Эпитафия Мурке

Над именем не задумывалась ни секунды и теперь уже не помню, почему именно Мурка.

В первую же зиму на новом месте заметила во дворе пеструю трёхцветную кошку и осторожно позвала её:

- Мурка?

Она тут же подбежала и потёрлась о ноги, и я стала её угощать при встрече. Выглядела она неплохо, да и не могла я взять её в дом из-за аллергии на кошек.

Тогда ещё на лестничной площадке стояла наша коляска, и Мурка иногда спала в ней, так что по весне мне пришлось написать объявление для соседей, чтобы не трогали её, если прямо там и разродится.

Но Мурка не собиралась рожать в коляске, она исчезла и появилась уже с тремя котятами, притащила одного за другим на крыльцо подъезда. Где им явно было не место, и, раз коляска тоже не вариант, пришлось устроить ей гнездо в подвале, ночи ещё очень холодные были, а там тепло.

Место было не ахти, Мурке оно не  нравилось, и хотя я там постелила ей в коробке и поставила миску, она безпокоилась и не раз с ужасными воплями, как тигрица, гоняла приближавшихся к её гнезду с котятами, точнее, к мискам, подвальных котов.

Однажды все трое котят исчезли.

То ли перетащила и не сберегла, то ли там они и погибли от неизвестных рук или зубов - дело тёмное.

С тех пор Мурка не возлагала на меня в этом смысле никаких надежд. В течение года я регулярно её видела, обреталась она в соседнем дворе, а со мной встречалась, когда во время вечерней прогулки я в темноте теряла Тишку и громко звала его.

Первой на мой голос прибегала Мурка, и тогда уже провожала нас до двери и ждала угощения. Вообще же после того, как Тишку я взяла в дом, а её нет, Тишка возгордился, и если до этого иногда на пару они приходили под нашу дверь, то, водворившись в квартире, он делал вид, что незнаком с ней.

Забавно было услышать звонок в дверь, открыть и увидеть на пороге Мурку с Тишкой: немые соседи-супруги имеют привычку, увидев на коврике под моей дверью того, кто сам до звонка не дотянется, звякнуть и нырнуть к себе.

Однажды звонок раздался в весенний Николин день. Я по случаю праздника испекла пирог, но в гости никого не ждала, и вдруг - звонок и является эта парочка. Пришлось угощать их.

Обое вели себя в гостях вежливо, никуда не лезли без спросу, дождавшись угощения и поев, благодарили и шли на выход.

Когда решено было оставить Тишку в доме, первым делом засунула его в ванну под душ, намылила и, увидев, как смиренно он переносит эту процедуру, пожалела, что не взяла его раньше.  Тишка сразу всё понял и, мокрый, завёрнутый в простыню и уложенный на диван сохнуть, повёл себе тише воды ниже травы.

А высохнув, тут же прыгнул на подоконник, и с тех пор там был его наблюдательный пункт. На Муркины посещения он смотрел снисходительно, разрешал ей обследовать его миски, но во дворе на людях не признавал и гонял при случае, как и прочих кошек.

Однажды зимой Мурка ждала нас на придверном коврике и, едва распахнула я дверь - метнулась на подоконник и сцапала синицу! Та с кормушки перепорхнула в корзинку с хлебом и безпечно возилась в ней до нашего прихода.

Синицу мы отобрали, но было поздно, ребёнок рыдал, а я поняла, как выживает Мурка на улице, тем более, что и до того находила пёрышки под окнами.

Подкормиться ко мне приходила она  весной беременная, в остальное время справлялась сама. Но с котятами ей не везло, хотя и прятала она их в самых неожиданных местах: в электрической будке "не влезай - убьёт", в детском саду.

Везде до них добирались чьи-то руки или зубы, и до зимы почти никто не доживал, кроме единственного известного мне случая, когда такую же черепаховую кошечку, всю в маму, взяла себе соседка.

Стерилизовать Мурку я не пыталась. Тишку стерилизовала после того, как провозилась зиму с "его" щенятами (как думали притащившие мне их дети) и их мамашей, а Мурка была и осталась кошкой, гуляющей сама по себе.

Появилась нынешней весной как обычно, потом исчезла на какое-то время и появилась снова - без котят.

На днях видела её в траве, ехала на велике, поздоровалась, но не остановилась погладить, а сегодня утром позвонила соседка, что нашла Мурку мёртвой.

Отыскала у себя обувную коробку побольше, вышла, положила её в коробку, у соседки есть сад, и там она её похоронит.

Чужая, ничья, кошка. Я даже не уверена, что это я Муркой её назвала. И только сейчас узнала, что окраска у неё была черепаховая и такие кошки приносят счастье в дом, только кошки могут быть такой расцветки, коты не бывают.

И вот нейдут из ума гоголевские "Старосветские помещики", как вслед за пропавшей кошечкой умерла и её добросердечная хозяйка, простая и суеверная.

Я не так добросердечна, проста и суеверна, как незабвенная Пульхерия Ивановна, а всё-таки и у меня тяжело на душе. Как подумаешь, какая пропасть между теми временами и нашими, не по себе становится.

Прощай, Мурка, черепаховая кошка, гулявшая сама по себе.