Энни Леннокс и Дэйв Стюарт. Who s that girl?! Ч. 2
Преодолев оставшееся расстояние, девушка повисла у меня на шее, восторженно лопоча что-то про давнишнюю запись в студии и про то, как она рада снова меня видеть. Я стоял не шевелясь, пытался понять, что со мной сейчас происходит, и не мог. Когда она наконец отпустила меня и перестала душить резким запахом дешёвого парфюма, я счёл нужным поинтересоваться, как её зовут. А то совсем уж невежливо получается.
Вопрос девушку явно расстроил. Я что, действительно должен помнить всех, с кем когда-либо сталкивался по жизни? Серьёзно? Тогда я неизбежно превращусь в толстенный телефонный справочник.
Быстро справившись с недовольством, девушка снова что-то заговорила – быстро-быстро, я даже не стал вникать, что именно, но выловил из её речи имя, вероятно, её собственное – Джуди. Джуди… нет, не помню. Совершенно. Единственная Джуди, которую я знаю, – это Джуди Денч, а она этой девочке в матери годится.
Всё это было по меньшей мере странно. Это что же выходит, у меня тоже есть фанатки?.. Мне казалось, что в этом году все девчонки в очередной раз влюбились в Мика Джаггера, Пола МакКартни и Стивена Тайлера, когда те выпустили свои новые пластинки. Возможно, ещё в Фила Коллинза с его временем вспять. Он всегда был хорош в медляках. Но у этих парней, по крайней мере, есть, во что влюбляться: харизма, голос, серьёзный багаж из мегахитов прошлых лет. А что я?.. Мальчик с серьгой в ухе и гитарой за плечом. Простой музыкант. Но, с другой стороны, они ведь все именно этого и хотят, верно?
Неверно. Не все. Энни не хочет. Чего она хочет, она, кажется, и сама не знает. Свести меня с ума? Что ж, с ним я уже давно в разладе, с самой первой нашей встречи.
Девушка – Джен? Джессика? Джуди? Да, точно, Джуди – трясёт меня за плечо и снова – или всё ещё? – что-то говорит, почти кричит мне в ухо. Я смотрю на неё и совершенно не воспринимаю её речь. Как если бы она говорила по-китайски. Слушаю, и всё мимо. Не то чтобы у неё был сильный говор или плохая дикция… но все слова смешиваются для меня в кашу. Я попросту не хочу её слушать, но она всё не отстаёт. Возможно, если бы я снял очки и «как следует» посмотрел на неё… Но нет, велика честь. Я не Роджер Тэйлор, но тоже кому попало свои глаза не открываю.
На нос падает первая тяжёлая капля, и сильный порыв ветра сбивает волосы на лицо. В памяти возникает и тут же развеивается белый струящийся образ.
Here comes the rain again.
Самое время укрыться от приближающейся непогоды. Смотрю на часы – уже перевалило за десять. Говорю Джуди, что должен идти, что меня ждут в клубе, но девушка увязывается со мной, и я ясно вижу: с такой решимостью её не остановлю ни я, ни секьюрити, ни даже гружённый углём самосвал. Чёрт, если Энни её увидит, она же меня живьём сожрёт. С тяжёлым сердцем провожу навязчивую спутницу с собой и веду прямиком в бар. А там я уж как-нибудь найду подходящий повод, чтобы улизнуть.
Я только-только отдышался и начал понемногу приходить в себя, как вдруг чьи-то руки легли мне на плечи и привычно соскользнули на грудь. Вздрогнув от неожиданности, я тут же расслабился: тёплые губы коснулись шеи, и родной голос успокаивающе выдохнул куда-то в щёку, то ли спрашивая, то ли утверждая:
— Привет. А я думала, тебя сегодня не будет.
Как же быстро ты меня всегда находишь. Надеюсь, теперь ты так же быстро спасёшь меня от этой пиявки по правую руку. Только бы она молчала и не отсвечивала.
Оборачиваюсь к Энни и просто улыбаюсь ей. К чему сейчас слова, если и так ясно: я безмерно рад её появлению, даже больше, чем обычно. Краем глаза замечаю движение на соседнем стуле и понимаю, что настоящая буря разворачивается не за дверью, а здесь, возле барной стойки. Улыбка сама собой распадается, когда Джуди, каким-то чудом промолчавшая эти несколько минут, снова раскрывает рот:
— Кто это?
Я готов провалиться сквозь землю. Вот что теперь Энни обо мне подумает? Спутался непонятно с кем, опоздал, дыхание сбитое, пульс бешеный, сам весь растрёпанный… после такого мне за всю жизнь не оправдаться.
Энни всё ещё обнимает меня, и сквозь плотно облегающую кожу я чувствую, как её тело дрожит от напряжения. Только бы не подрались. К моему великому облегчению, она всего лишь ядовито усмехается и бросает – не мне, а скорее моей спутнице – нарочито спокойную фразу:
— Да, Дэвид, представь нас. Будь так любезен.
А ты по-прежнему жестока и по-прежнему любишь театральность. Что же ты хочешь услышать? И что я должен ответить? Бывшая любовница, которая предпочла мне карьеру, а теперь не может признаться – даже себе самой, – что совершила страшную ошибку? Ревнивая шотландка, готовая убивать всех, кто рискнёт ко мне приблизиться, хотя мы «просто хорошие друзья»? Женщина, которая поёт так, что это выворачивает мою душу наизнанку? Моя головная боль на протяжении последних шести лет? Женщина, из-за которой моя жизнь – и не только личная – летит ко всем чертям? Какой вариант тебе больше нравится? И как мне представить тебе эту девочку? Случайная спутница? Внезапная фанатка? Девушка, которую я первый раз вижу, хотя она утверждает обратное? Ты ведь всё равно придумаешь свою собственную правду, что бы я сейчас ни сказал.
Энни соскальзывает с меня и устраивается на соседнем стуле, по левую руку. Потому что по правую уже занято. Пока я раздумываю, что же мне ответить, она изображает безразличие и подзывает бармена, но потом отпускает, так и не сделав заказ. Плохой знак. Очень плохой. Джуди ёрзает на стуле и сверлит взглядом нас обоих. И за что мне всё это, что я такого натворил? Не надо было раньше времени выходить из такси… Бармен уходит, и теперь меня сжигают уже две пары глаз. Нет, это уже слишком. Скажу, как есть, не вдаваясь в подробности. Скажу «официальную версию».
Пока эти глаза не сожгли меня на самом деле, лучше нарушить тишину. Слова слетают с языка так сухо и неприветливо, что самому неприятно:
— Джуди, это Энн, моя коллега и друг. Энн, это Джуди.
Энни роняет руку на стойку, тут же вскидывает и снова зовёт бармена. В этом её движении удивительным образом сплетаются абсолютная грация и высшая степень неуклюжести, и мне становится не по себе. Чувствую себя жестокой, бездушной скотиной: я обидел её, обидел свою Энни. Женщину, которой давал слово, что никогда не причиню боль. Тонкий голосок в голове ехидно замечает, что она мне таких обещаний не давала, а если бы и давала, то уже столько раз их нарушила, что нужно начинать записывать, чтобы не сбиться со счёта. Затем, чуть погодя, голосок добавляет, что я тоже человек и имею право на личную жизнь. Чтоб его…
Хочу сказать всё, как есть, объяснить ситуацию, но Энни, уже совладавшая с собой, забирает свой коктейль, встаёт и вежливо прощается, даря мне напоследок долгий спокойный взгляд. Я понимаю, что она всё равно не стала бы меня слушать, и киваю в ответ. Ну вот, вечер испорчен. Когда справа начинают доноситься новые звуки, я молча поднимаю руку, давая понять, что не намерен больше слушать этот глупый трёп. Мне нужно выпить. Прямо сейчас.
Джуди обиделась и куда-то ушла, но я не чувствую никакой радости избавления. Я сижу, уронив голову на руки, и тупо смотрю в стоящий передо мной бокал с виски. Проходящий мимо бармен подозрительно косится: в таком положении я нахожусь уже, наверное, час. Не пью, ни к кому не пристаю, ни с кем не заговариваю. Просто сижу и смотрю на янтарный напиток у себя в бокале. Я хотел напиться – в хлам, выложив все деньги на барную стойку и оставив только на такси до дома – и не смог. Потому что тогда я был бы ещё большей скотиной.
Так и не притронувшись к выпивке, встаю и иду искать Энни. Мне нужно извиниться перед ней.
Обхожу весь клуб, кроме затенёной диванной зоны, но Энни нигде нет. Неужели?.. да нет, она на такое не способна. Но на всякий случай иду к диванам. Тут и там, в каждой нише, кто-то на ком-то извивается и постанывает. Не видя в полумраке знакомой фигуры и не слыша знакомого голоса, я уже было с облегчением решаю, что Энни поехала домой, но вдруг мой слух буквально взрывает женский стон, сопровождаемый скрипом кожи по коже. Кровь резко ударяет в голову, мне становится дурно, и я тяжело облокачиваюсь о стену, чтобы не упасть.
Я нашёл её. И она не одна. Я бы с радостью ушёл, но пока что не в состоянии двигаться, и потому стою, ухватившись за перегородку, и стараюсь не смотреть, но это чертовски трудно, и взгляд то и дело скользит в направлении распалённых страстью любовников. Став случайным свидетелем их утех, невольно начинаю сравнивать себя с этим парнем. Он покрупнее меня, тоже с длинными волосами, тоже затянут в кожу. Тембр голоса похож на мой. Двигается в схожем темпе. В темноте нас нетрудно спутать. А если перед этим ещё и выпить… Энни почти потерялась под ним, я вижу только её стройные ноги, обхватывающие его поясницу и подрагивающие в такт мощным толчкам, и от этого зрелища мне хочется то ли зарыдать, то ли скинуть с неё этого похотливого ублюдка и отделать так, чтобы больше ни одна женщина к нему не подошла даже за деньги. Меня трясёт, как при ознобе, и ладони сжимаются в кулаки. Ну, держись, урод. Никто не смеет пользоваться минутной слабостью моей Энни.
Наконец найдя в себе силы, делаю шаг в направлении пары, но замираю на полпути, так и не дойдя до них. С соседнего дивана до меня доносится громкий, надрывный, почти детский плач.
О господи. Надумал себе неизвестно чего…
Срываюсь с места и через долю секунды уже опускаюсь на колени рядом с ней, успевая поймать маленький кулачок, готовый приземлиться на нежную ногу и оставить на ней свою жестокую печать. Энни поднимает голову и замирает. Затем вытирает глаза и тут же замахивается, чтобы ударить меня, но в этот момент парень по соседству не сдерживает стон, и её рука так и остаётся висеть в воздухе, а тело сотрясается в новых рыданиях.
Так вот оно что. Бедная моя девочка, что же ты там себе надумала?..
Энни тянется к моей руке, и я осторожно дотрагиваюсь до её мокрой от слёз щеки, одновременно поднимаясь и садясь рядом с ней. Она целует мою руку и прижимается к ней, сейчас она такая ласковая и нежная, что я уже забыл всё, что мне привиделось там, на соседнем диване. Весь мой мир сосредоточился здесь, возле неё. Как и всегда.
Энни продолжает плакать, и я обнимаю её и целую в висок. Успокойся, любовь моя. Я здесь, я рядом. Я всегда рядом.
Наверное, нужно что-то сказать, чтобы она перестала плакать, пусть это уже и не те слёзы. Я приникаю к её уху и сладко шепчу, как когда-то, давным-давно:
— Ты думала, что это я развлекаюсь там, за стенкой? Ты правда думала, что я могу вот так запросто, зная, что ты здесь, затащить первую попавшуюся девку в тёмный угол и трахнуть?
Энни вздрагивает, и я вдруг понимаю, насколько она напряжена. И это не столько нервное напряжение, сколько сексуальное. От этих мыслей всё внутри у меня переворачивается, и кровь резко отливает от головы, наполняя совсем другие органы.
Она хочет что-то сказать, но я накрываю её губы поцелуем раньше, чем она успевает произнести хоть звук. Я слишком долго ждал этого момента, чтобы не воспользоваться им. Энни обмякает в моих объятиях, отвечая на поцелуй, наши языки сплетаются, и я больше не могу сдерживаться. Начинаю беспорядочно ласкать её, осторожно подталкивая, чтобы она легла на спину, и Энни повинуется, увлекая меня за собой. Всё это – её бархатный язык, скользящий по моему, близость её отзывчивого разгорячённого тела, собственное нарастающее возбуждение – сводит с ума, смешивает мысли и сбивает дыхание. Я разрываю поцелуй, и Энни притягивает меня ещё ближе. На границе сознания возникает мысль, что я забыл дома презервативы, но я отмахиваюсь от неё, как от назойливой мухи. До того ли сейчас. Я знаю, что потом, через какое-то время, непременно пожалею о своей опрометчивости, но сейчас для меня нет обратного пути. Нащупываю её ремень и, уже расстёгивая его, выдыхаю Энни в шею, в очередной раз поражаясь не столько собственным пошлым интонациям, сколько дрожи, которой Энни на них отзывается:
— Сейчас я развею все твои сомнения.
8 VI 2017
__________
Примечания:
Таймлайн – конец 1983 года, уже вышел альбом Eurythmics – Touch и отнят клип на песню Here Comes the Rain Again.
Предыдущая часть:
http://www.proza.ru/2017/05/30/111
Свидетельство о публикации №217060801412