Творцы 21

I. Потерянные, разбитые, иксовые… о вереница безумных поколений, свергших покой и одаривших жизнью Художников, что страдают и борются, познают и созерцают, согрешают и просвещаются! Гнилые, великодушные глупцы, не чающие покоя, пребывая в собственном аде, что один затворный немец мимолетно назвал возможным раем.

МЫ – ЭТО ТЕ…

Те, кто в круге жизни вдыхает сиреневое цветение весны, засыпает в плодородных полях жаркого лета, умывается в слезливых каплях цветастой осени, умирает под одинокой звездой Полярной зимы.

Те, кто однажды взялись за перо/кисть/камеру/медиатор… и познали свое предназначение в душевном наваждении: «Это дело по мне!».

Те, кто насильно перевернули жизнь, дабы стать вечными и послать в медный глаз старой триперной шлюхи забвение.

Те, кто по собственной воли стали странными одиночками, не от мира сего пилигримами, забывшими царство Морфея на пути к познанию истины Мироздания.

Те, кто отверг общественные каноны, создал собственную религию, взбунтовался против материального строя малодушного мира, поверг в тлен мнения остальных, укрыв пеплом безразличия и черного смеха банальные проблемы с всеобщими потребностями, сотканными из банальности обыкновенного бытия.

Те, кто родились душевными инвалидами, проваливали экзамены, бросали учебные заведения, посылали к черту однотипное окружение, бродили в одиночестве по темным хайвеям меланхолии к психиатрическому дантауну относительной нормальности.

Те, кто унаследовал красоту Эдемской пары, приняв облик ангелоподобных Творцов с невидимым пером Искусства и щитом своего видения мира.

Те, кто борется с внутренними демонами, пересиливают сомнения, преодолевают предрассудки, страхи, мнения остальных за право быть Собой.

Те, кто на общей дороге людского течения жизни сами свернули в кювет, упав в мусорное дно невидимых культур, откуда дали шаг вперед, набредя на лес из лабиринтов проблем и загадок, в конце которого лежит выход к одинокой тропе, предназначенной для каждого, кто ищет.

Те, кто терял родных, здоровье, рассудок, понимая: страдание необходимо для роста духовного нутра и со слезами на глазах просил добавки.

Те, кто не выходили из комнат, горя блаженными огнем Творчества, сутками напролет читали да писали, забывая о течении мирских часов, которые не идут на счет в священном труде, способном изменить мир.

Те, кто дрались в рабочих барах, трахались в заброшенных подъездах, гнали по венам шок за школьными садами, напивались под одеялом, бормоча: я жив.

Те, кто неслись сутра на ненавистную работенку, чтобы в холодной халупе оставаться одиноким для продолжения творческого пути, требующего жертв.

Те, кто внимал мертвым голосам прошлого, говорил с умершими духами черно-белых мертвецов, меля в жернове ума знания для собственного роста.

Те, кто отправлялся в странствия подсознания, погружаясь в лоно современной природы из городских построек с тоскливыми окнами, суетными фонарями, бесцветными дверьми под красочным светом заводской гари литейных печей.

Те, кто родился во время распада, застал красные дни, впал в разборочную десятилетку конца столетия, погрузившись в новое тысячелетие низкой нравственности, забытых ценностей, отсутствие моральности, давших всеобщую пустоту творчества в невидимом плаче, взвалившего на нас, творцов нового времени борьбу за Разум и Душу Мира, потерявшего первородные стремления.

Те, кто ставил ожоги на руках, чтобы запечатлеть памятные моменты, оставив сквозь боль красочный отрезок секундного счастья или годового страдания.

Те, кто опьянев от внезапного просвещения, ставали пред зарей перерожденными детьми, сознав свое предназначение.

Те, кто находили, принимали, влюблялись, бросали не боясь быть влюбленными, брошенными ради нового опыта, даже если после разбитого сердца можно остаться навсегда бесцветным.

Те, кто писали молитвы, находили красоту в грязи и Бога в мелочах скучной рутинности дней, наделенных светом для тех, кто зрит.

Рожденные в страдании для страдания и конечной остановки «Смерть» на поезде «Жизнь» с пламенным двигателем чувственного сердца. Художники, на деле обыкновенные людишки, ленивые бездельники да бесчувственные пьяницы, вдруг изменившиеся в войне за свое место под общим солнцем.

Мы – собственная анархия, страна отринутых миром пигмеев, в чьих жилах течет кровь Иерусалимских паломников и монашеских мучеников Печер, одиночки своеобразной мудрости, верящие и сомневающиеся в себе романтики поэты, романтики работяги, романтики наркоманы, романтики продавцы плотского наслаждения, романтики сумасброды, романтики искатели… - одна семья с небесным отцом и земной матерью.

II. О слепые любовники, морализированые аскеты, пьяные стихословы, до конца не отпетые больные, святые затворники… французские отверженные нового мира, разбросанные по свету одинокими душами, ищущими и жаждущими света.

Мы…

Ведем войну с момента осознания себя живым механизмом, обреченным на смерть, сражаясь за право остаться в истории, наслаждаясь жизнью, а не проживая ее подобно остальным.

Пылаем во страсти творения, захлебываясь упоением создания нового, ранее невиданного нынешним миром.

Утопаем во временном опустошении, после проделанной работы, задаваясь извечными вопросами, не хотящими давать на себя определенные ответы.

Порицаем себя и социум в попытке понять кем являемся в бесконечной галактике, завязанной на вселенский узел всеобщей связанности.

Отвергаем родственные и дружеские надобности, заявляя о неприкосновенности к простому быту мирян.

Смеемся с гонящихся за деньгами и славой людьми, сознавая ничтожность и тщетность себя и земных подобий.

Разговариваем с бессмертными лицами людей, давно скормивших плоть червям, обращаясь с вопросами характерными творческим потугам истины существования.

Тянемся к городам, что в культурной истории благодаря Творцам священны: Петербург, Париж, Нью-Йорк… вобравшие духи художественных столетий.

Ненавидим политику и раздоры, созданных другими по вине других с целью государственной выгоды.

Прожигаем молодость в кайфовом экстазе с видом всезнающих мудрецов, отпустивших годовые бороды, лишь напоминающих о нашей нищете.

Пытаемся пробиться к признанию, став услышанными да принятыми, не смотря сотни отказов издателей и жалостливые взгляды окружения.

Веруем в себя и свет, приносящий нам удовольствие с пониманием важности своего дела, одаривающего тебя эндорфинами самопознания, способного на бумаге помочь остальным разобраться в мире.

Неделями не спим, покрываясь корками ссохшегося пота, способного по запаху отследить трудовое помешательство лопнувших сосудов глаз, разъяренных ударов об стену, оставивших кулачные шрамы в больном уме, требующего временного покоя.

Упиваемся рассветами да закатами, солнечными днями да сумрачными ночами с учителем Ван Гогом в мировом вое неустанных звуков родных миров, среди пустынных улиц, пораженных кровавым сиянием спутникового космоса.

Всматриваемся в людей и тварей на фоне городского конструктора, обязанного в один день разрушится, подвигнув людей нового времени взяться за восстановительные работы до следующей разрухи для других людей в непрекращающемся потоке рождений/смертей.

Спасаем себя, бросая спасительный вызов остальным и поняв, что другим Спасение ни к чему, уплываем в безграничное море в едином начале по земным просторам водности и суши.

Метимся в догадках, преодолеваем пагубные домыслы, не скрывая собственного дерьма, гложущего внутри и снаружи.

Беремся за учебу в заведениях и по новой понимая глупую абсурдностью действия, отдаемся отчислению, возвращаясь подрабатывать разнорабочими к людям с малоинтересными историями, но суровым жизненным опытом.

Не берем во внимание мнения остальных, отвергая надобность прислушиваться и внимать людям, не имеющим с тобой ничего общего, доверяя только внутреннему голосу и собственному творению Правды.

Трахаемся в забытых метлы парках, раздираясь стонами в постоянном течении сексуальных суток, требующих выброса гнева.

Бросаемся в омут депрессии, зная, что депрессия – иллюзия, созданная на ми во имя оправдания, позволяющего временно не работать, хоть немного приобщаясь к скуке обывательского мира цивилов.

Не нарциссы, не эгоисты, не вшивые нигилисты, не жалкие богемцы, не пидорастические маргиналы, что в переводе значатся ничтожными глупцами засранцами с высоким самомнением и трусливой надобностью причислить себя к кому-то, лишь бы не быть одинокими. Просто люди, намеревающиеся и пытающиеся Жить Жизнь, не разменивая драгоценное время на пустые цели и бессмысленные стремления.

Гордые, относительно независимые, чуткие и сочувствующие, нравственно сентиментальные с ярой внутренней жестокостью, способной поражать других неожиданными поступками, - вот кто мы. Поколение 21. Новый озабоченный сорт больных, брошенных Создателем, наделившим нас Выбором и Действием, приняв которые мы стали воевать с собой и миром за цель Бессмертия Святого Креста Творения.

III. Добрые бродяги, утратившие звездное положение дхармы, мученики своих телес, отринутые влюбленные, убившие амура по зову быть рядом в оберегании человека, заблудшие странники дворов и дорог – все мы одна коллегия самоучек друидов с природными зельями и безумными гениями ума.

Поймет…

Кто вставал по утрам уставший, отправлялся на учебу, потом на работу и под ночь приходил домой изнеможденный, на ходу засыпающий, но преодолевал себя и садился творить во имя духовного просвещения в Искусстве и ухода из серой жизни планеты.

Кто строго экономил деньги, тратясь только на мягкие книжонки да бумажные сигареты, несмотря на дырявые ботинки и сношенные по росту джинсы.

Кто курил звездную пыль в умиротворении на крыше, обвиваемый переменными ветрами спящего света с видением сумрачного городка с тусклыми фонарными столбами и разбитыми окнами, чувствуя себя сродненным с миром.

Кто задерживал дым в легких, не хотя отпускать гортанный дурман, чтобы ощутить хоть немного близости.

Кто наполнял фляжку подвальным вином, отправляясь во все тяжкие по закатному вечеру собственного апокалипсиса с одним намерением – напиться, дабы почувствовать хоть немного любви.

Кто выслушивал чужие мысли с порицаниями, ухмылками, дрянными советами, надлежащими тебе для нового пути, ведь по их мнению, ты ничего не достигнешь, ведь ничего не достигли они и понимал: таких не спасти.

Кто терялся в лесных полосах желая быть не найденным, а спасенным самим собою, когда организм очистится и душа озарится просвещением.

Кто ложился в больницы, слыша: «Ты не выживешь/у тебя не будет нормальной жизни» (смягчение), и выслушав посылал врачей нахуй, зарабатывая себе отчисление в документах, где напишут «Здоров» и выдадут на руку удостоверение инвалида, послав в домашние стены доживать последние дни страданий.

Кто умирал, понимая: «Я - источник боли своих родных, скорей бы все закончилось…» и от того падал на колени, прося прощения у Того, кто должен слышать.

Кто не должен был выжить, но выжил, познав душевное просвещение сквозь небесный катарсис, приняв в себе лик воина.

Кто перестал кормится информационными помоями, избавил себя от сетевой надобности поддельной жизни фальши и притворства, возвратившись к подлинному общению аутентичного наслаждения языком.
Кто боролся на баррикадах за новую жизнь, но поняв, что борьба – обман, а предводители – фикция, ищущая себе выгоды на чужом горе, возвращался домой умственно изнасилованным.

Кто видел смены флагов, купленные бунты, первые расстрелы и массовые сожжения людей, не подвластных ущербному строю запада.

Кто брал лом, шел сторожить дорожные полосы, зная что может оказаться убитым от рук нечестивой армии тупиц и повернутых национализмом дегенератов.

Кто был под артобстрелом, покрывал окна скочным крестом, укреплял песочными мешками подвальные стены, засыпал под пулеметный рокот и вопль сирены, всматривался в оконные огни ураганных залпов, трассерных пуль и сигнальных ракет, встречал на родной улице колоны танков и градов, стволами направленным на твой дом и родные душе города, поднимал голову в небо, смотря на призрачные лики истребителей, норовящих разбомбить жилые кварталы людей твоей областной столицы.

Кто брался за оружие и погибал, бросался в бега, заступался за других, садился в тюрьму, предавался мучениям, разочаровывался, скорбел, накладывал руки…

Кто ходил по кругам ада, не виданным самим Данте, но прожитым и понятым тобою, от чего жажда к письму и творению только укрепилась, ведь тебе точно есть что сказать!

Кто не смотря на болезни, войны, мелочные проблемы обычного существования продолжал творить, любить и принимать.

Кто не стоял в стороне, но порой и бездействовал, прислушиваясь к голосу разума, способного показать новые грани в неожиданный момент открытий.

Кто понимал, что не знает других и мало знает себя и потому не осуждал, не порицал, только помогал и поддерживал, зная в чем нуждается человек, как и нуждаешься ты в продолжении пути к самому себе.

Кто распалил внутри огонь и праведно оберегает его, не давая изменчивому свету затушить свет жизни в себе.

Кто однажды поверил в себя, сознал свою гниль и не совершенность, опалившись небесным огнем праведности.

Кто не взирая на время и заботы, не забывает о главном, посвящая себя тому, что действительно важно – любимый труд и любимый человек.

Кто любил, не боясь быть не любимым. Кто боролся, зная безысходность, но посылая к черту рассудок выживал, становился на ноги и заживал. Кто понимал, что отвечает только за себя, но в тот же час давал знать об этом остальным, беря на себя их тяготы. Кто продолжал бороться, видя, что ни к чему еще не пришел, но вера отчаяния заставляла шагать вперед. Кто ночами напролет писал, обрамляя руки синевой пасты. Кто сутками напролет рисовал, обдавая руки краской. Кто часами напролет снимал, сменял пленку и снимал по новой. Кто днями напролет играл, рвал струны до кровотока пальцев и сменив струны, продолжал играть. Кто…

Блаженные гении, само-созданные творцы, святые интеллектуалы!.. Мы знаем, что мы не одиноки, мы знаем, что каждая книга, картина, песня… - подтверждение тому, что все возможно, и на банальное «не смотря ни на что» мы идем к себе, дабы быть счастливыми хоть в чем-то. И мы знаем: судьбы, удачи, таланта НЕ СУЩЕСТВУЕТ, но есть ВЫБОР И ДЕЙСТВИЕ, приняв которые мы с девственными душами стали бороться за то, что важно для каждого из нас… ода, вы знаете о чем я.

А дальше уж сами продолжайте. Добро?
Не отвечайте.
…