264. Хуторская чертовщина. Порог преткновения

              -    Мишка, рожа хмельная,  не рассчитал подъема собственной ноги, цепляется скособоченным каблуком за порожек, теряет равновесие, падает задом на сам порожек.
         - Ему бы покрепче держать покойника за ноги, но он, то ли с испуга или перепуга, выпускает их, отчего заваливается на спину.


         - От уличного плетня  и  ворот, собравшийся народ не сразу понял смысл происходящего, могло показаться, что Мишке съездили по харе.
                - А всё почему?
              - Мудро понимаете, из сенцев слышалась ругань Сашки.

       «Миха!
                Сука ты кривоногая!
                Какого хрена развалился!
                Поднимайся гад такой.
                Шевелись, тюфяк соломенный».

         - Мишка ворочался из стороны в сторону, подобно змею, которому прищучили хвост.
          - Не мог он изловчиться, на какой бок повалится.
                -А всё почему?
                - Верно соображаете, на одну ногу навалился задницей покойник и придавил её внизу  порожка.

          - Сашке бы оттянуть чуток мертвяка на себя, помочь освободить ногу Мишке.
                - Но он собака, выпучил соловелые глазища на своего помощника по выносу тела, в которых расплывались очертания предметов и всего остального, да  орал в хмельном безумстве.

             - А что вы хотели, бражка бражкой, а зацепила крепко.
                -Сашка понимал, знал паскуда, что сам вот - вот пойдёт в отключку, требовалось поторапливаться, иначе сам свалится в сенцах рядом с покойником.

           - Мишка же водил мутными глазами по сторонам, медленно соображая, как же выпутаться из этого положения.
            - Даже сделал несколько неудачных попыток  приподняться вперёд, живот ли с бражкой тому причина или хмель отнял последние силы, но у Мишки получилось несколько неуклюжих движений  с раскачкой и хватанием рук за воздух.

            - Бабку Саньку грызла злость, глядя на этих пьяных подлецов, её начинало коробить, как зелёную листву в огне.
                «Мама моя!
                Что же это деиться на белом свете?
                За что такое наказание?
                Послал же бог топтунов.
                Топчатся, топчатся сколь времени, а дела сделать толком не могут.
                Устроили Петрушку базарного, стыду не оберёшься.
                Миша хватит тебе валяться!
                Поднимайся, орёлик!
                Осталось чуток.
                Соберитесь мужики с духом на последний рывок.
                Охо –хо –хо!
                Мужики, мужики - и.
              Сама бы вынесла, да примета плохая, самой из своей хаты покойников выносить».

          - Мишка устыдился или его доканали Сашкины нравоучения, а может надоело лежать на пороге, от злости или от безысходности, но он свободной ногой пихнул, что было силы мертвяка от себя.

              - Что тут началось, без слёз не расскажешь.

             - Сашка всё это время в полусогнутом положении над покойником, придерживал того за руки, продолжал с упрёками полосовать Мишку.
                - Покойник, если так  трезво рассудить, являлся подпоркой устойчивого положения Сашки.
                - И когда Мишка оттолкнул  в ноги мертвяка, тот провернулся на спине и начал заваливаться вместе с Сашкой набок.

            - Сашкины руки, теряя надёжный упор, подались слегка в сторону и вниз, увлекая за собой самого Сашку.
                -Тот не совсем понимая, что происходит, медленно пикировал головою вниз, разгибая колени,  в скопление пустых вёдер и большого оцинкованного таза.

             - Ему бы отпустить руки  покойника, да выставить свои  вперёд и тем самым предохранить голову от удара, но голова соображала медленнее, чем его, не предвиденное падение головою вниз, состоялась таки встреча, головы и большого таза громогласным грохотом.
           - Если бы бабка Санька краем глаза не наблюдала падение Сашки в угол сенцев, то могла запросто подумать, что ко всем несчастьям у неё в добавок,  рухнула одна из стен хаты.

           - Что оставалось делать бабке, так это вскидывать руки, да прихлопывать по своим старческим бокам, при этом страдальчески охать и причитать:
                «Ироды проклятущие!
                Чего ж вы творите, гадины поганые.
                Все мои нервы истрепали.
                Ой, боже ж ты мой!
                Кончится ли когда эта канитель?
                Сил больше моих нет, на все эти выходки смотреть!
                Да за что мне такое выпало наказание?
                Да за  какие такие грехи?
                Чем же я прогневала господа?
                Смилуйся матушка Царица Небесная!
                Не дай сгубить меня горемычную!
                Придай сил и терпения»!

           - А в это время, после не продолжительного грохота из сенцев, доносилась отчаянная ругань Сашки:
                «Вот бл... старая!
                Понаставила сука!
                Ни пройти - ни проехать»!

         -  Сашка попытался самостоятельно встать, хватаясь,  за что попало руками, да куда там, снова завалился, грохоча вёдрами и отъехавшим от стены тазом. 
                «Скупердяйка старая, гребёт лопатой деньги, а дельной лавки справить не может.
                Миха!
                Быдло тупорылое, всё паскуда из – за тебя.
                Какого хрена под ноги не смотришь?
                Морда твоя лошадиная!
                Вовка ты потерпи чуток.
                Полежи, отдохни с товарищами.
                Сам понимаешь, перебрал я малёк.
                Но счас я встану!
                Вот увидишь, сам встану.
                И вынесем тебя на свет божий.
                Залежался ты дружок, пора и на свежий воздух.
                Затхлый тут, спёртый воздух, дышать тяжело.
                Ох как тяжело.
                Один момент и снова я буду на ногах.
                Миха»!

             «Чё Миха!
                Миха уже на ногах!
                Сам – то паскудник чего развалился?
                Поднимайся».
 
                «А?
                Молодец!
                Молодчина!
                Встаю! Встаю –ю»!
           - Сашка собрал всю волю воедино, напрягся из всех сил, опираясь рукой о стену, с медлительностью черепахи всё ж таки принял подобие вертикального положения.

                «Миха!
                Действуем по моей команде».

                «Ты посмотри на него, какой командир отыскался»!

                «Цыц, сопля зелёная!
                Слушай, что тебе говорят!
                Приподнимаем Вовку, затем я его придерживаю, а ты вылезаешь на порог, хватаешь его за ноги,  и с миром его выносим во двор.         
                Понял?
                Баранья твоя башка»!

            «Это ещё посмотреть надо, у кого башка баранья!
                Так саданулся в таз головой, что на другом конце хутора слышно было.
                Хи – ги – ги».

               «Посмейся у меня!
                Нашёл место веселью!
                Давай впрягайся, делом займёмся».

          - Покойник словно не хотел покидать этого места, оказывал сопротивление, крутился на спине, заваливался с одного бока на другой.
          - Это начинало раздражать Сашку, после очередной попытки приподнять труп, он не понятным образом завалился на другой бок.
             - Сашка озлобился и пнул ногой мертвеца:
                «Ты можешь полежать спокойно?
                Чего постоянно вертишься?
                Такой же скользкий и при жизни был.
                Ни разу не припомню, чтобы с ним вместе выпивали.
                А ты Миха, как?
                Пил»?

            « Не, не пил.
                Да я вообще это дело не особо уважаю».

                «Кто?
                Ты»! 
          - Сашка на всякий случай перешёл на шёпот, чтобы бабкины уши не травмировать не значительным убытком её браги.
              «Эге, не уважает он это дело, а сам - то упорол пол - крынки браги. 
                Вылили как за себя.
                Понимаю.
                На свои ни – ни.
                Да ты не обижайся, я сам такой.
                Как учуял запах браги, устоять не смог.
                Покуда бабка бегала за тобой, залился по самую горловину.
              А что ещё мужику надо при такой жизни, выпить да покурить, вот и всё его веселье.
                Ну Мишаня, давай ещё разок попытаемся.
                Не совсем же мы дураки, справиться должны».


06 – 07 июнь 2017 г.