Эссе 13-1 Наука и Жизнь. Космогония Мира. Борьба м

Наука и Жизнь. Космогония Мира. Борьба мировоззрений.

Эссе 13-1

И так продолжим обсуждение статьи Тростникова, далее у него более веские доказательства своей позиции: -

«Главной опорой эволюционистов служила, конечно, теория естественного отбора, то есть дарвинизм. Hо, на фоне сегодняшних данных биологической науки, он выглядит просто-таки неприлично.
 Собственно, уже в момент своего появления в 1859 году, дарвиновская теория была подвергнута суровой критике самыми выдающимися специалистами того времени - Агассисом, Вихровом и другими. …она претендовала на простое объяснение сложнейшего феномена появления жизни на земле. Широкая же читательская публика была от нее в полном восторге.

(Агассис: - «Мне удалось выявить законы становления и органического развития рыб на продолжении всех геологических эпох» («Recherches sur les Poissons Fossiles»). Это не противоречило его несогласию с теорией Дарвина. Для Агассиса эволюция означала развитие божественного начала, выраженного в структуре, а не переход одной структуры в другую. По его мнению, новые виды появлялись благодаря высшей воле, а не по материальным причинам, и изучение естественной истории — это анализ мыслей Бога В.М.).
 
 Так наметилась закономеность, которая неуклонно выполнялась и  дальше: (здесь В.М.) чем меньше человек разбирается в биологии, тем тверже он верит в дарвинизм. Самыми же убежденными его сторонниками являются те, кто вообще в ней не разбирается.
 Этим людям достаточно взглянуть на рисунок пород голубей или на изображение костей динозавра и им уже все ясно: человек произошел от обезьяны.

Всякая теория опирается на две вещи: на логику и факты. Логическая схема дарвинизма поста, В живой природе имеется изменчивость - признаки детей несколько отличаются от признаков родителей, и особи, которые вследствие этого оказываются наиболее конкурентоспособными, побеждают в жизненной борьбе своих собратьев и передают полезные признаки потомству. Так приспособленность постепенно накапливается и за миллионы лет достигает высочайшей степени.
 
 По словам самого Дарвина, эту мысль подсказало ему наблюдение за деятельностью селекционеров, выводящих породы домашнего скота. Ясность рассуждения подкупает, а аналогия делает его правдоподобным. Hо, если вдуматься глубже, оказывается, что рассуждение безграмотно, а аналогия незаконна.

 Прежде всего, тут совершенно игнорируется тот факт, что всякое животное имеет не только индивидуальные (особенности, как и все живое без исключения вокруг В.М.), но и видовые признаки, и они состоят не в параметрах, а в совокупности жестко взаимосвязанных между собой конструктивных принципов, образующих идею вида.

 У разных видов эти идеи отличаются не в меньшей степени, чем идея черно-белого телевизора отличается от идеи телевизора цветного. Если по черно-белому телевизору стукнуть кулаком, он может начать работать лучше, но сколько по нему ни бей, улучшение не достигнет такой степени, чтобы он превратился в цветной.

 Так же и с отбором случайных мутаций. Признаки, на которые воздействует отбор, есть отдельные параметры, не более того. Собаковод топит щенков с короткими ушами и оставляет длинноухих и в конце концов получает спаниеля. Hо спаниель, при всем внешнем своеобразии, остается типичной собакой - с собачьими повадками, собачьим обменом веществ, с собачьими болезнями. И можно ли поверить, что если достаточно долго топить одних щенков и сохранять жизнь другим, то когда-нибудь мы получим кошку? А то и ящерицу?

 А ведь эти допущения есть то самое, на чем зиждется весь дарвинизм.

 Безграмотность состоит здесь в том, что животное мыслится как сумма параметров, тогда как на самом деле оно представляет собой систему, состоящую из многих уровней.

(здесь автор подметил непреложное качество либерала, он не систематизатор, для этого ему не хватает природного творческого дара собирательного анализа (он извечный патологический разрушитель), а всегда счетовод-бухгалтер и только В.М.).

И если на низших уровнях (приспособления к среде обитания В.М.) действительно имеется изменчивость, которая может привести к образованию разных пород одного и того же вида, то на более высоких уровнях изменчивость просто недопустима, ибо она сазу же привела бы к разлаживанию (разсогласованию системы В.М.) тончайше подогнанных друг к другу функциональных и структурных механизмов.

 Факты полностью подтверждают этот теоретический аргумент. Эксперименты показали, что никаким отбором нельзя создать нового вида. В некоторых лабораториях селекция бактерий ведется непрерывно с конца пошлого века, причем для усиления изменчивости применяется излучение, однако за этот период, который по числу сменившихся поколений равносилен десяткам миллионов лет для высших форм, так и не возникло нового вида!

Hаш русский кинолог А.Т. Войлочников догадался сделать то, что прежде никто не делал: получив помет волка и собаки, он начал скрещивать гибриды между собой. И что же? В последующих поколениях стали рождаться либо чистые собаки, либо чистые волки!

 Hасильственно перемешанные гены, как только их предоставили самим себе, тут же разошлись по «разрешенным» (природой, Создателем В.М.) наборам. Этот блестящий эксперимент, который по важности можно сопоставить с опытом Майкельсона, единодушно замалчивается нашими популяризаторами науки.

Конечно, если бы дарвинизм и вправду был научной теорией, то он давно должен был честно признать их силу и добровольно уйти со сцены. Hо, после того как Уотсон и Кик в 1953 году открыли механизм синтеза белков на рибосомах, под управлением нуклеиновых кислот, учение о естественном отборе стало еще более несуразным, чем утверждение, будто земля плоская и стоит на тех китах. Это великое открытие, положившее конец донаучному периоду существования биологии, показало, что жизнь совсем не то, что мы по нее думали.

(но, даже сегодня, наша высшая школа подготовки специалистов полностью оккупирована дарвинистской каббалистической либералистикой, и продолжает тылдычить в школе и ВУЗе, ученикам и студентам, о том, что человек произошел от обезьяны, и забивать им головы дегенеративным линейным эволюционизмом и «простым» дарвинизмом; обратите внимание дарвинизм основа взгляда на мир от социалиста-коммуниста, в действительности и жизни простого бездумного поводыря либерала В.М.).
 
Почему этот новый взгляд окончательно уничтожает дарвиновскую теорию?

 Во-первых, потому, что вероятности случайного возникновения полезных мутаций (всего живого, организмов В.М.) превратились из геометрических в комбинаторные и тем самым сазу уменьшились на тысячи порядков, так что их теперь нужно считать равными нулю.

 Во-вторых, выяснилось, что программы синтеза белков, посылаемые в цитоплазму каждой клетки из ее яда, не только согласованы между собою, но и учитывают программы синтеза других организмов (что собственно и делит живое на виды и многое другое В.М.).

Первым к этой идее пришел, кажется, Вернадский, сформулировавший гипотетический закон постоянства биомассы, И вот свежий научный результат: анализ изотопного состава древней серы подтвердил, что общая масса всех живых существ Земли миллиарды лет тому назад была точно такой же, как и сегодня. Это значит, что живая природа возникла сразу во всем своем объеме и многообразии, ибо иначе она не могла бы выжить...
 
Осталось сказать несколько слов o рационализме. Его абсурдность открылась математике - той самой науке, на которой он пытался утвердиться» (и не только ей В.М.).

Мое резюме

Психология рационализма рождает научный исследовательский и познавательный скептицизм, как орудие исследования и оценки явлений окружающего мира и его познания. Скептецизм, как явление мира, дает импульс исключительно прикладным наукам, то есть переводу в употребительную плоскость научных исследовательских прозрений. Это переводит науку в полностью материалистическую плоскость и делает ее служанкой прикладных наук, а математику главным инструментом и доказательной базой либералистики, как мироощущения.

Математика покоится на эмпирическом исследовании явления мира, как функции, где ограничивает ее рассмотрение кругом параметров, отрывая функцию от мира явлений. Подобный исследователь дифференциируя (разбивая процесс на мелкие части) и интегрируя (собирая части вместе, вне природы явления) получает в результате лишь возможность достижения  результата исследования, в его математической вероятности, но никак не суть живого процесса. Отрыв функции от мира явлений в интергрировании учитывается свободным членом, который потом и рождает математические казусы дополнительного времени в преобразованиях Лоренца, также как и время, как параметр физического мира, в четырехмерном пространстве Миньковского. Результат известен, к примеру это СТО (частная теория относительности Эйнштейна) и прочие гипотезы политической науки.   

Из психики, подобных индивидов-скептиков, практически изгоняются совершенно необходимые Личности положительные жизненные и научные эмоции в достаточном объеме. И дегенерация личности, уже ущербной скептицизмом, продолжает только нарастать. Подобная тема убедительно разработана и доказана нашим русским антропологом XIX века, основателем социальной психологии Иваном Александровичем Сикорским.
Ну, а о превращение «слуги науки» математики в доказательную базу недопустимо для любого исследователя.

Далее Тростников: -

«Пока идеологи внушали нам, что возможности человеческого разума безграничны, а мы радовались этому и распевали «нам нет преград ни в море, ни на суше», математическая логика, в которой разум сконцентрирован в наиболее сжатом виде, начала выяснять, так ли это на самом деле. И в ходе своего расследования натолкнулась на большие сюрпризы».

На этом закончим наше сегодняшнее обсуждение и продолжим его в следующей части.