Ночёвка на вокзале

               
Ночевать за время моей не столь длинной, но чрезвычайно насыщенной командировочной «карьеры» мне приходилось в различных по уровню комфорта условиях. На разной степени загруженности вокзалах и в различной мере загрузке аэропортах, ещё, вдобавок, и в совершенно разных условиях комфорта, предоставленного этими предприятиями.

 В аэропорту «Домодедово» мы гуляли по ночному зданию аэро-порта вдвоём с напарником Виталиком, ввиду полнейшего отсутствия сидячих мест, всю, слава Богу, хотя бы летнюю ночь. На сибирской железнодорожной станции «Тайга» я полусонный смотрел Олимпиаду в Сеуле, сидя, хотя и в деревянном, но всё же кресле. В аэропорту «Манас», что в нынешней столице Киргизии Бишкеке, в удобных мягких креслах, в которых можно было даже прилечь, благо отсутствие большого количества пассажиров в ночное время в аэропорту и отсут-ствие поручней у кресел позволяло это сделать.

 Однако, на железнодорожном вокзале Свердловска – нынешнего Екатеринбурга – меня ждала не такая уж и долгая, всё-таки какой-никакой, а сравнительно северный город с короткой продолжительностью ночи в летний период, но очень тяжёлая ночь.

 Проводил Павла Степановича, посадив его на 19-ти часовой поезд. Отправив его таким образом, помахав с перрона рукой и смахнув при расставании «скупую мужскую слезу», в город Серов, это к северу от Свердловска, к любимой тёще. Бывают даже такие «беспрецедентные» случаи: жена уже давно умерла, а отношения с тёщей сохранились очень хорошие. И остался я один-одинёшенек на вокзале чужого города ожидать свой утренний «паровоз». И до которого оставалось ровно четырнадцать часов, из которых всё же большая часть приходилась на вроде бы короткую северную ночь. Но включая в полосу ожидания  длинный и унылый вечер.
 
Побродив бесцельно (нет, цель была: «убивать» время) по вокзалу и обследовав от безделья его ближайшие окрестности, коротая обильное свободное время, я начал потихоньку присматривать место своего ночного пристанища, приближалось время поспать. Надо было найти конкретное место своего вокзального ночлега, но, к моему ве-ликому сожалению, это место отсутствовало напрочь.

 Тогда, видя свою бесполезность поисков своего «ночного приюта», а время пока ещё позволяло проводить поиски без особого ущерба для моей нервной системы, я подошёл к телевизору в зале ожидания на втором этаже, коротая время и хотя бы чем-то развлечься. По нему показывали футбольный матч, посвящённый 60-летию Льва Яшина, и было много людей смотрящих этот матч стоя. «Показушные» игры меня никогда особенно не привлекали, хотя футбол никогда  старался не пропускать. Однако, деваться всё равно некуда, это было единственное развлечение, предоставленное вокзальными службами, и остался стоять у телевизора, наблюдая в нём изображение, одновременно присматривая свободное местечко.

Постоял-то всего ничего, а тут и футбол закончился. Народ начал покидать помещение куда-то, и некоторые кресла сразу оказались свободными. Одно из них оказалось прямо рядом со мной, которое я, не долго думая, успешно и с большим удовольствием занял.

 Но тут заговорил во мне «червячок», такой назойливый, этакий внутренний подстрекатель. Мол, как это я, не выкурив на ночь свою обязательную ритуальную сигарету, лягу спать! Непорядок, да и время, как показалось мне, что не сильно уж позднее! Но только я не учёл двухчасовую разницу во времени. По местному времени приближалась полночь! А за тот день я порядком устал. Но всё же я послушал этого противного «червячка», встал и пошёл исполнять на привокзальную площадь столь нестерпимое его желание совершить вечерний ритуал, решив, что место в кресле скоротать ночь «в нормальных условиях» я обязательно найду. Кто-нибудь, да освободит мне место всё равно!

Покурив, я вернулся к своему креслу, собираясь присесть на ноч-ной покой. Однако, меня там-то как раз очень «ждали»: свободных кресел не было уже само собой, но уже и свободные  «места» на мра-морном полу начали исчезать. Люди, постелив  на мраморный пол  «для мягкости и тепла» свежие, но прочитанные газетки, начали очень быстро покрывать его своими бренными телами. Оказалось, как бы это было ни странно, ночные поезда в расписании практически отсут-ствовали! Поэтому смены «тел» в креслах не предполагалось никакой. По этой, неожиданной для меня причине, сидячие места и освобождать никто не собирался. Вдобавок к этой «беде» и прогулки по залу ожидания стали несколько проблематичными: «тела» лежали довольно плотными рядами и пройти, чтобы кого-нибудь не зацепить слу-чайно ногой, стало практически невозможно.

 Однако, чтобы не спать стоя, а спать уже захотелось намного  сильнее – время неумолимо бежало за полночь, надо было всё-таки что-то предпринимать для ночлега, хотя бы с минимальным для этих благих целей комфортом. Не мог же я лечь на мраморном полу, утеп-лив пол столь популярным здесь полиграфическим способом. У меня ещё хорошо сохранились воспоминания, как у меня от сквозняка  «прострелило» кобчик, поэтому считал, что сквозняки и бетон (мрамор по «холодящим» свойствам можно приравнять к бетону) мне про-тивопоказаны. В общем, я не стал рисковать своим здоровьем и принял «ответственное» решение: пойти на поиски хоть какого-нибудь пристанища, где я хоть как-нибудь смогу притулить своё седалище в приемлемых для сна условиях, хотя бы только  его одно, и хотя бы немного поспать в сидячем положении.

«Терпение, мой друг, и ваша щетина превратится в золото» - гово-рил герой фильма «Подвиг разведчика». И я, проявив терпение в по-исках, нашёл «хоть что-нибудь». Это был поворот вокруг колонны в одном из углов  зала ожидания трубы отопления. Место это находилось за неработающими справочными автоматами, так что этот «милый» закуток был довольно уютный для моих, таких прозаичных целей.

 Но, как всегда в таких случаях, было одно маленькое, но очень существенное неудобство в этом «милом» закутке. С одной стороны от угла труба отопления проходила очень близко к стене, поэтому моя глубокоуважаемая задница постоянно сползала с трубы, что мешало моему организму опуститься в добротную спячку, рискуя сесть на бе-тонный (какая разница: бетонный, мраморный – всё равно холодный) пол. С другой стороны от угла труба отстояла от стены на достаточно хорошее расстояние, чтобы сесть на неё, тело бы держалось относи-тельно удовлетворительно, но имелась другая, доставляющая неудоб-ства проблема – в непосредственной близости от угла стоял вентиль, на котором отсутствовала «барашка» и поэтому шток этого вентиля больно упирался в мою «мышцу».
 
Тут-то и возникли трудности. С одной стороны я не мог свою задницу  удержать на трубе, с другой стороны вентиль так нервировал мою левую половину мягкого места, что голова напрочь отказывалась погружаться в сон, хотя время приближалось уже к двум часам ночи. Долго я искал что-то среднее, выбирая, так сказать, оптимальный ва-риант из предоставленных мне на выбор: плохого и очень плохого. Но, не найдя его, я всё же сумел заснуть «в крайне затруднительном положении».

Но, на моё счастье, солнце в тех местах встаёт летом рано, плюс два часа разница с московским. Поэтому я оторвал свои ягодицы, одну из них «помеченную» «жестоким» вентилем, от «спального места» с восходом солнца по местному времени. (Честно говоря, разные часовые пояса в некоторых местах так сильно напрягают, особенно на вокзалах и аэропортах, где жизнь идёт по московскому времени, а за их пределами по местному.) А под солнышко и ждать своего «паровоза» стало как-то легче и веселей.

 Да, не смотря все трудности бытия, я находился в состоянии сна около двух часов. Я бодро поднялся и, «прихрамывая на левую ягоди-цу» с отметиной городского отопления города Свердловска своей «пя-той точки», побрёл коротать оставшееся до моего поезда время, уже рассматривая железнодорожный вокзал города Свердловска в лучах утреннего солнца.