Кергелен. Иные мифы-1

Он похож на плывущего на юг гигантского осьминога. Колоссального спрута, спешащего за маленькими пингвином. Птицу не видно, потому что она нырнула.
Но спрут обязательно попадет в Антарктиду. Обязательно.
Осьминог – это остров Кергелен. Какое безумное название. Ив Жозеф де Кергелен. Он вооружал корсар во время войны за независимость в США. Корсар, которые грабили английские суда. Такой себе маленький французский осьминожек, щупальца которого растянулись едва-едва. Так, пара присосок.
Кергелен. Самой распространенной растительностью там является кергеленская капуста. Вы только вслушайтесь – Капуста. Лучшего растения на Кергелене и не придумаешь. Ну не произнесешь же ты с придыханием Кергеленская Роза. Или Боярышник. Глупо. Нестройно. Неграмотно. А Кергенеленская Капуста – идеально.

***
Как идеальна история, которую рассказывали про остров. Про то, как появился он в океане. Жил-был на далеком маленьком унылом континенте Сахул мальчик-абориген по имени Вурнеджакут. Имя его было очень сложным и переводилось на современный язык – любой, даже русский! – как «Маленький брат, который чуть не поймал большого осьминога». И он действительно его чуть не поймал.
Однажды Вурнеджакут вышел вместе с отцом в море. Лодка их была выдолблена из цельного ствола дерева курналик, которое теперь в природе больше не встречается. Люди племени бартансик вырубили все деревья себе на лодки. Они не знали, что лодки можно было делать и из других деревьев, тем более, что древесина курналик была такой дырявой, что рыбаки возвращались домой по колено в воде. Или даже вплавь. Поэтому каждое отплытие совершали на свежевыдолбленной лодке.
Рыба отказывалась попадать в сети к двум рыбакам. Словно морской бог Ури-Скла обиделся за что-то на них. И обижаться, если честно, было за что. Утром Вурнеджакут помочился в море, что делать перед отплытием было ни в коем случае нельзя. От этого вода становилась желтой, и Ури-Скла вынужден был пить желтую воду. А ведь даже маленькие дети знают, что грозный морской бог должен ежедневно выпивать сто семнадцать терно морской воды. В этот день – смешанной с мочой.
Конечно же, они вернулись без улова. Рыба обходила кругами их утлое суденышко, вода прибывала через огромные поры древесины так быстро, что Вурнеджакут не справлялся с ее вычерпыванием, а под конец ему в ногу вцепился осьминог. Маленький красный осьминог, такой похожий на соседского мальчишку Курналик-Аскал. Его назвали в честь дерева и маленького жука, который своим пометом придает коре курналика красноватый оттенок. У соседа кожа была всегда красной. Быть может, родители поэтому так его прозвали.
На обратном пути их застал шторм. Вода была выше, чем небо. Отец ругался на Вурнеджакута за то, что тот помочился в море. Ругался сильно. И чем сильнее был шторм, тем сильнее ругался отец. Когда волны перехлестнулись через их лодку в одиннадцатый раз, отец ударил его. И, схватив за шиворот, выбросил за борт.
Казалось, море только этого и ждало. Буря мгновенно утихла, и Вурнеджакут оказался один в открытом море. Лодку отца унесло слишком далеко. Или он вместе с ней утонул. Мальчик не знал, какой была судьба его отца. Как и отец не знал, какой была судьба его сына.
Отдавшись в руки Ури-Скла и небесного покровителя Сахула К’акла, Вурнеджакут раскинул руки и стал смотреть на уже ставшее светлым небо. Морские течения носили его тело, пока не вынесли на пустынный остров. Только на берегу мальчик заметил, что осьминог все так же крепко держится своими присосками за его ногу.
Остров был пустынным и диким. По дальним хребтам кругами скользили облака, а вокруг в изобилии росли водоросли. Вурнеджакут был голоден, но опасался есть незнакомую пищу. Вот осьминог, даже сырой, вполне сгодился бы на один прием пищи. Мальчик посмотрел на моллюска, моллюск посмотрел на мальчика. И Вурнеджакуту стало жалко его. Он был словно маленький символ прошлой жизни. Которая осталась там, по ту сторону борта лодки, где отец все еще кричал на него. Мальчик полил осьминога пресной водой, и моллюск отцепился от его ноги.
Сначала Вурнеджакут хотел выбросить осьминога в море, но потом передумал. Он налил в выкопанную в земле ямку свежей воды из источника неподалеку, и выпустил туда моллюска.
- Я назову тебя Кер-Гелен. На языке жителей Сахула это имя означало «Восьминогий друг».
Осьминог посмотрел на него и погрузился в воду. Вурнеджакут предположил, что и на своем, осьминожьем, языке Кер-Гелен сейчас дал имя ему.
После того, как Кер-Гелен был устроен, Вурнеджакут отправился на разведку. Хоть остров и был маленьким, мальчику во что бы то ни стало нужно было отыскать себе еду – он уже успел проголодаться. Да и осьминогу нужно было перекусить.
Когда Вурнеджакуту удалось перебраться через невысокую гряду на другую половину острова, взору его предстали пингвины. Сотни и тысячи черно-белых птиц, которые то и дело оглашали округу своими криками. Одни из них стояли, другие бродили, третьи ссорились. Жизнь кипела. Но почему только на одном берегу?
Вурнеджакут услышал шум за спиной. Обернувшись, он понял, почему эту половину острова пингвины не посещают. На его глазах маленький красный осьминог увеличивался в размерах. Вот он уже не помещается в ямку, затем он стал больше, чем все окружающие его скалы, затем вырос до размеров большого кальмара, но и на этом он не остановился: через пару секунд он стал больше, чем вся предоставленная ему половина острова. Пингвины услышали шум и в страхе устремились к океану. Он падали, спотыкались о тела своих сородичей, кричали и пищали от ужаса. Но Кер-Гелен не обращал внимания на убегающих пингвинов. Своими глазами, так поразительно похожими на человеческие, он уставился на Вурнеджакута. А мальчик смотрел на осьминога, не в силах ни вымолвить слово, ни встать. Он так и лежал на скалах, распластавшись, подобно серой бабочке Оусу, которая так любит греться на солнце.
Кер-Гелен обратился к мальчику. Очень громко обратился: «Слушай меня, человеческое дитя…». Когда небесный бог грома Кума-Вуртак разговаривает с шаманами, не так громко получается. Вурнеджакут сразу понял, что перед ним не просто маленький осьминог, а сам Ури-Скла. Мальчик заплакал. А божество тем временем продолжало: «Сейчас я стану таким большим, что ты не поймешь этого. Ты подумаешь, что я огромен, но истинных моих размеров ты не узнаешь никогда. Ты будешь думать, что я больше этого острова. Но на самом деле я буду больше этой земли. Назови моим именем этот остров».
Вурнеджакут спросил: «Назвать его Ури-Скла?»
«Нет, - вскричал Ури-Скла. - Назови его Кер-Гелен». Потом божество немного подумало и добавило: «В честь смелого маленького осьминога. Он ведь похож на маленького осьминога?»
«Да…» - только и смог сказать Вурнеджакут.
«То-то же. И больше никогда не ссы в океан. На вкус – отвратительно».
После этого божество, выросшее до такого размера, что мальчик не в состоянии был осознать его, бросилось в океан, вызвав огромную волну. Вурнеджакут едва спасся, уцепившись пальцами за трещину в скале. Когда вода сошла, весь остров покрылся зеленой травой. А чуть вдалеке из воды показался еще один маленький остров. В форме пингвина.
Когда Вурнеджакута спасли (отец сжалился над ним и приплыл на остров на новой лодке), он всем рассказал, как называется эта новая земля. И никто из его племени никогда не высаживался больше не острове. Потому что осьминог скользкий, а значит и остров скользкий тоже.

***
А потом, уже в 1772 году остров открыл французский мореплаватель Ив Жозеф де Кергелен. Не правда ли, удивительное совпадение?
Правда, про совпадение тогда никто не знал, и остров назвали Гран-Тер. Кажется, это переводится как «Большая Земля». Вурнеджакут, который сидел на самом голубом облаке над архипелагом Кергелен, смеялся. Он никогда бы не назвал этот остров «Большой Землей». Просто потому, что видел землю куда большего размера. Да и Ури-Скла совсем о другом его просил. Однако потомки Вурнеджакута забыли свои легенды. Они забыли, как назывались раньше, забыли, как делать лодки из дерева и стали покупать их у белых. Они уехали, оставив Кергелен совсем другим людям. И Вурнеджакут, который после смерти стал богом первой капли дождя, смеется сквозь слезы.
Он плачет и смеется каждый раз, когда люди, приезжающие на остров, посещают «Самую южную могилу немецкого солдата». Нет, ему вовсе не жалко того солдата, который погиб здесь в 1940 году. Вунраджекуту неизвестны даты и народы. Ему известно только, что человек, похороненный на острове, в ту же ночь встал и ушел. И если предки уходили по лунной дорожке в замечательную страну Уджекатун, то этот немецкий солдат ушел домой. Прямо по воздуху. Так что плакать тут совершенно не над кем.
И кошки. Их не было на острове, когда Вурнеджакут побывал здесь. Их завезли потом. Но зачем – мальчику-богу было неизвестно. Ему были неизвестны эти животные, потому что на его Родине они не водились. Но они так смешно щурились и урчали, когда его тонкие дождливые пальцы гладили им брюшки, что Вурнеджакут разрешил кошкам остаться.