Глава 12. Загнанных лошадей пристреливают О. Генри

      Показались знакомые ворота, в которые я въезжаю  уже много лет.  В первые годы моей работы здесь и ворот то не было.  Забор из проржавевшей сетки рабица, да перекошенная калитка, которая грозилась в любую минуту упасть.  А сейчас двухметровая, непроницаемая для глаза ограда с добротными воротами за которыми скрывается чья-то неизвестная жизнь.  Для человеческой жизни, десять лет - это целая эпоха.  Сюда я прикатил с братцем пошабашить, да так и застрял, на всю оставшуюся жизнь.  Приехал в полном расцвете сил, а что сейчас?  Молодой пенсионер, с мизерной пенсией. Как-то так получилось, что при начислении пенсии не вошли годы с приличной зарплатой. При развале Союза куда-то исчезли и архивные данные тех предприятий, где я работал, а один архив вообще сгорел в пламени перестройки и развала страны. Можно было через суд всё доказать и его высокие должности и большую зарплату, но мне было противно этим заниматься и я не стал обивать пороги присутственных мест и довольствовался тем, что мне начислили. В душе я надеялся, что смогу себя обеспечить и без пенсии.

      Со мной, как и с тысячами других инженеров, произошла естественная деградация из ответственного руководителя, в обыкновенного рядового рабочего.  Жалею ли я об этом? И да и нет.  Я как страус, спрятал голову в песок (в этот коттедж), а всё остальное оставил на виду, надеясь, что жизненные бури меня не тронут.  Наивный романтик….  Возвращаясь в те далёкие годы, когда впервые попал сюда, вспомнил всё в мельчайших подробностях.
До нас тут уже поработали горе специалисты, да так безграмотно, что нам пришлось здорово повозиться, чтобы исправить чужую халтуру. Заказчице понравилась наша работа, она хорошо расплатилась и предложила нам еще поработать. Строительство было в начальной стадии, работы было много, а доверие уже возникло с обеих сторон. Мы согласились. Надо сказать, что в тот период найти работу было непросто. Предприятия сплошь не работали, министерства и ведомства перестраивались и, естественно, никого на работу не брали, а в бизнес, где на девяносто процентов было воровство, я идти больше не хотел, хватило по горло того, чего насмотрелся, работая у друга детства. Те, кто в бизнесе пытался честно заработать, через некоторое время разорялись. Выживали только те фирмы, которые вели двойную бухгалтерию и умели подворовывать, делая при этом честное лицо. Вся страна знала об этом, и только Государственная ДУМА и правительство делали вид, что не замечают этого, и не снижали бремя налогов, которые на корню давили и уничтожали честных бизнесменов. Кроме этого, в стране стало процветать рэкетирство и бандитизм, которое приобрело невиданные масштабы. Но кому-то в стране был нужен этот бардак и кто-то умело плодил коррупцию.  В таком бардаке мне не хотелось работать.  Если честно, то я просто сломался и мне было всё равно, поэтому я дал согласие после электрики приступить к отделке дома. Строитель, тем более отделочник, из меня был конечно аховый, но руки у меня были на своём месте и голова не разучилась соображать, поэтому я взялся за не свойственную мне работу.  Хозяйка относилась к категории «новых Русских».  В прошлом учительница музыкальной школы, она свой бизнес начала с того, что на последние деньги купила дорогих щенков, которые очень ценились в Китае, и за пазухой отвезла их туда. На вырученные деньги купила китайского товара и выгодно реализовала его на Московских рынках.  Сам по себе вывоз щенков был таможенным нарушением и Тина, так звали хозяйку, здорово рисковала. На таможне, если бы их обнаружили, у неё могли отобрать щенков, и тогда бы она не увидела ни их, ни денег. Я не думаю, что она на этом бы успокоилась и не стала бы дальше предпринимать попыток сделать свой бизнес. Было бы труднее, было бы дольше, но «риск – дело благородное» и в этом случае, он был оправдан. А женщина она была отчаянная и рисковая.

      Так начался челночный бизнес моей хозяйки, который рос изо дня в день, превратив её в дальнейшем в состоятельную зажиточную миллионершу. Лично мне такой бизнес и даром не нужен, но, как говорится, о вкусах не спорят. Всю свою трудовую деятельность в бизнесе Тина построила на интуиции и риске, и её нюх и природная смекалка, ни разу не подвёли. Были, конечно, провалы и разочарования, и даже обманы со стороны партнёров, но она упрямо пробивала себе дорогу  и добилась своего.

      К тому времени, когда я попал в орбиту её деятельности, Тина уже восемь лет была в разводе со своим мужем, профессором московского университета. У них была дочка Оливия. Всё это семейство жило в Подмосковье, в частном доме. Когда-то это был элитный дачный посёлок престижного московского института, но со временем начал хиреть и чахнуть. В момент моего появления здесь, в посёлке наступила новая эпоха его возрождения. Строились фешенебельные коттеджи и особняки неожиданно разбогатевших предпринимателей и бизнесменов, сумевших пристроиться к государственной кормушке и урвать свой куш при приватизации всего и вся.
Дочь Оливия была замужем гражданским браком за красивым парнем. Это был типичный альфонс, который целыми днями лежал на диване, покуривая травку и потягивая очередную бутылку спиртного, в то время, как Тина с Оливией мёрзли на вещевом рынке.  Каждый день они вставали в пять утра и ехали на машине на рынок и возвращались в лучшем случае в восемь вечера, а летом не раньше одиннадцати.  Вся семья, вернее три семьи, жили в старом финском доме, в этом же доме жили восемь афганских собак, которых разводила Оливия. Это было её увлечение, которое не приносило ей никакого дохода, но было очень модным в то время среди молодёжи.
Новый дом строили студенты и гастарбайторы из Украины, которые понятия не имели, как надо строить. Поэтому многое в доме пришлось буквально переделывать заново. Отделочными работами я занимался обычно с сентября до апреля месяца, а потом уезжал к себе на дачу, которая была в Рязанской области на реке Оке. Такой график моей работы устраивал хозяев, так как это позволяло им накопить деньги за лето, чтобы осенью купить необходимые строительные материалы.

      В то время доходы от челночного бизнеса были не такие большие, и я, видя это, старался экономить хозяйские деньги, порой из дерьма делая конфетку. За эти годы я стал универсалом по отделочным работам. Безусловно, профессионалы сделали бы эти работы с лучшим качеством и возможно быстрее, но и оплату бы запросили соответствующую.  А мне платили сравнительно немного, но мне и моей семье на хлеб с маслом хватало и обеспечивало безбедное проживание летом на даче в течение шести месяцев. Позже хозяйка оценила мой труд и платила в день столько, сколько получали механизаторы за месяц у нас в деревне, где у меня была дача.  Это было вопиющая несправедливость по отношению к работникам сельского хозяйства, но к ней привели нас наши «умные» руководители страны.  Правда, моя жена, зная истинную стоимость выполняемых мною работ, подшучивала надо мной и моей зарплатой. Я и сам понимал, что мог бы зарабатывать и больше, но меня многое устраивало здесь.  Мне нравилось, что над душой никто не стоит, что делаю то, что считаю нужным, что труд мой ценят, качество моей работы их устраивало, что все лето я свободен, что все обитатели этого разрастающегося муравейника для меня почти, как родня.
С хозяйкой мы  ладили, даже можно сказать симпатизировали друг другу. Со временем мы стали поверять свои сердечные тайны, делиться домашними новостями, советовались даже по некоторым семейным вопросам. Но у каждого были и свои тайны, которые вслух мы не обсуждали. Для неё была запретная тема об их отношениях с её любовником. Это был женатый мужчина, довольно симпатичный, с явно выраженным мужским началом. Интересный собеседник, виртуоз в игре на скрипке, он целиком и полностью подчинил бывшую ученицу своему влиянию. Встречались они уже много лет, но их отношения не менялись и оставались длительное время, почти семейными.  Меня всегда удивляла эта сторона жизни Тины, но это была её жизнь и я туда не лез, не зная многих обстоятельств.  Что-то и я храню глубоко в своей душе, куда никого не впускаю.  Врожденная тактичность Тины не позволяет и ей вторгаться в мои сокровенные мысли.

      Мы с ней два прекрасных партнера: она удачная бизнес-вумен, а я, её палочка-выручалочка. Она переложила на меня всю стройку и совершенно спокойно занималась своими делами, зная, что у неё есть Саша. А я, вдохновленный таким доверием, старался её не подвести. Чем только мне за эти годы не приходилось заниматься.  От земляных работ по устройству фундаментов, до кровельных работ на коньке крыши. На мне были все отделочные работы, изготовление уникальной мебели, вся сантехника, электрика, отопление.  Даже сварочные работы, когда они требовались.  Это был тяжёлый, кропотливый труд. Сейчас по телевизору показывают такие загородные особняки «новых русских», вот и мне досталась такая участь делать нечто подобное только не для себя, а для Тины и её семьи.  Себе я купил в деревне гнилую избу и пытался превратить её в пригодный для жилья дом, который использовал под дачу.

      Надо сказать, что в те годы у меня в семье произошло довольно странное явление, даже можно сказать необъяснимое. Моя жена с детства была буквально сорвиголова, бесшабашная и весёлая, отчаянная и разухабистая.  А тут стала вдруг тихой и богомольной.  Стала строго соблюдать все посты, истово молиться по утрам и вечерам, ходить в церковь по воскресным дням, а порой и в будни.  Во время постов интимная жизнь естественно была невозможна, а со временем она между нами как-то само собой прекратилась вообще.  Кстати сказать, это никоим образом не отразилось на всех других наших взаимоотношениях.  Мы, как и прежде, хорошо относились друг к другу. Нас многое связывало, у нас есть две прекрасные внучки, и самое главное, мы были друг другу нужны, как надежный причал.  А несколько лет назад, моя жена вообще ушла в монастырь, предварительно оформив развод.
В силу обстоятельств, связанных с моей работой, когда я по полгода работал на Тину, строил ей новый дом, а полгода в родной деревне, я совершенно забросил квартиру. Но зато дом в деревне  – это моё хобби и я вкладывал в него свои знания и заработанные деньги.  За пятнадцать лет, а вернее за пятнадцать зим, работая на одну семью, чем только я не занимался.  И делал евроремонт в московской квартире Тины, строил новый дом, гараж, баню и другие сооружения на территории её дачного участка.

       С каждым годом росли запросы хозяев и росло мое мастерство. Дом, а вернее мини дворец, строился по уникальным проектам, где фантазии архитекторов порой зашкаливали, поэтому обычное строительство переходило в уникальное. Больше всего мне пришлось повозиться с домом, который был задуман в стиле готического замка. Задумано было много: кованые люстры, витражи, резная мебель, тронный зал с  камином. Приходилось многое делать вручную, в домашних условиях, не имея под рукой соответствующего инструмента. Чертежи менялись на ходу, вписывался новый декор, который нужно было увязать по стилю с мебелью, перилами, оконными переплетами. Конечно, это было интересно, но это порой был сизифов труд. Мой брат, который привез меня сюда сделать электрику, не выдержал  такого накала и заявил, что это каторжный труд, и он не собирается и дальше работать в таком режиме. Он уволился, а мне пришлось работать уже одному. Они (Тина и члены её семьи) больше никого не хотели брать, только иногда, мне в помощь, нанимали дополнительно гастарбайтеров, которых увольняли, если я уезжал.

       Стройка шла, работа кипела, и жизнь обитателей этих домов (Старого и нового) тоже менялась. Хозяйская дочка успела выгнать своего мужа выпивоху и тихого наркомана.  Вышла замуж, опять же гражданским браком, за другого мужчину, который хоть и не пил так много, как предыдущий, но имел  дурной характер. Уж и не знаешь, что лучше. «Твой худший враг, твой норов злой».  А норов у него был ещё тот. Полное отсутствие чувства юмора, гневливость, ревнивость, несправедливость. Тут такой букет отрицательных черт, что его можно определить одной русской поговоркой – не тронь дерьмо, оно вонять не будет. Оливия терпела, Тина не вмешивалась, зная характер дочери. Но всему приходит конец, кончилось терпение и у Оливии и она просто выгнала своего мужа, правда успев от него родить двух детей.

       Тина, к этому времени, расширила свой бизнес. Она арендовала несколько контейнеров в Черкизоне, знаменитом рынке в Черкизово. Да и бизнес её несколько изменился. Теперь на неё работала целая пошивочная фабрика в Китае. Она теперь систематически летала во Францию, где закупала в огромном количестве лайбы знаменитых фирм, отвозила это в Китай, где на фабрике эти лайбы пришивали к курткам и другим видам одежды, которая потом на Черкизовском рынке продавалась под видом французских изделий, что приносило неплохой доход. Правда за аренду контейнеров приходилось платить кругленькую сумму, но даже это не смущало Тину. Причём в администрацию рынка за аренду контейнеров она вносила чисто символическую плату, а основную собирали нукеры владельца Черкизона помимо кассы рынка. Торговых предпринимателей, занимавшихся челночным бизнесом, на Черкизоне было огромное количество и все арендовали контейнера. Так же, как и Тина, все платили за аренду контейнеров и в кассу рынка, и в карман владельца. Об этом знали все: и руководство Москвы, и члены правительства, и депутаты Государственной Думы. Но все делали вид, что не знают. Так продолжалось несколько лет. Руководство страны само плодило коррупцию, ибо это приносило солидные суммы всем тем, кто знал об этих схемах необлагаемых налогом доходов.

        Когда Черкизон исчез, Тина купила несколько грузовых машин, наняла шоферов и стала заниматься частными грузоперевозками. Дело выгодное, прибыльное, но и тут пришлось пойти на некоторые нарушения, иначе  не выживешь.  Чтобы уйти от грабительских налогов, оформляла машины на друзей, знакомых, или дальних родственников. Она опять  рисковала, но иначе нельзя.  Чтобы решить любой вопрос, ей было легче подкупить какого-нибудь чиновника, чем без толку обивать пороги официальных инстанций, которые не могли решить пустяшного вопроса. Взять хотя бы вопрос о пропусках на автомашины в центр города Москвы. Магазины никто в центре не закрывал, а значит, для них нужны товары.  А как их доставить?  Только автомашинами.  Отсюда вывод - нужны пропуска и самый простой способ их получить, это дать взятку и чем она больше, тем быстрее получишь. К этому времени Тина стала настоящей бизнес вумен, ездила на роскошных автомобилях и могла позволить себе многое.
 
         Все эти воспоминания пролетели буквально молнией в моем мозгу. Открыв калитку своим ключом, распахнул ворота и въехал во двор, замощенный красивой плиткой.  Из дома, увидев это на мониторе системы видеонаблюдения, выскочили хозяева.  Как это принято, начались приветствия и объятья. Во время традиционного чаепитья, Тина рассказала мне о новой задумке в расширении своего участка и новом строительстве.
        -Тина, может пора успокоиться.  Ну ещё отделать существующие строения, я это понимаю, а зачем строить ещё один дом.  Для кого?  В этих жить некому….
        -Может ты и прав, но что делать с деньгами? Хранить их в чулке и положить в банки опасно, пропадут.  На нашу власть никакой надежды.  Самое простое решение вложить в недвижимость.
        -Завтра власть сменится и на эту самую недвижимость введут такие налоги, что останешься без штанов, или кто-то спалят от зависти.  Вся история Руси, подтверждение этому, Тина, ты что, только родилась?
        -Саша, тогда посоветуй, что делать?
        -Тина, не знаю.  Из меня сейчас плохой советчик.  Я запутался.  Чему учили с детства, оказывается плохо. Сменились приоритеты идеалов человеческой жизни.  Что было святым, то теперь считается дерьмом, поэтому уволь от обязанности давать советы, решай сама.  А передо мной поставь задачу и я её тебе решу, а сейчас прости, что-то устал, пойду, отдохну.

        Я лег спать, но долго не мог уснуть. Голова, забитая массой нерешённых вопросов, гудела как пчелиный улей.  Позвонил в Терехово Але, когда произошло соединение, то услышал всхлипы.
        -Аля, ты чего плачешь? Что случилось?
        -Санечка, милый, мне страшно здесь.  Мама после обеда уехала в Москву и теперь тут тихо как в могиле.  Я совершенно от этого отвыкла. Меня каждый шорох пугает.
        -Аля, я сейчас позвоню соседке Вале и она придёт и переночует с тобой.
        -Хорошо! Спасибо! Но завтра утром я уеду, машина действительно на ходу?
        -Да, конечно. А может, дождёшься меня, я послезавтра приеду.
        -Нет, не смогу здесь без тебя. Ты мне завтра вечером позвони домой. Хорошо?
        -Договорились. Целую и спокойной ночи.
Мысли завертелись в новом направлении.  Что-то будет впереди? Глаза начали слипаться.