подходя всё ближе и ближе, оттесняя Мартина обратно к изгороди. 

И тот полез обратно, чтобы не искушать судьбу. Мелькнул тощий голый зад, а вскоре ничто не напоминало о визите оборотня в деревню.