К нам приехал

К  НАМ  ПРИЕХАЛ…
- Хозяйка! Начальство приехало. – проорал в окошко главной знахарке популярной лечебницы «Счастливая лягва»,  охранник. Мелким лешаком, одетый в синюю рубаху с вышитой на груди лягушкой бородач, подпрыгивал на месте, чтобы достать до подоконника, преданно помаргивая черными, в рыжую крапинку, глазами..
- Кого там черти принесли? – прикинула Марфа, вдевая ноги в парадные лапти: - Вроде начальство успокоилось после очередной оптимизации. Оптимизировать больше некого, - на всю столицу четыре государевы лекарни осталось. Градоначальников писец наверняка не сам причудливую систему оптимизации избавления от хворей придумал. Точно бояре местные, да с самой высокой Думы подсказали: – Сделай, чтобы как лекари не крутились, - все равно виноваты остались. Чтобы народишку на боярское воровство внимания обращать времени просто не было. Дай господь со своими личными геморроями разобраться.
Знахарка выглянула в окно. Расталкивая столпившихся с раннего утра у двери страждущих, двое чернявых хмырей пытались пролезть мимо второго охранника, плотно прикрывавшего двери. Хмырей этих она раньше видела, - мелкая сошка в Лекарском приказе: сами лечить не умеют. Больше у начальства на побегушках, да кляузы сочинять.  Подпевалы на жалованьи. Пользы от них  никакой, а гадостей могут наделать, - не отмоешься. Им теперь большие права отписаны с самого большого верха: нос совать куда захотят, да кляузы сочинять по любому поводу.
Толи самому Градоначальнику пришла мысль создать Стремянной контроль, толи кому из Лекарского приказа. Только жизни от этих уродов не стало. Все лекари Столичные воют. Кого в Первопрестольной ничего не держит, - или на Окраину сбежали или в германские и ромейские княжества смылись. Местное население пользовать. Лекари там всегда нужны. Лишь бы изъясняться на их тарабарском наречии могли.
Боярам-то что, - они в заграницу хвори свои отвезти могут. Специальный закон Государь подмахнул: Если родные знахари с болезнью не сдюжат, - белому люду за казенный счет в Европы свои чирьяки отвезти не зазорно.
Марфа посмотрела из-за занавеси во двор: -  Болящих собралось не мало. Толкаются, цигарки раскуривают, да балаболят между собой. Не ко времени хмыри приперлись. Обязательно кляузу в Приказ настрочат, что у нее доступность к услугам плохая, народ в очередях стоят, последнее здоровьишко теряет. От этого и работают плохо. Казначейские псы такой подставы не упустят, - виру наложат. Опять придется к ростовщикам на брюхе ползти. Денег в долг просить.
Уже и так лекари доступнее гулящих девок у пожарной заставы стали. Может теперь заставят на улицах вместе городовыми больных ловить, да лечить тут же. Говорят, что подмосковный губернатор эту идею приватизировал: - Его чиновники вопрос разрабатывают, как бродяг, да прочих воров ловить, да здоровье им улучшать. Одна проблема, - денег к казне нет. Лекарей можно за бесплатно работать заставить. А вот промысловые люди и купечество хрен дадут. Прошлый губернатор столько с них на «лапту» стряс, что многие через это «развитие спорта» без порток остались.
Государство наше богатое! - закрутилось в голове в Марфы: - Только почему-то постоянно в долгах у заграницы. Кто там кредитов набирает? Куда эти кредиты идут? Одно ведомо,  как ростовщики проворуются, - им в отличии от простого народа веревку не намыливают, - им денежек из государевой казны на поправку воровства дают.
Народу своему в рост аж под двадцать пять процентов в год. Ростовщикам беспроцентно. Кого государь больше любит?
Ходят слухи, что бояре царские, в заморских странах, себе наделы приобретают. Врут. Наверное! Какой  чужеземный государь тебе владения пожалует? За какие такие заслуги? За деньги? Деньги твои в чужом царстве просто так отобрать можно.  За что тогда владения жалуют? Конечно, за измену. Известно, что за измену чаще маленьким наделом награждают: одна сажень на две. Но, некоторым, во временное пользование и больше дают, если тридцати серебряников за гадство мало.
Вот, - хмыри замахали руками.  Наверное, ее в окно увидели. – пряча в сундук бухгалтерскую книгу, решила Хозяйка: 
- Чего так подпрыгивают? Не иначе, как бояре разрешились абортом, - выкинули мертворожденный Указ. Доведут сейчас лично в руки. – решила хозяйка лечебницы, бывшая в молодости повивальной бабкой. Уже взяв руководство «Счастливой лягвы» в свои руки, она хотя и перестала принимать роды, но рассуждать терминами повитухи  не разучилась: - И куда их прет? Что не неделя, - новая указиловка.  В Лекарском приказе этих писцов сидит, - больше чем лекарей в столице. Неужели возможно всю их пачкатню прочитать?
Марфа надела парадную душегрейку, повязала голову форменной косынкой, с вышитой на голубом поле большой зеленой лягушкой, и, тяжело вздохнув, вышла из кабинета. Хмырей надо было встретить. Понятно, как их не встречай, - все равно какую-либо гадость в отчете напишут. Им Городская Дума премии только за выявленные безобразий выписывает. За благоприятные россказни взашей из «стремянной опричины» вышибают.
Хозяйка спустилась в сени, где за приказным столом колготились молодые девки в голубых кокошниках, - лекарские указчицы.
-  Доброго здоровьишка! Марфа Леновна! – пропела ринувшаяся к ней старшая приказчица, крепкая, розовощекая Василиса.
Марфа показала глазами на стоящих у информационной доски «Стремянных». Те, шевеля губами перечитывали названия услуг и цены на них.
- Заразы! Как будто первый раз прейскурант видят. – посетовала хозяйка. Наверняка сейчас спросят: - Почему высокотехнологичную помощь не внедряю. Как будто она нужна кому. Нет, городской казне, конечно, эта самая «высокотехнологичная помощь» нужна. Налог на нее хороший. Значит, денежек из этих налогов уворовать можно поболее. Вот и тщится Лекарский приказ любой прыщ на заднице «высокотехнологично» вылечить. Луковицу печеную или лист подорожный на чирьяк накладывать не моги. Не по стандарту. По стандарту: возьми пол золотника эллинского меду, четверть золотника германского пшена, размешай в латинянской мельнице, да затвори в англицкой печке на сутки. Опосля, намажь получившуюся дрянь толстым слоем  на португальский платок и привяжи на ночь на чирей. Какая сволочь такой стандарт изобрела? Все известно, что батюшка царь в отместку, что льняное масло за морем перестали покупать, наложил на все товары заморские анафему.
Марфа перекрестилась: - Нет. Анафему на заморские товары Патриарх наложил. Государь другим, заморским, словом товары приголубил. То-ли контрибуция, то-ли эмбарго, то-ли санкции. Хрен бы с ним, с этим словом. Раз запретили импорт ввозить, - поменяй стандарт. Мы чирьи испокон веку ножичком лечили. Чирк, - гной  выпустил, а дальше хоть куриный помет привязывай. Все равно выздоровеет. Нет. Стандарт менять не будут. Кто же просто так откажется виру брать за его нарушение?
Хозяйка осторожно взяла под локоть одного из Хмырей.
- Что-то вы давно к нам не заглядывали! Мы уж соскучиться успели! – засюсюкала Марфа, заискивающе заглядывая в лицо проверяющего: - Пойдемте гости дорогие в мою горницу. Смородинной наливочкой попотчую. Да пирогом с перепелиными яйцами и заячьей печенью. Очень они у меня сегодня удались.
Хмыри, как будто нехотя, выстроились в линию за объемным задом бывшей повивальной бабки.
Уже в своей комнате, выложив на стол румяные пироги и дождавшись, когда гости вольют в себя душистую настойку Марфа поинтересовалась:
- Вы с инспекцией? Или может так, нахрапом?
Длинный, с завитыми на заморский манер  волосами Стремянной, пожевав пирога, со значением поднял перед лицом хозяйки указательный палец :
- Высокая часть Вам доверена!
У  Марфы сердце ухнуло в район малого таза, вызвав резкое желание опорожнить кишечник и мочевой пузырь. Если говорят про доверие и высокую честь, - наверняка гадость приготовлена. Или бесплатно работать заставят или все заработанное на очередной прожект отберут. Могут и то и другое.
- Чем же это мы, неразумные, такую радость заслужили? – заскулила Марфа, предчувствуя если не разоренье, то грандиозные убытки.
- Оценили Вашу работу в Лекарском приказе. Будет награждать. Сам! – возведя глаза на потолок, продолжил длинный: - Прибудет лично.
Столько тихого восторга и обожания было в этом «Сам», что у Марфы мелькнуло: - Не на Господа ли Бога намекает хмырь?!
Одернув себе за непристойную мысль, лекарша, почти таким же тоном и с теми же отработанными перед зеркалом придыханиями, прошептала: - Государь император?
В уставившихся на нее четырех глазах Марфа прочитала выставленной ей прямо здесь, в ее же светелке диагноз: Дура!
- До чего тяжело с бабами работать. – пробормотал второй, среднего роста Стремянной, с синюшным бугристым носом. – Эт точно! – подтвердил длинный: - Нечего делать государю, как в твою помойку нырять! К нему светила заморские в очередь стоят. Чтобы услужить! И то за него Администрация их награждает.
Постучав согнутым пальцем по своей лысоватой голове, он продолжил: Градоначальник приедет. Жди. На этой неделе служба протокола будет. Маршрут выбирать. Потом охрана осмотр проведет в плане покушений и террора. А за тем уже и наш кормилец.
Носатый поднялся со скамьи, и, припрятав оставшийся кусок пирога в свою котомку, завершил: - Покудова. Радуйся. До Градоначальничьего приезда трепать тебя не велено.
Марфа пыталась понять: - Что же случилось в Первопрестольной, если сам Градоначальник ее лягушачье царство посетить запланировал? Это точно не жалоба. За жалобу она бы давно канавы от грязи чистила. По воровству тоже больших дел с позапрошлого года не возникало. Ежели только из-за заокеанской кляузы на столичных лекарских приказчиков? Саму кляузу Марфа не читала. Языкам заграничным обучена не была. Только, если судить по шуму, который глашатаи на площадях устраивали, про оптимизацию заморский щелкопер всю правду написал: сколько, кто и куда попер.  Иначе бы не орали на всю округу государевы люди, как потерпевшие, что это «злостный навет на Великую державу» и «нож, предательски воткнутый в спину независимому государству».
В голове хозяйки сложилось два и два: Градоначальник со щелкоперами приедут показать скрепы с «нищебродами». Потом раструбят по всему миру, как в Первопрестольной у народа здоровье берегут.
Марфа проводила гостей до двери и возвратилась в свою светелку. Сняла парадный кокошник. Из стола достала портрет основателя лечебницы, Живчика, как его называли сотрудники. С портрета на хозяйку глядели насмешливые карие глаза, как бы донося: - А ты что думала? Лекарить будешь? Хренушки тебе. Будешь изображать бесконтактный половой акт на сцене, под критические замечания руководства.

Следующий день начался с приезда «Приказа протокольной службы» градоначальника, - двух здоровущих рыжих парней, в темно-зеленых камзолах. Первым делом рыжие вытребовали поэтажный план лечебницы. Почти до самого обеда, уткнув носы в план, они пили чай с бубликами, что-то черкая на плане. Марфе дважды пришлось гонять кастеляншу за свежими бубликами, чаем и сахаром.
К вечеру к рыжим присоединился еще и лысый, судя по тому, как тянулись перед ним молодые, - старший над ними. Прихватив с собой хозяйку, «протокольщики» двинулись прокладывать маршрут.
Сразу перед грязевыми ваннами лысый приказал: - Закрыть! Забить и забыть! В такую вонь его высокоблагородие вести невозможно.
На заикнувшуюся было Марфу: - Батюшка родимый! Да это же наша знаменитая грязь болотная! От всех недугов! – цыкнул: - Слушать! И исполнять!
Рыжие зачеркали перьями на плане лечебницы.
У ведущей на второй этаж лестницы, лысый вновь остановился. Рыжие, как по команде быстро измерили длину и высоту лестницы. Старший команды, глубокомысленно помолчав, ткнул перстами: - Лестницу удлинить. Вот досюдова. И расширить. – продемонстрировал он размер реформ, разведя длинные руки почти до стен.
Марфа запричитала: - Не губи! Касатик! Виру заплачу. Если лестницу удлинять, - шесть кабинетов под ней окажутся. Где лекарям принимать? Тут у меня и травники и пиявочник с пчеловодом. У них инвентарь особый, - куда попало не пихнешь. По Вашим же Санитарно-эпидемиологическим Правилам. – не преминула повитуха вспомнить авторов тысяча страничного труда в котором расписывалось : какие полы должны быть в лечебницах и какие стены, где умывальники вешать и чем после мытья руки вытирать, на каком расстоянии туалет от основного здания строить и в какой цвет крышу красить. Подпись под бумагами стояла Епишки Хилого, которому государь собственный Приказ пожаловал, вроде как к Лекарскому отношения не имеющий. За особые заслуги Епишку рангом повысили. Был он вроде помощника начальника Лекарского приказа, а стал головой всего надзорного. Теперь Епишка со своей братией и лекарей в требуху шерстить мог, и любые харчи, что на продажу выставлялись, и одежду, вместе с исподним бельишком, и ночные горшки от самого Кремля прямо до государевой границы.
Лысый, по-видимому, не привыкший к проявлениям несогласия, завопил противным тонким голосом: - Да насрать мне на всех твоих лекаришек. Надо будет, - за Можай загоню. Медведей в берлоге пользовать.
Испуганная хозяйка, ойкнув, брякнулась толстым задом на пол. Из дверей, выходящих к коридор повыскакивали пациенты вместе с лекарями, спрашивая друг у друга: - Что? Что? Не пожар? Лихо одноглазое объявилось? Разбойнички лечебницу в топоры берут?
Зачинщик переполоха, высокомерно поглядывая поверх голов скопившихся в коридоре страждущих, показал рыжим, что надобно двигаться на второй этаж. Пнув ногой распластавшуюся на полу знахарку, прошипел: - Прыгай. Лягва синепупая.
Уже переступая ступени лестницы, нехотя пояснил: - Вишь? Лестница крута. Не любит Отец наш лестниц крутых.
- Точно! Градоначальник по всей столице лестницы поменял. Сказывали, зазноба его лестницами торгует. Вот он к ней и ластится.- вспомнила сплетню, ходящую в Первопрестольной, Марфа.
Троица из протокольного приказа забралась на второй этаж. Лысый похлопав по резным перилам, окружающим проем в полу второго этажа молвил, ухмыльнулся: - Слабовато будет.
Хозяйка обреченно кивнула. В голове постукивали костяшки счетов, перекидывая белые и черные  кругляши на верхние этажи: - Точно сбережений не хватит. Придется к ростовщикам идти.
Один из рыжих распахнул дверь ближнего кабинета с нарисованными на ней иголками.
- Шьют тут что?
Марфа приосанилась. На втором этаже у нее работали заморские лекари. Не с Амстердама и Рима. Азиаты. Но заграничные. Почему-то для русского человека заморский врач во сто крат милее, чем свой, доморощенный.
- Господин хороший. Здесь у меня большие китайские мастера иглами россейские хвори изгоняют. Из самой Поднебесной: Динь и Дон. Рядом дверь индийского йоги. Очень рекомендую, - все кости выворачивает. Зато потом клиент, как новый выскакивает. Вот вчера одного на костылях привели. Через полчаса своими ногами унесся. Костыли забыл. – хозяйка молодой козочкой запрыгала перед «протокольщиками»: - Вот в этих кабинетах арапские лекари. Настои и отвары готовят.
 Лысый встрепенулся:
- Это какие-такие арапы? С арапами Государь разжопиться приказал. Гнать их до самого Черного моря.
Марфа согласно закивала: - Прогоним супостатов. Раз сам батюшка приказал. Никаких микстур и декоктов. Сами с усами.- думая про себя: - Так я для вас арапов и выгоню! У государя семь пятниц на неделе: то взасос с этими самыми арапами целуется, то во врагов подписывает. Новых друзей заводит. Сообразить народ не успеваю: то любезный друг, а через день «гадина заморская».
«Протокольщики», добравшись до чердачной лестницы остановились.
- Что там? -  грозно пробурчал лысый.
- Знамо дело. Чердак. На нем травы лесные сушим. – ответила не ожидавшая уже никаких подвохов хозяйка.
- Лестницу убрать. Дверь забить. – приказал главный протокольщик: - Хотя. Это тебе завтра из «Охранного приказа» объяснят. Наше предписание, с полным маршрутом, тебе сейчас мои сотрудники выпишут.
К вечеру тщательно выписанная диспозиция продвижения Градоначальника по клинике лежала перед повитухой. Один из рыжих, пятый раз повторял, водя здоровенным пальцем по схеме: - Вот отсюда сюда, и назад таким же Макаром. Никакой отсебятины. Ладно. Мы все равно процесс контролировать будем. Протокол никому не показывать. Секретно. Выдаю под подписку. Закрыть в сундуке на семь замков и спрятать в подпол. – Не дай бог, враги маршрут прознают! – Рыжие совершенно синхронно состроили постные, как на похоронах рожи. 

На следующий день прикатили четверо из «Охранного приказа». Взяв в каре хозяйку лечебницы, скорым шагом, сверяясь с картой, оставленной для них службой протокола, серокафтанники пробежали по этажам, отдавая отрывистые команды: - Дверь забить. Окно завесить. Сюда стрельцов.
Уже стоя около прилавка регистратуры, старший охранник поинтересовался: - Лестницу на второй этаж заказали? Могу подсказать, где взять в аренду. За ночь соберут и разберут. Не дорого.
- Вот дура! - проскочило под кокошником Марфы: - Сама должна была догадаться. Градоначальник уедет, и, никому, никогда, никакого дела не будет, - какая у нее лестница.
- Спасибо батюшка! Вразуми бабу глупую! – забилась в поклонах хозяйка лечебницы.
- Вот тут у меня случайно  их визитка оказалась. – не смущаясь, охранник выгреб из поясного кошеля стопку красиво обрезанных кусков бересты. Выбрав один из них,  с надписью: Плотницкая артель «Шерхебель». Работы любой сложности. Быстро. Качественно. Не дорого. – сунул в руку повитухе.
- Крышуешь небось артель. – с завистью подумала Марфе: - Да кто сейчас из государевых бюрократов денежку мимо себя пропустит. Из гроба костлявой ручонкой в карман к соседу влезет. Процент с предпринимателя взять не прикладывая особых усилий, - милое дело.
Хозяйка с уважением посмотрела на охранника: - Ведь какую артель крышует? НЕ простую. Судя по названию, «носатые» учредили. Эти из камня масло вытопят.
Приезд градоначальника в отведенный на это мероприятие месяц так и не состоялся: то в последнюю минуту выяснялось, что его вызвал к себе государь, то какое-то срочное выступление в боярской Думе, то гости заморские, недоцелованные, приехали.
 Артельщики  бодро собирали и разбирали длинную пологую лестницу на второй этаж, загораживавшую добрую половину кабинетов первого этажа.
На несмелую Марфину просьбу: - Ребятушки. Скидочку сделайте. Как постоянной клиентке! – озорно поблескивали чернявыми узкими глазами, сморкались в пол и били себя в грудь, доказывая, что работают себе в убыток.
Наконец, из Лекарского приказа прискакал гонец, сообщивший, что вот завтра, точно. Точнее не бывает.
Подтверждением серьезности факта прибытия знатного гостя стали перегороженные стражниками подъезды к лечебнице. Околоточные, выйдя на улицы, идущие к и от «Счастливой лягвы» у всех подряд проверяли паспорта. Телеги и другие повозки служивыми из «Транспортного приказа», без всякого сомнения,  отправлялись на соседние улицы, с предложением к пассажирам пройтись пешочком.
- Да куда- ж я без ноги? Не доползу! – орал высаженный за пол версты от лечебницы инвалид
- Завтра придешь! Не окочуришься небось! – очень благожелательно порекомендовал ему околоточный: - Все равно сегодня лекарня работать не будет.
 После проверки личностей, большинство немощных собиралось  в спрятанных за домами накопителях. Назад, домой или в другую лечебницу не отпускали. На все вопросы служивые с секирами отвечали односложно: - Приказано.
Часа через два после начала операции по перекрытию подходов страждущим к лечебнице, один из попавших  накопитель мужиков сообщил обществу, что телеги, оставленные на параллельных и перпендикулярных улицах, начали эвакуировать за нарушение правил парковки.
- Ляксюта! Гнида потная! – орал, распаляя себя арестант, с завязанной щекой: - Сам  на эти улицы телеги загнал. Теперь со своими холопами утащит их за реку. Потом еще виру возьмет два раза: за неправильную парковку и за эвакуацию транспорта. Ни в жизнь бы сюда не поперся! Ой! Зуб ужас, как болит! Две ночи не сплю!
От зубной боли его совершенно бесплатно избавил стоящий в охране стрелец, треснув прикладом в разинутую пасть. Заодно с больным страдалец лишился еще четырех совершенно здоровых зубов.
Карета градоначальника появилась ближе к вечеру, когда изнывающие от ожидания лицедеи, изображавшие радостных горожан, успели освежиться свекольной бражкой. 
Две телеги стрельцов остановились у ворот лечебницы, выпустив десяток служивых с алебардами и пищалями, и, быстро унеслись за полицейские заслоны. Охрана Градоначальничьего тела споро расположились под стойкой регистратуры, под лестницей и в свободных кабинетах, откуда заранее были изгнаны не задействованные в презентации лекари.
Когда градус ожидания достиг апогея мимо ворот пронесся, нахлестывая свою лошадку мелкий чин из «Протокольного приказа», вопя во весь голос:
- Едут! Едут!
Тут же в переулок заехали четверо охранников. Двое из них махали перед собой факелами, остальные во всю силу свистели в серебряные свистки, оглашая окрестности пронзительными трелями.
За охраной в переулок вплыла вся изукрашенная загогулинами, облепленными сусальным золотом, заморская карета. За ней, как из короба посыпались кареты попроще. Большая карета остановилась прямо перед дверьми клиники, едва протиснувшись в широкие ворота. Кареты поменьше, из которых шустро выбралась свита, образуя коридок от большой кареты до двери, остановились сразу за большой. Остальные транспортные средства выстроились в ряд, перегородив улицу полностью. Из мелких карет повыскакивала свои и заезжие щелкоперы, устроившись за спинами свита.
Успевшие заранее забиться в угол двора, чтобы не получить по мордасам от охраны и знатных гостей, актеры, дружно заорали под звуки гуслей и рожков: - К нам приехал наш любимый Сергей Семеныч дорогой!
Приехавшая свита радостно зааплодировала. Щелкоперы затопали ногами.
«Серый волк», так в народе звали Градоначальника, скинув с плеч  бобровую шубу, и смахнув пот со лба,  выбрался из кареты. Ко-то из ближней свиты перехватив шубу на руки, пристроился за градоначальником.
Их высокоблагородие подозрительно осмотрел двухэтажное бревенчатое строение, как бы вопрошая: - Это что, в самом деле лечебница? В этом сарае людей лечат?
Мрамора и позолоты к которым уже привыкли выбравшиеся из грязи в князи при новом Российском правителе, действительно не наблюдалось. За то, из дверей с хлебом-солью на расшитом полотенце выплыла Марфа в сопровождении статных девок приказчиц. И сама не повитуха выглядела сегодня, с покрашенными бровями и ресницами, намазанными губами и щеками, как аппетитная тетка, усаживаемая на заварной чайник.
Градоначальник, обратив скучающий взгляд на румяную сдобу, буркнул идущему следом начальнику «Протокольного приказа»: - У меня сегодня здоровый образ жизни.  Булку не ем. Помнить надо.
«Протокольный» начальник, мгновенно покрывшийся крупными каплями пота, зашептал: - Не извольте гневаться! Без нашего ведома!
 Он очень хорошо понимал свою оплошность. Без его ведома принесли еду. Может быть даже отравленную. Выскочив из-за спины «Серого волка» начальник «Протокола» цапнул хлеб, перебросив его дальше, своим помощникам. Сразу тихим голосом мявкнул на хозяйку: - Сгною.
Марфа, ни жива ни мертва склонилась в земном поклоне перед губернатором, высоко отклячив, похожие на два капустных кочана задрапированные в множество юбок ягодицы.
По-видимому, эта картинка настроила Градоначальника на благожелательный лад. Наверное, близорукому Сергею Семеновичу, из куража не одевающему очки, что-то почудилось из собственной молодости.
- Вставай молодка. Расскажи, как вы здесь работаете. Как государевы наказы соблюдаете.
Марфа старательно забубнила что-то себе в колени. На помощь хозяйке бросился красовавшийся рядом с ней глава Лекарского приказа:
- Сергей Семенович! Работают строго в соответствии с нашими инструкциями. – инициатор оптимизации просто обязан был отметить свою роль в лечебном процессе в Болотно-лягушачьем административном округе. Под горячую руку, да в присутствии местных и заморских щелкоперов можно было ожидать щедрого бонуса от Градоначальника.
- Лекари и прочий персонал, - доступней некуда. Не успел подумать, как тебя уже записали и ублажили. – источал мед ответственный за здоровье столицы. Градоначальник слушал с улыбкой, обнажив максимальное число зубов. Сатрап закончил похвальбу словами:
- Реализуем оптимизацию в полном объеме. Под вашим чутким руководством.
Хор лицедеев невпопад рявкнул в спину входящему в двери лечебницы Сергею Семеновичу: - К нам приехал наш любимый….
Марфа как то неожиданно оказалась во дворе вместе актерами, щелкоперами и прочей публикой. Двери заблокировали двое стрельцов с алебардами, рыкнувшим на хозяйку, попытавшуюся проникнуть в свои помещения вслед за губернатором, «Протокольными» и «Охранными» парнями и начальником «Лекарского приказа».
- Ну и хрен с вами! – определилась Марфа устало: - Быстрей бы закончили.
Градоначальник вовсе и не собирался задерживаться на этом социальном объекте. Через маленькое окошко, выходившее в коридор, повитуха увидела начальство, развернувшееся прямо перед первой ступенью лестницы, ведущей на второй этаж.
Уже выйдя во двор, Градоначальник устроил небольшую пресс-конференцию, выделив журналистов на которых показывала рука его пресс-атташе. По вопросам можно было понять, что ребята это надежные и глупостей не спросят, так что оставалось только раскрыть, как замечательно выполняются в столице наказы государя. Недовольным иностранцам, попытавшимся возмутиться, быстро накостыляли по шее и лишили аккредитации.
Неожиданно, на заключительные слова городского главы из-за лекарской избы раздалось громкое: - Ква.
К первому: - Ква. – присоединился мощный хор голосов.
Сергей Семенович, оторопело огляделся по сторонам:
- Диверсия! В распыл! Арестовать!
Стрельцы из охраны бросились за ворота выполнять приказание.
Засмущавшийся глава «Протокольщиков» тихо пробормотал на на ухо распалившемуся начальнику: - Болото. Так и называется. Большая лягва. И улица так называется.
Грозно сверкнув глазами на окружавшую его свиту, Градоначальник забрался в карету.
Засвистела плетка кучера, и, карета унеслась по пыльной улице, подавая пример остальным прибывшим на торжественное мероприятие.
- Без награды обойдусь. – подумала Марфа, в мыслях уже вешавшая берестяную грамоту с большой сургучной печатью на самом видном месте в лечебнице.
Вслед уезжающей колонне карет с переливами грянул хор:
- К нам приехал наш любимый Сергей Семеныч дорогой!


06 02 2017       Т. Калантаров, Москва, Тушино