Мартин. Здесь и сейчас. 39 глава

Мартин ушёл от разгневанных поселян, но его неприятности на этом не закончились. Не всё, на первый взгляд, было так хорошо и безмятежно, как могло кое-кому показаться. Если бы не некоторые подробности и мелочи, наш герой бесконечно бы пребывал в подобном состоянии и был, если не счастлив, то, во всяком случае, доволен тем образом жизни, который он, совершенно неожиданно для себя, начал вести несколько месяцев назад. Его жизнь отныне напоминала юные годы легендарного американца Пекоса Билла, о котором, впрочем, Мартин не имел никакого понятия, с той лишь разницей, что спутниками его и, если так можно выразиться, друзьями были отнюдь не койоты, а вполне обычные серые европейские волки, ещё в достаточном количестве водившиеся в Туманном Альбионе в те времена, в которые его забросила неведомая сила, когда он так беспечно использовал открывшиеся в нём с определённого возраста способности. Впрочем, и способности-то были, в основном, явным плагиатом, которые он собирал с миру по нитке - у каждого встречного. В его оправдание  достаточно вспомнить, что многие и далеко не худшие представители человечества пользуются материальными и духовными благами, созданными не ими самими, а их предшественниками или современниками. Речь здесь может идти скорее о характере этого присвоения или использования.
Беда заключалась в том, что простая, хотя и не сплошь беззаботная жизнь Мартина, подходила к концу. Больше так продолжаться не могло. Мальчик ведь находился не в тех краях, где круглый год стояло солнечное и тёплое лето. Лес, в котором он жил, не был ни тропическим, ни расположенным на экваторе, а потому, особенно по утрам, всё чаще ему приходилось страдать от холода.

Наступил сентябрь. Лесные обитатели спешили подготовиться к долгой и трудной зиме. Муравьи сновали туда-сюда, волоча на своих спинах яйца всяких жуков, семена трав и цветов и жирных долговязых гусениц. Робин-красношейка, как позднее местные обитатели назовут самца птички зарянки или малиновки, уже зябко помахивал крылышками, будто пробуя их перед долгим перелётом, сидя на излюбленной ветке. Всё лето он наполнял лес своей очаровательной песенкой, теперь же, отгнездовав, со смешанным чувством тревоги и нетерпения вместе с любящей женой и детками ожидал своего часа, когда он, наконец, получит от матушки-природы разрешение покинуть родину…

Каэр Ферраиш Фиан – назывался замок герцога Эктора Кинира, что в переводе означало «Замок Дикого Леса». Лес был действительно диким, более того, в нём с недавнего времени завёлся свой дикарь, впрочем, те, кто собрался на охотничью прогулку в те дни, либо совсем не слышали об этом, либо не придавали тому значения, так как слухи, распространявшиеся средь простого народа, их мало интересовали.

В замке гостил племянник Кинира, молодой принц Артур, сын короля Утера и прекрасной Игрейны. По малолетству, король отправил его подальше от столицы в преддверии близкой войны.

Ураган, разметавший суда саксов, на некоторое время задержал их наступление. Настала пора относительного спокойствия и безопасности. Но в любой миг угроза войны могла вернуться, бояться приходилось не только заморских гостей, но и тех англов и саксов, что уже преодолели водную преграду и основали поселения на северо-востоке Южной Британии. С началом осени беспокойство государя усилилось, самочувствие его ухудшилось. Незадолго перед этим он послал вестника к шурину с просьбой прибыть в Лондон и изъявлением желания вновь увидеть возлюбленного сына.
Поэтому, когда выпал редкий погожий день, владелец замка решил устроить пышную охоту, своеобразное прощальное празднество перед отъездом. К нему готовились с нескрываемой радостью: в столице не было той томительной скуки, что царила в резиденциях провинциальных дворян, сильно удалённых от двора, и всё же дуксу Эктору не хотелось торопиться с расставанием.

Кавалькада, за которой следовали своры собак и пешие участники охоты, пересекала покрытую зелёными холмами долину. К тому времени нивы уже кое-где убрались сверкающим золотом спелого колоса, поля ждали заботливых рук жниц. Где-то жнецы и жницы уже приступили к работе, и до охотников доносилась красивая народная песня, исполняемая протяжным женским голосом.
Великолепный рослый скаковой конь далёко вперёд выбрасывал сильные ноги и мчал своего благородного хозяина. Эктор-Кинир был облачён почти по-боевому. Шлем римского образца с двумя гребнями, нагрудник из стальных пластин, поножи дополнялись прикреплённым к луке седла большим овальным щитом белого цвета с алой монограммой Христа, хризмой, на нём. С плеч всадника спадал длинный белый плащ с алой подкладкой, лишний раз свидетельствующий о принадлежности своего владельца к сословию эквитов, то есть всадников, верхушки сообщества патрициев.
Двое оруженосцев скакали следом, развевая по ветру два знамени: одно собственное и стяг рода Пендрагонов с чёрной драконьей головой на червонном поле.
Следом за знаменосцем двигались фрилансеры, составлявшие личную охрану герцога: ирландцы, что именовались кернами, и несколько русов. Любомир, Ростислав и Ярофей, высокие статные молодые мужчины, покинувшие, как и им подобные скандинавы, много лет назад родину в поисках ратной удачи, искали богатого и властного покровителя, каким и оказался королевский шурин. Многие вельможи пользовались их услугами: византийский василевс, столицу которого русы именовали Царьградом, викинги - Миклагардом, а греки - Константинополем; короли франков из династии Меровингов, остготы и лангобарды. Эти силачи во всей своей первозданной варварской красе носили на себе сарматские облегчённые доспехи, заключавшиеся порой лишь в куртке из плотной дублённой кожи, наколенниках и наголенниках из стальных полос и коническом шлеме.
В стороне от этой рати, по правую руку от главы процессии ехали двое юношей. То были сын дукса Эктора Кей и его племянник Артур.
Шестнадцатилетний Кей, рыжеволосый, пышущий здоровьем и покрытый россыпью веснушек, которые не в силах были скрыть даже самые лучшие и дорогие белила, заметно отличался от своего младшего двоюродного брата. В свои тринадцать лет Артур производил впечатление мальчика созерцательного, всецело погружённого куда-то внутрь себя. Почти всё время он, если конечно его не принуждали брать уроки ратного дела, проводил время за чтением различных книг. Его чаще можно было застать со свитком в руках, чем с мечом и луком. Серые выразительные глаза, удивительно гармонировавшие с крупным опалом, украшавшим скреплявшую многоцветный плащ фибулу, были полуприкрыты. Казалось, он постоянно вглядывался во что-то под копытами своего коня.

- Ты выглядишь хмурым, – вдруг заметил через некоторое время Кей, – в чём причина твоей печали?
- Никакой печали нет, – отвечал мальчик.
- Тогда отчего ты задумался? Ты рад этой охоте? – снова спросил Кэй брата.
- Не очень. Видишь ли, братец, – начал Артур, – мне как-то не по душе убийство всех этих беззащитных зверей. Ведь такие охотники, как мы, убивают не для пропитания или защиты, а просто для забавы, что бы потом был случай показать кому-нибудь шкуру и рога ради удовлетворения тщеславия на пиру.
- А тебе больше нравится сидеть дома, Арт? – усмехнулся Кей. – Конечно, ты же всё сидишь за книгами, вместо того, что бы радоваться нормальной жизни!
- Разве это нормальная жизнь? По-моему, так это просто варварство. У знатных римлян было не в обычае самим преследовать зверя. Но зато они устраивали бои гладиаторов, а это намного хуже. И всё же в остальном римская жизнь мне нравится больше, – ответил Артур.
- Откуда ты об этом знаешь? Ты даже младше меня, и, как и я, и многие из наших знакомых, не застал римлян. Разве что наши родители, но тогда они были совсем детьми, – возразил Кей.
- Из книг, – улыбнулся Артур, – я, в отличие от тебя, усиленно занимаюсь и не трачу времени зря на возню с собаками и лошадьми.
- К чему же ты отказываешься от развлечений и не участвуешь в играх прочих? – спросил Кей.
- Потому что мне нужно успеть узнать многое о государственном правлении и своих предшественниках. Я не хочу уподобляться невежам, плохо знающим историю своей страны. Мне, как наследнику престола, надлежит прилежно учиться различным наукам, чтобы применить их после на благо подданных. К тому же и жизнь правителя бывает коротка, чему служит пример последнего императора Ромула Августула, который был низложен всего лишь в 16 лет, – тихо проговорил Артур, – к сожалению, у нас нет того детства, которое могут позволить себе обычные люди.
- Наследника престола? Да, конечно, ты сын короля, а я всего лишь племенник, и ты как бы имеешь больше прав и всё такое, но ведь королём по старой традиции может стать любой из родни короля, кто вытащит тот самый меч из камня перед собором. Ты уверен, что ты с этим справишься, Арт?
- Да, видишь ли, у меня такое предчувствие, что после моего отца, которого я, конечно, люблю всей душой, уважаю и которому желаю как можно долгих лет жизни, власть над этой страной достанется мне. К тому же, меч не так уж и сложно вытащить, ведь он каким-то образом закрепляется там, и каждый следующий король делает это. Это сделаю и я, чтобы мой сын, племянник, внук в свой звёздный час достал его и обеспечил преемственность власти. Раз моему отцу удалось, то и я, думаю, справлюсь. Не думай, что я так стремлюсь к титулу и короне, но иногда я вижу себя тем, кто способен вывести этот край из той тьмы варварства, в которую мы постепенно погружаемся, – разъяснил Артур.
- А мы погружаемся? – спросил Кей.
- Да, как телега в болото, – промолвил Артур и тут же звонко рассмеялся от собственного остроумия.
- Всё же, не всегда то, что застряло, даже если известно, как оно застряло, может быть легко вытащено. И как ты воспримешь, если меч вынет кто-то другой? – поинтересовался Кей.
- Что ж, тогда я с радостью уступлю ему все мои права, особенно если тот будет достойным человеком. И либо стану при нём мудрым советником, либо вовсе уйду из мира. Но почему-то мне кажется, что этим счастливчиком буду я. Хотя мне и не приятны подобные разговоры, ведь необходимость в этом возникнет лишь в хорошо всем известном случае, – выразил свои опасения Артур.
- Но рано или поздно это неизбежно произойдёт, – заметил сын герцога, – хотя я тоже, как и ты, не хочу торопить события и желаю, что бы дни земной жизни супруга моей тёти продлились бы хоть немного.
- Ты говоришь так, будто завидуешь мне. Не огорчайся, но более всего вероятно, что именно так предначертано судьбой. Мир широк, и если ты не станешь правителем Британии, то ты можешь попытать счастья в любом другом краю. Вот хотя бы взять этих славян, что окружат дядю. Они рассказывали, что у них есть тоже легенда, связанная с их князем Бусом Белояром, павшим в битве с Германарихом, и в тех местах, откуда они прибыли к нам, люди с надеждой ждут возвращения его таинственно исчезнувших внуков, – ответил Артур.
- Но ведь мы не славяне? – удивился Кей.
- Как знать! Ни в чём нельзя поручиться. Будем же хранить мир и дружбу, вне зависимости от того, кто извлечёт данный меч. Главный наш враг – саксы, и ради этого мы должны избегать всяких ссор друг с другом. Будет забавно, если мы все здесь передерёмся из-за власти, а и Думнония, и Регия, и Логрия достанутся этим захватчикам с Востока, – усмехнулся Артур.
- Ты прав, – согласился Кей и ускорил бег своего коня, – а знаешь, они такие странные, эти русы! Как смешно они выговаривают наши имена! Только послушай, Арт, - «Кий» и «Яр-тур»
- Да, кажется, мы не просто для них господа, мы определённо им понравились. Так что,  если не окажется пророка в своём отечестве, можешь смело рассчитывать на их помощь, – ответил, улыбнувшись, Артур.
- И всё же, я вижу, тебе не так уж и в тягость участие в этой охоте? – заметил Кей.
- Ну да. Видишь ли, сегодня утром я почувствовал, что отказаться нельзя. Будто от этого зависит моя судьба. Несколько дней назад, когда я ездил в Лондон, во дворце присутствовал Мерлин. Именно он и вселил в меня уверенность относительно меча. И это не всё, ещё он пропел странную песнь, – Артур откинулся в седле и пропел звонким мальчишеским дискантом:
<i>
- Волк! Волк побеждает!
Волчий вой дол оглашает
В зыбкой прохладе утра.
Жребий рассвета брошен,
Близок час: тени прошлого
Явятся скоро, непрошены.
Словно чистая медь
Будет воздух звенеть,
Встретится с волком медведь!
В пору ныне пришло
Разрешиться от бремени
На пороге нового времени,
Обновления Волчьего племени!
Слава неизменная,
От неё гудит вселенная,
Гул всюду разносится!
К солнцу! Из мглы прошедшего
Новый народ просится.
</i>
- И что сие означает? – воскликнул изумлённый Кей.
- Это пророчество, и оно сулит нам возрождение былой славы бриттов. Только я не могу никак понять, при чём здесь волки, – размышлял Артур.
- Быть может, они ждут нас в этом лесу? – предположил Кей.
- Точно, – согласился Артур. – Медведь – это, видимо, я, поскольку имя Артур это и означает. Я должен встретиться с волком и тогда…
- Здорово! – снисходительно поддержал брата Кей, – тогда произойдёт нечто необычное.
- Знаешь  что, братец, – сказал Артур, – иногда ты кажешься б;льшим ребёнком, чем я, хотя тебе по следующей весне должно исполниться уже семнадцать лет.
В этот миг раздался громкий и резкий звук охотничьего рога. Все участники застыли на опушке под вековыми деревьями. По величавому знаку господина Эктора псари спустили собак, и они с оглушительным лаем понеслись в густую чащу.
Внезапно крупный и на редкость красивый белый олень с ветвистыми великолепными рогами показался на мгновение перед охотниками и снова скрылся в подлеске. Кинир, керны и остальная его дружина заметно оживились.
В этой суматохе все будто забыли о двоих подростках.
А Кей уже увлёк Артура глубоко в лес, предложив ему добыть этого красавца раньше старших. И Артур не собирался отставать от старшего брата. Оба всадника пропали вслед за оленем и собаками.
Вскоре Эктор Кинир заметил неладное, осмотрелся по сторонам и нахмурился.
- Любомир, – позвал он, – ты не видел принца Артура и моего сына?
- Не ведаю, господин, – отозвался позванный воин, – куда делись младые княжичи. Видать, в лес ускакали.
- Не вышло бы какой-нибудь беды. У этого леса дурная слава. Я бы не хотел, чтобы юноши оставались в нём без присмотра, – заметил Кинир, в нетерпении покручивая длинные роскошные рыжие усы.
- Видели того оленя, дом? Знатный трофей. Будет лучше, если мы продолжим охоту. Никуда они от нас не уйдут, выследим оленя и их нагоним. Ведь они как раз его и преследуют. К тому же, вы напрасно беспокоитесь. Ваш сын вполне самостоятелен, а принц Артур довольно умён, что бы избежать возможной опасности, – подсказал один из кернов.
- Верно. Не младенцев же в корзинках отпускаем, парни вполне справятся без нас, – крикнул Эктор, – вперёд, доблестные рыцари и добрые молодцы!
И всадники, натянув поводья, ринулись в дебри, оглашаемые заливистым лаем и мощными, громогласными звуками рогов.
Лес потихоньку пробуждался от ночной дремоты, редели сумрачные покрывала туманов над покрытыми зелёным мхом глыбами камня и суровыми стволами древесных исполинов.