Всякое 21

Пришли мы с Моим Другом к старому еврею. Позвонили, дверь открылась. Вошли в прихожую и остановились. Тёмно-зелёное драпри едва всколыхнулось. – Кто нас впустил? Никого. Мы осмотрелись: высокие потолки, лестница, ведущая на второй этаж… 

И вдруг, под лестницей скрипнуло, а следом явился он. Прямо перед нами, лицом к нашим лицам. Маленький, толстоватый, в полосатой пижаме, в стоптанных шлёпанцах. Приблизил лицо своё вначале к Моему Другу. Почти вплотную, будто обнюхивая, посмотрел – слева, потом справа. Затем занялся мной. Глянул на меня, а я на него, и вижу: глаза-то разные!.. Один тёмный, другой, как бы светлый. Разноглазый быстро изучил меня и отвел взгляд.

– Вам звонил Сергей Моисеевич о нас? – спросил Мой Друг.
– Насчёт вашего молодого спутника? – вопросом на вопрос ответил хозяин.

– Так точно, – включился я в разговор, – но я не так уж и молод. Мне под сорок.
– И у вас две дочери. – Старик всем корпусом медленно повернулся к Моему Другу и произнёс: – А у вас кисть руки повреждена. В армии.
– Всё точно, – сказал Мой Друг, – а откуда вам сие известно?

А старик смотрит одним тёмным глазом, другой полуприкрыт и говорит: – А вы не задумывались, почему евреи всегда так удачливы в деловых вопросах? Так я скажу вам. Надо уметь заевреенно смотреть на вещи и людей. Мой заевреенный взгляд видит многое.

Мой Друг зыркнул на меня и опять обратился к старику: – А я чем занимаюсь?
– Вы? – еврей на миг задумался. – Вы половиной души своей гуманитарий, но работа ваша связана с точными науками. И это тоже у вас пошло отменно. Очевидно, вы человек разносторонний. Ладно, вы хотели проконсультироваться? И вопрос ваш, кажется, юридический. Пройдёмте в мой кабинет.

Через два часа мы вышли из квартиры эксперта. Идём по улице. Некоторое время молча, потом Друг поворачивает ко мне лицо, а оно расплылось в улыбке.
– Придёшь домой, запиши в свой дневник, ты ведь делаешь какие-то записи, –  весело проговорил он, – что мы сегодня узнали две новые вещи.

– Какие?
– Во-первых, есть обычный взгляд, а есть взгляд особый – «заевреенный». Во-вторых, «заевреенному» взгляду открыто всё. Он есть явление экстрасенсорное. Объяснился, наконец, секрет ясновидения – оно есть не что иное, как обладание «заевреенным» взглядом.
Друг перестал улыбаться, посерьёзнел: – Но ведь он действительно видит внутри человека… М-да… Впрочем, думается мне,  т а к о й  дедушка вполне способен разрешить твой сложный вопрос.
И мы пошли дальше.